А еще и тем детям, которым, возможно, этот опыт когда-то пригодится по жизненным показаниям.
Поэтому, я, покорно пила зелья с тоником, и позволяла себя всячески измерять. Да-да, меня тоже со всех сторон замеряли – энергию, всплески, потребление, как все это изменилось после беременности.
Аппетит тоже восстановился, теперь я поглощала все, что позволил мне строгий эскулап, надеялась, что нас всех скоро выпустят в большой мир.
Я уже начала даже читать лекции по пропущенному материалу, пока Авель не запретил, сказав, что все нагрузки пока вредно. А учиться – это нагрузка. Поэтому я лениво предавалась ничегониделанью, и общалась с детьми. Я ласково гладила магические коконы, так похожие на диковинные яйца драконов, на что они отзывались мне всполохами различных цветов, радуясь прикосновениям. Читала вслух все земные сказки, которые только могла вспомнить, по ходу придумывая, даже сама. А когда они уставали, а это прямо чувствовалось по цветовой гамме и насыщенности цвета, я пела им колыбельные песни, немного покачивая их стульчики.
Сегодня знаменательный день. Нас выпускают. Ну, прямо выписка из роддома, хоть малыши еще и не родились… Под строгий домашний контроль и еженедельное обследование, Авель, наконец, разрешил покинуть лечебницу. Под честное слово, что если вдруг что, то мы сразу вернемся обратно. А сам занялся написанием магистерского труда, как раз по нашему случаю, еще ведь он занимался преподаванием у старших курсов и вел прием сложных больных…
Мы переехали в наш старый дом, в котором мы раньше жили, но из-за моей учебы переехали временно в академию, в преподавательский домик Шейна, чтоб я не сильно отрывалась от студентов. Сейчас нам нужно обустроить детскую, мне отдельный кабинет для учебы. Раз уж не сложилось у меня с очной учебой, придется все сдавать экстерном. Дом встретил нас теплом и уютом. Как я, оказывается, соскучилась по таким незаметным мелочам, например, как любимая книга, кресло в гостиной, куда можно сесть с ногами и о чем-нибудь мечтать.
Коконы пока разместили в нашей спальне, сделав для них столик с бортами. А так же корзинку с удобной ручкой, чтоб можно легко переносить.
Так и пролетели часы, дни, а потом и недели в учебе и общении в кругу семьи. Мне не было скучно, некогда просто, не тянуло никуда пойти – мы и так мало общались с любимыми, чтоб отнимать их время на кого-нибудь еще. Ну, и львиную часть, общения, я посвящала детям, пока готовила для них все- все, и детскую и вещи и колыбель…
Наконец, настал час икс. Магистр Авель сказал, что ждать больше нельзя, магические коконы начали истощаться слишком быстро. Даже накопители с трудом справлялись, хотя их, уже по три штуки бус, было намотано на коконы.
Приехав к Авелю, мы устроились в кабинете, все трое. Двое моих мужчин очень торжественно смотрелись с двумя коконами, как будто сами рожать собрались. Непроизвольно у меня вырвался смешок, несмотря на нервозность момента.
- Что? – отозвался Ян.
- Нет, ничего, просто вы такие серьезные… - и я не выдержав, снова хихикнула, наверное, это нервное уже.
Шейн с Яном тоже улыбнулись мне, немного разряжая обстановку.
- Ну-с, начнем, - Авель, потирая руки, подошел сначала к просто радужному кокону.
Его положили отдельно на стол на какие-то распорки, чтоб она не перекатывалось. И Авель начал потихоньку кропотливо снимать магическую пленку. Это немного походило на разматывание клубка, во всяком случае, именно так смотрелось со стороны.
Магическая пленка совсем истончилась, что даже уже стало видно крошечного младенца в руках помощника Авеля, мужьям не доверили эту работу, чтоб не нервничали.
Наконец, весь кокон был размотан, и с остатками какого-то желе с тела ребенка стек на стол. А кабинет огласил громогласный требовательный крик.
- Мальчик! – Авель четкими и быстрыми движениями проверил дыхательные пути и рефлексы. – Судя по ауре, он может стать магом и оборотнем, довольно ведь редкое сочетание. Прям, как у вас, - магистр посмотрел на меня.
- Дайте, дайте его мне! – в нетерпении я тянула к нему руки.
Младенчик был достаточно крупный и увесистый. Мутные голубоватые глазки отливали янтарем, а пушок на голове был темный-темный. И такой красивый. Наверное, для каждой матери ее ребенок красивый. Но мой не был со сморщенным красным личиком, как большинство новорожденных, он уже был похож на почти недельного некрупного малыша. Затихнув ненадолго, он снова оглушительно расплакался, прося молока.
Ян подал мне бутылочку и придерживал ее, пока малыш жадно глотал, громко причмокивая. Я улыбалась, меня просто пронзило чувство, какого-то безграничного счастья, от малыша на руках.
- Как мы его назовем? – Тихонько спросил Шейн.
Не сговариваясь, мы, боясь за деток, даже и не думали еще над именами. А сейчас перед нами встал насущный вопрос.
- Дома подумаем, - ответила я, переводя глаза на второй кокон, который немного медленнее первого разматывал магистр Авель.
Магическая пленка с трудом разматывалась, особенно в местах черных всполохов, будто не хотела, чтоб увидели ее сокровище внутри. Но Авель, потихоньку, магически расслабляя ткань, делал свое дело и скоро мы уже увидели второго ребенка.
Как ни странно ребенок не заплакал, а почти с интересом уставился на нас. Он, конечно, еще не мог сфокусировать свой взгляд, но складывалось именно такое впечатление. Это оказалась маленькая и хрупкая девочка. Тоже с черноволосым пушком на голове и с темно-голубыми глазами, обещающими стать в будущем карими. Она, молча и сосредоточенно, начала пить молоко с предложенной бутылочки. Это было немного странно, такой, почти осмысленный взгляд.
Прямо на моих руках, мальчишку забрал к себе Шейн, Авель начал исследовать малышку.
Потом, чуть помявшись, огласил результат: - В вашем ребенке есть тьма, но она не является главенствующей в ее организме. Она как бы течет по своим каналам в физическом теле, как сила магии, очень похоже.
- То есть, она как бы обладает темной магией, – глубокомысленно заметила я, опираясь на свои воспоминания о фэнтези-книгах.
- Как это может отразиться на здоровье? – продолжила спрашивать я слегка ошарашенного Авеля.
А он опять, о чем-то задумался, что-то просчитывая в голове.
- Да, наверное, можно это так назвать, - ответил он замедленно на мои вопросы. – На вид и внутри она абсолютно здорова. Только имеет темную магию, как вы ее назвали. Да, можно именно так назвать эти течения и всполохи тьмы, которые ей совсем не причиняют никакого вреда и неудобства, и в этих потоках явно чувствуется какая-то магическая сила.
- Это же здорово, - вмешался в наш диалог Ян.
- Да, конечно. Это ведь открытие в целительской сфере, что тьма не обязательно является источником смерти. Это безумно интересно, - и он каким-то алчным взглядом посмотрел на мою малышку, что я даже немного отвернулась от него.
- Да, да, все здорово. Но мы можем покинуть пока лечебницу, раз все хорошо? Хотелось бы, отпраздновать это событие дома, - Шейн, как всегда внес разумное предложение.
- Да, да, идите пока домой. Но с завтрашнего дня, приходите ко мне на постоянное, пока ежедневное, обследование, - махнул рукой Авель, уже мысленно готовя себе план, по которому он будет изучать мою дочь.
Замотав обоих малышей в теплые пледы, прикрыв сверху еще и теплым магическим куполом, мы поехали домой, придумывая им имена...
Теперь у нас начинается новая история нашей жизни…
- Ян, ты не видел эту шкодницу Деллу? У нас на кухне опять танцевал целый полк сверчков, когда Шарион там находился, а он залил их всех водой. Так что на кухне у нас сейчас так, как будто, стихийный ураган прошёл… Что они опять не поделили, ума не приложу.
- Успокойся родная. Я придумаю какое-нибудь действенное наказание. Например, попрошу, чтоб Делла заставила своих сверчков убирать сорняки на нашем лекарственном огороде, раз ей так хочется продемонстрировать свои таланты. А Шарион будет потом чистые грядки магически поливать…
- Ох, уж эти дети…
Да, прошло уже чуть больше десяти лет, с тех волнительных событий, когда Лика оказалась беременна и заражена тьмой злобным некромантом. Но организм матери выстоял и победил в этой битве, а тьма уютно устроилась в организме дочери, создавая сама себе свои каналы и потоки, чтобы двигаться по ним.
Вот так и получился уникальный человечек с магией тьмы в своих жилах. Первые годы жизни, конечно, прошли в постоянных исследованиях, проверках, замерах. Еще бы – первый, выживший от полного контакта с непонятной тьмой и получившийся темный маг. Пока Лика не поставила в этом точку, сказав решительное «нет» и остальные исследования были только единичные – один два раза в месяц, а то и реже, если не было никаких показаний конечно. Ведь малютки, как и все малыши, хоть и редко, но болели своими детскими болячками.
Потом были первые всплески рано проявившегося нестабильного магического потенциала Деллианы, которые, конечно, пугали своей чужеродностью и осознанием того, что ты просто не знаешь, что им противопоставить, ведь арханский металл эту тьму почти не поглощал. Но впоследствии Лика научилась гасить их своим огненным светом и просто напросто отвлекать дитя, пока ребенку с возрастом не пришло немного понимание своих очень не маленьких сил.
Шарион до срока обернулся в красавца - снежного барса, когда ему не было ещё и пяти. С его ранним развитием магического потенциала было немного проще. На него одели арханские противомагические детские браслеты и учили его медитировать, чтоб он смог обуздать свой нестабильный дар.
Лика экстерном закончила академию только через четыре года постоянной домашней учёбы. Ведь маленькие дети, да ещё и такие сложные непоседы, отнимали почти всё свободное время, несмотря на поддержку мужей, и бабушки, приехавшей к ней на первое время.
После окончания Ликой академии, на семейном совете было решено переехать в Фарм, чтоб создать свое предприятие по переработке нефти, что была целенаправленно найдена недалеко от шахт. Рассказав все, что о ней знает. Лика сподвигла деда и Яна вплотную заняться этим вопросом, чтобы найти, что и как из нее выделять. А получилось много чего. И дешевая жидкость для горючих ламп, ведь не все могли себе позволить заряжать магические светильники постоянно. И парафины и масла и крема, которые могли пригодиться в целительской практике и черная смола, как герметик, все было поставлено на небольшой поток, что даже составило конкуренцию гхарам. И маленькое предприятие постепенно ширилось и росло.
А Шейн помогал заниматься с детьми и с делами клана, ведь его родители очень сдали на старости лет…
Много всего произошло за эти годы совсем не спокойного, но желанного семейного счастья. Были и ссоры и не понимание, и бурные примирения с чувственными признаниями, ласковые рассветы и тихие вечера…
А ещё первая улыбка дочери, первый зубик у сына, первые шаги детей и первые слова…
А попозже и первое получившееся, наконец, заклинание, восторг ребёнка и гордость матери, за его успех.
А еще Лика вспомнила и придумала первый детский велосипед.
Жизнь никогда не стоит на месте, а всегда движется вперед.
Поэтому, я, покорно пила зелья с тоником, и позволяла себя всячески измерять. Да-да, меня тоже со всех сторон замеряли – энергию, всплески, потребление, как все это изменилось после беременности.
Аппетит тоже восстановился, теперь я поглощала все, что позволил мне строгий эскулап, надеялась, что нас всех скоро выпустят в большой мир.
Я уже начала даже читать лекции по пропущенному материалу, пока Авель не запретил, сказав, что все нагрузки пока вредно. А учиться – это нагрузка. Поэтому я лениво предавалась ничегониделанью, и общалась с детьми. Я ласково гладила магические коконы, так похожие на диковинные яйца драконов, на что они отзывались мне всполохами различных цветов, радуясь прикосновениям. Читала вслух все земные сказки, которые только могла вспомнить, по ходу придумывая, даже сама. А когда они уставали, а это прямо чувствовалось по цветовой гамме и насыщенности цвета, я пела им колыбельные песни, немного покачивая их стульчики.
Сегодня знаменательный день. Нас выпускают. Ну, прямо выписка из роддома, хоть малыши еще и не родились… Под строгий домашний контроль и еженедельное обследование, Авель, наконец, разрешил покинуть лечебницу. Под честное слово, что если вдруг что, то мы сразу вернемся обратно. А сам занялся написанием магистерского труда, как раз по нашему случаю, еще ведь он занимался преподаванием у старших курсов и вел прием сложных больных…
Мы переехали в наш старый дом, в котором мы раньше жили, но из-за моей учебы переехали временно в академию, в преподавательский домик Шейна, чтоб я не сильно отрывалась от студентов. Сейчас нам нужно обустроить детскую, мне отдельный кабинет для учебы. Раз уж не сложилось у меня с очной учебой, придется все сдавать экстерном. Дом встретил нас теплом и уютом. Как я, оказывается, соскучилась по таким незаметным мелочам, например, как любимая книга, кресло в гостиной, куда можно сесть с ногами и о чем-нибудь мечтать.
Коконы пока разместили в нашей спальне, сделав для них столик с бортами. А так же корзинку с удобной ручкой, чтоб можно легко переносить.
Так и пролетели часы, дни, а потом и недели в учебе и общении в кругу семьи. Мне не было скучно, некогда просто, не тянуло никуда пойти – мы и так мало общались с любимыми, чтоб отнимать их время на кого-нибудь еще. Ну, и львиную часть, общения, я посвящала детям, пока готовила для них все- все, и детскую и вещи и колыбель…
Наконец, настал час икс. Магистр Авель сказал, что ждать больше нельзя, магические коконы начали истощаться слишком быстро. Даже накопители с трудом справлялись, хотя их, уже по три штуки бус, было намотано на коконы.
Приехав к Авелю, мы устроились в кабинете, все трое. Двое моих мужчин очень торжественно смотрелись с двумя коконами, как будто сами рожать собрались. Непроизвольно у меня вырвался смешок, несмотря на нервозность момента.
- Что? – отозвался Ян.
- Нет, ничего, просто вы такие серьезные… - и я не выдержав, снова хихикнула, наверное, это нервное уже.
Шейн с Яном тоже улыбнулись мне, немного разряжая обстановку.
- Ну-с, начнем, - Авель, потирая руки, подошел сначала к просто радужному кокону.
Его положили отдельно на стол на какие-то распорки, чтоб она не перекатывалось. И Авель начал потихоньку кропотливо снимать магическую пленку. Это немного походило на разматывание клубка, во всяком случае, именно так смотрелось со стороны.
Магическая пленка совсем истончилась, что даже уже стало видно крошечного младенца в руках помощника Авеля, мужьям не доверили эту работу, чтоб не нервничали.
Наконец, весь кокон был размотан, и с остатками какого-то желе с тела ребенка стек на стол. А кабинет огласил громогласный требовательный крик.
- Мальчик! – Авель четкими и быстрыми движениями проверил дыхательные пути и рефлексы. – Судя по ауре, он может стать магом и оборотнем, довольно ведь редкое сочетание. Прям, как у вас, - магистр посмотрел на меня.
- Дайте, дайте его мне! – в нетерпении я тянула к нему руки.
Младенчик был достаточно крупный и увесистый. Мутные голубоватые глазки отливали янтарем, а пушок на голове был темный-темный. И такой красивый. Наверное, для каждой матери ее ребенок красивый. Но мой не был со сморщенным красным личиком, как большинство новорожденных, он уже был похож на почти недельного некрупного малыша. Затихнув ненадолго, он снова оглушительно расплакался, прося молока.
Ян подал мне бутылочку и придерживал ее, пока малыш жадно глотал, громко причмокивая. Я улыбалась, меня просто пронзило чувство, какого-то безграничного счастья, от малыша на руках.
- Как мы его назовем? – Тихонько спросил Шейн.
Не сговариваясь, мы, боясь за деток, даже и не думали еще над именами. А сейчас перед нами встал насущный вопрос.
- Дома подумаем, - ответила я, переводя глаза на второй кокон, который немного медленнее первого разматывал магистр Авель.
Магическая пленка с трудом разматывалась, особенно в местах черных всполохов, будто не хотела, чтоб увидели ее сокровище внутри. Но Авель, потихоньку, магически расслабляя ткань, делал свое дело и скоро мы уже увидели второго ребенка.
Как ни странно ребенок не заплакал, а почти с интересом уставился на нас. Он, конечно, еще не мог сфокусировать свой взгляд, но складывалось именно такое впечатление. Это оказалась маленькая и хрупкая девочка. Тоже с черноволосым пушком на голове и с темно-голубыми глазами, обещающими стать в будущем карими. Она, молча и сосредоточенно, начала пить молоко с предложенной бутылочки. Это было немного странно, такой, почти осмысленный взгляд.
Прямо на моих руках, мальчишку забрал к себе Шейн, Авель начал исследовать малышку.
Потом, чуть помявшись, огласил результат: - В вашем ребенке есть тьма, но она не является главенствующей в ее организме. Она как бы течет по своим каналам в физическом теле, как сила магии, очень похоже.
- То есть, она как бы обладает темной магией, – глубокомысленно заметила я, опираясь на свои воспоминания о фэнтези-книгах.
- Как это может отразиться на здоровье? – продолжила спрашивать я слегка ошарашенного Авеля.
А он опять, о чем-то задумался, что-то просчитывая в голове.
- Да, наверное, можно это так назвать, - ответил он замедленно на мои вопросы. – На вид и внутри она абсолютно здорова. Только имеет темную магию, как вы ее назвали. Да, можно именно так назвать эти течения и всполохи тьмы, которые ей совсем не причиняют никакого вреда и неудобства, и в этих потоках явно чувствуется какая-то магическая сила.
- Это же здорово, - вмешался в наш диалог Ян.
- Да, конечно. Это ведь открытие в целительской сфере, что тьма не обязательно является источником смерти. Это безумно интересно, - и он каким-то алчным взглядом посмотрел на мою малышку, что я даже немного отвернулась от него.
- Да, да, все здорово. Но мы можем покинуть пока лечебницу, раз все хорошо? Хотелось бы, отпраздновать это событие дома, - Шейн, как всегда внес разумное предложение.
- Да, да, идите пока домой. Но с завтрашнего дня, приходите ко мне на постоянное, пока ежедневное, обследование, - махнул рукой Авель, уже мысленно готовя себе план, по которому он будет изучать мою дочь.
Замотав обоих малышей в теплые пледы, прикрыв сверху еще и теплым магическим куполом, мы поехали домой, придумывая им имена...
Теперь у нас начинается новая история нашей жизни…
Эпилог.
- Ян, ты не видел эту шкодницу Деллу? У нас на кухне опять танцевал целый полк сверчков, когда Шарион там находился, а он залил их всех водой. Так что на кухне у нас сейчас так, как будто, стихийный ураган прошёл… Что они опять не поделили, ума не приложу.
- Успокойся родная. Я придумаю какое-нибудь действенное наказание. Например, попрошу, чтоб Делла заставила своих сверчков убирать сорняки на нашем лекарственном огороде, раз ей так хочется продемонстрировать свои таланты. А Шарион будет потом чистые грядки магически поливать…
- Ох, уж эти дети…
Да, прошло уже чуть больше десяти лет, с тех волнительных событий, когда Лика оказалась беременна и заражена тьмой злобным некромантом. Но организм матери выстоял и победил в этой битве, а тьма уютно устроилась в организме дочери, создавая сама себе свои каналы и потоки, чтобы двигаться по ним.
Вот так и получился уникальный человечек с магией тьмы в своих жилах. Первые годы жизни, конечно, прошли в постоянных исследованиях, проверках, замерах. Еще бы – первый, выживший от полного контакта с непонятной тьмой и получившийся темный маг. Пока Лика не поставила в этом точку, сказав решительное «нет» и остальные исследования были только единичные – один два раза в месяц, а то и реже, если не было никаких показаний конечно. Ведь малютки, как и все малыши, хоть и редко, но болели своими детскими болячками.
Потом были первые всплески рано проявившегося нестабильного магического потенциала Деллианы, которые, конечно, пугали своей чужеродностью и осознанием того, что ты просто не знаешь, что им противопоставить, ведь арханский металл эту тьму почти не поглощал. Но впоследствии Лика научилась гасить их своим огненным светом и просто напросто отвлекать дитя, пока ребенку с возрастом не пришло немного понимание своих очень не маленьких сил.
Шарион до срока обернулся в красавца - снежного барса, когда ему не было ещё и пяти. С его ранним развитием магического потенциала было немного проще. На него одели арханские противомагические детские браслеты и учили его медитировать, чтоб он смог обуздать свой нестабильный дар.
Лика экстерном закончила академию только через четыре года постоянной домашней учёбы. Ведь маленькие дети, да ещё и такие сложные непоседы, отнимали почти всё свободное время, несмотря на поддержку мужей, и бабушки, приехавшей к ней на первое время.
После окончания Ликой академии, на семейном совете было решено переехать в Фарм, чтоб создать свое предприятие по переработке нефти, что была целенаправленно найдена недалеко от шахт. Рассказав все, что о ней знает. Лика сподвигла деда и Яна вплотную заняться этим вопросом, чтобы найти, что и как из нее выделять. А получилось много чего. И дешевая жидкость для горючих ламп, ведь не все могли себе позволить заряжать магические светильники постоянно. И парафины и масла и крема, которые могли пригодиться в целительской практике и черная смола, как герметик, все было поставлено на небольшой поток, что даже составило конкуренцию гхарам. И маленькое предприятие постепенно ширилось и росло.
А Шейн помогал заниматься с детьми и с делами клана, ведь его родители очень сдали на старости лет…
Много всего произошло за эти годы совсем не спокойного, но желанного семейного счастья. Были и ссоры и не понимание, и бурные примирения с чувственными признаниями, ласковые рассветы и тихие вечера…
А ещё первая улыбка дочери, первый зубик у сына, первые шаги детей и первые слова…
А попозже и первое получившееся, наконец, заклинание, восторг ребёнка и гордость матери, за его успех.
А еще Лика вспомнила и придумала первый детский велосипед.
Жизнь никогда не стоит на месте, а всегда движется вперед.
