Дружными рядами, повисая на паутинках, они двигались ко мне! Я взвизгнула! Не то, чтобы я испугалась – я вообще мало чего боюсь, но мерзко было, ну, и, понятно, играть прекратила! Пауки потоптались и полезли обратно. Кто обрадовался – так это Дракончик. Он кинулся на них и давай уплетать за обе щеки – куда только влезало! А я с этими книгами совсем забыла милого дружка!
Я быстро поняла, что случилось. Выдувая мелодию, я думала о пауках. Вот они и пришли. Тогда я сыграла «козлика», думая о дракончике. Он вмиг примчался и сел мне на плечо, легкий, как перышко, облизывая перепачканную бурым мордашку. Потом бесшумно снялся и улетел охотиться. Я снова призвала его, и он вернулся.
Я стала могущественной колдуньей. Представила, как собираю всех моих обидчиков – всех жителей этого гадкого городка, кто ругал меня и швырял камни - и топлю в озере! Вот была бы история! Достойная попасть в здешние книги! Единственная загвоздка: я все еще сидела взаперти. И тут все события связались в единый узел. Я поняла свое предназначение! Я стану королевой-колдуньей! А самый простой способ получить корону – выйти замуж за принца! Я призову его, он спасет меня из заточения – все, как по писаному.
«Бедняжка тронулась после всех бед», - подумал Дан.
- А почему ты решила, что принц захочет жениться на тебе? Может, он тоже начнет швыряться грязью?
- Во-первых, ты хоть когда-нибудь слышал, чтобы принцы швырялись грязью? Во-вторых – у меня есть секретное средство. Но я не скажу какое! Или, может, сказать?
Глаза Тери лукаво блеснули во мраке.
Дан с деланным равнодушием пожал плечами. На самом деле, он сгорал от любопытства.
- Любовное заклинание. Я его выучила. Хочешь, покажу, как работает? Ты навеки в меня влюбишься!
Дан едва не шарахнулся, сено под ним зашуршало. Кто ее знает, эту чокнутую Тери, вдруг ее заклинание сработает! Ведь прилетает же он, как миленький, каждый раз, как она заиграет на дудке. И камни увеличиваются! Девчонка расхохоталась.
- Да нужен ты мне! Возись потом с тобой, влюбленным! Будешь ходить за мной, как козел! Я что думаю: во дворцах этих полно всякой стражи и охраны! Конечно, есть и магическая. Мой принц просто не услышал флейту сквозь волшебную защиту, понимаешь? И тогда флейта привела тебя. У тебя есть роль в этой истории. Ты, и есть тот, кто мне сейчас нужен. - Острый пальчик ткнул Дана в грудину, и продолжал тыкать при каждом слове. – Ты приведешь меня к принцу.
- Оль в местных делах лучше разбирается, - осторожно заметил Дан, отводя ее руку. – Я тут еще не очень освоился.
Ему не улыбалась сомнительная привилегия быть проводником и охранником недоучившейся ведьмы.
- Однако, флейта привела тебя, а не Оля! Хотя, вояка ты никудышный - это верно. Но, может, мне нужен не защитник, а кто-то другой.
- Слуга, что ли?
- Или жертва.
- Что?!
- Ай, глянь, сова пролетела! Или это летучая мышь? – Тери сообразила, что сболтнула лишнего.
Но отвлечь Дана ей не удалось. Хмель еще не вполне выветрился, голова его соображала медленно, но упорно.
- Ты ведешь меня, как бычка на заклание?
- Дурачок, я же дразнюсь.
- Вот счас сломаю твою дудку! – Дан ухватил лохмотья на груди Тери. Будь он трезвым, он так никогда не поступил бы.
- Я тебе сломаю! – девушка толкнула Дана, но потеряла при этом равновесие и упала на него. Ее оскаленные зубы больно стукнули верхнюю губу Дана. Тут маленькая крепкая ручка обхватила его затылок и влажный ротик прижался к его рту. Это вышло так неожиданно, что Дан ответил на поцелуй, не рассуждая. Девчонка целоваться умела.
«Не по книжкам же она этому училась, - мелькнуло в голове Дана. – значит, точно была какая-то жизнь прежде. Просто она тоже не помнит».
Ладошки сжали его голову с боков, и горячий рот приладился к его губам на иной лад. Дан отвечал на движения ее языка. Это было чудесно, как музыка. Согласно этой музыке Дан привлек девушку за податливую талию, и флейта уперлась в его грудь. Костяной инструмент вывалился из-за пазухи во время возни. Дан вспомни слова, сказанные до поцелуев, и обида вспыхнула с новой силой. Он схватил флейту и дернул на себя – но крепкая тесемка не поддалась. Тут же оплеуха обожгла щеку!
- Не смей – яростно зашипела Тери, отпрыгнув от него кошкой. – Так ты из-за флейты целовался?! Спереть хотел? Гадина…, - она задохнулась, не в силах подобрать слов, – Предатель! Убирайся, пока я тебя не превратила в крысу! – Тери подняла руки с растопыренными пятернями и стала надвигаться на Дана, отрывисто выплевывая слова.
- Чокнутая! – Дан от греха подальше кубарем скатился с сеновала, под хохот Тери выскочил в щель меж огромными дверями сарая.
Он сразу понял, где находится - на задворках трактира. Дровяной навес шел вдоль трактирной стены, рядом стояла бочка. Окно их комнаты оставалось открытым.
Не утруждая себя возвращением через главный вход, Дан влез на бочку, потом на крышу навеса и забрался в окно. В комнате было душно, но тепло, и потому - уютно.
Оль сопел в куче в соломы на полу.
- Вернулся, - сонно пробормотал он.
- Ага.
- А Тери?
- В сарае спит.
- Ну, там ей самое место.
Дан зарылся поуютнее в колючую солому на кровати.
- «Предатель»! – вспоминал он обидное слово, – кого это я предал?
Но не успел разбередить душу, как усталость и крепкий брави сморили его.
Наутро болела каждая мышца – о существовании некоторых Дан даже не подозревал, а Оль сиял как ясно солнышко, в предвкушении обещанной трактирщиком выпивки.
Они спустились в трактир.
Тери, стоя у прилавка, макала кусок мяса в подливу, смачно кусала от него, облизывая пальцы, и прихлебывала из кружки. Выглядела она, прямо сказать, диковато. Из волос торчала солома. За столом компания вчерашних попутчиков дружно пластала ножами окорок, по форме похожий на куриную ножку чудовищных размеров. Дан подумал, уж не детеныша ли дракона они поедают. Компания за соседним столом облизываясь, глядя на соседей. Служанка уже спешила к ним с огромным подносом.
- Вот, мои явились, - сказала Тери, кивая трактирщику на Оля с Даном.
Хозяин подобострастно осклабился. Тут же подавальщица (на этот раз в прямо сидящем чепце, но с лицом, по-прежнему, кислым и усталым) водрузила на стол блюдо с солидным куском мяса, принесла каждому по лепешке, и кучу травы, потом - кувшин с кружками. Оль порубал тесаком мясо на ломти, чтоб удобнее было есть. Дан обмакнул кусок в подливу и с интересом попробовал. Мясо оказалось грубым и крупноволокнистым, но разве это остановит молодых людей с крепкими зубами и хорошим аппетитом?
Некоторое время они молча работали челюстями.
- Думаю, пора валить, - мрачно сказала Тери, – Я ему кур поувеличивала до бычьих размеров, поэтому он такой добрый. Не ровен час – обратно схлопнутся. На съестном заклинание долго не держится. Пошли уже, пока тихо.
Вчерашней размолвки как не бывало. Жуя и оглядывая скучный утренний трактир, Дан думал, не приснились ли ему поцелуи, угрозы и признания Тери, а заодно и искалеченный дракон. Оль облизал соус с последнего куска мяса, завернул в лист мяушки и спрятал во внутренний карман ветровки. Дан хотел последовать его примеру и прихватить лепешку, но у куртки карманов не было, поэтому он просто прихватил лепешку с собой, чтоб жевать на ходу.
Вскоре они, сытые и отдохнувшие, дружно шагали прочь от трактира, то и дело оглядываясь, не настигает ли их возмездие. Без Тери они шли бы гораздо быстрее. Девушка ступала странно: она ставила одну ногу на носок, другую на бок ступни, и ковыляла, как подстреленная птица.
Глубокие колеи и равномерно расположенные меж ними вдавлины показывали, что гигантский зверь, в самом деле, протащил здесь телегу ночью, а вовсе не приснился им.
- Гляньте: вот тут слюни его капали, - говорил Оль, показывая черные пятна на дороге, - ядовитые. Камень могут разъесть. А это вот, вроде, кровь. Здорово его копьями поддели.
Настроение было самое дружелюбное, тем не менее, Дан держался подальше от Тери! Ну эту ненормальную! То целоваться лезет, то грозится превратить в крысу. И ведь не знаешь, на что она способна на самом деле! Сделает, чего доброго, крысой, а как обратно – не знает. Вот спрашивается, чего она так странно идет – может, опять колдует.
Оль фонтанировал идеями.
- Слушай, Тери, а как тебе такое: разживемся у ювелиров бросовыми камешками, а ты их превратишь вот в такие бриллиантищи! Сбудем дурачью в Хайне, и ищи-свищи…
- Сколько раз тебе повторять: в случае чего, ты отделаешься куда легче, чем я. И вообще, у меня другие планы.
Тут Тери метнула на Дана острый взгляд: не проболтался ли, и, оценив его затравленный вид, довольно улыбнулась. Дан убить ее был готов.
«Хотя, на самом деле, я ей даже слова плохого не скажу.Это только так говорится», - вяло подумал он. Просто ему хотелось, чтобы Тери просто никогда не появлялась в его жизни.
Вскоре они миновали «Морское чудище». Караванщики уже ушли с постоялого двора. В дорожной пыли валялись обрывки веревочек, тряпок, прочий мусор. Драконьи следы с трудом можно было разглядеть на дороге.
Тери хромала все сильнее. Она начала отставать. Не успело «Морское чудище» скрыться из виду, как она окликнула спутников:
- Стойте! Я больше идти не могу.
- Да что же такое?
- Пятка болит.
- Так я и знал, что это произойдет! Какая же ты после этого ведьма?
Обмотки накрутить – и то не умеешь. Перевяжи и пойдем!
Тери, села на обочину, кривясь от боли, размотала тряпицу. От ходьбы почти босиком по каменистой дороге на пятке сделалась трещина.
Оль присвистнул.
- Ну, девка дорогая, ты нынче не ходок! Чего же ты раньше-то молчала? Тут ждать надо, пока заживет. Знавал я одного дядьку, который так ногу потерял. А потом и вообще помер!
- Чем каркать, лучше договорился бы с кем-нибудь, чтоб меня подвезли.
Оль пошевелил пальцами в карманах ветровки.
- Во-первых, караван ушел, во-вторых, за какие шиши? Ты же деньги делать не хочешь.
- А заклинанием их залечить нельзя? - тихо спросил Дан.
Девочка с сомнением поглядела на свои пестрые от потертостей и грязи ступни, и Дан понял, что они оба представляют одно и то же: ноги Тери растут, растут, и вот уже худенькое тело покачивается в вышине на тонких ножках над ступнями размером с подводу. Такое чудо только в балагане показывать. А что, тоже способ заработать!
- Эх, а я думал: караван догоним. Как с мамкой за ручку до города дошагали бы! Ой, устал я что-то бродить с вами, ребятки! Пожалуй, двину-ка обратно в Рухин, пока новая банда на проселке не сбилась, и путь чист. Нечего мне в этой Хайне делать. Я уж бывал там, а дома меня ана, почти непочатая, ждет. Хоть дядька Яха и надежный мужик, да ведь ана-то золотая, кого хочешь, памяти лишит. И чего мне с вами идти? Раз Дан пока ничего из прошлой жизни не вспомнил, то навряд ли вспомнит. Эта недотыкомка из всей колдовской науки только и умеет увеличивать всякое, нет, чтоб послушать, что умные люди советуют.
- Это ты, что ли, «умные люди»?
Дан испугался, что перепалка разгорится снова, поэтому спросил:
- Оль, а как же трактиры могут стоять в таких разбойничьих местах? Как же их не грабят?
- А чего их грабить-то? Трактирщики дань платят, а лучшие трактиры – разбойничьи. Соображать надо! – Он постучал Дана по голове. - Вот этот «Морское чудище», например – самый ихний трактир.
- Так, может, нам лучше туда не соваться?
- Дурень, кто же постояльцев грабит! Вот другое дело – деньжат у нас – фрр! Постояльцы из нас фиговые. - И он снова зашевелил пальцами в карманах бывшей дановой ветровки, выразительно глядя на Тери. – А, колдовка?
- Иди лесом, - мрачно ответила та.
- Эх, придется опять мне за всех отдуваться! Только домой намылился! Ну, пошли назад, что ли!
Вокруг большого трактира сложилась целая деревенька. Оль выбрал большой дом, окруженный службами, у леса. Тери, сделав пару шагов, опустилась на траву и так горестно вздохнула, что Дан тоже вздохнул и взвалил ее на спину.
- Но, лошадка! – обрадовалась девчонка и взмахнула воображаемым кнутиком.
Дан покосился на нее и ничего не сказал: что с невежей связываться.
Оль усмехнулся.
- Молодец, так и неси. Скажешь: сестренка твоя. Вы, и правда, чем-то схожи.
- Кому скажу?
Но Оль не ответил.
- Сидите здесь, - буркнул он, когда они подошли к дому, и вошел внутрь. Вскоре послышалась его скороговорка.
- Хозяин, доброго вам здоровьичка и всех благ дому сему, мы тут со свояком и с сестренкой в Хайну идем, да на проселке нас грабанули, и девчонка вдобавок ноги стерла – беда такая – идти не может. Пустите нас за работу пожить, пока она не оправится? Мы хоть дрова рубить, хоть ямы копать, хоть сортиры чистить. Нам бы лишь крышу…
После этой тирады Оль появился вновь. Поза его еще выражала угодливость и смирение, но лицо презрительно кривилось. Ладно, что он не успел сплюнуть и высказаться нелицеприятно, потому что следом за ним вышел дородный мужик в длинной чистой рубахе, огладил бороду, стряхнув крошки. Поглядел на путников, распорядился.
- Ладно, коль девка и впрямь обезножила, перекантуйтесь – вон - в тележном сарае. Только огня не зажигайте. Платы с вас будет – бочку водой наполнять, ну, и еще по мелочи, что прикажу. Ведро с водой можете себе ставить. Еды вам от меня не положено.
- Благодарны премного, долгих годочков жизненных вам и здоровьичка - сложив лицо в подобострастную и умильную мину, снова зачастил Оль.
Они пришли в указанный сарай.
Там, действительно, стояли телеги. Оль моментально нашел стопку попон и, бросив одну в телегу, растянулся поверх, и воскликнул:
- Кроватка, что надо! А хозяин жмот – чтоб его перевернуло, наизнанку вывернуло да за ногу подвесило! Давай, Дан, раз я ночлег спроворил – тебе бочку наливать! Да, ладно, не дуйся – я пойду насчет еды порыщу. Чего-то я проголодался дюже. Наверное, заколдованная курица впрок не пошла.
Вспомнив про кусок мяса, прихваченный из трактира, он заглянул во внутренний карман, вынул почти невидимую крошечку, которую тут бросил в рот.
- Пользы от тебя, девушка ни-ка-кой! Кто тебя только учил колдовать?
- Я по книгам училась.
- Всегда говорил: от грамоты – только зло!
Бочка была большая, и, когда Дан, закончив работу, притащил в сарай ведро, которое весило больше, чем вода в нем, Оль уже вернулся.
- Обед, - сказал он. – Это твоя часть.
На сиденье маленькой повозки лежал кусок лепешки, черствой даже на вид, и на нем – яйцо и пучок травы.
- Курятник, что ли, обобрал, - проворчал Дан. Ему не хотелось благодарить Оля. Спина не разгибалась, а ладони горели от веревочной ручки.
- Вроде того. Ладно, ребята, некогда мне тут с вами. Я славную цыпочку на птичнике приглядел! Авось чего и выгорит.
Мрачная Тери сидела на санях в углу на разостланной попоне, жевала какие-то листья и обкладывала получившейся кашицей пятку.
Дан стал копаться в попонах, отыскивая почище, да поцелей. Когда стал вытягивать из середины, наматывая на себя войлочное полотнище – пришлось повернуться, и он увидел Тери. Полагая, что на нее никто не смотрит, та сидела, опустив плечи, обратив к свету тоскливое бледное личико. Больше всего сейчас она напоминала потерянного ребенка.
У Дана сердце дрогнуло от жалости.
- Тери!
- А?
Он не знал, что сказать, и выпалил:
- Все у тебя будет хорошо. Я верю.
Я быстро поняла, что случилось. Выдувая мелодию, я думала о пауках. Вот они и пришли. Тогда я сыграла «козлика», думая о дракончике. Он вмиг примчался и сел мне на плечо, легкий, как перышко, облизывая перепачканную бурым мордашку. Потом бесшумно снялся и улетел охотиться. Я снова призвала его, и он вернулся.
Я стала могущественной колдуньей. Представила, как собираю всех моих обидчиков – всех жителей этого гадкого городка, кто ругал меня и швырял камни - и топлю в озере! Вот была бы история! Достойная попасть в здешние книги! Единственная загвоздка: я все еще сидела взаперти. И тут все события связались в единый узел. Я поняла свое предназначение! Я стану королевой-колдуньей! А самый простой способ получить корону – выйти замуж за принца! Я призову его, он спасет меня из заточения – все, как по писаному.
«Бедняжка тронулась после всех бед», - подумал Дан.
- А почему ты решила, что принц захочет жениться на тебе? Может, он тоже начнет швыряться грязью?
- Во-первых, ты хоть когда-нибудь слышал, чтобы принцы швырялись грязью? Во-вторых – у меня есть секретное средство. Но я не скажу какое! Или, может, сказать?
Глаза Тери лукаво блеснули во мраке.
Дан с деланным равнодушием пожал плечами. На самом деле, он сгорал от любопытства.
- Любовное заклинание. Я его выучила. Хочешь, покажу, как работает? Ты навеки в меня влюбишься!
Дан едва не шарахнулся, сено под ним зашуршало. Кто ее знает, эту чокнутую Тери, вдруг ее заклинание сработает! Ведь прилетает же он, как миленький, каждый раз, как она заиграет на дудке. И камни увеличиваются! Девчонка расхохоталась.
- Да нужен ты мне! Возись потом с тобой, влюбленным! Будешь ходить за мной, как козел! Я что думаю: во дворцах этих полно всякой стражи и охраны! Конечно, есть и магическая. Мой принц просто не услышал флейту сквозь волшебную защиту, понимаешь? И тогда флейта привела тебя. У тебя есть роль в этой истории. Ты, и есть тот, кто мне сейчас нужен. - Острый пальчик ткнул Дана в грудину, и продолжал тыкать при каждом слове. – Ты приведешь меня к принцу.
- Оль в местных делах лучше разбирается, - осторожно заметил Дан, отводя ее руку. – Я тут еще не очень освоился.
Ему не улыбалась сомнительная привилегия быть проводником и охранником недоучившейся ведьмы.
- Однако, флейта привела тебя, а не Оля! Хотя, вояка ты никудышный - это верно. Но, может, мне нужен не защитник, а кто-то другой.
- Слуга, что ли?
- Или жертва.
- Что?!
- Ай, глянь, сова пролетела! Или это летучая мышь? – Тери сообразила, что сболтнула лишнего.
Но отвлечь Дана ей не удалось. Хмель еще не вполне выветрился, голова его соображала медленно, но упорно.
- Ты ведешь меня, как бычка на заклание?
- Дурачок, я же дразнюсь.
- Вот счас сломаю твою дудку! – Дан ухватил лохмотья на груди Тери. Будь он трезвым, он так никогда не поступил бы.
- Я тебе сломаю! – девушка толкнула Дана, но потеряла при этом равновесие и упала на него. Ее оскаленные зубы больно стукнули верхнюю губу Дана. Тут маленькая крепкая ручка обхватила его затылок и влажный ротик прижался к его рту. Это вышло так неожиданно, что Дан ответил на поцелуй, не рассуждая. Девчонка целоваться умела.
«Не по книжкам же она этому училась, - мелькнуло в голове Дана. – значит, точно была какая-то жизнь прежде. Просто она тоже не помнит».
Ладошки сжали его голову с боков, и горячий рот приладился к его губам на иной лад. Дан отвечал на движения ее языка. Это было чудесно, как музыка. Согласно этой музыке Дан привлек девушку за податливую талию, и флейта уперлась в его грудь. Костяной инструмент вывалился из-за пазухи во время возни. Дан вспомни слова, сказанные до поцелуев, и обида вспыхнула с новой силой. Он схватил флейту и дернул на себя – но крепкая тесемка не поддалась. Тут же оплеуха обожгла щеку!
- Не смей – яростно зашипела Тери, отпрыгнув от него кошкой. – Так ты из-за флейты целовался?! Спереть хотел? Гадина…, - она задохнулась, не в силах подобрать слов, – Предатель! Убирайся, пока я тебя не превратила в крысу! – Тери подняла руки с растопыренными пятернями и стала надвигаться на Дана, отрывисто выплевывая слова.
- Чокнутая! – Дан от греха подальше кубарем скатился с сеновала, под хохот Тери выскочил в щель меж огромными дверями сарая.
Он сразу понял, где находится - на задворках трактира. Дровяной навес шел вдоль трактирной стены, рядом стояла бочка. Окно их комнаты оставалось открытым.
Не утруждая себя возвращением через главный вход, Дан влез на бочку, потом на крышу навеса и забрался в окно. В комнате было душно, но тепло, и потому - уютно.
Оль сопел в куче в соломы на полу.
- Вернулся, - сонно пробормотал он.
- Ага.
- А Тери?
- В сарае спит.
- Ну, там ей самое место.
Дан зарылся поуютнее в колючую солому на кровати.
- «Предатель»! – вспоминал он обидное слово, – кого это я предал?
Но не успел разбередить душу, как усталость и крепкий брави сморили его.
Глава восьмая
Наутро болела каждая мышца – о существовании некоторых Дан даже не подозревал, а Оль сиял как ясно солнышко, в предвкушении обещанной трактирщиком выпивки.
Они спустились в трактир.
Тери, стоя у прилавка, макала кусок мяса в подливу, смачно кусала от него, облизывая пальцы, и прихлебывала из кружки. Выглядела она, прямо сказать, диковато. Из волос торчала солома. За столом компания вчерашних попутчиков дружно пластала ножами окорок, по форме похожий на куриную ножку чудовищных размеров. Дан подумал, уж не детеныша ли дракона они поедают. Компания за соседним столом облизываясь, глядя на соседей. Служанка уже спешила к ним с огромным подносом.
- Вот, мои явились, - сказала Тери, кивая трактирщику на Оля с Даном.
Хозяин подобострастно осклабился. Тут же подавальщица (на этот раз в прямо сидящем чепце, но с лицом, по-прежнему, кислым и усталым) водрузила на стол блюдо с солидным куском мяса, принесла каждому по лепешке, и кучу травы, потом - кувшин с кружками. Оль порубал тесаком мясо на ломти, чтоб удобнее было есть. Дан обмакнул кусок в подливу и с интересом попробовал. Мясо оказалось грубым и крупноволокнистым, но разве это остановит молодых людей с крепкими зубами и хорошим аппетитом?
Некоторое время они молча работали челюстями.
- Думаю, пора валить, - мрачно сказала Тери, – Я ему кур поувеличивала до бычьих размеров, поэтому он такой добрый. Не ровен час – обратно схлопнутся. На съестном заклинание долго не держится. Пошли уже, пока тихо.
Вчерашней размолвки как не бывало. Жуя и оглядывая скучный утренний трактир, Дан думал, не приснились ли ему поцелуи, угрозы и признания Тери, а заодно и искалеченный дракон. Оль облизал соус с последнего куска мяса, завернул в лист мяушки и спрятал во внутренний карман ветровки. Дан хотел последовать его примеру и прихватить лепешку, но у куртки карманов не было, поэтому он просто прихватил лепешку с собой, чтоб жевать на ходу.
Вскоре они, сытые и отдохнувшие, дружно шагали прочь от трактира, то и дело оглядываясь, не настигает ли их возмездие. Без Тери они шли бы гораздо быстрее. Девушка ступала странно: она ставила одну ногу на носок, другую на бок ступни, и ковыляла, как подстреленная птица.
Глубокие колеи и равномерно расположенные меж ними вдавлины показывали, что гигантский зверь, в самом деле, протащил здесь телегу ночью, а вовсе не приснился им.
- Гляньте: вот тут слюни его капали, - говорил Оль, показывая черные пятна на дороге, - ядовитые. Камень могут разъесть. А это вот, вроде, кровь. Здорово его копьями поддели.
Настроение было самое дружелюбное, тем не менее, Дан держался подальше от Тери! Ну эту ненормальную! То целоваться лезет, то грозится превратить в крысу. И ведь не знаешь, на что она способна на самом деле! Сделает, чего доброго, крысой, а как обратно – не знает. Вот спрашивается, чего она так странно идет – может, опять колдует.
Оль фонтанировал идеями.
- Слушай, Тери, а как тебе такое: разживемся у ювелиров бросовыми камешками, а ты их превратишь вот в такие бриллиантищи! Сбудем дурачью в Хайне, и ищи-свищи…
- Сколько раз тебе повторять: в случае чего, ты отделаешься куда легче, чем я. И вообще, у меня другие планы.
Тут Тери метнула на Дана острый взгляд: не проболтался ли, и, оценив его затравленный вид, довольно улыбнулась. Дан убить ее был готов.
«Хотя, на самом деле, я ей даже слова плохого не скажу.Это только так говорится», - вяло подумал он. Просто ему хотелось, чтобы Тери просто никогда не появлялась в его жизни.
Вскоре они миновали «Морское чудище». Караванщики уже ушли с постоялого двора. В дорожной пыли валялись обрывки веревочек, тряпок, прочий мусор. Драконьи следы с трудом можно было разглядеть на дороге.
Тери хромала все сильнее. Она начала отставать. Не успело «Морское чудище» скрыться из виду, как она окликнула спутников:
- Стойте! Я больше идти не могу.
- Да что же такое?
- Пятка болит.
- Так я и знал, что это произойдет! Какая же ты после этого ведьма?
Обмотки накрутить – и то не умеешь. Перевяжи и пойдем!
Тери, села на обочину, кривясь от боли, размотала тряпицу. От ходьбы почти босиком по каменистой дороге на пятке сделалась трещина.
Оль присвистнул.
- Ну, девка дорогая, ты нынче не ходок! Чего же ты раньше-то молчала? Тут ждать надо, пока заживет. Знавал я одного дядьку, который так ногу потерял. А потом и вообще помер!
- Чем каркать, лучше договорился бы с кем-нибудь, чтоб меня подвезли.
Оль пошевелил пальцами в карманах ветровки.
- Во-первых, караван ушел, во-вторых, за какие шиши? Ты же деньги делать не хочешь.
- А заклинанием их залечить нельзя? - тихо спросил Дан.
Девочка с сомнением поглядела на свои пестрые от потертостей и грязи ступни, и Дан понял, что они оба представляют одно и то же: ноги Тери растут, растут, и вот уже худенькое тело покачивается в вышине на тонких ножках над ступнями размером с подводу. Такое чудо только в балагане показывать. А что, тоже способ заработать!
- Эх, а я думал: караван догоним. Как с мамкой за ручку до города дошагали бы! Ой, устал я что-то бродить с вами, ребятки! Пожалуй, двину-ка обратно в Рухин, пока новая банда на проселке не сбилась, и путь чист. Нечего мне в этой Хайне делать. Я уж бывал там, а дома меня ана, почти непочатая, ждет. Хоть дядька Яха и надежный мужик, да ведь ана-то золотая, кого хочешь, памяти лишит. И чего мне с вами идти? Раз Дан пока ничего из прошлой жизни не вспомнил, то навряд ли вспомнит. Эта недотыкомка из всей колдовской науки только и умеет увеличивать всякое, нет, чтоб послушать, что умные люди советуют.
- Это ты, что ли, «умные люди»?
Дан испугался, что перепалка разгорится снова, поэтому спросил:
- Оль, а как же трактиры могут стоять в таких разбойничьих местах? Как же их не грабят?
- А чего их грабить-то? Трактирщики дань платят, а лучшие трактиры – разбойничьи. Соображать надо! – Он постучал Дана по голове. - Вот этот «Морское чудище», например – самый ихний трактир.
- Так, может, нам лучше туда не соваться?
- Дурень, кто же постояльцев грабит! Вот другое дело – деньжат у нас – фрр! Постояльцы из нас фиговые. - И он снова зашевелил пальцами в карманах бывшей дановой ветровки, выразительно глядя на Тери. – А, колдовка?
- Иди лесом, - мрачно ответила та.
- Эх, придется опять мне за всех отдуваться! Только домой намылился! Ну, пошли назад, что ли!
Вокруг большого трактира сложилась целая деревенька. Оль выбрал большой дом, окруженный службами, у леса. Тери, сделав пару шагов, опустилась на траву и так горестно вздохнула, что Дан тоже вздохнул и взвалил ее на спину.
- Но, лошадка! – обрадовалась девчонка и взмахнула воображаемым кнутиком.
Дан покосился на нее и ничего не сказал: что с невежей связываться.
Оль усмехнулся.
- Молодец, так и неси. Скажешь: сестренка твоя. Вы, и правда, чем-то схожи.
- Кому скажу?
Но Оль не ответил.
- Сидите здесь, - буркнул он, когда они подошли к дому, и вошел внутрь. Вскоре послышалась его скороговорка.
- Хозяин, доброго вам здоровьичка и всех благ дому сему, мы тут со свояком и с сестренкой в Хайну идем, да на проселке нас грабанули, и девчонка вдобавок ноги стерла – беда такая – идти не может. Пустите нас за работу пожить, пока она не оправится? Мы хоть дрова рубить, хоть ямы копать, хоть сортиры чистить. Нам бы лишь крышу…
После этой тирады Оль появился вновь. Поза его еще выражала угодливость и смирение, но лицо презрительно кривилось. Ладно, что он не успел сплюнуть и высказаться нелицеприятно, потому что следом за ним вышел дородный мужик в длинной чистой рубахе, огладил бороду, стряхнув крошки. Поглядел на путников, распорядился.
- Ладно, коль девка и впрямь обезножила, перекантуйтесь – вон - в тележном сарае. Только огня не зажигайте. Платы с вас будет – бочку водой наполнять, ну, и еще по мелочи, что прикажу. Ведро с водой можете себе ставить. Еды вам от меня не положено.
- Благодарны премного, долгих годочков жизненных вам и здоровьичка - сложив лицо в подобострастную и умильную мину, снова зачастил Оль.
Они пришли в указанный сарай.
Там, действительно, стояли телеги. Оль моментально нашел стопку попон и, бросив одну в телегу, растянулся поверх, и воскликнул:
- Кроватка, что надо! А хозяин жмот – чтоб его перевернуло, наизнанку вывернуло да за ногу подвесило! Давай, Дан, раз я ночлег спроворил – тебе бочку наливать! Да, ладно, не дуйся – я пойду насчет еды порыщу. Чего-то я проголодался дюже. Наверное, заколдованная курица впрок не пошла.
Вспомнив про кусок мяса, прихваченный из трактира, он заглянул во внутренний карман, вынул почти невидимую крошечку, которую тут бросил в рот.
- Пользы от тебя, девушка ни-ка-кой! Кто тебя только учил колдовать?
- Я по книгам училась.
- Всегда говорил: от грамоты – только зло!
Бочка была большая, и, когда Дан, закончив работу, притащил в сарай ведро, которое весило больше, чем вода в нем, Оль уже вернулся.
- Обед, - сказал он. – Это твоя часть.
На сиденье маленькой повозки лежал кусок лепешки, черствой даже на вид, и на нем – яйцо и пучок травы.
- Курятник, что ли, обобрал, - проворчал Дан. Ему не хотелось благодарить Оля. Спина не разгибалась, а ладони горели от веревочной ручки.
- Вроде того. Ладно, ребята, некогда мне тут с вами. Я славную цыпочку на птичнике приглядел! Авось чего и выгорит.
Мрачная Тери сидела на санях в углу на разостланной попоне, жевала какие-то листья и обкладывала получившейся кашицей пятку.
Дан стал копаться в попонах, отыскивая почище, да поцелей. Когда стал вытягивать из середины, наматывая на себя войлочное полотнище – пришлось повернуться, и он увидел Тери. Полагая, что на нее никто не смотрит, та сидела, опустив плечи, обратив к свету тоскливое бледное личико. Больше всего сейчас она напоминала потерянного ребенка.
У Дана сердце дрогнуло от жалости.
- Тери!
- А?
Он не знал, что сказать, и выпалил:
- Все у тебя будет хорошо. Я верю.
