Думаете, на этом все закончилось? Нет, потом мне стали демонстрировать фотографии и видео храмов. Расположение, внешний вид, внутреннее убранство. И когда он только успел всё заснять и собрать?
Красивые, величественные здания, богато украшенные алтари отчего-то не трогали мое сердце. А вот от фотографии небольшой церкви на берегу реки сразу потянула теплом.
- Не надо больше показывать. Эта, - и я закрыла крышку ноутбука.
- Дымовская, надо же. Хотя что тут странного.
- Почему дымовская?
- Степан с Марфой тут детей крестили и с батюшкой дружат. Говорят, сюда приходят только те, кого судьба свела. Как мы с тобой, да?
И я откликнулась абсолютно счастливым эхом:
- Да, как мы с тобой.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ЗАВЕРШЕНА.
Росчерк пера на полотне судьбы
.
Ах, какая была свадьба!
И какой счастливой была Маша!
Провожая молодых, Анхель слушал комплименты в свой адрес (Вы лучший тамада! Мы никогда не видели такой чудесной свадьбы! Вы просто волшебник!).
«Волшебник. Вы даже не догадываетесь, мои дорогие, как близки к истине случайно брошенные вами слова,» - думал Анхель, благодарил и рассыпался в уверениях, что такая свадьба получилась вовсе не благодаря ему, а просто оттого, что жених и невеста делились со всеми своим счастьем.
Говоря так, он практически не лукавил. Нет, конечно, он не был книжным волшебником, что так любят махать палочками или стучать посохами с блестящими наконечниками, выпуская в мир никому не нужные заклинания. Его дар был иным. Анхель видел нити судьбы, соединяющие настоящих влюбленных. У кого-то они были яркими, у других еле заметными. Машу и Ивана связывали даже не нити, а нестерпимо яркие золотые корабельные канаты. А это могло означать только одно – тому, кто попробует встать между истиной парой, получит от мирозданья не легкий подзатыльник, а полноценную затрещину.
Первый раз Анхель, а точнее говоря, пятилетний Андрюша увидел нити у своих друзей на детской площадке. Радостный мальчишка тут же рассказал об этом «связанным» Коле и Юле, а потом поделился дома с родителями и бабушкой. Разумеется, ему никто не поверил. И, быть может, взрослые так и считали бы это невинной детской фантазией, если бы четырехлетние «нареченные» не стали требовать отдать их в одну группу детского садика. Учитывая, что садики для Юли и Коли были выбраны заранее, и абсолютно разные, подобное детское требование взрослыми всерьез принято не было. Но при первой же попытке отвести их в садик, Юля и Коля, словно сговорившись, кричали, что друг без друга никуда нее пойдут, плакали и упирались ногами.
Тогда вместо садика детей отвели к психологу. По одиночке ни один из них не желал разговаривать с дядей доктором. Когда же их, наконец, привели в кабинет вдвоем, они сели рядом, взявшись за руки, и абсолютно серьезно заявили, что они предназначены судьбой друг для друга и не хотят расставаться. Разумеется, про друга Андрюху, увидевшего соединявшие их нити, они тоже не утаили.
Друг вскоре тоже оказался в том же кабинете. Но как не пытался врач убедить мальчика, что ему всё почудилось, Андрей стоял на своём. Кто знает, чем бы закончились эти беседы, если бы доктор не уезжал в отпуск. Спеша «закрыть дело», он убедил одних родителей, что это просто обыкновенные детские фантазии, а других, что дети «играют в любовь», и со временем желание быть всё время вместе ослабнет.
Забегая вперед, скажу, что Коля и Юля не забыли про дружеское предсказание, но став чуть взрослее, просто стали избегать этой темы при разговорах с родителями. А достигнув совершеннолетия, подали заявление в ЗАГС и тихо расписались. И ни разу не пожалели об этом.
А «предсказатель», получив ремнем за фантазии, быстро набрался ума и про чудеса помалкивал.
Получив журналистское образование и начав писать под псевдонимом Анхель А. Тренировка пера проходила в небольшой бульварной газетке. Платили не особо много, зато фантазию не ограничивали. Возможно, со временем Анхель бы и дорос до кресла главного редактора, но вмешался его величество случай.
Но одной из тусовок коллеги вскользь обмолвились, что телевизионщики начинают новый проект. Связанные судьбой. И нужно накидать пару сценариев про людей, которые были друг другу предназначены, но в силу жизненных обстоятельств оказались разбросаны по жизни далеко друг от друга. Конечно, никто не собирался искать реальных влюбленных. Приглашенные «не звездные» начинающие артисты прекрасно справлялись с такими ролями, уповая, что их лицо запомнится, и какой-нибудь продюсер пригласит их в кино.
И Анхель написал про Колю и Юлю, изменив имена и добавив драматизма в их счастливую судьбу. Режиссеры сочли его заявку вполне пригодной для эфира и пригласили в постоянные авторы.
Но Анхель не выдумывал сюжеты. Пользуясь умением расположить к себе практически любого человека, он «случайно» знакомился с теми, у кого видел связывающие нити и старался подтолкнуть Его и Её друг к другу. А рассказанные истории становились основой для новых сюжетов.
Пару лет Анхель удивлял аудиторию рассказами о любви. Но все программы строились по похожему сценарию. Встреча, любовь, ссоры, разлука и примирение. На все намеки режиссеру, что шоу можно сделать интереснее, тот лишь отмахивался, говоря, что передача и так имеет высокий рейтинг, а лучшее, как известно, враг хорошего.
И Анхель ушел.
Какое-то время он писал в женские журналы под разными псевдонимами: Ангелина Счастливая, Антония Мерзкая, Альфа, Аргентина Страстная. Чтобы усилить эффект собственного перевоплощения в персонажей, от имени которых он сочинял слезливые истории и оставлял язвительные комментарии, Анхель надевал во время работы за компом разноцветные парики. Потом к парикам добавились яркие шарфики. Увидев один из них, коллега предложил провести с ним презентацию. Сначала все шло по сценарию, а потом Анхелю стало скучно, и он начал импровизировать. Зал оживился. А режиссер, вручая гонорар, сказал, что едва удержался от удушения импровизатора, а после был готов удвоить гонорар, если тот согласится работать с ним постоянно.
Анхель согласился. Правда, с условием, что никто не вмешивается в его импровизации. Никто и не вмешивался. Даже когда он начал давать режиссеру советы и выстраивать презентации по собственному замыслу. Единственной, не оценившей его импровизации, стала Маша Ларина. И не оценила, это мягко сказано! Пока на сцене пел приглашенный певец, девушка шепотом орала на Анхеля за изменение сценария. Анхель мог конечно сослаться на договор с организатором, но вместо этого он просто вытащил её на сцену. И там-то выяснилось, что импровизировать Маша умеет замечательно, но отчего-то не любит.
Анхелю стало интересно. Они стали общаться и обнаружили много общего друг у друга. Оба обожали своей работой, в буквальном смысле горели на ней. Им было интересно обсуждать новые проекты, придумывать необычные повороты сюжетов. Хорошо оказалось не только в творческом партнерстве. В постели все тоже оказалось донельзя гармонично. И в какой-то момент Анхель решил, что Маша вполне может оказаться его половинкой. И так он думал, пока не увидел рядом с ней Ивана Скрябина. Нити, соединяющие их, были не просто яркие, они искрились, как солнечные лучи.
И Анхель отступил. Спрятал купленное накануне кольцо и постарался максимально быстро приблизить день свадьбы. Правда, обе стороны активно этому сопротивлялись. И если бы не нити судьбы, которые с каждым разом становились все толще и ярче, Анхель забросил бы свои попытки соединить двоих упрямцев.
Впрочем, может, это сама судьба проверяла на прочность свои нити. Но как бы то ни было, сегодня Анхель искренне радовался на свадьбе Маши и желал ей и Ивану семейного счастья.
И только, когда гости разошлись, Анхель позволил себе перестать улыбаться. Налил рюмку коньяка, выпил залпом. И взмолился небесам послать ему ту единственную, с которой свяжет его сама судьба.
И небеса услышали.
Вот только не зря говорят: хочешь, чтобы боги посмеялись – расскажи им о своих планах.
Первой судьбоносной дамой, похитившей сердце Анхеля, оказалась рыжая . Рыжая, с белой манишкой и хвостом, она просочилась в реакцию, невозмутимо разлеглась на столе, а после окончания работы последовала за Анхелем домой.
Вспоминая тот вечер, Анхель удивлялся сам себе. Как он, всегда внимательный к деталям, умудрился не заметить, как в его машину проскользнула кошка. И ладно бы, она была серая! Тут еще теоретически можно было бы списать все на сумерки и схожесть окраса четверолапой с окружающим миром. Но пропустить ярко-рыжее пятно!
Незваная гостья позволила обнаружить себя уже на кухне. Изящно присев на спинку дивана, она не мяукала, не пыталась задеть когтем обшивку. Она просто чуть слышно мурчала, не сводя с Анхеля зеленых глаз. Журналист продержался спокойным минут пять. А потом открыл холодильник и стал искать, чем можно накормить кошку. Консервированный тунец был тщательно обнюхан. Затем киса поняла голову, повела носом и, убедившись, что ничего интересного, кроме яичницы на столе нет, принялась за еду.
С того дня Аглая стала постоянной спутницей. Дома она категорически отказывалась оставаться. На пятой попытке загнать её в квартиру, Анхель сдался и потащил кошку с собой.
Кстати, первоначально он решил назвать её Муркой, но киса категорически отказывалась откликаться. Перепробовав десяток классических кошачьих кличек и не получив никакого отклика, Анхель в сердцах воскликнул: «Ну не Аглаей же тебя называть!» И тут кошка кивнула, перебралась к Анхелю на колени и ткнулась лбом в ладонь, требуя ласки.
Первая же съемка, которую Аглая почтила своим кошачьим присутствием, прошла очень удачно. Хвостатое величество не гонялось за камерами и не путалось в кабелях. Взобравшись на пустующую стойку, кошка замерла, словно сфинкс, и не издала ни звука до окончания эфира. Глядя на неё, все участники программы начинали улыбаться. С той передачи Аглая для Анхеля стала настоящим талисманом, и вскоре он уже просто не представлял себе эфира без своего персонального сфинкса.
Второй талисман буквально свалился Анхелю на голову. Нет, это был не камень (к счастью для нашей истории) и не свиток с божьим посланием. Перышко. Обычное белое перышко. Вот только оказалось оно не в меру прилипчивым в прямом смысле этого слово. Стоило его выдернуть из волос и подкинуть вверх, как перо возвращалось обратно.
Поняв, что по-хорошему избавиться от назойливого гостя, Анхель решил использовать перо по назначению и попытался обмакнуть его в чернила. Куда там! Перышко встопорщилось и, отряхнувшись по-собачьи, сбросило капли чернил на белую рубашку журналиста. Анхель выругался. А перо вновь победно закрепилось в волосах. Сверху послышался ехидный смех, а перед носом пиарщика пролетела и рассыпалась золотыми искрами стрела.
Анхель закрыл и открыл глаза. Чертовщина! Наверное, три прямых эфира подряд уже перебор. Надо просто отоспаться. Просто отоспаться.
Утром он решил, что все перья и стрелы ему просто почудились. И работа продолжилась в прежнем графике.
Надо заметить, что несмотря, а, может, благодаря своему экстравагантному виду, женским вниманием Анхель никогда обижен не был.
Но он чувствовал себя птицей, рядом с которой в полете пытаются пристроиться мотыльки. И какое-то время кажется, что они летят рядом. Но вот только и взмах крыла разный, да и не подняться мотыльку на высоту птичьего полета. Всех этих девочек интересовала его популярность и возможность засветиться в эфире.
Эфир! Какое сладкое слово! Всем отчего-то кажется, что главное, нацепить микрофон, приклеить на лицо голливудскую улыбку, а дальше камера просто сделает знаменитым. И мало кто понимает, что мало одного раза блеснуть на голубом экране, нужно каждый раз удивлять зрителя, прыгать выше своей головы, чтобы тебя хотели видеть и слышать снова и снова. И бог знает, каких усилий это каждый раз стоит! Сколько бессонных ночей приходится проводить в мировой паутине, выискивая клочки нужной информации, сколько бессмысленных звонков приходится делать, чтобы тебя , наконец, вывели на знающего человека. Но это всё всегда остается за кадром. А в эфире все слушают мою легкую импровизацию и полагают, что я придумываю это на ходу.
Мои рассуждения о профессии прервал телефонный звонок. Коллеги просили меня взять на практику девочку. Я вздохнул, представив очередную мисс совершенство, желающую взойти на журналистский олимп. Но просьбы коллег надо выполнять по возможности, чтобы попросить потом об услуге самому.
Я стоял десять минут на проходной и злился. Где носит это юное дарование? Я смотрел на проходную и пытался угадать, кого именно встречаю. Как нарочно, у дверей стояли только молодые парни.
Я уже собирался звонить знакомым, подкинувшим мне стажерку. Но в этот момент кто-то осторожно дотронулся сзади до моего плеча.
- Андрей Николаевич?
Анхель вздрогнул. Его так уже много лет никто не называл. Обернувшись, он обнаружил рядом с собой молодую женщину лет двадцати семи с ярко-синими волосами.
- Вы кто?
- Ваш стажер. Анна Чайка.
- Хорошо, хоть не Чайковская, пробормотал про себя Анхель и добавил громче, - Анна, давайте договоримся. Никаких отчеств. И называйте меня Анхель.
- Но, Андрей Николаевич, вы же мой руководитель...
- Анна! Во-первых, я не собираюсь руководить вашей практикой, во-вторых, среди журналистов не принято официальное общение. К тому же между нами не такая разница в возрасте.
- Да…? – с сомнением протянуло это синеволосое чудо.
И Анхель рявкнул.
- Да!
И давайте закроем на этом тему отчеств. Пойдемте, я вас с коллективом познакомлю.
Передав стажерку редактору программы, Анхель умчался согласовывать сценарий очередной презентации и выбросил встречу на проходной из головы. И ближайшие два дня о девушке с фамилией Чайка не слышал.
Зато увидел её фамилию в титрах новой передачи. «Способная девочка - подумал Анхель,- не успела прийти на телевидение, а уже на третий день засветилась, как принимавшая участие в подготовке. Кстати, надо бы уточнить, какое такое участие она принимала.»
Как после выяснилось, на стажерку решили спихнуть написание пресс-релизов и аннотаций о программах. Так называемая проверка на профпригодность и стрессоустойчивость заодно. К удивлению коллег, Анна не запаниковала, лишних вопросов не задавала и достаточно быстро написала требуемое. Анхель потом посмотрел текст и оценил легкость стиля и отсутствие грамматических ошибок.
При следующей встрече с Анной Анхель любопытства ради решил посмотреть, нет ли у девушки золотых узелков – знака привязанности или симпатии. Но вместо солнечного цвета он увидел черные обугленные кончики нитей. Потеря или предательство любимого.
И тут вдруг Анхелю безумно захотелось, чтобы у этой девочки вместо черноты появились хотя бы золотые точки надежды.
После того, как он поспособствовал соединению Маши и Ивана, Анхель обнаружил, что его дар заполучил, выражаясь современным языком, апгрейд. Теперь Анхель не просто видел нити судьбы, он мог восстановить порванные и даже создать новую связку между двумя людьми, испытывающих друг другу симпатию. Нет, Анхель не перекраивал полотно судьбы. Он просто давал шанс Ему и Ей обрести свою половинку.
Красивые, величественные здания, богато украшенные алтари отчего-то не трогали мое сердце. А вот от фотографии небольшой церкви на берегу реки сразу потянула теплом.
- Не надо больше показывать. Эта, - и я закрыла крышку ноутбука.
- Дымовская, надо же. Хотя что тут странного.
- Почему дымовская?
- Степан с Марфой тут детей крестили и с батюшкой дружат. Говорят, сюда приходят только те, кого судьба свела. Как мы с тобой, да?
И я откликнулась абсолютно счастливым эхом:
- Да, как мы с тобой.
Прода от 19.06.2019, 20:35
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ЗАВЕРШЕНА.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ-
Росчерк пера на полотне судьбы
.
Ах, какая была свадьба!
И какой счастливой была Маша!
Провожая молодых, Анхель слушал комплименты в свой адрес (Вы лучший тамада! Мы никогда не видели такой чудесной свадьбы! Вы просто волшебник!).
«Волшебник. Вы даже не догадываетесь, мои дорогие, как близки к истине случайно брошенные вами слова,» - думал Анхель, благодарил и рассыпался в уверениях, что такая свадьба получилась вовсе не благодаря ему, а просто оттого, что жених и невеста делились со всеми своим счастьем.
Говоря так, он практически не лукавил. Нет, конечно, он не был книжным волшебником, что так любят махать палочками или стучать посохами с блестящими наконечниками, выпуская в мир никому не нужные заклинания. Его дар был иным. Анхель видел нити судьбы, соединяющие настоящих влюбленных. У кого-то они были яркими, у других еле заметными. Машу и Ивана связывали даже не нити, а нестерпимо яркие золотые корабельные канаты. А это могло означать только одно – тому, кто попробует встать между истиной парой, получит от мирозданья не легкий подзатыльник, а полноценную затрещину.
Первый раз Анхель, а точнее говоря, пятилетний Андрюша увидел нити у своих друзей на детской площадке. Радостный мальчишка тут же рассказал об этом «связанным» Коле и Юле, а потом поделился дома с родителями и бабушкой. Разумеется, ему никто не поверил. И, быть может, взрослые так и считали бы это невинной детской фантазией, если бы четырехлетние «нареченные» не стали требовать отдать их в одну группу детского садика. Учитывая, что садики для Юли и Коли были выбраны заранее, и абсолютно разные, подобное детское требование взрослыми всерьез принято не было. Но при первой же попытке отвести их в садик, Юля и Коля, словно сговорившись, кричали, что друг без друга никуда нее пойдут, плакали и упирались ногами.
Тогда вместо садика детей отвели к психологу. По одиночке ни один из них не желал разговаривать с дядей доктором. Когда же их, наконец, привели в кабинет вдвоем, они сели рядом, взявшись за руки, и абсолютно серьезно заявили, что они предназначены судьбой друг для друга и не хотят расставаться. Разумеется, про друга Андрюху, увидевшего соединявшие их нити, они тоже не утаили.
Друг вскоре тоже оказался в том же кабинете. Но как не пытался врач убедить мальчика, что ему всё почудилось, Андрей стоял на своём. Кто знает, чем бы закончились эти беседы, если бы доктор не уезжал в отпуск. Спеша «закрыть дело», он убедил одних родителей, что это просто обыкновенные детские фантазии, а других, что дети «играют в любовь», и со временем желание быть всё время вместе ослабнет.
Забегая вперед, скажу, что Коля и Юля не забыли про дружеское предсказание, но став чуть взрослее, просто стали избегать этой темы при разговорах с родителями. А достигнув совершеннолетия, подали заявление в ЗАГС и тихо расписались. И ни разу не пожалели об этом.
А «предсказатель», получив ремнем за фантазии, быстро набрался ума и про чудеса помалкивал.
Получив журналистское образование и начав писать под псевдонимом Анхель А. Тренировка пера проходила в небольшой бульварной газетке. Платили не особо много, зато фантазию не ограничивали. Возможно, со временем Анхель бы и дорос до кресла главного редактора, но вмешался его величество случай.
Но одной из тусовок коллеги вскользь обмолвились, что телевизионщики начинают новый проект. Связанные судьбой. И нужно накидать пару сценариев про людей, которые были друг другу предназначены, но в силу жизненных обстоятельств оказались разбросаны по жизни далеко друг от друга. Конечно, никто не собирался искать реальных влюбленных. Приглашенные «не звездные» начинающие артисты прекрасно справлялись с такими ролями, уповая, что их лицо запомнится, и какой-нибудь продюсер пригласит их в кино.
И Анхель написал про Колю и Юлю, изменив имена и добавив драматизма в их счастливую судьбу. Режиссеры сочли его заявку вполне пригодной для эфира и пригласили в постоянные авторы.
Но Анхель не выдумывал сюжеты. Пользуясь умением расположить к себе практически любого человека, он «случайно» знакомился с теми, у кого видел связывающие нити и старался подтолкнуть Его и Её друг к другу. А рассказанные истории становились основой для новых сюжетов.
Пару лет Анхель удивлял аудиторию рассказами о любви. Но все программы строились по похожему сценарию. Встреча, любовь, ссоры, разлука и примирение. На все намеки режиссеру, что шоу можно сделать интереснее, тот лишь отмахивался, говоря, что передача и так имеет высокий рейтинг, а лучшее, как известно, враг хорошего.
И Анхель ушел.
Какое-то время он писал в женские журналы под разными псевдонимами: Ангелина Счастливая, Антония Мерзкая, Альфа, Аргентина Страстная. Чтобы усилить эффект собственного перевоплощения в персонажей, от имени которых он сочинял слезливые истории и оставлял язвительные комментарии, Анхель надевал во время работы за компом разноцветные парики. Потом к парикам добавились яркие шарфики. Увидев один из них, коллега предложил провести с ним презентацию. Сначала все шло по сценарию, а потом Анхелю стало скучно, и он начал импровизировать. Зал оживился. А режиссер, вручая гонорар, сказал, что едва удержался от удушения импровизатора, а после был готов удвоить гонорар, если тот согласится работать с ним постоянно.
Анхель согласился. Правда, с условием, что никто не вмешивается в его импровизации. Никто и не вмешивался. Даже когда он начал давать режиссеру советы и выстраивать презентации по собственному замыслу. Единственной, не оценившей его импровизации, стала Маша Ларина. И не оценила, это мягко сказано! Пока на сцене пел приглашенный певец, девушка шепотом орала на Анхеля за изменение сценария. Анхель мог конечно сослаться на договор с организатором, но вместо этого он просто вытащил её на сцену. И там-то выяснилось, что импровизировать Маша умеет замечательно, но отчего-то не любит.
Анхелю стало интересно. Они стали общаться и обнаружили много общего друг у друга. Оба обожали своей работой, в буквальном смысле горели на ней. Им было интересно обсуждать новые проекты, придумывать необычные повороты сюжетов. Хорошо оказалось не только в творческом партнерстве. В постели все тоже оказалось донельзя гармонично. И в какой-то момент Анхель решил, что Маша вполне может оказаться его половинкой. И так он думал, пока не увидел рядом с ней Ивана Скрябина. Нити, соединяющие их, были не просто яркие, они искрились, как солнечные лучи.
И Анхель отступил. Спрятал купленное накануне кольцо и постарался максимально быстро приблизить день свадьбы. Правда, обе стороны активно этому сопротивлялись. И если бы не нити судьбы, которые с каждым разом становились все толще и ярче, Анхель забросил бы свои попытки соединить двоих упрямцев.
Впрочем, может, это сама судьба проверяла на прочность свои нити. Но как бы то ни было, сегодня Анхель искренне радовался на свадьбе Маши и желал ей и Ивану семейного счастья.
И только, когда гости разошлись, Анхель позволил себе перестать улыбаться. Налил рюмку коньяка, выпил залпом. И взмолился небесам послать ему ту единственную, с которой свяжет его сама судьба.
И небеса услышали.
Вот только не зря говорят: хочешь, чтобы боги посмеялись – расскажи им о своих планах.
Первой судьбоносной дамой, похитившей сердце Анхеля, оказалась рыжая . Рыжая, с белой манишкой и хвостом, она просочилась в реакцию, невозмутимо разлеглась на столе, а после окончания работы последовала за Анхелем домой.
Вспоминая тот вечер, Анхель удивлялся сам себе. Как он, всегда внимательный к деталям, умудрился не заметить, как в его машину проскользнула кошка. И ладно бы, она была серая! Тут еще теоретически можно было бы списать все на сумерки и схожесть окраса четверолапой с окружающим миром. Но пропустить ярко-рыжее пятно!
Незваная гостья позволила обнаружить себя уже на кухне. Изящно присев на спинку дивана, она не мяукала, не пыталась задеть когтем обшивку. Она просто чуть слышно мурчала, не сводя с Анхеля зеленых глаз. Журналист продержался спокойным минут пять. А потом открыл холодильник и стал искать, чем можно накормить кошку. Консервированный тунец был тщательно обнюхан. Затем киса поняла голову, повела носом и, убедившись, что ничего интересного, кроме яичницы на столе нет, принялась за еду.
С того дня Аглая стала постоянной спутницей. Дома она категорически отказывалась оставаться. На пятой попытке загнать её в квартиру, Анхель сдался и потащил кошку с собой.
Кстати, первоначально он решил назвать её Муркой, но киса категорически отказывалась откликаться. Перепробовав десяток классических кошачьих кличек и не получив никакого отклика, Анхель в сердцах воскликнул: «Ну не Аглаей же тебя называть!» И тут кошка кивнула, перебралась к Анхелю на колени и ткнулась лбом в ладонь, требуя ласки.
Первая же съемка, которую Аглая почтила своим кошачьим присутствием, прошла очень удачно. Хвостатое величество не гонялось за камерами и не путалось в кабелях. Взобравшись на пустующую стойку, кошка замерла, словно сфинкс, и не издала ни звука до окончания эфира. Глядя на неё, все участники программы начинали улыбаться. С той передачи Аглая для Анхеля стала настоящим талисманом, и вскоре он уже просто не представлял себе эфира без своего персонального сфинкса.
Второй талисман буквально свалился Анхелю на голову. Нет, это был не камень (к счастью для нашей истории) и не свиток с божьим посланием. Перышко. Обычное белое перышко. Вот только оказалось оно не в меру прилипчивым в прямом смысле этого слово. Стоило его выдернуть из волос и подкинуть вверх, как перо возвращалось обратно.
Поняв, что по-хорошему избавиться от назойливого гостя, Анхель решил использовать перо по назначению и попытался обмакнуть его в чернила. Куда там! Перышко встопорщилось и, отряхнувшись по-собачьи, сбросило капли чернил на белую рубашку журналиста. Анхель выругался. А перо вновь победно закрепилось в волосах. Сверху послышался ехидный смех, а перед носом пиарщика пролетела и рассыпалась золотыми искрами стрела.
Анхель закрыл и открыл глаза. Чертовщина! Наверное, три прямых эфира подряд уже перебор. Надо просто отоспаться. Просто отоспаться.
Утром он решил, что все перья и стрелы ему просто почудились. И работа продолжилась в прежнем графике.
Надо заметить, что несмотря, а, может, благодаря своему экстравагантному виду, женским вниманием Анхель никогда обижен не был.
Но он чувствовал себя птицей, рядом с которой в полете пытаются пристроиться мотыльки. И какое-то время кажется, что они летят рядом. Но вот только и взмах крыла разный, да и не подняться мотыльку на высоту птичьего полета. Всех этих девочек интересовала его популярность и возможность засветиться в эфире.
Эфир! Какое сладкое слово! Всем отчего-то кажется, что главное, нацепить микрофон, приклеить на лицо голливудскую улыбку, а дальше камера просто сделает знаменитым. И мало кто понимает, что мало одного раза блеснуть на голубом экране, нужно каждый раз удивлять зрителя, прыгать выше своей головы, чтобы тебя хотели видеть и слышать снова и снова. И бог знает, каких усилий это каждый раз стоит! Сколько бессонных ночей приходится проводить в мировой паутине, выискивая клочки нужной информации, сколько бессмысленных звонков приходится делать, чтобы тебя , наконец, вывели на знающего человека. Но это всё всегда остается за кадром. А в эфире все слушают мою легкую импровизацию и полагают, что я придумываю это на ходу.
Мои рассуждения о профессии прервал телефонный звонок. Коллеги просили меня взять на практику девочку. Я вздохнул, представив очередную мисс совершенство, желающую взойти на журналистский олимп. Но просьбы коллег надо выполнять по возможности, чтобы попросить потом об услуге самому.
Я стоял десять минут на проходной и злился. Где носит это юное дарование? Я смотрел на проходную и пытался угадать, кого именно встречаю. Как нарочно, у дверей стояли только молодые парни.
Я уже собирался звонить знакомым, подкинувшим мне стажерку. Но в этот момент кто-то осторожно дотронулся сзади до моего плеча.
- Андрей Николаевич?
Анхель вздрогнул. Его так уже много лет никто не называл. Обернувшись, он обнаружил рядом с собой молодую женщину лет двадцати семи с ярко-синими волосами.
- Вы кто?
- Ваш стажер. Анна Чайка.
- Хорошо, хоть не Чайковская, пробормотал про себя Анхель и добавил громче, - Анна, давайте договоримся. Никаких отчеств. И называйте меня Анхель.
- Но, Андрей Николаевич, вы же мой руководитель...
- Анна! Во-первых, я не собираюсь руководить вашей практикой, во-вторых, среди журналистов не принято официальное общение. К тому же между нами не такая разница в возрасте.
- Да…? – с сомнением протянуло это синеволосое чудо.
И Анхель рявкнул.
- Да!
И давайте закроем на этом тему отчеств. Пойдемте, я вас с коллективом познакомлю.
Передав стажерку редактору программы, Анхель умчался согласовывать сценарий очередной презентации и выбросил встречу на проходной из головы. И ближайшие два дня о девушке с фамилией Чайка не слышал.
Зато увидел её фамилию в титрах новой передачи. «Способная девочка - подумал Анхель,- не успела прийти на телевидение, а уже на третий день засветилась, как принимавшая участие в подготовке. Кстати, надо бы уточнить, какое такое участие она принимала.»
Как после выяснилось, на стажерку решили спихнуть написание пресс-релизов и аннотаций о программах. Так называемая проверка на профпригодность и стрессоустойчивость заодно. К удивлению коллег, Анна не запаниковала, лишних вопросов не задавала и достаточно быстро написала требуемое. Анхель потом посмотрел текст и оценил легкость стиля и отсутствие грамматических ошибок.
При следующей встрече с Анной Анхель любопытства ради решил посмотреть, нет ли у девушки золотых узелков – знака привязанности или симпатии. Но вместо солнечного цвета он увидел черные обугленные кончики нитей. Потеря или предательство любимого.
И тут вдруг Анхелю безумно захотелось, чтобы у этой девочки вместо черноты появились хотя бы золотые точки надежды.
После того, как он поспособствовал соединению Маши и Ивана, Анхель обнаружил, что его дар заполучил, выражаясь современным языком, апгрейд. Теперь Анхель не просто видел нити судьбы, он мог восстановить порванные и даже создать новую связку между двумя людьми, испытывающих друг другу симпатию. Нет, Анхель не перекраивал полотно судьбы. Он просто давал шанс Ему и Ей обрести свою половинку.
