Карл сказал, что поселит меня в другом месте. Уточнила, не подвал ли отчего дома он имеет ввиду. Обиделся. Виду не подал, но я же чую. Эмпат я, или где? Меня тревожит гуляющий на свободе маньяк. Не думаю, что это Сальваторе. У нас с ним теперь хорошие отношения. Разве что зачем-то пришёл и ждал меня в комнате, а эта Карлова пассия соответствует его предпочтениям и он сорвался? Вряд ли. А если маньяков двое? Сальвио и некая дама? Ой ё-о-о-о... Не хочу в город! А придётся. Моего мнения никто не спрашивает. Как, впрочем, и всегда. Что в моём мире, что в любом из последующих... Грустно. Надо осваивать пассивное сопротивление. Был бы здесь Сэ, – закатила бы истерику. Ногами потопала, посудой побросалась бы и полегчало бы мне. Вот так, скоро сожалеть начну об отсутствии Светлейшего, не к ночи будь помянут.
Стою, вдыхаю запах извести, размышляю. Какая жалость, что я не умею читать мысли! На чувствах далеко не уедешь. И неприятно ощущать беснующегося зверя в человеческом обличье. Вот, значит, почему тел было так мало. Негашёная известь. Как просто! И с маньяком оказалось всё понятно. Сломанный оборотень. Зачем это делали, я не знаю, но могу предположить. Безопасность. Семьи, в которых рождались оборотни, становились пaриями. Но запертый, искалеченный зверь всё равно ищет выход... Знал ли дон Джованни, что его жена родилась оборотнем? Или он не выяснял, влюбившись? Карлу повезло – он вовремя сбежал из дома. Мачеха бы его убила рано, или поздно. Звериха защищала бы детёныша. В Сальваторе тоже чувствуются отголоски зверя, но он не оборотень. Или... Как сказал Солли? Боевая ипостась? В Сальваторе она не пробуждалась. Зачем магу сила зверя? Он и так справляется.
Однако надо себя вытаскивать. Возможно, ребята и успеют, но... "Спасение утопающих – дело рук самих утопающих". Некромантией пользоваться нельзя – казнят. Дон Джованни позаботится. А что же мне делать? Что? Сейчас эта психованная закончит себя заводить, выкрикивая абсурдные обвинения, и... Локти и кисти связаны за спиной, а ногами я махать не умею – не Ван Дамм.
Взмах руки одержимой, боль... Дама живо напомнила незабвенного Фредди Крюгера. Стальные когти надетые на пальцы заменили ей настоящие. Интересно, какое сегодня число? День недели подходит – пятница. Надо держаться, пока есть возможность. Оборот исцеляет. А процесс издевательств достаточно долгий. Что же мне делать? А... почему, собственно, мне не использовать некромантию в сугубо утилитарных целях? Зачем вызывать жертвы? Можно поднять зверушек. Подняла же я ящеров в парке? И крысок в подвале? О! Крыски вполне подойдут.
Не стала ничего произносить. Слова неважны. Жесты тоже. Они помогают, но можно и без них обойтись. Выпустила силу и сформировала призыв.
От визга Фредди Крюгера в юбке чуть не оглохла. Надо было раньше сообразить. Но кто мог предположить, что маньячка боится крыс? Цепучие лапки пробежали по спине. От мягкой шёрстки затёкшим рукам щекотно. Мгновение – и мои руки упали плетьми вдоль тела. Больно. Кровоснабжение восстанавливается медленно. Уворачиваюсь от охранника, попытавшегося меня оглушить. Кавалерия, как обычно, запаздывает. Всё самой придётся делать! Надо оборачиваться. Мне не справиться с тремя здоровенными боевиками и одной сумасшедшей. Исцелиться, опять же... Эта тварь меня успела порезать в четырёх местах. Если бы не семинарская подготовка, я уже потеряла бы сознание от болевого шока.
Перетекаю в тигрицу. Рыкнула на попятившихся людей и... вернулась в человеческий облик. Придётся использовать спецподготовку. А Карлу я рожу расцарапаю! Он меня нарочно подставил своей мачехе, мерзавец этакий! Включила эмпатические вибриссы, отслеживаю нападающих. В руках мужчин появились арбалеты. Плохо дело. От пробитой головы оборотом вряд ли исцелишься. И тут меня хватает эта сумасшедшая. Я хотела заслониться ею от арбалетчиков, но силы у нас неравные. Бешеная баба переборет и мужика. Что говорить обо мне. Совершенно машинально ткнула её несколько раз в отработанные на поднятых точки. Не совсем точно, а повинуясь инстинкту. Напрягла все мышцы, сопротивляясь попытке сломать мне позвоночник, пригнула голову зажмурилась, оберегая глаза, жду.
Несколько секунд показались вечностью. Тварь пыталась вцепиться в меня зубами. А силища! Косточки мои начали трещать раньше, чем сработал рефлекс обьекта. Да, теперь это всего лишь обьект. Боевики, увидевшие и услышавшие, как ломаются кости хозяйки, опустили оружие. Через секунду, опомнившись, взяли меня на прицел, но в это время:
– Боги устали от её злодейств. Внемлите, кто ещё способен слышать!..
Увидев Серёгу в одеянии жреца начала истерически хихикать. Меня рассеянно благословили и передали в руки Николая Васильевича. А бандитам Серёга прочёл проповедь. Настоящую! Не в смысле "не убий", а в смысле "думать надо, что делаешь". Расстались довольные друг другом. Боевики благодарно поцеловали руку "святому отцу" и вместе с ним отправились к дону Джованни. С останками своевременно почившей супруги.
– Не того твой отец целителям показывал.
Карл кивнул, соглашаясь:
– Сальвио здоров.
– Он хороший, почтительный сын.
– В отличие от меня.
Сидим у костра в таборе. Пережидаем ажиотаж. Яму с известью оккупировали, вызванные из столицы, некроманты. Пытаются поднять жертвы. На роль маньяка подобрали одного из погибших в пожаре аристократов. Он вполне вписывается, а возможность задвинуть всё ещё влиятельное семейство с восторгом принята лояльными трону придворными. Отец Карла приказал ему не марать имя мачехи. Думаю, что он и не собирался. К дону Джованни вызвали гильдейского целителя. Гибель жены подкосила его. Он оставляет Семью на попечение Карла. А сам с младшим сыном отправится путешествовать. Жить они переедут в мир, где оборотни не считаются чудовищами. Сальвио надо освоиться со своим боевым обликом.
Сальваторе не маньяк. Он прикрывал маменьку. Прятал те жертвы, которые не удавалось отправить в известь. И подставлялся вместо матери. Мачеху Карл не пощадил бы. А младшего брата... Сальваторе собирается учиться на целителя, чтобы помогать страждущим. Чужая душа – потёмки.
Серёга и Николай Васильевич обещали Карлу побыть рядом с ним год. За это время наследник дона Джованни возьмёт всю власть в городе. Ребята прикроют, если что. Через год парни намерены отправиться в школу Гильдий. Учиться на наёмников. И правильно! Удастся вернуться или нет – неизвестно, а жить надо здесь и сейчас. Гильдейский знак отметает все вопросы. И оплата услуг – уже другой категории.
Серёга посоветовал Карлу присмотреться к родственницам донов. Брак укрепит позиции молодого главы Семьи лучше, чем отряд боевиков. Карл и сам понимает это, но... ещё не нагулялся.
Дон Джованни связался с доном Гильермо. Старшая дочь дона, как раз на следующий год дорастёт до брака. Карл расфырчался, – ему не нравятся толстушки. Николай Васильевич сказал, что женщина должна быть "тянешь руку, маешь вещь". Посмеялись и отправили Карла очаровывать невесту. Папенька Беатриче не особенно доволен перспективой родства с бывшим полицейским магом. Только из уважения к дону Джованни он позволил "детям" познакомиться. Карлу предстоит год удерживать город, подбирая "провисшие" нити управления, настраивая его под себя. Потом, возможно, дон Гильермо даст согласие на брак. Так что, хотя мнения невесты никто не спрашивает, но "капля камень точит, не силой, а частым паденьем" (© Овидий "Послания с Понта"). И если Беа будет ждать свадьбы, то... хуже не будет.
И? Только я начала получать удовольствие от автономного плавания... – нет в жизни счастья...
Провожали Мартина в столицу. Начали в таборе, потом отправились в кабак. Цыгане не одобряют пьянок. Они умеют веселиться и без вина. А проводы – это святое. Николай Васильевич, правда, заикнулся, что не в армию мы Мартина провожаем. Но, встретив непонимание, не стал упорствовать. Впрочем, напиваться не стали. Все мы помним о необходимости "следить за базаром". Хоть Карл с Мартином и знают, что мы из другого мира, но... зачем напоминать?
Напиваться не стали, но до песен дошли. "Ой, мороз, мороз..." не пели, а полюбившийся мне с первого раза "Орёл шестого легиона" исполнили на три голоса. Потом, после очередной пары бутылок, пели за Одессу – жемчужину у моря. А когда дошли до бабушки-старушки, открылась дверь кабака. Карл удивлённо повернулся – он распорядился не мешать нам гулять – и протрезвел. Ощущение готовности к бою, исходящее от мага, отвлекло меня от веселья. Серёга, впрочем, насторожился ещё до открытия двери. Шаги услышал? Или инстинкт сработал на опережение?
– Дорогуша, рад видеть тебя в добром здравии.
Лорд Эрик весело подмигнул мне. А от стоящего рядом с Высоким Тёмным Сэ исходит такая ярость, прикрытая ласковой улыбкой, что мне захотелось его убить. Во избежание.
– Знакомые? – Серёга здраво оценил наши шансы, и демонстративно положил руки на стол. Ладонями вниз.
– Хуже. – Мрачно смотрю на лордов. Когда мне была нужна помощь, их не было. – Почти родственники.
– Моя Тигра, я запретил тебе пить с посторонними.
– А здесь нет посторонних. Я пью с друзьями. Мой Сэ.
– С этими?..
Вспышка слепящего пламени... опрокинутый Серёгой и Николаем Васильевичем стол, за которым укрылись ребята... кровавая полоса на шее Сэ, перерубленной брошенной Серёгой тарелкой. Пламя погасло, а Светлейший окутался сиянием и снова цел-невредим. Я даже испугаться не успела.
Всё-таки хорошо меня отец Иаков натренировал. В ступор не впала. Следующий протуберанец огня, отправленный Светлейшим в сторону моих друзей, мы с Карлом остановили, буквально, в шаге от них. Конечно, я не маг, но, глядя на Карла выставляю на пути атаки Высокого Светлого щит из голой силы. Какая разница, в конце концов: магия, или некромантия? Сила есть сила. На одно мгновение увидела в глазах Сэ своё отражение. Понятно, почему ребята шарахались. Мои глаза пылают голубым пламенем, как газовые горелки. И... у меня крылья. Ага, из голубого пламени. Просто реклама Газпрома получилась. Мечты сбываются, – но не с нашим счастьем.
– Светлый, что ты намерен делать? Мне просто интересно.
– Я намерен забрать свою женщину. Есть возражения Тёмный?
– У меня? Я-то при чём? Возражения могут быть у Тигры. Что скажешь, дорогуша?
Сказать хотелось многое. Вот только... цензура не пропустит. И по-русски не выругаешься, здесь есть кому услышать.
– Как вы меня нашли, лорд Эрик?
Сэ пытается продавить наш с Карлом щит. Рывком проломиться не получилось, теперь действует используя неизвестные мне знания. К счастью, Карлу приходилось участвовать в магических поединках, а я просто вливаю силу в нужное место, объединившись с магом при помощи эмпатии. Ну и попутно беседую с Солли.
– При помощи Эа. Ты помнишь Эа, Тигра?
Невольно улыбнулась. Как можно забыть это могущественное дитё? Но...
– К морю я не ездила.
– Тигра, ты как дитя малое. Вода запоминает. Нам только надо было выяснить, в каком мире ты касалась воды.
Вот, блин, поисковая система. И детективное агентство не нужно. Противостояние мне надоело, и я призываю... С глубинных слоёв. Как в парке: пяток мелких динозавров, вполне способных откусить Сэ голову. В руках у Светлейшего появились огненные клинки. Но ящеры мертвы и подчиняются мне. Огнём их не напугаешь. Лорд Эрик посторонился, не мешая Светлому развлекаться, потом обошёл по стеночке и присоединился к нам.
– Познакомь меня со своими друзьями, дорогуша.
Представила Высокому Тёмному всех, имея задней мыслью, что знакомых он, пожалуй, не позволит убивать. Серёга разлил по-маленькой и мы сели наблюдать за бесплатным гладиаторским боем. Феерическое зрелище. Огонь соскальзывает с бронированных шкур – ящеры уворачиваются. Коснуться себя Сэ не позволяет. Лениво прикидываю, что можно пожертвовать несколькими поднятыми и всё же дотянуться до Светлого. Но это так... умозрительно.
– Дорогуша, если ты уже насладилась местью, то отзови своих монстров. Обещаю удержать Светлого от опрометчивых поступков.
– Пользуешься моей добротой, Солли.
– Ага.
Ящеров втянуло в землю. О недавнем бое напоминает только расплющенная мебель и слегка растрепавшиеся волосы Сэ. Ну и лааасковая улыбка Светлейшего.
– Тигра, подойди ко мне. Мы уходим.
– Я здесь на практике, Сэ. Уйду, когда отец Иаков скажет.
В воздухе поплыло марево и...
– Дети мои...
– Здравствуйте отец Иаков.
Дружно встав, приветствуем наидобрейшего куратора. Карл встал вместе с нами и с недоверием смотрит на нас и на него. Пухлая рука сделала успокаивающий жест.
– Поговорим завтра. – И уже нам. – Ваша практика не засчитана, дети мои. Вы нарушили условие.
– Кровожадно смотрю на своих лордов. Я их сейчас буду убивать. Очень медленно. С другой стороны, если практика не засчитана...
– Отчёты напишете обязательно.
Плохо. Отвыкла я от общения с телепатами.
Карл извинился перед отцом Иаковом (они знакомы?) и попросил разрешения оставить его на пару минут.
– Пойдём, Март. Тебе уже пора.
Мартин пожал ребятам руки, поклонился мне и... ушёл. Сэ восстановил обстановку в кабаке с помощью золотистых искорок. Отец Иаков доброжелательно улыбнулся. А я сижу и гоняю поверх себя мысли, что мне не мешает заняться боевыми искусствами. Не всегда же удастся напустить на Сэ поднятых динозавров. Николай Васильевич ушёл в себя, а Серёга вежливо рассматривает отца Иакова.
– С вами господа, мы тоже поговорим завтра. Не оставляйте вашего подопечного до нашей встречи.
Парни пружинисто поднялись. Серёга насмешливо отсалютовал нашему куратору и мои земляки покинули кабак.
– Рассказывайте, дети мои. Почему вы все здесь?
– Тигре угрожала опасность. Поэтому мы здесь.
Смотрю на вежливо улыбающегося Сэ и прямо вся чувствую, как вырастают мои когти. Бросила взгляд на руки – действительно, когти. Громадные загнутые, отливающие радугой. Прозрачные, в отличие от того, чёрного, которым меня когда-то оцарапал Солли. Но размеры примерно одинаковые. В пересчёте на рост – мои длиннее. Улыбаюсь, довольная. Крыша уже давно набекрень, так что шока нет. Отец Иаков ласково пожурил:
– Дитя моё...
А что сразу я? Сижу там, где сказали, никуда не лезу... почти. Лорд Эрик, как будто подслушав мои мысли, выступил за справедливость:
– Отец Иаков, ну мы нарушили правила. Но Тигра ведь не нарушала? Почему она должна повторить практику?
Наш наидобрейший тяжело вздохнул, живо напомнив Карла, морочившего голову Уве.
– Тигра нарушила столько правил, что её следовало бы отправить на первый курс. – И, повернувшись ко мне. – Дитя моё, ну куда ты лезла? Твои сокурсники опоздали. Я тоже мог не успеть. Скажи мне, зачем?
Ласковая улыбка Сэ... Солли индефферентно смотрит в пространство между мной и отцом Иаковом. Тоже злится. Пытаюсь подобрать слова. Как объяснить, что нельзя не вмешиваться, когда каждый день умирают молодые женщины. Умирают лютой смертью. Как я, зная, что могу помочь, должна была стоять в стороне? А потом всё время думать: сколько жертв на моей совести? Соучастие. Вот как это называется.
Отец Иаков благостно улыбнулся.
– Тебе было их жаль... понимаю. Ты могла бы ограничиться оказанием услуг некроманта, дитя моё. Ты же подставила себя под удар.
Безмятежно улыбаюсь.
Глава 27. А маньяка мы разъясним, или "смена караула"
Стою, вдыхаю запах извести, размышляю. Какая жалость, что я не умею читать мысли! На чувствах далеко не уедешь. И неприятно ощущать беснующегося зверя в человеческом обличье. Вот, значит, почему тел было так мало. Негашёная известь. Как просто! И с маньяком оказалось всё понятно. Сломанный оборотень. Зачем это делали, я не знаю, но могу предположить. Безопасность. Семьи, в которых рождались оборотни, становились пaриями. Но запертый, искалеченный зверь всё равно ищет выход... Знал ли дон Джованни, что его жена родилась оборотнем? Или он не выяснял, влюбившись? Карлу повезло – он вовремя сбежал из дома. Мачеха бы его убила рано, или поздно. Звериха защищала бы детёныша. В Сальваторе тоже чувствуются отголоски зверя, но он не оборотень. Или... Как сказал Солли? Боевая ипостась? В Сальваторе она не пробуждалась. Зачем магу сила зверя? Он и так справляется.
Однако надо себя вытаскивать. Возможно, ребята и успеют, но... "Спасение утопающих – дело рук самих утопающих". Некромантией пользоваться нельзя – казнят. Дон Джованни позаботится. А что же мне делать? Что? Сейчас эта психованная закончит себя заводить, выкрикивая абсурдные обвинения, и... Локти и кисти связаны за спиной, а ногами я махать не умею – не Ван Дамм.
Взмах руки одержимой, боль... Дама живо напомнила незабвенного Фредди Крюгера. Стальные когти надетые на пальцы заменили ей настоящие. Интересно, какое сегодня число? День недели подходит – пятница. Надо держаться, пока есть возможность. Оборот исцеляет. А процесс издевательств достаточно долгий. Что же мне делать? А... почему, собственно, мне не использовать некромантию в сугубо утилитарных целях? Зачем вызывать жертвы? Можно поднять зверушек. Подняла же я ящеров в парке? И крысок в подвале? О! Крыски вполне подойдут.
Не стала ничего произносить. Слова неважны. Жесты тоже. Они помогают, но можно и без них обойтись. Выпустила силу и сформировала призыв.
От визга Фредди Крюгера в юбке чуть не оглохла. Надо было раньше сообразить. Но кто мог предположить, что маньячка боится крыс? Цепучие лапки пробежали по спине. От мягкой шёрстки затёкшим рукам щекотно. Мгновение – и мои руки упали плетьми вдоль тела. Больно. Кровоснабжение восстанавливается медленно. Уворачиваюсь от охранника, попытавшегося меня оглушить. Кавалерия, как обычно, запаздывает. Всё самой придётся делать! Надо оборачиваться. Мне не справиться с тремя здоровенными боевиками и одной сумасшедшей. Исцелиться, опять же... Эта тварь меня успела порезать в четырёх местах. Если бы не семинарская подготовка, я уже потеряла бы сознание от болевого шока.
Перетекаю в тигрицу. Рыкнула на попятившихся людей и... вернулась в человеческий облик. Придётся использовать спецподготовку. А Карлу я рожу расцарапаю! Он меня нарочно подставил своей мачехе, мерзавец этакий! Включила эмпатические вибриссы, отслеживаю нападающих. В руках мужчин появились арбалеты. Плохо дело. От пробитой головы оборотом вряд ли исцелишься. И тут меня хватает эта сумасшедшая. Я хотела заслониться ею от арбалетчиков, но силы у нас неравные. Бешеная баба переборет и мужика. Что говорить обо мне. Совершенно машинально ткнула её несколько раз в отработанные на поднятых точки. Не совсем точно, а повинуясь инстинкту. Напрягла все мышцы, сопротивляясь попытке сломать мне позвоночник, пригнула голову зажмурилась, оберегая глаза, жду.
Несколько секунд показались вечностью. Тварь пыталась вцепиться в меня зубами. А силища! Косточки мои начали трещать раньше, чем сработал рефлекс обьекта. Да, теперь это всего лишь обьект. Боевики, увидевшие и услышавшие, как ломаются кости хозяйки, опустили оружие. Через секунду, опомнившись, взяли меня на прицел, но в это время:
– Боги устали от её злодейств. Внемлите, кто ещё способен слышать!..
Увидев Серёгу в одеянии жреца начала истерически хихикать. Меня рассеянно благословили и передали в руки Николая Васильевича. А бандитам Серёга прочёл проповедь. Настоящую! Не в смысле "не убий", а в смысле "думать надо, что делаешь". Расстались довольные друг другом. Боевики благодарно поцеловали руку "святому отцу" и вместе с ним отправились к дону Джованни. С останками своевременно почившей супруги.
***
– Не того твой отец целителям показывал.
Карл кивнул, соглашаясь:
– Сальвио здоров.
– Он хороший, почтительный сын.
– В отличие от меня.
Сидим у костра в таборе. Пережидаем ажиотаж. Яму с известью оккупировали, вызванные из столицы, некроманты. Пытаются поднять жертвы. На роль маньяка подобрали одного из погибших в пожаре аристократов. Он вполне вписывается, а возможность задвинуть всё ещё влиятельное семейство с восторгом принята лояльными трону придворными. Отец Карла приказал ему не марать имя мачехи. Думаю, что он и не собирался. К дону Джованни вызвали гильдейского целителя. Гибель жены подкосила его. Он оставляет Семью на попечение Карла. А сам с младшим сыном отправится путешествовать. Жить они переедут в мир, где оборотни не считаются чудовищами. Сальвио надо освоиться со своим боевым обликом.
Сальваторе не маньяк. Он прикрывал маменьку. Прятал те жертвы, которые не удавалось отправить в известь. И подставлялся вместо матери. Мачеху Карл не пощадил бы. А младшего брата... Сальваторе собирается учиться на целителя, чтобы помогать страждущим. Чужая душа – потёмки.
Серёга и Николай Васильевич обещали Карлу побыть рядом с ним год. За это время наследник дона Джованни возьмёт всю власть в городе. Ребята прикроют, если что. Через год парни намерены отправиться в школу Гильдий. Учиться на наёмников. И правильно! Удастся вернуться или нет – неизвестно, а жить надо здесь и сейчас. Гильдейский знак отметает все вопросы. И оплата услуг – уже другой категории.
Серёга посоветовал Карлу присмотреться к родственницам донов. Брак укрепит позиции молодого главы Семьи лучше, чем отряд боевиков. Карл и сам понимает это, но... ещё не нагулялся.
Дон Джованни связался с доном Гильермо. Старшая дочь дона, как раз на следующий год дорастёт до брака. Карл расфырчался, – ему не нравятся толстушки. Николай Васильевич сказал, что женщина должна быть "тянешь руку, маешь вещь". Посмеялись и отправили Карла очаровывать невесту. Папенька Беатриче не особенно доволен перспективой родства с бывшим полицейским магом. Только из уважения к дону Джованни он позволил "детям" познакомиться. Карлу предстоит год удерживать город, подбирая "провисшие" нити управления, настраивая его под себя. Потом, возможно, дон Гильермо даст согласие на брак. Так что, хотя мнения невесты никто не спрашивает, но "капля камень точит, не силой, а частым паденьем" (© Овидий "Послания с Понта"). И если Беа будет ждать свадьбы, то... хуже не будет.
***
И? Только я начала получать удовольствие от автономного плавания... – нет в жизни счастья...
Провожали Мартина в столицу. Начали в таборе, потом отправились в кабак. Цыгане не одобряют пьянок. Они умеют веселиться и без вина. А проводы – это святое. Николай Васильевич, правда, заикнулся, что не в армию мы Мартина провожаем. Но, встретив непонимание, не стал упорствовать. Впрочем, напиваться не стали. Все мы помним о необходимости "следить за базаром". Хоть Карл с Мартином и знают, что мы из другого мира, но... зачем напоминать?
Напиваться не стали, но до песен дошли. "Ой, мороз, мороз..." не пели, а полюбившийся мне с первого раза "Орёл шестого легиона" исполнили на три голоса. Потом, после очередной пары бутылок, пели за Одессу – жемчужину у моря. А когда дошли до бабушки-старушки, открылась дверь кабака. Карл удивлённо повернулся – он распорядился не мешать нам гулять – и протрезвел. Ощущение готовности к бою, исходящее от мага, отвлекло меня от веселья. Серёга, впрочем, насторожился ещё до открытия двери. Шаги услышал? Или инстинкт сработал на опережение?
– Дорогуша, рад видеть тебя в добром здравии.
Лорд Эрик весело подмигнул мне. А от стоящего рядом с Высоким Тёмным Сэ исходит такая ярость, прикрытая ласковой улыбкой, что мне захотелось его убить. Во избежание.
– Знакомые? – Серёга здраво оценил наши шансы, и демонстративно положил руки на стол. Ладонями вниз.
– Хуже. – Мрачно смотрю на лордов. Когда мне была нужна помощь, их не было. – Почти родственники.
– Моя Тигра, я запретил тебе пить с посторонними.
– А здесь нет посторонних. Я пью с друзьями. Мой Сэ.
– С этими?..
Вспышка слепящего пламени... опрокинутый Серёгой и Николаем Васильевичем стол, за которым укрылись ребята... кровавая полоса на шее Сэ, перерубленной брошенной Серёгой тарелкой. Пламя погасло, а Светлейший окутался сиянием и снова цел-невредим. Я даже испугаться не успела.
Всё-таки хорошо меня отец Иаков натренировал. В ступор не впала. Следующий протуберанец огня, отправленный Светлейшим в сторону моих друзей, мы с Карлом остановили, буквально, в шаге от них. Конечно, я не маг, но, глядя на Карла выставляю на пути атаки Высокого Светлого щит из голой силы. Какая разница, в конце концов: магия, или некромантия? Сила есть сила. На одно мгновение увидела в глазах Сэ своё отражение. Понятно, почему ребята шарахались. Мои глаза пылают голубым пламенем, как газовые горелки. И... у меня крылья. Ага, из голубого пламени. Просто реклама Газпрома получилась. Мечты сбываются, – но не с нашим счастьем.
– Светлый, что ты намерен делать? Мне просто интересно.
– Я намерен забрать свою женщину. Есть возражения Тёмный?
– У меня? Я-то при чём? Возражения могут быть у Тигры. Что скажешь, дорогуша?
Сказать хотелось многое. Вот только... цензура не пропустит. И по-русски не выругаешься, здесь есть кому услышать.
– Как вы меня нашли, лорд Эрик?
Сэ пытается продавить наш с Карлом щит. Рывком проломиться не получилось, теперь действует используя неизвестные мне знания. К счастью, Карлу приходилось участвовать в магических поединках, а я просто вливаю силу в нужное место, объединившись с магом при помощи эмпатии. Ну и попутно беседую с Солли.
– При помощи Эа. Ты помнишь Эа, Тигра?
Невольно улыбнулась. Как можно забыть это могущественное дитё? Но...
– К морю я не ездила.
– Тигра, ты как дитя малое. Вода запоминает. Нам только надо было выяснить, в каком мире ты касалась воды.
Вот, блин, поисковая система. И детективное агентство не нужно. Противостояние мне надоело, и я призываю... С глубинных слоёв. Как в парке: пяток мелких динозавров, вполне способных откусить Сэ голову. В руках у Светлейшего появились огненные клинки. Но ящеры мертвы и подчиняются мне. Огнём их не напугаешь. Лорд Эрик посторонился, не мешая Светлому развлекаться, потом обошёл по стеночке и присоединился к нам.
– Познакомь меня со своими друзьями, дорогуша.
Представила Высокому Тёмному всех, имея задней мыслью, что знакомых он, пожалуй, не позволит убивать. Серёга разлил по-маленькой и мы сели наблюдать за бесплатным гладиаторским боем. Феерическое зрелище. Огонь соскальзывает с бронированных шкур – ящеры уворачиваются. Коснуться себя Сэ не позволяет. Лениво прикидываю, что можно пожертвовать несколькими поднятыми и всё же дотянуться до Светлого. Но это так... умозрительно.
– Дорогуша, если ты уже насладилась местью, то отзови своих монстров. Обещаю удержать Светлого от опрометчивых поступков.
– Пользуешься моей добротой, Солли.
– Ага.
Ящеров втянуло в землю. О недавнем бое напоминает только расплющенная мебель и слегка растрепавшиеся волосы Сэ. Ну и лааасковая улыбка Светлейшего.
– Тигра, подойди ко мне. Мы уходим.
– Я здесь на практике, Сэ. Уйду, когда отец Иаков скажет.
В воздухе поплыло марево и...
– Дети мои...
– Здравствуйте отец Иаков.
Дружно встав, приветствуем наидобрейшего куратора. Карл встал вместе с нами и с недоверием смотрит на нас и на него. Пухлая рука сделала успокаивающий жест.
– Поговорим завтра. – И уже нам. – Ваша практика не засчитана, дети мои. Вы нарушили условие.
– Кровожадно смотрю на своих лордов. Я их сейчас буду убивать. Очень медленно. С другой стороны, если практика не засчитана...
– Отчёты напишете обязательно.
Плохо. Отвыкла я от общения с телепатами.
Карл извинился перед отцом Иаковом (они знакомы?) и попросил разрешения оставить его на пару минут.
– Пойдём, Март. Тебе уже пора.
Мартин пожал ребятам руки, поклонился мне и... ушёл. Сэ восстановил обстановку в кабаке с помощью золотистых искорок. Отец Иаков доброжелательно улыбнулся. А я сижу и гоняю поверх себя мысли, что мне не мешает заняться боевыми искусствами. Не всегда же удастся напустить на Сэ поднятых динозавров. Николай Васильевич ушёл в себя, а Серёга вежливо рассматривает отца Иакова.
– С вами господа, мы тоже поговорим завтра. Не оставляйте вашего подопечного до нашей встречи.
Парни пружинисто поднялись. Серёга насмешливо отсалютовал нашему куратору и мои земляки покинули кабак.
– Рассказывайте, дети мои. Почему вы все здесь?
– Тигре угрожала опасность. Поэтому мы здесь.
Смотрю на вежливо улыбающегося Сэ и прямо вся чувствую, как вырастают мои когти. Бросила взгляд на руки – действительно, когти. Громадные загнутые, отливающие радугой. Прозрачные, в отличие от того, чёрного, которым меня когда-то оцарапал Солли. Но размеры примерно одинаковые. В пересчёте на рост – мои длиннее. Улыбаюсь, довольная. Крыша уже давно набекрень, так что шока нет. Отец Иаков ласково пожурил:
– Дитя моё...
А что сразу я? Сижу там, где сказали, никуда не лезу... почти. Лорд Эрик, как будто подслушав мои мысли, выступил за справедливость:
– Отец Иаков, ну мы нарушили правила. Но Тигра ведь не нарушала? Почему она должна повторить практику?
Наш наидобрейший тяжело вздохнул, живо напомнив Карла, морочившего голову Уве.
– Тигра нарушила столько правил, что её следовало бы отправить на первый курс. – И, повернувшись ко мне. – Дитя моё, ну куда ты лезла? Твои сокурсники опоздали. Я тоже мог не успеть. Скажи мне, зачем?
Ласковая улыбка Сэ... Солли индефферентно смотрит в пространство между мной и отцом Иаковом. Тоже злится. Пытаюсь подобрать слова. Как объяснить, что нельзя не вмешиваться, когда каждый день умирают молодые женщины. Умирают лютой смертью. Как я, зная, что могу помочь, должна была стоять в стороне? А потом всё время думать: сколько жертв на моей совести? Соучастие. Вот как это называется.
Отец Иаков благостно улыбнулся.
– Тебе было их жаль... понимаю. Ты могла бы ограничиться оказанием услуг некроманта, дитя моё. Ты же подставила себя под удар.
Безмятежно улыбаюсь.
