Так вот — дворец. Со своей собственной, менее впечатлительной, чем у всего города, стеной. Я в него сразу влюбилась. Темный камень, строгие линии, никакой мишуры и лепнины. Три высоченных этажа и стремящиеся к небу крыши.
Не сказать, что замок был красив, но ведь это мой будущий дом. Я о таком никогда и не мечтала! И вот да… а зачем мне такой большущий дом?
Мы подошли к городу с юго-запада, обогнули его по южной стороне и вышли к мосту. Крюк, да, но лезть в заболоченную местность не пожелал никто. Зато разглядели красоты нашего будущего дома.
Невероятное зрелище! Возможно, будь тут руины, то не было бы такого гнетущего чувства. Брошенный город. А сколько их таких в Мертвых землях?
Глядя на арку ворот по другую сторону моста, у меня немного шевелились волосы на затылке. Я не ожидала таких масштабов! Да тут год его только зачищать, ещё несколько лет очищать и десятки отстраивать.
— Мааастер! — мне нужны были ответы, ну и чтоб меня успокоили.
— Понравился город?
Мастера я нашла в фургоне, как обычно. Это я сегодня помчалась в первые ряды, чтобы побыстрее всё увидеть.
— Он же огромен!
— На вырост, да.
— Но даже если мы все пройдем до дворца, как мы будем жить? Там просто на то, чтоб осмотреть каждое здание, уйдут месяцы!
— Ты про зверье?
Я только кивнула, ожидая продолжения. Вот именно сейчас у финишной прямой, особенно страшно не справиться.
— Ты не задумывалась, почему многочисленные мутировавшие хищники, даже учитывая, что их потеснили новые, не менее кровожадные виды, не уходят далеко?
А я не задумывалась. Люди бы охотились и убивали? Это да, но им-то откуда это знать? Уже у Биласа мы встречали только собак и крыс, да и то только перед городом.
— Я уже говорил, что тут другая магия. Вернее, смесь нашей привычной энергии с чем-то еще. Некий новый эфир, и как выяснилось, это затрагивает не только наш слой реальности, — мастер Чанрок погрузился в свои мысли, в очередной раз уплывая в некие свои рассуждения. И пытаясь меня тоже в них погрузить. — Ближе к реке концентрация этого нечто ощущается сильнее, и тем сильнее там мутации. Но и жить эти твари могут лишь на заряженных территориях. А учитывая, что они не мигрируют с центра к нам сюда, можно предположить, что им необходим определенный уровень этого нечто в эфире.
— Так, так, так, — я подняла руки, признавая поражение и призывая остановиться, — я же обещала, что когда-нибудь обязательно прочту твои труды по Мертвым землям! Вот зачем опять начинать?
— Затем, что включи логику, Александра! Своими ритуалом я собираюсь очистить близлежащие территории от этой чужой энергии, что отравляет Мертвые земли.
— И вся живность ломанется отсюда. Угу, нам лучше находиться в эпицентре, иначе нас просто снесет.
Меня поражал порой его масштаб мыслей и идей. До пятнадцати километров радиусом. Это сколько тут животных? Ой, что будет!
— А мы надеялись на некоторые мутации, — я не знала, что ещё говорить. Хотелось пойти копать бункер.
— Некоторые и останутся. Очистить земли полностью не получится, но снизить уровень чужой энергии — вполне. Останется самый минимум, как-раз для минимальных мутаций.
— Значит, сейчас переход по городу и сам дворец, сколько это займёт времени?
— Что-то будет ясно, лишь когда вернутся разведчики.
Вечером мы собрали совет. Были оба старших мага, командир с замом, Стай, Чара, как представитель орков, а также Мехор, плотный молчаливый мужчина, который являлся хозяйственником. Причем неожиданно как для нас, так и для самого себя. Но, как говорится, инициатива наказуема.
Мехора знали, он уже много лет был старостой одной из деревень графа. Именно его деревня и выжила наибольшим составом. Слыл спокойным, обстоятельным, осторожным. Из тех, кто долго думает, а потом берет и делает. Так и было перед переездом — командир с ног валился, пытаясь быть в сотне мест одновременно, и за всем уследить, а тут на одной из улиц бывшего поселения встретил его Мехор и доложил сколько семей, общую численность людей, готовность и чуть ли не весь скарб перечислил! Как минимум количество запряженных телег назвал точное. Командир прикинул, что Мехор ему не меньше десятой части населения расписал, и попросил пойти посмотреть на соседнюю улочку, а-то времени нет совсем! Всё сам да сам, и столько всего, и некому помочь! А следом были ещё несколько домов, и ещё, а потом незаметный тихий человек стал тянуть хозяйственную лямку всего переселения. И может он не выглядел довольным с темными кругами под глазами и с запавшими щеками, а мы не были уверены, что это лучший вариант, но ведь дело шло, и совсем даже неплохо.
Вот только… не потянет. Уже на пределе, и все сам — никому не доверяет помочь. Да и не хочет он этим заниматься. Уже подходил к командиру и отбрыкивался от обязанностей. Придется искать другого человека, а позже и самим справляться, но на совете хозяйственник нашего табора был нужен — он лучше других представляет ситуацию с людьми.
— Мехор, как прошёл наш путь?
— Хорошо прошел. Люди все живы, никто не помер, телеги тоже доехали. Правили их, конечно, почитай каждую, но так своё же. Жратвы скотине осталось мало. Но и попастись не выпустишь — сожрут. Хорошо воды сейчас много.
— А людям еды хватает?
— Мяса много, так его одного есть не будешь. С остальным тяжко, ну дык, и весна же. Мужики рыбу ловить собрались, все что-то иное.
Я на совете больше слушала и смотрела, запоминала. Люди все дошли — это хорошо, мяса много — тоже. То, что помимо мяса мало иных продуктов… ну что ж, надо подождать. Сможем занять дворец — сможем отправить караван в Билас за покупками. Нужны семена, пока ещё не поздно. И люди.
Это понимали все, поэтому Мехора быстро отпустили. Зачем его мучить тем более, что его неловкость заметили все. Да и незачем ему дальше участвовать в обсуждениях.
— Надо брать дворец. В первую очередь.
— Я смотрел в каком он состоянии.
— Особенно стены.
— Ворот нет, но с первого взгляда никого серьезного не увидели. Провели пока только первичную разведку.
— Нужна разведка боем.
— Завтра отправим группу. Стай, ты? — на вопрос командира бывший наемник только кивнул, — Мастер Вельнис, что-нибудь из твоих игрушек было бы кстати.
— Я не иду?
Маг преобразился с нашей первой встречи. Недели общения с нашими бравыми вояками ему явно пошли на пользу. Пропали манерные движения и городской лоск. Появился загар, простые, но удобные одежды и щетина. Но главное, что пропал страх перед Мертвыми землями, страх перед императорским тайным корпусом и орденом. Ну и, конечно, пропало столичное чванство. Теперь он казался полноценным членом отряда. Да и, как показал его вопрос, он себя им и ощущал.
— Нет, пока нет. Это все ещё разведка, пусть и чуть серьезней, а ты пойдешь уже с основными силами. Но нам бы не помешало что-то, чем можно проверить столь большое здание на обитателей.
— Охотничий радар...
— Армейский гоуд, — перебил молодого мага более старый.
— Долго считать, — еще пытался что-то возразить мастер Вельнис. Наивный.
— Я уже давным-давно его посчитал. Дам записи, а кризаллы заряжать не надо. Тут на коленке ты вряд ли соберешь что-то долговечное. Нужны импульсы, как в кольце Александры.
— Только мощнее, и чтоб эта подделка выдержала… сколько там? Три этажа?
— Подвал может быть двухуровневый и еще чердаки.
Видно, тут все всё понимают, кроме меня. Хотя о сути можно догадаться, а детали я потом у наставника спрошу. Главное, я поняла, что нам ещё несколько дней сидеть тут перед мостом, как троллям.
На следующий день мы ели курятину. Все её ели, и облизывали пальчики. Светлое нежное мясо тоже послужило разнообразием в нашем рационе. А дело в том, что отряд разведчиков вышел на стаю каких-то странных длинношеих птиц. Хищников, конечно. Они отлично устроились за восточной стеной, что оберегала их гнезда от непогоды, и жили за счёт рыбалки.
Мы уже давно и благополучно питались мясом всяких мутантов. Как оказалось, я с первых дней в этом мире ими питаюсь. Спасибо охотникам.
Стаю перебили всю. Хоть птички и были красивые, нежно лилового цвета, но… это Мёртвые земли. Наш, ужин очень грамотно действовал всей стаей, они очень быстро выяснили, кто убил их товарок и бедного стрелка спасали всем отрядом.
Разведчики также выяснили, что в бывшем городском парке на земле лежат большущие плоские цветы, этакие мухоловки гигантских размеров и с запахом крови. Цветочки охотятся на хищников, что забредали на запах.
Я даже задумалась, а не пересадить ли их просто куда-нибудь под стены. Ещё одна линия обороны, как-никак. Вовремя мастер напомнил, что цветочки, скорее всего не переживут ритуал. Слишком они уже из флоры стали фауной. Только что не бегают.
Решили их не трогать, выживут — пересадим, а нет… ну и нет.
Только к ужину второго дня все переселенцы стянулись к временному лагерю. Стало шумно и тесно. А сколько животных!
На третий день я готова была сама идти и зачищать замок. В таборе может и весело, но не жить. Точно не для меня.
Мужчины, те, что ходили на зачистку, вернулись после обеда — никто серьезный в моём будущем доме не водился. Но есть другая проблема — в одной из стен, что окружали замок, есть огромная проплешина. Потребовался ещё один день на устранение неучтённого прохода.
И лишь на пятый день нас стали переплавлять через город.
Ну что тут скажешь? Город хороший… но время есть время.
Воображение рисовало мне Бархараб живым — как по дороге ездили когда-то кареты и экипажи, как по обочинам гуляли под навесами люди… Это все должны были освещать фонари и витрины магазинчиков. И цветы! Здесь определенно должны были быть цветы… вдоль дороги в больших кадках, и лавочки между ними. Мне казалось, я могла услышать музыку из ресторанчиков и кафешек, которые располагались когда-то на первых этажах двух- и трехэтажных домиков.
Сейчас же все эти строения жёлто-серого цвета смотрели на меня темнотой пустых оконных и дверных проемов. Крыш тоже почти не было — только в очень редких случаях. Зато было много зелени — встречались деревья, что пробивались сквозь каменные плиты дороги, и вынуждали меня тяжело вздыхать — дорогу придется чинить. Встречались и полностью зеленые дома, которые утопали в разной растительности.
Почти красиво.
Замок же вблизи казался ещё более мрачным. И большим. Как там сказал мастер? На вырост… Видимо, планы у него ещё более грандиозные, чем я думала. Интересно, сколько людей должны жить в этом здании, чтобы оно ожило?
Дальше внутреннего двора меня не пустили, как и остальных.
— Почему мы не заходим?
— Несмотря на разведку и артефакты, мы не можем быть уверены, точно ли там безопасно. Сначала ритуал.
— Как? Уже?
Я смотрела на командира и не верила. Земля уплывала из-под ног и все казалось нереальным. Может я сплю? Но гер Лайнер только тяжело вздохнул и отвел взгляд.
— А чего ждать? слишком много всего надо сделать., а времени и так много упущено.
Вот оно как — как громом пораженная. Соображалось сложно. Как-то все неправильно. Нельзя провожать и прощаться с человеком, когда знаешь, что он хочет уйти навсегда. И пусть разумом я всё понимала, но принять не могла.
— И когда?
— Завтра уже все переберутся за стены замка, но на ночь точно не будем начинать. Значит послезавтра.
Я отправилась бродить по территории замка. Люди сновали туда-сюда, все были чем-то заняты, а на меня навалилась апатия. Не хотелось ничего видеть и ни с кем общаться. Мысль о том, что все должно быть совсем не так, постоянно крутилась у меня в голове. Несправедливо.
Я поднялась на ступени перед входом в сам замок и стала наблюдать за людьми, при этом все глубже погружаясь в меланхолию. Люди шли сплошным потоком, их быстро направляли в определенные места — Мехор носился по всему двору, стараясь за всем уследить.
Интересно, они тоже все знают о задумке мастера? Рады или сожалеют? Благодарны ли?
Прибывшие быстро вливались в общую суету. Телеги аккуратно парковались друг возле дружки, а люди тут же спешили на помощь вновь прибывшим. Ставились столы, натягивались тенты, разводились костры. Шумно.
По ступеням запрыгала забавно-продолговатая тушка с серебристой линией вдоль позвоночника. Большой уже. С забега прыгнул мне на руки. Если бы не сидела — мог бы и на спину повалить.
Ушки круглые — одно надломлено, глазиком одним смотрит внимательно, как будто все понимает. Мой Славка-антидепрессант.
— Тебе тоже будет его не хватать, да?
Мой вопрос послужил командой этому непоседе. Он начал попискивать, что-то мне рассказывая. И тянуться к шее. Он любил обниматься и своим мокрым носиком зарываться у меня в волосах.
Со Славой на руках было проще. Чувство острого одиночества немного отпустило.
Вот и наши фургоны въехали. Значит осталось всего два дня. Мало.
— Учитель, расскажи что-нибудь.
Обычно я старалась помогать всем вокруг. В походе или таком переселении как у нас всем надо быть сообща, и я помогала в меру своих сил. Сначала на меня смотрели с удивлением и старались забрать любое занятие, но со временем привыкли и разговоры о том, что так не положено, сошли на нет. Однако сегодня я не хотела ничего делать — справятся и без меня.
— Что тебе рассказать?
— Что-нибудь про себя, только не про войну, — тут я сама задумалась, а что я хочу услышать? — Ты когда-нибудь любил?
— Любил.
Меня всегда удивляло, как у некоторых людей слово действия звучит как слово нарицательное. Вот так, смотришь на человека — взгляд, потухший и погасший. Иногда вдаль. И вся поза немного потерянная. Слово становится до боли похожее на созвучное — определяющее. Любил, и ты понимаешь, что да — любил. Полный.
— Если это печалит тебя, то не надо.
— Пустое. Это было на самой заре войны и её звали Азизель, она была с далекого юга. Рабыней.
Я уселась поудобнее и погрузилась в атмосферу тех времен. Почти четыре века назад.
— Я ещё сам тогда был учеником, жил на шее учителя и клана, и считал это подарком судьбы. Меня радовали крепкая обувь и стеклянная посуда, а истории, записанные на бумаге, погружали в полный восторг. Тогда жизнь была совсем другой — мастер прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания, — я её увидел впервые на рабском рынке. Такая же маленькая, как я, с большущими чёрными глазами и ямочками на щеках. Она с малых лет у работорговца обучалась — очень дорогая рабыня. Я влюбился с первого взгляда, но о таких деньгах не мог даже мечтать. И её купили в подарок одному из аристократских молодчиков. Графскому отпрыску, а может и баронскому — не помню уже точно. Помню, что в имение ночью пробирался и как мы тайком встречались. Вот это помню, как сейчас — если на подоконнике её комнаты свеча горит, то можно прийти.
Я не могла представить наставника молодым и лазающим в окно к девушке. Это казалось до смешного нереальным, несмотря даже на то, что я предчувствовала печальный финал истории.
— Мы были молоды и кровь кипела. Она любила меня и была любимой рабыней молодого дворянина. От ревности я с ума сходил, а этого аристократишку хотел убить. Пусть это и не освободило бы Азизель. Не спешил, не видел в этом какого-нибудь выхода. Сомневался, а может и боялся.
Маг не жалел ни только других, но и себя в своих суждениях.
— На одной из вечеринок её убили. Молодые дворяне заигрались, и в обычный вечер не стало очередной рабыни.
Не сказать, что замок был красив, но ведь это мой будущий дом. Я о таком никогда и не мечтала! И вот да… а зачем мне такой большущий дом?
Мы подошли к городу с юго-запада, обогнули его по южной стороне и вышли к мосту. Крюк, да, но лезть в заболоченную местность не пожелал никто. Зато разглядели красоты нашего будущего дома.
Невероятное зрелище! Возможно, будь тут руины, то не было бы такого гнетущего чувства. Брошенный город. А сколько их таких в Мертвых землях?
Глядя на арку ворот по другую сторону моста, у меня немного шевелились волосы на затылке. Я не ожидала таких масштабов! Да тут год его только зачищать, ещё несколько лет очищать и десятки отстраивать.
— Мааастер! — мне нужны были ответы, ну и чтоб меня успокоили.
— Понравился город?
Мастера я нашла в фургоне, как обычно. Это я сегодня помчалась в первые ряды, чтобы побыстрее всё увидеть.
— Он же огромен!
— На вырост, да.
— Но даже если мы все пройдем до дворца, как мы будем жить? Там просто на то, чтоб осмотреть каждое здание, уйдут месяцы!
— Ты про зверье?
Я только кивнула, ожидая продолжения. Вот именно сейчас у финишной прямой, особенно страшно не справиться.
— Ты не задумывалась, почему многочисленные мутировавшие хищники, даже учитывая, что их потеснили новые, не менее кровожадные виды, не уходят далеко?
А я не задумывалась. Люди бы охотились и убивали? Это да, но им-то откуда это знать? Уже у Биласа мы встречали только собак и крыс, да и то только перед городом.
— Я уже говорил, что тут другая магия. Вернее, смесь нашей привычной энергии с чем-то еще. Некий новый эфир, и как выяснилось, это затрагивает не только наш слой реальности, — мастер Чанрок погрузился в свои мысли, в очередной раз уплывая в некие свои рассуждения. И пытаясь меня тоже в них погрузить. — Ближе к реке концентрация этого нечто ощущается сильнее, и тем сильнее там мутации. Но и жить эти твари могут лишь на заряженных территориях. А учитывая, что они не мигрируют с центра к нам сюда, можно предположить, что им необходим определенный уровень этого нечто в эфире.
— Так, так, так, — я подняла руки, признавая поражение и призывая остановиться, — я же обещала, что когда-нибудь обязательно прочту твои труды по Мертвым землям! Вот зачем опять начинать?
— Затем, что включи логику, Александра! Своими ритуалом я собираюсь очистить близлежащие территории от этой чужой энергии, что отравляет Мертвые земли.
— И вся живность ломанется отсюда. Угу, нам лучше находиться в эпицентре, иначе нас просто снесет.
Меня поражал порой его масштаб мыслей и идей. До пятнадцати километров радиусом. Это сколько тут животных? Ой, что будет!
— А мы надеялись на некоторые мутации, — я не знала, что ещё говорить. Хотелось пойти копать бункер.
— Некоторые и останутся. Очистить земли полностью не получится, но снизить уровень чужой энергии — вполне. Останется самый минимум, как-раз для минимальных мутаций.
— Значит, сейчас переход по городу и сам дворец, сколько это займёт времени?
— Что-то будет ясно, лишь когда вернутся разведчики.
Вечером мы собрали совет. Были оба старших мага, командир с замом, Стай, Чара, как представитель орков, а также Мехор, плотный молчаливый мужчина, который являлся хозяйственником. Причем неожиданно как для нас, так и для самого себя. Но, как говорится, инициатива наказуема.
Мехора знали, он уже много лет был старостой одной из деревень графа. Именно его деревня и выжила наибольшим составом. Слыл спокойным, обстоятельным, осторожным. Из тех, кто долго думает, а потом берет и делает. Так и было перед переездом — командир с ног валился, пытаясь быть в сотне мест одновременно, и за всем уследить, а тут на одной из улиц бывшего поселения встретил его Мехор и доложил сколько семей, общую численность людей, готовность и чуть ли не весь скарб перечислил! Как минимум количество запряженных телег назвал точное. Командир прикинул, что Мехор ему не меньше десятой части населения расписал, и попросил пойти посмотреть на соседнюю улочку, а-то времени нет совсем! Всё сам да сам, и столько всего, и некому помочь! А следом были ещё несколько домов, и ещё, а потом незаметный тихий человек стал тянуть хозяйственную лямку всего переселения. И может он не выглядел довольным с темными кругами под глазами и с запавшими щеками, а мы не были уверены, что это лучший вариант, но ведь дело шло, и совсем даже неплохо.
Вот только… не потянет. Уже на пределе, и все сам — никому не доверяет помочь. Да и не хочет он этим заниматься. Уже подходил к командиру и отбрыкивался от обязанностей. Придется искать другого человека, а позже и самим справляться, но на совете хозяйственник нашего табора был нужен — он лучше других представляет ситуацию с людьми.
— Мехор, как прошёл наш путь?
— Хорошо прошел. Люди все живы, никто не помер, телеги тоже доехали. Правили их, конечно, почитай каждую, но так своё же. Жратвы скотине осталось мало. Но и попастись не выпустишь — сожрут. Хорошо воды сейчас много.
— А людям еды хватает?
— Мяса много, так его одного есть не будешь. С остальным тяжко, ну дык, и весна же. Мужики рыбу ловить собрались, все что-то иное.
Я на совете больше слушала и смотрела, запоминала. Люди все дошли — это хорошо, мяса много — тоже. То, что помимо мяса мало иных продуктов… ну что ж, надо подождать. Сможем занять дворец — сможем отправить караван в Билас за покупками. Нужны семена, пока ещё не поздно. И люди.
Это понимали все, поэтому Мехора быстро отпустили. Зачем его мучить тем более, что его неловкость заметили все. Да и незачем ему дальше участвовать в обсуждениях.
— Надо брать дворец. В первую очередь.
— Я смотрел в каком он состоянии.
— Особенно стены.
— Ворот нет, но с первого взгляда никого серьезного не увидели. Провели пока только первичную разведку.
— Нужна разведка боем.
— Завтра отправим группу. Стай, ты? — на вопрос командира бывший наемник только кивнул, — Мастер Вельнис, что-нибудь из твоих игрушек было бы кстати.
— Я не иду?
Маг преобразился с нашей первой встречи. Недели общения с нашими бравыми вояками ему явно пошли на пользу. Пропали манерные движения и городской лоск. Появился загар, простые, но удобные одежды и щетина. Но главное, что пропал страх перед Мертвыми землями, страх перед императорским тайным корпусом и орденом. Ну и, конечно, пропало столичное чванство. Теперь он казался полноценным членом отряда. Да и, как показал его вопрос, он себя им и ощущал.
— Нет, пока нет. Это все ещё разведка, пусть и чуть серьезней, а ты пойдешь уже с основными силами. Но нам бы не помешало что-то, чем можно проверить столь большое здание на обитателей.
— Охотничий радар...
— Армейский гоуд, — перебил молодого мага более старый.
— Долго считать, — еще пытался что-то возразить мастер Вельнис. Наивный.
— Я уже давным-давно его посчитал. Дам записи, а кризаллы заряжать не надо. Тут на коленке ты вряд ли соберешь что-то долговечное. Нужны импульсы, как в кольце Александры.
— Только мощнее, и чтоб эта подделка выдержала… сколько там? Три этажа?
— Подвал может быть двухуровневый и еще чердаки.
Видно, тут все всё понимают, кроме меня. Хотя о сути можно догадаться, а детали я потом у наставника спрошу. Главное, я поняла, что нам ещё несколько дней сидеть тут перед мостом, как троллям.
На следующий день мы ели курятину. Все её ели, и облизывали пальчики. Светлое нежное мясо тоже послужило разнообразием в нашем рационе. А дело в том, что отряд разведчиков вышел на стаю каких-то странных длинношеих птиц. Хищников, конечно. Они отлично устроились за восточной стеной, что оберегала их гнезда от непогоды, и жили за счёт рыбалки.
Мы уже давно и благополучно питались мясом всяких мутантов. Как оказалось, я с первых дней в этом мире ими питаюсь. Спасибо охотникам.
Стаю перебили всю. Хоть птички и были красивые, нежно лилового цвета, но… это Мёртвые земли. Наш, ужин очень грамотно действовал всей стаей, они очень быстро выяснили, кто убил их товарок и бедного стрелка спасали всем отрядом.
Разведчики также выяснили, что в бывшем городском парке на земле лежат большущие плоские цветы, этакие мухоловки гигантских размеров и с запахом крови. Цветочки охотятся на хищников, что забредали на запах.
Я даже задумалась, а не пересадить ли их просто куда-нибудь под стены. Ещё одна линия обороны, как-никак. Вовремя мастер напомнил, что цветочки, скорее всего не переживут ритуал. Слишком они уже из флоры стали фауной. Только что не бегают.
Решили их не трогать, выживут — пересадим, а нет… ну и нет.
Только к ужину второго дня все переселенцы стянулись к временному лагерю. Стало шумно и тесно. А сколько животных!
На третий день я готова была сама идти и зачищать замок. В таборе может и весело, но не жить. Точно не для меня.
Мужчины, те, что ходили на зачистку, вернулись после обеда — никто серьезный в моём будущем доме не водился. Но есть другая проблема — в одной из стен, что окружали замок, есть огромная проплешина. Потребовался ещё один день на устранение неучтённого прохода.
И лишь на пятый день нас стали переплавлять через город.
Ну что тут скажешь? Город хороший… но время есть время.
Воображение рисовало мне Бархараб живым — как по дороге ездили когда-то кареты и экипажи, как по обочинам гуляли под навесами люди… Это все должны были освещать фонари и витрины магазинчиков. И цветы! Здесь определенно должны были быть цветы… вдоль дороги в больших кадках, и лавочки между ними. Мне казалось, я могла услышать музыку из ресторанчиков и кафешек, которые располагались когда-то на первых этажах двух- и трехэтажных домиков.
Сейчас же все эти строения жёлто-серого цвета смотрели на меня темнотой пустых оконных и дверных проемов. Крыш тоже почти не было — только в очень редких случаях. Зато было много зелени — встречались деревья, что пробивались сквозь каменные плиты дороги, и вынуждали меня тяжело вздыхать — дорогу придется чинить. Встречались и полностью зеленые дома, которые утопали в разной растительности.
Почти красиво.
Замок же вблизи казался ещё более мрачным. И большим. Как там сказал мастер? На вырост… Видимо, планы у него ещё более грандиозные, чем я думала. Интересно, сколько людей должны жить в этом здании, чтобы оно ожило?
Дальше внутреннего двора меня не пустили, как и остальных.
— Почему мы не заходим?
— Несмотря на разведку и артефакты, мы не можем быть уверены, точно ли там безопасно. Сначала ритуал.
— Как? Уже?
Я смотрела на командира и не верила. Земля уплывала из-под ног и все казалось нереальным. Может я сплю? Но гер Лайнер только тяжело вздохнул и отвел взгляд.
— А чего ждать? слишком много всего надо сделать., а времени и так много упущено.
Вот оно как — как громом пораженная. Соображалось сложно. Как-то все неправильно. Нельзя провожать и прощаться с человеком, когда знаешь, что он хочет уйти навсегда. И пусть разумом я всё понимала, но принять не могла.
— И когда?
— Завтра уже все переберутся за стены замка, но на ночь точно не будем начинать. Значит послезавтра.
Глава 26
Я отправилась бродить по территории замка. Люди сновали туда-сюда, все были чем-то заняты, а на меня навалилась апатия. Не хотелось ничего видеть и ни с кем общаться. Мысль о том, что все должно быть совсем не так, постоянно крутилась у меня в голове. Несправедливо.
Я поднялась на ступени перед входом в сам замок и стала наблюдать за людьми, при этом все глубже погружаясь в меланхолию. Люди шли сплошным потоком, их быстро направляли в определенные места — Мехор носился по всему двору, стараясь за всем уследить.
Интересно, они тоже все знают о задумке мастера? Рады или сожалеют? Благодарны ли?
Прибывшие быстро вливались в общую суету. Телеги аккуратно парковались друг возле дружки, а люди тут же спешили на помощь вновь прибывшим. Ставились столы, натягивались тенты, разводились костры. Шумно.
По ступеням запрыгала забавно-продолговатая тушка с серебристой линией вдоль позвоночника. Большой уже. С забега прыгнул мне на руки. Если бы не сидела — мог бы и на спину повалить.
Ушки круглые — одно надломлено, глазиком одним смотрит внимательно, как будто все понимает. Мой Славка-антидепрессант.
— Тебе тоже будет его не хватать, да?
Мой вопрос послужил командой этому непоседе. Он начал попискивать, что-то мне рассказывая. И тянуться к шее. Он любил обниматься и своим мокрым носиком зарываться у меня в волосах.
Со Славой на руках было проще. Чувство острого одиночества немного отпустило.
Вот и наши фургоны въехали. Значит осталось всего два дня. Мало.
— Учитель, расскажи что-нибудь.
Обычно я старалась помогать всем вокруг. В походе или таком переселении как у нас всем надо быть сообща, и я помогала в меру своих сил. Сначала на меня смотрели с удивлением и старались забрать любое занятие, но со временем привыкли и разговоры о том, что так не положено, сошли на нет. Однако сегодня я не хотела ничего делать — справятся и без меня.
— Что тебе рассказать?
— Что-нибудь про себя, только не про войну, — тут я сама задумалась, а что я хочу услышать? — Ты когда-нибудь любил?
— Любил.
Меня всегда удивляло, как у некоторых людей слово действия звучит как слово нарицательное. Вот так, смотришь на человека — взгляд, потухший и погасший. Иногда вдаль. И вся поза немного потерянная. Слово становится до боли похожее на созвучное — определяющее. Любил, и ты понимаешь, что да — любил. Полный.
— Если это печалит тебя, то не надо.
— Пустое. Это было на самой заре войны и её звали Азизель, она была с далекого юга. Рабыней.
Я уселась поудобнее и погрузилась в атмосферу тех времен. Почти четыре века назад.
— Я ещё сам тогда был учеником, жил на шее учителя и клана, и считал это подарком судьбы. Меня радовали крепкая обувь и стеклянная посуда, а истории, записанные на бумаге, погружали в полный восторг. Тогда жизнь была совсем другой — мастер прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания, — я её увидел впервые на рабском рынке. Такая же маленькая, как я, с большущими чёрными глазами и ямочками на щеках. Она с малых лет у работорговца обучалась — очень дорогая рабыня. Я влюбился с первого взгляда, но о таких деньгах не мог даже мечтать. И её купили в подарок одному из аристократских молодчиков. Графскому отпрыску, а может и баронскому — не помню уже точно. Помню, что в имение ночью пробирался и как мы тайком встречались. Вот это помню, как сейчас — если на подоконнике её комнаты свеча горит, то можно прийти.
Я не могла представить наставника молодым и лазающим в окно к девушке. Это казалось до смешного нереальным, несмотря даже на то, что я предчувствовала печальный финал истории.
— Мы были молоды и кровь кипела. Она любила меня и была любимой рабыней молодого дворянина. От ревности я с ума сходил, а этого аристократишку хотел убить. Пусть это и не освободило бы Азизель. Не спешил, не видел в этом какого-нибудь выхода. Сомневался, а может и боялся.
Маг не жалел ни только других, но и себя в своих суждениях.
— На одной из вечеринок её убили. Молодые дворяне заигрались, и в обычный вечер не стало очередной рабыни.
