Во вторую очередь — лекции и студентусы, с перспективой проверять знания у вторых.
В третью — боевая цапля, бродившая по знакомым, как неупокоенное привидение, и требовавшая странного. Лост искренне пытался понять, что и зачем она вбила себе в голову. Но Нэлле хотелось таинственности и во всем разобраться самой. Причем, она, по ее же словам, дурой не была и ни к каким опасностям без прикрытия лезть не собиралась. Она просто нашла интересную книжку и решила проверить, получиться ли у нее то, что описано там. И Лост искренне надеялся, что попался ей не сборник сказок, а то потом еще и обидится на то, что никто вовремя об этом не сказал. Сказки ведь бывают разные, а сборники могут выглядеть очень серьезно, даже если являются сборниками сельских баек про тещ-оборотней.
В четвертую очередь — мечтательный Яфин. Лост почему-то чувствовал за него ответственность и ничего не мог с этим поделать. А знакомые лекарки дружно насмехались и утверждали, что это в нем проснулись отцовские инстинкты. А значит, пора заводить собственных детей. Хорошо хоть не предлагали себя в качестве матерей этих деток.
В пятую очередь был пропавший Бернт. И Лост не мог понять, когда и как это стало и его проблемой. Какое ему вообще дело до этого заносчивого мальчишки? Тем более, папаша там позаботился о его безопасности. Кому-кому, а ему при всем желании будет очень сложно свернуть свою глупую голову.
Бернта на самом деле по-тихому старались найти не только школа и телохранители во главе с Дэвино. Его так же искали и стража, и дознаватели, и некоторые купцы присматривались к незнакомцам, встреченным на пути. Но он как сквозь землю провалился. Что при его характере было особенно странно. Бернт ведь любит быть на виду, удивлять всех подряд своей силой и гениальностью.
— Может, его в стазисе держат? Как ту дочку барона, — предположил как-то Шелест.
Но это, увы, было маловероятно. Скорее Бернт прячется вполне себе добровольно и, раздуваясь от собственной важности, занимается какой-то таинственной ерундой. В компании таких же, как он олухов. Без помощи этих олухов он бы не смог так хорошо спрятаться в чужом для него мире.
Дознаватели вспомнили о Лосте перед самым весенним балом. Может даже намеренно именно перед ним. Потому что уделить им много внимания он не мог физически. Юные мышки, хомячки и даже белочки почему-то вообразили, что их опекун разбирается в платьях, и бегали к нему то с отрезами ткани, то с мотками кружев, то и вовсе с разноцветными стекляшками, которые надо было куда-то клеить, следуя моде. Лост не желал знать куда именно, но подозревал, что в покое его не оставят и обязательно на эту тему просветят.
Локар проводил какой-то таинственный эксперимент и Лост ему был нужен в качестве того молчаливого парня, который согласится выпить и не будет спрашивать по какому поводу.
Томия вообще нашла где-то в себе не свойственную ее семье гениальность и явилась объяснять Лосту из-за чего у него проблемы с бытовкой. С графиками распределения силы явилась и зарисованными потоками. И с теорией о том, что из-за привычки прогонять по собственным каналам большие объемы энергии, причем быстро и с перспективой резко отпустить, привычке удерживать, дозировано вливать и вовремя останавливаться взяться неоткуда. Именно поэтому у Лоста постепенно ситуация улучшалась, особенно когда он был спокоен. А когда эмоции были фонтаном, едва выработанное ощущение крайней точки, после которой должно быть воплощение, опять пропадало.
В общем, помочь тут могла только практика, очень много практики именно в бытовке. Но далеко не факт, что не будет происходить конфузов, когда он опять будет на кого-то зол.
Напоследок Томия сморщила нос, изобразила задумчивость и выдала весьма любопытное предположение. Ну, или предложение, смотря как относиться. Она сказала, что та самая точка в бытовых плетениях нужна просто из-за традиций. Ну, принято в бытовке выверять и действовать, насколько возможно, неспешно. К бытовке вообще обращаются тогда, когда особая опасность уже не грозит, а источник лучше бы успокоить. Бытовка не сильно отличается от создания амулетов, на самом деле. А вот боевые и защитные плетения — уже совсем другая история. Там нужно все делать быстро и точно. И то, что может не сработать потому, что на какую-то долю секунды сместилась завершающая точка, в боевке попросту не нужно. И это учитывается. Но ведь не факт, что нельзя переделать стандартные бытовые плетения так, чтобы и у них та же точка могла смещаться в ту или иную сторону, хоть ненамного.
— Права ведь? — спросила Томия.
И Лост кивнул. Потому что вопрос был очень правильный.
Заняться поиском ответа на него Лост уже не успел. Едва начал, как появились дознаватели, решив, что пришла пора радовать одного оборотня.
А еще ведь были лекции, студентусы, загадочные письма от Янира, в которых он писал такую чушь, что это просто не могло ничего не значить.
И дознавателей Лост слушал без особого интереса. Подумаешь, осматривали изрезанный оврагами и ямами кусок земли при помощи большого летающего шара, к которому привязали корзину. Лост успел съездить к кикх-хэй, его таким теперь не удивишь. И да, дознаватели кого-то там даже нашли, вот только поймать мало кого сумели, и теперь ждали гостей в столице. А куда беглым тьмапоклонникам еще податься?
И да, там были тьмапоклонники.
И не было человека, который влиял на сознание охотников, заставляя их забыть все, что случайно увидели, а попутно внушая желание себе любимому помочь, как только появится возможность.
И если все взаимосвязано, то этот человек тоже находится в столице. И Лосту лучше поберечься. А то мало ли? Вдруг кто-то сможет выяснить, кто именно рассказал дознавателям о том овраге.
Лост поберечься пообещал.
Присмотреть за своими девчонками тоже пообещал.
А потом пришла боевая цапля и столь удачно вклинилась в разговор, что он и ей пообещал как можно быстрее сводить ее к храму определенной судьбы. Понятия не имея, зачем он ей нужен именно сейчас.
До ближайшего храма определенной судьбы было три дня на лошадях. И все бы ничего, но находился он в стороне от больших дорог и селений. Посвященные этой странной богини вообще непонятно зачем выстроили свой храм на скалистом языке, между лесом и длинным озером. И хорошо хоть с той стороны озера, которая была ближе к столице, а то в противном случае ехать пришлось бы все пять дней.
На каменистой почве мало что росло. Из-за озера там было довольно влажно. А еще постоянно дул ветер. Но посвященные самой судьбы, пускай и определенной, легких путей не ищут и жизнь себе не облегчают. А еще они не думают о тех, кому захочется к ним приехать. Раз хотят, доедут, даже под дожем, по практически отсутствующей дороге.
Дождей, к счастью не было.
У Лоста, к несчастью, не было запланировано новых лекций на следующие три дня, и студентусов, пересдающих по пять раз, как-то не успело образоваться, так что отговориться было нечем. Не факт, конечно, что он бы стал — боевая цапля надумала уехать незаметно для людей ее Дома и начало этого выезда назначила на полночь. Нехорошо отпускать девушку в ночь в одиночестве, даже если она страж Великого Дома. Ну, и любопытно Лосту было.
— Может ты мне что-то объяснишь? — спросил Лост, когда он с цаплей благополучно выбрались из школы, забрали заранее арендованных лошадей в конюшне у кабака и неспешно направились к городским воротам.
— Что? — спросила Нэлла.
— Почему тебе настолько срочно понадобился храм определенной судьбы?
— О, — выдохнула девушка и печально улыбнулась. — Я решила поинтересоваться местными богами. В моей ситуации это было разумно. Интересовалась понемногу, интересовалась и узнала об этих храмах. Мне жена того парня рассказала, приятеля Шелеста. Рыжая такая, мечтательная, со сложным именем. Ну, подробно рассказала…
— Джульетта?
— Да. Она сказала, что там невозможно узнать будущее, о нем там вообще не говорят. Но, зато, там можно узнать что-то о своем прошлом и том, что происходит сейчас. И понять что-то о себе. Только подумать надо и сопоставить. И они там не со всеми говорят, но вдруг.
— Наверное, в этом что-то есть, — признал Лост, хотя сам с подобными храмами связываться откровенно не хотел. Любые боги за любую помощь берут какую-то плату. А быть должником богов, даже тех, которым просто надо, чтобы кто-то правильно поступил и стал, наконец, счастливым… да ну их. Может этому кому-то нравится быть несчастным, может в этом весь смысл его жизни, а тут на тебе.
— Точно есть. У меня ощущение правильности появилось, словно одобрение Ясноглазой.
— Да? — удивился Лост.
А ведь Нэлла, похоже, даже не замечает, что совсем не против этого ощущения чьего-то там одобрения. Хотя зная ее характер, должна сопротивляться чужому вмешательству.
С другой стороны, а что он вообще о ней знает? Да только то, что в ней видно, большей частью то, что вложил в нее папаша, которому не досталось сына, и Дом, которому нужны талантливые стражи. А что там было изначально? Да и боги через кого попало, не говорят с миром. Людей для разговоров они выбирают очень тщательно и чаще всего среди своих посвященных. А Нэлла и вовсе иномирянка. Так что в ней есть такого, что она стала подходящим мостиком между миром и богиней, которая сначала была воинственной девой, а потом вдруг стала воплощением женской мудрости и тепла?
Очень любопытно.
И сейчас Лост вовсе не был уверен в том, что решение постоять в стороне и понаблюдать издали за этой птичкой было правильным. Основывалось это решение только на том, что он в ней видел и ощущал. А это может оказаться мало того, что какой-то незначительной частью, так еще и чем-то приобретенным, чего в ней изначально не было и что может в любой момент с нее осыпаться, как доспехи в пошловатых байках про Ясноглазую. В тех самых, в которых она впервые встречает своего будущего мужа.
— Вот Великий Дом удивится, — проворчал Лост.
Нэлла с подозрением на него посмотрела, но задавать вопросы не стала. Сейчас ее интересовал только храм, в котором она может узнать о себе что-то важное.
До утра они ехали в молчании. А утром как раз доехали до хутора, прятавшегося в лесу, и остались там отдохнуть. Идея с незаметным началом путешествия, конечно, была не лишена смысла. Но некоторые неудобства все равно доставляла. Ехать все-таки приятнее днем. Именно поэтому спали они недолго и продолжили путь, едва день перевалил за половину, надеясь до вечера все-таки добраться до следующего хутора, хозяева которого подрабатывали тем, что принимали на ночлег путешественников в храм. Не успели. А ехать и дальше ночью, чтобы потом потерять половину дня, особого смысла не было.
Пришлось обустраивать лагерь. Ставить защиту, разводить костер, стреноживать лошадей и ставить для них отпугиватель, чтобы не пересекали границу защиты, а то ищи их, потом, в желудке пришедших в гости волков. И радоваться, что Нэлла не местная трепетная дева, которая будет хлопать глазами и упорно не понимать, почему лучше спать под одним одеялом со спутником, а не в гордом одиночестве на самолично наломанных еловых ветках, клацая зубами на весь лес и к утру обзаведясь насморком.
— Надо было брать палатку, — ворчал Лост, натягивая на не шибко трепетную деву свою куртку. У оборотня все-таки меньше шансов простыть. — Сразу чувствуется, что твой храм уже недалеко. Это демоново озеро тянется к болотам, есть даже мысль, что и болота раньше были частью этого озера. И от всей этой красоты тянет влагой, а ночью еще и ветер постоянно дует с той стороны. Не сильный, но его вполне хватает.
— Или пастушьими плащами запастись. Слышала, что они греют даже зимой на снегу.
— Врут, — уверенно сказал Лост. — Да и какой идиот-пастух посреди зимы погонит свою отару куда-то пастись? Овцы снег не едят. И обгрызать кору, как зайцы, не станут.
— Об этом я не подумала, — призналась боевая цапля и отчаянно зевнула.
И что с этой бестолочью делать? Привыкла путешествовать только в большой группе, да еще и при наличии людей, которые в путь все нужное соберут и все продумают. И не подумала, что Лост не из них. В итоге ни одеяла толкового не взяла, ни амулета хотя бы для розжига костра. Хоть бери и подобно героям из дамских романов подозревай, что она это сделал специально для того, чтобы оказаться в крепких мужских объятьях спутника.
Впрочем, даже герои тех романов часто заблуждаются и получают по носу. Некоторые девы еще и убегают с воплями, вдруг обнаружив, что находятся неизвестно где наедине с мужчиной. Бинка над одной такой героиней очень смеялась.
— Лост, а чем ты занимался до того, как стал учеником вольнонаемного мага? — спросила Нэлла, устроившись под одеялом и делая вид, что вовсе не наблюдает за тем, как Лост продолжает раздеваться — в кошачьей шкуре определенно будет теплее, чем в рубашке. А рубашку и штаны лучше пока спрятать в сумку, чтобы влаги не набрали, и потом чтобы не пришлось долго и нудно пытаться вернуться в человеческую ипостась одетым.
— Птичек ловил с отцом. Певчих, — проворчал мужчина. — Мой отец был очень умным человеком, жалко, что я тогда этого не понимал.
— Удачно ловил?
— Конечно, а как же иначе?
Он перетек в большого песочного цвета кота и боднул головой боевую цаплю в колено, намекая, чтобы пустила под одеяло. Она послушно подняла край, еще и пробормотала что-то невнятное про любимую игрушку.
А потом Лост проснулся посреди ночи из-за того, что боевая цапля почему-то решила, что на коте спать мягче, чем на прикрытых тонким одеялом ветках. Наверное, в детстве у нее действительно была большая любимая игрушка, до того, как папаша ее выбросил, решив, что она слишком расслабляет его будущего стража.
Продолжили путь они рано утром. Нэлла ехала мечтательная и улыбчивая, наверное, ей приснилось что-то хорошее. Поднявшееся солнце быстро разогнало туман. И даже лошади стали выглядеть бодрее, хотя когда их седлали, обе смотрели так, словно собирались, не сходя с места, издохнуть и заранее из-за этого грустили. А Лоста потянуло поговорить. Наверное, опять проснулось любопытство. Хотелось понять, что рассчитывает найти в храме определенной судьбы боевая цапля и почему она будет разочарована.
В том, что обязательно будет разочарована, он ни капельки не сомневался. Все, кто остался доволен такой поездкой, довольными были не с самого начала. Людям вообще непросто принять, что нечто, что они считают важным в своей жизни, может оказаться пустяком, что все совсем не так, как они умудрились увидеть, а родственники скрывают от них что-то очень важное. Но когда они все это принимают, все становится на свои места. Янир об этом говорил. И жить после этого проще. Потому что понятнее.
— Нэлла, что ты хочешь найти? — спросил Лост.
Девушка удивленно на него посмотрела. Пожала плечами и просто сказала:
— Себя.
— Себя?
— Да. Я хочу найти себя, чтобы не боятся принимать решения. Понимаешь, я сейчас не знаю, чего хочется мне, а что мне было навеяно тьмой, теми, кто меня фокусировал, еще чем-то. Я хочу за свои решения отвечать сама. А это невозможно, пока я не знаю, я ли их принимаю.
Лост кивнул. Такое желание ему было понятно и близко. Когда знаешь, чего хочешь — идешь прямо. Даже если не прямо, то все равно к цели, которая есть. А когда не знаешь — просто бестолково мечешься и подбираешь все подряд, в надежде, что попадется какая-то ценность.
В третью — боевая цапля, бродившая по знакомым, как неупокоенное привидение, и требовавшая странного. Лост искренне пытался понять, что и зачем она вбила себе в голову. Но Нэлле хотелось таинственности и во всем разобраться самой. Причем, она, по ее же словам, дурой не была и ни к каким опасностям без прикрытия лезть не собиралась. Она просто нашла интересную книжку и решила проверить, получиться ли у нее то, что описано там. И Лост искренне надеялся, что попался ей не сборник сказок, а то потом еще и обидится на то, что никто вовремя об этом не сказал. Сказки ведь бывают разные, а сборники могут выглядеть очень серьезно, даже если являются сборниками сельских баек про тещ-оборотней.
В четвертую очередь — мечтательный Яфин. Лост почему-то чувствовал за него ответственность и ничего не мог с этим поделать. А знакомые лекарки дружно насмехались и утверждали, что это в нем проснулись отцовские инстинкты. А значит, пора заводить собственных детей. Хорошо хоть не предлагали себя в качестве матерей этих деток.
В пятую очередь был пропавший Бернт. И Лост не мог понять, когда и как это стало и его проблемой. Какое ему вообще дело до этого заносчивого мальчишки? Тем более, папаша там позаботился о его безопасности. Кому-кому, а ему при всем желании будет очень сложно свернуть свою глупую голову.
Бернта на самом деле по-тихому старались найти не только школа и телохранители во главе с Дэвино. Его так же искали и стража, и дознаватели, и некоторые купцы присматривались к незнакомцам, встреченным на пути. Но он как сквозь землю провалился. Что при его характере было особенно странно. Бернт ведь любит быть на виду, удивлять всех подряд своей силой и гениальностью.
— Может, его в стазисе держат? Как ту дочку барона, — предположил как-то Шелест.
Но это, увы, было маловероятно. Скорее Бернт прячется вполне себе добровольно и, раздуваясь от собственной важности, занимается какой-то таинственной ерундой. В компании таких же, как он олухов. Без помощи этих олухов он бы не смог так хорошо спрятаться в чужом для него мире.
Дознаватели вспомнили о Лосте перед самым весенним балом. Может даже намеренно именно перед ним. Потому что уделить им много внимания он не мог физически. Юные мышки, хомячки и даже белочки почему-то вообразили, что их опекун разбирается в платьях, и бегали к нему то с отрезами ткани, то с мотками кружев, то и вовсе с разноцветными стекляшками, которые надо было куда-то клеить, следуя моде. Лост не желал знать куда именно, но подозревал, что в покое его не оставят и обязательно на эту тему просветят.
Локар проводил какой-то таинственный эксперимент и Лост ему был нужен в качестве того молчаливого парня, который согласится выпить и не будет спрашивать по какому поводу.
Томия вообще нашла где-то в себе не свойственную ее семье гениальность и явилась объяснять Лосту из-за чего у него проблемы с бытовкой. С графиками распределения силы явилась и зарисованными потоками. И с теорией о том, что из-за привычки прогонять по собственным каналам большие объемы энергии, причем быстро и с перспективой резко отпустить, привычке удерживать, дозировано вливать и вовремя останавливаться взяться неоткуда. Именно поэтому у Лоста постепенно ситуация улучшалась, особенно когда он был спокоен. А когда эмоции были фонтаном, едва выработанное ощущение крайней точки, после которой должно быть воплощение, опять пропадало.
В общем, помочь тут могла только практика, очень много практики именно в бытовке. Но далеко не факт, что не будет происходить конфузов, когда он опять будет на кого-то зол.
Напоследок Томия сморщила нос, изобразила задумчивость и выдала весьма любопытное предположение. Ну, или предложение, смотря как относиться. Она сказала, что та самая точка в бытовых плетениях нужна просто из-за традиций. Ну, принято в бытовке выверять и действовать, насколько возможно, неспешно. К бытовке вообще обращаются тогда, когда особая опасность уже не грозит, а источник лучше бы успокоить. Бытовка не сильно отличается от создания амулетов, на самом деле. А вот боевые и защитные плетения — уже совсем другая история. Там нужно все делать быстро и точно. И то, что может не сработать потому, что на какую-то долю секунды сместилась завершающая точка, в боевке попросту не нужно. И это учитывается. Но ведь не факт, что нельзя переделать стандартные бытовые плетения так, чтобы и у них та же точка могла смещаться в ту или иную сторону, хоть ненамного.
— Права ведь? — спросила Томия.
И Лост кивнул. Потому что вопрос был очень правильный.
Заняться поиском ответа на него Лост уже не успел. Едва начал, как появились дознаватели, решив, что пришла пора радовать одного оборотня.
А еще ведь были лекции, студентусы, загадочные письма от Янира, в которых он писал такую чушь, что это просто не могло ничего не значить.
И дознавателей Лост слушал без особого интереса. Подумаешь, осматривали изрезанный оврагами и ямами кусок земли при помощи большого летающего шара, к которому привязали корзину. Лост успел съездить к кикх-хэй, его таким теперь не удивишь. И да, дознаватели кого-то там даже нашли, вот только поймать мало кого сумели, и теперь ждали гостей в столице. А куда беглым тьмапоклонникам еще податься?
И да, там были тьмапоклонники.
И не было человека, который влиял на сознание охотников, заставляя их забыть все, что случайно увидели, а попутно внушая желание себе любимому помочь, как только появится возможность.
И если все взаимосвязано, то этот человек тоже находится в столице. И Лосту лучше поберечься. А то мало ли? Вдруг кто-то сможет выяснить, кто именно рассказал дознавателям о том овраге.
Лост поберечься пообещал.
Присмотреть за своими девчонками тоже пообещал.
А потом пришла боевая цапля и столь удачно вклинилась в разговор, что он и ей пообещал как можно быстрее сводить ее к храму определенной судьбы. Понятия не имея, зачем он ей нужен именно сейчас.
До ближайшего храма определенной судьбы было три дня на лошадях. И все бы ничего, но находился он в стороне от больших дорог и селений. Посвященные этой странной богини вообще непонятно зачем выстроили свой храм на скалистом языке, между лесом и длинным озером. И хорошо хоть с той стороны озера, которая была ближе к столице, а то в противном случае ехать пришлось бы все пять дней.
На каменистой почве мало что росло. Из-за озера там было довольно влажно. А еще постоянно дул ветер. Но посвященные самой судьбы, пускай и определенной, легких путей не ищут и жизнь себе не облегчают. А еще они не думают о тех, кому захочется к ним приехать. Раз хотят, доедут, даже под дожем, по практически отсутствующей дороге.
Дождей, к счастью не было.
У Лоста, к несчастью, не было запланировано новых лекций на следующие три дня, и студентусов, пересдающих по пять раз, как-то не успело образоваться, так что отговориться было нечем. Не факт, конечно, что он бы стал — боевая цапля надумала уехать незаметно для людей ее Дома и начало этого выезда назначила на полночь. Нехорошо отпускать девушку в ночь в одиночестве, даже если она страж Великого Дома. Ну, и любопытно Лосту было.
— Может ты мне что-то объяснишь? — спросил Лост, когда он с цаплей благополучно выбрались из школы, забрали заранее арендованных лошадей в конюшне у кабака и неспешно направились к городским воротам.
— Что? — спросила Нэлла.
— Почему тебе настолько срочно понадобился храм определенной судьбы?
— О, — выдохнула девушка и печально улыбнулась. — Я решила поинтересоваться местными богами. В моей ситуации это было разумно. Интересовалась понемногу, интересовалась и узнала об этих храмах. Мне жена того парня рассказала, приятеля Шелеста. Рыжая такая, мечтательная, со сложным именем. Ну, подробно рассказала…
— Джульетта?
— Да. Она сказала, что там невозможно узнать будущее, о нем там вообще не говорят. Но, зато, там можно узнать что-то о своем прошлом и том, что происходит сейчас. И понять что-то о себе. Только подумать надо и сопоставить. И они там не со всеми говорят, но вдруг.
— Наверное, в этом что-то есть, — признал Лост, хотя сам с подобными храмами связываться откровенно не хотел. Любые боги за любую помощь берут какую-то плату. А быть должником богов, даже тех, которым просто надо, чтобы кто-то правильно поступил и стал, наконец, счастливым… да ну их. Может этому кому-то нравится быть несчастным, может в этом весь смысл его жизни, а тут на тебе.
— Точно есть. У меня ощущение правильности появилось, словно одобрение Ясноглазой.
— Да? — удивился Лост.
А ведь Нэлла, похоже, даже не замечает, что совсем не против этого ощущения чьего-то там одобрения. Хотя зная ее характер, должна сопротивляться чужому вмешательству.
С другой стороны, а что он вообще о ней знает? Да только то, что в ней видно, большей частью то, что вложил в нее папаша, которому не досталось сына, и Дом, которому нужны талантливые стражи. А что там было изначально? Да и боги через кого попало, не говорят с миром. Людей для разговоров они выбирают очень тщательно и чаще всего среди своих посвященных. А Нэлла и вовсе иномирянка. Так что в ней есть такого, что она стала подходящим мостиком между миром и богиней, которая сначала была воинственной девой, а потом вдруг стала воплощением женской мудрости и тепла?
Очень любопытно.
И сейчас Лост вовсе не был уверен в том, что решение постоять в стороне и понаблюдать издали за этой птичкой было правильным. Основывалось это решение только на том, что он в ней видел и ощущал. А это может оказаться мало того, что какой-то незначительной частью, так еще и чем-то приобретенным, чего в ней изначально не было и что может в любой момент с нее осыпаться, как доспехи в пошловатых байках про Ясноглазую. В тех самых, в которых она впервые встречает своего будущего мужа.
— Вот Великий Дом удивится, — проворчал Лост.
Нэлла с подозрением на него посмотрела, но задавать вопросы не стала. Сейчас ее интересовал только храм, в котором она может узнать о себе что-то важное.
До утра они ехали в молчании. А утром как раз доехали до хутора, прятавшегося в лесу, и остались там отдохнуть. Идея с незаметным началом путешествия, конечно, была не лишена смысла. Но некоторые неудобства все равно доставляла. Ехать все-таки приятнее днем. Именно поэтому спали они недолго и продолжили путь, едва день перевалил за половину, надеясь до вечера все-таки добраться до следующего хутора, хозяева которого подрабатывали тем, что принимали на ночлег путешественников в храм. Не успели. А ехать и дальше ночью, чтобы потом потерять половину дня, особого смысла не было.
Пришлось обустраивать лагерь. Ставить защиту, разводить костер, стреноживать лошадей и ставить для них отпугиватель, чтобы не пересекали границу защиты, а то ищи их, потом, в желудке пришедших в гости волков. И радоваться, что Нэлла не местная трепетная дева, которая будет хлопать глазами и упорно не понимать, почему лучше спать под одним одеялом со спутником, а не в гордом одиночестве на самолично наломанных еловых ветках, клацая зубами на весь лес и к утру обзаведясь насморком.
— Надо было брать палатку, — ворчал Лост, натягивая на не шибко трепетную деву свою куртку. У оборотня все-таки меньше шансов простыть. — Сразу чувствуется, что твой храм уже недалеко. Это демоново озеро тянется к болотам, есть даже мысль, что и болота раньше были частью этого озера. И от всей этой красоты тянет влагой, а ночью еще и ветер постоянно дует с той стороны. Не сильный, но его вполне хватает.
— Или пастушьими плащами запастись. Слышала, что они греют даже зимой на снегу.
— Врут, — уверенно сказал Лост. — Да и какой идиот-пастух посреди зимы погонит свою отару куда-то пастись? Овцы снег не едят. И обгрызать кору, как зайцы, не станут.
— Об этом я не подумала, — призналась боевая цапля и отчаянно зевнула.
И что с этой бестолочью делать? Привыкла путешествовать только в большой группе, да еще и при наличии людей, которые в путь все нужное соберут и все продумают. И не подумала, что Лост не из них. В итоге ни одеяла толкового не взяла, ни амулета хотя бы для розжига костра. Хоть бери и подобно героям из дамских романов подозревай, что она это сделал специально для того, чтобы оказаться в крепких мужских объятьях спутника.
Впрочем, даже герои тех романов часто заблуждаются и получают по носу. Некоторые девы еще и убегают с воплями, вдруг обнаружив, что находятся неизвестно где наедине с мужчиной. Бинка над одной такой героиней очень смеялась.
— Лост, а чем ты занимался до того, как стал учеником вольнонаемного мага? — спросила Нэлла, устроившись под одеялом и делая вид, что вовсе не наблюдает за тем, как Лост продолжает раздеваться — в кошачьей шкуре определенно будет теплее, чем в рубашке. А рубашку и штаны лучше пока спрятать в сумку, чтобы влаги не набрали, и потом чтобы не пришлось долго и нудно пытаться вернуться в человеческую ипостась одетым.
— Птичек ловил с отцом. Певчих, — проворчал мужчина. — Мой отец был очень умным человеком, жалко, что я тогда этого не понимал.
— Удачно ловил?
— Конечно, а как же иначе?
Он перетек в большого песочного цвета кота и боднул головой боевую цаплю в колено, намекая, чтобы пустила под одеяло. Она послушно подняла край, еще и пробормотала что-то невнятное про любимую игрушку.
А потом Лост проснулся посреди ночи из-за того, что боевая цапля почему-то решила, что на коте спать мягче, чем на прикрытых тонким одеялом ветках. Наверное, в детстве у нее действительно была большая любимая игрушка, до того, как папаша ее выбросил, решив, что она слишком расслабляет его будущего стража.
Продолжили путь они рано утром. Нэлла ехала мечтательная и улыбчивая, наверное, ей приснилось что-то хорошее. Поднявшееся солнце быстро разогнало туман. И даже лошади стали выглядеть бодрее, хотя когда их седлали, обе смотрели так, словно собирались, не сходя с места, издохнуть и заранее из-за этого грустили. А Лоста потянуло поговорить. Наверное, опять проснулось любопытство. Хотелось понять, что рассчитывает найти в храме определенной судьбы боевая цапля и почему она будет разочарована.
В том, что обязательно будет разочарована, он ни капельки не сомневался. Все, кто остался доволен такой поездкой, довольными были не с самого начала. Людям вообще непросто принять, что нечто, что они считают важным в своей жизни, может оказаться пустяком, что все совсем не так, как они умудрились увидеть, а родственники скрывают от них что-то очень важное. Но когда они все это принимают, все становится на свои места. Янир об этом говорил. И жить после этого проще. Потому что понятнее.
— Нэлла, что ты хочешь найти? — спросил Лост.
Девушка удивленно на него посмотрела. Пожала плечами и просто сказала:
— Себя.
— Себя?
— Да. Я хочу найти себя, чтобы не боятся принимать решения. Понимаешь, я сейчас не знаю, чего хочется мне, а что мне было навеяно тьмой, теми, кто меня фокусировал, еще чем-то. Я хочу за свои решения отвечать сама. А это невозможно, пока я не знаю, я ли их принимаю.
Лост кивнул. Такое желание ему было понятно и близко. Когда знаешь, чего хочешь — идешь прямо. Даже если не прямо, то все равно к цели, которая есть. А когда не знаешь — просто бестолково мечешься и подбираешь все подряд, в надежде, что попадется какая-то ценность.
