В фургоне наступила тишина. Вы так я и знала, что история печальная!
— И им ничего за это не было?
— Хм, — мастер усмехнулся, — молокососа этого я убил. Аристократа. Думал, это мое последнее деяние. Пошел каяться к учителю, а тот потащил к графу. Как он кричал! Приказал запереть меня на хлебе и воде, пока не поумнею.
— Долго сидел?
— Долго. Я тогда ждал, что пожалуют родичи убиенного и потребует моей головы. Не пришли. Граф всё уладил. Я даже не представляю, чего ему это стоило, но тогда мне было плевать — я страдал. Долго и со вкусом, запертый в комнате, и лишь книги были моими собеседниками. Пока однажды не пришел графский сын и не сообщил о смерти учителя и своего отца. Он предложил мне пойти воевать вместе с ним. Молодой граф был зол на врагов родины и жаждал отомстить за отца. А я… А я был зол на весь мир. Новоявленный граф оставил завещание на своего брата, и мы отправились огнем и кровью заливать свою боль.
Мы были среди тех, кто высадился на том побережье. Нас стали узнавать даже враги.
Я многому тогда научился, много экспериментировал, мы с сослуживцами проводили такие эксперименты, которые стояли на грани не только законов, но и вообще любых норм. Думали война все спишет.
Маг глядел своими бледными глазами куда-то на страницы своей книги жизни, и явно пребывал не здесь. От рассказа было немного зябко, и я обняла сильнее Славу, согреваясь его теплом.
— Она и списала, —не торопясь продолжил учитель, — для своего народа мы стали героями, великими учёными, храбрейшими войнами. Верными подданными своей империи! Но и от других имён нам никуда не деться: убийцы, беспринципные твари, изверги и подлецы. Эти имена также отпечатались на нашей сути, и пусть другие их не видят, но мы — те, кто прошел эту войну, их чувствуем.
— Так и что дальше? Ты больше никогда не полюбил? — я хотела увести разговор в другое русло, слишком тяжело было это слушать.
— Я же не монах! Конечно, любил и меня любили! Чего только не было за мою длинную жизнь. Но рассказать я хотел именно эту историю, чтобы ты запомнила. Мне было плохо, и я делал ужасные вещи, о которых после много раз сожалел, — мастер перевёл взгляд на меня, и его тусклые глаза вынудили меня замереть на месте, внутренне сжавшись, — я хочу, чтобы ты запомнила, что злость и боль заставляют порой людей делать ужасные поступки. И ты тоже с этим столкнешься. Так вот! Как бы плохо ни было, это надо пережить, пропустить через себя и отпустить. Пройдет время и жизнь снова заиграет всеми красками. Просто надо подождать.
Ну разумеется! Мы снова скатились к лекции. Я горько улыбнулась, понимая, как мне этого будет не хватать.
— Ты это на ритуал намекаешь?
— Нет, — моя улыбка отразилась у него на лице, — я уверен, что смерть одного немощного старика ты спокойно переживешь. Но тебя ещё ждёт очень многое впереди. Чем выше ты поднимешься, тем серьёзные события будут происходить в твоей жизни.
— Большая власть, это большая ответственность? — перефразировала я известную фразу умного человека.
— Я знал, что ты не безнадежна — одобрительно покивал этот вредный старикашка. Я только фыркнула на это.
— Будь я безнадёжна, вся эта катавасия с кланом и родом не началась бы.
— Мы бы что-нибудь придумали, — заговорщически подмигнул мне наставник.
— Мне будет тебя не хватать, — после короткой паузы смогла я все же произнести это вслух, и слезы заволокли мне взор. На коленях занервничал Слава и что-то запищал, наверное, успокаивающее.
— Восприми это тоже, как урок. Разумные приходят и уходят в наши жизни, со временем привыкаешь.
— Я не хочу привыкать, и я знаю, что потом станет чуточку легче. Но сейчас мне больно, мой друг собирается покинуть меня навсегда.
— Александра, я не умею успокаивать плачущих девиц, так что хватит тут меня оплакивать ещё при жизни. Вот когда я этого уже видеть не буду — можешь реветь.
Всхлип.
— Бесчувственный, черствый человек!
— Давай прекращай! Ты же гера, в конце концов!
— Вот именно! Я тут гера, и что хочу, то и буду делать!
И так это по-детски прозвучало, что я сама с себя рассмеялась сквозь слезы. Смех быстро закончился, как и рыдания. Пришло опустошение и головная боль.
—Ты хотел бы что-нибудь? Ну… перед ритуалом.
— Нет, меня все устраивает. Вот после…
— После?
— Да, будет у меня одна просьба.
— Какая? Мы все сделаем, что сможем.
— Устройте праздник и поднимите кубки за меня. Пусть будет музыка и смех, танцы и прыжки через костер. И пусть этот день будет ярким!
Как прошел день перед ритуалом я не запомнила.
Люди, как и прежде, суетились, скотина ржала, дети шумели и лезли под ноги. Как-будто ничего не происходило и не произойдет в ближайшее время.
Меня раздражало, что все вокруг ведут себя, как ни в чем не бывало.
— Ты зря злишься на людей. Все понимали изначально, что будет на новом месте. И если сам маг так решил, то кто они такие, чтобы сомневаться или перечить?
— Я знаю, — раздраженно отвечала я командиру, Чаре, мастеру Вельнису. Их желание поговорить и объяснить, насколько я неправа — раздражало не менее всего остального! Можно подумать я настолько глупая и сама всего этого не понимаю! Просто для них мастер был просто хорошим специалистом, полезным человеком, тем, кто подарил надежду. Они не испытывали всей этой палитры эмоций, как я, теряя уже родного для меня человека. Снова.
Накануне ритуала мы собрались в небольшом зале центральной башни. Именно это помещение, над входом и под самой крышей, было выбрано как подходящее.
Мастер Вельнис рисовал какие-то каракули на полу бурым мелком, а мастер Чанрок внимательно следил за ним.
— Учитель, а как… ну… а как все будет?
— Завтра?
— Да…
Я подошла и присела на самый краешек стула рядом с наставником, тоже завороженно следя за работой мага. Не каждый день можно увидеть ученного мужчину с сединой ползающим на коленях по полу. Мастер покусал губы, прикидывая, как мне объяснить магические штучки.
— Сейчас мастер Вельнис наносит контур. Это особый состав мела, он будет взаимодействовать с чарами.
Рисунок на полу приобретал все более сложную конструкцию. Десятки линий в кругу превращались в некое абстрактное произведение сумасшедшего художника.
— В ключевых точках мы расположим части одного артефакта, —продолжал медленно говорить наставник, — я долго с ним возился, и на финальных штрихах мне сильно помог мастер Вельнис.
— Он хотел сообщить Академии о ритуале, — осторожно и тихо донесла я.
— Он уже сомневается, а за десять лет и совсем передумает. Тем более, если ты и правда создашь свою школу.
— Создам, — я закатила страдальчески глаза.
Школа для всех — эта мечта мастера, но благородным это скорее лишняя головная боль. Ещё и дорогая.
Наставник не сомневается, что я стану хорошей герой, но не верит, что я и правда открою школу. В его представлении это пустая трата денег, и никакие благородные на это не пойдут. Вот насколько бы мастер ни был гениальным, а все-таки дитя своего мира и времени, и не понимает, что главная ценность — это люди. Что немного странно, ибо он сам был безоговорочно предан своему клану и графу как раз за все те знания, которые ему предоставили.
И школа, а потом и что-то на подобие колледжа будут у нас обязательно. Я уже и директора присмотрела, но об этом молчу — боюсь не одобрит мастер.
— Так и что с этим артефактом? — увела я тему.
— Артефакт будет состоять из центральной главной части и восьми вспомогательных. Я вдохновился древними артефактами и создал нечто столь же многофункциональное.
На этих словах мне стало немного не по себе. Ну не люблю я эти магические компьютеры! Они не поддаются моей логике и пониманию.
— Твоя идея с переговорниками на несколько точек входа мне тоже сильно помогла. У нас будет центр и восемь модулей, как ты их называешь. Эти восемь модулей будут удерживать каркас чар. Ну а далее все будет зависеть от того, как сильно я смогу растянуть их от цента.
— Как зонтик? — ничего умнее я не придумала спросить. Все равно не понимаю, как он их растягивать собирается.
— Нет, не как зонтик. Модули разлетятся равномерно во все стороны. И вверх, и вниз.
Артефакт лежал на небольшом столике в самой обычной коробке. Один большой кусок чего-то чёрного и россыпь более мелких, величиной с грецкий орех, осколков.
— Мастер, как они под землю проникнут? Да и крыши со стенами...
— После того, как напитаются силой, они утратят физическую оболочку, но сохранят форму и заложенную структуру. Если приглядишься, то заметишь, что они из довольно хрупкого материала. Я сам его изобрел.
В словах наставника не было гордости, будто он говорил о каком-то пустяке. Артефакты же и правда были из странной рыхлой материи, напоминающий уголь, ещё и черные.
— А как это называется?
— Мм… не знаю. Не думал над этим.
— Мастер Чанрок... Возможно, твой ритуал только первый, — я говорила медленно и тихо, стараясь донести свою мысль, — и возможно, в будущем с его помощью мы очистим все Мертвые земли… Ты хоть ритуалу имя дал?
А в ответ тишина. Я всегда думала, что ученые хотят увековечить свои имена в своих великих открытиях, но, похоже, на ровне с гениальностью моему мастеру досталась и скромность, или как это называется? Интересно, сколько у него вот таких изобретений, которые остались неназванными и пылятся где-то в записях?
— Ну с ритуалом просто — ритуал Чанрока, звучит, да?
— Потрясающе! — отозвался с пола мастер Вельнис.
— Вот еще чего мне не хватало, так это выдумывать всякую чушь! — недовольно выплюнул вредный старик. — Главное не название, а суть!
— Допустим, но как всем следующим магам называть эту черную субстанцию?
— Стабилизатор магической энергии и потоков в диапазоне лимм восемь десятых до двух целых четырех десятых — тут маг о чем-то задумался, а следом продолжил, как нечто в порядке вещей — на основе термально обработанных кризаллов, концентрата выжимки эльцтрии, это магическое эльфийское растение, и рестула, это один довольно-таки редкий металл.
— Ну да, вот так все и будут говорить каждый раз! — перебила я мага, который, вполне возможно, сейчас начал бы объяснять и сам процесс.
— Да сами назовут. Мне-то какое дело, — махнул рукой учитель.
Мастер Вельнис как-раз поднялся на ноги, усмехаясь и покачивая головой.
— Готово.
Мы все принялись разглядывать переплетения десятков линий на полу. Маги, безусловно, с понятием дела, я же… просто так.
— Хорошо, теперь размести артефакт.
Наставник внимательно следил за действиями более молодого мага, и после каждого маленького черного камушка, размещенного на определенных пересечениях линий, кивал удовлетворенно. Я же почему-то затаила дыхание и выдохнула с облегчением лишь когда разместили последнюю часть артефакта
— И что теперь? — немного разочарованно спросила, так как не произошло ровным счетом ничего.
— А теперь оставим все до завтра. В полдень я поднимусь сюда и выпущу всю свою силу, направляя ее в центральный артефакт. Ты заметила, что в центре сходятся все линии?
— Да? — я ещё раз посмотрела на рисунок. Отошла в сторону и глянула под другим углом. Бессмысленные каракули!
— Неважно, — тяжело вздохнул мастер, — от центра энергия попадет к модулям, а затем ею их раздвину, как сферу.
— Но…когда сила покинет тебя — ты умрешь, — это было сложно и неправильно произносить, но и логику я не понимала, а хотелось. Особенно хотелось убедить себя, что так правильно, необходимо и так далее.
— Воля, Александра. Мы не только кожаный мешок с мясом и костями, и даже после остановки моего сердца, я ещё сумею направить чары.
Я зависла, переваривая услышанное и вспоминая разные фильмы из той, прошлой жизни.
— А остаться ты не сможешь, ну… после смерти?
Наставник печально, но уверенно покачал головой.
— Даже будь у меня такая возможность — я хочу покоя.
И он его заслуживает. Именно осознание этой простой истины позволило мне принять его волю.
Я быстро протерла вмиг повлажневшие глаза. Что ж, я достаточно люблю и уважаю этого старого чокнутого гения, чтобы понять. И чтобы ему поверить. Снова.
Вечером мы долго сидели у костра в тишине. Весь наш табор погрузился в тишину, и это было довольно непривычно. И ужасно тоскливо. Настолько, что слезы все-таки потекли у меня по лицу.
Завтра.
Завтра я буду сильной, а сегодня… просто атмосфера такая. И совсем я не прощаюсь с важным и значимым отрезком своей жизни, или с дорогим и родным мне человеком. Просто такая атмосфера этим вечером.
Этот знаменательный день начался сложно.
Все суетились, собирали и закрепляли пожитки, мужчины снова все были в броне и при оружии. Все нервничали. Мы не знали, чего нам ждать.
Ближе к полудню маг остался в зале один — при таком выбросе магии лучше никому рядом не находиться.
Я боялась прощания, и прокручивала в голове десятки фраз и все возможные слова, но этого не потребовалось.
«Я поставил на тебя, Александра» — слова твердым уверенным голосом, твердый взгляд… и меня отослали из зала, ну то есть вежливо попросили покинуть ее со всеми.
Может и правильно — мы уже много раз обсудили все возможное! Но разве в такой ситуации бывает достаточно?!
Все люди собрались во дворце замка. Чуть больше двух тысяч человек! Приличная толпа получилась.
Я вцепилась в холодную и влажную ладошку Саиры. Рядом стояла Имра и теребила в руках тряпичный ремень, который вскоре превратился в лохмотья.
Нервничали все, хоть и не осознавали до конца, что должно вот-вот произойти.
Рядом со мной стояли командир, Стай, Чара и маг с учениками. Слава крутился возле ног, периодически замирая и тоже глядя наверх, туда, где находился мастер Чанрок.
На двор замка опустилась тишина, и в этот раз она была гнетущая и тяжелая.
Я слышала, как мой пульс набатом бил в висках. Стоять, запрокинув голову, становилось все сложнее. Безумно хотелось оглянуться на мастера Вельниса и уточнить, все ли там в порядке, но еще более страшно было пропустить нечто важное.
И не зря. В один момент из самых верхних окон хлынул свет, а следом в стороны и вверх пронеслись светящиеся кометы, оставляя за собой длинные перламутровые следы в воздухе.
— Ааах! — пронесся общий вздох изумления и потрясения всех присутствующих.
Следом от замка пришла освежающая волна. Она пробежала по каждой клеточке, заставляя волоски на теле встать дыбом, и оставила после себя короткое ощущение щекотки под кожей.
Несколько секунд и все закончилось. Теперь я могу уверенно говорить, что видела настоящее чудо. Только вот смеяться, в отличие от толпы, мне совершенно не хотелось.
Люди обнимались, плакали, хлопали, что-то кричали… гул из-за замковых стен в этой какофонии мы расслышали не сразу. Непонятные звуки становились все громче, настораживая даже самых радостных людей.
Командир отправился к стене, и я уже хотела было идти следом, но меня аккуратно и непреклонно остановил Стай:
— В замок.
Я кивнула ему, соглашаясь. И правда, нечего мне там делать, да и маг уже ждет у входа. Чара же не находила себе места, глядя то на меня, то вслед удаляющемуся командиру.
— Да иди уже, — не стала я ее удерживать.
Еще бы! Там что-то происходит — и без нее! Однако орчанка не спешила вслед за бойцами командира. Она переводила взгляд со стен на меня, переступая с ноги на ногу, и в итоге немного грустно пробурчала:
— И им ничего за это не было?
— Хм, — мастер усмехнулся, — молокососа этого я убил. Аристократа. Думал, это мое последнее деяние. Пошел каяться к учителю, а тот потащил к графу. Как он кричал! Приказал запереть меня на хлебе и воде, пока не поумнею.
— Долго сидел?
— Долго. Я тогда ждал, что пожалуют родичи убиенного и потребует моей головы. Не пришли. Граф всё уладил. Я даже не представляю, чего ему это стоило, но тогда мне было плевать — я страдал. Долго и со вкусом, запертый в комнате, и лишь книги были моими собеседниками. Пока однажды не пришел графский сын и не сообщил о смерти учителя и своего отца. Он предложил мне пойти воевать вместе с ним. Молодой граф был зол на врагов родины и жаждал отомстить за отца. А я… А я был зол на весь мир. Новоявленный граф оставил завещание на своего брата, и мы отправились огнем и кровью заливать свою боль.
Мы были среди тех, кто высадился на том побережье. Нас стали узнавать даже враги.
Я многому тогда научился, много экспериментировал, мы с сослуживцами проводили такие эксперименты, которые стояли на грани не только законов, но и вообще любых норм. Думали война все спишет.
Маг глядел своими бледными глазами куда-то на страницы своей книги жизни, и явно пребывал не здесь. От рассказа было немного зябко, и я обняла сильнее Славу, согреваясь его теплом.
— Она и списала, —не торопясь продолжил учитель, — для своего народа мы стали героями, великими учёными, храбрейшими войнами. Верными подданными своей империи! Но и от других имён нам никуда не деться: убийцы, беспринципные твари, изверги и подлецы. Эти имена также отпечатались на нашей сути, и пусть другие их не видят, но мы — те, кто прошел эту войну, их чувствуем.
— Так и что дальше? Ты больше никогда не полюбил? — я хотела увести разговор в другое русло, слишком тяжело было это слушать.
— Я же не монах! Конечно, любил и меня любили! Чего только не было за мою длинную жизнь. Но рассказать я хотел именно эту историю, чтобы ты запомнила. Мне было плохо, и я делал ужасные вещи, о которых после много раз сожалел, — мастер перевёл взгляд на меня, и его тусклые глаза вынудили меня замереть на месте, внутренне сжавшись, — я хочу, чтобы ты запомнила, что злость и боль заставляют порой людей делать ужасные поступки. И ты тоже с этим столкнешься. Так вот! Как бы плохо ни было, это надо пережить, пропустить через себя и отпустить. Пройдет время и жизнь снова заиграет всеми красками. Просто надо подождать.
Ну разумеется! Мы снова скатились к лекции. Я горько улыбнулась, понимая, как мне этого будет не хватать.
— Ты это на ритуал намекаешь?
— Нет, — моя улыбка отразилась у него на лице, — я уверен, что смерть одного немощного старика ты спокойно переживешь. Но тебя ещё ждёт очень многое впереди. Чем выше ты поднимешься, тем серьёзные события будут происходить в твоей жизни.
— Большая власть, это большая ответственность? — перефразировала я известную фразу умного человека.
— Я знал, что ты не безнадежна — одобрительно покивал этот вредный старикашка. Я только фыркнула на это.
— Будь я безнадёжна, вся эта катавасия с кланом и родом не началась бы.
— Мы бы что-нибудь придумали, — заговорщически подмигнул мне наставник.
— Мне будет тебя не хватать, — после короткой паузы смогла я все же произнести это вслух, и слезы заволокли мне взор. На коленях занервничал Слава и что-то запищал, наверное, успокаивающее.
— Восприми это тоже, как урок. Разумные приходят и уходят в наши жизни, со временем привыкаешь.
— Я не хочу привыкать, и я знаю, что потом станет чуточку легче. Но сейчас мне больно, мой друг собирается покинуть меня навсегда.
— Александра, я не умею успокаивать плачущих девиц, так что хватит тут меня оплакивать ещё при жизни. Вот когда я этого уже видеть не буду — можешь реветь.
Всхлип.
— Бесчувственный, черствый человек!
— Давай прекращай! Ты же гера, в конце концов!
— Вот именно! Я тут гера, и что хочу, то и буду делать!
И так это по-детски прозвучало, что я сама с себя рассмеялась сквозь слезы. Смех быстро закончился, как и рыдания. Пришло опустошение и головная боль.
—Ты хотел бы что-нибудь? Ну… перед ритуалом.
— Нет, меня все устраивает. Вот после…
— После?
— Да, будет у меня одна просьба.
— Какая? Мы все сделаем, что сможем.
— Устройте праздник и поднимите кубки за меня. Пусть будет музыка и смех, танцы и прыжки через костер. И пусть этот день будет ярким!
Как прошел день перед ритуалом я не запомнила.
Люди, как и прежде, суетились, скотина ржала, дети шумели и лезли под ноги. Как-будто ничего не происходило и не произойдет в ближайшее время.
Меня раздражало, что все вокруг ведут себя, как ни в чем не бывало.
— Ты зря злишься на людей. Все понимали изначально, что будет на новом месте. И если сам маг так решил, то кто они такие, чтобы сомневаться или перечить?
— Я знаю, — раздраженно отвечала я командиру, Чаре, мастеру Вельнису. Их желание поговорить и объяснить, насколько я неправа — раздражало не менее всего остального! Можно подумать я настолько глупая и сама всего этого не понимаю! Просто для них мастер был просто хорошим специалистом, полезным человеком, тем, кто подарил надежду. Они не испытывали всей этой палитры эмоций, как я, теряя уже родного для меня человека. Снова.
Накануне ритуала мы собрались в небольшом зале центральной башни. Именно это помещение, над входом и под самой крышей, было выбрано как подходящее.
Мастер Вельнис рисовал какие-то каракули на полу бурым мелком, а мастер Чанрок внимательно следил за ним.
— Учитель, а как… ну… а как все будет?
— Завтра?
— Да…
Я подошла и присела на самый краешек стула рядом с наставником, тоже завороженно следя за работой мага. Не каждый день можно увидеть ученного мужчину с сединой ползающим на коленях по полу. Мастер покусал губы, прикидывая, как мне объяснить магические штучки.
— Сейчас мастер Вельнис наносит контур. Это особый состав мела, он будет взаимодействовать с чарами.
Рисунок на полу приобретал все более сложную конструкцию. Десятки линий в кругу превращались в некое абстрактное произведение сумасшедшего художника.
— В ключевых точках мы расположим части одного артефакта, —продолжал медленно говорить наставник, — я долго с ним возился, и на финальных штрихах мне сильно помог мастер Вельнис.
— Он хотел сообщить Академии о ритуале, — осторожно и тихо донесла я.
— Он уже сомневается, а за десять лет и совсем передумает. Тем более, если ты и правда создашь свою школу.
— Создам, — я закатила страдальчески глаза.
Школа для всех — эта мечта мастера, но благородным это скорее лишняя головная боль. Ещё и дорогая.
Наставник не сомневается, что я стану хорошей герой, но не верит, что я и правда открою школу. В его представлении это пустая трата денег, и никакие благородные на это не пойдут. Вот насколько бы мастер ни был гениальным, а все-таки дитя своего мира и времени, и не понимает, что главная ценность — это люди. Что немного странно, ибо он сам был безоговорочно предан своему клану и графу как раз за все те знания, которые ему предоставили.
И школа, а потом и что-то на подобие колледжа будут у нас обязательно. Я уже и директора присмотрела, но об этом молчу — боюсь не одобрит мастер.
— Так и что с этим артефактом? — увела я тему.
— Артефакт будет состоять из центральной главной части и восьми вспомогательных. Я вдохновился древними артефактами и создал нечто столь же многофункциональное.
На этих словах мне стало немного не по себе. Ну не люблю я эти магические компьютеры! Они не поддаются моей логике и пониманию.
— Твоя идея с переговорниками на несколько точек входа мне тоже сильно помогла. У нас будет центр и восемь модулей, как ты их называешь. Эти восемь модулей будут удерживать каркас чар. Ну а далее все будет зависеть от того, как сильно я смогу растянуть их от цента.
— Как зонтик? — ничего умнее я не придумала спросить. Все равно не понимаю, как он их растягивать собирается.
— Нет, не как зонтик. Модули разлетятся равномерно во все стороны. И вверх, и вниз.
Артефакт лежал на небольшом столике в самой обычной коробке. Один большой кусок чего-то чёрного и россыпь более мелких, величиной с грецкий орех, осколков.
— Мастер, как они под землю проникнут? Да и крыши со стенами...
— После того, как напитаются силой, они утратят физическую оболочку, но сохранят форму и заложенную структуру. Если приглядишься, то заметишь, что они из довольно хрупкого материала. Я сам его изобрел.
В словах наставника не было гордости, будто он говорил о каком-то пустяке. Артефакты же и правда были из странной рыхлой материи, напоминающий уголь, ещё и черные.
— А как это называется?
— Мм… не знаю. Не думал над этим.
— Мастер Чанрок... Возможно, твой ритуал только первый, — я говорила медленно и тихо, стараясь донести свою мысль, — и возможно, в будущем с его помощью мы очистим все Мертвые земли… Ты хоть ритуалу имя дал?
А в ответ тишина. Я всегда думала, что ученые хотят увековечить свои имена в своих великих открытиях, но, похоже, на ровне с гениальностью моему мастеру досталась и скромность, или как это называется? Интересно, сколько у него вот таких изобретений, которые остались неназванными и пылятся где-то в записях?
— Ну с ритуалом просто — ритуал Чанрока, звучит, да?
— Потрясающе! — отозвался с пола мастер Вельнис.
— Вот еще чего мне не хватало, так это выдумывать всякую чушь! — недовольно выплюнул вредный старик. — Главное не название, а суть!
— Допустим, но как всем следующим магам называть эту черную субстанцию?
— Стабилизатор магической энергии и потоков в диапазоне лимм восемь десятых до двух целых четырех десятых — тут маг о чем-то задумался, а следом продолжил, как нечто в порядке вещей — на основе термально обработанных кризаллов, концентрата выжимки эльцтрии, это магическое эльфийское растение, и рестула, это один довольно-таки редкий металл.
— Ну да, вот так все и будут говорить каждый раз! — перебила я мага, который, вполне возможно, сейчас начал бы объяснять и сам процесс.
— Да сами назовут. Мне-то какое дело, — махнул рукой учитель.
Мастер Вельнис как-раз поднялся на ноги, усмехаясь и покачивая головой.
— Готово.
Мы все принялись разглядывать переплетения десятков линий на полу. Маги, безусловно, с понятием дела, я же… просто так.
— Хорошо, теперь размести артефакт.
Наставник внимательно следил за действиями более молодого мага, и после каждого маленького черного камушка, размещенного на определенных пересечениях линий, кивал удовлетворенно. Я же почему-то затаила дыхание и выдохнула с облегчением лишь когда разместили последнюю часть артефакта
— И что теперь? — немного разочарованно спросила, так как не произошло ровным счетом ничего.
— А теперь оставим все до завтра. В полдень я поднимусь сюда и выпущу всю свою силу, направляя ее в центральный артефакт. Ты заметила, что в центре сходятся все линии?
— Да? — я ещё раз посмотрела на рисунок. Отошла в сторону и глянула под другим углом. Бессмысленные каракули!
— Неважно, — тяжело вздохнул мастер, — от центра энергия попадет к модулям, а затем ею их раздвину, как сферу.
— Но…когда сила покинет тебя — ты умрешь, — это было сложно и неправильно произносить, но и логику я не понимала, а хотелось. Особенно хотелось убедить себя, что так правильно, необходимо и так далее.
— Воля, Александра. Мы не только кожаный мешок с мясом и костями, и даже после остановки моего сердца, я ещё сумею направить чары.
Я зависла, переваривая услышанное и вспоминая разные фильмы из той, прошлой жизни.
— А остаться ты не сможешь, ну… после смерти?
Наставник печально, но уверенно покачал головой.
— Даже будь у меня такая возможность — я хочу покоя.
И он его заслуживает. Именно осознание этой простой истины позволило мне принять его волю.
Я быстро протерла вмиг повлажневшие глаза. Что ж, я достаточно люблю и уважаю этого старого чокнутого гения, чтобы понять. И чтобы ему поверить. Снова.
Вечером мы долго сидели у костра в тишине. Весь наш табор погрузился в тишину, и это было довольно непривычно. И ужасно тоскливо. Настолько, что слезы все-таки потекли у меня по лицу.
Завтра.
Завтра я буду сильной, а сегодня… просто атмосфера такая. И совсем я не прощаюсь с важным и значимым отрезком своей жизни, или с дорогим и родным мне человеком. Просто такая атмосфера этим вечером.
***
Этот знаменательный день начался сложно.
Все суетились, собирали и закрепляли пожитки, мужчины снова все были в броне и при оружии. Все нервничали. Мы не знали, чего нам ждать.
Ближе к полудню маг остался в зале один — при таком выбросе магии лучше никому рядом не находиться.
Я боялась прощания, и прокручивала в голове десятки фраз и все возможные слова, но этого не потребовалось.
«Я поставил на тебя, Александра» — слова твердым уверенным голосом, твердый взгляд… и меня отослали из зала, ну то есть вежливо попросили покинуть ее со всеми.
Может и правильно — мы уже много раз обсудили все возможное! Но разве в такой ситуации бывает достаточно?!
Все люди собрались во дворце замка. Чуть больше двух тысяч человек! Приличная толпа получилась.
Я вцепилась в холодную и влажную ладошку Саиры. Рядом стояла Имра и теребила в руках тряпичный ремень, который вскоре превратился в лохмотья.
Нервничали все, хоть и не осознавали до конца, что должно вот-вот произойти.
Рядом со мной стояли командир, Стай, Чара и маг с учениками. Слава крутился возле ног, периодически замирая и тоже глядя наверх, туда, где находился мастер Чанрок.
На двор замка опустилась тишина, и в этот раз она была гнетущая и тяжелая.
Я слышала, как мой пульс набатом бил в висках. Стоять, запрокинув голову, становилось все сложнее. Безумно хотелось оглянуться на мастера Вельниса и уточнить, все ли там в порядке, но еще более страшно было пропустить нечто важное.
И не зря. В один момент из самых верхних окон хлынул свет, а следом в стороны и вверх пронеслись светящиеся кометы, оставляя за собой длинные перламутровые следы в воздухе.
— Ааах! — пронесся общий вздох изумления и потрясения всех присутствующих.
Следом от замка пришла освежающая волна. Она пробежала по каждой клеточке, заставляя волоски на теле встать дыбом, и оставила после себя короткое ощущение щекотки под кожей.
Несколько секунд и все закончилось. Теперь я могу уверенно говорить, что видела настоящее чудо. Только вот смеяться, в отличие от толпы, мне совершенно не хотелось.
Люди обнимались, плакали, хлопали, что-то кричали… гул из-за замковых стен в этой какофонии мы расслышали не сразу. Непонятные звуки становились все громче, настораживая даже самых радостных людей.
Командир отправился к стене, и я уже хотела было идти следом, но меня аккуратно и непреклонно остановил Стай:
— В замок.
Я кивнула ему, соглашаясь. И правда, нечего мне там делать, да и маг уже ждет у входа. Чара же не находила себе места, глядя то на меня, то вслед удаляющемуся командиру.
— Да иди уже, — не стала я ее удерживать.
Еще бы! Там что-то происходит — и без нее! Однако орчанка не спешила вслед за бойцами командира. Она переводила взгляд со стен на меня, переступая с ноги на ногу, и в итоге немного грустно пробурчала:
