1
Третий день, почти без остановки шёл дождь. Сменившее Даждьбог, солнце Авсень не спешило пробиваться сквозь тучи. Неприглядным, неуютным выглядело болото. Но, местные жительницы не жаловались ни на что.
Крупная жаба с меланхоличной грустью разглядывала окрестности, сидя на кочке и прикрываясь от дождя опавшим, жёлтым листом.
- Вот, и лето прошло,- изрекла она, едва подавив вздох.
- Ну, и что с того, что прошло?- отозвалась кикимора, сидевшая неподалёку,- Что то не нравится мне твоё настроение последнее время. Квакша Григорьевна, ты часом не заболела?
Жаба перевела слезящиеся глаза на подругу и, растягивая слова, будто читая грустную поэму, ответила:
- Нет, я не больна. Мне просто печально.
- Ки-ки-ки! У-ха-ха! Печально ей! Перестань. Давай лучше веселиться!
Кикиморочка Заморочная, пытаясь растормошить Квакшу, смешно задрыгала ногами и, шлёпая ими по воде, запела во всё горло:
- Хоп! Хей! Веселей!
Посмотри вокруг бодрей.
Где ещё такая сырость?
Ну, скажи ты мне на милость.
Плесень создаёт комфорт,
Не болото, а курорт!
Кочки, камыши и лес,
Место полное чудес.
Мы родились здесь не зря,
Жизнь беспечную творя.
Дослушав песню до конца,Квакша Григорьевна не могла не согласиться.
- Ты абсолютно права,- сказала она,- Наше болото просто замечательное. Всё дело во мне. Я не знаю, что со мной происходит. Временами мне хочется плакать вместе с дождём.
- Ки-ки-ки-ки! Ха-ха! Ха-ха-ха! Плакать вместе с дождём! Ну, ты даёшь!
Кикиморочка вовсе не настроена была унывать или о чём-то печалиться. Её положительный настрой буквально рвался наружу. Не понимала она состояния своей подруги, поэтому слова жабы только ещё больше смешили.
- Вот, если бы с тобой такое происходило, то я бы не смеялась,- надулась Квакша Григорьевна,- А ещё подруга называется!
- А что я такого сказала?!- кикимора даже смеяться перестала.
Но, жаба, задетая до глубины души, не желала ничего объяснять. Она только коротко бросила: «Да, ну тебя!»
И спрыгнула с кочки, оставив сиротливо лежать на земле покрытой мхом, жёлтый листок.
- А правда, что я такого сказала-то?- в недоумении чесала макушку кикимора,- Странная она какая-то стала.
Ответить ей было некому, все сидели по норам либо по гнёздам. Лишь шум дождя нарушал тишину.
На следующий день, дождь прекратился. Лес как то сразу ожил. Оживились звери и птицы: кто-то вылез из дупла, кто-то из норы порыскать и размять косточки, а кто-то взлетел из гнезда высоко в небо.
Одна из белок ловко перескакивала с ветки на ветку, с дерева на дерево. Она сама не заметила, как оказалась на краю болота.
- Какое счастье! Я всё успела!- ликовала белка,- Это невероятное счастье! Счастье!!!
Не каждый день на болоте услышишь что-то подобное. Именно поэтому, Кикиморочка не могла оставаться безучастной. На поверхности застоявшейся воды показались её зелёные глаза и уши.
Стоит заметить, что всё тело кикиморы было зелёным, включая растрёпанные волосы, а так же лохмотья, составляющие её одежду.
Сначала Заморочная поводила головой из стороны в сторону, зыркая глазами. Затем, её голова полностью высунулась из воды.
- Что за шум?- спросила Кикиморочка,- Какое такое счастье? Почему?
Белка на мгновенье замерла от неожиданности, готовая в любой момент дать стрекача. А поняв, что никакой опасности вокруг нет, заговорила с кикиморой.
- Я всё успела! Всё запасла! Осень на дворе, нужно к зиме готовиться. Не сделаешь запасов впрок, как зимовать будешь? Вот, и счастье у меня, радость великая.
Но, Кикиморочка не могла понять восторженного настроения белки. Ведь кикиморам ничего не нужно запасать к зиме.
- Какой прок? Что за запасы? А главное, само счастье-то, что это такое?- спрашивала она.
- Счастье – это когда душа поёт и тебе весело,- пояснила белка в последний раз, после чего заторопилась,- Ой, некогда мне! Бельчата мои совсем одни. Поскачу я к ним. Может, ещё чего полезного по дороге найду.
Рыжая попрыгунья скрылась из вида, а Заморочная озадачилась. Она понятия не имела, что такое душа, но очень хорошо знала про веселье.
- Если счастье – это веселье, тогда нужно срочно его достать для Квакши Григорьевны,- рассудила Кикиморочка,- Пора собираться нам в путь дорогу, за счастьем.
Заморочная нашла жабу на другом конце болота, о чём-то глубоко задумавшуюся над тарелкой с сушёными мошками.
- Ты чего тут сидишь одна?- с ходу задала вопрос кикимора вместо приветствия.
- Размышляю. О сущности всего живого.
- Чего?! Это как это? Что за сущность такая?
Квакша Григорьевна глубоко вздохнула.
- Я и сама не всё до конца понимаю, о чём размышляю,- ответила она,- Но всё равно хочу разобраться.
- Хи-хи-хи-хи! Ки-ки-ки! Как это? Разобраться в том, чего не понимаешь. Сущность какую-то выдумала.
Кикиморочку явно забавлял этот разговор, и всё же она сменила тему.
- Ты, вот, что! Пойдёшь со мной счастье добывать?
У Квакши немного заблестели глаза. Жаба отставила тарелку в сторону, полностью обратив внимание на подружку.
- Ух, ты! А ты знаешь, где оно находится?- спросила она.
- Нет, не знаю. Но мы будем искать и обязательно найдём его для тебя. Слышишь?
- Да, слышу. Спасибо тебе за всё! Какая ты у меня хорошая,- растроганная жаба, не получив ещё ничего, принялась благодарить и хвалить кикимору.
Та не слишком любила проявления чрезмерно тёплых чувств, потому усиленно за сопротивлялась.
- Ой, ну всё! Понеслось. Ты мне это прекрати. Знаешь, что я такого не люблю.
- Молчу, молчу,- Квакша Григорьевна примирительно подняла лапки к верху,- Я не хочу сейчас с тобой спорить.
Она в спешном порядке засобиралась в дальний поход.
Схватив рюкзачок, деловито запихала в него карту местности, которую сама же и нарисовала по собственным соображениям. Туда же закинула пару бутербродов из отборных мух, с термосом чая. Коробок спичек, компас без стрелки и непонятно откуда взявшаяся у неё горстка соли, тоже попали в рюкзак. Не забыла жаба положить в один из отсеков ещё свою волшебную вещицу – ведро вырастайка, воды разливайка, размером с напёрсток.
В завершение Квакша Григорьевна осмотрела содержимое, убедившись, что ничего не забыла.
- Ну, я готова!- объявила она.
Кикимора с удивлением наблюдавшая за сборами, непроизвольно икнула.
- Что-то я не замечала у тебя раньше такой высокой организации перед походами,- буркнула нечисть и добавила,- Тогда, пошли!
Обе подруги, перескакивая с кочки на кочку, совсем скоро покинули пределы родного болота.
2
Первым встречным у подруг оказался Леший. Привычно совершая обход по своим владениям, старик наводил кругом осеннюю красоту.
- Здесь нужно ковёр постелить из жёлто-красных листьев,- приговаривал Леший,- Опять осина затряслась. И как обычно, раньше времени скинула все свои наряды. Ну, что ты будешь с ней делать?!
Знал он в лесу всех до единого жителя. Как живут? Чем промышляют? Каких подарков от него ждут?
Очень хорошо знал и соседок с болота. Потому, завидев их удивился:
- А вы, куда это собрались, непоседы?! Куда скачете?
Кикиморочка с жабой притормозили.
- Надо нам счастье раздобыть, дедушка. Иначе, Квакша Григорьевна совсем пропадёт. Хандра у неё открылась,- ответила Заморочная.
- Осенний лист упал на землю. Обратно нет ему пути,- начала Квакша, словно погрузившись в транс.
Глаза жабы закатились вверх. Было непонятно, где она пребывает.
- Опять началось. Вот, полюбуйтесь сами.
Дальше, Кикиморочка предоставила жабе продолжать сентиментальные речи.
- Ни дождь, ни ветер не помогут. Ему уж больше не расти. Бедный, бедный листочек! Это так невыносимо печально.
- Эко как тебя скрутило-то!- Леший даже шапку с головы снял и прижал к груди,- Оно если так, то правильно сделали, что в дорогу собрались. Всё же смена обстановки, может и приведёт её в чувство, которое надлежит. Вот, что! Я вам, пожалуй, шишки на дорожку подкину.
Дед с силой тряхнул ближайшую ёлку. Шишек посыпалось больше чем нужно. Парочка из них угодила кикиморе по макушке.
- Эй! А полегче нельзя?!- возмутилась она,- На что нам ваши шишки?
Но пришедшая вновь в себя Квакша Григорьевна, несколько из даров природы запихала себе в рюкзачок, не забыв поблагодарить старика.
- Пользуйтесь на здоровье,- откликнулся Леший.
- Пойдём мы, пожалуй.
Кикиморочка, поглаживая ушибленные места, направилась прочь. А за ней, жаба вприпрыжку отправилась, стараясь не отстать.
- Удачи вам!- крикнул Леший вдогонку.
Он ещё долго смотрел зелёными глазами из-под кустистых бровей подружкам вслед.
- Ты зачем шишки взяла?- спросила Заморочная.
- Так, ведь, поговорка есть: дают – бери, а бьют – беги. Может, пригодятся на что? Я потом подумаю.
Жаба хоть и старалась прыгать вровень с кикиморой, всё равно немного от неё отставала. Кикиморочка вернулась, чтобы подхватить подружку и посадить в карман.
- Ну, думай, думай, гениальная ты моя,- сказала она.
Но, не успела Квакша Григорьевна о чём-то подумать, как в стороне, совсем рядом, хрустнула ветка. Заморочная мгновенно повернулась на звук.
Там, в метре от них стоял олень. Красивый и благородный. Он как раз дожёвывал листик.
- Тьфу! Напугал!- в сердцах плюнула Кикиморочка.
Олень не произнёс ни слова. Он решил сохранять своё благородство и без необходимости, не вступать ни в какие разговоры. Его решение изменила жаба.
- Какие прекрасные у вас рога,- искренне восхитилась Квакша Григорьевна,- Они как корона на голове. Вот бы и мне такие!
- Да,- гордо ответил олень.
- Что да?- переспросила кикимора.
Она не понимала ответа оленя, равно как и не разбиралась в рогах.
- Мои рога даются не каждому. В них вся моя сила и мощь,- пояснил зверь.
- О! А можно я потрогаю?- попросила разрешения Квакша.
Олень молча приблизился к кикиморе и склонил низко голову так, чтобы Квакша Григорьевна без труда могла прикоснуться к его рогам. Вместе с подругой, Заморочная тоже потрогала оленьи рога, дабы узнать какие они на ощупь.
- Здорово!- похвалила жаба,- А мы вот, тут за счастьем идём. Быть может, вы знаете, где его найти? Подскажите нам, пожалуйста.
Олень слегка задумчиво произнёс:
- Счастье? Конечно, я знаю. За него нужно бороться.
К такому повороту не были готовы ни кикимора, ни жаба.
- А как это? Бороться?- спросила Квакша Григорьевна,- Научите нас.
Благородный олень преклонил колени перед путешественницами, сказав: «Садитесь на меня верхом! Я мигом домчу вас до места сражения!»
Кикиморочка послушно взобралась на пятнистую спину, и зверь сорвался с места.
Как он скакал! О, как он скакал! Казалось, он мог преодолеть леса, горы и реки в мгновенье ока. Не успели подружки опомниться, как оказались на сказочной опушке леса, где регулярно проводился олений турнир.
Там, олень ссадил их с себя и занял пустовавшее место, напротив другого могучего оленя, который до того мирно пощипывал траву. Вокруг начали собираться зрители. В основном, молодые особи оленей, женского пола.
Олень бросил вызов сопернику устрашающим рёвом. Тот ответил не менее устрашающим рёвом. Оба ударили копытами о землю. Бой начался.
Олени разбежались, и что есть мочи, столкнулись рогами, старясь опрокинуть врага. Рога сплелись между собой. Тогда, борцы затоптались по кругу, толкая друг друга, как бы отвоёвывая шаг за шагом территорию.
Квакша Григорьевна с Кикиморочкой вовсе запутались , решая между собой, какой же из оленей привёз их на этот поединок. Так были похожи сражавшиеся. И силы у обоих были почти одинаковые. Правда, после изнуряющего, мучительного боя, один олень всё же сдался. С трудом разъединив свои рога, он с позором ретировался.
А победителю достались триумф и слава.
- Вот, оно! Счастье победы!- успел прокричать олень двум подругам.
Дальше его со всех сторон обступили поклонницы, и возможности разговаривать больше не представилось.
Жаба с кикиморой ушли под немалым впечатлением от увиденного боя.
- Ты видела?! Видела, как он того рогами забодал?!
Квакша Григорьевна подняла с земли валявшийся прутик и атаковала им ближайший куст. Она давно выбралась из кармана Кикиморочки, заявив, что сидеть в нём скучно.
Заморочная невольно любовалась жабой. Ей показалось, что все печали Квакши исчезли, и она стала прежней. Длилось это правда совсем не долго, пока мимо не пролетела стая журавлей, стремившаяся далеко на юг.
Покидая родные края, птицы шумно извещали всех об этом. Заслышав их курлыканье, Квакша Григорьевна быстро сникла.
- Все от нас улетают,- сказала она.
- Да, подумаешь, улетают! И пусть себе летят на здоровье! Мы, вот, остаёмся,- попробовала успокоить подругу кикимора.
Напрасными оказались слова Заморочной. Жаба не сдерживаясь зарыдала.
- Ты чего это?! Перестань, Квакша Григорьевна! Борись, не сдавайся! За счастье нужно бороться. Как олень нас учил, ну?
- Ой, не могу я! Всё так плохо.
- Да, чего плохого?!
- Всё! Всё плохо!
- Ты знаешь, что? Ты успокойся.
- Что за шум, а драки нет?
За всеми страданьями, рыданьями и речами, подружки не заметили, когда, в какой момент к ним подобрался волк. Нужно отметить, что волки вообще передвигаются бесшумно.
Обе от неожиданности вскрикнули. Настроенье жабы быстро переключилось из страданья на испуг. Квакша схватилась двумя лапками за область груди, где по идее находилось сердце.
- Испугал окаянный,- возмутилась она,- Едва не умерла от страха через тебя!
- Не бойтесь, сегодня я не голодный и добрый,- заверил их серый проходимец.
- Мы почему-то так и подумали,- сразу отреагировала Кикиморочка,- Все сытые волки добрые.
- Хе-хе-хе!- оскалился волк вовсю пасть,- Так, что у вас случилось? Может, я, чем помогу?
Без предисловий, жаба пустилась в разъяснения:
- Мне нужно счастье. Без него, я, возможно, умру от тоски.
Представив себе картину собственной смерти, Квакша Григорьевна опечалилась вдвойне. Её настроение сменялось подобно погоде осенью.
- Хм! Где ж такое найти?- озадачился зверь,- Счастье, оно на дороге не валяется.
- Знаем,- согласилась Кикиморочка,- Потому и ищем.
- А у волков разве нет счастья?- спросила Квакша Григорьевна осторожно.
- Почему нет? Есть, конечно! Наше волчье счастье простое. Быть здоровым и крепким, чтоб гнаться за добычей. Последнее время устают мои лапы. Ночами ноют, спасу нет. У-у-у-у!
- Так, пошли с нами, счастье искать!- предложила добродушная жаба.
Только волк затоптался на месте.
- Куда мне с вами? Я ж не волк одиночка,- сказал он,- У меня тут стая. Они вся моя семья. Не могу я от них отбиться.
- Ну, как знаешь. А мы пойдём, пожалуй.
Кикиморочка собралась свернуть с дороги налево, но серый волк её поправил.
- Ступайте лучше прямо. Там берлога Потап Потапыча. У него спросите про счастье. Вдруг, подскажет вам чего,- посоветовал он на прощанье.
А сам бесшумно скрылся за ближайшим орешником.
Потап Потапыч, подогревая самовар, подкладывал веточки в печь. Он очень гордился почти новеньким, блестящим самоваром. На столе, перед берлогой, дожидался своего часа горшок с мёдом.
В приподнятом настроенье, медведь негромко напевал:
- Чай и мёд большая сила!
Пейте чай и ешьте мёд.
Кроме бодрости и силы,
Нам здоровья придаёт.
Кроме бодрости и силы,
Нам здоровья придаёт.
Пурум-пум-пум! Пурум-пум-пум!
- Кажется, пришли.
Появившаяся из-за листвы мордашка Кикиморочки, втянула носом воздух.
Третий день, почти без остановки шёл дождь. Сменившее Даждьбог, солнце Авсень не спешило пробиваться сквозь тучи. Неприглядным, неуютным выглядело болото. Но, местные жительницы не жаловались ни на что.
Крупная жаба с меланхоличной грустью разглядывала окрестности, сидя на кочке и прикрываясь от дождя опавшим, жёлтым листом.
- Вот, и лето прошло,- изрекла она, едва подавив вздох.
- Ну, и что с того, что прошло?- отозвалась кикимора, сидевшая неподалёку,- Что то не нравится мне твоё настроение последнее время. Квакша Григорьевна, ты часом не заболела?
Жаба перевела слезящиеся глаза на подругу и, растягивая слова, будто читая грустную поэму, ответила:
- Нет, я не больна. Мне просто печально.
- Ки-ки-ки! У-ха-ха! Печально ей! Перестань. Давай лучше веселиться!
Кикиморочка Заморочная, пытаясь растормошить Квакшу, смешно задрыгала ногами и, шлёпая ими по воде, запела во всё горло:
- Хоп! Хей! Веселей!
Посмотри вокруг бодрей.
Где ещё такая сырость?
Ну, скажи ты мне на милость.
Плесень создаёт комфорт,
Не болото, а курорт!
Кочки, камыши и лес,
Место полное чудес.
Мы родились здесь не зря,
Жизнь беспечную творя.
Дослушав песню до конца,Квакша Григорьевна не могла не согласиться.
- Ты абсолютно права,- сказала она,- Наше болото просто замечательное. Всё дело во мне. Я не знаю, что со мной происходит. Временами мне хочется плакать вместе с дождём.
- Ки-ки-ки-ки! Ха-ха! Ха-ха-ха! Плакать вместе с дождём! Ну, ты даёшь!
Кикиморочка вовсе не настроена была унывать или о чём-то печалиться. Её положительный настрой буквально рвался наружу. Не понимала она состояния своей подруги, поэтому слова жабы только ещё больше смешили.
- Вот, если бы с тобой такое происходило, то я бы не смеялась,- надулась Квакша Григорьевна,- А ещё подруга называется!
- А что я такого сказала?!- кикимора даже смеяться перестала.
Но, жаба, задетая до глубины души, не желала ничего объяснять. Она только коротко бросила: «Да, ну тебя!»
И спрыгнула с кочки, оставив сиротливо лежать на земле покрытой мхом, жёлтый листок.
- А правда, что я такого сказала-то?- в недоумении чесала макушку кикимора,- Странная она какая-то стала.
Ответить ей было некому, все сидели по норам либо по гнёздам. Лишь шум дождя нарушал тишину.
***
На следующий день, дождь прекратился. Лес как то сразу ожил. Оживились звери и птицы: кто-то вылез из дупла, кто-то из норы порыскать и размять косточки, а кто-то взлетел из гнезда высоко в небо.
Одна из белок ловко перескакивала с ветки на ветку, с дерева на дерево. Она сама не заметила, как оказалась на краю болота.
- Какое счастье! Я всё успела!- ликовала белка,- Это невероятное счастье! Счастье!!!
Не каждый день на болоте услышишь что-то подобное. Именно поэтому, Кикиморочка не могла оставаться безучастной. На поверхности застоявшейся воды показались её зелёные глаза и уши.
Стоит заметить, что всё тело кикиморы было зелёным, включая растрёпанные волосы, а так же лохмотья, составляющие её одежду.
Сначала Заморочная поводила головой из стороны в сторону, зыркая глазами. Затем, её голова полностью высунулась из воды.
- Что за шум?- спросила Кикиморочка,- Какое такое счастье? Почему?
Белка на мгновенье замерла от неожиданности, готовая в любой момент дать стрекача. А поняв, что никакой опасности вокруг нет, заговорила с кикиморой.
- Я всё успела! Всё запасла! Осень на дворе, нужно к зиме готовиться. Не сделаешь запасов впрок, как зимовать будешь? Вот, и счастье у меня, радость великая.
Но, Кикиморочка не могла понять восторженного настроения белки. Ведь кикиморам ничего не нужно запасать к зиме.
- Какой прок? Что за запасы? А главное, само счастье-то, что это такое?- спрашивала она.
- Счастье – это когда душа поёт и тебе весело,- пояснила белка в последний раз, после чего заторопилась,- Ой, некогда мне! Бельчата мои совсем одни. Поскачу я к ним. Может, ещё чего полезного по дороге найду.
Рыжая попрыгунья скрылась из вида, а Заморочная озадачилась. Она понятия не имела, что такое душа, но очень хорошо знала про веселье.
- Если счастье – это веселье, тогда нужно срочно его достать для Квакши Григорьевны,- рассудила Кикиморочка,- Пора собираться нам в путь дорогу, за счастьем.
***
Заморочная нашла жабу на другом конце болота, о чём-то глубоко задумавшуюся над тарелкой с сушёными мошками.
- Ты чего тут сидишь одна?- с ходу задала вопрос кикимора вместо приветствия.
- Размышляю. О сущности всего живого.
- Чего?! Это как это? Что за сущность такая?
Квакша Григорьевна глубоко вздохнула.
- Я и сама не всё до конца понимаю, о чём размышляю,- ответила она,- Но всё равно хочу разобраться.
- Хи-хи-хи-хи! Ки-ки-ки! Как это? Разобраться в том, чего не понимаешь. Сущность какую-то выдумала.
Кикиморочку явно забавлял этот разговор, и всё же она сменила тему.
- Ты, вот, что! Пойдёшь со мной счастье добывать?
У Квакши немного заблестели глаза. Жаба отставила тарелку в сторону, полностью обратив внимание на подружку.
- Ух, ты! А ты знаешь, где оно находится?- спросила она.
- Нет, не знаю. Но мы будем искать и обязательно найдём его для тебя. Слышишь?
- Да, слышу. Спасибо тебе за всё! Какая ты у меня хорошая,- растроганная жаба, не получив ещё ничего, принялась благодарить и хвалить кикимору.
Та не слишком любила проявления чрезмерно тёплых чувств, потому усиленно за сопротивлялась.
- Ой, ну всё! Понеслось. Ты мне это прекрати. Знаешь, что я такого не люблю.
- Молчу, молчу,- Квакша Григорьевна примирительно подняла лапки к верху,- Я не хочу сейчас с тобой спорить.
Она в спешном порядке засобиралась в дальний поход.
Схватив рюкзачок, деловито запихала в него карту местности, которую сама же и нарисовала по собственным соображениям. Туда же закинула пару бутербродов из отборных мух, с термосом чая. Коробок спичек, компас без стрелки и непонятно откуда взявшаяся у неё горстка соли, тоже попали в рюкзак. Не забыла жаба положить в один из отсеков ещё свою волшебную вещицу – ведро вырастайка, воды разливайка, размером с напёрсток.
В завершение Квакша Григорьевна осмотрела содержимое, убедившись, что ничего не забыла.
- Ну, я готова!- объявила она.
Кикимора с удивлением наблюдавшая за сборами, непроизвольно икнула.
- Что-то я не замечала у тебя раньше такой высокой организации перед походами,- буркнула нечисть и добавила,- Тогда, пошли!
Обе подруги, перескакивая с кочки на кочку, совсем скоро покинули пределы родного болота.
2
Первым встречным у подруг оказался Леший. Привычно совершая обход по своим владениям, старик наводил кругом осеннюю красоту.
- Здесь нужно ковёр постелить из жёлто-красных листьев,- приговаривал Леший,- Опять осина затряслась. И как обычно, раньше времени скинула все свои наряды. Ну, что ты будешь с ней делать?!
Знал он в лесу всех до единого жителя. Как живут? Чем промышляют? Каких подарков от него ждут?
Очень хорошо знал и соседок с болота. Потому, завидев их удивился:
- А вы, куда это собрались, непоседы?! Куда скачете?
Кикиморочка с жабой притормозили.
- Надо нам счастье раздобыть, дедушка. Иначе, Квакша Григорьевна совсем пропадёт. Хандра у неё открылась,- ответила Заморочная.
- Осенний лист упал на землю. Обратно нет ему пути,- начала Квакша, словно погрузившись в транс.
Глаза жабы закатились вверх. Было непонятно, где она пребывает.
- Опять началось. Вот, полюбуйтесь сами.
Дальше, Кикиморочка предоставила жабе продолжать сентиментальные речи.
- Ни дождь, ни ветер не помогут. Ему уж больше не расти. Бедный, бедный листочек! Это так невыносимо печально.
- Эко как тебя скрутило-то!- Леший даже шапку с головы снял и прижал к груди,- Оно если так, то правильно сделали, что в дорогу собрались. Всё же смена обстановки, может и приведёт её в чувство, которое надлежит. Вот, что! Я вам, пожалуй, шишки на дорожку подкину.
Дед с силой тряхнул ближайшую ёлку. Шишек посыпалось больше чем нужно. Парочка из них угодила кикиморе по макушке.
- Эй! А полегче нельзя?!- возмутилась она,- На что нам ваши шишки?
Но пришедшая вновь в себя Квакша Григорьевна, несколько из даров природы запихала себе в рюкзачок, не забыв поблагодарить старика.
- Пользуйтесь на здоровье,- откликнулся Леший.
- Пойдём мы, пожалуй.
Кикиморочка, поглаживая ушибленные места, направилась прочь. А за ней, жаба вприпрыжку отправилась, стараясь не отстать.
- Удачи вам!- крикнул Леший вдогонку.
Он ещё долго смотрел зелёными глазами из-под кустистых бровей подружкам вслед.
***
- Ты зачем шишки взяла?- спросила Заморочная.
- Так, ведь, поговорка есть: дают – бери, а бьют – беги. Может, пригодятся на что? Я потом подумаю.
Жаба хоть и старалась прыгать вровень с кикиморой, всё равно немного от неё отставала. Кикиморочка вернулась, чтобы подхватить подружку и посадить в карман.
- Ну, думай, думай, гениальная ты моя,- сказала она.
Но, не успела Квакша Григорьевна о чём-то подумать, как в стороне, совсем рядом, хрустнула ветка. Заморочная мгновенно повернулась на звук.
Там, в метре от них стоял олень. Красивый и благородный. Он как раз дожёвывал листик.
- Тьфу! Напугал!- в сердцах плюнула Кикиморочка.
Олень не произнёс ни слова. Он решил сохранять своё благородство и без необходимости, не вступать ни в какие разговоры. Его решение изменила жаба.
- Какие прекрасные у вас рога,- искренне восхитилась Квакша Григорьевна,- Они как корона на голове. Вот бы и мне такие!
- Да,- гордо ответил олень.
- Что да?- переспросила кикимора.
Она не понимала ответа оленя, равно как и не разбиралась в рогах.
- Мои рога даются не каждому. В них вся моя сила и мощь,- пояснил зверь.
- О! А можно я потрогаю?- попросила разрешения Квакша.
Олень молча приблизился к кикиморе и склонил низко голову так, чтобы Квакша Григорьевна без труда могла прикоснуться к его рогам. Вместе с подругой, Заморочная тоже потрогала оленьи рога, дабы узнать какие они на ощупь.
- Здорово!- похвалила жаба,- А мы вот, тут за счастьем идём. Быть может, вы знаете, где его найти? Подскажите нам, пожалуйста.
Олень слегка задумчиво произнёс:
- Счастье? Конечно, я знаю. За него нужно бороться.
К такому повороту не были готовы ни кикимора, ни жаба.
- А как это? Бороться?- спросила Квакша Григорьевна,- Научите нас.
Благородный олень преклонил колени перед путешественницами, сказав: «Садитесь на меня верхом! Я мигом домчу вас до места сражения!»
Кикиморочка послушно взобралась на пятнистую спину, и зверь сорвался с места.
Как он скакал! О, как он скакал! Казалось, он мог преодолеть леса, горы и реки в мгновенье ока. Не успели подружки опомниться, как оказались на сказочной опушке леса, где регулярно проводился олений турнир.
Там, олень ссадил их с себя и занял пустовавшее место, напротив другого могучего оленя, который до того мирно пощипывал траву. Вокруг начали собираться зрители. В основном, молодые особи оленей, женского пола.
Олень бросил вызов сопернику устрашающим рёвом. Тот ответил не менее устрашающим рёвом. Оба ударили копытами о землю. Бой начался.
Олени разбежались, и что есть мочи, столкнулись рогами, старясь опрокинуть врага. Рога сплелись между собой. Тогда, борцы затоптались по кругу, толкая друг друга, как бы отвоёвывая шаг за шагом территорию.
Квакша Григорьевна с Кикиморочкой вовсе запутались , решая между собой, какой же из оленей привёз их на этот поединок. Так были похожи сражавшиеся. И силы у обоих были почти одинаковые. Правда, после изнуряющего, мучительного боя, один олень всё же сдался. С трудом разъединив свои рога, он с позором ретировался.
А победителю достались триумф и слава.
- Вот, оно! Счастье победы!- успел прокричать олень двум подругам.
Дальше его со всех сторон обступили поклонницы, и возможности разговаривать больше не представилось.
Жаба с кикиморой ушли под немалым впечатлением от увиденного боя.
***
- Ты видела?! Видела, как он того рогами забодал?!
Квакша Григорьевна подняла с земли валявшийся прутик и атаковала им ближайший куст. Она давно выбралась из кармана Кикиморочки, заявив, что сидеть в нём скучно.
Заморочная невольно любовалась жабой. Ей показалось, что все печали Квакши исчезли, и она стала прежней. Длилось это правда совсем не долго, пока мимо не пролетела стая журавлей, стремившаяся далеко на юг.
Покидая родные края, птицы шумно извещали всех об этом. Заслышав их курлыканье, Квакша Григорьевна быстро сникла.
- Все от нас улетают,- сказала она.
- Да, подумаешь, улетают! И пусть себе летят на здоровье! Мы, вот, остаёмся,- попробовала успокоить подругу кикимора.
Напрасными оказались слова Заморочной. Жаба не сдерживаясь зарыдала.
- Ты чего это?! Перестань, Квакша Григорьевна! Борись, не сдавайся! За счастье нужно бороться. Как олень нас учил, ну?
- Ой, не могу я! Всё так плохо.
- Да, чего плохого?!
- Всё! Всё плохо!
- Ты знаешь, что? Ты успокойся.
- Что за шум, а драки нет?
За всеми страданьями, рыданьями и речами, подружки не заметили, когда, в какой момент к ним подобрался волк. Нужно отметить, что волки вообще передвигаются бесшумно.
Обе от неожиданности вскрикнули. Настроенье жабы быстро переключилось из страданья на испуг. Квакша схватилась двумя лапками за область груди, где по идее находилось сердце.
- Испугал окаянный,- возмутилась она,- Едва не умерла от страха через тебя!
- Не бойтесь, сегодня я не голодный и добрый,- заверил их серый проходимец.
- Мы почему-то так и подумали,- сразу отреагировала Кикиморочка,- Все сытые волки добрые.
- Хе-хе-хе!- оскалился волк вовсю пасть,- Так, что у вас случилось? Может, я, чем помогу?
Без предисловий, жаба пустилась в разъяснения:
- Мне нужно счастье. Без него, я, возможно, умру от тоски.
Представив себе картину собственной смерти, Квакша Григорьевна опечалилась вдвойне. Её настроение сменялось подобно погоде осенью.
- Хм! Где ж такое найти?- озадачился зверь,- Счастье, оно на дороге не валяется.
- Знаем,- согласилась Кикиморочка,- Потому и ищем.
- А у волков разве нет счастья?- спросила Квакша Григорьевна осторожно.
- Почему нет? Есть, конечно! Наше волчье счастье простое. Быть здоровым и крепким, чтоб гнаться за добычей. Последнее время устают мои лапы. Ночами ноют, спасу нет. У-у-у-у!
- Так, пошли с нами, счастье искать!- предложила добродушная жаба.
Только волк затоптался на месте.
- Куда мне с вами? Я ж не волк одиночка,- сказал он,- У меня тут стая. Они вся моя семья. Не могу я от них отбиться.
- Ну, как знаешь. А мы пойдём, пожалуй.
Кикиморочка собралась свернуть с дороги налево, но серый волк её поправил.
- Ступайте лучше прямо. Там берлога Потап Потапыча. У него спросите про счастье. Вдруг, подскажет вам чего,- посоветовал он на прощанье.
А сам бесшумно скрылся за ближайшим орешником.
***
Потап Потапыч, подогревая самовар, подкладывал веточки в печь. Он очень гордился почти новеньким, блестящим самоваром. На столе, перед берлогой, дожидался своего часа горшок с мёдом.
В приподнятом настроенье, медведь негромко напевал:
- Чай и мёд большая сила!
Пейте чай и ешьте мёд.
Кроме бодрости и силы,
Нам здоровья придаёт.
Кроме бодрости и силы,
Нам здоровья придаёт.
Пурум-пум-пум! Пурум-пум-пум!
- Кажется, пришли.
Появившаяся из-за листвы мордашка Кикиморочки, втянула носом воздух.
