С тех пор и обходили его стороной. Не только люди, но и звери. Если кто и селился, чувствуя себя в безопасности, так мелкие тварюшки, одной из которых и полакомился Снежка.
Выезжать на поляну мы не стали, остановились в мелколесье. Хоть и совсем темно, но приближение рассвета уже чувствовалось. Оставалось только дождаться, следуя уговору.
Отпустив Снежку поохотиться, я срубила несколько еловых веток и бросила их у ствола дерева с подветренной стороны. Усевшись в серединку, вдохнула смоляной аромат, закрыла глаза.
Сомнения только того и ждали, накинулись, как голодные волкопсы. Вцепились, урча, от доставшейся добычи. И ведь твердо решила – иного выбора нет, но стоило расслабиться, как тут же вспомнилось то хорошее, что осталось за крепостными стенами.
Отец. Лея. Воины отряда, ставшие братьями. Разговоры у костра под треск поленьев. Добродушные ухмылки, когда какой-нибудь чужак посмеивался, видя, как мы с сестрой выходим на тренировочное поле. Или причитанья тетки Нюши, которая грозно именовалась княжеской ключницей, когда приходили со свежими синяками.
А еще первое свидание у стены. Тревожный стук сердца, сильные руки, теплые губы, пытавшиеся растопить мой холод.
У него это почти получилось. Мое тело отозвалось, стремясь к тому, что он обещал, крепко прижимая к себе.
Дальше поцелуев в ту ночь не дошло – он помнил, кем был мой отец, а через несколько дней только и оставалось, что сожалеть. Весь патруль сгинул на Болотах, попав в гиблый круг. Ни один не выбрался, всех утянула черная вода.
На парней я смотрела и дальше, но душа больше не откликалась, словно признала, что та потеря была последней, которую она смогла пережить.
Отец мою холодность видел, хмурился. В день, когда нам исполнится девятнадцать, он должен был признать меня наследницей. А я – каким бы ни было данное им матери слово, в течение года произнести брачные клятвы….
Должна была, но не могла. Мое сердце оказалось мертвым для любви.
А вот у Леи жених был. Гарин, второй сын князя того самого Дальнего Оплота, где родились Снежка и Буран.
Жених и… любовь, которую питали к ней жители Срединного Оплота.
Вполне хватало, чтобы избавить себя от сомнений.
Шорох рядом со мной был едва слышным, но я держалась настороже, потому и не пропустила. Открыв глаза, наткнулась на внимательный взгляд мелкой тварюшки, застывшей на стволе стоявшей неподалеку ели.
Темно, но ночное зрение дало рассмотреть и рыжую с зеленой искринкой шерсть, и изогнутые когти, которыми она цеплялась за морщинистую кору. Тельце небольшое, в два кулака. Гибкое, стремительное.
Если бы не мощная, чуть выступавшая вперед, челюсть, можно было принять за белку, но мало кто в Оплотах ошибался, с раннего детства различая, где безобидная зверушка, а где - нечисть.
Вопрос выживаемости. Либо – ты, либо – они.
Я – моргнула, тварюшка повторила за мной. Я – усмехнулась, она – оскалилась.
Мелкие в одиночку страшны только детям, да и то, скорее покусают, чем погрызут, но это если поодиночке, а если стаей, по двести-триста хвостов, то и демоны предпочитали уходить с их пути.
Останавливала их только магия. Боялись они ее. Особенно ту, в которой был хоть отголосок огня.
- Пообщаться хочешь? – не шевельнувшись, негромко спросила я.
Та, не сдвинувшись с места, что-то прошипела в ответ. Показалось, что угрожающе.
Тоже хотела… выжить. Как и мы.
Упавшая звезда оставила не только Перелесье, она сдвинула грани соседних миров, заставив их наползти друг на друга. Много, говорят, тогда погибло народу, много сгинуло бесследно.
Тряслась земля, поднимая новые горы и разрушая старые. Где-то все заливало водой, где-то опустошало огнем, где-то прожигало холодом.
А потом, когда все затихло, пришли твари, уничтожая все, до чего не добралась стихия.
Наш мир оказался в середине, соединив собой еще три. Каждое пересечение – несколько дневных переходов, где можно было встретить все, что угодно. Где магия смешиваясь, принимала причудливые формы, где время могло течь вспять, убивая не хуже гиблых мест.
Странный мир….
Спустя год, когда земля немного успокоилась, а вода схлынула, оставив после себя множества озер и болот, был выставлен Оплот, который теперь называли Дальним. Потом встал второй – Срединный. Последним появился Ближний, закрыв последнее пересечение.
Затем между ними протянулась цепь Крепостей, под защитой которых зарождались новые поселения.
Жизнь брала свое.
Князья Оплотов стали основой ее пусть и зыбкого, но все-таки порядка.
Напугала тварюшку не я – Снежка. Задиристо всхрапнул, предупреждая о своем возвращении.
Нечисть взвизгнула, заверещала…. Пушистый хвост дернулся вправо, влево, выдавая ярость.
Снежка неспешно вышел из-за ели, «зевнул», показав внушительные клыки. Та заверещала еще напористее, замахала хвостом, словно пыталась напугать.
Я наблюдала, не вмешиваясь. Когда еще такое доведется увидеть….
Все изменилось в одно мгновение. Протяжный вой протянулся между деревьев, тварюшка застыла на миг и кинулась вверх по стволу, под защиту густых веток.
Волки!
Подхватив мешок, вскочила на Снежка. До рассвета оставалось немного, но тут не до уговора. Хоть и не нечисть, но с этими лучше не встречаться. Крупные, не ведающие страха, они были не меньшей заботой Оплота, чем дикие.
Мех светлый, почти белый, в лунном свете серебрился, словно отдавая сединой. Лишь глаза обведены черным, да в уголках выделялось темное пятно, как застывшая слеза.
Обитали волки на севере, но когда становилось совсем голодно, перебирались к нам. На кормежку. Не гнушались ни зверьем, ни одиноким путником.
Кровь и плоть….
Подгонять Снежку не пришлось. Мелькали деревья, норовили хлестнуть по лицу мохнатые еловые лапы, цеплялись за штаны ощерившиеся колючками ветки, когда полудемон взмывал над очередной преградой из усыпанного смерзшейся ягодой кустарника.
А вой раздавался все ближе и ближе. Подступал, накатывая идущей по моему следу яростью. Забивал ноздри манящим запахом азарта, с которым стая преследовала свою добычу.
Странный мир…. Странное чувство….
Смерть дышала в спину, а я ощущала себя живой. Прижималась к Снежке, пытаясь слиться с ним, стать одним целым, и захлебывалась восторгом. Словно именно это и было моим: струящаяся по самому краешку рассвета ночь, исчезающая под копытами полудемона снежная даль, пробивающиеся сквозь кроны лунные всполохи и свобода, срывающаяся криком с обожженных холодом губ.
Страха не было – знала, чем ответить, если не удастся уйти, но это - последний случай. Магия. Еще не добравшаяся до рассвета ночь полнолуния….
Для княжеских ящеров волшба станет сигналом, где искать.
Воспоминание ударило сожалением. После смерти матери отец стал для нас всем. Другом, наставником, наперсницей…. Не доверяя никому, учил жизни. Рассказывал, как это - быть взрослым, своим примером показывал, что такое ответственность. Перед собой, перед близкими, перед землей, на которой довелось родиться.
То, что я делала, тоже было ответственностью. Не я должна была стать наследницей – Лея. Этот мир был ее миром.
Мой….
Мой находился где-то там.
Темная тень мелькнула справа, став еще одним пятном в сплошной чехарде других. Заржал Снежка. Получилось утробно, протяжно, выдавая родство с демонами.
А пятно становилось все ближе, обретая форму…. Крепкие ноги, взбитая ветром грива, лоснящаяся шея с застывшими на ней искрами инея…. Распластавшийся по спине лошади всадник.
Александр и его странная кобыла, которая уже давно должна была пасть….
Он приподнялся, махнул рукой, давая знак следовать за ним. Снежка недовольно заржал, я - засмеялась, лишь теперь догадавшись, кем была эта четвероногая бестия, так похожая на обычную лошадь.
Черный ветер!
Воплотившаяся в плоть стихия….
Я помнила, как эту кобылу привели торговцы из другого мира. Ее и еще полтора десятка лошадей.
Все, как одна: сильные, выносливые. Они косились на воинов, собравшихся на крепостной площади, всхрапывали, переступали, били хвостами, выражая недовольство столь пристальным вниманием.
Князь подошел к ним первым. Остановился неподалеку от коновязи, давая привыкнуть к себе. Когда те чуть успокоились – отец ладил со зверьем, подозвал Александра. Дождался, пока встанет рядом:
- Выбирай любую. В знак благодарности, - произнес негромко, но было так тихо, что его слова услышали и в дальних рядах зевак, что устроились за спинами воинов.
- Слишком дорогая благодарность, - Александр не двинулся с места. – Такие лошади не для простого воина.
- Так и ты не простой воин, - легко возразил отец. Оглянулся, вроде как ища поддержки. Заприметив нас с Леей, улыбнулся, поманил.
Лея засмеялась в ответ, качнула головой, отказываясь отходить от княжича Гарина, который в нашем Оплоте проводил уже больше времени, чем в своем. А я – подошла, встала с другой стороны.
Александра я сторонилась. Не потому что был грозен или угрюм, нет. Со мной, как и с другими, вел себя ровно. В друзья особо не набивался, но и не отталкивал, приходя на помощь, если требовалось. Меч держал крепко. Лук – ловко, бил прицельно, не давая врагу уйти. Да и у ночного костра пришлый воин не молчал, рассказывая странные истории о других мирах.
Увлекательно рассказывал, заставляя верить, что все это – правда. Летающие в небе корабли. Драконы, которые, ступив на землю, оборачивались людьми. Ледяные дворцы, добираться до которых нужно было через высокие горы. Огромные озера, с чистой, как слеза, водой. Стихии, покровительствовавшие тем, кто в них верил. Способные покорить одним взглядом женщины. Мужчины, имевшие много жен.
Миры, в которых демоны не были нечистью. Где по ночам несколько лун играли в догонялки. Где все было не так, как у нас….
Я слушала, открыв рот, узнавала в них сказки, которыми в детстве баловала мама, но, стоило Александру замолчать, старалась тихонечко уйти, пугаясь невольно связавшей нас тайны.
Лея, посмеиваясь, говорила, что все это неспроста, что очаровал меня пришлый воин, забрал мой покой, но это было не так.
Чужак стал для меня символом пути. Пути, по которому мне никогда не пройти.
- Я могу отказаться? – Александр не бросил на меня даже короткого взгляда, смотрел на лошадей.
- Нет, - коротко ответил отец, приобняв меня. Заметив, как поежилась – выскочила я на площадь в одном платье, забыв про шаль, снял куртку, набросил мне на плечи: - А ты бы кого выбрала? – наклонился к самому уху.
- У меня есть Снежка! – фыркнула я, недовольно.
- А если для него, - отец кивнул, указав на Александра.
- Воин должен сам выбирать себе лошадь, - пробурчала я, пряча свое смущение.
Я хоть и княжна, будущая наследница, но совсем юна. Он же – мужчина, воин, побывавший в серьезных схватках.
Отец дразнить больше не стал, лишь прижимал к себе крепко, словно опасаясь, что убегу.
Я бы и убежала – как и эти лошади, не привыкла к вниманию, но было интересно, каким окажется его выбор.
Надолго нас Александр не задержал. Сделал шаг, направляясь к коновязи.
Когда прошел половину пути, эта, похожая на ночь, кобыла подняла голову и… посмотрела на него… клеймя своим взглядом.
Дар – свойство крови. Сын принимает его от отца, дочь – от любого из родителей.
Наша мать была потомком Льда, князь удерживал в себе Огонь, поделившись им с моей сестрой, но обделив меня.
Еще один повод отдать этот мир Лее. Холода в нем и так было слишком много.
Магия – талант. У кого-то - есть, но не хватает сил и мужества огранить до совершенства. У кого-то лишь крохи, но много желания и тогда упорный труд способен сделать ремесленником, без той искры, которая отличает истинное предназначение. И крайне редко, когда и то, и другое сливалось в одном, позволяя достичь вершин и называться Мастером.
Стихии считались душами природы. Преданья говорили, что раньше, еще до столкновения миров, их часто можно было встретить среди людей. Не как равных среди равных – селиться они предпочитали отдельно от человеческого жилья, но и волю свою, как те же настоящие демоны, не диктовали, считая, что каждый должен прожить свою жизнь.
Так это или нет, я не знала - не видела никогда раньше, но в том, что не ошиблась, признав в кобыле Александра Ветер, была уверена. Чувствовала, как волнуется воздух от ее присутствия, как трепещут расступавшиеся перед нами деревья, как ярится за нашими спинами метель, подчиняясь воле Старшего….
Вой раздался совсем близко. Не грозный – победный. Тени справа, слева….
Снежка зарычал, готовясь принять бой. Я - на миг прикрыла глаза, успокаивая раззадоренное скачкой тело. Магией я овладела. Не Мастер – подмастерье, но для битвы с волками этого было вполне достаточно….
- Хайя! – заставил вздрогнуть и «очнуться» призывающий клич. В глаза ударило ярким, с переливами, светом, заставив вновь зажмуриться.
Снежка захрипел, дернулся, скидывая меня.
Мгновения нанизывались на удары сердца, как разноцветные бусины, которыми мы с Леей так любили играться в детстве. Ладонь привычно скользнула за голенище сапога, ухватив нож за костяную рукоять. Я, пружинисто, кошкой, встала на ноги, не глядя, но видя тем, другим зрением, которое не позволяло обмануться.
Мир разрезало тремя линиями. За одной – волки. Растянувшаяся вдоль невидимой грани, готовая к броску стая. За другой – мы с Александром. Он, как и я, спешившись… кобыла нервно била копытом, мотала головой, косилась на моего спутника и похрапывала, словно вела неслышный мне спор. А между….
- Хайя!
… протяжный вой протянулся между деревьев, тварюшка застыла на миг, но не кинулась вверх по стволу, а с любопытством посмотрела на меня. Мол, и что ты теперь будешь делать?
Я подскочила с лежанки, расслабилась, прислушиваясь к звукам леса, ставшим после прозвучавшего предупреждения какими-то острыми, напряженными.
Вот прошлось ветром по низкорослому кустарнику, отозвавшись тревожным, протяжным шорохом. Упал с потревоженной еловой ветки снежный ком. Хрустнула ледяная корка…. Ухнуло где-то вдалеке. Тяжело…. Натужно…. Успокаивающе всхрапнул Снежка.
- Я – не один, - предупреждающе раздалось из подернутой дымкой предрассветного нетерпения темноты.
Узнав голос, убрала нож за голенище, повернулась к показавшемуся из-за деревьев Александру. Свою кобылу он вел под уздцы, предпочтя, как и его спутник, идти пешком.
Успел.
Мне не пришлось одной добираться до Большой реки.
- Кто он? – довольно холодно спросила я, разглядывая незнакомца.
Впрочем, можно ли разглядеть того, кто столь настойчиво скрывал себя под монашеским плащом?
- Не враг, - коротко ответил Александр. Закинув повод на спину лошади и, дав знак своему спутнику оставаться на месте, подошел ко мне. – Рассвет. Через половину часа над крепостью поднимется вымпел наследницы.
Прежде чем кивнуть, бросила еще один взгляд на незнакомца. Стоял тот рядом с Черной, которая, напрашиваясь на ласку, толкала его головой в плечо.
Стихия….
Я нахмурилась, не понимая, откуда пришло понимание, кем именно была эта самая кобыла. Посмотрела на Александра….
Его лицо был спокойным, но вот в глазах…. В них было то же, что чувствовала и я. Азарт, воодушевление, устремленность….
- Так ты из-за него отправился в путь?
Александр не то ухмыльнулся, не то улыбнулся, но ответил, пусть и не так, как я ожидала:
Выезжать на поляну мы не стали, остановились в мелколесье. Хоть и совсем темно, но приближение рассвета уже чувствовалось. Оставалось только дождаться, следуя уговору.
Отпустив Снежку поохотиться, я срубила несколько еловых веток и бросила их у ствола дерева с подветренной стороны. Усевшись в серединку, вдохнула смоляной аромат, закрыла глаза.
Сомнения только того и ждали, накинулись, как голодные волкопсы. Вцепились, урча, от доставшейся добычи. И ведь твердо решила – иного выбора нет, но стоило расслабиться, как тут же вспомнилось то хорошее, что осталось за крепостными стенами.
Отец. Лея. Воины отряда, ставшие братьями. Разговоры у костра под треск поленьев. Добродушные ухмылки, когда какой-нибудь чужак посмеивался, видя, как мы с сестрой выходим на тренировочное поле. Или причитанья тетки Нюши, которая грозно именовалась княжеской ключницей, когда приходили со свежими синяками.
А еще первое свидание у стены. Тревожный стук сердца, сильные руки, теплые губы, пытавшиеся растопить мой холод.
У него это почти получилось. Мое тело отозвалось, стремясь к тому, что он обещал, крепко прижимая к себе.
Дальше поцелуев в ту ночь не дошло – он помнил, кем был мой отец, а через несколько дней только и оставалось, что сожалеть. Весь патруль сгинул на Болотах, попав в гиблый круг. Ни один не выбрался, всех утянула черная вода.
На парней я смотрела и дальше, но душа больше не откликалась, словно признала, что та потеря была последней, которую она смогла пережить.
Отец мою холодность видел, хмурился. В день, когда нам исполнится девятнадцать, он должен был признать меня наследницей. А я – каким бы ни было данное им матери слово, в течение года произнести брачные клятвы….
Должна была, но не могла. Мое сердце оказалось мертвым для любви.
А вот у Леи жених был. Гарин, второй сын князя того самого Дальнего Оплота, где родились Снежка и Буран.
Жених и… любовь, которую питали к ней жители Срединного Оплота.
Вполне хватало, чтобы избавить себя от сомнений.
Шорох рядом со мной был едва слышным, но я держалась настороже, потому и не пропустила. Открыв глаза, наткнулась на внимательный взгляд мелкой тварюшки, застывшей на стволе стоявшей неподалеку ели.
Темно, но ночное зрение дало рассмотреть и рыжую с зеленой искринкой шерсть, и изогнутые когти, которыми она цеплялась за морщинистую кору. Тельце небольшое, в два кулака. Гибкое, стремительное.
Если бы не мощная, чуть выступавшая вперед, челюсть, можно было принять за белку, но мало кто в Оплотах ошибался, с раннего детства различая, где безобидная зверушка, а где - нечисть.
Вопрос выживаемости. Либо – ты, либо – они.
Я – моргнула, тварюшка повторила за мной. Я – усмехнулась, она – оскалилась.
Мелкие в одиночку страшны только детям, да и то, скорее покусают, чем погрызут, но это если поодиночке, а если стаей, по двести-триста хвостов, то и демоны предпочитали уходить с их пути.
Останавливала их только магия. Боялись они ее. Особенно ту, в которой был хоть отголосок огня.
- Пообщаться хочешь? – не шевельнувшись, негромко спросила я.
Та, не сдвинувшись с места, что-то прошипела в ответ. Показалось, что угрожающе.
Тоже хотела… выжить. Как и мы.
Упавшая звезда оставила не только Перелесье, она сдвинула грани соседних миров, заставив их наползти друг на друга. Много, говорят, тогда погибло народу, много сгинуло бесследно.
Тряслась земля, поднимая новые горы и разрушая старые. Где-то все заливало водой, где-то опустошало огнем, где-то прожигало холодом.
А потом, когда все затихло, пришли твари, уничтожая все, до чего не добралась стихия.
Наш мир оказался в середине, соединив собой еще три. Каждое пересечение – несколько дневных переходов, где можно было встретить все, что угодно. Где магия смешиваясь, принимала причудливые формы, где время могло течь вспять, убивая не хуже гиблых мест.
Странный мир….
Спустя год, когда земля немного успокоилась, а вода схлынула, оставив после себя множества озер и болот, был выставлен Оплот, который теперь называли Дальним. Потом встал второй – Срединный. Последним появился Ближний, закрыв последнее пересечение.
Затем между ними протянулась цепь Крепостей, под защитой которых зарождались новые поселения.
Жизнь брала свое.
Князья Оплотов стали основой ее пусть и зыбкого, но все-таки порядка.
Напугала тварюшку не я – Снежка. Задиристо всхрапнул, предупреждая о своем возвращении.
Нечисть взвизгнула, заверещала…. Пушистый хвост дернулся вправо, влево, выдавая ярость.
Снежка неспешно вышел из-за ели, «зевнул», показав внушительные клыки. Та заверещала еще напористее, замахала хвостом, словно пыталась напугать.
Я наблюдала, не вмешиваясь. Когда еще такое доведется увидеть….
Все изменилось в одно мгновение. Протяжный вой протянулся между деревьев, тварюшка застыла на миг и кинулась вверх по стволу, под защиту густых веток.
Волки!
Подхватив мешок, вскочила на Снежка. До рассвета оставалось немного, но тут не до уговора. Хоть и не нечисть, но с этими лучше не встречаться. Крупные, не ведающие страха, они были не меньшей заботой Оплота, чем дикие.
Мех светлый, почти белый, в лунном свете серебрился, словно отдавая сединой. Лишь глаза обведены черным, да в уголках выделялось темное пятно, как застывшая слеза.
Обитали волки на севере, но когда становилось совсем голодно, перебирались к нам. На кормежку. Не гнушались ни зверьем, ни одиноким путником.
Кровь и плоть….
Подгонять Снежку не пришлось. Мелькали деревья, норовили хлестнуть по лицу мохнатые еловые лапы, цеплялись за штаны ощерившиеся колючками ветки, когда полудемон взмывал над очередной преградой из усыпанного смерзшейся ягодой кустарника.
А вой раздавался все ближе и ближе. Подступал, накатывая идущей по моему следу яростью. Забивал ноздри манящим запахом азарта, с которым стая преследовала свою добычу.
Странный мир…. Странное чувство….
Смерть дышала в спину, а я ощущала себя живой. Прижималась к Снежке, пытаясь слиться с ним, стать одним целым, и захлебывалась восторгом. Словно именно это и было моим: струящаяся по самому краешку рассвета ночь, исчезающая под копытами полудемона снежная даль, пробивающиеся сквозь кроны лунные всполохи и свобода, срывающаяся криком с обожженных холодом губ.
Страха не было – знала, чем ответить, если не удастся уйти, но это - последний случай. Магия. Еще не добравшаяся до рассвета ночь полнолуния….
Для княжеских ящеров волшба станет сигналом, где искать.
Воспоминание ударило сожалением. После смерти матери отец стал для нас всем. Другом, наставником, наперсницей…. Не доверяя никому, учил жизни. Рассказывал, как это - быть взрослым, своим примером показывал, что такое ответственность. Перед собой, перед близкими, перед землей, на которой довелось родиться.
То, что я делала, тоже было ответственностью. Не я должна была стать наследницей – Лея. Этот мир был ее миром.
Мой….
Мой находился где-то там.
Темная тень мелькнула справа, став еще одним пятном в сплошной чехарде других. Заржал Снежка. Получилось утробно, протяжно, выдавая родство с демонами.
А пятно становилось все ближе, обретая форму…. Крепкие ноги, взбитая ветром грива, лоснящаяся шея с застывшими на ней искрами инея…. Распластавшийся по спине лошади всадник.
Александр и его странная кобыла, которая уже давно должна была пасть….
Он приподнялся, махнул рукой, давая знак следовать за ним. Снежка недовольно заржал, я - засмеялась, лишь теперь догадавшись, кем была эта четвероногая бестия, так похожая на обычную лошадь.
Черный ветер!
Воплотившаяся в плоть стихия….
Глава 2
Я помнила, как эту кобылу привели торговцы из другого мира. Ее и еще полтора десятка лошадей.
Все, как одна: сильные, выносливые. Они косились на воинов, собравшихся на крепостной площади, всхрапывали, переступали, били хвостами, выражая недовольство столь пристальным вниманием.
Князь подошел к ним первым. Остановился неподалеку от коновязи, давая привыкнуть к себе. Когда те чуть успокоились – отец ладил со зверьем, подозвал Александра. Дождался, пока встанет рядом:
- Выбирай любую. В знак благодарности, - произнес негромко, но было так тихо, что его слова услышали и в дальних рядах зевак, что устроились за спинами воинов.
- Слишком дорогая благодарность, - Александр не двинулся с места. – Такие лошади не для простого воина.
- Так и ты не простой воин, - легко возразил отец. Оглянулся, вроде как ища поддержки. Заприметив нас с Леей, улыбнулся, поманил.
Лея засмеялась в ответ, качнула головой, отказываясь отходить от княжича Гарина, который в нашем Оплоте проводил уже больше времени, чем в своем. А я – подошла, встала с другой стороны.
Александра я сторонилась. Не потому что был грозен или угрюм, нет. Со мной, как и с другими, вел себя ровно. В друзья особо не набивался, но и не отталкивал, приходя на помощь, если требовалось. Меч держал крепко. Лук – ловко, бил прицельно, не давая врагу уйти. Да и у ночного костра пришлый воин не молчал, рассказывая странные истории о других мирах.
Увлекательно рассказывал, заставляя верить, что все это – правда. Летающие в небе корабли. Драконы, которые, ступив на землю, оборачивались людьми. Ледяные дворцы, добираться до которых нужно было через высокие горы. Огромные озера, с чистой, как слеза, водой. Стихии, покровительствовавшие тем, кто в них верил. Способные покорить одним взглядом женщины. Мужчины, имевшие много жен.
Миры, в которых демоны не были нечистью. Где по ночам несколько лун играли в догонялки. Где все было не так, как у нас….
Я слушала, открыв рот, узнавала в них сказки, которыми в детстве баловала мама, но, стоило Александру замолчать, старалась тихонечко уйти, пугаясь невольно связавшей нас тайны.
Лея, посмеиваясь, говорила, что все это неспроста, что очаровал меня пришлый воин, забрал мой покой, но это было не так.
Чужак стал для меня символом пути. Пути, по которому мне никогда не пройти.
- Я могу отказаться? – Александр не бросил на меня даже короткого взгляда, смотрел на лошадей.
- Нет, - коротко ответил отец, приобняв меня. Заметив, как поежилась – выскочила я на площадь в одном платье, забыв про шаль, снял куртку, набросил мне на плечи: - А ты бы кого выбрала? – наклонился к самому уху.
- У меня есть Снежка! – фыркнула я, недовольно.
- А если для него, - отец кивнул, указав на Александра.
- Воин должен сам выбирать себе лошадь, - пробурчала я, пряча свое смущение.
Я хоть и княжна, будущая наследница, но совсем юна. Он же – мужчина, воин, побывавший в серьезных схватках.
Отец дразнить больше не стал, лишь прижимал к себе крепко, словно опасаясь, что убегу.
Я бы и убежала – как и эти лошади, не привыкла к вниманию, но было интересно, каким окажется его выбор.
Надолго нас Александр не задержал. Сделал шаг, направляясь к коновязи.
Когда прошел половину пути, эта, похожая на ночь, кобыла подняла голову и… посмотрела на него… клеймя своим взглядом.
Дар – свойство крови. Сын принимает его от отца, дочь – от любого из родителей.
Наша мать была потомком Льда, князь удерживал в себе Огонь, поделившись им с моей сестрой, но обделив меня.
Еще один повод отдать этот мир Лее. Холода в нем и так было слишком много.
Магия – талант. У кого-то - есть, но не хватает сил и мужества огранить до совершенства. У кого-то лишь крохи, но много желания и тогда упорный труд способен сделать ремесленником, без той искры, которая отличает истинное предназначение. И крайне редко, когда и то, и другое сливалось в одном, позволяя достичь вершин и называться Мастером.
Стихии считались душами природы. Преданья говорили, что раньше, еще до столкновения миров, их часто можно было встретить среди людей. Не как равных среди равных – селиться они предпочитали отдельно от человеческого жилья, но и волю свою, как те же настоящие демоны, не диктовали, считая, что каждый должен прожить свою жизнь.
Так это или нет, я не знала - не видела никогда раньше, но в том, что не ошиблась, признав в кобыле Александра Ветер, была уверена. Чувствовала, как волнуется воздух от ее присутствия, как трепещут расступавшиеся перед нами деревья, как ярится за нашими спинами метель, подчиняясь воле Старшего….
Вой раздался совсем близко. Не грозный – победный. Тени справа, слева….
Снежка зарычал, готовясь принять бой. Я - на миг прикрыла глаза, успокаивая раззадоренное скачкой тело. Магией я овладела. Не Мастер – подмастерье, но для битвы с волками этого было вполне достаточно….
- Хайя! – заставил вздрогнуть и «очнуться» призывающий клич. В глаза ударило ярким, с переливами, светом, заставив вновь зажмуриться.
Снежка захрипел, дернулся, скидывая меня.
Мгновения нанизывались на удары сердца, как разноцветные бусины, которыми мы с Леей так любили играться в детстве. Ладонь привычно скользнула за голенище сапога, ухватив нож за костяную рукоять. Я, пружинисто, кошкой, встала на ноги, не глядя, но видя тем, другим зрением, которое не позволяло обмануться.
Мир разрезало тремя линиями. За одной – волки. Растянувшаяся вдоль невидимой грани, готовая к броску стая. За другой – мы с Александром. Он, как и я, спешившись… кобыла нервно била копытом, мотала головой, косилась на моего спутника и похрапывала, словно вела неслышный мне спор. А между….
- Хайя!
… протяжный вой протянулся между деревьев, тварюшка застыла на миг, но не кинулась вверх по стволу, а с любопытством посмотрела на меня. Мол, и что ты теперь будешь делать?
Я подскочила с лежанки, расслабилась, прислушиваясь к звукам леса, ставшим после прозвучавшего предупреждения какими-то острыми, напряженными.
Вот прошлось ветром по низкорослому кустарнику, отозвавшись тревожным, протяжным шорохом. Упал с потревоженной еловой ветки снежный ком. Хрустнула ледяная корка…. Ухнуло где-то вдалеке. Тяжело…. Натужно…. Успокаивающе всхрапнул Снежка.
- Я – не один, - предупреждающе раздалось из подернутой дымкой предрассветного нетерпения темноты.
Узнав голос, убрала нож за голенище, повернулась к показавшемуся из-за деревьев Александру. Свою кобылу он вел под уздцы, предпочтя, как и его спутник, идти пешком.
Успел.
Мне не пришлось одной добираться до Большой реки.
- Кто он? – довольно холодно спросила я, разглядывая незнакомца.
Впрочем, можно ли разглядеть того, кто столь настойчиво скрывал себя под монашеским плащом?
- Не враг, - коротко ответил Александр. Закинув повод на спину лошади и, дав знак своему спутнику оставаться на месте, подошел ко мне. – Рассвет. Через половину часа над крепостью поднимется вымпел наследницы.
Прежде чем кивнуть, бросила еще один взгляд на незнакомца. Стоял тот рядом с Черной, которая, напрашиваясь на ласку, толкала его головой в плечо.
Стихия….
Я нахмурилась, не понимая, откуда пришло понимание, кем именно была эта самая кобыла. Посмотрела на Александра….
Его лицо был спокойным, но вот в глазах…. В них было то же, что чувствовала и я. Азарт, воодушевление, устремленность….
- Так ты из-за него отправился в путь?
Александр не то ухмыльнулся, не то улыбнулся, но ответил, пусть и не так, как я ожидала:
