- Уважаемый колдун! Я принесла!
Тот непонимающе уставился вниз на то, что заговорило у него под ногами.
В ужасе, что колдун сейчас и ее замажет в стенку, Земляничка приподняла за дужку непосильную тяжесть:
- Возьмите!
Тут раздался голос, окликающий ее по имени, и Земляничка, уверившись, что совсем пропала, зажмурилась и почувствовала только как руки ее, освободившись от тяжести, взлетели вверх.
- Земляничка! Что за девка! Время ехать, а она дрыхнет! – бабушка Медуница раскипятилась не на шутку.
Земляничка очумело хлопала глазами. Она лежала на животе поперек наполовину свернутой перины, а ладонь у нее была перемазана ржавчиной.
Пустая ладонь.
Земляничка быстро сунула руку под перину - пусто, свалила перину на пол и потрясла юбку, потом встала на четвереньки и заглянула под кровать - пусто.
- Деточка, да что с тобой? – перепугалась теперь бабушка. – Никак сглазил кто? Дай водичкой с подорожника умою.
- Бабушка! – торжественно, сама себе не веря, произнесла сидящая на полу Земляничка. – Пакуй вещи из кладовки. Теперь мы увезем все. Колдун забрал замок!
Женька проснулся как от толчка. Качался полупустой вагон. Люди дремали, или читали, или глядели в смартфоны. Глухонемой продавец раскладывал по лавкам свой немудреный товар: какие-то календарики. Женькины руки оттягивала холодная тяжесть. Посмотрел: увесистый старинный замок. Любопытными вещицами торгуют нынче глухонемые!
Он протянул замок продавцу, когда тот забирал пакетик с его лавки, но тот пожал плечами и прошел дальше.
Чей же этот замок? Женька подул в скважину, несколько раз пошевелил дужкой, пытаясь закрепить ее в отверстии. Дужка вываливалась – видно не изобрели еще в те времена защелкивающихся замков. Странные у кого-то шуточки. Ладно – он положил замок на лавку и стал смотреть в окно.
Подъезжали к Люберцам. Сейчас он пересядет на автобус и вскоре увидит Нитку. Сестренка уже не узнавала его, но Женька с упорством осы-сфекса, раз за разом бессмысленно восстанавливающей сломанную экспериментатором крышку на опустевшей норке, все ездил и ездил к ней.
Скоро кончится срок пребывания в хосписе – и что тогда? Женька не хотел думать.
Поезд остановился. Проходя мимо лавки, Женька зачем-то подхватил замок и спрятал в сумку. Он стал суеверным: научился плевать через плечо, стучать по дереву, перешагивать через трещинки на асфальте. Замок показался ему знАком. Он забрал его на счастье, не рассуждая.
Хотя откуда взяться счастью-то?
На контрольной по математике Аленка почувствовала себя очень странно. Дрожали все клеточки ее тела. Неужели начинается грипп? Вот невезуха! Странная лихорадка трепала ее до конца контрольной, так что с четвертого урока пришлось отпроситься. Чем ближе она подходила к дому, тем хуже себя чувствовала, но это были еще цветочки: когда она вышла из лифта на своем этаже, ее кости загудели, точно по ним пошел ток, вызывая странный зуд во всем теле. Более того, с нарастанием непонятных ощущений Аленка начала опасаться, что причина этого зуда – ключ!
Ключ в коробочке, зарытый среди запасных одеял в диванном ящике вдруг почему-то стал вибрировать, заставляя ее тело дрожать в унисон. Она прямо-таки видела этот ключ и чувствовала его вибрацию! Ощущение очень противное.
Странно, что тетя ни о какой дрожи ее не предупреждала. Аленке стало страшно.
Стоя на площадке, она набрала тетин номер.
- Тетя Диночка? – тихо сказала девочка в телефон, прикрывая его ладонью, словно кто-то мог услышать. – Здравствуй! Ключ странно себя ведет.
- Какой ключ, Аленушка? – спросила тетя невинным тоном.
- Ну, тот ключ.
- Тот ключ? – удивилась тетя.
- Который ты мне дала.
- А я тебе давала ключ?
- Тот ключ, который должен оберегать покой нашей семьи. Он странно себя ведет.
- Аленка, - засмеялась тетя, - что ты выдумываешь? Сегодня вроде не первое апреля! Или ты готовишься в артистки?
- Я тренируюсь к первому апреля, - печально проговорила Аленка, и под заливистый смех тети нажала отбой.
Ясно, что избавившись от ключа, тетя Дина позабыла все, что с ним связано. Ключ выпал из ее жизни, канул на дно, и будни сомкнулись над ним, полностью скрыв и не оставив следа. Алена и сама с удовольствием забыла бы эту дурацкую историю, эту нелепую заплатку, прилепившуюся к ее жизни. Тетя говорила: «Хотела бы я избавить тебя от этого бремени». Что она имела в виду? Теперь и спросить некого.
Аленка осталась наедине с непонятным.
Однако, надо что-то делать с этим гудением. Так жить невозможно. Наверное, и для здоровья вредно? Вдруг ключ радиоактивный?
Неужели он у тети все время гудел? Сколько она его хранила: сорок три года? Кошмар!
Аленка сжала зубы и вошла в квартиру. Ее скелет вибрировал, как неисправный оргАн. Вкусно пахло тушеным мясом. Мама выглянула с кухни:
- Аленка? Так рано! Что-то случилось?
- Не, просто нас отпустили после контрольной. Ты что-нибудь чувствуешь?
- А что я должна чувствовать?
- Гудение…
- Это, наверное, на улице, - мама с готовностью распахнула окошко и высунулась наружу. – Нет, тихо. Может, ремонт у соседей начался? Я ничего не слышу. Какая ты у меня, Аленка, чувствительная!
Значит, гудение слышит только она, и тогда оно точно связано с ключом. Девочка стянула из шкафа за спиной у мамы рулон фольги и, вернувшись в комнату, нащупала коробочку среди мягких, теплых, таких уютных одеял, вынула ее и тщательно облепила фольгой. Потом намотала еще слой, и еще. Никакого эффекта. Да уж, так недолго до шапочек из фольги дойти!
- Мам, мы договорились с ребятами в кино пойти, - крикнула Аленка, надевая в прихожей кроссовки.
Вибрация гасла по мере спуска на лифте и на первом этаже ощущалась сравнительно слабо. Понятно, нужно держаться от ключа подальше. Но как быть? Куда его спрятать? Вибрация доставала ее даже в школе. Значит, надо спрятать еще дальше. В маминой машине? Вдруг это приведет к аварии? Прятать на улице – опасно. О! На даче!
Трудность заключалась в том, что Аленка всегда попадала на дачу на машине, которую вел кто-то из домашних. Значит, надо уговорить сестру или маму (папа работал по контракту в Штатах, обеспечивая семью) съездить на дачу в ближайшие выходные. Днем она будет в школе, где вибрация вполне терпима, вечера можно проводить у Маринки, или, в самом деле, пойти в кино, а ночью… что же ей делать ночью?
Ведьма, чье истинное имя было спрятано надежнее, чем смерть Кащея, а бытовые имена менялись в зависимости от прихоти и настроения, как и цвет буйных кудрей, почувствовала, что ее вселенная изменилась.
Она поднялась на второй этаж старинного дома, где ей нравилось жить. Она могла видеть энергетическую карту своего мира отовсюду, но любила смотреть на нее из комнаты под самой крышей.
Дом стоял на холме в старинном городе. По легенде под холмом был похоронен великий король, но на самом деле такого короля никогда не существовало, а глубоко под фундаментами домов, землей и камнями лежал древний вождь со своими женами, наложницами, конями и сворой любимых псов. Археологи душу отдали бы за древние сокровища, но она (в последнее время она звалась Эльвирой, имела кудри цвета темного янтаря и тело сухощавой, даже жилистой женщины средних лет), конечно, не собиралась никому ничего рассказывать. Близость могилы грела ее, как греет в мороз натопленная печка.
Эльвира поднялась по стертым, источающим эманации давних событий, ступеням. Некогда здесь нес мешочки золота к своим сундукам скряга, а чуть позже тащили вниз добычу грабители. Здесь крался на цыпочках тайный любовник, и он же лежал, заколотый ревнивым мужем, а из разбитой головы со ступеньки на ступеньку текла кровь. Самое позднее событие – столетней давности - вызывало у нее ассоциации с кружевами, жасмином и лунным светом: юная девушка, прижав к груди узелок с пожитками, тайком покидала дом.
Подъем наверх всегда пьянил, как бокал старого вина. Но сегодня она лишь мимоходом окунулась в знакомые наслаждения, откинула дверной занавес и легла на парчовую кушетку под скошенным потолком.
Сейчас она предпочитала теплые глубокие насыщенные тона, и энергетическая карта ее вселенной предстала нарисованной киноварью, золотом и охрой. Она сразу увидела изменение. Сбоку, в глубине появилась возможность закончить старинное незакрытое дело, через которое утекала энергия и, что гораздо страшнее, могли проникнуть враждебные силы.
Усмехаясь, Эльвира растворилась в воздухе и не спеша материализовалась за углом серого шершавого дома. Когда ее ноги уверенно встали на московскую плитку, она шагнула из-за угла навстречу юноше, чьи черные волосы давно не мешало бы подстричь или, на худой конец, причесать.
Голос ее потек, как мед:
- Ты получил замОк.
Парень вытаращился на нее. Он был сбит с толку, захвачен врасплох – совершенно то, что надо.
- И жизнь твоя полна бед.
Он отреагировал так, как она ждала – выругался, и попытался обойти справа. Но она обхватила его за талию рукой, и вот они уже сидят… где? Неважно, ему кажется, что в уютном месте.
От растерянности парень сделался мягким и беззащитным, как улитка, вынутая из раковины, податливым, как кусочек глины. Евгений. Его имя - Евгений.
- Можешь называть меня Эльвирой. Я пришла спасти тебя.
Никакого отклика. Пожалуй, он туповат. Тем лучше.
- Ты несчастен.
Парень покорно кивнул.
- Когда-то я прокляла род одного человека до сорокового колена. Не имеющего к вам отношения, совершенно постороннего. Уже не помню за что. Кажется, он собирался сжечь меня на костре. На его родичей посыпались несчастья – как на тебя сейчас. Проклятый род почти сгинул, но тут одна девчонка – храбрая такая шестнадцатилетняя дурочка, повесилась на шею одному… ну, скажем просто - волшебнику, и умолила его прекратить страдания родных. А в те времена мы колдовали еще довольно кондово: с помощью предметов. Запирая проклятие, я закрыла замок и бросила ключ в реку. Старикан, а он уже тогда был много старше меня и, соответственно, опытнее, поразвлекся с дурочкой в свое удовольствие, а потом выполнил-таки обещание. Добыл со дна ключ, открыл замок, а энергию проклятия направил в пространство – твой род подвернулся случайно. Понимаешь, этот старый козел сделал из твоего рода канализацию.
В глазах парня мелькнула злоба. Ну, наконец-то!
- Замок этот был спрятан много лет, а теперь нашелся. И он у тебя. Ты можешь остановить заклятие.
- Что я должен делать? – спросил парень пересохшими губами.
- Надо закрыть замок.
- И Нитка выздоровеет?
Что? Ах, сестренка, лежит при смерти.
- Да, Анита будет здорова.
- А мама?
- Обратного хода нет.
- Что я должен делать? – повторил парень. Идеальный зомби. Умеет же она нажать на нужный рычаг в «нехитром механизме человека».
Самодовольно усмехаясь, Эльвира объяснила:
- Замок должна добровольно закрыть тем же ключом, которым он был открыт, нынешняя его хранительница из проклятого рода.
- Но где взять ключ?
- Не твоя забота, - она небрежно отмахнулась. - Твое дело – уговорить девушку запереть замок. Понял?
- Да…
- Надо кое-что подправить.
Они вновь стояли на улице. Парень, даже не заметив изменения остановки, послушно подставил лицо Эльвириным пальцам.
- Так… Здесь, здесь и здесь.
Прядь упала на прямые брови, черные глаза ярко засинели, подбородок и губы изменились вроде бы незаметно, но сделались неотразимыми.
- Луч очарования, - она стукнула его костяшкой пальца между бровей, где индусы рисуют своим богам третий глаз, и отступив, полюбовалась. – Хорош! Лет шестьсот назад я сама в тебя влюбилась бы, да. Четыреста – пожалуй, нет, но шестьсот – точно. Девчонка будет наша. Ну, готов? Вперед!
Город казался серым, только огни машин, отражавшиеся в мокром асфальте, оживляли его. Маленькая фигурка появилась из щелки между помпезных дверей «сталинского» дома, сбежала вприпрыжку по ступенькам. Несмотря на осень, девочка была одета в короткую норковую шубку – вещь, бесполезную в плане тепла, зато статусную.
Женькины кулаки сами собой сжались в карманах – Нитка умирает, а эта фря в дорогих шмотках рассекает! Воровка! Украла Женькино счастье, удачу - долю, как говаривали в старину.
«Ишь ты! Пакетик на пальчике! В гости пошла, с подарочком!» - челюсти свело от ненависти. Он выругался себе под нос самым скверным образом.
«Женя! Она должна закрыть замок сама и добровольно! Только тогда сработает. Запомни: сама и добровольно. Я зачем сделала тебя красавцем?» - раздался в голове предостерегающий Эльвирин голос.
«Как по рации меня ведет!- покрутил головой Женька. – Ладно. Значит, мне надо девке понравиться. Типа познакомиться». Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь обрести душевное равновесие.
«Я сплю, - наконец сообразил Женька. – Странные мне сны снятся в последнее время. Это от недосыпа. Ладно, буду спать дальше».
Ему еще не приходилось ни во сне, ни наяву знакомиться с девочками.
Женька двинулся за легкой светлой фигуркой, петлявшей между лужами. Познакомиться. Легко сказать. А как? Подойти и тронуть за плечо? Так можно насмерть перепугать. Окликнуть? А что сказать? Если бы все не случилось так неожиданно!
Аленка скакала через лужи, взмахивая сумочкой, в которой лежал ключ. Пока она бродила по городу, сидела в темноте кинотеатра и несколько раз проехала по кольцу на метро (это оказалось удачной идеей - под землю вибрация от ключа не пробивалась), ей пришла в голову отличная мысль: отдать ключ до выходных Маринке, сказав, что ей надо спрятать подарок для мамы. Она обмотала коробочку фольгой, затем – скотчем, затем завернула в нарядную подарочную бумагу с силуэтами ведьмочек на метле, положила в пакет, и теперь, стиснув зубы, чтобы не стучали от вибрации, спешила к подруге.
Эльвира нахмурилась: этот теленок, пожалуй, дождется, что девчонка с ключом уйдет с улицы, и тогда дело затянется черт знает насколько. Долгая жизнь приучила ее ничего не откладывать на потом. Бормоча под нос, она ухватила длинными пальцами клочок темноты и потянула нить, за ней – другую, заплела и надела на пальцы…
Листья, набитые дворником в черные мешки, поднялись в воздух и повисли, образовав подобия человеческих фигур. Блестящий от дождя материал мешков неплохо притворился плащами, а валявшаяся рядом ветка стала рукой – для ее задумки хватит и одной руки. Конечно, чучела слеплены халтурно! Мигнул и погас ряд фонарей. Теперь сойдет!
Две фигуры, выступившие из тьмы перед Аленкой, заставили девочку остановиться и отступить на шаг. Она даже позабыла мучившую ее дрожь. «Пока ключ у меня, ничего плохого не случится», - прошептала она, не веря себе. Веткообразная рука подцепила шелковые шнурочки, дернула, бумага лопнула, и пакет, описав дугу, завершил полет в луже.
Тот непонимающе уставился вниз на то, что заговорило у него под ногами.
В ужасе, что колдун сейчас и ее замажет в стенку, Земляничка приподняла за дужку непосильную тяжесть:
- Возьмите!
Тут раздался голос, окликающий ее по имени, и Земляничка, уверившись, что совсем пропала, зажмурилась и почувствовала только как руки ее, освободившись от тяжести, взлетели вверх.
Прода от 9 ноября 2019
- Земляничка! Что за девка! Время ехать, а она дрыхнет! – бабушка Медуница раскипятилась не на шутку.
Земляничка очумело хлопала глазами. Она лежала на животе поперек наполовину свернутой перины, а ладонь у нее была перемазана ржавчиной.
Пустая ладонь.
Земляничка быстро сунула руку под перину - пусто, свалила перину на пол и потрясла юбку, потом встала на четвереньки и заглянула под кровать - пусто.
- Деточка, да что с тобой? – перепугалась теперь бабушка. – Никак сглазил кто? Дай водичкой с подорожника умою.
- Бабушка! – торжественно, сама себе не веря, произнесла сидящая на полу Земляничка. – Пакуй вещи из кладовки. Теперь мы увезем все. Колдун забрал замок!
Женька проснулся как от толчка. Качался полупустой вагон. Люди дремали, или читали, или глядели в смартфоны. Глухонемой продавец раскладывал по лавкам свой немудреный товар: какие-то календарики. Женькины руки оттягивала холодная тяжесть. Посмотрел: увесистый старинный замок. Любопытными вещицами торгуют нынче глухонемые!
Он протянул замок продавцу, когда тот забирал пакетик с его лавки, но тот пожал плечами и прошел дальше.
Чей же этот замок? Женька подул в скважину, несколько раз пошевелил дужкой, пытаясь закрепить ее в отверстии. Дужка вываливалась – видно не изобрели еще в те времена защелкивающихся замков. Странные у кого-то шуточки. Ладно – он положил замок на лавку и стал смотреть в окно.
Подъезжали к Люберцам. Сейчас он пересядет на автобус и вскоре увидит Нитку. Сестренка уже не узнавала его, но Женька с упорством осы-сфекса, раз за разом бессмысленно восстанавливающей сломанную экспериментатором крышку на опустевшей норке, все ездил и ездил к ней.
Скоро кончится срок пребывания в хосписе – и что тогда? Женька не хотел думать.
Поезд остановился. Проходя мимо лавки, Женька зачем-то подхватил замок и спрятал в сумку. Он стал суеверным: научился плевать через плечо, стучать по дереву, перешагивать через трещинки на асфальте. Замок показался ему знАком. Он забрал его на счастье, не рассуждая.
Хотя откуда взяться счастью-то?
На контрольной по математике Аленка почувствовала себя очень странно. Дрожали все клеточки ее тела. Неужели начинается грипп? Вот невезуха! Странная лихорадка трепала ее до конца контрольной, так что с четвертого урока пришлось отпроситься. Чем ближе она подходила к дому, тем хуже себя чувствовала, но это были еще цветочки: когда она вышла из лифта на своем этаже, ее кости загудели, точно по ним пошел ток, вызывая странный зуд во всем теле. Более того, с нарастанием непонятных ощущений Аленка начала опасаться, что причина этого зуда – ключ!
Ключ в коробочке, зарытый среди запасных одеял в диванном ящике вдруг почему-то стал вибрировать, заставляя ее тело дрожать в унисон. Она прямо-таки видела этот ключ и чувствовала его вибрацию! Ощущение очень противное.
Странно, что тетя ни о какой дрожи ее не предупреждала. Аленке стало страшно.
Стоя на площадке, она набрала тетин номер.
- Тетя Диночка? – тихо сказала девочка в телефон, прикрывая его ладонью, словно кто-то мог услышать. – Здравствуй! Ключ странно себя ведет.
- Какой ключ, Аленушка? – спросила тетя невинным тоном.
- Ну, тот ключ.
- Тот ключ? – удивилась тетя.
- Который ты мне дала.
- А я тебе давала ключ?
- Тот ключ, который должен оберегать покой нашей семьи. Он странно себя ведет.
- Аленка, - засмеялась тетя, - что ты выдумываешь? Сегодня вроде не первое апреля! Или ты готовишься в артистки?
- Я тренируюсь к первому апреля, - печально проговорила Аленка, и под заливистый смех тети нажала отбой.
Ясно, что избавившись от ключа, тетя Дина позабыла все, что с ним связано. Ключ выпал из ее жизни, канул на дно, и будни сомкнулись над ним, полностью скрыв и не оставив следа. Алена и сама с удовольствием забыла бы эту дурацкую историю, эту нелепую заплатку, прилепившуюся к ее жизни. Тетя говорила: «Хотела бы я избавить тебя от этого бремени». Что она имела в виду? Теперь и спросить некого.
Аленка осталась наедине с непонятным.
Однако, надо что-то делать с этим гудением. Так жить невозможно. Наверное, и для здоровья вредно? Вдруг ключ радиоактивный?
Неужели он у тети все время гудел? Сколько она его хранила: сорок три года? Кошмар!
Аленка сжала зубы и вошла в квартиру. Ее скелет вибрировал, как неисправный оргАн. Вкусно пахло тушеным мясом. Мама выглянула с кухни:
- Аленка? Так рано! Что-то случилось?
- Не, просто нас отпустили после контрольной. Ты что-нибудь чувствуешь?
- А что я должна чувствовать?
- Гудение…
- Это, наверное, на улице, - мама с готовностью распахнула окошко и высунулась наружу. – Нет, тихо. Может, ремонт у соседей начался? Я ничего не слышу. Какая ты у меня, Аленка, чувствительная!
Значит, гудение слышит только она, и тогда оно точно связано с ключом. Девочка стянула из шкафа за спиной у мамы рулон фольги и, вернувшись в комнату, нащупала коробочку среди мягких, теплых, таких уютных одеял, вынула ее и тщательно облепила фольгой. Потом намотала еще слой, и еще. Никакого эффекта. Да уж, так недолго до шапочек из фольги дойти!
- Мам, мы договорились с ребятами в кино пойти, - крикнула Аленка, надевая в прихожей кроссовки.
Вибрация гасла по мере спуска на лифте и на первом этаже ощущалась сравнительно слабо. Понятно, нужно держаться от ключа подальше. Но как быть? Куда его спрятать? Вибрация доставала ее даже в школе. Значит, надо спрятать еще дальше. В маминой машине? Вдруг это приведет к аварии? Прятать на улице – опасно. О! На даче!
Трудность заключалась в том, что Аленка всегда попадала на дачу на машине, которую вел кто-то из домашних. Значит, надо уговорить сестру или маму (папа работал по контракту в Штатах, обеспечивая семью) съездить на дачу в ближайшие выходные. Днем она будет в школе, где вибрация вполне терпима, вечера можно проводить у Маринки, или, в самом деле, пойти в кино, а ночью… что же ей делать ночью?
Ведьма, чье истинное имя было спрятано надежнее, чем смерть Кащея, а бытовые имена менялись в зависимости от прихоти и настроения, как и цвет буйных кудрей, почувствовала, что ее вселенная изменилась.
Она поднялась на второй этаж старинного дома, где ей нравилось жить. Она могла видеть энергетическую карту своего мира отовсюду, но любила смотреть на нее из комнаты под самой крышей.
Дом стоял на холме в старинном городе. По легенде под холмом был похоронен великий король, но на самом деле такого короля никогда не существовало, а глубоко под фундаментами домов, землей и камнями лежал древний вождь со своими женами, наложницами, конями и сворой любимых псов. Археологи душу отдали бы за древние сокровища, но она (в последнее время она звалась Эльвирой, имела кудри цвета темного янтаря и тело сухощавой, даже жилистой женщины средних лет), конечно, не собиралась никому ничего рассказывать. Близость могилы грела ее, как греет в мороз натопленная печка.
Эльвира поднялась по стертым, источающим эманации давних событий, ступеням. Некогда здесь нес мешочки золота к своим сундукам скряга, а чуть позже тащили вниз добычу грабители. Здесь крался на цыпочках тайный любовник, и он же лежал, заколотый ревнивым мужем, а из разбитой головы со ступеньки на ступеньку текла кровь. Самое позднее событие – столетней давности - вызывало у нее ассоциации с кружевами, жасмином и лунным светом: юная девушка, прижав к груди узелок с пожитками, тайком покидала дом.
Подъем наверх всегда пьянил, как бокал старого вина. Но сегодня она лишь мимоходом окунулась в знакомые наслаждения, откинула дверной занавес и легла на парчовую кушетку под скошенным потолком.
Сейчас она предпочитала теплые глубокие насыщенные тона, и энергетическая карта ее вселенной предстала нарисованной киноварью, золотом и охрой. Она сразу увидела изменение. Сбоку, в глубине появилась возможность закончить старинное незакрытое дело, через которое утекала энергия и, что гораздо страшнее, могли проникнуть враждебные силы.
Усмехаясь, Эльвира растворилась в воздухе и не спеша материализовалась за углом серого шершавого дома. Когда ее ноги уверенно встали на московскую плитку, она шагнула из-за угла навстречу юноше, чьи черные волосы давно не мешало бы подстричь или, на худой конец, причесать.
Голос ее потек, как мед:
- Ты получил замОк.
Парень вытаращился на нее. Он был сбит с толку, захвачен врасплох – совершенно то, что надо.
- И жизнь твоя полна бед.
Он отреагировал так, как она ждала – выругался, и попытался обойти справа. Но она обхватила его за талию рукой, и вот они уже сидят… где? Неважно, ему кажется, что в уютном месте.
От растерянности парень сделался мягким и беззащитным, как улитка, вынутая из раковины, податливым, как кусочек глины. Евгений. Его имя - Евгений.
- Можешь называть меня Эльвирой. Я пришла спасти тебя.
Никакого отклика. Пожалуй, он туповат. Тем лучше.
- Ты несчастен.
Парень покорно кивнул.
- Когда-то я прокляла род одного человека до сорокового колена. Не имеющего к вам отношения, совершенно постороннего. Уже не помню за что. Кажется, он собирался сжечь меня на костре. На его родичей посыпались несчастья – как на тебя сейчас. Проклятый род почти сгинул, но тут одна девчонка – храбрая такая шестнадцатилетняя дурочка, повесилась на шею одному… ну, скажем просто - волшебнику, и умолила его прекратить страдания родных. А в те времена мы колдовали еще довольно кондово: с помощью предметов. Запирая проклятие, я закрыла замок и бросила ключ в реку. Старикан, а он уже тогда был много старше меня и, соответственно, опытнее, поразвлекся с дурочкой в свое удовольствие, а потом выполнил-таки обещание. Добыл со дна ключ, открыл замок, а энергию проклятия направил в пространство – твой род подвернулся случайно. Понимаешь, этот старый козел сделал из твоего рода канализацию.
В глазах парня мелькнула злоба. Ну, наконец-то!
- Замок этот был спрятан много лет, а теперь нашелся. И он у тебя. Ты можешь остановить заклятие.
- Что я должен делать? – спросил парень пересохшими губами.
- Надо закрыть замок.
- И Нитка выздоровеет?
Что? Ах, сестренка, лежит при смерти.
- Да, Анита будет здорова.
- А мама?
- Обратного хода нет.
- Что я должен делать? – повторил парень. Идеальный зомби. Умеет же она нажать на нужный рычаг в «нехитром механизме человека».
Самодовольно усмехаясь, Эльвира объяснила:
- Замок должна добровольно закрыть тем же ключом, которым он был открыт, нынешняя его хранительница из проклятого рода.
- Но где взять ключ?
- Не твоя забота, - она небрежно отмахнулась. - Твое дело – уговорить девушку запереть замок. Понял?
- Да…
- Надо кое-что подправить.
Они вновь стояли на улице. Парень, даже не заметив изменения остановки, послушно подставил лицо Эльвириным пальцам.
- Так… Здесь, здесь и здесь.
Прядь упала на прямые брови, черные глаза ярко засинели, подбородок и губы изменились вроде бы незаметно, но сделались неотразимыми.
- Луч очарования, - она стукнула его костяшкой пальца между бровей, где индусы рисуют своим богам третий глаз, и отступив, полюбовалась. – Хорош! Лет шестьсот назад я сама в тебя влюбилась бы, да. Четыреста – пожалуй, нет, но шестьсот – точно. Девчонка будет наша. Ну, готов? Вперед!
Город казался серым, только огни машин, отражавшиеся в мокром асфальте, оживляли его. Маленькая фигурка появилась из щелки между помпезных дверей «сталинского» дома, сбежала вприпрыжку по ступенькам. Несмотря на осень, девочка была одета в короткую норковую шубку – вещь, бесполезную в плане тепла, зато статусную.
Женькины кулаки сами собой сжались в карманах – Нитка умирает, а эта фря в дорогих шмотках рассекает! Воровка! Украла Женькино счастье, удачу - долю, как говаривали в старину.
«Ишь ты! Пакетик на пальчике! В гости пошла, с подарочком!» - челюсти свело от ненависти. Он выругался себе под нос самым скверным образом.
«Женя! Она должна закрыть замок сама и добровольно! Только тогда сработает. Запомни: сама и добровольно. Я зачем сделала тебя красавцем?» - раздался в голове предостерегающий Эльвирин голос.
«Как по рации меня ведет!- покрутил головой Женька. – Ладно. Значит, мне надо девке понравиться. Типа познакомиться». Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь обрести душевное равновесие.
«Я сплю, - наконец сообразил Женька. – Странные мне сны снятся в последнее время. Это от недосыпа. Ладно, буду спать дальше».
Ему еще не приходилось ни во сне, ни наяву знакомиться с девочками.
Женька двинулся за легкой светлой фигуркой, петлявшей между лужами. Познакомиться. Легко сказать. А как? Подойти и тронуть за плечо? Так можно насмерть перепугать. Окликнуть? А что сказать? Если бы все не случилось так неожиданно!
Аленка скакала через лужи, взмахивая сумочкой, в которой лежал ключ. Пока она бродила по городу, сидела в темноте кинотеатра и несколько раз проехала по кольцу на метро (это оказалось удачной идеей - под землю вибрация от ключа не пробивалась), ей пришла в голову отличная мысль: отдать ключ до выходных Маринке, сказав, что ей надо спрятать подарок для мамы. Она обмотала коробочку фольгой, затем – скотчем, затем завернула в нарядную подарочную бумагу с силуэтами ведьмочек на метле, положила в пакет, и теперь, стиснув зубы, чтобы не стучали от вибрации, спешила к подруге.
Эльвира нахмурилась: этот теленок, пожалуй, дождется, что девчонка с ключом уйдет с улицы, и тогда дело затянется черт знает насколько. Долгая жизнь приучила ее ничего не откладывать на потом. Бормоча под нос, она ухватила длинными пальцами клочок темноты и потянула нить, за ней – другую, заплела и надела на пальцы…
Листья, набитые дворником в черные мешки, поднялись в воздух и повисли, образовав подобия человеческих фигур. Блестящий от дождя материал мешков неплохо притворился плащами, а валявшаяся рядом ветка стала рукой – для ее задумки хватит и одной руки. Конечно, чучела слеплены халтурно! Мигнул и погас ряд фонарей. Теперь сойдет!
Две фигуры, выступившие из тьмы перед Аленкой, заставили девочку остановиться и отступить на шаг. Она даже позабыла мучившую ее дрожь. «Пока ключ у меня, ничего плохого не случится», - прошептала она, не веря себе. Веткообразная рука подцепила шелковые шнурочки, дернула, бумага лопнула, и пакет, описав дугу, завершил полет в луже.
