– Тебе надо отдыхать… – начала было тётя, но тут же замолчала. Спустя недолгую паузу снова раздался её голос: – Впрочем, мне всё равно. Если хочешь, можешь идти. Но я тебя на себе не потащу.
На мгновение забыв о своём состоянии, Джерри резко спустил ноги с кровати. Но состояние тут же дало о себе знать. Джерри крепко сжал зубы и схватился за плечо. Прежде чем тётя успела что-то сказать, Джерри проговорил:
– Я справлюсь.
– Конечно, – тётя громко проследовала к двери.
Джерри резко выдохнул, пытаясь прояснить голову и отогнать воспоминания о человеке в белой маске… Резко встал и потянулся рукой к ближайшей стене, чтобы удержать равновесие – без зрения это оказалось сложнее.
Коснувшись пальцами холодной поверхности, Джерри удалось удержаться на ногах. Он маленькими шагами пошёл к выходу, стараясь не беспокоить больную руку и не отрывая пальцев от стены. Так он медленно вышел из палаты.
– Направо, – послышался голос тёти, и Джерри пошел вдоль стены в нужную сторону.
Когда Джерри уже казалось, что эта дорога в никуда сквозь воспоминания никогда не закончится, снова раздался голос тёти:
– Доброе утро, Мартин… Да, Джерри лучше. Прямо сейчас он идёт разговаривать с тобой по телефону… Да, я говорила ему… Я тут причём? Твой сын, ты и разбирайся… Ну, знаешь ли, если у тебя не получится убедить его оставаться в постели, то ни у кого не получится… Руку протяни.
Далеко не сразу Джерри понял, что последняя фраза была обращена к нему. Он протянул руку, и тётя вложила в неё трубку.
– Вы не могли бы нас оставить? – обратился Джерри в направлении, где, как он предполагал, стояла тётя. – Хочу поговорить наедине.
– Разумеется.
Джерри крепче сжал телефонную трубку руке. Она тяжело тянула вниз, хотя Джерри казалось, что так быть не должно. Возможно, сказывалась накопившаяся усталость. Но всё же было бы гораздо проще, если в мире Джерома легализовали мобильную связь, а пока…
– Джерри? – раздался приглушённый голос отца.
Только в этот момент Джерри понял, что просто стоит, облокотившись на стену и уткнувшись в трубку ослепшими глазами. Он поднёс её к уху и тихо ответил:
– Да, я слышу.
Свой собственный голос показался Джерри жалким и несчастным. Наверное, именно так он сейчас выглядел со стороны.
– Как ты?
Джерри переступил с ноги на ногу, жалея, что рядом нет стула.
– Нормально.
Из трубки доносилось тихое дыхание отца. Джерри хотелось сказать что-то ещё, но почему-то слова не приходили в голову, а тишина лишь сбивала с толку. Заговорил отец:
– Томас говорит, ты плохо спишь.
В трубке на том конце снова повисло молчание. Джерри упёрся головой в стену, пытаясь сдержать вздох.
Интересно, он плохо спит только по ночам или всегда? Джерри хотел было спросить об этом, но вместо этого лишь тихо проговорил:
– Попроси его не лезть в мои сны, пожалуйста.
Меньше всего Джерри хотелось, чтобы младший брат переживал прошлое Джерри вместе с ним. Обида и страх, которые пришлось преодолеть когда-то – всё это должно было остаться только у Джерри в памяти. Там, где даже он сам не смог бы достать их.
– Ты же знаешь, он не специально, – в трубке прозвучал еле уловимый шорох. – Но мы все переживаем за тебя.
– Не надо, – сдерживая раздражение от неприятного разговора и усталости, ответил Джерри. – Свои и мои нервы поберегите.
– Мы не можем перестать переживать только потому, что ты попросил об этом.
Джерри усмехнулся, сам не понимая, от чего. Осторожно, чтобы не побеспокоить рану в плече, он поднял вторую руку к лицу и коснулся своих глаз. Странно, они ведь были на месте, но почему-то отказывались видеть. Может, действительно от усталости?
От мыслей Джерри отвлёк голос отца:
– Позвать Альфиса?
Перед глазами картина, слишком яркая, чтобы игнорировать её: Альфис, на лице кровь. Он смотрит на Джерри… Что кроется за этими глазами, в которых ничего не отражается?
– Как он? – вместо ответа спросил Джерри.
– Скучает по тебе. Каждое утро в слезах. Дорога ему дается непросто, но он упрямится и идёт дальше. В остальном – хорошо. После сброса почти полностью восстановился.
– Хорошо, – кивнул Джерри.
– Думаю, завтра мы уже дойдём до тебя.
На этот раз Джерри не сдержал вздоха. Он надавил себе на веки и нахмурился. Невольно Джерри перешёл на шёпот:
– Как я буду общаться с ним, если ничего не вижу?
– Как с остальными, – голос отца звучал так же спокойно и сдержанно. – Я побуду с вами, пока к тебе не вернётся зрение.
– А если оно вообще не вернется?
Вопрос сам собой сорвался с губ, и только в этот момент Джерри осознал, как сильно боялся этого. Лишиться зрения… Что может быть хуже для ясновидящего?
– Что за вопросы? – голос отца прозвучал сурово и холодно. Впервые за долгое время Джерри почувствовал себя ребёнком. – Не похоже на моего сына… Держи себя в руках и не опускай их раньше времени. Врач говорит, что для восстановления надо отдохнуть. Вот и придумай, как сделать это максимально эффективно с учётом твоего состояния. Если не можешь отдохнуть от воспоминаний, найти в своём сознании то, в котором чувствуешь себя спокойно, и зафиксируйся в нём. Задача ясна?
Джерри ещё сильнее упёрся головой в стену. Воспоминание, в котором ему спокойно…
– Вполне.
Но перед глазами всплывали картины то Альфиса из далёкого детства, то человека в белой маске, то юноши с отрубленной головой.
– Тогда иди отдыхай. Завтра увидимся.
– До завтра.
В трубке раздались короткие гудки. Джерри убрал трубку от уха и так и замер, держа её перед собой. Лишь когда подошла тётя, забрала трубку и повесила её на место, Джерри пришёл в себя.
– Знаете, в детстве отец частенько отчитывал меня по телефону, – усмехнулся Джерри. – Он никогда не хмурился, не повышал голос и никак не показывал своё недовольно. Я мог даже не подозревать, что он собирается меня отчитывать, пока он не попросил бы меня уйти библиотеку и оттуда позвонить ему в кабинет, – Джерри потянулся рукой к лицу и небрежно убрал со лба растрёпанные волосы. – Мне кажется, никто лучше отца не справился бы с воспитанием такого упрямого ясновидца, как я.
– Твоя мозговитость в отца, – в голосе тёти прозвучали смешные нотки. – Вы друг друга стоите, – она замолчала, точно задумавшись о чём-то. И только Джерри провалился в свои воспоминания, как голос тёти снова вывел его из себя: – Чего это ты вдруг вспомнил об этом?
Джерри пожал плечами:
– Не знаю. Наверное, мне действительно надо отдохнуть.
Джерри почувствовал, как тётя взяла его под руку, но на этот раз не сопротивлялся. Он слишком устал, чтобы отказываться от помощи. И сейчас он думал только о том, в каком бы воспоминании ему бы удалось наконец-то отдохнуть.
Арвид то и дело косился на чехол от скрипки, лежащий на соседней кровати. Ни отец, ни мейстер Люжен к нему не приходили. Он чувствовал, что сделал что-то не так, что они чем-то недовольны.
Перед глазами снова картина: крохотный обгоревший детский скелет, белый пепел кружится в воздухе, словно снежинки, падая на светлые волосы склонившегося к нему человека. И вот снова Арвид не сдержался, он снова высвободил слишком много огня и не смог контролировать его. Где он был бы сейчас, если рядом не оказалось Хэмфри?
После прошлого раза жизнь Арвида полностью изменилась. Казалось, именно тогда родители осознали весь масштаб проблемы по имени Арвид. Как взрослеют обычные дети? Кажется, Арвид никогда этого не узнает. Ему самому пришлось повзрослеть именно в тот самый момент.
Талько… Сейчас Арвид даже не может вспомнить его лица. Лишь обуглившийся череп. Как бы хотелось, чтобы это происходило не с Арвидом.
Взгляд упал на руки, уже совсем целые и здоровые. Казалось, это какая-то злая судьба – каждый раз, когда Арвид сжигал себя, находился кто-то, кто исцелял его.
На соседней кровати всё ещё лежала скрипка, молча и неподвижно. Она ждала, когда же кто-нибудь коснётся её струн, когда кто-то извлечёт из неё звук, мелодию…
Арвид поднялся и медленно подошёл к кровати. Осторожно, словно боясь разбить, он открыл чехол и достал скрипку.
Скрипка бесшумно выскользнула из-под мягкой ткани в руки Арвиду. Гриф немного стёрся, но колышки крепко держали новые струны.
Пальцы ещё были немного деревянными, но Арвид надеялся, что это не сильно ему помешает. Он примерил скрипку – как раз.
Очень редко Арвид готов был искренне поблагодарить кого-то. Но он точно мог сказать, что благодарен мейстеру Люжену за то, что тот научил его играть на скрипке. Кто мог подумать, что музыка способна выключать мозг, уносить тревоги и переживания прочь. Надо лишь продолжать играть.
Стоило поднять руку, как она начала предательски дрожать. Арвид сам не понял, отчего. Он встряхнул головой, прогоняя накатывающее беспокойство, коснулся смычком струны и взял первую ноту.
В то же мгновение голова очистилась, и остались только звуки, выстраивающиеся в музыку. Всё сразу стало просто и ясно. Что делать, как делать, как слышать и как чувствовать. В груди у Арвида словно что-то проснулось после зимней спячки, напоминая ему давно прожитое и неумолимо исчезающее из памяти. Мир вокруг перестал существовать. Арвид совершенно забыл про него. Казалось, он даже забыл, как дышать, а сердце вот-вот остановится, лишь бы не нарушить воцарившийся покой.
Арвид потерялся во времени. Он не понимал, сколько играет. Казалось, даже если спустится ночь и непроглядная тьма окутает комнату – он не заметит.
Но вдруг еле различимый скрип заставил Арвида открыть глаза. Он бросил взгляд на дверь, рука дёрнулась, смычок со скрежетом скользнул по струнам. Облокотившись о косяк, там стоял высокий парень с растрёпанными тёмными волосами в больничном халате и зачем-то перевязанными глазами. Далеко не сразу до Арвида дошло, что перед ним Джерри. Он заговорил так тихо, что Арвид с трудом расслышал сказанное:
– Не думал, что ты играешь на скрипке, – Джерри несколько секунд постоял молча, словно что-то выжидая, потом продолжил: – Надеюсь, ты не против, если я приглашу себя войти.
Арвид от возмущения чуть не поперхнулся. Он уже было открыл рот, чтобы выпроводить нежеланного гостя, но тот опередил:
– Знаешь концерт Родриго де Лира?
Джерри медленно двигался вдоль стены, не отрывая от неё пальцев. Арвид набрал побольше воздуха, но вместо того, чтобы послать Джерри куда подальше, зачем-то ответил:
– Да, – и, чуть помявшись, добавил: – Очень своеобразный.
– Я, к сожалению, плохо разбираюсь в музыке, – пробормотал себе под нос Джерри. – Но концерт действительно был своеобразным…
На несколько секунд Арвид застыл, словно что-то у него в голове сломалось. Но потом это что-то перещёлкнуло, и он заговорил:
– У него очень необычный способ извлечения звука. Никогда не видел, чтобы это делали так тихо и так ясно одновременно. Говорят, дело в смычке, но я думаю, что дело в технике.
Джерри дошёл до угла комнаты, чуть не ударившись головой о стену, затем развернулся и пошёл вдоль следующей. Почему-то от этой картины становилось не по себе.
– Интересно, – протянул Джерри. – Я за техникой не следил. Но играл он тихо, это точно. Я там чуть не уснул.
И снова в Арвиде вспыхнуло раздражение. Он тут же пожалел, что вообще заговорил об этом, и только хотел снова рявкнуть на Джерри, тот снова перебил его:
– Ты играешь по памяти?
Арвид так долго пялился на слепого Джерри, что на мгновение напрочь забыл о вопросе. Но потом пришёл в себя и коротко ответил:
– Да.
– Здорово, – Джерри повернул голову в сторону Арвида и улыбнулся. От этой улыбки стало ещё больше не по себе. – Был бы очень признателен, если ты сыграл именно этот концерт. Если что, я могу напомнить последовательность произведений, – Джерри вздохнул, положил руку на перебинтованные глаза. – Думаю, под него я смог бы отдохнуть.
И снова злость охватила Арвида. Она накатывала волна за волной, точно разбушевавшееся море. И это тоже раздражало.
– Может, тебе ещё колыбельную спеть? – огрызнулся Арвид.
Джерри наконец-то упёрся ногой о кровать, нащупал рукой поверхность, пожал плечами и завалился на неё.
– Нет, спасибо. Вряд ли твоя колыбельная поможет мне отдохнуть. Без обид.
– С чего ты взял, что я вообще буду тебе играть?
– Ну, – задумчиво протянул Джерри, устраиваясь поудобнее, – должен же ты как-то отплатить за то, что я на практике отправил к тебе Хэмфри.
Арвид сжал губы и затолкал злость в себя поглубже.
Это правда? Действительно ли Джерри отправил к нему Хэмфри? Или он сейчас блефует?
Но чем дольше Арвид размышлял об этом, тем сильнее убеждался – крайне маловероятно, что Хэмфри сам оказался рядом с ним именно в тот самый момент. Арвид мысленно сжался и сквозь зубы проговорил:
– Этот концерт длится пять часов.
– Мне хватит, чтобы отдохнуть, – невозмутимо ответил Джерри, удобнее устраиваясь в постели.
Арвид отвернулся и уставился в окно. Что-то не позволяло ему выгнать Джерри, но и терпеть его было непросто. И Арвид мучался, как бы поступить, и совсем уже позабыл про скрипку и музыку.
– Я не буду мешать, – проговорил Джерри. – Думаю, ты и вовсе не заметишь моего присутствия, – Арвид неодобрительно покосился через плечо. – И, если честно, я хотел бы, чтобы это была просто просьба, а не одолжение. Не хочу тебя заставлять. У меня выдались тяжёлые дни, и я не придумал, как по-другому отдохнуть.
Только теперь Арвид заметил, как Джерри исхудал, как осунулось лицо, как тряслись его руки, и как он сам дрожал всем телом. Он вспомнил окровавленное неподвижное тело, которое принёс Люжен, вспомнил, как Фелис пыталась удержать в этом теле жизнь и как бросала себе под нос ругательства в адрес Джерри.
Все эти мысли пронеслись в голове Арвида за одно мгновение. Он положил скрипку на плечо, подумал, что если полностью сможет отдаться музыке, то действительно не обратит внимания на Джерри, а вслух сказал:
– Только лежи тихо.
Если бы Арвид задумался, какие произведения были в этом концерте, в каком порядке и по каким нотам, то вряд ли бы вспомнил. Но он так часто переигрывал этот концерт за два года, что стоило только взять первую ноту, и руки извлекли нужную. Арвид завороженно слушал их, будто не он играл, а сам Родриго де Лира в концертном зале, наполненном затаившими дыхание зрителями.
Все мысли и страхи ушли, и осталась только музыка. Пока не раздался скрип двери и громкое женское оханье. Смычок сорвался со струн, и Арвид яростно бросил взгляд на вошедшую. В дверях стояла пожилая медсестра и с ужасом смотрела на Джерри, который от неожиданности подскочил на кровати и теперь с силой вцепился в больное плечо.
– Джереми! – воскликнула медсестра. – Вас уже два часа разыскивают по всему госпиталю!
Почему Арвиду не могли дать спокойно погрузиться в музыку? Злость закипала в нём, и медсестра, почуяв это, перевела внимание на второго юношу и почтительно склонила голову:
– Прошу прощения, принц. Я только провожу мальчика в его палату. У него сейчас приём…
– Я сам дойду, – сухо ответил Джерри, садясь на кровати.
– Ну что вы, – хлопотливо протараторила медсестра, подорвавшись с места. – Давайте помогу.
– Вы уже помогли, – так холодно и отстранённо проговорил Джерри, что медсестра тут же остановилась.
Впервые за всё знакомство с ясновидящим Арвид почувствовал под этой внешней холодностью и равнодушием такой же пламенный гнев, как и у него. Джерри повернул голову к Арвиду и кивнул.
На мгновение забыв о своём состоянии, Джерри резко спустил ноги с кровати. Но состояние тут же дало о себе знать. Джерри крепко сжал зубы и схватился за плечо. Прежде чем тётя успела что-то сказать, Джерри проговорил:
– Я справлюсь.
– Конечно, – тётя громко проследовала к двери.
Джерри резко выдохнул, пытаясь прояснить голову и отогнать воспоминания о человеке в белой маске… Резко встал и потянулся рукой к ближайшей стене, чтобы удержать равновесие – без зрения это оказалось сложнее.
Коснувшись пальцами холодной поверхности, Джерри удалось удержаться на ногах. Он маленькими шагами пошёл к выходу, стараясь не беспокоить больную руку и не отрывая пальцев от стены. Так он медленно вышел из палаты.
– Направо, – послышался голос тёти, и Джерри пошел вдоль стены в нужную сторону.
Когда Джерри уже казалось, что эта дорога в никуда сквозь воспоминания никогда не закончится, снова раздался голос тёти:
– Доброе утро, Мартин… Да, Джерри лучше. Прямо сейчас он идёт разговаривать с тобой по телефону… Да, я говорила ему… Я тут причём? Твой сын, ты и разбирайся… Ну, знаешь ли, если у тебя не получится убедить его оставаться в постели, то ни у кого не получится… Руку протяни.
Далеко не сразу Джерри понял, что последняя фраза была обращена к нему. Он протянул руку, и тётя вложила в неё трубку.
– Вы не могли бы нас оставить? – обратился Джерри в направлении, где, как он предполагал, стояла тётя. – Хочу поговорить наедине.
– Разумеется.
Джерри крепче сжал телефонную трубку руке. Она тяжело тянула вниз, хотя Джерри казалось, что так быть не должно. Возможно, сказывалась накопившаяся усталость. Но всё же было бы гораздо проще, если в мире Джерома легализовали мобильную связь, а пока…
– Джерри? – раздался приглушённый голос отца.
Только в этот момент Джерри понял, что просто стоит, облокотившись на стену и уткнувшись в трубку ослепшими глазами. Он поднёс её к уху и тихо ответил:
– Да, я слышу.
Свой собственный голос показался Джерри жалким и несчастным. Наверное, именно так он сейчас выглядел со стороны.
– Как ты?
Джерри переступил с ноги на ногу, жалея, что рядом нет стула.
– Нормально.
Из трубки доносилось тихое дыхание отца. Джерри хотелось сказать что-то ещё, но почему-то слова не приходили в голову, а тишина лишь сбивала с толку. Заговорил отец:
– Томас говорит, ты плохо спишь.
В трубке на том конце снова повисло молчание. Джерри упёрся головой в стену, пытаясь сдержать вздох.
Интересно, он плохо спит только по ночам или всегда? Джерри хотел было спросить об этом, но вместо этого лишь тихо проговорил:
– Попроси его не лезть в мои сны, пожалуйста.
Меньше всего Джерри хотелось, чтобы младший брат переживал прошлое Джерри вместе с ним. Обида и страх, которые пришлось преодолеть когда-то – всё это должно было остаться только у Джерри в памяти. Там, где даже он сам не смог бы достать их.
– Ты же знаешь, он не специально, – в трубке прозвучал еле уловимый шорох. – Но мы все переживаем за тебя.
– Не надо, – сдерживая раздражение от неприятного разговора и усталости, ответил Джерри. – Свои и мои нервы поберегите.
– Мы не можем перестать переживать только потому, что ты попросил об этом.
Джерри усмехнулся, сам не понимая, от чего. Осторожно, чтобы не побеспокоить рану в плече, он поднял вторую руку к лицу и коснулся своих глаз. Странно, они ведь были на месте, но почему-то отказывались видеть. Может, действительно от усталости?
От мыслей Джерри отвлёк голос отца:
– Позвать Альфиса?
Перед глазами картина, слишком яркая, чтобы игнорировать её: Альфис, на лице кровь. Он смотрит на Джерри… Что кроется за этими глазами, в которых ничего не отражается?
– Как он? – вместо ответа спросил Джерри.
– Скучает по тебе. Каждое утро в слезах. Дорога ему дается непросто, но он упрямится и идёт дальше. В остальном – хорошо. После сброса почти полностью восстановился.
– Хорошо, – кивнул Джерри.
– Думаю, завтра мы уже дойдём до тебя.
На этот раз Джерри не сдержал вздоха. Он надавил себе на веки и нахмурился. Невольно Джерри перешёл на шёпот:
– Как я буду общаться с ним, если ничего не вижу?
– Как с остальными, – голос отца звучал так же спокойно и сдержанно. – Я побуду с вами, пока к тебе не вернётся зрение.
– А если оно вообще не вернется?
Вопрос сам собой сорвался с губ, и только в этот момент Джерри осознал, как сильно боялся этого. Лишиться зрения… Что может быть хуже для ясновидящего?
– Что за вопросы? – голос отца прозвучал сурово и холодно. Впервые за долгое время Джерри почувствовал себя ребёнком. – Не похоже на моего сына… Держи себя в руках и не опускай их раньше времени. Врач говорит, что для восстановления надо отдохнуть. Вот и придумай, как сделать это максимально эффективно с учётом твоего состояния. Если не можешь отдохнуть от воспоминаний, найти в своём сознании то, в котором чувствуешь себя спокойно, и зафиксируйся в нём. Задача ясна?
Джерри ещё сильнее упёрся головой в стену. Воспоминание, в котором ему спокойно…
– Вполне.
Но перед глазами всплывали картины то Альфиса из далёкого детства, то человека в белой маске, то юноши с отрубленной головой.
– Тогда иди отдыхай. Завтра увидимся.
– До завтра.
В трубке раздались короткие гудки. Джерри убрал трубку от уха и так и замер, держа её перед собой. Лишь когда подошла тётя, забрала трубку и повесила её на место, Джерри пришёл в себя.
– Знаете, в детстве отец частенько отчитывал меня по телефону, – усмехнулся Джерри. – Он никогда не хмурился, не повышал голос и никак не показывал своё недовольно. Я мог даже не подозревать, что он собирается меня отчитывать, пока он не попросил бы меня уйти библиотеку и оттуда позвонить ему в кабинет, – Джерри потянулся рукой к лицу и небрежно убрал со лба растрёпанные волосы. – Мне кажется, никто лучше отца не справился бы с воспитанием такого упрямого ясновидца, как я.
– Твоя мозговитость в отца, – в голосе тёти прозвучали смешные нотки. – Вы друг друга стоите, – она замолчала, точно задумавшись о чём-то. И только Джерри провалился в свои воспоминания, как голос тёти снова вывел его из себя: – Чего это ты вдруг вспомнил об этом?
Джерри пожал плечами:
– Не знаю. Наверное, мне действительно надо отдохнуть.
Джерри почувствовал, как тётя взяла его под руку, но на этот раз не сопротивлялся. Он слишком устал, чтобы отказываться от помощи. И сейчас он думал только о том, в каком бы воспоминании ему бы удалось наконец-то отдохнуть.
***
Арвид то и дело косился на чехол от скрипки, лежащий на соседней кровати. Ни отец, ни мейстер Люжен к нему не приходили. Он чувствовал, что сделал что-то не так, что они чем-то недовольны.
Перед глазами снова картина: крохотный обгоревший детский скелет, белый пепел кружится в воздухе, словно снежинки, падая на светлые волосы склонившегося к нему человека. И вот снова Арвид не сдержался, он снова высвободил слишком много огня и не смог контролировать его. Где он был бы сейчас, если рядом не оказалось Хэмфри?
После прошлого раза жизнь Арвида полностью изменилась. Казалось, именно тогда родители осознали весь масштаб проблемы по имени Арвид. Как взрослеют обычные дети? Кажется, Арвид никогда этого не узнает. Ему самому пришлось повзрослеть именно в тот самый момент.
Талько… Сейчас Арвид даже не может вспомнить его лица. Лишь обуглившийся череп. Как бы хотелось, чтобы это происходило не с Арвидом.
Взгляд упал на руки, уже совсем целые и здоровые. Казалось, это какая-то злая судьба – каждый раз, когда Арвид сжигал себя, находился кто-то, кто исцелял его.
На соседней кровати всё ещё лежала скрипка, молча и неподвижно. Она ждала, когда же кто-нибудь коснётся её струн, когда кто-то извлечёт из неё звук, мелодию…
Арвид поднялся и медленно подошёл к кровати. Осторожно, словно боясь разбить, он открыл чехол и достал скрипку.
Скрипка бесшумно выскользнула из-под мягкой ткани в руки Арвиду. Гриф немного стёрся, но колышки крепко держали новые струны.
Пальцы ещё были немного деревянными, но Арвид надеялся, что это не сильно ему помешает. Он примерил скрипку – как раз.
Очень редко Арвид готов был искренне поблагодарить кого-то. Но он точно мог сказать, что благодарен мейстеру Люжену за то, что тот научил его играть на скрипке. Кто мог подумать, что музыка способна выключать мозг, уносить тревоги и переживания прочь. Надо лишь продолжать играть.
Стоило поднять руку, как она начала предательски дрожать. Арвид сам не понял, отчего. Он встряхнул головой, прогоняя накатывающее беспокойство, коснулся смычком струны и взял первую ноту.
В то же мгновение голова очистилась, и остались только звуки, выстраивающиеся в музыку. Всё сразу стало просто и ясно. Что делать, как делать, как слышать и как чувствовать. В груди у Арвида словно что-то проснулось после зимней спячки, напоминая ему давно прожитое и неумолимо исчезающее из памяти. Мир вокруг перестал существовать. Арвид совершенно забыл про него. Казалось, он даже забыл, как дышать, а сердце вот-вот остановится, лишь бы не нарушить воцарившийся покой.
Арвид потерялся во времени. Он не понимал, сколько играет. Казалось, даже если спустится ночь и непроглядная тьма окутает комнату – он не заметит.
Но вдруг еле различимый скрип заставил Арвида открыть глаза. Он бросил взгляд на дверь, рука дёрнулась, смычок со скрежетом скользнул по струнам. Облокотившись о косяк, там стоял высокий парень с растрёпанными тёмными волосами в больничном халате и зачем-то перевязанными глазами. Далеко не сразу до Арвида дошло, что перед ним Джерри. Он заговорил так тихо, что Арвид с трудом расслышал сказанное:
– Не думал, что ты играешь на скрипке, – Джерри несколько секунд постоял молча, словно что-то выжидая, потом продолжил: – Надеюсь, ты не против, если я приглашу себя войти.
Арвид от возмущения чуть не поперхнулся. Он уже было открыл рот, чтобы выпроводить нежеланного гостя, но тот опередил:
– Знаешь концерт Родриго де Лира?
Джерри медленно двигался вдоль стены, не отрывая от неё пальцев. Арвид набрал побольше воздуха, но вместо того, чтобы послать Джерри куда подальше, зачем-то ответил:
– Да, – и, чуть помявшись, добавил: – Очень своеобразный.
– Я, к сожалению, плохо разбираюсь в музыке, – пробормотал себе под нос Джерри. – Но концерт действительно был своеобразным…
На несколько секунд Арвид застыл, словно что-то у него в голове сломалось. Но потом это что-то перещёлкнуло, и он заговорил:
– У него очень необычный способ извлечения звука. Никогда не видел, чтобы это делали так тихо и так ясно одновременно. Говорят, дело в смычке, но я думаю, что дело в технике.
Джерри дошёл до угла комнаты, чуть не ударившись головой о стену, затем развернулся и пошёл вдоль следующей. Почему-то от этой картины становилось не по себе.
– Интересно, – протянул Джерри. – Я за техникой не следил. Но играл он тихо, это точно. Я там чуть не уснул.
И снова в Арвиде вспыхнуло раздражение. Он тут же пожалел, что вообще заговорил об этом, и только хотел снова рявкнуть на Джерри, тот снова перебил его:
– Ты играешь по памяти?
Арвид так долго пялился на слепого Джерри, что на мгновение напрочь забыл о вопросе. Но потом пришёл в себя и коротко ответил:
– Да.
– Здорово, – Джерри повернул голову в сторону Арвида и улыбнулся. От этой улыбки стало ещё больше не по себе. – Был бы очень признателен, если ты сыграл именно этот концерт. Если что, я могу напомнить последовательность произведений, – Джерри вздохнул, положил руку на перебинтованные глаза. – Думаю, под него я смог бы отдохнуть.
И снова злость охватила Арвида. Она накатывала волна за волной, точно разбушевавшееся море. И это тоже раздражало.
– Может, тебе ещё колыбельную спеть? – огрызнулся Арвид.
Джерри наконец-то упёрся ногой о кровать, нащупал рукой поверхность, пожал плечами и завалился на неё.
– Нет, спасибо. Вряд ли твоя колыбельная поможет мне отдохнуть. Без обид.
– С чего ты взял, что я вообще буду тебе играть?
– Ну, – задумчиво протянул Джерри, устраиваясь поудобнее, – должен же ты как-то отплатить за то, что я на практике отправил к тебе Хэмфри.
Арвид сжал губы и затолкал злость в себя поглубже.
Это правда? Действительно ли Джерри отправил к нему Хэмфри? Или он сейчас блефует?
Но чем дольше Арвид размышлял об этом, тем сильнее убеждался – крайне маловероятно, что Хэмфри сам оказался рядом с ним именно в тот самый момент. Арвид мысленно сжался и сквозь зубы проговорил:
– Этот концерт длится пять часов.
– Мне хватит, чтобы отдохнуть, – невозмутимо ответил Джерри, удобнее устраиваясь в постели.
Арвид отвернулся и уставился в окно. Что-то не позволяло ему выгнать Джерри, но и терпеть его было непросто. И Арвид мучался, как бы поступить, и совсем уже позабыл про скрипку и музыку.
– Я не буду мешать, – проговорил Джерри. – Думаю, ты и вовсе не заметишь моего присутствия, – Арвид неодобрительно покосился через плечо. – И, если честно, я хотел бы, чтобы это была просто просьба, а не одолжение. Не хочу тебя заставлять. У меня выдались тяжёлые дни, и я не придумал, как по-другому отдохнуть.
Только теперь Арвид заметил, как Джерри исхудал, как осунулось лицо, как тряслись его руки, и как он сам дрожал всем телом. Он вспомнил окровавленное неподвижное тело, которое принёс Люжен, вспомнил, как Фелис пыталась удержать в этом теле жизнь и как бросала себе под нос ругательства в адрес Джерри.
Все эти мысли пронеслись в голове Арвида за одно мгновение. Он положил скрипку на плечо, подумал, что если полностью сможет отдаться музыке, то действительно не обратит внимания на Джерри, а вслух сказал:
– Только лежи тихо.
Если бы Арвид задумался, какие произведения были в этом концерте, в каком порядке и по каким нотам, то вряд ли бы вспомнил. Но он так часто переигрывал этот концерт за два года, что стоило только взять первую ноту, и руки извлекли нужную. Арвид завороженно слушал их, будто не он играл, а сам Родриго де Лира в концертном зале, наполненном затаившими дыхание зрителями.
Все мысли и страхи ушли, и осталась только музыка. Пока не раздался скрип двери и громкое женское оханье. Смычок сорвался со струн, и Арвид яростно бросил взгляд на вошедшую. В дверях стояла пожилая медсестра и с ужасом смотрела на Джерри, который от неожиданности подскочил на кровати и теперь с силой вцепился в больное плечо.
– Джереми! – воскликнула медсестра. – Вас уже два часа разыскивают по всему госпиталю!
Почему Арвиду не могли дать спокойно погрузиться в музыку? Злость закипала в нём, и медсестра, почуяв это, перевела внимание на второго юношу и почтительно склонила голову:
– Прошу прощения, принц. Я только провожу мальчика в его палату. У него сейчас приём…
– Я сам дойду, – сухо ответил Джерри, садясь на кровати.
– Ну что вы, – хлопотливо протараторила медсестра, подорвавшись с места. – Давайте помогу.
– Вы уже помогли, – так холодно и отстранённо проговорил Джерри, что медсестра тут же остановилась.
Впервые за всё знакомство с ясновидящим Арвид почувствовал под этой внешней холодностью и равнодушием такой же пламенный гнев, как и у него. Джерри повернул голову к Арвиду и кивнул.
