Чара руками выжгла круг с непонятной загогулиной внутри и уселась в него на колени. Она запрокинула голову, а ладони положила на землю по бокам от себя, и замерла. Наступила тишина, минуты потекли одна за другой, и ничего больше не происходило. Я недоуменно посмотрела на магов. Мастер Чанрок прищурившись смотрел на Чару, мастер Вельнис что-то записывал и тоже периодически поглядывал на орчанку.
Так прошло четверть часа. Я мужественно терпела, но все-таки не выдержала.
— Учитель, что происходит?
— Чара уже в астрале и это удивительно.
— Да? А что именно?
— Она это сделала так просто… Ни подготовки, ни медитации или каких-то снадобий. Пару секунд и она там. Невероятно.
— А как вы это поняли?
— Я вижу. Ты еще помнишь про способности людей? Мы видим суть и теперь я могу наблюдать, что твоя Чара не здесь.
— А почему вы удивляетесь? Да и не совсем просто, вон сидит же в какой-то пентаграмме.
— Александра, — мастер так вздохнул, что мне должно было стать стыдно… но не-а. Откуда бы мне знать эти их магические премудрости? И учителем моим он сам назвался, так что нечего тут вздыхать. — Это не пентаграмма, это руна очень старого языка. Языка, на котором никто не говорит — драконьего. Руна означает дом, пристанище, порой даже очаг. Меня удивляет, что орки вообще ее знают, но в данном случае Чара использует руну, чтобы найти путь назад, в свое тело.
— А она может и не вернуться? — такие известия меня, мягко говоря, потрясли.
— Когда-то давно люди пытались сунуться в астрал. И не только люди… Разрабатывались техники, различные вспомогательные предметы. Что-то получалось, чаще неудачно, но все же. Настраивали канал между нашей реальностью и той, ну а после определенной подготовки разумный мог по нему переместиться, — наставник вещал в своей неспешной манере, и мне было забавно наблюдать, как к нему начали прислушиваться ученики мага и даже сам мастер Вельнис. — Пуповина, как ее называли, получалась нестабильной и ее приходилось держать долго. Если обрывалась, то разумный в астрале пропадал. Не помогало даже повторное установление канала.
Мастер сделал паузу, все также не отрывая глаз от Чары. Я не торопила. Привыкла уже к его манере.
— Там в астрале все иначе. Там нет привычного нам понимания мира, расстояний, каких-то законов. Ты можешь сделать шаг и оказаться бесконечно далеко, а можешь до опушки идти часами. Прыгая вниз, можно взлететь, а водой обжечься. Все иначе и непонятно. И твари там не столь опасны сами по себе, но они живут по тем законам, о которых мы почти ничего не знаем.
Мы слушали мастера, затаив дыхание. Я — как сказку о неведомом волшебном мире. Как будто сама не в таком нахожусь! А маги, возможно, как нечто серьезное и важное. По крайней мере слушали они внимательно и с серьезными лицами.
— Исследования прекратили. Пользы как таковой извлечь не вышло, а смертность слишком высока.
— Так орки получается в этом плане шагнули дальше?
— И да, и нет, — очень лаконично ответил наставник, но, глядя на мое скептическое выражение лица, решил прояснить, — орки действуют совершенно иначе. Как мы видим на примере Чары, они не создают никакого канала. Она просто вышла из этой реальности в ту. И получается ей нужна руна, чтобы там не потеряться. Мне будет очень интересно с ней поговорить об ее путешествии. Не удивлюсь, если для Чары астрал- есть суть нечто иное, чем для нас.
И стали ждать. И переживать — это я про себя.
Время тянулось так же медленно, как и колонны переселенцев. За ними было интересней наблюдать чем за застывшей Чарой.
Спустя час я уже готова была вместе с учениками мага постигать магическую науку, хоть и не понимала половины слов и почти совсем смысла.
Мастер Чанрок отдыхал, и попросил окликнуть его через три часа — примерно столько предполагала Чара провести в своём таком состоянии. А мне было скучно. Даже Славка— предатель оставил меня. Он повадился днями пропадать на несколько часов, да и ночами, как я поняла, он тоже куда-то бегает. Теперь эту пушистую мордочку не приходилось постоянно носить. Он сам вполне за всеми успевал. Хотя стоит признать, что большую часть времени он ехал с кем-то или на ком-то. Зверек очень быстро приспосабливался и находил себе местечко. Куда же он бегает я пока не выяснила.
Просто сидеть было скучно, и я снова достала «Альманах будущего», как я про себя называла разработанный план мастера. Поправки вносились постоянно и постоянно мы о чем-то спорили. Одной из сложнейших тем были название и герб клана. Я хотела нечто короткое и броское, а герб максимально лаконичный. Всё-таки в двадцать первом веке людям более свойственен минимализм, ну и запоминается лучше. И вот тут мы снова застопорились. По названию у нас идей не было вообще, так как клан не имел пока никакой особенности — ни мертвые земли, ни нелюдей к названию мы как-либо приплетать не хотели. По гербу тоже идей не было, но даже мои предпочтения мастера не устраивали. Гербы кланов, как и родов, всегда очень красочные и с множеством деталей, вот и мастер хотел такую картинку. Правда пока и сам не знал, что именно хочет на ней видеть. Как ни странно, но именно Чара своими короткими замечанием поставила точку в нашем споре. «Пусть боги решат» — как нечто само-собой разумеющееся ляпнула она и мы перестали спорить. Больше из нежелания такие вещи доверять богам, и понимания, что нужен компромисс. Мы молча и единодушно решили отложить эту тему на потом.
Споры у нас велись постоянно. Мы по-разному видели итоговую модель клана. Наставник с командиром, например, не хотели отдавать нелюдям какие-либо важные структуры. Особенно военные. А я не понимала, как тем же вампирам не доверить разведку, или оркам охрану меня и дворца. И если настолько не доверять, то зачем вообще принимать в клан.
Другие мои идеи тоже встречались порой непониманием. Эти мужланы не понимали, зачем мне знать настроение людей, а особенно с внешнего мира.
Мы все осознавали, что этот наш план не выдерживает никакой критики, и что в жизни все будет совершенно иначе, чем на бумаге. Но времени было много, идеи собирались, а обсуждение и споры меня многому научили. Сейчас, пока ещё не принимались никакие решения, мы могли спорить, откладывать какие-то вопросы, забегать вперёд, возвращаться к началу и менять что-то там. Исправлять ошибки, пробовать разные варианты и пути. В реальности так не получится. Это на бумаге я могу что-то зачеркнуть, а то и вырвать лист, в жизни же за каждый строчкой будут люди, время или ресурсы.
Ну и, разумеется, пока ещё при симуляциях различных сценариев, я могла бы обратиться за советом к мастеру.
Чем ближе мы подбирались к Бархарабу, тем тоскливей становилось. И уже не всегда я могла точно сказать, хочу я, чтоб это путешествие быстрее закончилось, или чтоб вообще не кончалось.
Мы не единожды возвращались к теме ритуала. Я не хотела расставаться с наставником. Пока он рядом я могу еще себя почувствовать просто маленькой. В этом мире он заменил мне родных, о которых я уже почти не вспоминала.
Мастер был вредным, сварливым, до ужаса упрямым и жестким в суждениях, зато его скупая похвала стоила дороже самых изысканных комплиментов. Его неиссякаемый багаж знаний вынуждал склонить голову не только меня, но даже такого ученого, как мастера Вельниса.
Но разговоры о ритуале заходили в тупик.
«Александра я живу уже почитай пять сотен лет. Это много для простого мага, да и жизнь моя не была безоблачной. Я очень устал и уже чувствую, что скоро не смогу поддерживать себя магией. Не стоит снова и снова возвращаться к этой теме. Просто поверь мне на слово — так будет лучше».
А верить не хотелось, ни ему, ни артефактору, который был солидарен со стариком. У меня закрадывалась подлая мыслишка, что мастер Вельнис просто хочет принять участие в ритуале, а что для этого кому-то надо отдать богам душу — это мелочь для фаната науки.
Я всегда боялась фанатиков веры — глупая была. Молодая и наивная.
Вот тоже странно. Я в этом мире чуть больше года, а ощущение, как будто большая часть жизни прошла именно тут. И люди кажутся родными, и нелюди, и место правильное.
Так за размышлениями обо всём и ни о чем пролетели 3 часа. Мастера мы разбудили, а Чара все не приходила в себя.
Я уже вытоптала тропинку в редкой придорожной траве, нарезая круги от волнения, вот только помогало это слабо.
Прошло ещё целых два часа, когда мы услышали хриплый вздох и Чара отмерла. Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
— Ты как? — протягивая ей кувшин со сладким морсом, поинтересовалась я.
Орчанка предупреждала что сладкий напиток поможет быстрее восстановиться и теперь, глядя на неё, было заметно, что ей это необходимо. Побледневший чёрный орк — это не самое успокаивающее зрелище.
— Уже лучше, — её ещё немного знобило, но выглядела она и правда лучше. — Мне бы пробежаться или подраться.
— Зачем? — ну вот и нормальная она?
— Кровь чтоб быстрее течь стала.
Я с сомнением посмотрела на магов — те лишь пожали плечами. Со стороны Чара выглядела так, что возникало желание уложить ее в постель, укрыть одеялом и подать теплого чаю… Но ей, наверное, лучше знать?
— Ну… беги тогда. Мы возвращаемся к своим, будем там тебя ждать.
Прошло не менее часа, прежде чем мы смогли узнать что-то про орков.
— Тварей и правда собралось прилично, но круг держат крепко. Туда я влетела на ходу, буквально пробежав по головам. В астрале сейчас небывалый ажиотаж, ну я, по крайне мере, такого ещё не видела.
Чара жевала не останавливаясь, вот уже не менее получаса. Стресс может закусывает?
— Новости неутешительные. На территории бывшей империи Гаяр мы остались последние. Отозвались чуть больше половины знакомых племен — все покинули эти земли и многие с потерями.
— У них тоже, что и у вас?
— Да, и как разобрались, это происходит уже давно, просто сами стойбища ранее не трогали. Но вот одиночек, либо небольшую группу… Мы воины, и порой годами не возвращаемся домой.
— Так может многие воюют где-то?
— Нет… Такой зов я почувствовала даже тут, в Мёртвых землях, а тут даже астрал искорежен. Я же говорю, что там сейчас небывалое столпотворение. Большой круг очень давно не собирали. В моей жизни впервые. Его почувствовали все орки на многие-многие километры вокруг. Даже некоторые шаманы красных и зеленых заглянули. Сильны, как для младших, — тут Чара прикусила язык. Было заметно, как она сказала и сразу об этом пожалела. — Мои собратья даже под артефактом порабощения смогли бы выйти в астрал.
Маги приняли охотничью стойку, и таки набросились с расспросами.
— Что с астралом на территории Мёртвых земель? — это мастер Чанрок.
— Он… не цельный. Как будто расслоённый. И мне совсем не хотелось бы попасть между этими слоями. Это сложно объяснить, там все скорее интуитивно, и порой глаза и уши просто обманывают.
— А что с артефактами подчинения? Считается, что они ломают психику.
— Они подчиняют душу, хотя скорее заключают в клетку, а у нас же есть мгбау — наш симбионт. Вдвоём проще.
Я смотрела на Чару и думала, что же такого она ляпнула, что решила увести внимание и рассказать такое. Знание про неполноценное воздействие древних артефактов просто так не выкладывают. Так что там было? Младшие... Сильны как для цветных, раз заглянули туда, куда чёрные ходят спокойно. Что-то тут не так. Я так глубоко ушла в свои мысли, что пропустила половину диалога.
—… идти не менее нескольких месяцев. Пойдут в обход.
— А найдут нас?
— Как Чара уже говорила две минуты назад, — поддел меня мастер Чанрок, — она передала всю информацию брату. И куда идти, и как, и что их ждёт.
Ну, мы знали, что так будет. Получается орки придут, а значит они со мной. Остальное детали.
— А у вас же нету кланов, да? как вас тогда принимать?
— Как обычно, — наставник взялся за свое любимое дело и начал лекцию, — как и людей. Клановая система, она у людей, мы к ней привыкли и равняем всех по ней. У самих же орков это племя, у вампиров — семейство, у эльфов — страта, и так далее. Суть же остается одна, только обозначения отличаются. Чара, как вы определяете к какому племени, кто принадлежит?
—Астральные метки. Мы их чувствуем.
— Вот и у всех что-то свое. Они могут накладываться. То есть Чара может вступить в твой клан и оставаться в своем племени.
— Это очень все странно, — медленно протянула я, — а в чьих интересах тогда она будет действовать?
Чара подавилась воздухом от возмущения, и с негодованием посмотрела на меня.
— Александра, — маг тоже покачал головой, — оценивай их племя, как один большой род. И действовать они будут в тех же интересах, что и многие семьи, которые уже входят и ещё войдут в твой клан.
— Прости, Чара, — мне было самую малость стыдно. Не за вопрос, а что задала его при ней. — Я не очень хорошо во всем этом разбираюсь и не хотела тебя обидеть.
Уже поздно вечером, когда я медитировала на огонь и почёсывала Славе пузико, ко мне подсела Чара.
— Ты странная. Ведешь себя не так, и многого не знаешь. Кто ты и откуда, Александра?
— А почему цветные орки — младшие, и прямо сильны, раз смогли к вам в этот круг зайти? Туда, куда ты просто сбегала пообщаться с братом?
Сидим молчим, смотрим друг на друга. А у Чары и правда в глазах пламя полыхает, и это совсем не отражение костра. Невероятный вид портит только недовольное выражение лица.
— Я не могу тебе рассказать. Вот Шейбан придет, захочет — расскажет.
— А Шейбан может?
— Шейбан очень многое может, — и как-то так это сказано было, и с грустью, и с гордостью, — Шейбан будущий вождь.
— По наследству?
Чара снова скривилась, как от лимона. Такое ощущение, что она и сама не знает, что ей можно говорить, а что нет.
Вроде и весь их племя-род войдёт в мой клан, а с другой стороны, они все ещё очень далеко и идти им долго. А мало ли что может произойти?
Я её понимала, и тоже тяжело вздохнула. Мне и самой рассказать о многом хотелось, но можно ли? И надо ли?
— Никудышний из тебя шпион, — я снова обернулась в костру.
— Да и из тебя тоже.
Вот и поговорили. Ох не те беседы мы у костра ведем, но тоже что-то не по себе. Вот такая жизнь меня и ждет? Вопросом на вопрос, да с недомолвками?
Мы добрались до города. Первое, что я увидела, это огромное озеро. Казалось, оно окружало город, который возвышался над водной гладью, но я уже знала, что это не так.
Озеро подступало вплотную к Бархарабу с востока и северо-востока, с других же сторон была целая система рвов, каналов и искусственных рек. Именно была. Теперь там заболоченная местность, которую тоже придётся приводить в порядок.
Сам город располагался значительно выше озера и добираться к воротам приходилось по широкому каменному мосту. Благо мост стоял и казался крепким.
Стены города-крепости сильно заросли, самая западная башня оплавилась. Да-да, она каменная, но частично стекла и застыла своеобразной лужицей-скульптурой. Это — Мёртвые земли.
Наш план состоял в том, чтобы идти сразу во дворец. Это было самое высокое здание, и располагался он в северо-восточной части города. Весь Бархараб постепенно возвышался к озеру, а там стена и обрыв метров пятьдесят над крохотным клочком суши перед водой. Идеальное место для суицидников, но и пляж должен быть неплохой. Когда отчистим все.
Так прошло четверть часа. Я мужественно терпела, но все-таки не выдержала.
— Учитель, что происходит?
— Чара уже в астрале и это удивительно.
— Да? А что именно?
— Она это сделала так просто… Ни подготовки, ни медитации или каких-то снадобий. Пару секунд и она там. Невероятно.
— А как вы это поняли?
— Я вижу. Ты еще помнишь про способности людей? Мы видим суть и теперь я могу наблюдать, что твоя Чара не здесь.
— А почему вы удивляетесь? Да и не совсем просто, вон сидит же в какой-то пентаграмме.
— Александра, — мастер так вздохнул, что мне должно было стать стыдно… но не-а. Откуда бы мне знать эти их магические премудрости? И учителем моим он сам назвался, так что нечего тут вздыхать. — Это не пентаграмма, это руна очень старого языка. Языка, на котором никто не говорит — драконьего. Руна означает дом, пристанище, порой даже очаг. Меня удивляет, что орки вообще ее знают, но в данном случае Чара использует руну, чтобы найти путь назад, в свое тело.
— А она может и не вернуться? — такие известия меня, мягко говоря, потрясли.
— Когда-то давно люди пытались сунуться в астрал. И не только люди… Разрабатывались техники, различные вспомогательные предметы. Что-то получалось, чаще неудачно, но все же. Настраивали канал между нашей реальностью и той, ну а после определенной подготовки разумный мог по нему переместиться, — наставник вещал в своей неспешной манере, и мне было забавно наблюдать, как к нему начали прислушиваться ученики мага и даже сам мастер Вельнис. — Пуповина, как ее называли, получалась нестабильной и ее приходилось держать долго. Если обрывалась, то разумный в астрале пропадал. Не помогало даже повторное установление канала.
Мастер сделал паузу, все также не отрывая глаз от Чары. Я не торопила. Привыкла уже к его манере.
— Там в астрале все иначе. Там нет привычного нам понимания мира, расстояний, каких-то законов. Ты можешь сделать шаг и оказаться бесконечно далеко, а можешь до опушки идти часами. Прыгая вниз, можно взлететь, а водой обжечься. Все иначе и непонятно. И твари там не столь опасны сами по себе, но они живут по тем законам, о которых мы почти ничего не знаем.
Мы слушали мастера, затаив дыхание. Я — как сказку о неведомом волшебном мире. Как будто сама не в таком нахожусь! А маги, возможно, как нечто серьезное и важное. По крайней мере слушали они внимательно и с серьезными лицами.
— Исследования прекратили. Пользы как таковой извлечь не вышло, а смертность слишком высока.
— Так орки получается в этом плане шагнули дальше?
— И да, и нет, — очень лаконично ответил наставник, но, глядя на мое скептическое выражение лица, решил прояснить, — орки действуют совершенно иначе. Как мы видим на примере Чары, они не создают никакого канала. Она просто вышла из этой реальности в ту. И получается ей нужна руна, чтобы там не потеряться. Мне будет очень интересно с ней поговорить об ее путешествии. Не удивлюсь, если для Чары астрал- есть суть нечто иное, чем для нас.
И стали ждать. И переживать — это я про себя.
Глава 25
Время тянулось так же медленно, как и колонны переселенцев. За ними было интересней наблюдать чем за застывшей Чарой.
Спустя час я уже готова была вместе с учениками мага постигать магическую науку, хоть и не понимала половины слов и почти совсем смысла.
Мастер Чанрок отдыхал, и попросил окликнуть его через три часа — примерно столько предполагала Чара провести в своём таком состоянии. А мне было скучно. Даже Славка— предатель оставил меня. Он повадился днями пропадать на несколько часов, да и ночами, как я поняла, он тоже куда-то бегает. Теперь эту пушистую мордочку не приходилось постоянно носить. Он сам вполне за всеми успевал. Хотя стоит признать, что большую часть времени он ехал с кем-то или на ком-то. Зверек очень быстро приспосабливался и находил себе местечко. Куда же он бегает я пока не выяснила.
Просто сидеть было скучно, и я снова достала «Альманах будущего», как я про себя называла разработанный план мастера. Поправки вносились постоянно и постоянно мы о чем-то спорили. Одной из сложнейших тем были название и герб клана. Я хотела нечто короткое и броское, а герб максимально лаконичный. Всё-таки в двадцать первом веке людям более свойственен минимализм, ну и запоминается лучше. И вот тут мы снова застопорились. По названию у нас идей не было вообще, так как клан не имел пока никакой особенности — ни мертвые земли, ни нелюдей к названию мы как-либо приплетать не хотели. По гербу тоже идей не было, но даже мои предпочтения мастера не устраивали. Гербы кланов, как и родов, всегда очень красочные и с множеством деталей, вот и мастер хотел такую картинку. Правда пока и сам не знал, что именно хочет на ней видеть. Как ни странно, но именно Чара своими короткими замечанием поставила точку в нашем споре. «Пусть боги решат» — как нечто само-собой разумеющееся ляпнула она и мы перестали спорить. Больше из нежелания такие вещи доверять богам, и понимания, что нужен компромисс. Мы молча и единодушно решили отложить эту тему на потом.
Споры у нас велись постоянно. Мы по-разному видели итоговую модель клана. Наставник с командиром, например, не хотели отдавать нелюдям какие-либо важные структуры. Особенно военные. А я не понимала, как тем же вампирам не доверить разведку, или оркам охрану меня и дворца. И если настолько не доверять, то зачем вообще принимать в клан.
Другие мои идеи тоже встречались порой непониманием. Эти мужланы не понимали, зачем мне знать настроение людей, а особенно с внешнего мира.
Мы все осознавали, что этот наш план не выдерживает никакой критики, и что в жизни все будет совершенно иначе, чем на бумаге. Но времени было много, идеи собирались, а обсуждение и споры меня многому научили. Сейчас, пока ещё не принимались никакие решения, мы могли спорить, откладывать какие-то вопросы, забегать вперёд, возвращаться к началу и менять что-то там. Исправлять ошибки, пробовать разные варианты и пути. В реальности так не получится. Это на бумаге я могу что-то зачеркнуть, а то и вырвать лист, в жизни же за каждый строчкой будут люди, время или ресурсы.
Ну и, разумеется, пока ещё при симуляциях различных сценариев, я могла бы обратиться за советом к мастеру.
Чем ближе мы подбирались к Бархарабу, тем тоскливей становилось. И уже не всегда я могла точно сказать, хочу я, чтоб это путешествие быстрее закончилось, или чтоб вообще не кончалось.
Мы не единожды возвращались к теме ритуала. Я не хотела расставаться с наставником. Пока он рядом я могу еще себя почувствовать просто маленькой. В этом мире он заменил мне родных, о которых я уже почти не вспоминала.
Мастер был вредным, сварливым, до ужаса упрямым и жестким в суждениях, зато его скупая похвала стоила дороже самых изысканных комплиментов. Его неиссякаемый багаж знаний вынуждал склонить голову не только меня, но даже такого ученого, как мастера Вельниса.
Но разговоры о ритуале заходили в тупик.
«Александра я живу уже почитай пять сотен лет. Это много для простого мага, да и жизнь моя не была безоблачной. Я очень устал и уже чувствую, что скоро не смогу поддерживать себя магией. Не стоит снова и снова возвращаться к этой теме. Просто поверь мне на слово — так будет лучше».
А верить не хотелось, ни ему, ни артефактору, который был солидарен со стариком. У меня закрадывалась подлая мыслишка, что мастер Вельнис просто хочет принять участие в ритуале, а что для этого кому-то надо отдать богам душу — это мелочь для фаната науки.
Я всегда боялась фанатиков веры — глупая была. Молодая и наивная.
Вот тоже странно. Я в этом мире чуть больше года, а ощущение, как будто большая часть жизни прошла именно тут. И люди кажутся родными, и нелюди, и место правильное.
Так за размышлениями обо всём и ни о чем пролетели 3 часа. Мастера мы разбудили, а Чара все не приходила в себя.
Я уже вытоптала тропинку в редкой придорожной траве, нарезая круги от волнения, вот только помогало это слабо.
Прошло ещё целых два часа, когда мы услышали хриплый вздох и Чара отмерла. Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
— Ты как? — протягивая ей кувшин со сладким морсом, поинтересовалась я.
Орчанка предупреждала что сладкий напиток поможет быстрее восстановиться и теперь, глядя на неё, было заметно, что ей это необходимо. Побледневший чёрный орк — это не самое успокаивающее зрелище.
— Уже лучше, — её ещё немного знобило, но выглядела она и правда лучше. — Мне бы пробежаться или подраться.
— Зачем? — ну вот и нормальная она?
— Кровь чтоб быстрее течь стала.
Я с сомнением посмотрела на магов — те лишь пожали плечами. Со стороны Чара выглядела так, что возникало желание уложить ее в постель, укрыть одеялом и подать теплого чаю… Но ей, наверное, лучше знать?
— Ну… беги тогда. Мы возвращаемся к своим, будем там тебя ждать.
Прошло не менее часа, прежде чем мы смогли узнать что-то про орков.
— Тварей и правда собралось прилично, но круг держат крепко. Туда я влетела на ходу, буквально пробежав по головам. В астрале сейчас небывалый ажиотаж, ну я, по крайне мере, такого ещё не видела.
Чара жевала не останавливаясь, вот уже не менее получаса. Стресс может закусывает?
— Новости неутешительные. На территории бывшей империи Гаяр мы остались последние. Отозвались чуть больше половины знакомых племен — все покинули эти земли и многие с потерями.
— У них тоже, что и у вас?
— Да, и как разобрались, это происходит уже давно, просто сами стойбища ранее не трогали. Но вот одиночек, либо небольшую группу… Мы воины, и порой годами не возвращаемся домой.
— Так может многие воюют где-то?
— Нет… Такой зов я почувствовала даже тут, в Мёртвых землях, а тут даже астрал искорежен. Я же говорю, что там сейчас небывалое столпотворение. Большой круг очень давно не собирали. В моей жизни впервые. Его почувствовали все орки на многие-многие километры вокруг. Даже некоторые шаманы красных и зеленых заглянули. Сильны, как для младших, — тут Чара прикусила язык. Было заметно, как она сказала и сразу об этом пожалела. — Мои собратья даже под артефактом порабощения смогли бы выйти в астрал.
Маги приняли охотничью стойку, и таки набросились с расспросами.
— Что с астралом на территории Мёртвых земель? — это мастер Чанрок.
— Он… не цельный. Как будто расслоённый. И мне совсем не хотелось бы попасть между этими слоями. Это сложно объяснить, там все скорее интуитивно, и порой глаза и уши просто обманывают.
— А что с артефактами подчинения? Считается, что они ломают психику.
— Они подчиняют душу, хотя скорее заключают в клетку, а у нас же есть мгбау — наш симбионт. Вдвоём проще.
Я смотрела на Чару и думала, что же такого она ляпнула, что решила увести внимание и рассказать такое. Знание про неполноценное воздействие древних артефактов просто так не выкладывают. Так что там было? Младшие... Сильны как для цветных, раз заглянули туда, куда чёрные ходят спокойно. Что-то тут не так. Я так глубоко ушла в свои мысли, что пропустила половину диалога.
—… идти не менее нескольких месяцев. Пойдут в обход.
— А найдут нас?
— Как Чара уже говорила две минуты назад, — поддел меня мастер Чанрок, — она передала всю информацию брату. И куда идти, и как, и что их ждёт.
Ну, мы знали, что так будет. Получается орки придут, а значит они со мной. Остальное детали.
— А у вас же нету кланов, да? как вас тогда принимать?
— Как обычно, — наставник взялся за свое любимое дело и начал лекцию, — как и людей. Клановая система, она у людей, мы к ней привыкли и равняем всех по ней. У самих же орков это племя, у вампиров — семейство, у эльфов — страта, и так далее. Суть же остается одна, только обозначения отличаются. Чара, как вы определяете к какому племени, кто принадлежит?
—Астральные метки. Мы их чувствуем.
— Вот и у всех что-то свое. Они могут накладываться. То есть Чара может вступить в твой клан и оставаться в своем племени.
— Это очень все странно, — медленно протянула я, — а в чьих интересах тогда она будет действовать?
Чара подавилась воздухом от возмущения, и с негодованием посмотрела на меня.
— Александра, — маг тоже покачал головой, — оценивай их племя, как один большой род. И действовать они будут в тех же интересах, что и многие семьи, которые уже входят и ещё войдут в твой клан.
— Прости, Чара, — мне было самую малость стыдно. Не за вопрос, а что задала его при ней. — Я не очень хорошо во всем этом разбираюсь и не хотела тебя обидеть.
Уже поздно вечером, когда я медитировала на огонь и почёсывала Славе пузико, ко мне подсела Чара.
— Ты странная. Ведешь себя не так, и многого не знаешь. Кто ты и откуда, Александра?
— А почему цветные орки — младшие, и прямо сильны, раз смогли к вам в этот круг зайти? Туда, куда ты просто сбегала пообщаться с братом?
Сидим молчим, смотрим друг на друга. А у Чары и правда в глазах пламя полыхает, и это совсем не отражение костра. Невероятный вид портит только недовольное выражение лица.
— Я не могу тебе рассказать. Вот Шейбан придет, захочет — расскажет.
— А Шейбан может?
— Шейбан очень многое может, — и как-то так это сказано было, и с грустью, и с гордостью, — Шейбан будущий вождь.
— По наследству?
Чара снова скривилась, как от лимона. Такое ощущение, что она и сама не знает, что ей можно говорить, а что нет.
Вроде и весь их племя-род войдёт в мой клан, а с другой стороны, они все ещё очень далеко и идти им долго. А мало ли что может произойти?
Я её понимала, и тоже тяжело вздохнула. Мне и самой рассказать о многом хотелось, но можно ли? И надо ли?
— Никудышний из тебя шпион, — я снова обернулась в костру.
— Да и из тебя тоже.
Вот и поговорили. Ох не те беседы мы у костра ведем, но тоже что-то не по себе. Вот такая жизнь меня и ждет? Вопросом на вопрос, да с недомолвками?
***
Мы добрались до города. Первое, что я увидела, это огромное озеро. Казалось, оно окружало город, который возвышался над водной гладью, но я уже знала, что это не так.
Озеро подступало вплотную к Бархарабу с востока и северо-востока, с других же сторон была целая система рвов, каналов и искусственных рек. Именно была. Теперь там заболоченная местность, которую тоже придётся приводить в порядок.
Сам город располагался значительно выше озера и добираться к воротам приходилось по широкому каменному мосту. Благо мост стоял и казался крепким.
Стены города-крепости сильно заросли, самая западная башня оплавилась. Да-да, она каменная, но частично стекла и застыла своеобразной лужицей-скульптурой. Это — Мёртвые земли.
Наш план состоял в том, чтобы идти сразу во дворец. Это было самое высокое здание, и располагался он в северо-восточной части города. Весь Бархараб постепенно возвышался к озеру, а там стена и обрыв метров пятьдесят над крохотным клочком суши перед водой. Идеальное место для суицидников, но и пляж должен быть неплохой. Когда отчистим все.
