И Новому Вавилону пришлось жить, огрызаясь на любителей сладких кусочков.
Огромным преимуществом стало абсолютное презрение смерти военными Нового Вавилона. Если живёшь всего тридцать лет... Что говорить! Берсерки и камикадзе – норма для первых войн Республики. Срочно перестроили промышленные предприятия для работы на "войну", создали сеть военных интернатов. Если раньше в интернатах детей обучали мирным профессиям, то в годы зарождения Республики преимущество было за военными училищами. А отдавать пятилетних детей в интернаты, – вынужденная мера. Даже если дети рождались у восемнадцатилетних родителей, то после двадцати эти родители начинали стареть, а после двадцати пяти уже стремительно превращались в "развалины". Для психики ребёнка видеть этот процесс – страшный удар. И один из древнейших Евгенических законов требовал (!) отдавать ребёнка в специализированное учебное заведение. Преподавательский и административный состав обновлялся после двадцати пяти лет. Забота о детях отделена от родителей. О детях заботились все. Институт усыновления на Новом Вавилоне, – важная часть культуры. Ты отвечаешь за детей предыдущего поколения, о твоих детях позаботятся те, кто сейчас взрослеет. Потому что, когда ты умрёшь, твоим детям исполнится в лучшем случае двенадцать лет.
И только после появления чистокровных ситуация стала выравниваться. Но на тот момент ближайшие соседи были уже колонизированы, а потомки тех, кто работал и сражался за Новый Вавилон стали патрициями Республики. Но закон о пятилетних действует до сих пор. Для патрицианских семей. Ну а за ними, естественно, тянутся все остальные.
Марий забрал от нас рыжую бестию. Эльза плакала, расставаясь с, ласково шипящими, близнецами. Своих пора рожать! Через три дня назначен торжественный приём. В честь победителей. Расстроилась. Я была бы на нём рядом с Вителлием Севером... Алонсо обнял меня:
– Удивительная, не надо плакать...
А я, не слушаю. Заливаюсь слезами. Муж плюнул и вышел из спальни. Заметила, что, выйдя за дверь, коснулся наруча. Манлия вызвал? Или успокоительного пару тонн заказывает? Привела себя в порядок, надела комбез и берцы, свистнула собачек, и отправилась в лабиринт. Побегала, успокоилась... А возвращаясь к себе, столкнулась с... Титом. В Делоне!!! В этот раз, первенец Вителлия Севера не переставил меня с места на место. Только я хотела спросить, что случилось, как Тит коснулся моей шеи, отправляя меня в темноту.
Пришла в себя в незнакомой спальне. Незнакомой? Да, я ни разу не была в этом помещении. В то же время, – чем-то неуловимо знакомой кажется обстановка... Не могу понять... Прошлась по комнате, подошла к окну. Зaмок. Вроде бы. Но чей?! И на зaмок не похоже огромное здание. Хотя, это выращено Делоном. Я уже научилась различать ауру места. Ну, раз это часть Делона, значит, я в безопасности. Зaмок не даст меня в обиду. Получила ментальное подтверждение... Стены излучают любовь и заботу.
Осмотрелась. Обнаружила на ожидаемом месте гардеробную с автоматом-ателье. Быстро сбросила комбез и берцы, встала на платформу для снятия мерок и создала голографическую модель. Сделала себе патрицианскую одежду и махровый халат с капюшоном. Схватив тряпки, побежала в ванную приводить себя в порядок. Уже стоя под душем, задумалась о том, что двери в ванную я не искала. Хотя в зaмках они расположены иначе. Думать страшно...
Походила по комнате, – скучно. Сделала себе восточную одежду, тку ковёр. Наконец в коридоре послышались шаги. Чёткие быстрые шаги, которых я не слышала больше десяти лет. Я зажмурилась, в отчаянии думая, что просто сошла с ума от горя, когда во время войны пропал мой муж. И ничего не было: ни Тита, ни Алонсо, ни остальных детей... Что вся моя жизнь, – бред сумасшедшей. Веки щиплет от слёз...
– Открывай глазки, кариссима, открывай.
Открыла. Консул Империи, как ни в чём не бывало, улыбается мне, крокодильей улыбкой. С чувством сказала:
– Вителлий Север. Я тебя убью.
А в душe воцаряется покой. Теперь всё будет хорошо. Прав был Алонсо.
– Кариссима, вот хоть бы один раз ты сказала, что рада меня видеть! Каждый раз угрожаешь...
– Сволочь ты! И лгун!
А сволочь ненаглядная смотрит ехидно, и возмущается:
– Синеглазый тебя распустил, кариссима. Что за выражения!
Взбесившись, бросилась на мужа с ножом. И опять взвыла, от боли в вывернутой руке. Нож отлетел, а мы упали на пол. Не мы упали, а меня мягко уронили, сдирая одежду. И много часов спустя, уже на кровати, когда я дремала в сладкой истоме, прижавшись к мужу, вдыхая родной зaпах, Вителлий Север вернулся к разговору.
– Я никогда не лгу, кариссима. Ты забыла, что мы чистокровные. И организм уже второго каппы адаптировался к прививке. У третьего поколения выработался иммунитет. Манлии знали об этом, но предпринимать ничего не стали. Предписание соблюдалось, и тайна сохранялась. Да, Манлии чистокровные. Они все медики. Их патриций приблизил к себе ещё раньше. Чистокровный медик намного удобнее. Он помнит все заболевания нескольких поколений...
– А почему ты тогда...
Мне закрыли рот поцелуем.
– Потому что Кассий Агриппа, да живёт он вечно! предупредил о необходимости перерывов. Только я, наверное, ненормальный, кариссима. Мне не нужен перерыв, чтобы не утратить любви. Ты моя женщина. Можно ли перестать любить свою руку или ногу, оттого, что они больше пятидесяти лет с тобой? Я опасался, что ты устанешь, кариссима. Ты не умеешь любить. Но даже та маленькая любовь, на которую ты способна, для меня невероятная ценность. Я не рассчитывал и на это, когда взял тебя себе.
Разозлившись, попыталась вырваться и уйти. Забыла, что Вителлий Север, – это не Алонсо. Собралась пустить в ход когти.
– Высеку.
С опаской посмотрела на мужа. Взгляд предупреждающий... Вздохнула, вернулась в объятья.
– А откуда у тебя зaмок-казарма?
– Вырастили с Алеком. Смешали кровь, и вырастили.
– А-а-а...
Продолжить мне не дали. И к Алонсо не отпустили одну. Близнецов навещаю только вместе с мужем. Алонсо исчезает на время нашего пребывания в Делоне. Вейгар и Вероника обшипели Вителлия Севера. Но потом сменили гнев на милость. Он даже взял их на руки! Дети уже отлавливают ящериц. Скоро научатся прятать когти. Тогда представим их папуле, да живёт он вечно! На торжественном приёме была рядом с Вителлием Севером. Эльза в шоке. Она не знала, что у меня не один муж. Это она ещё барона Алека не видела!
Отправив меня к Алонсо, консул рванул завоёвывать для Империи новые миры. Подбираясь к соседям нашим с тыла... А Тит выманивал на себя заговорщиков внутри Империи. И резидентуру соседей. Уж очень лакомый кусок: опальный внук Императора. Мне, как обычно, никто ничего не сказал. Ну, насчёт первенца нашего с Вителлием Севером, у меня догадки были. А вот муж... Оба, причём! Алонсо всё знал, и молчал, организовывая помощь Титу со стороны Союза. Ну, – у него воспитание. И свои понятия о приличиях. Он не смог напрямую отправить меня к Вителлию Северу. Только сообщил Титу.
Вителлий Север, при Алонсо, держит меня за руку. Объяснил, что за синеглазым нужен глаз да глаз. По-моему, мужья нашли общий язык. Герцогство, переданное Секунду, муж брать не стал. Теперь наше родовое гнездо здесь. На Альмейне. Вителлий Север вырастил казарму своей мечты.
Дети научились прятать когти. Два года исполнилось. Представили их папуле, да живёт он вечно! Зашипели на Лили, были ею отшлёпаны, потом звонко расцелованы. Уставились на жену Императора круглыми синими глазами, не зная, как реагировать... Дед забрал их у жены, усадив на колени. Это, оказывается, древний обычай. Доказательство "принятия в род". Вот Кассий Агриппа, да живёт он вечно! производит неизменно благоприятное впечатление на юных стражей. Закурлыкали радостно, загубили очередной пурпурный плащ, и поправили деду причёску. Папуля улыбается внукам. Вителлий Север смотрит волчьим взглядом, потому что сегодня я рядом с Алонсо. Не удержавшись, показала мужу язык.
– Удивительная, ты меня пугаешь.
– Чем это?
– Как я смогу объяснить нашим детям правила этикета, если их мать показывает язык своему мужу на малом императорском приёме?
– Ты что-нибудь придумаешь, я в тебя верю.
– Я счастлив.
Алонсо вздохнул. Счастливым он не выглядит. Под взглядом Вителлия Севера, вошедшего в ипостась "Лютый" счастливым быть сложно. Погладила мужа по руке...
– Миранда, если ты будешь столь ласкова ко мне, я тебя украду.
– Укради.
Согласно киваю, улыбаясь... Папуля, внимательно посмотрев на нас троих, кивком подозвал Алонсо, передавая ему близнецов. А Вителлию Северу, двинувшемуся ко мне, было приказано взглядом оставаться на месте. Муж, конечно, не послушался, и я оказалась между двух мужей, с двумя детьми, вцепившимися в мои руки. Впрочем, дети, отвлёкшись от восхищённого разглядывания деда, обнаружили Эльзу, и скользнули к ней.
Эльза радостно протянула руки, и детёныши с довольным шипением позволили себя поднять. Марий с тревогой посмотрел на меня. Пожала плечами... Дети демонстрируют Эльзе чистые ручки. А рыжая бестия смеясь и плача целует их пальчики с убранными когтями. Надо с ней поговорить, пока папуля не объявил свою волю.
Император, да живёт он вечно! пошевелил пальцами. И адьютант вышел вперёд с указами. Детям дарована звёздная система из новых земель Империи, Алонсо (!) тоже какие-то владения, дающие право на графский титул, и "Серого кота" первой степени. Этим орденом могут награждаться и не граждане Империи. А мне... папуля что? опять недоволен Вителлием Севером? Или это очередной "урок смирения"?
Мне предписано впредь менять мужей только отправив детей-стражей в Академию. То есть, сейчас я, – жена Алонсо. С тревогой посмотрела на консула... Лицо каменное, улыбка крокодилья. В зале воцарилась тишина... Нет! ТИШИНА! И эта тишина разбилась на осколки от звонкого смеха Лили. Вителлий Север посмотрел на бабулю, показавшую ему розовый язычок (!), и успокоился.
Алонсо излучает довольство. Чему радуется? В отсутствие барона Алека я, по Указу Императора, да живёт он вечно! рожаю стражей в Делоне. И, отправив стражей в Академию, перехожу к другому мужу. Четырнадцать лет. Похоже, что первого ребёнка из следующей партии я буду рожать от Алонсо. А воспитывать его будет Вителлий Север. О! Манлий почтительно обращает внимание папули как раз на это... Папуля стал ещё более холоден, и указал на Люциллу.
Дочь, возмущённо отбросив косицы за спину, посмотрела на Вителлия Севера. Две пары волчьих глаз уставились друг в друга... Консул усмехнулся одобрительно, и отпустил взгляд дочери. Девочек надо воспитывать в Союзе. Они становятся настоящими дамами.
Нет, ну что за паршивка! Успокаивает Алонсо: раз они не родственники, то она выйдет за него замуж, когда повзрослеет... Муж растерялся на мгновение, но потом рассыпался в благодарностях, и выразил сожаление оттого, что, будучи истинным рыцарем, не может принять столь щедрый дар, им незаслуженный, и мечтает лишь о возможности сложить свою жизнь во славу прекрасной дамы... И бла-бла-бла в таком духе, пока у Люциллы глаза не съехались к носу. Тит с уважением смотрит на Алонсо. Ага, так болтать наш с Вителлием первенец не умеет. Вителлий Север посмеивается, подмигнув дочери. Он не возражает против этого брака. Не знает, наивный, что в Союзе аристократы могут иметь несколько жён единовременно. Конечно, это практикуется только кочевниками, но... Но! Закон разрешает.
Через два года надо девчонку изолировать. Придётся, как с Милагрос подвешивать индивидуальный спутник. Или в резервацию отправить на это время?.. Так сбежит ведь! В зaмке разве что закрыть... В отцовском. Пусть Вителлий Север пасёт взрослеющую дочуру. Или не надо? Нас же оставляли только с женщинами. Даже братьев не допускали! Надо с Лили посовещаться!
Ада! Вот решение! Ада возьмёт Люциллу к себе на четыре года. Страж сможет позаботиться о "безопасности" сестры. А спутник подвесим. Или достаточно будет метки? Нет... метку базы ликвидируют. Или блокируют, я не очень поняла из объяснений барона. О бароне ни слуху ни духу... Двенадцать лет прошло... Делон живёт, и мы ждём...
О том, как мужья Воробышка убедились в мудрости Императора.
Отвлеклась на грустные мысли, и пришла в себя от судорожного вздоха Эльзы. Папуля всё-таки издал Указ. Закон... Закон о бездетности... Если после трёх лет брака детей нет, патриций берёт чистокровную. У первенца с рыжей бестией меньше трёх месяцев на то, чтобы зачать ребёнка. Через восемьдесят один день вступит в силу Указ. А Эльза не сможет обеспечить чистокровной комфорт и безопасность. Не так воспитана! Но почему она не беременеет? Что ей мешает? Страх... Её милые детки напугают любую мать. Кроме чистокровной, разумеется. А может...
Подёргала Алонсо за рукав. Муж склонился ко мне, и я потребовала:
– Организуй утечку информации. Пусть акулята Эльзы узнают, что она теперь патрицианка, жена адмирала имперского флота, и муж её владеет несколькими звёздными системами. Заодно посмотрим на их способности. Может быть, Тит найдёт им применение.
– Удивительная, тебе не жалко Эльзу? Женщина и так вся на нервах. Или это ваш семейный характер требует развлекаться, пока игрушка шевелится?
Захлопала глазами на мужа. Алонсо легонько коснулся пальцами своего ордена. И? При чём тут воинская доблесть? Или дело в другом? Серый кот... Это он на наш герб намекает?! А под ЗОВ попасть? Не боится? Опасливо осмотрелась... Кроме Вителлия Севера на нас никто не обращает внимания. Близнецы гладят Эльзу по щекам. Когти убраны, одна ручка обнимает жену брата за шею, другая гладит, утешая... Эльза улыбается, а глаза блестят от слёз. Но реакция не такая острая, как ожидалось. Вероятно, кто-то её предупредил. И слава Богу!
– Я хочу выбить клин клином, Алонсо. Эльза здорова, уже родила двоих здоровых детей, несовместимости с Марием не обнаружено, даже наоборот, – с точки зрения Манлия, они на редкость удачная пара. А детей нет. Значит, – это психологический барьер. И его надо преодолеть, если мы хотим сохранить семью первенца. Эльза не выдержит контракта Мария с чистокровной. Другое воспитание.
Меня жёстко взяли за локоть.
– Кариссима, мы едем домой.
Алонсо с вежливым интересом посмотрел на Вителлия Севера.
– Консул, я уважаю законы и традиции. Но всему есть предел. – И, так же спокойно, обращаясь уже ко мне – Миранда, возьми детей. Мы отбываем в Делон.
Локоть болит, между прочим, и я начинаю звереть. Папуля с интересом смотрит. Вмешиваться не собирается. Лили улыбается, близнецы утешают Эльзу. Бадвард и Бальда ощупывают аурой пространство вокруг нас. Их домики держатся рядом с хозяевами, что обычно им не свойственно. Все остальные наблюдают. Алонсо в явном меньшинстве. Хоть Империя и Союз действуют вместе, но... Но! Алонсо чужой здесь, и ему ясно дают это понять.
Озвучивать неподчинение консула указу Императора, да живёт он вечно! нельзя. Это верный ЗОВ. И? Я хочу сказать, что? Опять всё я должна на себя взвалить! Локоть болит... Выворачиваюсь из хватки мужа и иду забирать близнецов. Папенька высказал свою волю, так зачем мне принимать решения? Актуальный муж сейчас Алонсо. Он сказал "в Делон", значит, – в Делон.
– Кариссима...
Сказано почти беззвучно. Сердце сжалось... Ох, потеряю я мужа! Вителлий Север не простит неподчинения.
Огромным преимуществом стало абсолютное презрение смерти военными Нового Вавилона. Если живёшь всего тридцать лет... Что говорить! Берсерки и камикадзе – норма для первых войн Республики. Срочно перестроили промышленные предприятия для работы на "войну", создали сеть военных интернатов. Если раньше в интернатах детей обучали мирным профессиям, то в годы зарождения Республики преимущество было за военными училищами. А отдавать пятилетних детей в интернаты, – вынужденная мера. Даже если дети рождались у восемнадцатилетних родителей, то после двадцати эти родители начинали стареть, а после двадцати пяти уже стремительно превращались в "развалины". Для психики ребёнка видеть этот процесс – страшный удар. И один из древнейших Евгенических законов требовал (!) отдавать ребёнка в специализированное учебное заведение. Преподавательский и административный состав обновлялся после двадцати пяти лет. Забота о детях отделена от родителей. О детях заботились все. Институт усыновления на Новом Вавилоне, – важная часть культуры. Ты отвечаешь за детей предыдущего поколения, о твоих детях позаботятся те, кто сейчас взрослеет. Потому что, когда ты умрёшь, твоим детям исполнится в лучшем случае двенадцать лет.
И только после появления чистокровных ситуация стала выравниваться. Но на тот момент ближайшие соседи были уже колонизированы, а потомки тех, кто работал и сражался за Новый Вавилон стали патрициями Республики. Но закон о пятилетних действует до сих пор. Для патрицианских семей. Ну а за ними, естественно, тянутся все остальные.
Марий забрал от нас рыжую бестию. Эльза плакала, расставаясь с, ласково шипящими, близнецами. Своих пора рожать! Через три дня назначен торжественный приём. В честь победителей. Расстроилась. Я была бы на нём рядом с Вителлием Севером... Алонсо обнял меня:
– Удивительная, не надо плакать...
А я, не слушаю. Заливаюсь слезами. Муж плюнул и вышел из спальни. Заметила, что, выйдя за дверь, коснулся наруча. Манлия вызвал? Или успокоительного пару тонн заказывает? Привела себя в порядок, надела комбез и берцы, свистнула собачек, и отправилась в лабиринт. Побегала, успокоилась... А возвращаясь к себе, столкнулась с... Титом. В Делоне!!! В этот раз, первенец Вителлия Севера не переставил меня с места на место. Только я хотела спросить, что случилось, как Тит коснулся моей шеи, отправляя меня в темноту.
Пришла в себя в незнакомой спальне. Незнакомой? Да, я ни разу не была в этом помещении. В то же время, – чем-то неуловимо знакомой кажется обстановка... Не могу понять... Прошлась по комнате, подошла к окну. Зaмок. Вроде бы. Но чей?! И на зaмок не похоже огромное здание. Хотя, это выращено Делоном. Я уже научилась различать ауру места. Ну, раз это часть Делона, значит, я в безопасности. Зaмок не даст меня в обиду. Получила ментальное подтверждение... Стены излучают любовь и заботу.
Осмотрелась. Обнаружила на ожидаемом месте гардеробную с автоматом-ателье. Быстро сбросила комбез и берцы, встала на платформу для снятия мерок и создала голографическую модель. Сделала себе патрицианскую одежду и махровый халат с капюшоном. Схватив тряпки, побежала в ванную приводить себя в порядок. Уже стоя под душем, задумалась о том, что двери в ванную я не искала. Хотя в зaмках они расположены иначе. Думать страшно...
Походила по комнате, – скучно. Сделала себе восточную одежду, тку ковёр. Наконец в коридоре послышались шаги. Чёткие быстрые шаги, которых я не слышала больше десяти лет. Я зажмурилась, в отчаянии думая, что просто сошла с ума от горя, когда во время войны пропал мой муж. И ничего не было: ни Тита, ни Алонсо, ни остальных детей... Что вся моя жизнь, – бред сумасшедшей. Веки щиплет от слёз...
– Открывай глазки, кариссима, открывай.
Открыла. Консул Империи, как ни в чём не бывало, улыбается мне, крокодильей улыбкой. С чувством сказала:
– Вителлий Север. Я тебя убью.
А в душe воцаряется покой. Теперь всё будет хорошо. Прав был Алонсо.
– Кариссима, вот хоть бы один раз ты сказала, что рада меня видеть! Каждый раз угрожаешь...
– Сволочь ты! И лгун!
А сволочь ненаглядная смотрит ехидно, и возмущается:
– Синеглазый тебя распустил, кариссима. Что за выражения!
Взбесившись, бросилась на мужа с ножом. И опять взвыла, от боли в вывернутой руке. Нож отлетел, а мы упали на пол. Не мы упали, а меня мягко уронили, сдирая одежду. И много часов спустя, уже на кровати, когда я дремала в сладкой истоме, прижавшись к мужу, вдыхая родной зaпах, Вителлий Север вернулся к разговору.
– Я никогда не лгу, кариссима. Ты забыла, что мы чистокровные. И организм уже второго каппы адаптировался к прививке. У третьего поколения выработался иммунитет. Манлии знали об этом, но предпринимать ничего не стали. Предписание соблюдалось, и тайна сохранялась. Да, Манлии чистокровные. Они все медики. Их патриций приблизил к себе ещё раньше. Чистокровный медик намного удобнее. Он помнит все заболевания нескольких поколений...
– А почему ты тогда...
Мне закрыли рот поцелуем.
– Потому что Кассий Агриппа, да живёт он вечно! предупредил о необходимости перерывов. Только я, наверное, ненормальный, кариссима. Мне не нужен перерыв, чтобы не утратить любви. Ты моя женщина. Можно ли перестать любить свою руку или ногу, оттого, что они больше пятидесяти лет с тобой? Я опасался, что ты устанешь, кариссима. Ты не умеешь любить. Но даже та маленькая любовь, на которую ты способна, для меня невероятная ценность. Я не рассчитывал и на это, когда взял тебя себе.
Разозлившись, попыталась вырваться и уйти. Забыла, что Вителлий Север, – это не Алонсо. Собралась пустить в ход когти.
– Высеку.
С опаской посмотрела на мужа. Взгляд предупреждающий... Вздохнула, вернулась в объятья.
– А откуда у тебя зaмок-казарма?
– Вырастили с Алеком. Смешали кровь, и вырастили.
– А-а-а...
Продолжить мне не дали. И к Алонсо не отпустили одну. Близнецов навещаю только вместе с мужем. Алонсо исчезает на время нашего пребывания в Делоне. Вейгар и Вероника обшипели Вителлия Севера. Но потом сменили гнев на милость. Он даже взял их на руки! Дети уже отлавливают ящериц. Скоро научатся прятать когти. Тогда представим их папуле, да живёт он вечно! На торжественном приёме была рядом с Вителлием Севером. Эльза в шоке. Она не знала, что у меня не один муж. Это она ещё барона Алека не видела!
Отправив меня к Алонсо, консул рванул завоёвывать для Империи новые миры. Подбираясь к соседям нашим с тыла... А Тит выманивал на себя заговорщиков внутри Империи. И резидентуру соседей. Уж очень лакомый кусок: опальный внук Императора. Мне, как обычно, никто ничего не сказал. Ну, насчёт первенца нашего с Вителлием Севером, у меня догадки были. А вот муж... Оба, причём! Алонсо всё знал, и молчал, организовывая помощь Титу со стороны Союза. Ну, – у него воспитание. И свои понятия о приличиях. Он не смог напрямую отправить меня к Вителлию Северу. Только сообщил Титу.
Вителлий Север, при Алонсо, держит меня за руку. Объяснил, что за синеглазым нужен глаз да глаз. По-моему, мужья нашли общий язык. Герцогство, переданное Секунду, муж брать не стал. Теперь наше родовое гнездо здесь. На Альмейне. Вителлий Север вырастил казарму своей мечты.
Дети научились прятать когти. Два года исполнилось. Представили их папуле, да живёт он вечно! Зашипели на Лили, были ею отшлёпаны, потом звонко расцелованы. Уставились на жену Императора круглыми синими глазами, не зная, как реагировать... Дед забрал их у жены, усадив на колени. Это, оказывается, древний обычай. Доказательство "принятия в род". Вот Кассий Агриппа, да живёт он вечно! производит неизменно благоприятное впечатление на юных стражей. Закурлыкали радостно, загубили очередной пурпурный плащ, и поправили деду причёску. Папуля улыбается внукам. Вителлий Север смотрит волчьим взглядом, потому что сегодня я рядом с Алонсо. Не удержавшись, показала мужу язык.
– Удивительная, ты меня пугаешь.
– Чем это?
– Как я смогу объяснить нашим детям правила этикета, если их мать показывает язык своему мужу на малом императорском приёме?
– Ты что-нибудь придумаешь, я в тебя верю.
– Я счастлив.
Алонсо вздохнул. Счастливым он не выглядит. Под взглядом Вителлия Севера, вошедшего в ипостась "Лютый" счастливым быть сложно. Погладила мужа по руке...
– Миранда, если ты будешь столь ласкова ко мне, я тебя украду.
– Укради.
Согласно киваю, улыбаясь... Папуля, внимательно посмотрев на нас троих, кивком подозвал Алонсо, передавая ему близнецов. А Вителлию Северу, двинувшемуся ко мне, было приказано взглядом оставаться на месте. Муж, конечно, не послушался, и я оказалась между двух мужей, с двумя детьми, вцепившимися в мои руки. Впрочем, дети, отвлёкшись от восхищённого разглядывания деда, обнаружили Эльзу, и скользнули к ней.
Эльза радостно протянула руки, и детёныши с довольным шипением позволили себя поднять. Марий с тревогой посмотрел на меня. Пожала плечами... Дети демонстрируют Эльзе чистые ручки. А рыжая бестия смеясь и плача целует их пальчики с убранными когтями. Надо с ней поговорить, пока папуля не объявил свою волю.
Император, да живёт он вечно! пошевелил пальцами. И адьютант вышел вперёд с указами. Детям дарована звёздная система из новых земель Империи, Алонсо (!) тоже какие-то владения, дающие право на графский титул, и "Серого кота" первой степени. Этим орденом могут награждаться и не граждане Империи. А мне... папуля что? опять недоволен Вителлием Севером? Или это очередной "урок смирения"?
Мне предписано впредь менять мужей только отправив детей-стражей в Академию. То есть, сейчас я, – жена Алонсо. С тревогой посмотрела на консула... Лицо каменное, улыбка крокодилья. В зале воцарилась тишина... Нет! ТИШИНА! И эта тишина разбилась на осколки от звонкого смеха Лили. Вителлий Север посмотрел на бабулю, показавшую ему розовый язычок (!), и успокоился.
Алонсо излучает довольство. Чему радуется? В отсутствие барона Алека я, по Указу Императора, да живёт он вечно! рожаю стражей в Делоне. И, отправив стражей в Академию, перехожу к другому мужу. Четырнадцать лет. Похоже, что первого ребёнка из следующей партии я буду рожать от Алонсо. А воспитывать его будет Вителлий Север. О! Манлий почтительно обращает внимание папули как раз на это... Папуля стал ещё более холоден, и указал на Люциллу.
Дочь, возмущённо отбросив косицы за спину, посмотрела на Вителлия Севера. Две пары волчьих глаз уставились друг в друга... Консул усмехнулся одобрительно, и отпустил взгляд дочери. Девочек надо воспитывать в Союзе. Они становятся настоящими дамами.
Нет, ну что за паршивка! Успокаивает Алонсо: раз они не родственники, то она выйдет за него замуж, когда повзрослеет... Муж растерялся на мгновение, но потом рассыпался в благодарностях, и выразил сожаление оттого, что, будучи истинным рыцарем, не может принять столь щедрый дар, им незаслуженный, и мечтает лишь о возможности сложить свою жизнь во славу прекрасной дамы... И бла-бла-бла в таком духе, пока у Люциллы глаза не съехались к носу. Тит с уважением смотрит на Алонсо. Ага, так болтать наш с Вителлием первенец не умеет. Вителлий Север посмеивается, подмигнув дочери. Он не возражает против этого брака. Не знает, наивный, что в Союзе аристократы могут иметь несколько жён единовременно. Конечно, это практикуется только кочевниками, но... Но! Закон разрешает.
Через два года надо девчонку изолировать. Придётся, как с Милагрос подвешивать индивидуальный спутник. Или в резервацию отправить на это время?.. Так сбежит ведь! В зaмке разве что закрыть... В отцовском. Пусть Вителлий Север пасёт взрослеющую дочуру. Или не надо? Нас же оставляли только с женщинами. Даже братьев не допускали! Надо с Лили посовещаться!
Ада! Вот решение! Ада возьмёт Люциллу к себе на четыре года. Страж сможет позаботиться о "безопасности" сестры. А спутник подвесим. Или достаточно будет метки? Нет... метку базы ликвидируют. Или блокируют, я не очень поняла из объяснений барона. О бароне ни слуху ни духу... Двенадцать лет прошло... Делон живёт, и мы ждём...
Глава шестая
О том, как мужья Воробышка убедились в мудрости Императора.
Отвлеклась на грустные мысли, и пришла в себя от судорожного вздоха Эльзы. Папуля всё-таки издал Указ. Закон... Закон о бездетности... Если после трёх лет брака детей нет, патриций берёт чистокровную. У первенца с рыжей бестией меньше трёх месяцев на то, чтобы зачать ребёнка. Через восемьдесят один день вступит в силу Указ. А Эльза не сможет обеспечить чистокровной комфорт и безопасность. Не так воспитана! Но почему она не беременеет? Что ей мешает? Страх... Её милые детки напугают любую мать. Кроме чистокровной, разумеется. А может...
Подёргала Алонсо за рукав. Муж склонился ко мне, и я потребовала:
– Организуй утечку информации. Пусть акулята Эльзы узнают, что она теперь патрицианка, жена адмирала имперского флота, и муж её владеет несколькими звёздными системами. Заодно посмотрим на их способности. Может быть, Тит найдёт им применение.
– Удивительная, тебе не жалко Эльзу? Женщина и так вся на нервах. Или это ваш семейный характер требует развлекаться, пока игрушка шевелится?
Захлопала глазами на мужа. Алонсо легонько коснулся пальцами своего ордена. И? При чём тут воинская доблесть? Или дело в другом? Серый кот... Это он на наш герб намекает?! А под ЗОВ попасть? Не боится? Опасливо осмотрелась... Кроме Вителлия Севера на нас никто не обращает внимания. Близнецы гладят Эльзу по щекам. Когти убраны, одна ручка обнимает жену брата за шею, другая гладит, утешая... Эльза улыбается, а глаза блестят от слёз. Но реакция не такая острая, как ожидалось. Вероятно, кто-то её предупредил. И слава Богу!
– Я хочу выбить клин клином, Алонсо. Эльза здорова, уже родила двоих здоровых детей, несовместимости с Марием не обнаружено, даже наоборот, – с точки зрения Манлия, они на редкость удачная пара. А детей нет. Значит, – это психологический барьер. И его надо преодолеть, если мы хотим сохранить семью первенца. Эльза не выдержит контракта Мария с чистокровной. Другое воспитание.
Меня жёстко взяли за локоть.
– Кариссима, мы едем домой.
Алонсо с вежливым интересом посмотрел на Вителлия Севера.
– Консул, я уважаю законы и традиции. Но всему есть предел. – И, так же спокойно, обращаясь уже ко мне – Миранда, возьми детей. Мы отбываем в Делон.
Локоть болит, между прочим, и я начинаю звереть. Папуля с интересом смотрит. Вмешиваться не собирается. Лили улыбается, близнецы утешают Эльзу. Бадвард и Бальда ощупывают аурой пространство вокруг нас. Их домики держатся рядом с хозяевами, что обычно им не свойственно. Все остальные наблюдают. Алонсо в явном меньшинстве. Хоть Империя и Союз действуют вместе, но... Но! Алонсо чужой здесь, и ему ясно дают это понять.
Озвучивать неподчинение консула указу Императора, да живёт он вечно! нельзя. Это верный ЗОВ. И? Я хочу сказать, что? Опять всё я должна на себя взвалить! Локоть болит... Выворачиваюсь из хватки мужа и иду забирать близнецов. Папенька высказал свою волю, так зачем мне принимать решения? Актуальный муж сейчас Алонсо. Он сказал "в Делон", значит, – в Делон.
– Кариссима...
Сказано почти беззвучно. Сердце сжалось... Ох, потеряю я мужа! Вителлий Север не простит неподчинения.
