— Доброе утро, Аманта. Как ваши дела?
Я вздохнула. Поддерживать светскую беседу нет ни желания, ни настроения. Все, о чем я сейчас мечтаю, так это поскорее смыть всю ту кровь, которую не удалось оттереть с помощью салфеток, и завалиться спать.
— Лучше всех, миссис Нимтон, — я сдержанно раскланялась с соседкой и буркнула так, чтобы она не услышала. — Главное, что никто не завидует.
Моей неучтивости есть объяснение. Первое правило некромантки: «Бояться нужно не мертвых. Бояться нужно живых». Не скажу, что боюсь людей, скорее — недолюбливаю. И чем больше я узнаю людей, тем пышнее расцветает моя мизантропия. Поэтому для всех я средней руки некромант, то есть человек, который максимум на что способен, так это поднять зомби. О том, что я сильнейший в стране, а возможно и в мире, аниматург, да еще и с боевой Тенью-Хранителем, знают три человека. Но и это чересчур много, на мой непритязательный вкус.
Некромантов недолюбливают. Аниматургов — панически боятся. И никакие королевские указы не способны это изменить. Слишком много суеверий и предрассудков связано с нашим Даром. Или все-таки Проклятием? Еще не решила. Но на всякий случай с соседями держусь отстраненно, чтобы в душу не лезли. Пусть уж лучше меня считают нелюдимой девицей со странностями, чем узнают, на что я способна на самом деле. Иначе не успею оглянуться, как у крыльца появятся закопченные иглы, проколотые насквозь куколки из мешковины и прочий мусор, которым достопочтенные соседи попытаются извести меня.
А там и до костра рукой подать.
К сожалению, миссис Нимтон мой прохладный тон не смутил.
— Ну и слава Двуликой, — покивала она и пожаловалась. — А меня третий день бессонница мучает. И голова кружится, — глядя на восход, соседка рассеяно сунула в рот трубку. К небу потянулись колечки дыма, на тонком запястье сверкнул браслет из тяжелых разноцветных бусин. Плечи женщины опустились, словно она неожиданно ощутила груз всех прожитых годов.
Я не знала, что ответить. Умение сострадать никогда не было моей сильной стороной. Возможно, поэтому семь лет назад, вопреки наставлениям матери, я предпочла факультет некромантии, а не целительства. Зомби, упыри и прочая нечисть в сочувствии вроде как не нуждаются. Так?
— Трелуние, что вы хотите, — пожала я плечами, когда пауза неприлично затянулась.
— Оно, проклятое, — в моей руке звякнули ключи и миссис Нимтон встрепенулась, провела ладонью на лбу, будто стирая неприятные мысли. Перевела взгляд на меня и с укоризной в голосе заметила, — А вы, душечка, смотрю, только домой вернулись? Неужто всю ночь работали?
— Так получилось, — буркнула я, проклиная свое хорошее воспитание. Оно не позволяло нагло повернуться к навязчивой соседке спиной и уйти домой.
— Вы уж будьте осторожны, Аманта, — посоветовала соседка. — Не ровен час беда приключится. Слыхали, третьего дня гадалку нашли у нее во дворе? Вроде как от сердечного приступа померла. Да только нечисто тут что-то. Она ж молодая еще совсем была то… Говорят, когда ее нашли, на ней лица не было. Не иначе, напугал кто-то бедняжку до смерти…
Соседка с удовольствием продолжила бы обсуждение городских сплетен, но, на мое счастье, за ее спиной скрипнула дверь. На веранду вышел мистер Нимтон, невысокий, но кряжистый, как боровик, мужчина. Его пышная шевелюра и сенаторские бакенбарды преждевременно поседели, но это лишь подчеркнуло его мужскую харизму. В отличие от супруги, бурлящей энергией и всегда готовой поболтать, мистер Нимтон слывет нелюдимым букой и занудой. Впрочем, в педантичности соседа есть и плюсы. Например, зеленая ограда, разделяющая наши участки, перестала быть моей головной болью. Теперь кусты всегда подстрижены и ухожены. Ни одна веточка не смеет нарушить безупречность линий.
— Царапка моя, ты опять куришь? — заворчал мистер Нимтон, накидывая на плечи супруги черную шаль с кистями. — Доктор Липс строго-настрого запретил тебе даже смотреть на трубку. Ты же медленно убиваешь себя.
— А я никуда не спешу, — миссис Нимтон улыбнулась и на мгновение прижалась щекой к ладони супруга. — Оставь, Алекс. Твоя неуемная забота задушит меня скорее, чем пара безобидных затяжек.
Мужчина хмыкнул и потянулся губами к виску супруги, но она прижала пальчик к его губам и задорно подмигнула мне.
— Что за разврат, милый? Мы же не одни.
Мистер Нимтон перевел взгляд на меня и смущенная улыбка скользнула по его губам.
— Мисс Тайгерс, мое почтение, — склонил он голову.
Мысленно проклиная ключ, не желающий попадать в скважину, я раскланялась и с соседом.
Ходят слухи, что миссис Нимтон обучалась в закрытой школе благородных девиц, той самой, в которой готовят фрейлин. Ее ждала блестящая карьера при дворе. Сама королева благоволила талантливой девушке. Но ради любимого эта удивительной красоты женщина оставила дворец, престижную должность и саму столицу. Сейчас, наблюдая за тем, как миссис Нимтон откинулась спиной на грудь супруга и что-то шепчет ему на ухо, я поверила, что так все и было. Столько нежности было в этом простом жесте, столько интимности, что в горле застрял ком, который никак не удавалось сглотнуть.
Что со мной? Завидую? Я? Леди Айс, как меня за глаза называют коллеги? Абсурд. Просто ночью потрачено слишком много сил. И нервов.
Да, точно. Устала. Чашка чая и я в порядке.
Судорожно вздохнув, отвернулась от воркующей парочки, благо внимание соседей отвлек их питомец. Рыжий озорник, под девизом «Таксы грязи не боятся», закопался в клумбу по самые уши. Комья земли полетели во все стороны, цветы опасно зашатались под натиском коротких, но мощных лап. Мистер Нимтон громогласно призвал небесную кару на голову несносного хулигана. Соседи бросились спасать цветник, но пес упорно копал яму, словно нашел любимую косточку и теперь ничто не сможет разлучить его с находкой.
Наблюдать за баталией я не стала. Ключ наконец-то провернулся, и я, подхватив саквояж, шмыгнула в распахнувшуюся дверь.
Дом встретил тишиной. Только ходики тикают. Одна из гирек поднялась почти до самого верха, и я привычно потянула ее вниз.
Люблю этот дом. Он небольшой, но уютный. Сливочная белизна стен разбавлена яркими мазками картин. На полу звук шагов глушит пушистый темно-серый, почти черный ковер. Сквозь неплотно задернутые шторы прорвался лучик, и я пару секунд завороженно наблюдала за тем, как танцуют сверкающие пылинки.
Говорят, из окон моего дома открывается потрясающий вид на горы. Не помню, давно не проверяла. Все свое сознательное детство я прожила в доме, окна которого выходили на кладбище. Не сказать, что вид мест упокоения меня особо угнетал. В силу нежного возраста я не осознавала всей мрачности заоконного пейзажа, но мамина привычка держать окна зашторенными со временем передалась и мне. Поэтому, когда три года назад я приехала в город Дилей и купила дом, первое, что я сделала, так это завесила все окна двойными портьерами. Серый графит и прохладная бирюза. Приятный полумрак. Идеально для человека, часто работающего ночи напролет.
Тряхнув головой, отогнала сонную усталость, поправила шторы и пошла в спальню. На ходу стянув пиджак, придирчиво осмотрела его. Так и знала. Кровь въелась в ткань. И брюки порваны. Жаль. Этот наряд был мне по душе. На фоне его темной зелени мои карие глаза приобретали необыкновенную глубину. По крайней мере, именно такие комплименты я слышала чаще всего, облачаясь в этот костюм.
Ах да. Видимо, стоит пояснить. Кровь не моя. Она вообще не человеческая.
Ритуалы некромантов лишь на рекламных буклетах напоминают театр, в котором даже Смерть прихорашивается перед выходом на сцену. На практике же наша работа — это грязь и кровь. Например, как прошлой ночью.
В воздухе пахло озоном. Земля раскисла после недавней грозы, грязь скользила и липла к обуви. Но и этого оказалось мало. Дойдя до нужной могилы, я обнаружила, что на дереве, которое росло рядом с оградой, поселилась стайка вжик-вжиков. Эта мелкая зубастая нежить, похожая на комок шерсти, компенсирует скромные размеры паскудным нравом. Меня-то они не тронули бы, а вот адвокату страховой компании, который даже на кладбище явился в модном клетчатом костюме и начищенных до блеска ботинках апельсинового цвета, точно не поздоровилось бы.
Пришлось спустить с метафизического поводка своего помощника.
— Тень, взять.
Сгусток тьмы у моих ног на мгновение сжался, потом кора на дереве из темно-серой стала черной и быстро запульсировала. На ветке что-то сдавленно пискнуло, на землю шлепнулась тяжелая капля слизи.
— Что это? — всполошился щеголь в апельсиновых ботинках. Он тщетно всматривался в темноту ночи, стеной вставшую за пределами круга света от фонарей.
— Ночная птица, — невозмутимо солгала я, чувствуя, как Черный Хранитель, сыто вздыхая, опять послушно растянулся у ног, притворяясь обычной тенью. Можно было начинать ритуал, не опасаясь, что в любой момент на голову свалится злобный монстр.
Я открыла саквояж и разложила на могильном камне набор некроманта: склянку с черной солью, порошок полыни, баночку с мазью, инфернальное свечение которой было заметно даже при свете. Старый блокнот в потрепанной кожаной обложке дополнил странный натюрморт. Последним на холодный камень лег остро заточенный нож размером с мачете. Заметив блеск металла в лунном свете, вдова сдавленно охнула, но под моим вопросительным взглядом поникла. Я угробила полчаса своей жизни на то, чтобы объяснить клиентке, как будет проходить ритуал анимации. Но, похоже, она только сейчас осознала, что все сказанное мной не было дурной шуткой.
В лунном свете сверкнул нож, голова с круглым глазом упала на землю, жертвенная курица забилась в моих руках. Я медленно пошла вокруг могилы, ощущая, как в груди, откликаясь на кровавую капель, скручивается болезненная спираль. Над надгробными камнями один за другим вспыхнули мертвенно-синие огоньки. За спиной кто-то судорожно втянул воздух. О, я их прекрасно понимаю. Зрелище не для слабонервных.
Круг замкнулся.
Тишина тяжелым одеялом накрыла кладбище. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как внутренний параноик настороженно замер, и затянула речитативом заклинание. Сначала ничего не происходило, за спиной послышался вздох разочарования, у кого-то под ногой хрустнула ветка. А потом порыв ледяного ветра заставил всех присутствующих замереть соляными столбами. Могила, покрытая увядшими цветами, дрогнула, с просевшего холма покатились комья земли. Прикрыв глаза, я ощутила, как темная энергия проникла глубоко в землю. Повинуясь моему зову, зомби «всплыл», словно пробка из воды.
Мимолетно порадовалась тому, что мой дар поднимает кадавров пусть в немного кукольном, но зато во вполне приемлемом состоянии. Никакой гниющей плоти, никаких отваливающихся конечностей и прочего непотребства. Все чинно и благопристойно, как в музее восковых фигур.
Покойный оказался худощавым мужчиной с ореолом седых волос вокруг блестящей в свете лун лысины. Зомби поднялся из могилы при полном параде, как и положено, только цилиндр почему-то комкает в руках. В голове мелькнула крамольная мысль: «Большинство людей похоронено в лучших костюмах или платьях. Если грянет зомби-апокалипсис, то мероприятие выйдет торжественным».
Зомби сел и невидяще уставился в пустоту. Пока что это всего лишь пустая оболочка. Чтобы в ней пробудился разум, нужно довести ритуал до конца. Я шагнула к могиле, чувствуя, как тяжелые ботинки проваливаются в мягкую землю, и мазнула кровью по губам восставшего. Кровь была куриной, но энергия, пробуждающая псевдожизнь в кадавре, она моя. Линия сердца на правой ладони болезненно запульсировала. Зомби дернулся, словно его ударило током, потянулся за окровавленной ладонью, потом медленно повернул голову и взглянул мне в глаза вполне осмысленно.
— Я с тобой, хозяйка, — едва слышно прошелестел его голос.
Я поморщилась. Терпеть не могу такие моменты.
— Мистер Солод, вы должны ответить на вопросы вот этих господ, — указала я. Зомби перевел взгляд на стоявших вокруг могилы людей. В его глазах мелькнула искра узнавания, но говорить с вдовой я разрешения не давала, поэтому он лишь едва заметно улыбнулся ей. Женщина судорожно всхлипнула и отвернулась.
— Можете приступать, господа, — я шагнула назад, уступая место адвокатам. — Только черту не переступайте.
Адвокаты переглянулись, пожали плечами и взялись за работу. И все бы ничего, но дотошные чинуши безбожно затянули допрос. Раз за разом они переиначивали вопросы, тщетно надеясь получить нужные ответы. Прошло минут тридцать с того времени, как зомби восстал, когда я с неудовольствием отметила покалывание в линиях жизни на ладонях. Так быстро закончился резерв?
Ритуал тянул из меня слишком много сил. Все одно к одному: предыдущая бессонная ночь, атака Тени на паразитов, затянувшийся допрос, три луны, безмолвно скользящие по небу. Возможно, поэтому, когда я завершала ритуал, вторая жертва решилась на эффектный побег.
Эффект был. Обезглавленная птица помчалась по кладбищу как... да как курица безголовая!
Что тут началось…
Вдова заголосила так, что даже зомби уши зажал. Особо мощная струя крови окатила адвокатов. Пижон в апельсиновых ботинках, ощутив на щеках тяжелые горячие капли, по-бабьи взвизгнул и упал в обморок. Его коллега растерялся и никак не мог решить, что делать в первую очередь: успокаивать вдову или приводить в чувство впечатлительного напарника. Нотариус, рано полысевший мужчина, будто собранный из надувных шариков, растерянно хлопал глазами и все пытался протереть испачканные листы бумаги. Тщетно. Черные в лунном свете кляксы размазались, текст превратился в нечто непотребное, документы оказались безнадежно испорчены.
Только Двуликая знает, как было сложно, потеряв дар цензурной речи, довести ритуал до логического конца. Добрых полчаса ушло на то, чтобы навести хотя бы подобие порядка. Потом потребовалось еще минут сорок на то, чтобы восстановить документы. И только когда нотариус поспешно убрал в черную папку вновь заполненные листы, я смогла отправить зомби на покой.
Полагаю, злосчастная несушка в полной мере ощутила себя отмщённой.
«В следующий раз скажу, чтобы босс сам поднимал зомби, раз такой жадный. Это ж надо было додуматься, взять заказ на ночь Трелуния!», — подумала я, рывками стаскивая портупею.
Впрочем, подъем зомби в ночь восхода всех лун — это не самая одиозная идея мистера Оливера. Только такому человеку, как наш шеф, могла прийти в голову дикая мысль: некромантию превратить в бизнес. Лет тридцать назад за одну эту мысль его на костер бы отправили и пепел над водой развеяли. Но с тех пор многое изменилось. Была найдена вакцина от ликантропии. Создан прецедент с вампиризмом. Принят Кодекс, благодаря которому некромантия, как и другие виды магии, стала такой же профессией, как адвокатура или система Белых Свидетелей.
Просто теперь есть такая работа — зомби поднимать. А ушлые индивидуумы, вроде нашего босса, делают на этом бизнес. Надо сказать, успешный.
«Но с последним заказом мистер Оливер просчитался», — ехидно шепнул внутренний голос. Я хмыкнула. Действительно, в этот раз заказчики остались недовольны. После перекрестного допроса стало очевидно, что смерть застрахованного произошла по причинам, которые были четко прописаны в договоре. А значит, вдове будет чем утешиться.
