- Где ваш супруг, миледи Журавлева? – обратился он к маме. – И мальчик, которого вы называете Пашей? Надо снять заклятие и с них.
- Ника, - всплеснула мама руками. – Как же так… Мы же были уверены, что ты… Кому же в голову пришло!
- Я думаю, - устало сказал император, - что знаю, кто это сделал. Но я не думаю, что она хотела причинить вред. Герцогиня Реймская просто прикрывала безопасный отход своего сына.
- Так вы утверждаете, что являетесь императором? – в голосе моего отца не было скептицизма, издевки или недоверия. Звучал лишь профессиональный интерес.
- Да, - как-то растерянно отозвался Фредерик. Чувствовалось, что, он не привык оправдываться или доказывать, что является августейшей особой.
Папа так и не смог увести императора в свой кабинет – мама не позволила, поэтому мы все находились в огромной гостиной нашего деревянного дома. Мама в свое время настояла и эта самая гостиная - в две трети первого этажа – была у нас заодно и столовой, и каминной, и кухней. А теперь еще и местом ведения переговоров. Или допросов – это уж как получится.
Мы с мамой лепили пирожки. В благодарность за возвращение меня и Паши мама была готова на многое – в том числе и на кулинарные подвиги.
Сын унесся к ноутбуку, по которому успел стосковаться. Мальчик в инвалидном кресле, который появился в доме родителей неизвестно откуда, старался сделать вид, что его тут нет. Он, кстати говоря, так и не вспомнил, как его зовут на самом деле…
А папа… он с подозрением осмотрел императора Фредерика. Заявил, что им необходимо пообщаться. И мы с мамой слышали, как они… «общались».
- Как называется ваша страна? – папа привычным жестом поправил очки.
- Империя Тигвердов, - отчитался Фредерик. – Мы могущественны и сильны.
- Какие отношения связывают вас и мою дочь?
- Я – отец ее жениха, - в голосе императора появилось раздражение. – Бывшего.
- Сколько лет этому жениху?
- Сорок два.
- Как-то вы слишком молодо выглядите для человека, у которого сорокалетний сын.
- Ну, уж извините, - фыркнул Фредерик.
- Почему не состоялась свадьба?
- Это вам надо спросить у Ричарда. И у Вероники.
- Мою дочь оскорбили? – жестко спросил отец.
- Мам, уйми отца, - попросила я.
- Ага… - скривилась мама. – Папа в раж вошел. Сама его и уйми.
Я отряхнула руки – и подошла к мужчинам.
- Пап, перестань, пожалуйста. Его величество оказывает мне любезность, решая, в общем-то, не свои проблемы. Кроме того, он прибыл сюда, чтобы удостовериться в моей безопасности. И я признательна ему за заботу.
- Что произошло? – с подозрением посмотрел на императора отец.
- Мой сын поверил в обман – и разорвал помолвку. И, вместо того, чтобы праздновать свадьбу двух людей, которых я люблю… Я отвечаю здесь на ваши мало тактичные вопросы.
- Я беспокоюсь за дочь, - отрезал отец.
- Мне понятны ваши чувства, поэтому мы с вами и беседуем, - кивнул Фредерик. – Только я бы попросил вас немного успокоиться. И постараться понять - я сделаю все, чтобы ваша дочь была в безопасности. В конце концов, мы познакомились с ней в тот момент, когда она спасла жизнь моему сыну.
Отец успокоился. Беседа пошла по более мирному руслу. Фредерик рассказывал мою историю пребывания в мире Империи. Крайне усеченную историю, надо признать. И я была ему за это очень благодарна.
- Если помолвка разорвана, - обратилась ко мне тихонько мама, - то почему на тебе кольцо? Это же твой жених дарил?
- Прошу прощения, - услышал нас все-таки император, - это моя просьба. Перстень – сильный охранный амулет. Он ни к чему не обязывает Веронику – мое слово. Но пока напряженная обстановка вокруг меня и членов моей семьи – на ней должна быть защита.
- С ума сойти… Империя. Магия…, - прошептала мама. – У меня, конечно, нет причин не верить тебе или…этому…Его величеству Фредерику. Но…
- Трудно, - согласилась я.
- Так значит, герцогиня, которая заколдовала нас, спасла тогда, двенадцать лет назад тебя и Пашу? Когда твой муж в хлам разбил машину, а врачи не могли поверить, что вы особо не пострадали? Они еще тогда все приговаривали, что это чудо какое-то…
- Да. И это чудо совершила герцогиня Реймская, мама Рэма.
- И ты потом спасла ее сына?
- Ей больше не к кому было обратиться.
- И теперь у нас еще один сын – приемный. И где он?
- В Империи, в Академии, - для него там сейчас безопаснее. Рэм с Пашей подружились. И тебе он понравится.
- В этом я не сомневаюсь. И вообще – по мне, чем больше внуков – тем лучше, вот только… Что же нам теперь делать… - прошептала мама – и бросила взгляд на мальчика в инвалидном кресле, который старательно сливался с обстановкой, внимательно подслушивая.
Мама вытерла руки полотенцем и подмигнула мне. Вокруг глаз стало больше морщинок, и мне бросилось в глаза как она похудела и как будто стала ниже ростом… У меня защипало в носу, запершило в горле, но расплакаться я просто не успела, потому что услышала:
- В следующий раз, когда будешь путешествовать - обрати свое внимание и на девочек… - и мама лебедем поплыла в кладовку за вареньем к чаю…
- Фредерик, - я подошла к мужчинам, дождавшись паузы в разговоре. – Вы можете выполнить мою просьбу?
Император поднялся и кивнул:
- Конечно. Хотя мне бы хотелось, чтобы вы попросили что-нибудь для себя.
- Вы все-таки умеете читать мои мысли, - рассмеялась я.
- Нет. Но от вас сейчас веет материнской заботой. Рэм в безопасности, Паша – наверху. Значит, остается этот мальчик.
- Вы догадливы…
Фредерик отошел от нас и занялся мальчиком в коляске.
Я обняла отца:
- Папа. Как я скучала.
- Конечно, - проворчал он. – С такими - кавалерами-то.
- Перестань.
- Хотелось бы мне посмотреть на мужчину, за которого ты согласилась выйти замуж, - папа внимательно посмотрел на меня.
- Эта была очередная глупость, - прошептала я. – Просто безумие.
- Он сильно похож на Виктора? – спросил отец, привычно поморщившись, вспоминая моего первого мужа.
- Нет, - я даже рассмеялась от нелепости этого сопоставления. – Что ты!
- Тогда… Поживем – увидим, что будет дальше.
- Дальше… - усмехнулась я. – Буду просить тебя помочь выйти на работу. Обратно в Академию. Я остаюсь здесь, дома.
- Да…, - протянул отец. – Легализовать тебя будет непросто. Похороны были.
Он содрогнулся всем телом и прижал меня к себе.
- Спасибо небесам, что вернули тебя, - прошептал он.
- Папа, я не могла ей отказать. Понимаешь… Мама Рэма была в безвыходном положении. Но, честное слово, задумывая укрыться в Империи, мы и не думали, что она инсценирует нашу гибель.
- Значит, опасность была рядом, - прошептал отец.
- Я тоже не думаю, что герцогиня пошла на этот шаг без серьезных причин, хотя вам с мамой от этого не легче.
- Почему у меня все время было ощущение, что Денис знает больше, чем говорит?
Я улыбнулась, вспомнив командира СОБРа, своего бывшего студента-заочника.
- Пап, он мне жизнь спас. Он случайно узнал, что меня заказали, посоветовал бежать. Дал свою машину, обещал спрятать мою. С ним все в порядке?
- Да, - пожал плечами отец, - что ему сделается. Мог бы и предупредить.
Мы замолчали. Мама, тем временем, вытащила из духовки первый противень с пирожками.
- Вот в кого Вероника такая волшебница! - улыбнулся император Фредерик. – Она нас и дома пирожками баловала.
Я подошла к нему и спросила:
- Что с мальчиком?
Я понимала, что называть ребенка просто «мальчиком», без имени – не сильно хорошо. К тому же, он явно слышит. Но и давать ему имя сына… Тоже было как-то неправильно.
- Позвоночник перебит. Отнялось все ниже крестца, - Фредерик знакомым движением взъерошил волосы – точно так, как это делал Ричард. – Тяжело мне это делать. Не целитель… Травма у юноши застарелая – надо тщательно над ней работать. Конечно, я пришлю Ирвина. Все, что возможно – будет сделано.
- Спасибо.
- Вероника, я все-таки настаиваю – как только успокоятся ваши родители… и вы сами – вернитесь.
- Ваше величество! – мой ответ прозвучал достаточно резко. – Смею напомнить, что мне не за чем возвращаться в империю.
- Мне страшно предположить, что будет с Ричардом, когда ...
- Простите, ваше величество, - я перебила и присела в положенном реверансе. – Но я не желаю говорить об этом.
Фредерика передернуло.
- Пожалуй, я у вас загостился, - обратился он к моему отцу. – Насчет того, как вернуть обратно обычную жизнь вашей дочери… Можете не беспокоиться. Я отправлю людей, они озаботятся, чтобы все были уверены – ваша дочь была эти месяцы… Как вы думаете, где лучше?
- В командировке за границей? – предположил отец.
- Отлично. Так и сделаем. Всего вам доброго. Миледи! – он ожег меня взглядом черных глаз. И ушел.
Я заметалась по дому, не зная, что делать. Догнать – и сказать, что не хотела его обидеть? Поймала изумленные взгляды родителей.
- Не спрашивайте, пожалуйста. Я не готова об этом разговаривать. Одно понимаю совершенно четко - как хорошо мне было все двенадцать лет одной…
- А я рада, что в твоей жизни кто-то появился. Пусть даже и не срослось, - отрезала мама. – А императора ты зря обидела. И пирожков не поел, бедный…
- Бедный, - фыркнула я.
- А что будет со мной? – раздался тихий голос мальчика.
- Тебе нравится с нами? – опустилась я на колени перед коляской.
Мальчик фыркнул:
- Все лучше, чем в детдоме.
- Тогда давай попробуем стать семьей, - предложила я.
- Очень я вам нужен. Еще и безногий.
- У меня есть Паша. Он – фехтовальщик. У меня есть Рэм – приемный сын. Он – герцог. Теперь появился и ты. Добро пожаловать в семью.
- Как-то мне не верится…
- Ничего. У тебя будет время. Только один вопрос – как тебя зовут?
- А если я не помню? Или не хочу помнить?
- Выбери любое имя… Я думаю, что с документами проблем не будет.
- После того, как вы обошлись с этим… Фредериком, - он поморщился. – Я бы на это не надеялся.
- Если что – попросим кого-нибудь другого.
- Так вы не сдадите меня обратно?
- Вот уж за что бы я не переживал, - раздался насмешливый голос Паши. Он спускался со второго этажа. – Ты еще не знаешь матушкин любимый стишок: «Я нашла в лесу ворону – грязную, вонючую. Все равно ее не брошу. Все равно замучаю!».
- Павел, - еле сдерживая смех, скривилась я.
- Чего ты напрягся? - не обратил внимания на мое недовольство Паша – и обратился к приемышу. – Если ты о «грязной вороне» – так это я. Меня так мама называла. Теперь и тебя будет. Она у нас… своеобразная.
- Разозлишь – пострадаешь, - рыкнула я.
- Так что не печалься, брат. Она теперь и из тебя человека будет делать.
- Меня зовут Феликс, - отозвался мальчик.
- Добро пожаловать, Феликс, - протянул ему руку Паша.
И Феликс осторожно пожал.
- А куда вы императора дели? – продолжил соло мой сын. – Они же фанаты выпечки с Ричардом.
- Ричард, - выдохнула я.
- Мам, прости, - с сожалением осекся Павел.
- Ничего. Я пойду, прилягу.
- А кушать? - огорчилась мама.
- Чуть позже. Пожалуйста.
Я поднималась по лестнице в свою комнату, когда услышала, как Паша говорил родителям:
- А соберите мне пирожков побольше. Я отнесу Фредерику. У меня кулон есть – с ним можно в определенные места Империи перемещаться. В том числе и во дворец. Он же о маме заботился, когда она болела…
- Мама болела?!
- Павел, - рыкнула я…
Ну вот зачем лишнюю информацию родителям сливать! Они и так слишком много пережили…
Добравшись наконец до кровати, я провалилась в сон, как только закрыла глаза.
Темные коридоры дворца Тигвердов. Осторожно ступая по мягкому ковру, иду туда, куда манят звуки изумительной, печальной мелодии. «Туда, туда», - будто от чьего-то тяжелого дыхания едва колышутся гардины; «иди, иди» - шепчут портреты, бесшумно открываются позолоченные двери, кланяются тени камердинеров, завороженные чарующими звуками. Удивительная музыка, - светлая и печальная. …Дворец, затаив дыхание, ищет таинственного музыканта, в одной из своих многочисленных комнат. И вот, наконец, передо мной огромный парадный зал.
Император играет на рояле. Рядом с ним стоит женщина, - она улыбается и, уловив едва заметный кивок, - переворачивает ноты изящной рукой. Длинные, смуглые, легкие пальцы, наполовину прикрытые рукавом. Тонкая талия, перехваченная несколько раз широким поясом. Карие глаза, каштановые, с медным отливом, распущенные волосы. Никакой прически – только тонкий кожаный ободок вокруг лба. Она невероятно красива, и отчаянно мне кого-то напоминает.
Я посмотрела на императора. Он, казалось, был захвачен мелодией. Музыка то рыдала навзрыд о потерянной любви, то тихо вздыхала о пережитом счастье, то просто таяла от нежности.
Кто эта женщина, которая так похожа на ту, что спасла меня? Ее сестра? Когда это было? Или это….
Я тихо сделала шаг назад. Еще один. И еще…
И поняла, что дворец исчез – стремительно, будто сменили декорации во время представления. И вот я уже в лесу – ночном, дремучем, заповедном. Где-то неподалеку весело мерцает, приманивая меня, яркая звездочка костра. И я поняла, кого увижу...
Подошла – и просто присела рядом. Мы не смотрели друг на друга – только на пламя костра. Как в тот вечер, когда расстались - на пламя камина. Ричард смотрел перед собой, не замечая моего присутствия. Я проследила за его взглядом…
По ту сторону костра играли женщина и ребенок – мальчик, лет, наверное, пяти. Черноглазый, кудрявый мальчуган. Женщина… Я не верила своим глазам – та самая женщина, что была во дворце! Теперь она была в простом платье, но все с тем же поясом. Узоры, которые я не забуду никогда. Узоры, дающие жизнь… Медные волосы заплетены в две косы. Она, смеясь, взмахнула руками – и перед мальчиком появился огненный фантом жеребенка. Маленькая лошадка – не выше его пояса. Ребенок взвизгнул от восторга – и они втроем принялись бегать вокруг костра… Они совершенно не замечали нашего присутствия, и я поняла, что эта женщина и там, во дворце, - тоже меня не видела. Яркие искры уносились в черное небо, летели из-под копыт; яркие всполохи вторили им в черных мальчишеских глазах, полных чистого, искреннего, неподдельного счастья…
Женщина и мальчик исчезли. Остались мы с Ричардом. Пахло лесом и костром. Под ногами – мягкий мох. Треск горящих сухих веток, тепло…Тепло, от которого больно. Нестерпимо больно.
Меня охватила злость… Эти двое показывают мне женщину – я ничего не понимаю…Зачем все это? Кто она? Я посмотрела на Ричарда. Зачем я здесь?
Маги…Магия…Заставить людей все забыть, заставить их за несколько минут прожить не свою жизнь, похоронить дочь… А потом за несколько минут вернуть все обратно. Срастить кости, сухожилия, нервные окончания… А душу? Слабо?
Да, - в нашем мире шпагами друг друга бьют понарошку. На фехтовальщиках - защита. Удар - не до первой крови – до первого касания. Зато верят по-настоящему! Вслепую! Без доспехов… До тех пор, пока не проткнут сердце ложью насквозь. До тех пор, пока оно не истечет кровью. А потом… Потом не маги, но воины моего мира встают – и верят снова! И снова вслепую, и снова – в кровь! Это – тоже магия. Магия сердца. У нас тоже школы, стили, направления… Магия Веры, Магия Надежды, Магия…Любви…! Я – маг своего мира, я – сильный маг, понятно?! Я творю свою магию – я верю и люблю просто так – без гарантий. И если ты потерял свою магию – то мне терять нечего, - моя магия не боится ваших кентерберийских червей!
- Ника, - всплеснула мама руками. – Как же так… Мы же были уверены, что ты… Кому же в голову пришло!
- Я думаю, - устало сказал император, - что знаю, кто это сделал. Но я не думаю, что она хотела причинить вред. Герцогиня Реймская просто прикрывала безопасный отход своего сына.
ГЛАВА ВТОРАЯ
- Так вы утверждаете, что являетесь императором? – в голосе моего отца не было скептицизма, издевки или недоверия. Звучал лишь профессиональный интерес.
- Да, - как-то растерянно отозвался Фредерик. Чувствовалось, что, он не привык оправдываться или доказывать, что является августейшей особой.
Папа так и не смог увести императора в свой кабинет – мама не позволила, поэтому мы все находились в огромной гостиной нашего деревянного дома. Мама в свое время настояла и эта самая гостиная - в две трети первого этажа – была у нас заодно и столовой, и каминной, и кухней. А теперь еще и местом ведения переговоров. Или допросов – это уж как получится.
Мы с мамой лепили пирожки. В благодарность за возвращение меня и Паши мама была готова на многое – в том числе и на кулинарные подвиги.
Сын унесся к ноутбуку, по которому успел стосковаться. Мальчик в инвалидном кресле, который появился в доме родителей неизвестно откуда, старался сделать вид, что его тут нет. Он, кстати говоря, так и не вспомнил, как его зовут на самом деле…
А папа… он с подозрением осмотрел императора Фредерика. Заявил, что им необходимо пообщаться. И мы с мамой слышали, как они… «общались».
- Как называется ваша страна? – папа привычным жестом поправил очки.
- Империя Тигвердов, - отчитался Фредерик. – Мы могущественны и сильны.
- Какие отношения связывают вас и мою дочь?
- Я – отец ее жениха, - в голосе императора появилось раздражение. – Бывшего.
- Сколько лет этому жениху?
- Сорок два.
- Как-то вы слишком молодо выглядите для человека, у которого сорокалетний сын.
- Ну, уж извините, - фыркнул Фредерик.
- Почему не состоялась свадьба?
- Это вам надо спросить у Ричарда. И у Вероники.
- Мою дочь оскорбили? – жестко спросил отец.
- Мам, уйми отца, - попросила я.
- Ага… - скривилась мама. – Папа в раж вошел. Сама его и уйми.
Я отряхнула руки – и подошла к мужчинам.
- Пап, перестань, пожалуйста. Его величество оказывает мне любезность, решая, в общем-то, не свои проблемы. Кроме того, он прибыл сюда, чтобы удостовериться в моей безопасности. И я признательна ему за заботу.
- Что произошло? – с подозрением посмотрел на императора отец.
- Мой сын поверил в обман – и разорвал помолвку. И, вместо того, чтобы праздновать свадьбу двух людей, которых я люблю… Я отвечаю здесь на ваши мало тактичные вопросы.
- Я беспокоюсь за дочь, - отрезал отец.
- Мне понятны ваши чувства, поэтому мы с вами и беседуем, - кивнул Фредерик. – Только я бы попросил вас немного успокоиться. И постараться понять - я сделаю все, чтобы ваша дочь была в безопасности. В конце концов, мы познакомились с ней в тот момент, когда она спасла жизнь моему сыну.
Отец успокоился. Беседа пошла по более мирному руслу. Фредерик рассказывал мою историю пребывания в мире Империи. Крайне усеченную историю, надо признать. И я была ему за это очень благодарна.
- Если помолвка разорвана, - обратилась ко мне тихонько мама, - то почему на тебе кольцо? Это же твой жених дарил?
- Прошу прощения, - услышал нас все-таки император, - это моя просьба. Перстень – сильный охранный амулет. Он ни к чему не обязывает Веронику – мое слово. Но пока напряженная обстановка вокруг меня и членов моей семьи – на ней должна быть защита.
- С ума сойти… Империя. Магия…, - прошептала мама. – У меня, конечно, нет причин не верить тебе или…этому…Его величеству Фредерику. Но…
- Трудно, - согласилась я.
- Так значит, герцогиня, которая заколдовала нас, спасла тогда, двенадцать лет назад тебя и Пашу? Когда твой муж в хлам разбил машину, а врачи не могли поверить, что вы особо не пострадали? Они еще тогда все приговаривали, что это чудо какое-то…
- Да. И это чудо совершила герцогиня Реймская, мама Рэма.
- И ты потом спасла ее сына?
- Ей больше не к кому было обратиться.
- И теперь у нас еще один сын – приемный. И где он?
- В Империи, в Академии, - для него там сейчас безопаснее. Рэм с Пашей подружились. И тебе он понравится.
- В этом я не сомневаюсь. И вообще – по мне, чем больше внуков – тем лучше, вот только… Что же нам теперь делать… - прошептала мама – и бросила взгляд на мальчика в инвалидном кресле, который старательно сливался с обстановкой, внимательно подслушивая.
Мама вытерла руки полотенцем и подмигнула мне. Вокруг глаз стало больше морщинок, и мне бросилось в глаза как она похудела и как будто стала ниже ростом… У меня защипало в носу, запершило в горле, но расплакаться я просто не успела, потому что услышала:
- В следующий раз, когда будешь путешествовать - обрати свое внимание и на девочек… - и мама лебедем поплыла в кладовку за вареньем к чаю…
- Фредерик, - я подошла к мужчинам, дождавшись паузы в разговоре. – Вы можете выполнить мою просьбу?
Император поднялся и кивнул:
- Конечно. Хотя мне бы хотелось, чтобы вы попросили что-нибудь для себя.
- Вы все-таки умеете читать мои мысли, - рассмеялась я.
- Нет. Но от вас сейчас веет материнской заботой. Рэм в безопасности, Паша – наверху. Значит, остается этот мальчик.
- Вы догадливы…
Фредерик отошел от нас и занялся мальчиком в коляске.
Я обняла отца:
- Папа. Как я скучала.
- Конечно, - проворчал он. – С такими - кавалерами-то.
- Перестань.
- Хотелось бы мне посмотреть на мужчину, за которого ты согласилась выйти замуж, - папа внимательно посмотрел на меня.
- Эта была очередная глупость, - прошептала я. – Просто безумие.
- Он сильно похож на Виктора? – спросил отец, привычно поморщившись, вспоминая моего первого мужа.
- Нет, - я даже рассмеялась от нелепости этого сопоставления. – Что ты!
- Тогда… Поживем – увидим, что будет дальше.
- Дальше… - усмехнулась я. – Буду просить тебя помочь выйти на работу. Обратно в Академию. Я остаюсь здесь, дома.
- Да…, - протянул отец. – Легализовать тебя будет непросто. Похороны были.
Он содрогнулся всем телом и прижал меня к себе.
- Спасибо небесам, что вернули тебя, - прошептал он.
- Папа, я не могла ей отказать. Понимаешь… Мама Рэма была в безвыходном положении. Но, честное слово, задумывая укрыться в Империи, мы и не думали, что она инсценирует нашу гибель.
- Значит, опасность была рядом, - прошептал отец.
- Я тоже не думаю, что герцогиня пошла на этот шаг без серьезных причин, хотя вам с мамой от этого не легче.
- Почему у меня все время было ощущение, что Денис знает больше, чем говорит?
Я улыбнулась, вспомнив командира СОБРа, своего бывшего студента-заочника.
- Пап, он мне жизнь спас. Он случайно узнал, что меня заказали, посоветовал бежать. Дал свою машину, обещал спрятать мою. С ним все в порядке?
- Да, - пожал плечами отец, - что ему сделается. Мог бы и предупредить.
Мы замолчали. Мама, тем временем, вытащила из духовки первый противень с пирожками.
- Вот в кого Вероника такая волшебница! - улыбнулся император Фредерик. – Она нас и дома пирожками баловала.
Я подошла к нему и спросила:
- Что с мальчиком?
Я понимала, что называть ребенка просто «мальчиком», без имени – не сильно хорошо. К тому же, он явно слышит. Но и давать ему имя сына… Тоже было как-то неправильно.
- Позвоночник перебит. Отнялось все ниже крестца, - Фредерик знакомым движением взъерошил волосы – точно так, как это делал Ричард. – Тяжело мне это делать. Не целитель… Травма у юноши застарелая – надо тщательно над ней работать. Конечно, я пришлю Ирвина. Все, что возможно – будет сделано.
- Спасибо.
- Вероника, я все-таки настаиваю – как только успокоятся ваши родители… и вы сами – вернитесь.
- Ваше величество! – мой ответ прозвучал достаточно резко. – Смею напомнить, что мне не за чем возвращаться в империю.
- Мне страшно предположить, что будет с Ричардом, когда ...
- Простите, ваше величество, - я перебила и присела в положенном реверансе. – Но я не желаю говорить об этом.
Фредерика передернуло.
- Пожалуй, я у вас загостился, - обратился он к моему отцу. – Насчет того, как вернуть обратно обычную жизнь вашей дочери… Можете не беспокоиться. Я отправлю людей, они озаботятся, чтобы все были уверены – ваша дочь была эти месяцы… Как вы думаете, где лучше?
- В командировке за границей? – предположил отец.
- Отлично. Так и сделаем. Всего вам доброго. Миледи! – он ожег меня взглядом черных глаз. И ушел.
Я заметалась по дому, не зная, что делать. Догнать – и сказать, что не хотела его обидеть? Поймала изумленные взгляды родителей.
- Не спрашивайте, пожалуйста. Я не готова об этом разговаривать. Одно понимаю совершенно четко - как хорошо мне было все двенадцать лет одной…
- А я рада, что в твоей жизни кто-то появился. Пусть даже и не срослось, - отрезала мама. – А императора ты зря обидела. И пирожков не поел, бедный…
- Бедный, - фыркнула я.
- А что будет со мной? – раздался тихий голос мальчика.
- Тебе нравится с нами? – опустилась я на колени перед коляской.
Мальчик фыркнул:
- Все лучше, чем в детдоме.
- Тогда давай попробуем стать семьей, - предложила я.
- Очень я вам нужен. Еще и безногий.
- У меня есть Паша. Он – фехтовальщик. У меня есть Рэм – приемный сын. Он – герцог. Теперь появился и ты. Добро пожаловать в семью.
- Как-то мне не верится…
- Ничего. У тебя будет время. Только один вопрос – как тебя зовут?
- А если я не помню? Или не хочу помнить?
- Выбери любое имя… Я думаю, что с документами проблем не будет.
- После того, как вы обошлись с этим… Фредериком, - он поморщился. – Я бы на это не надеялся.
- Если что – попросим кого-нибудь другого.
- Так вы не сдадите меня обратно?
- Вот уж за что бы я не переживал, - раздался насмешливый голос Паши. Он спускался со второго этажа. – Ты еще не знаешь матушкин любимый стишок: «Я нашла в лесу ворону – грязную, вонючую. Все равно ее не брошу. Все равно замучаю!».
- Павел, - еле сдерживая смех, скривилась я.
- Чего ты напрягся? - не обратил внимания на мое недовольство Паша – и обратился к приемышу. – Если ты о «грязной вороне» – так это я. Меня так мама называла. Теперь и тебя будет. Она у нас… своеобразная.
- Разозлишь – пострадаешь, - рыкнула я.
- Так что не печалься, брат. Она теперь и из тебя человека будет делать.
- Меня зовут Феликс, - отозвался мальчик.
- Добро пожаловать, Феликс, - протянул ему руку Паша.
И Феликс осторожно пожал.
- А куда вы императора дели? – продолжил соло мой сын. – Они же фанаты выпечки с Ричардом.
- Ричард, - выдохнула я.
- Мам, прости, - с сожалением осекся Павел.
- Ничего. Я пойду, прилягу.
- А кушать? - огорчилась мама.
- Чуть позже. Пожалуйста.
Я поднималась по лестнице в свою комнату, когда услышала, как Паша говорил родителям:
- А соберите мне пирожков побольше. Я отнесу Фредерику. У меня кулон есть – с ним можно в определенные места Империи перемещаться. В том числе и во дворец. Он же о маме заботился, когда она болела…
- Мама болела?!
- Павел, - рыкнула я…
Ну вот зачем лишнюю информацию родителям сливать! Они и так слишком много пережили…
Добравшись наконец до кровати, я провалилась в сон, как только закрыла глаза.
Темные коридоры дворца Тигвердов. Осторожно ступая по мягкому ковру, иду туда, куда манят звуки изумительной, печальной мелодии. «Туда, туда», - будто от чьего-то тяжелого дыхания едва колышутся гардины; «иди, иди» - шепчут портреты, бесшумно открываются позолоченные двери, кланяются тени камердинеров, завороженные чарующими звуками. Удивительная музыка, - светлая и печальная. …Дворец, затаив дыхание, ищет таинственного музыканта, в одной из своих многочисленных комнат. И вот, наконец, передо мной огромный парадный зал.
Император играет на рояле. Рядом с ним стоит женщина, - она улыбается и, уловив едва заметный кивок, - переворачивает ноты изящной рукой. Длинные, смуглые, легкие пальцы, наполовину прикрытые рукавом. Тонкая талия, перехваченная несколько раз широким поясом. Карие глаза, каштановые, с медным отливом, распущенные волосы. Никакой прически – только тонкий кожаный ободок вокруг лба. Она невероятно красива, и отчаянно мне кого-то напоминает.
Я посмотрела на императора. Он, казалось, был захвачен мелодией. Музыка то рыдала навзрыд о потерянной любви, то тихо вздыхала о пережитом счастье, то просто таяла от нежности.
Кто эта женщина, которая так похожа на ту, что спасла меня? Ее сестра? Когда это было? Или это….
Я тихо сделала шаг назад. Еще один. И еще…
И поняла, что дворец исчез – стремительно, будто сменили декорации во время представления. И вот я уже в лесу – ночном, дремучем, заповедном. Где-то неподалеку весело мерцает, приманивая меня, яркая звездочка костра. И я поняла, кого увижу...
Подошла – и просто присела рядом. Мы не смотрели друг на друга – только на пламя костра. Как в тот вечер, когда расстались - на пламя камина. Ричард смотрел перед собой, не замечая моего присутствия. Я проследила за его взглядом…
По ту сторону костра играли женщина и ребенок – мальчик, лет, наверное, пяти. Черноглазый, кудрявый мальчуган. Женщина… Я не верила своим глазам – та самая женщина, что была во дворце! Теперь она была в простом платье, но все с тем же поясом. Узоры, которые я не забуду никогда. Узоры, дающие жизнь… Медные волосы заплетены в две косы. Она, смеясь, взмахнула руками – и перед мальчиком появился огненный фантом жеребенка. Маленькая лошадка – не выше его пояса. Ребенок взвизгнул от восторга – и они втроем принялись бегать вокруг костра… Они совершенно не замечали нашего присутствия, и я поняла, что эта женщина и там, во дворце, - тоже меня не видела. Яркие искры уносились в черное небо, летели из-под копыт; яркие всполохи вторили им в черных мальчишеских глазах, полных чистого, искреннего, неподдельного счастья…
Женщина и мальчик исчезли. Остались мы с Ричардом. Пахло лесом и костром. Под ногами – мягкий мох. Треск горящих сухих веток, тепло…Тепло, от которого больно. Нестерпимо больно.
Меня охватила злость… Эти двое показывают мне женщину – я ничего не понимаю…Зачем все это? Кто она? Я посмотрела на Ричарда. Зачем я здесь?
Маги…Магия…Заставить людей все забыть, заставить их за несколько минут прожить не свою жизнь, похоронить дочь… А потом за несколько минут вернуть все обратно. Срастить кости, сухожилия, нервные окончания… А душу? Слабо?
Да, - в нашем мире шпагами друг друга бьют понарошку. На фехтовальщиках - защита. Удар - не до первой крови – до первого касания. Зато верят по-настоящему! Вслепую! Без доспехов… До тех пор, пока не проткнут сердце ложью насквозь. До тех пор, пока оно не истечет кровью. А потом… Потом не маги, но воины моего мира встают – и верят снова! И снова вслепую, и снова – в кровь! Это – тоже магия. Магия сердца. У нас тоже школы, стили, направления… Магия Веры, Магия Надежды, Магия…Любви…! Я – маг своего мира, я – сильный маг, понятно?! Я творю свою магию – я верю и люблю просто так – без гарантий. И если ты потерял свою магию – то мне терять нечего, - моя магия не боится ваших кентерберийских червей!
