Глава 1. Здравствуй, жопа, Новый год.
Резко очнулась от дикой раскалывающейся головной боли. Хотелось побиться лбом об стену, чтоб прекратить эти не умолкающие молоточки внутри. В голове еще крутились обрывки чужих снов и мыслей, отторгая божественное вмешательство.
Божественное вмешательство? С чего это я так подумала? Откуда вообще взялись эти мысли?
Открыла глаза. И тут же их резко закрыла от резкой рези на солнечный цвет. Приоткрыла немножко, пытаясь оглядеться. Глаза уперлись в коричнево-бордовую ткань, свисающую вдоль стены, оказавшуюся довольно потрепанным балдахином.
Было душно. Невыносимо пахло какими-то благовониями или ароматическими маслами. Эта невообразимая смесь запахов вызывала тошноту.
Я лежала скрючившись в комочек, настолько сжавшись, что не чувствовала своих рук и ног.
Пошевелилась, пытаясь разогнуться. Поясница болезненно заныла, как будто я мешки вчера разгружала. Руки и ноги закололо, как тысячами иголок, возвращая пережатые мышцы к жизни, постепенно убирая онемение с конечностей.
Внезапно меня поразило то, что я чувствую явственный дискомфорт в области анального отверстия. Болел и кобчик, спина, да и на бедрах чувствовались болезненные точки, наверное там синяки.
Я что, анальным сексом занималась и даже не помню этого? Искренне ужаснулась я, пытаясь вспомнить вчерашний день, и не смогла.
Это мгновенно вызвало панику и страх. Адреналин заструился по венам, заставляя меня дернуться и попытаться вскочить на ноги, чтоб осмотреться. Но мое тело подвело меня, отозвавшись пронзительной болью в мышцах и непотребных местах, заставив опять откинуться в постели
Да, что же такое то? Это же что ж мы творили то вчера?
Раз мои довольно тренированные мускулы совсем мне не помогли при нестандартном акте. Не то чтобы я ханжа, но мне от моих немногочисленных ухажёров и "классики" вполне хватало, это я почему-то четко знала. При фантазии всегда можно разнообразить занятия любовью, чтоб эйфория с головой накрывала обоих. Мне конечно пару раз предлагали анальный секс, но я всегда отнекивалась. Я припомнила, что с моими формами почти 90-60-90 и грудью третьего размера я всегда пользовалась бешеной популярностью у противоположного пола, но вот знакомство сводила с очень немногими. Да и не интересовал меня, так уж говорить честно, никто. Все знакомые казались довольно пресными. Так что мое всегда сердце оставалось холодным и пустым. Черт, опять дальше в моей памяти провал, как будто черная дыра мои воспоминания поглотила.
Наверное, меня напоили, раз я ничего не помню, - здраво рассудила я.
И что за развлечение - тыркаться в дырку бесчувственного тела? А я просто напросто не могла бы быть другой, раз меня напоили до состояния полного беспамятства.
Немного полежав на подушке с закрытыми глазами, я все же решила, что надо как то встать и выяснить где и как я оказалась.
Невольно застонав, я перевернулась на живот, почувствовав позывы мочевого пузыря. Мужественно я начала медленно сползать ногами с довольно высокой кровати.
Странная она вообще, какая то. Потертый пыльный балдахин, какое-то серое, мятое белье, а ножки покрыты облупившейся позолотой. Несколько похожи на декорации старинного замка.
Чуть качнувшись на подгибающихся ногах, я сделала шаг к неприметной двери в углу, предполагая, что там уборная. С трудом доковыляв туда, я с облегчением стянула легкие штаны, в которые была облачена, и уселась на немного странный унитаз. С нарастающим ужасом уставившись на мужской половой орган, болтающийся внизу моего живота.
В полном ступоре мозг отдал команду мочевому пузырю и сразу же довольно громко зажурчал желтый ручеек, вытекая из моего тела и облегчая мои страдания. Простая процедура неизвестно почему оказалось тоже болезненна.
Что, черт возьми, происходит?
В голове почему-то сразу же всплыли десятки фэнтези-книг.
Только этого мне хватало. Одно дело дома за кружкой ароматного кофе читать про приключения на мягком диване под теплым пледом. С упоением погружаясь в выдуманные магические и не очень, крутые миры, восхищаясь принцам и красавицам, которые обязательно накажут злодеев. А совсем другое дело оказаться тут вправду, живьем, сразу же ощутив на себе все прелести переселения. Да еще и в мужика, которого по ходу, знатно поимели, судя по моим неприятным ощущениям.
И самое поганое то, что я ничего не помню!
С трудом успокоив свое громко застучавшее сердце, я опять с трудом встала, поддергивая штаны, и подошла к не примеченному сразу довольно большому зеркалу, повешенному над медным умывальником у стены.
На меня из зеркала посмотрели какие-то бесцветные серые глаза. Светлые, почти белые брови и ресницы. Белые же волосы, висевшие неопрятными лохмами, покрывая тусклыми прядями узкий, несоразмерный овал лица с чуть раскосыми глазами. Тонкие губы и нос, высокие скулы. Если все рассматривать по отдельности, то еще ничего, а вот все вместе производило удручающее впечатление.
Мой визави в зеркале был, мягко говоря, некрасив, можно даже сказать, что его облик был отталкивающим, производя довольно неприглядное зрелище.
Я пытливо вгляделась в эти странные обесцвеченные глаза и меня, вдруг, затянуло в глубокий омут тяжелых воспоминаний моего носителя, именно так я восприняла это мужское тело.
По другому, мне было бы тяжело воспринимать окружающую меня реальность. Да и это внезапное погружение позволило мне вспомнить события прошедшей жизни моего реципиента, в особенности вчерашнего вечера.
Вчера весь двор короля Ингориха ван Бладгарх, моего отца, праздновал совершеннолетие его законного наследника Ихтирима. Мать его была красавица Изолинда Иргини, являющаяся дочерью вождя степняков Рауля Иргини, была отдана ему в залог заключенного мира между Степью и прекрасной Вандархией почти двадцать лет назад. Раньше степняки частенько совершали набеги на страну, опустошая благодатную землю. Так что брачный союз между представителями двух стран все население восторженно приветствовало. Особенно купцы, которые очень быстро воспользовались наступившим благоденствием для торговли и ремесел после заключения нерушимого договора с великой Степью.
А уж когда их гордая дочь забеременела и смогла выносить и родить наследника, то празднование этого дня растянулось почти на месяц народных гуляний во всех сторонах Вандархии и Степи, так ликовал отец и дед, что смогли получить ребенка.
К слову надо сказать, что у высоких аристократических Родов рождение детей это всегда большое событие. Огромная магическая Сила господ дает, безусловно, почти неограниченные возможности. Но большое превосходство и мощь требуют великую плату за свои преимущества.
Чтобы у аристократов родился ребенок, мало того чтоб магия должна быть созвучна друг другу в своих потоках. Токи магии легко могли вызвать отторжение плода, если они не совпадали. Так еще и если у ребенка Сила больше, чем у матери, он постепенно гасил ее магический потенциал, выпивая его, пока развивался и рос в утробе, что приводило к быстрой преждевременной смерти родительницы или часто обоих. Конечно, маги научились в таких случаях подпитывать детей, но чем больше была разница в Силе между матерью и плодом, тем чаще был смертельный исход для них.
А потенциал Силы был таков, что мог проявиться и в дедов и в прадедов, а не в родителей. Вот тогда конфликт магии матери и плода практически всегда неизбежен.
Естественно аристократки совсем не хотели беременеть и рожать – своя жизнь то явно дороже. И если их все-таки заставляли, и у них все получалось, то они считали свою миссию полностью выполненной, с головой окунаясь в светскую жизнь, часто бросая ребенка на нянек, а то и часто соглашаясь на стерилизацию, чтоб уж точно больше никаких детей.
Поэтому в Вандархии было много довольно малочисленных аристократических Родов, но каждый из которых хотел бы выслужиться и быть, поближе к трону.
А вот с простолюдинками дело обстояло хуже. В их случае, когда мать совсем не обладает Силой, то это стопроцентная смерть. А господа очень даже любили покуражиться и спустить пар, как это у них называлось. Причем от беременности не помогали ни отвары, ни зелья, слишком большой Силой обладал генетический потенциал мужчин, хотевший себя продолжить в потомках. Поэтому простой люд, просто напросто, прятал своих немногочисленных жен и дочерей и на улице рисковали появляться одни лишь только старухи.
Такое положение вещей в королевстве привело к тому, что высокородные мерзавцы переключились на любовь к красивеньким мальчикам, особенно если это были эльфы. Многих хорошеньких пленников и рабов переквалифицировали в наложники. Особые храмы стали выращивать и готовить вышколенных умелых любовников.
А потом ушлые маги придумали магическую стерилизацию.
Так появились специальные женщины – соккху, обученные доставлять плотское наслаждение. Они гарантированно не могли понести от любого, даже обладающего Силой.
Они жили в домах наслаждений или были украшением Рода или принадлежали единственному аристократу.
Они так хорошо содержались и жили, что родители сами продавали детей в специальные храмы на обучение, чтоб потом, когда они вырастут, жрецы могли провести специальный обряд, уничтожающий их детородную функцию. Там они и жили в довольно большой роскоши, обучаясь тысяче и одному способу доставить наслаждение мужчине, танцам, пластике, умению вести разговор, умению молчать, всему тому, что нравится мужчине.
Выросших юных наложниц продавали на специальных редких торгах, один, два раза в год, в зависимости от спроса. Ведь стоила такая обученная и подготовленная наложница просто баснословно.
Пока искусная соккху полностью удовлетворяла своего господина во всем, ее осыпали своей благосклонностью, одевая, словно игрушку, в лучшие шелка и драгоценности. Аристократы частенько соревновались между собой у кого соккху красивее и лучше. Потом, конечно, поизносившись, они дарились и продавались тем, кто победней, или же в дома удовольствия.
А если господин бывал, добр и доволен своей наложницей, то она вполне могла остаться в его доме служанкой и просто прислуживать. Правда, не всех это устраивало. Те, кто почти всю жизнь провел в праздности и лени, умея только ублажать мужчину, совсем не хотели работать. Но были и такие, кто с радостью переселялся с господского крыла на служебную половину.
Все эти знания промелькнули в моей голове, как скоростной вагон метро, не давая времени на осознание незавидной доли женщины с магической Силой здесь, не имеющей возможность выйти замуж по любви и родить ребенка, когда захочешь.
Ненадолго прикрыла глаза, чтоб уложить по полочкам все, что узнала и поразмышлять о проблемах этого мира чуть позже.
Сделала пару глубоких вдохов, чтоб полностью придти в себя и вновь открыла глаза, встречаясь со своим отражением в зеркале, и опять погрузилась в чужие воспоминания.
В дальнейшем все те же маги придумали, как более безопасно продолжить свой род, получая наследников путем вынашивания их в магическом коконе. Который, естественно, помимо магической подпитки Силой должен получать еще и питательные вещества вместе с током крови.
Так на свет появился культ вторых мужей, которых использовали для вынашивания потомства. В магическом коконе под влиянием Силы происходило слияние сперматозоида отца и любой соматической клетки второго мужчины, предназначенного быть вместилищем для плода. Почему-то в таком случае фактически не бывало отторжения плода и конфликта магии, ну, и рождались, конечно, только лишь мальчики.
У меня стороной мелькнула мысль, что у них, наверное, не бывает конфликта, потому что обе клетки несут XY, а не XX и XY, как у мужчины и женщины. Впрочем, в генетике я не сильна, так довольно поверхностные знания. Я опять попыталась вспомнить, откуда я это все знаю, но в ответ тишина. Отрешившись от своих мыслей, я опять нырнула в чужую память, знакомясь со странной картиной нового мира, куда меня закинула судьба.
Естественно теперь за третьих, четвертых сыновей у Родов шли торги за возможность получить из них второго мужа, впоследствии соответственно наследников. Их даже воспитывали в таком ключе и растили с мыслью об их почти исключительности в плане продолжения рода. Обучение мальчиков велось также, что и при подготовке соккху, впрочем, как и лучших наложников. Только их образование было более полное. Они учили этикет, экономику, другие науки, чтоб свободно вести управление домом или распоряжаться поместьем.
Я опять вынырнула из памяти доставшегося мне тела, пытаясь отдышаться. Ну, и странный же этот мир. Чего только не бывает во вселенных. Если это, конечно мне не снится, и я не валяюсь где-нибудь в больничке под наркотическими обезболивающими. Странно, что я так ничего и не могу вспомнить из своей собственной прошлой жизни.
Память опять подкинула следующую картинку.
Гурат, так зовут моего реципиента, счастливо жил с матерью на окраине Сумского леса в небольшой избушке.
Нежный овал узкого лица, яркие черты лица, подчеркивающиеся темными, дерзко приподнятыми бровями и черными пушистыми ресницами с красивым и чувственным изгибом алых губ. Высокая, полная грудь, тоненькая талия и объемные бедра. Светлый образ матери промелькнул быстрой, сожалеющей вспышкой жалости, о ее безвременной кончине.
Жили они небогато, но многого им не требовалось. Их хижина состояла всего из одной большой комнаты с печным закутком и маленькой кухонькой. С мужскими делами по дому им помогал лесник Вамор, а еду приносила почти вся округа. Дело в том, что Алия, мать Гурата была истинной травницей. Приготовленные ею заговоренные зелья обладали поистине благотворным лечебным действием. А для простого люда, не обладающего магией и Силой, и это казалось поистине чудодейственным.
Благословенные почти двадцать лет провел мальчик с любящей матерью, хоть и выглядел по возрасту вполовину меньше. Он никогда и не задумывался раньше, почему так медленно растет, ему были интересны другие проблемы. Почему трава зеленая, а жук коричневый, а небо голубое. Зачем смешивать эти травы, а не другие и кипятить столько времени и ни мигом больше. Тысячи «почему» волновали маленького мальчика и мать терпеливо и с любовью на все его вопросы отвечала.
Они бродили по лесу, собирая травы, искали ягоды и заготавливали корешки впрок, на долгую зиму. А когда снег ложился белым покрывалом на землю, под бодрый треск поленьев в печи, мать учила мальчика счету и письму, а позже и другим полезным наукам
А затем почти на границе Вандархии с Лигоссией, в дальней деревне случился Белый Мор, что занесли крысы на чужестранных кораблях в ближайший порт и распространили по округе.
Пока маги разобрались, да остановили бедствие, граница почти вымерла и обезлюдела, а в избушку вернулась заболевшая мать, ходившая одна на ту сторону леса выхаживать обреченных.
Долго боролся организм матери со сначала незаметной болезнью. Может, если бы она сразу пошла к целителям с Силой, то ее бы и вылечили. Но естественный высокий иммунитет дал ложную надежду в том, что она не заболеет, а когда через пару лет все, же появились симптомы, то в том, вскоре сможет поправиться. Очень уж не хотела она обращаться к магам, что у мальчика мелькнула даже нелепая мысль, что мама скрывается от них.
