Пожалуй, офицера он мог забрать достаточно безболезненно – в конце концов, перемирие было заключено…
Эрик фон Гиндельберг услышал скрип шагов по скрипучим ступеням помоста. Выдох девчонки:
- Мамочка…
С неба покатилась звезда… Расчертила небосклон и упала в море…
- Я тебя люблю! – крик парня.
Канцлер развернулся и негромко приказал:
- Довольно. Я забираю их с собой.
…
- Как ты думаешь, успеют они до бури? – спросил доктор Фульд, нервно потирая шрам и провожая взглядом точку, в которую превратилась уносившая влюбленных шлюпка. Волновался за юных глупцов, что ли?
- Молодой человек сказал, что должны. Он – моряк, и я склонен доверять ему в этом вопросе, - меланхолично откликнулся канцлер. – К тому же я распорядился отдать его вещи. Там неплохие артефакты.
- А будут ли они счастливы?
- Они живы. Молоды. Он поклялся отвести девушку в храм, как только они ступят на твердую землю. И я – опять же – склонен верить, что он так и сделает.
Они с доктором уже уходили, когда барона привлек странный шипящий звук. Словно море шепнуло:
- Обернись.
Эрик фон Гиндельберг развернулся…
Море вынесло серебристо-голубой шар прямо к его ногам. «Слеза звезды» - награда за спасенную любовь.
…
Сто ступенек вверх он преодолеет чуть позже. Надо отдохнуть. Артефактор знал, за что заплатил. Изумрудная подвеска-оберег была безупречна. Шедевр!
После чаепития с хозяином Агата уснула. Ей снились печальные звезды, нервно прочерчивающие небеса, виселица, жуткие лица в свете дрожащих факелов. Страх. Смерть. И…любовь.
- Довольно. Я забираю их с собой, - услышала она знакомый голос перед тем, как ее выбросило в знакомую комнату.
Мягкая постель. Белые чистые простыни. За окном светло, хоть и пасмурно. Женщина потянулась, зевнула, и быстро вскочила, чтобы одеться. Агата выбрала теплую клетчатую юбку и жакет. Удивилась, как все-таки точно были подобраны для нее вещи. Улыбнулась, расчесывая волосы. Захотелось увидеть строгое, как будто вечно чем-то недовольное лицо. Серые глаза.
Хозяин поместья пропал. Она даже подумала о том, чтобы объявить тревогу. Но Эльза, словно прочитав ее мысли, отрицательно покачала головой.
Агата сначала решила, что это совпадение – ну, мало ли как мотнула головой собака. Но – на всякий случай проговорила вслух:
- Мне стоит пройти в спальню к господину барону, взять его пластину связи и вызвать доктора Фульда?
Собаки переглянулись. Тяжело вздохнули, словно разочаровавшись в умственных способностях женщины, находившейся у них в гостях. Подошли поближе, уселись. И отрицательно замотали головами.
- Вот это да!..
Она, конечно, много раз слышала удивительные рассказы о незирцвейгах. Но наблюдать такое собственными глазами… Просто чудо!
- Может, пойдем гулять? – нерешительно спросила она у собак. – И покормить бы вас надо.
Хвосты одобрительно застучали по полу.
- Я…сейчас.
Грон посмотрел на Эльзу с таким видом, словно говорил: «Видишь, и эти странные существа при должной дрессировке становятся более-менее разумными».
Агата рассмеялась.
На крыльце их встретил ледяной ветер. Он налетел, словно соскучившись, и позвал за собой. Вперед, за стаей медных листьев!
Она вдохнула свежий осенний воздух, чуть пошатнувшись от навалившегося враз неба. Как…красиво! Они забрались на вершину холма. Надо же… Ведь она столько времени жила совсем рядом. Можно было бы пройти в обход поместья барона и все это увидеть!
Облака красноватых листьев, голубую дымку вдалеке, живописные длинные белые одноэтажные домики, разбросанные в низине… Интересно, что это там? Дома отдыха? Больница? Похоже на то…
Ветер трепал выбившуюся из-под цилиндра прядь. Где-то высоко стая черных птиц чертила галочку в небе. Небо. Будто чистый лист. Писать…Ей вдруг нестерпимо захотелось писать! Живо, красочно, ярко! Поняла, что все, что писала с мужем до этого, было не правильно. Переплетения сюжетных линий, характеры, интриги, убийства, неожиданные повороты – все это было. Но она никогда не пыталась описать эмоции человека, вставшего в постели и вдохнувшего свежий воздух. А ведь их герои часто лежали в госпитале после ранений. А писатели сообщали читателям о времени года: середина зимы, конец лета, начало осени…. Их герои шли по улицам, паркам, площадям. Скрывались в горах. Но ни разу она не описывала небо над головой. Запах. Цвет. Лай…
Внизу басовито надрывался Грон. Писательница очнулась. Нахмурилась. И поспешила вслед за собаками, которые явно звали за собой.
Так далеко от дома господина барона она еще не уходила. Сам особняк был в низине, окруженный холмами, что будто отрезали его от остального мира.
«А холм-то высокий!» - Агата спускалась осторожно, стараясь не сбивать дыхания. Собаки терпеливо ждали.
Белые домики, что так живописно смотрелись с вершины холма, оказались ближе, чем она предполагала.
- Эльза! Грон! – раздался чей-то голос. – Что-то вы сегодня задержались!
- Голодные… Хорошие вы мои!
Голоса были звонкие, молодые.
Агата подошла поближе и обнаружила собак, сосредоточенно и очень аккуратно завтракающих. Никакого звона мисок, разлетающейся во все стороны каши. Все было… изыскано…
- Смотри-смотри! Как всегда… Аристократы! Бароны! Лицо канцлера! – рассмеялись два молодых парня, но, увидев Агату, притихли.
- Доброе утро, госпожа, - поклонились они, виновато улыбаясь.
- Я…пришла с собаками, - смутилась в свою очередь женщина. Ее присутствие в доме неженатого мужчины выглядит совершенно однозначно. И как она об этом не подумала? Зачем подошла?..
- А мы… - парень, тот, что пониже, стал совсем пунцовым. – Собак кормим. Барон…
Грон отвлекся от завтрака и посмотрел на молодых людей насмешливо. Очень. Вздохнул. И вернулся к своей миске.
- Сейчас мода на крупных собак, - важно кивнул второй. – Не обязательно на незирцвейгов. Но не каждый умеет с ними правильно обращаться. Если выучится и получить лицензию – можно будет неплохо устроиться, - молодой человек откинул темные спутанные волосы, и улыбнулся гостье.
Они оба улыбались. Честно. Открыто. Искренне.
- Замечательно! – обрадовалась Агата.
Она поняла, что парни – бывшие солдаты. Это было видно и по возрасту и по выправке. Видимо, попали на фронт совсем молодыми. И теперь пытались устроиться в новой для них, мирной жизни…
Значит, господин барон…
- Ульрих! Майер! Вот вы где!
Молодые люди машинально вытянулись по стойке смирно. К ним подходил чем-то недовольный господин Фульд.
- Вы! Почему не явились на обход?
- Мы господина барона ждали, - парни изо всех сил делали виноватый вид, но все было напрасно.
Агата сразу поняла, что доктора эти двое совершенно не боятся. Скорее…любят. И она улыбнулась, неизвестно чему. Просто так…
- Все равно!.. – сердился доктор, но тут увидел Агату. Вопросительно на нее уставился. Потом приказал:
- Так, ребятушки. Марш в палату. Покажете протезы – пусть их протестируют.
Глядя в спину удаляющимся молодым людям, Агата растерянно повторила:
- Протезы?
- А! Не заметили? - доктор весело блеснул глазами, знакомым жестом растирая шрам на лице.
- Нет...
- Когда мы нашли Ульриха, мальчик беспробудно пил. Милостыни, кстати говоря, ему на это хватало! Молодому человеку пришлось отнять обе ступни. А Майер… Военные сняли беднягу с моста – собирался кинуться под состав. На работу никуда не брали, а обузой родителям он быть не хотел. Хорошо еще, что среди тех спасателей нашелся один – он знал, что мы собираем сильно покалеченных солдат по всей стране. Ставим на очередь. Протезы экспериментальные, конечно… Но это хоть какой-то шанс! Пытаться догнать смерть, что на войне прошла мимо, дабы все же обратить на себя внимание… Противоестественно. Неправильно! Так…не должно быть, Агата. Не должно быть…
- А если не в рамках экспериментального проекта? Это очень дорого?
- Очень. Ткани выращиваются из собственных клеток в специальных кристаллических ячейках. В мышечные волокна, сухожилия и нервные окончания также вживляют микрочастицы редких кристаллов.
- Я поражена…
- Идея была господина барона. Он – замечательный артефактор. И… хороший человек.
- И он все это организовал?
- Да. И, что немаловажно, профинансировал.
- А еще вы хотите дать бывшим солдатам профессию?
Мужчина смущенно кивнул:
- Мало сделать протез. Надо встроить тех, кто воевал, в мирную жизнь. А это очень непросто. Кто-то находит себя, общаясь с собаками. Кто-то – с техникой. Часть талантливых ребят, что пострадали во время военных кампаний, в должности фельдшеров и санитаров остались на нашем же проекте. Помогают в обследовании пациентов. Некоторые идут в агрономы, учителя. Мы пробиваем места в учебных заведениях. Договариваемся о стипендиях. Но…
Тут доктор Фульд словно бы очнулся:
- Госпожа Агата… Сколько времени вы уже на улице?
- Вы же сами сказали, что мне можно и нужно дышать свежим воздухом!
- Я подгоню машину. И отвезу вас.
- Не стоит. Я сама!
- Ничего подобного!
Когда они ехали, Агата все же решилась и проговорила:
- Господин барон пропал…
- Эльза и Грон спокойны. Значит, он в подвале. В смысле, - доктор Фульд заметил, как напряглась женщина, – в своей лаборатории.
Он довез ее до дома, открыл дверцу автомобиля.
- Скажите… Почему мне представили вас, как доктора мертвых? – спросила Агата.
- Мое основное место работы – городской морг города Орн. А все остальное – хобби. И…
Она подумала, что Фульд сейчас скажет ей что-то очень важное. Например, объяснит, что с ним произошло. Но «доктор мертвых» лишь буркнул, прощаясь:
- Вечером не гуляйте. На сегодня достаточно.
И уехал.
После прогулки Агата так устала, что заснула в кресле у камина. Проснулась уже вечером. Тишина. Промозглые сумерки за окном. Хозяин так и не появился.
Женщина походила по дому. Накрыла ужин на две персоны, прикрыв хлеб салфеткой. И вернулась в гостиную. Писать.
Страница. Другая. Текст шел легко, но она все равно прислушивалась, ожидая услышать решительные шаги хозяина дома.
Вернулись собаки. Эльза подбежала к ней. Агата провела по шерсти - ладонь стала мокрой.
- Дождь…
Грон притащил в зубах полотенце, требовательно и звонко гавкнул.
- А по-человечески нельзя было сказать, что вас надо вытереть, - проворчала она.
Потом долго хохотала, поняв, что именно произнесла. Обнималась с Эльзой, которая, уткнувшись мордой в ее колени, улыбалась, признавая – что да – смешно получилось.
Грон же снисходительно посматривал на веселящихся женщин. Перед сном Агата тщательно закрыла двери. Долго не могла заснуть, прислушиваясь, как бесприютно воет ветер… Эльза зашла к ней, вздохнула. Прыгнула на кровать, привалилась в ногах. Засопела.
- Эльза, - тихонько позвала Агата, - Эльза, ты слышишь? У меня будет книга. Только моя! Слышишь?
В шесть утра она была уже на ногах. Дождь лил как из ведра. Распахнула дверь - выпустила незирцвейгов.
Снова ожидание в кресле у камина… Кажется, она задремала, потому что резко подскочила от того, что кто-то пристально смотрел на нее.
- Доброе утро! - как она обрадовалась, увидев хозяина дома! Только был он какой-то посеревший. И – такое ощущение – еле стоял на ногах. – Вы так внезапно исчезли. Я беспокоилась.
- Я увлекся, - хрипло ответил барон. – Вы голодны? Надо покормить собак.
- Не беспокойтесь, - остановила его Агата, когда барон, с трудом переставляя ноги, пошел в сторону кухни. – Все сыты. Собак я выпустила гулять. Я теперь даже знаю, где их кормят. А для людей у вас такой запас – можно долго не готовить. Может, вам стоит отдохнуть?
Странно, но в его глазах мелькнуло удивление. Интересно, чего он ждал от нее? Что она закатит скандал потому, что ее не развлекали сутки? Эрик фон Гиндельбург чуть прикрыл глаза и покачнулся.
- Наверное, я пойду, - попытался он поклониться. Вспомнил о хороших манерах …
- Идите, - приказала Агата. - Я принесу вам еду наверх.
- Не хочу обременять вас, - упрямо проговорил он.
- Будем считать это ответной любезностью.
Агата собирала еду на поднос – и улыбалась. Интересный человек… Хоть сейчас книгу с него пиши… Что-то холодное, непобедимое. И … правильное.
Ей хотелось отблагодарить его за заботу. За то, что он ввязывается в расследование ее истории. За то, что в его доме она закончила книгу, которая не давалась им с мужем. И за то, что придумала новую историю – свою. Только свою.
Агата взяла поднос – и отправилась в спальню. Откуда ни возьмись появился Грон – проводником пошел впереди.
Хозяин дома и собак обнаружился сладко спящим. Сюртук аккуратно висел на спинке стула, одежда сложена. Ни единой складочки. Ни единой пылинки…
Женщина осторожно поставила поднос с едой на прикроватный столик. Негромко окликнула:
- Господин барон! Эрик?
Этим она заработала недовольный взгляд собаки. Грон словно пытался ей сказать – спит человек, устал. Чего тебе?
Агата укрыла спящего покрывалом, барон отогнул его с одной стороны. На все остальное у него, наверное, просто не хватило сил, и зачем-то погладила мужчину по колючей щеке.
- Агата, - выдохнул он, не просыпаясь.
Она вздрогнула. Сердце счастливо забилось - и чего это оно? Улыбнулась – и вышла.
Вечером они встретились в столовой. Чинно сидели друг напротив друга.
Эльза довольно поглядывала то на хозяина, то на его гостью. И открыто улыбалась. Грон же – будучи мужчиной серьезным, прятал улыбку в густой бороде. Но тоже был очень и очень довольным.
После ужина люди перешли в гостиную.
- Вы пишете новую книгу? – слегка откашлявшись, нарушил тишину барон.
- Да, господин фон Гиндельберг.
- О чем?
- О девушке, которая была разведчицей во время войны, - воодушевленно ответила Агата. – Такого ни у кого нет! Она была на задании, уже в мирное время, и спасла мужчину. Случайно. Потом вынуждена была инсценировать свою гибель. Он очень переживал, винил себя. А потом они встретились у него на работе – в университете, где он преподавал. Ее отправили туда из-за череды убийств. Студенты аристократических родов гибли. И они вместе раскрыли… Что-то не так?
- Агата… - осторожно проговорил канцлер. – Женщина в разведке… Это, скорее, грустно, нежели романтично.
- Почему?
- Потому что – кто бы и по каким причинам не попал на службу… Аристократка, жаждущая приключений, сирота, которой деться больше некуда, романтически настроенная девушка, готовая служить своей родине либо мстящая за кого-то врагам… Все равно они добывать информацию будут одним и тем же способом.
- Что? – покраснела писательница.
- Именно. Через постель. Любовницей. Танцовщицей. Женой. Но женщина может подобраться к мужчине близко – слишком близко… Только так. А потом предать его. По долгу службы.
- Получается, что у мужчин есть выбор. А у женщин – нет.
Барон кивнул.
- И это не может не отразиться на женщине.
- Не говоря уже о том, что ваша разведчица – если она уверена, что ее раскрыли – должна будет замести следы.
- То есть убить мужчину, который ее узнал, - проговорила Агата, глядя барону в глаза.
Барон развел руками, как бы извиняясь, но лицо его при этом оставалось более чем серьезным.
- Хорошо. Предположим, что она вышла в отставку. И то дело, на котором они встретились, было для нее последним.
- Крайним, - поправил ее барон.
- Да. Крайним. Конечно, простите. Итак, она в отставке. И ее отправили преподавать!
Эрик фон Гиндельберг услышал скрип шагов по скрипучим ступеням помоста. Выдох девчонки:
- Мамочка…
С неба покатилась звезда… Расчертила небосклон и упала в море…
- Я тебя люблю! – крик парня.
Канцлер развернулся и негромко приказал:
- Довольно. Я забираю их с собой.
…
- Как ты думаешь, успеют они до бури? – спросил доктор Фульд, нервно потирая шрам и провожая взглядом точку, в которую превратилась уносившая влюбленных шлюпка. Волновался за юных глупцов, что ли?
- Молодой человек сказал, что должны. Он – моряк, и я склонен доверять ему в этом вопросе, - меланхолично откликнулся канцлер. – К тому же я распорядился отдать его вещи. Там неплохие артефакты.
- А будут ли они счастливы?
- Они живы. Молоды. Он поклялся отвести девушку в храм, как только они ступят на твердую землю. И я – опять же – склонен верить, что он так и сделает.
Они с доктором уже уходили, когда барона привлек странный шипящий звук. Словно море шепнуло:
- Обернись.
Эрик фон Гиндельберг развернулся…
Море вынесло серебристо-голубой шар прямо к его ногам. «Слеза звезды» - награда за спасенную любовь.
…
Сто ступенек вверх он преодолеет чуть позже. Надо отдохнуть. Артефактор знал, за что заплатил. Изумрудная подвеска-оберег была безупречна. Шедевр!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
После чаепития с хозяином Агата уснула. Ей снились печальные звезды, нервно прочерчивающие небеса, виселица, жуткие лица в свете дрожащих факелов. Страх. Смерть. И…любовь.
- Довольно. Я забираю их с собой, - услышала она знакомый голос перед тем, как ее выбросило в знакомую комнату.
Мягкая постель. Белые чистые простыни. За окном светло, хоть и пасмурно. Женщина потянулась, зевнула, и быстро вскочила, чтобы одеться. Агата выбрала теплую клетчатую юбку и жакет. Удивилась, как все-таки точно были подобраны для нее вещи. Улыбнулась, расчесывая волосы. Захотелось увидеть строгое, как будто вечно чем-то недовольное лицо. Серые глаза.
Хозяин поместья пропал. Она даже подумала о том, чтобы объявить тревогу. Но Эльза, словно прочитав ее мысли, отрицательно покачала головой.
Агата сначала решила, что это совпадение – ну, мало ли как мотнула головой собака. Но – на всякий случай проговорила вслух:
- Мне стоит пройти в спальню к господину барону, взять его пластину связи и вызвать доктора Фульда?
Собаки переглянулись. Тяжело вздохнули, словно разочаровавшись в умственных способностях женщины, находившейся у них в гостях. Подошли поближе, уселись. И отрицательно замотали головами.
- Вот это да!..
Она, конечно, много раз слышала удивительные рассказы о незирцвейгах. Но наблюдать такое собственными глазами… Просто чудо!
- Может, пойдем гулять? – нерешительно спросила она у собак. – И покормить бы вас надо.
Хвосты одобрительно застучали по полу.
- Я…сейчас.
Грон посмотрел на Эльзу с таким видом, словно говорил: «Видишь, и эти странные существа при должной дрессировке становятся более-менее разумными».
Агата рассмеялась.
На крыльце их встретил ледяной ветер. Он налетел, словно соскучившись, и позвал за собой. Вперед, за стаей медных листьев!
Она вдохнула свежий осенний воздух, чуть пошатнувшись от навалившегося враз неба. Как…красиво! Они забрались на вершину холма. Надо же… Ведь она столько времени жила совсем рядом. Можно было бы пройти в обход поместья барона и все это увидеть!
Облака красноватых листьев, голубую дымку вдалеке, живописные длинные белые одноэтажные домики, разбросанные в низине… Интересно, что это там? Дома отдыха? Больница? Похоже на то…
Ветер трепал выбившуюся из-под цилиндра прядь. Где-то высоко стая черных птиц чертила галочку в небе. Небо. Будто чистый лист. Писать…Ей вдруг нестерпимо захотелось писать! Живо, красочно, ярко! Поняла, что все, что писала с мужем до этого, было не правильно. Переплетения сюжетных линий, характеры, интриги, убийства, неожиданные повороты – все это было. Но она никогда не пыталась описать эмоции человека, вставшего в постели и вдохнувшего свежий воздух. А ведь их герои часто лежали в госпитале после ранений. А писатели сообщали читателям о времени года: середина зимы, конец лета, начало осени…. Их герои шли по улицам, паркам, площадям. Скрывались в горах. Но ни разу она не описывала небо над головой. Запах. Цвет. Лай…
Внизу басовито надрывался Грон. Писательница очнулась. Нахмурилась. И поспешила вслед за собаками, которые явно звали за собой.
Так далеко от дома господина барона она еще не уходила. Сам особняк был в низине, окруженный холмами, что будто отрезали его от остального мира.
«А холм-то высокий!» - Агата спускалась осторожно, стараясь не сбивать дыхания. Собаки терпеливо ждали.
Белые домики, что так живописно смотрелись с вершины холма, оказались ближе, чем она предполагала.
- Эльза! Грон! – раздался чей-то голос. – Что-то вы сегодня задержались!
- Голодные… Хорошие вы мои!
Голоса были звонкие, молодые.
Агата подошла поближе и обнаружила собак, сосредоточенно и очень аккуратно завтракающих. Никакого звона мисок, разлетающейся во все стороны каши. Все было… изыскано…
- Смотри-смотри! Как всегда… Аристократы! Бароны! Лицо канцлера! – рассмеялись два молодых парня, но, увидев Агату, притихли.
- Доброе утро, госпожа, - поклонились они, виновато улыбаясь.
- Я…пришла с собаками, - смутилась в свою очередь женщина. Ее присутствие в доме неженатого мужчины выглядит совершенно однозначно. И как она об этом не подумала? Зачем подошла?..
- А мы… - парень, тот, что пониже, стал совсем пунцовым. – Собак кормим. Барон…
Грон отвлекся от завтрака и посмотрел на молодых людей насмешливо. Очень. Вздохнул. И вернулся к своей миске.
- Сейчас мода на крупных собак, - важно кивнул второй. – Не обязательно на незирцвейгов. Но не каждый умеет с ними правильно обращаться. Если выучится и получить лицензию – можно будет неплохо устроиться, - молодой человек откинул темные спутанные волосы, и улыбнулся гостье.
Они оба улыбались. Честно. Открыто. Искренне.
- Замечательно! – обрадовалась Агата.
Она поняла, что парни – бывшие солдаты. Это было видно и по возрасту и по выправке. Видимо, попали на фронт совсем молодыми. И теперь пытались устроиться в новой для них, мирной жизни…
Значит, господин барон…
- Ульрих! Майер! Вот вы где!
Молодые люди машинально вытянулись по стойке смирно. К ним подходил чем-то недовольный господин Фульд.
- Вы! Почему не явились на обход?
- Мы господина барона ждали, - парни изо всех сил делали виноватый вид, но все было напрасно.
Агата сразу поняла, что доктора эти двое совершенно не боятся. Скорее…любят. И она улыбнулась, неизвестно чему. Просто так…
- Все равно!.. – сердился доктор, но тут увидел Агату. Вопросительно на нее уставился. Потом приказал:
- Так, ребятушки. Марш в палату. Покажете протезы – пусть их протестируют.
Глядя в спину удаляющимся молодым людям, Агата растерянно повторила:
- Протезы?
- А! Не заметили? - доктор весело блеснул глазами, знакомым жестом растирая шрам на лице.
- Нет...
- Когда мы нашли Ульриха, мальчик беспробудно пил. Милостыни, кстати говоря, ему на это хватало! Молодому человеку пришлось отнять обе ступни. А Майер… Военные сняли беднягу с моста – собирался кинуться под состав. На работу никуда не брали, а обузой родителям он быть не хотел. Хорошо еще, что среди тех спасателей нашелся один – он знал, что мы собираем сильно покалеченных солдат по всей стране. Ставим на очередь. Протезы экспериментальные, конечно… Но это хоть какой-то шанс! Пытаться догнать смерть, что на войне прошла мимо, дабы все же обратить на себя внимание… Противоестественно. Неправильно! Так…не должно быть, Агата. Не должно быть…
- А если не в рамках экспериментального проекта? Это очень дорого?
- Очень. Ткани выращиваются из собственных клеток в специальных кристаллических ячейках. В мышечные волокна, сухожилия и нервные окончания также вживляют микрочастицы редких кристаллов.
- Я поражена…
- Идея была господина барона. Он – замечательный артефактор. И… хороший человек.
- И он все это организовал?
- Да. И, что немаловажно, профинансировал.
- А еще вы хотите дать бывшим солдатам профессию?
Мужчина смущенно кивнул:
- Мало сделать протез. Надо встроить тех, кто воевал, в мирную жизнь. А это очень непросто. Кто-то находит себя, общаясь с собаками. Кто-то – с техникой. Часть талантливых ребят, что пострадали во время военных кампаний, в должности фельдшеров и санитаров остались на нашем же проекте. Помогают в обследовании пациентов. Некоторые идут в агрономы, учителя. Мы пробиваем места в учебных заведениях. Договариваемся о стипендиях. Но…
Тут доктор Фульд словно бы очнулся:
- Госпожа Агата… Сколько времени вы уже на улице?
- Вы же сами сказали, что мне можно и нужно дышать свежим воздухом!
- Я подгоню машину. И отвезу вас.
- Не стоит. Я сама!
- Ничего подобного!
Когда они ехали, Агата все же решилась и проговорила:
- Господин барон пропал…
- Эльза и Грон спокойны. Значит, он в подвале. В смысле, - доктор Фульд заметил, как напряглась женщина, – в своей лаборатории.
Он довез ее до дома, открыл дверцу автомобиля.
- Скажите… Почему мне представили вас, как доктора мертвых? – спросила Агата.
- Мое основное место работы – городской морг города Орн. А все остальное – хобби. И…
Она подумала, что Фульд сейчас скажет ей что-то очень важное. Например, объяснит, что с ним произошло. Но «доктор мертвых» лишь буркнул, прощаясь:
- Вечером не гуляйте. На сегодня достаточно.
И уехал.
После прогулки Агата так устала, что заснула в кресле у камина. Проснулась уже вечером. Тишина. Промозглые сумерки за окном. Хозяин так и не появился.
Женщина походила по дому. Накрыла ужин на две персоны, прикрыв хлеб салфеткой. И вернулась в гостиную. Писать.
Страница. Другая. Текст шел легко, но она все равно прислушивалась, ожидая услышать решительные шаги хозяина дома.
Вернулись собаки. Эльза подбежала к ней. Агата провела по шерсти - ладонь стала мокрой.
- Дождь…
Грон притащил в зубах полотенце, требовательно и звонко гавкнул.
- А по-человечески нельзя было сказать, что вас надо вытереть, - проворчала она.
Потом долго хохотала, поняв, что именно произнесла. Обнималась с Эльзой, которая, уткнувшись мордой в ее колени, улыбалась, признавая – что да – смешно получилось.
Грон же снисходительно посматривал на веселящихся женщин. Перед сном Агата тщательно закрыла двери. Долго не могла заснуть, прислушиваясь, как бесприютно воет ветер… Эльза зашла к ней, вздохнула. Прыгнула на кровать, привалилась в ногах. Засопела.
- Эльза, - тихонько позвала Агата, - Эльза, ты слышишь? У меня будет книга. Только моя! Слышишь?
В шесть утра она была уже на ногах. Дождь лил как из ведра. Распахнула дверь - выпустила незирцвейгов.
Снова ожидание в кресле у камина… Кажется, она задремала, потому что резко подскочила от того, что кто-то пристально смотрел на нее.
- Доброе утро! - как она обрадовалась, увидев хозяина дома! Только был он какой-то посеревший. И – такое ощущение – еле стоял на ногах. – Вы так внезапно исчезли. Я беспокоилась.
- Я увлекся, - хрипло ответил барон. – Вы голодны? Надо покормить собак.
- Не беспокойтесь, - остановила его Агата, когда барон, с трудом переставляя ноги, пошел в сторону кухни. – Все сыты. Собак я выпустила гулять. Я теперь даже знаю, где их кормят. А для людей у вас такой запас – можно долго не готовить. Может, вам стоит отдохнуть?
Странно, но в его глазах мелькнуло удивление. Интересно, чего он ждал от нее? Что она закатит скандал потому, что ее не развлекали сутки? Эрик фон Гиндельбург чуть прикрыл глаза и покачнулся.
- Наверное, я пойду, - попытался он поклониться. Вспомнил о хороших манерах …
- Идите, - приказала Агата. - Я принесу вам еду наверх.
- Не хочу обременять вас, - упрямо проговорил он.
- Будем считать это ответной любезностью.
Агата собирала еду на поднос – и улыбалась. Интересный человек… Хоть сейчас книгу с него пиши… Что-то холодное, непобедимое. И … правильное.
Ей хотелось отблагодарить его за заботу. За то, что он ввязывается в расследование ее истории. За то, что в его доме она закончила книгу, которая не давалась им с мужем. И за то, что придумала новую историю – свою. Только свою.
Агата взяла поднос – и отправилась в спальню. Откуда ни возьмись появился Грон – проводником пошел впереди.
Хозяин дома и собак обнаружился сладко спящим. Сюртук аккуратно висел на спинке стула, одежда сложена. Ни единой складочки. Ни единой пылинки…
Женщина осторожно поставила поднос с едой на прикроватный столик. Негромко окликнула:
- Господин барон! Эрик?
Этим она заработала недовольный взгляд собаки. Грон словно пытался ей сказать – спит человек, устал. Чего тебе?
Агата укрыла спящего покрывалом, барон отогнул его с одной стороны. На все остальное у него, наверное, просто не хватило сил, и зачем-то погладила мужчину по колючей щеке.
- Агата, - выдохнул он, не просыпаясь.
Она вздрогнула. Сердце счастливо забилось - и чего это оно? Улыбнулась – и вышла.
Вечером они встретились в столовой. Чинно сидели друг напротив друга.
Эльза довольно поглядывала то на хозяина, то на его гостью. И открыто улыбалась. Грон же – будучи мужчиной серьезным, прятал улыбку в густой бороде. Но тоже был очень и очень довольным.
После ужина люди перешли в гостиную.
- Вы пишете новую книгу? – слегка откашлявшись, нарушил тишину барон.
- Да, господин фон Гиндельберг.
- О чем?
- О девушке, которая была разведчицей во время войны, - воодушевленно ответила Агата. – Такого ни у кого нет! Она была на задании, уже в мирное время, и спасла мужчину. Случайно. Потом вынуждена была инсценировать свою гибель. Он очень переживал, винил себя. А потом они встретились у него на работе – в университете, где он преподавал. Ее отправили туда из-за череды убийств. Студенты аристократических родов гибли. И они вместе раскрыли… Что-то не так?
- Агата… - осторожно проговорил канцлер. – Женщина в разведке… Это, скорее, грустно, нежели романтично.
- Почему?
- Потому что – кто бы и по каким причинам не попал на службу… Аристократка, жаждущая приключений, сирота, которой деться больше некуда, романтически настроенная девушка, готовая служить своей родине либо мстящая за кого-то врагам… Все равно они добывать информацию будут одним и тем же способом.
- Что? – покраснела писательница.
- Именно. Через постель. Любовницей. Танцовщицей. Женой. Но женщина может подобраться к мужчине близко – слишком близко… Только так. А потом предать его. По долгу службы.
- Получается, что у мужчин есть выбор. А у женщин – нет.
Барон кивнул.
- И это не может не отразиться на женщине.
- Не говоря уже о том, что ваша разведчица – если она уверена, что ее раскрыли – должна будет замести следы.
- То есть убить мужчину, который ее узнал, - проговорила Агата, глядя барону в глаза.
Барон развел руками, как бы извиняясь, но лицо его при этом оставалось более чем серьезным.
- Хорошо. Предположим, что она вышла в отставку. И то дело, на котором они встретились, было для нее последним.
- Крайним, - поправил ее барон.
- Да. Крайним. Конечно, простите. Итак, она в отставке. И ее отправили преподавать!
