В первой линии гарцевали на белоснежных конях трое – император, императрица и наследник.
Во второй линии на вороном коне ехал только один человек – и я его знала. Это был полковник Миров Андрей Николаевич – как он представился. Великий князь Радомиров...
Голубые глаза, широкие скулы… Гордая посадка. Властность в каждом движении… И как я не замечала ее раньше?
Вдруг он обернулся ко мне, и черты его лица исказились, будто он увидел привидение. Мне показалось, что он сейчас развернется, даст коню посыл – и окажется прямо передо мной. Но он проехал мимо…
Сделала шаг назад. Потом еще и еще. С каждым шагом мне было все больнее… Вот так и развлекается высшая знать… Столько месяцев приручать, чтобы сама кинулась. Сама себя предложила. А еще и пролепетала это жалкое: «Я тебя люблю…»
Поняла, наконец, поведение своей начальницы – она, должно быть, хотела меня предупредить, но не осмелилась мешать играм родственника императора.
Ненавижу… Всех ненавижу. Весь мир ненавижу…
Я выбралась из толпы.
Выкинула кулон связи в мусорный бачок – кто-то мне настойчиво звонил. Банк – мне нужен ближайший банк, чтобы снять честно заработанные деньги. Банк – и отделение почтампа.
В отделении было тихо и пусто – я долго звала сотрудницу. Пришла какая-то старая бабулька, которая пожаловалась на головную боль.
- Давайте помогу, - предложила я.
- Вы целительница? – удивилась она. – Такая молоденькая? А почему не в белом?
И тут я поняла, что ничего не могу сделать. Дар ушел.
- Почему не в белом? – насмешливо ответила я. – Испачкалась.
ДЖАНХОТ, БЛИЖЕ К ПОЛУНОЧИ. ОН. ГОД СПУСТЯ.
Снег валил, не переставая, ледяной ветер пробирал до костей, а он все шел и шел, не разбирая дороги, не желая очнуться. Но, споткнувшись, князь Андрей остановился – и осознал, что прошло уже несколько часов с тех пор, как он отправился на эту безумную прогулку, и что он понятия не имеет, где находится. Мужчина стоял в темноте, оглядываясь по сторонам, тяжело дыша.
Он так замерз только однажды – когда охранники вытащили их с Ириной из январского моря. А сейчас оттуда дул колючий ветер, и сосны выли от боли, вторя назойливым воспоминаниям. В этом городе его поместье – дом, где он был счастлив когда-то…
Когда-то… Жизнь назад он привел туда девушку, которую полюбил…
Дрожь била так, что стучали зубы. Военная подготовка позволяла энергетически переносить любые морозы, но для этого нужна концентрация, а он ее потерял - коньяк в крови и боль в сердце сделали свое дело. Наверное, стоило перенестись обратно в ресторан – или в поместье. Но в ресторане было слишком много людей, в поместье - воспоминаний.
Кромешная тьма вокруг… Извилистая улочка, по которой он брел, не была освещена. Вообще никак. Усмехнулся, вспомнив доклад генерал-губернатора Южного региона о том, как героически были освоены деньги из казны, выделенные на оснащение магическими светящимися шарами по столичному образцу…
Холодно. Тихо. Так тихо, что слышно, как падает снег. Так холодно, что хочется лечь и заснуть. Он уже хотел просто закрыть глаза – и будь что будет, но вдруг понял, что уже несколько секунд смотрит на огонек. Огонек дрожал и множился, отражаясь от льдинки, прилипшей к ресницам. И князь пошел на этот огонек, как во сне.
Домик стоял на отшибе, почти в лесу. Кто же тут живет? Колдунья?
Живет в лесу Колдунья –
Горит в окне огонь,
Идет навстречу путник
Заснеженной тропой
Эту сказку ему читали в детстве – тогда путник нашел свое счастье, и матушка наказывала ему всегда идти на огонек, если он когда-нибудь заблудится. Он заблудился…
Дверь распахнулась, словно его тут ждали. Свет, тепло, женский силуэт в дверном проеме…темнота.
Очнулся он, полулежа в большом старом кресле, укутанный, наверное, всем, что могло найтись в этом Небом забытом домике.
- Выпейте, ваше сиятельство – голос звучал спокойно, настойчиво и…равнодушно. Ее голос.
- Нашлась!
Столько раз представлял себе, как встретит, подхватит на руки, закружит, будет целовать… Найдет, отыщет, спасет, - но судьба опять бросила его к ее ногам, и опять не в лучшем виде. Да что ж такое-то!
- Выпейте, вам это необходимо. Это согревающий отвар, не дай Небеса разболеетесь.
- Ты меня вылечишь? – он, не отрываясь, смотрел на ту, что искал целый год, любил бесконечно, и теперь, когда нашел и столкнулся с этим болезненным, надрывным равнодушием – не знал, что с этим делать. Как-то надо с ней поговорить, растолкать, оживить, разбудить…
Под снегом спит принцесса
Где вьюга песнь поет
Кружат снежинки в сердце
И на ресницах лед
Колдунья, кажется, сварила какое-то зелье, чтобы разбудить принцессу. А он держит в руках чашку с отваром и сидит в пледе. Надо бы встать, обнять, все объяснить. Но от холода, которым веяло от нее, невозможно было пошевелиться.
- Нет, не вылечу
- Не захочешь?
- Не смогу. Я потеряла Дар... – Ира стояла, опустив голову, ссутулив плечи и кутаясь в шаль. Короткие волосы закрывали лицо. Наконец, резко откинув непослушные пряди, подняла глаза. – Я…больше не целительница.
- Ты обрезала волосы, - только и смог сказать.
- И это тоже - она горько улыбнулась.
Ира, Ирочка! Князь Андрей не узнавал любимую. То, что от девушки исходило, было похоже на списанный магический шар – без света. Как будто она больше не может светиться от счастья. Внутри все сжалось, но он заставил себя собраться. Он нашел ее – и теперь во что бы то ни стало должен вернуть.
- Ира, я вернусь через пару минут. Мне нужно переодеться. Ты никуда не денешься?
Она отрицательно покачала головой.
Князь вернулся скоро. С собой у него были два бокала и бутылка коньяку. Женщина сидела в кресле и неотрывно смотрела на огонь. В ее подрагивающих руках были кружка и полотенце. Он поставил все, что принес, на каминную полку – тяжело опустился на ковер рядом с ней.
- Успокоительные нужны, а других не знаете? – зло улыбнулась, но взгляд не отвела.
- Есть такое, - кивнул.
И вдруг окончательно осознал – она рядом с ним. Живая…
- Прости меня, - обнял мужчина ее колени. – Прости. Я не хотел, чтобы так вышло.
- А как вы хотели, чтоб вышло?
- Я хотел…, - князь стремительно поднялся, сделал попытку избавиться от кружки с лекарством и налить себе коньяку.
- Сначала – противопростудное, - вот этот ее голос был немного похож на тот, год назад.
- Слушаюсь, - и он выпил лекарство. – Гадость.
- Значит, действенно.
- Будешь? – Андрей кивнул на коньяк.
- Глоток, не больше.
Он подал ей бокал. Опустошил свой. И замолчал.
- Странная ночь, - прошептала вдруг женщина. – Я все не могла заснуть. Потом поднялась, включила везде свет, оделась и уселась ждать… Оказывается, тебя.
- Ира… Как же так вышло… Как ты вообще смогла открыть дверь кабинета, а потом еще и ускользнуть из поместья?
- Очень просто. Все было открыто: и кабинет, и ворота.
- Как это? – изумленно уставился князь на нее.
- Не знаю, - она вернула ему пустой бокал, - у прислуги спроси… те.
- Ира, в том доме нет прислуги. По хозяйству там орудуют вестовые из моего министерства. База примыкает к поместью.
- Ну, это уж вы сами разбирайтесь, кто там может быть, а кого там быть не может, Андрей Николаевич. Две женщины, они говорили. О вас. И о вашей… привычке, – пальцы с силой сжали края шали. – И умоляю – избавьте меня от необходимости описывать детали. Давайте просто забудем – дела давно минувших дней. Вы согрелись?
- Коньяк? – у нее порозовели щеки, в голосе стали появляться хоть какие-то эмоции – значит, его успокоительное действовало.
- Пожалуй, - она приняла бокал и сделала глоток.
- Так что там с моими привычками? - поинтересовался он.
- С какими именно? Привычкой использовать домик у моря как место для… свиданий? Или привычкой лгать о том, кто вы такой?
- Ира… Кроме тебя в том доме женщин не было. У меня никогда не было жены, только любовницы. Я покупал особняки. Одной балерине подарил дворец… Но приводить в свой дом любовницу - нелепо.
- Угу, - эмоций в голосе прибавилось. – А зачем меня привели?
- Я даже не буду отвечать, - зарычал он.
- Зачем? – Ира вскочила, ухватила его за плечо, развернула к себе лицом, потом поднялась на цыпочки, чтобы посмотреть в глаза. – Ответь мне, зачем был весь этот цирк? Я не собираюсь обвинять или устраивать сцен, я просто хочу знать… Зачем?
Ее лицо было так невозможно близко, глаза сверкали – пусть от ненависти, но она была тут, рядом с ним. Живая. Любимая. Злая.
И он потянулся к ее губам, ладонь нашла затылок… Она сначала уперлась кулачками ему в грудь, а потом неожиданно подалась навстречу.
Он оторвался от ее губ, чтобы прошептать: «Ирочка! Ласточка моя!»
Стал целовать ее ладошки, потом вернулся к губам, потом прижал ее голову к себе и продолжал быстро говорить, пока она не опомнилась:
- Двери моего личного кабинета просто не бывают открыты, когда меня нет дома… Да и ворота в поместье нараспашку… Это вообще бред. Я оставлял тебя в доме, который был абсолютно защищен. Не зайти – не выйти… Да Императорский дворец защищен меньше! Я найду того, что провернул эту… злую шутку… Найду… И она пожалеет.
- Она?
- Кажется, я знаю, кто это может быть. Ира… - она осторожно, но настойчиво высвободилась из его объятий.
- С меня хватит. Я не хочу ничего слышать о таинственных злодеях. Мне вполне достаточно вас двоих.
- Двоих?
- Предал ты, предала Наталья Николаевна…
- Княгиня Снегова? Твоя начальница в госпитале?
Ирина кивнула.
- Давай я тебе расскажу, как все было на самом деле… Княгине я обязан самым замечательным скандалом в моей жизни. После твоего исчезновения она пришла ко мне в Министерство. Она…кричала. Она обвиняла меня в том, что я ее обманул, когда рассказывал о чистоте своих намерений в отношении тебя. В том, что я сделал ее соучастницей обмана. И все это происходило прилюдно. Ее муж, несчастный генерал-губернатор, не мог ни увести ее, ни заставить замолчать. Поэтому мы стояли – и слушали. Я и сотрудники моего министерства, которые старательно прикидывались мебелью.
- Так тебе и надо!
- Тайная полиция проверяла целительниц, Уголовная полиция сбилась с ног. Через две недели после твоего исчезновения меня пригласили на опознание тела. Девушка-утопленница с длинными каштановыми волосами… Я пока понял, что это не ты…Такого натворил…- ее пальцы лишь сильнее сжали бокал. – Действительно, так мне и надо…
- Я решила, что ты просто развлекался. А я… Я как могла тебе подыграла. Чтобы тебе и напрягаться не пришлось, - она снова смотрела на огонь.
- Пока не появилась ты, я и не знал, что мне это необходимо… Любовь. Счастье. Что можно не спать всю ночь, мучаясь вопросом, какие цветы принести, раз розы тебе не понравились… Твое дыхание на моих губах… Просто жизнь. С тобой. Ты не представляешь, как я завидовал полковнику Мирову из Министерства безопасности Поморья, которого сам же и выдумал.
- Зачем?
- Захотелось, чтобы во мне увидели просто человека, мужчину… Без реверансов и алчущего блеска в глазах – понимаешь?
- Хорошо… Это было вначале. А потом… после?.. - она запнулась.
- Я заигрался. Мне было так хорошо, как никогда в жизни. Брат еще смеялся, что я влюбился, как мальчишка… Рад был за меня.
- Брат? Это в смысле…
- В смысле император.
- С ума сойти… - Ирина прижала руки к вискам. – Небеса, мою скромную персону обсуждали с императором!
- А как, по-твоему, мне было получить разрешение жениться? Я не самый свободный человек в государстве.
- Никогда не рассматривала жизнь аристократов в плане несвободы. По-моему, вы делаете - что пожелаете.
- Это заблуждение. По крайней мере, в отношении меня. Да и в отношении большинства высших семейств.
- Жениться? – она вдруг поняла, что он ей сказал.
- Совершенно верно. В тот вечер, когда было совершено покушение, я собирался сделать тебе предложение.
- Так отчего ж не сделали, ваше сиятельство?
- Кольцо забыл на работе. Хотелось, чтобы было романтично…
- Романтично… - она отрицательно замотала головой, опустилась на ковер перед камином – ноги перестали ее держать – и зарыдала.
- Ира, прости меня, прости.
Он попытался ее обнять, прижать к себе, но она оттолкнула его с такой силой, что он еле удержался на ногах. Вставая, она уже не сдерживалась:
- Так значит тогда, когда мне под ноги вывалилось израненное тело, которое я потащила к себе в дом, чтобы спасать - я, по-твоему, думала о том, выгодно мне это или нет? Это моего алчного взгляда ты боялся? Моих реверансов? Ты действительно считал, что та, что тебя спасла, способна лицемерить? А потом? Я дала тебе повод так думать обо мне?
- Ирина Алексеевна, - он выпрямился во весь рост, медленно и изящно поставил бокал на каминную полку, – я прошу вас ответить мне на один вопрос. Только на один. Ежели вы ответите мне на него утвердительно, не задумываясь - обещаю вам, что уйду и более докучать вам не стану.
- И какой же это вопрос, Андрей Николаевич?
- Знай вы с самого начала, что я – двоюродный брат императора, великий князь Андрей Николаевич Радомиров. Позволили бы вы себе меня любить?
Его слова звучали в тишине ее тихого дома тяжело и гулко. Будто колокол звонит - беду предвещает. Князь смотрел в доверчиво и беспомощно распахнутые глаза. Ком подступил к горлу, но он не отвел тяжелого взгляда.
Хотелось обнять, прижать к себе, успокоить, защитить, избавить ее от необходимости отвечать, но он не мог - он должен ее убедить в своей правоте.
Она же стояла перед ним – маленькая, худенькая, с огромными влажными глазами. Мгновение – и из них хлынули слезы. Ответа не последовало, да он был и не нужен…
- Ирина Алексеевна, ваше молчание и слезы сказали мне больше, чем слова. Я люблю вас, и прошу вашей руки.
Они так долго целовались, что пришлось ждать, пока она очнется.
- Ира?
- Что?
- Ты не ответила…
- Нет.
- Что?!
- Ты прав. Я бы…не позволила себе любить князя Радомирова. Ты был прав – это действительно был … шанс. Потому что на таких, как ты, не смотрят как на реальных людей такие, как я…Ты прав, Андрей! Прав, прав, – тысячу раз прав, что ты еще от меня хочешь?!
Это была истерика, и он был этому рад. Она оттаяла, и теперь ее била дрожь. Тем более такого количества коньяка она, наверное, никогда не выпивала. Завтра ко всему прочему придется ее лечить.
- Надеюсь, моя будущая жена с этого момента больше никогда не усомнится в мудрости своего мужа. Но сейчас я хочу услышать, Ирина Алексеевна - вы сделаете меня самым счастливым мужчиной под этим Небом? Ира…Ты выйдешь за меня?
- Я…я не знаю…Ты действительно считаешь, что…
- Ты сомневаешься в том, что я прав? Опять?!
Она улыбнулась и спрятала лицо у него на груди
– Да, - прошептал он ей на ухо, гладя по волосам. – Я считаю, что это единственный выход для нас. Пожалуйста, верь мне.
- Да.
- Ты согласна? Ты станешь моей женой? Княгиней Радомировой?
- Да.
- Можно я останусь?
- Нет.
- Я вернусь завтра. С кольцом, – он поцеловал ей руку, откланялся и исчез.
Через минуту он вернулся. С огромным трудом вырвал у будущей княгини до краев наполненный бокал со словами:
Во второй линии на вороном коне ехал только один человек – и я его знала. Это был полковник Миров Андрей Николаевич – как он представился. Великий князь Радомиров...
Голубые глаза, широкие скулы… Гордая посадка. Властность в каждом движении… И как я не замечала ее раньше?
Вдруг он обернулся ко мне, и черты его лица исказились, будто он увидел привидение. Мне показалось, что он сейчас развернется, даст коню посыл – и окажется прямо передо мной. Но он проехал мимо…
Сделала шаг назад. Потом еще и еще. С каждым шагом мне было все больнее… Вот так и развлекается высшая знать… Столько месяцев приручать, чтобы сама кинулась. Сама себя предложила. А еще и пролепетала это жалкое: «Я тебя люблю…»
Поняла, наконец, поведение своей начальницы – она, должно быть, хотела меня предупредить, но не осмелилась мешать играм родственника императора.
Ненавижу… Всех ненавижу. Весь мир ненавижу…
Я выбралась из толпы.
Выкинула кулон связи в мусорный бачок – кто-то мне настойчиво звонил. Банк – мне нужен ближайший банк, чтобы снять честно заработанные деньги. Банк – и отделение почтампа.
В отделении было тихо и пусто – я долго звала сотрудницу. Пришла какая-то старая бабулька, которая пожаловалась на головную боль.
- Давайте помогу, - предложила я.
- Вы целительница? – удивилась она. – Такая молоденькая? А почему не в белом?
И тут я поняла, что ничего не могу сделать. Дар ушел.
- Почему не в белом? – насмешливо ответила я. – Испачкалась.
Часть третья
ДЖАНХОТ, БЛИЖЕ К ПОЛУНОЧИ. ОН. ГОД СПУСТЯ.
Снег валил, не переставая, ледяной ветер пробирал до костей, а он все шел и шел, не разбирая дороги, не желая очнуться. Но, споткнувшись, князь Андрей остановился – и осознал, что прошло уже несколько часов с тех пор, как он отправился на эту безумную прогулку, и что он понятия не имеет, где находится. Мужчина стоял в темноте, оглядываясь по сторонам, тяжело дыша.
Он так замерз только однажды – когда охранники вытащили их с Ириной из январского моря. А сейчас оттуда дул колючий ветер, и сосны выли от боли, вторя назойливым воспоминаниям. В этом городе его поместье – дом, где он был счастлив когда-то…
Когда-то… Жизнь назад он привел туда девушку, которую полюбил…
Дрожь била так, что стучали зубы. Военная подготовка позволяла энергетически переносить любые морозы, но для этого нужна концентрация, а он ее потерял - коньяк в крови и боль в сердце сделали свое дело. Наверное, стоило перенестись обратно в ресторан – или в поместье. Но в ресторане было слишком много людей, в поместье - воспоминаний.
Кромешная тьма вокруг… Извилистая улочка, по которой он брел, не была освещена. Вообще никак. Усмехнулся, вспомнив доклад генерал-губернатора Южного региона о том, как героически были освоены деньги из казны, выделенные на оснащение магическими светящимися шарами по столичному образцу…
Холодно. Тихо. Так тихо, что слышно, как падает снег. Так холодно, что хочется лечь и заснуть. Он уже хотел просто закрыть глаза – и будь что будет, но вдруг понял, что уже несколько секунд смотрит на огонек. Огонек дрожал и множился, отражаясь от льдинки, прилипшей к ресницам. И князь пошел на этот огонек, как во сне.
Домик стоял на отшибе, почти в лесу. Кто же тут живет? Колдунья?
Живет в лесу Колдунья –
Горит в окне огонь,
Идет навстречу путник
Заснеженной тропой
Эту сказку ему читали в детстве – тогда путник нашел свое счастье, и матушка наказывала ему всегда идти на огонек, если он когда-нибудь заблудится. Он заблудился…
Дверь распахнулась, словно его тут ждали. Свет, тепло, женский силуэт в дверном проеме…темнота.
Очнулся он, полулежа в большом старом кресле, укутанный, наверное, всем, что могло найтись в этом Небом забытом домике.
- Выпейте, ваше сиятельство – голос звучал спокойно, настойчиво и…равнодушно. Ее голос.
- Нашлась!
Столько раз представлял себе, как встретит, подхватит на руки, закружит, будет целовать… Найдет, отыщет, спасет, - но судьба опять бросила его к ее ногам, и опять не в лучшем виде. Да что ж такое-то!
- Выпейте, вам это необходимо. Это согревающий отвар, не дай Небеса разболеетесь.
- Ты меня вылечишь? – он, не отрываясь, смотрел на ту, что искал целый год, любил бесконечно, и теперь, когда нашел и столкнулся с этим болезненным, надрывным равнодушием – не знал, что с этим делать. Как-то надо с ней поговорить, растолкать, оживить, разбудить…
Под снегом спит принцесса
Где вьюга песнь поет
Кружат снежинки в сердце
И на ресницах лед
Колдунья, кажется, сварила какое-то зелье, чтобы разбудить принцессу. А он держит в руках чашку с отваром и сидит в пледе. Надо бы встать, обнять, все объяснить. Но от холода, которым веяло от нее, невозможно было пошевелиться.
- Нет, не вылечу
- Не захочешь?
- Не смогу. Я потеряла Дар... – Ира стояла, опустив голову, ссутулив плечи и кутаясь в шаль. Короткие волосы закрывали лицо. Наконец, резко откинув непослушные пряди, подняла глаза. – Я…больше не целительница.
- Ты обрезала волосы, - только и смог сказать.
- И это тоже - она горько улыбнулась.
Ира, Ирочка! Князь Андрей не узнавал любимую. То, что от девушки исходило, было похоже на списанный магический шар – без света. Как будто она больше не может светиться от счастья. Внутри все сжалось, но он заставил себя собраться. Он нашел ее – и теперь во что бы то ни стало должен вернуть.
- Ира, я вернусь через пару минут. Мне нужно переодеться. Ты никуда не денешься?
Она отрицательно покачала головой.
Князь вернулся скоро. С собой у него были два бокала и бутылка коньяку. Женщина сидела в кресле и неотрывно смотрела на огонь. В ее подрагивающих руках были кружка и полотенце. Он поставил все, что принес, на каминную полку – тяжело опустился на ковер рядом с ней.
- Успокоительные нужны, а других не знаете? – зло улыбнулась, но взгляд не отвела.
- Есть такое, - кивнул.
И вдруг окончательно осознал – она рядом с ним. Живая…
- Прости меня, - обнял мужчина ее колени. – Прости. Я не хотел, чтобы так вышло.
- А как вы хотели, чтоб вышло?
- Я хотел…, - князь стремительно поднялся, сделал попытку избавиться от кружки с лекарством и налить себе коньяку.
- Сначала – противопростудное, - вот этот ее голос был немного похож на тот, год назад.
- Слушаюсь, - и он выпил лекарство. – Гадость.
- Значит, действенно.
- Будешь? – Андрей кивнул на коньяк.
- Глоток, не больше.
Он подал ей бокал. Опустошил свой. И замолчал.
- Странная ночь, - прошептала вдруг женщина. – Я все не могла заснуть. Потом поднялась, включила везде свет, оделась и уселась ждать… Оказывается, тебя.
- Ира… Как же так вышло… Как ты вообще смогла открыть дверь кабинета, а потом еще и ускользнуть из поместья?
- Очень просто. Все было открыто: и кабинет, и ворота.
- Как это? – изумленно уставился князь на нее.
- Не знаю, - она вернула ему пустой бокал, - у прислуги спроси… те.
- Ира, в том доме нет прислуги. По хозяйству там орудуют вестовые из моего министерства. База примыкает к поместью.
- Ну, это уж вы сами разбирайтесь, кто там может быть, а кого там быть не может, Андрей Николаевич. Две женщины, они говорили. О вас. И о вашей… привычке, – пальцы с силой сжали края шали. – И умоляю – избавьте меня от необходимости описывать детали. Давайте просто забудем – дела давно минувших дней. Вы согрелись?
- Коньяк? – у нее порозовели щеки, в голосе стали появляться хоть какие-то эмоции – значит, его успокоительное действовало.
- Пожалуй, - она приняла бокал и сделала глоток.
- Так что там с моими привычками? - поинтересовался он.
- С какими именно? Привычкой использовать домик у моря как место для… свиданий? Или привычкой лгать о том, кто вы такой?
- Ира… Кроме тебя в том доме женщин не было. У меня никогда не было жены, только любовницы. Я покупал особняки. Одной балерине подарил дворец… Но приводить в свой дом любовницу - нелепо.
- Угу, - эмоций в голосе прибавилось. – А зачем меня привели?
- Я даже не буду отвечать, - зарычал он.
- Зачем? – Ира вскочила, ухватила его за плечо, развернула к себе лицом, потом поднялась на цыпочки, чтобы посмотреть в глаза. – Ответь мне, зачем был весь этот цирк? Я не собираюсь обвинять или устраивать сцен, я просто хочу знать… Зачем?
Ее лицо было так невозможно близко, глаза сверкали – пусть от ненависти, но она была тут, рядом с ним. Живая. Любимая. Злая.
И он потянулся к ее губам, ладонь нашла затылок… Она сначала уперлась кулачками ему в грудь, а потом неожиданно подалась навстречу.
Он оторвался от ее губ, чтобы прошептать: «Ирочка! Ласточка моя!»
Стал целовать ее ладошки, потом вернулся к губам, потом прижал ее голову к себе и продолжал быстро говорить, пока она не опомнилась:
- Двери моего личного кабинета просто не бывают открыты, когда меня нет дома… Да и ворота в поместье нараспашку… Это вообще бред. Я оставлял тебя в доме, который был абсолютно защищен. Не зайти – не выйти… Да Императорский дворец защищен меньше! Я найду того, что провернул эту… злую шутку… Найду… И она пожалеет.
- Она?
- Кажется, я знаю, кто это может быть. Ира… - она осторожно, но настойчиво высвободилась из его объятий.
- С меня хватит. Я не хочу ничего слышать о таинственных злодеях. Мне вполне достаточно вас двоих.
- Двоих?
- Предал ты, предала Наталья Николаевна…
- Княгиня Снегова? Твоя начальница в госпитале?
Ирина кивнула.
- Давай я тебе расскажу, как все было на самом деле… Княгине я обязан самым замечательным скандалом в моей жизни. После твоего исчезновения она пришла ко мне в Министерство. Она…кричала. Она обвиняла меня в том, что я ее обманул, когда рассказывал о чистоте своих намерений в отношении тебя. В том, что я сделал ее соучастницей обмана. И все это происходило прилюдно. Ее муж, несчастный генерал-губернатор, не мог ни увести ее, ни заставить замолчать. Поэтому мы стояли – и слушали. Я и сотрудники моего министерства, которые старательно прикидывались мебелью.
- Так тебе и надо!
- Тайная полиция проверяла целительниц, Уголовная полиция сбилась с ног. Через две недели после твоего исчезновения меня пригласили на опознание тела. Девушка-утопленница с длинными каштановыми волосами… Я пока понял, что это не ты…Такого натворил…- ее пальцы лишь сильнее сжали бокал. – Действительно, так мне и надо…
- Я решила, что ты просто развлекался. А я… Я как могла тебе подыграла. Чтобы тебе и напрягаться не пришлось, - она снова смотрела на огонь.
- Пока не появилась ты, я и не знал, что мне это необходимо… Любовь. Счастье. Что можно не спать всю ночь, мучаясь вопросом, какие цветы принести, раз розы тебе не понравились… Твое дыхание на моих губах… Просто жизнь. С тобой. Ты не представляешь, как я завидовал полковнику Мирову из Министерства безопасности Поморья, которого сам же и выдумал.
- Зачем?
- Захотелось, чтобы во мне увидели просто человека, мужчину… Без реверансов и алчущего блеска в глазах – понимаешь?
- Хорошо… Это было вначале. А потом… после?.. - она запнулась.
- Я заигрался. Мне было так хорошо, как никогда в жизни. Брат еще смеялся, что я влюбился, как мальчишка… Рад был за меня.
- Брат? Это в смысле…
- В смысле император.
- С ума сойти… - Ирина прижала руки к вискам. – Небеса, мою скромную персону обсуждали с императором!
- А как, по-твоему, мне было получить разрешение жениться? Я не самый свободный человек в государстве.
- Никогда не рассматривала жизнь аристократов в плане несвободы. По-моему, вы делаете - что пожелаете.
- Это заблуждение. По крайней мере, в отношении меня. Да и в отношении большинства высших семейств.
- Жениться? – она вдруг поняла, что он ей сказал.
- Совершенно верно. В тот вечер, когда было совершено покушение, я собирался сделать тебе предложение.
- Так отчего ж не сделали, ваше сиятельство?
- Кольцо забыл на работе. Хотелось, чтобы было романтично…
- Романтично… - она отрицательно замотала головой, опустилась на ковер перед камином – ноги перестали ее держать – и зарыдала.
- Ира, прости меня, прости.
Он попытался ее обнять, прижать к себе, но она оттолкнула его с такой силой, что он еле удержался на ногах. Вставая, она уже не сдерживалась:
- Так значит тогда, когда мне под ноги вывалилось израненное тело, которое я потащила к себе в дом, чтобы спасать - я, по-твоему, думала о том, выгодно мне это или нет? Это моего алчного взгляда ты боялся? Моих реверансов? Ты действительно считал, что та, что тебя спасла, способна лицемерить? А потом? Я дала тебе повод так думать обо мне?
- Ирина Алексеевна, - он выпрямился во весь рост, медленно и изящно поставил бокал на каминную полку, – я прошу вас ответить мне на один вопрос. Только на один. Ежели вы ответите мне на него утвердительно, не задумываясь - обещаю вам, что уйду и более докучать вам не стану.
- И какой же это вопрос, Андрей Николаевич?
- Знай вы с самого начала, что я – двоюродный брат императора, великий князь Андрей Николаевич Радомиров. Позволили бы вы себе меня любить?
Его слова звучали в тишине ее тихого дома тяжело и гулко. Будто колокол звонит - беду предвещает. Князь смотрел в доверчиво и беспомощно распахнутые глаза. Ком подступил к горлу, но он не отвел тяжелого взгляда.
Хотелось обнять, прижать к себе, успокоить, защитить, избавить ее от необходимости отвечать, но он не мог - он должен ее убедить в своей правоте.
Она же стояла перед ним – маленькая, худенькая, с огромными влажными глазами. Мгновение – и из них хлынули слезы. Ответа не последовало, да он был и не нужен…
- Ирина Алексеевна, ваше молчание и слезы сказали мне больше, чем слова. Я люблю вас, и прошу вашей руки.
Они так долго целовались, что пришлось ждать, пока она очнется.
- Ира?
- Что?
- Ты не ответила…
- Нет.
- Что?!
- Ты прав. Я бы…не позволила себе любить князя Радомирова. Ты был прав – это действительно был … шанс. Потому что на таких, как ты, не смотрят как на реальных людей такие, как я…Ты прав, Андрей! Прав, прав, – тысячу раз прав, что ты еще от меня хочешь?!
Это была истерика, и он был этому рад. Она оттаяла, и теперь ее била дрожь. Тем более такого количества коньяка она, наверное, никогда не выпивала. Завтра ко всему прочему придется ее лечить.
- Надеюсь, моя будущая жена с этого момента больше никогда не усомнится в мудрости своего мужа. Но сейчас я хочу услышать, Ирина Алексеевна - вы сделаете меня самым счастливым мужчиной под этим Небом? Ира…Ты выйдешь за меня?
- Я…я не знаю…Ты действительно считаешь, что…
- Ты сомневаешься в том, что я прав? Опять?!
Она улыбнулась и спрятала лицо у него на груди
– Да, - прошептал он ей на ухо, гладя по волосам. – Я считаю, что это единственный выход для нас. Пожалуйста, верь мне.
- Да.
- Ты согласна? Ты станешь моей женой? Княгиней Радомировой?
- Да.
- Можно я останусь?
- Нет.
- Я вернусь завтра. С кольцом, – он поцеловал ей руку, откланялся и исчез.
Через минуту он вернулся. С огромным трудом вырвал у будущей княгини до краев наполненный бокал со словами:
