Зигги дружит с бароном Витольдом. Послезавтра возвращаются от Серых лордов мой отец с детьми... и значит через два дня – обручение. Я в растерянности... Вителлий Север согласился быть почётным гостем, а мне вот совсем не хочется встречаться с Зигги. Придётся собрать волю в кулак, вызвать в себе дорогую мамочку, и безмятежно улыбаться.
Барон Алек отправился встречать наших родичей. Вернулись стаей. Шесть ройхов подняли крыльями ветер над замком. Папуля задумчив и просветлён, дети радуются. Мария "отпустило". Вителлий Флавиан уже оценивает новые возможности. Придётся консулу проводить с ним воспитательную работу. А то, – сбежать с занятий на ройхе – нет ничего проще. Меня Его Императорское Величество слушать не будет. Покивaет понятливо, улыбнётся успокаивающе, и... в одно ухо влетело, в другое вылетело.
Барон Витольд даже прослезился от радости. Зося устыдилась. Вот так, – сопротивляться традициям. Праздничный вечер провели на террасе замка. Большой дружной семьёй. Хорошо посидели. А завтра – обручение. Дочери барона Казимира, Катаржине, – десять лет. До свадьбы ещё времени много, но обручиться дети уже могут. Хотя, – какие дети?! Наследнику барона – семнадцать. Чистокровные в этом возрасте уже отправляются в регулярные войска. Это патриции обучаются на офицеров. Чистокровные поднимаются с самого низа. Папуля тоже начинал рядовым десантником. А теперь растит элиту Вооружённых Сил Империи.
Благородного Кассия Агриппу, разумеется, тоже пригласили на обручение. Отправились вчетвером за парадной формой. Опять я брошенная на произвол судьбы. Оставили одну на целых два часа! За это время я рассмотрела подаренные каганом побрякушки, и создала себе наряд в старокитайском стиле: нижняя рубашка тонкого хлопка с длинными рукавами, и верхняя, запахивающаяся после двух оборотов, одежда из плотного шёлка тонкой вышивкой дивно изукрашенная: широкая длинной в пол светло-голубая юбка, и ярко-голубая верхняя рубаха с двух-с-половиной метровой ширины (!) рукавами, вышитая полоса шёлка, оборачивающаяся вокруг талии, и длинный шёлковый пояс тёмно-синего цвета, закрепляющий её. Сзади к поясу крепится сетка из шёлковых шнуров, украшенных нефритовыми фигурками-подвесками из подарка кагана. Вышивка – цветы персика, символизирующие долголетие, заключённые в круги из пяти летучих мышей, символизирующих счастье. В качестве обуви – туфельки синего сафьяна с заострёнными, подобно птичьим клювикам, мысами. Ярко-голубой цвет считается оберегом от чёрной магии и дурного глаза. Не знаю, не знаю...
Зачесала волосы назад, уложив их крыльями, подобными парусам, наполненным ветром. Заколола длинными шпильками с аметистовыми навершиями, и украсила бирюзовыми подвесками. В очередной раз пожалела, что так и не удосужилась проколоть уши... Ну, ничего не поделаешь. Покрутилась перед зеркалом... Фарфоровая статуэтка... Или дорогая игрушка... Интересно, папуля убьёт сразу, или подождёт до дома? Всё закрыто, – от шеи до кончиков пальцев рук и мысков туфелек. Но! Нетипично для Нового Вавилона. А папуля – консерватор. За мужа молчу... Ему никакая моя одежда не нравится...
Прибыли наконец-то! Отправились переодеваться. А я, решив обойтись пока без скандала, надела длиннющий и широченный плащ чёрного аксамита с капюшоном и пелериной. Зосю загрузили в корзину, похожую на бонбоньерку, с мягкой обивкой внутренних стенок и крышки, обтянутой нежно-розовым шёлком с выткаными букетиками цветов. Дно корзины застелено ковром, поверх которого уложены подушки, подушечки и думочки. Я села на одного ройха с мужем. Все остальные – по одному. Стая из восьми ройхов направилась к замку барона Казимежа. Надеюсь, что в качестве дополнительного развлечения нам не предложат поохотиться в лабиринте.
Нас встречали барон Казимеж с баронессой Моникой. А в замке командует парадом достопочтенная мать барона – вдовствующая баронесса Ядвига. Папуля и консул были допущены к руке, молодёжь, включая меня и Зосю, – удостоена милостивого кивка. На меня баронесса Ядвига посмотрела с любопытством. Тереза, – управляющая замком барона, повела нас с баронессой Зосей в гостевые покои. Мужчины остались развлекать баронессу Ядвигу. Вителлий Север сделал было движение отправиться с нами, но отец его остановил. И правильно. А то мы с ним всё обручение проведём в кровати. Знаю я своего мужа! И папуля тоже знает нас обоих.
Освежилась с дороги, и пошла в главный зал, где остались мои родственники. Возле окна в переходе меня дожидается барон Алек. Почему меня? Потому что вынес себя мне навстречу. Быстро посмотрела ему под ноги: не передвигается ли барон по воздуху. Шелестящий смех окутал меня вместо плаща.
– Я почти забыл какой забавной ты бываешь, прекрасная Воробышек.
Возмущённо смотрю на вечно юного барона. Он ещё смеет шутить!
– Я хотел объяснить тебе позже. Слишком многое пришлось бы рассказывать.
Вслушиваюсь в интонацию шелестящего голоса, пробую ауру грустного ужаса, окутывающую меня взамен плаща. Барон Алек не лжёт... И... соблюдает законы баронств. Отрицательно качнув головой, отказываюсь опереться на предложенную мне руку. Просто иду рядом с тихо скользящим бароном.
– А куда ты пропал в том мире, барон Алек? Ты сначала был, разговаривал со мной, а потом исчез.
– Меня изгнала сущность места, в которое тебя привёз консул. Места, которое ты назвала базой. Вернуться я уже не сумел. Прости, Воробышек. Если бы связь сохранилась, я вытащил бы тебя.
– За это – прощаю. Всё к лучшему.
– Я заметил.
Улыбка в голосе барона успокаивает. Что-то я ещё хотела у него спросить... Но мы уже подходим к широко раскрытым дверям главного зала. Остановилась, и наблюдаю...
Зал огромен, украшен цветами, и полон баронов и баронесс. Своих родственников я не вижу. Не знаю, чем заняты мои четверо мужчин. Баронесс не так много, вероятно, дамы ещё приводят себя в порядок после путешествия. Но Зося уже здесь. Ага, и Зигги с Лолой тоже. Наследника Зигги не видно, возможно, оставлен в зaмке. А, может быть, в детской под присмотром мамок-нянек. Вроде бы на семейные праздники прибывают всей семьёй. Папуле надо было Юлию взять с нашим детёнышем. Но... В корзине?!! Пусть лучше в Академии сидит. Надеюсь, высокоблудный командор не вознамерится навестить дом Кассия Агриппы в его отсутствие.
Баронессы в традиционных платьях с высоким воротом, длинным рукавом и юбкой в пол. Фасоны, – совершенно разные. От сарафанов с кофтами до робронов. Кроме Лолы. Вероятно, плясунью грызут добродетельные дамы, и она, в пику всем, надела декольтированное платье. Длинные рукава и юбка в пол – в соответствии с традициями, а вот верх наряда – на грани. У Лолы отличная фигура, ставшая ещё лучше после родов, и она это не преминула подчеркнуть. Нет ни одного мужчины в зале, который бы не лизнул взглядом сладкие округлости, так щедро выставленные напоказ. Высоко подобранные волосы открывают шею, подчёркнутую бриллиантовым колье. Глаза и губы блестят, на щеках румянец. Как выразился мой муж "знойная...". Нет... как же он сказал... "темпераментная...". Точно! "Темпераментная красотка эта Лола". Так и сказал.
Бароны Витольд и Зигмунд приветствуют друг друга. Баронессы обмениваются улыбками. Зося, сладчайше говорит:
– Твоя супруга, барон Зигмунд, великолепно выглядит. Эта новая смелая мода... Кажется, это называется "показать товар лицом"?
Вежливая, доброжелательная улыбка и широко раскрытые, невинные карие глаза... Ага, как у голодного крокодила. Лоле достанется за нас двоих. Бедная Зося намучилась, вынужденная держать свой яд при себе. И сейчас отыгрывается на беззащитной жене барона Зигмунда. Если бы та оделась в соответствии с традициями, Зося прошлась бы по её новообретённой скромности. По-любому, Лола влипла. Стараюсь удержать внутри довольную улыбку. Всё-таки женщины – это кошки. Я только выиграла от аннулированного брака с Зигги, но... Но!
Барон Алек, скользит навстречу моему мужу и сыновьям, вошедшим в зал. Вителлий Север кивнул барону, осмотрел высокое собрание, улыбнулся одними глазами баронессе Зосе, и, наконец-то, заметил меня. Высоко поднял левую бровь. Ох!.. Я ведь тоже не совсем по форме одета. Ворот верхней рубахи не упирается в подбородок, а позволяет увидеть шею. Без бриллиантов. Бедная я несчастная... Драгоценности только в причёске и на шнурах сзади у пояса. Впрочем, нефритовые фигурки, украшающие эти шнуры, по художественной стоимости потянут на три таких колье, как у Лолы. Но об этом знать никому не надо. Достаточно того, что я знаю.
Улыбаюсь мужу, и иду ему навстречу. Старательно делаю мелкие, семенящие шаги, потому что тяжёлая юбка не позволяет идти нормально. К счастью, нас учили красиво ходить в узкой одежде. Мои одеяния не узкие, но требуют изящества и утончённости. Испытание для моих нервов...
– Мама! Какая ты красивая!
Вителлий Флавиан обратил на меня внимание всего зала. Милый ребёнок! Только сечь некому. Спиной ощущаю взгляд Зигги. Не реагирую. Как он сказал Лоле: "всё прошло".
– Кариссима, ты не перестаёшь удивлять!
А глаза говорят: "я хочу тебя прямо сейчас". Хммм... Пожалуй этот костюм я возьму на вооружение. Интересно, где папуля? С благородного Кассия Агриппы станется уволочь меня за шкирку переодеваться. Решит, что мой наряд неприличен, и всё. На лицах присутствующих возникло едва сдерживаемое любопытство. Я, не оглядываясь, поняла, что сейчас будет.
– Принцесса... Давно не виделись.
Вопросительно смотрю на мужа, получаю задумчивый кивок, и поворачиваюсь к Зигги. Прошло пять лет. Зигги выглядит ровесником моего отца и Вителлия Севера. И командора. Почему я вспомнила о синеглазом красавце?.. Зигги жадно рассматривает меня. Вежливо улыбаюсь:
– Пять лет, барон Зигмунд.
– Ты изменилась, принцесса. Стала женственней.
– Я по-прежнему способна пройти лабиринт.
– Слышал, тебя хотели украсть для кагана? Кочевники знают толк в женщинах.
– Кто-то слишком много болтает.
Шелестящий смех слева, и резкий голос справа:
– Зигги, это и есть твоя бывшая жена?
В интонации ясно чувствуется: "смотреть не на что". Нервничает плясунья. Ещё раз вежливо улыбаюсь Зигги, и делаю крохотный шаг назад. К мужу. Зигги возвращает мне грустную улыбку и поворачивается к Лоле, грудь которой вздымается от ярости, норовя вырваться на свободу. Все, чуть ли не облизываясь, ждут скандала. Лола делает шаг ко мне, мимо своего мужа, и вдруг замирает на месте, полураскрыв губы, и вытаращившись за мою спину. Нет, это не приём для отвлечения моего внимания. Мне почему-то стало обидно за Зигги, и жаль Лолу. Я уже знаю, кого она увидела. Знаю ещё до того, как меня жёстко взяли за локоть.
– Интересный костюм, дочь. Повернись.
Медленно поворачиваюсь, анализируя интонации и подбор слов. Вроде бы не злится... Благородный Кассий Агриппа, блистательный в парадной форме Академии, разглядывает меня с удивлением.
– Я думал, тебе никогда не стать похожей на женщину. Приятно знать, что я ошибался.
Мой вздох облегчения заставил рассмеяться всех моих мужчин. Вителлия Севера, Мария с Вителлием Флавианом, и самого Кассия Агриппу.
Именно в этот момент в зал вошли барон Казимеж с баронессой Моникой. Барон Витольд и баронесса София вышли в центр зала синхронно с хозяевами зaмка. Барон Витольд торжественно просил руки дочери барона Казимежа Катаржины, для своего старшего сына Витольда (А как же! В аристократических домах имя первого сына берётся из имён мужской линии отца, второго – из мужской линии матери; с дочерьми – обратная история: сначала женская линия матери, затем, – женская линия отца. Второй сын баронессы Софии носит имя Марк). Барон Казимеж дал согласие на обручение. И только тогда в зал впустили юную пару. Точнее говоря, не пару, а обручающихся. Касю привела гувернантка, а баронет Витольд пришёл самостоятельно. И то сказать: семнадцать лет парню... Впрочем, об этом я уже упоминала.
Исподволь рассматриваю Касю, сохраняя на лице вежливую улыбку. Рассматриваю потому, что Вителлий Флавиан смотрит на юную баронскую дочку во все глаза. Десятилетняя Катаржина полна женственности. И достоинства. Это удивительно. Но чёртики в голубых глазах присутствуют. Просто они затаились, согласно моменту. Вителлий Флавиан таких не видел. Юные патрицианки не озоруют. Их настолько жёстко воспитывают, что такие, как Юлия среди патрицианок редкость. А таких, как Кася, – вообще нет. В основном, они похожи на благородную Флавию. Или на благородную Калерию. Переполнены чувством долга и собственной значимости. Опять во мне кошка пробудилась. Но следует обратить внимание консула на возникающие у нашего сына чувства. А то будет скандал. Баронесса Ядвига уже заинтересованно поглядывает на Вителлия Флавиана... До свадьбы Каси и Витольда-младшего ещё семь лет. Надо позаботиться о соблюдении нравственности невесты... Не знаю, как с этим обстоит дело в семьях обручённых. За семь лет может случится многое. Может и свадьбы не будет... Этой свадьбы во всяком случае... А девочка хорошая...
Юный баронет Витольд больше интересуется содержимым декольте Лолы, а к своей нареченной проявляет необходимый минимум внимания. Марий тоже обратил внимание на "товар лицом". Но Марий десять лет обучается в Академии, и не зная его, не поймёшь куда он смотрит. Эххх! Где мои пятнадцать лет?! Или в песне древнего барда говорилось о семнадцати? Живое напоминание о "моих семнадцати" я вижу перед глазами. В парадной форме десятого курса Академии.
Официальная часть закончена. Нас просят пройти в пиршественный зал. Хочется переодеться, но муж не отпускает. Только вместе. Ага, а то я не знаю чем всё это закончится. А я устала изображать фарфоровую статуэтку. Единственное утешение, что папуля доволен моим видом.
Наконец-то сообразила, почему периодически вспоминаю синеглазого командора. Они с папулей похожи в своём восприятии женщин. Женщина, в их понимании, не человек. Она – показатель статуса и украшение дома. Для командора ещё и мать его детей. Папуля делает детей в резервации, а женится принципиально на бесплодных патрицианках. Не хочет плодить генетически несовершенное потомство. И это мне надо изжить из себя чистокровную! На себя бы посмотрел!
Впрочем, судя по рассказу Вителлия Севера, раньше папуля брал себе в жёны нормальных патрицианок. Способных рожать. Вероятно, содержимое генетической карты рождённых ими детей благородного Кассия Агриппу не устраивало настолько, что потеряв всех своих нечистокровных сыновей, он не стал заморачиваться с дальнейшими браками. Бесплодная жена, и периодические командировки в резервацию... Удобно. А сейчас вообще внука воспитывает...
Эх, зря я отвлеклась! За столом послышались крики, начинается скандал. Судя по количеству выпитого, будет драка. Баронет Витольд и... Марий. Лола улыбается, довольная. Сука. Нет, причина будущего поединка не Лола. Разумеется. Но... Но! Дураков нет!
Марий не умеет фехтовать длинным мечом, и не владеет приёмами открытой руки на должном уровне. Я вообще не знаю, учат их этим приёмам, или они потом их осваивают... Смотрю на отца. Старательно держу кукольное личико, но позволяю себе прошептать: "пожалуйста". Впрочем, Кассий Агриппа своим долгом начальника Академии не манкирует. Могла бы не просить. Папуля вышел из за стола, и объявил, что поскольку благородный Марий является курсантом, и находится здесь под его личную ответственность, ни о каком фехтовании мечами речи быть не может.
Барон Алек отправился встречать наших родичей. Вернулись стаей. Шесть ройхов подняли крыльями ветер над замком. Папуля задумчив и просветлён, дети радуются. Мария "отпустило". Вителлий Флавиан уже оценивает новые возможности. Придётся консулу проводить с ним воспитательную работу. А то, – сбежать с занятий на ройхе – нет ничего проще. Меня Его Императорское Величество слушать не будет. Покивaет понятливо, улыбнётся успокаивающе, и... в одно ухо влетело, в другое вылетело.
Барон Витольд даже прослезился от радости. Зося устыдилась. Вот так, – сопротивляться традициям. Праздничный вечер провели на террасе замка. Большой дружной семьёй. Хорошо посидели. А завтра – обручение. Дочери барона Казимира, Катаржине, – десять лет. До свадьбы ещё времени много, но обручиться дети уже могут. Хотя, – какие дети?! Наследнику барона – семнадцать. Чистокровные в этом возрасте уже отправляются в регулярные войска. Это патриции обучаются на офицеров. Чистокровные поднимаются с самого низа. Папуля тоже начинал рядовым десантником. А теперь растит элиту Вооружённых Сил Империи.
Благородного Кассия Агриппу, разумеется, тоже пригласили на обручение. Отправились вчетвером за парадной формой. Опять я брошенная на произвол судьбы. Оставили одну на целых два часа! За это время я рассмотрела подаренные каганом побрякушки, и создала себе наряд в старокитайском стиле: нижняя рубашка тонкого хлопка с длинными рукавами, и верхняя, запахивающаяся после двух оборотов, одежда из плотного шёлка тонкой вышивкой дивно изукрашенная: широкая длинной в пол светло-голубая юбка, и ярко-голубая верхняя рубаха с двух-с-половиной метровой ширины (!) рукавами, вышитая полоса шёлка, оборачивающаяся вокруг талии, и длинный шёлковый пояс тёмно-синего цвета, закрепляющий её. Сзади к поясу крепится сетка из шёлковых шнуров, украшенных нефритовыми фигурками-подвесками из подарка кагана. Вышивка – цветы персика, символизирующие долголетие, заключённые в круги из пяти летучих мышей, символизирующих счастье. В качестве обуви – туфельки синего сафьяна с заострёнными, подобно птичьим клювикам, мысами. Ярко-голубой цвет считается оберегом от чёрной магии и дурного глаза. Не знаю, не знаю...
Зачесала волосы назад, уложив их крыльями, подобными парусам, наполненным ветром. Заколола длинными шпильками с аметистовыми навершиями, и украсила бирюзовыми подвесками. В очередной раз пожалела, что так и не удосужилась проколоть уши... Ну, ничего не поделаешь. Покрутилась перед зеркалом... Фарфоровая статуэтка... Или дорогая игрушка... Интересно, папуля убьёт сразу, или подождёт до дома? Всё закрыто, – от шеи до кончиков пальцев рук и мысков туфелек. Но! Нетипично для Нового Вавилона. А папуля – консерватор. За мужа молчу... Ему никакая моя одежда не нравится...
Прибыли наконец-то! Отправились переодеваться. А я, решив обойтись пока без скандала, надела длиннющий и широченный плащ чёрного аксамита с капюшоном и пелериной. Зосю загрузили в корзину, похожую на бонбоньерку, с мягкой обивкой внутренних стенок и крышки, обтянутой нежно-розовым шёлком с выткаными букетиками цветов. Дно корзины застелено ковром, поверх которого уложены подушки, подушечки и думочки. Я села на одного ройха с мужем. Все остальные – по одному. Стая из восьми ройхов направилась к замку барона Казимежа. Надеюсь, что в качестве дополнительного развлечения нам не предложат поохотиться в лабиринте.
Нас встречали барон Казимеж с баронессой Моникой. А в замке командует парадом достопочтенная мать барона – вдовствующая баронесса Ядвига. Папуля и консул были допущены к руке, молодёжь, включая меня и Зосю, – удостоена милостивого кивка. На меня баронесса Ядвига посмотрела с любопытством. Тереза, – управляющая замком барона, повела нас с баронессой Зосей в гостевые покои. Мужчины остались развлекать баронессу Ядвигу. Вителлий Север сделал было движение отправиться с нами, но отец его остановил. И правильно. А то мы с ним всё обручение проведём в кровати. Знаю я своего мужа! И папуля тоже знает нас обоих.
Освежилась с дороги, и пошла в главный зал, где остались мои родственники. Возле окна в переходе меня дожидается барон Алек. Почему меня? Потому что вынес себя мне навстречу. Быстро посмотрела ему под ноги: не передвигается ли барон по воздуху. Шелестящий смех окутал меня вместо плаща.
– Я почти забыл какой забавной ты бываешь, прекрасная Воробышек.
Возмущённо смотрю на вечно юного барона. Он ещё смеет шутить!
– Я хотел объяснить тебе позже. Слишком многое пришлось бы рассказывать.
Вслушиваюсь в интонацию шелестящего голоса, пробую ауру грустного ужаса, окутывающую меня взамен плаща. Барон Алек не лжёт... И... соблюдает законы баронств. Отрицательно качнув головой, отказываюсь опереться на предложенную мне руку. Просто иду рядом с тихо скользящим бароном.
– А куда ты пропал в том мире, барон Алек? Ты сначала был, разговаривал со мной, а потом исчез.
– Меня изгнала сущность места, в которое тебя привёз консул. Места, которое ты назвала базой. Вернуться я уже не сумел. Прости, Воробышек. Если бы связь сохранилась, я вытащил бы тебя.
– За это – прощаю. Всё к лучшему.
– Я заметил.
Улыбка в голосе барона успокаивает. Что-то я ещё хотела у него спросить... Но мы уже подходим к широко раскрытым дверям главного зала. Остановилась, и наблюдаю...
Зал огромен, украшен цветами, и полон баронов и баронесс. Своих родственников я не вижу. Не знаю, чем заняты мои четверо мужчин. Баронесс не так много, вероятно, дамы ещё приводят себя в порядок после путешествия. Но Зося уже здесь. Ага, и Зигги с Лолой тоже. Наследника Зигги не видно, возможно, оставлен в зaмке. А, может быть, в детской под присмотром мамок-нянек. Вроде бы на семейные праздники прибывают всей семьёй. Папуле надо было Юлию взять с нашим детёнышем. Но... В корзине?!! Пусть лучше в Академии сидит. Надеюсь, высокоблудный командор не вознамерится навестить дом Кассия Агриппы в его отсутствие.
Баронессы в традиционных платьях с высоким воротом, длинным рукавом и юбкой в пол. Фасоны, – совершенно разные. От сарафанов с кофтами до робронов. Кроме Лолы. Вероятно, плясунью грызут добродетельные дамы, и она, в пику всем, надела декольтированное платье. Длинные рукава и юбка в пол – в соответствии с традициями, а вот верх наряда – на грани. У Лолы отличная фигура, ставшая ещё лучше после родов, и она это не преминула подчеркнуть. Нет ни одного мужчины в зале, который бы не лизнул взглядом сладкие округлости, так щедро выставленные напоказ. Высоко подобранные волосы открывают шею, подчёркнутую бриллиантовым колье. Глаза и губы блестят, на щеках румянец. Как выразился мой муж "знойная...". Нет... как же он сказал... "темпераментная...". Точно! "Темпераментная красотка эта Лола". Так и сказал.
Бароны Витольд и Зигмунд приветствуют друг друга. Баронессы обмениваются улыбками. Зося, сладчайше говорит:
– Твоя супруга, барон Зигмунд, великолепно выглядит. Эта новая смелая мода... Кажется, это называется "показать товар лицом"?
Вежливая, доброжелательная улыбка и широко раскрытые, невинные карие глаза... Ага, как у голодного крокодила. Лоле достанется за нас двоих. Бедная Зося намучилась, вынужденная держать свой яд при себе. И сейчас отыгрывается на беззащитной жене барона Зигмунда. Если бы та оделась в соответствии с традициями, Зося прошлась бы по её новообретённой скромности. По-любому, Лола влипла. Стараюсь удержать внутри довольную улыбку. Всё-таки женщины – это кошки. Я только выиграла от аннулированного брака с Зигги, но... Но!
Барон Алек, скользит навстречу моему мужу и сыновьям, вошедшим в зал. Вителлий Север кивнул барону, осмотрел высокое собрание, улыбнулся одними глазами баронессе Зосе, и, наконец-то, заметил меня. Высоко поднял левую бровь. Ох!.. Я ведь тоже не совсем по форме одета. Ворот верхней рубахи не упирается в подбородок, а позволяет увидеть шею. Без бриллиантов. Бедная я несчастная... Драгоценности только в причёске и на шнурах сзади у пояса. Впрочем, нефритовые фигурки, украшающие эти шнуры, по художественной стоимости потянут на три таких колье, как у Лолы. Но об этом знать никому не надо. Достаточно того, что я знаю.
Улыбаюсь мужу, и иду ему навстречу. Старательно делаю мелкие, семенящие шаги, потому что тяжёлая юбка не позволяет идти нормально. К счастью, нас учили красиво ходить в узкой одежде. Мои одеяния не узкие, но требуют изящества и утончённости. Испытание для моих нервов...
– Мама! Какая ты красивая!
Вителлий Флавиан обратил на меня внимание всего зала. Милый ребёнок! Только сечь некому. Спиной ощущаю взгляд Зигги. Не реагирую. Как он сказал Лоле: "всё прошло".
– Кариссима, ты не перестаёшь удивлять!
А глаза говорят: "я хочу тебя прямо сейчас". Хммм... Пожалуй этот костюм я возьму на вооружение. Интересно, где папуля? С благородного Кассия Агриппы станется уволочь меня за шкирку переодеваться. Решит, что мой наряд неприличен, и всё. На лицах присутствующих возникло едва сдерживаемое любопытство. Я, не оглядываясь, поняла, что сейчас будет.
– Принцесса... Давно не виделись.
Вопросительно смотрю на мужа, получаю задумчивый кивок, и поворачиваюсь к Зигги. Прошло пять лет. Зигги выглядит ровесником моего отца и Вителлия Севера. И командора. Почему я вспомнила о синеглазом красавце?.. Зигги жадно рассматривает меня. Вежливо улыбаюсь:
– Пять лет, барон Зигмунд.
– Ты изменилась, принцесса. Стала женственней.
– Я по-прежнему способна пройти лабиринт.
– Слышал, тебя хотели украсть для кагана? Кочевники знают толк в женщинах.
– Кто-то слишком много болтает.
Шелестящий смех слева, и резкий голос справа:
– Зигги, это и есть твоя бывшая жена?
В интонации ясно чувствуется: "смотреть не на что". Нервничает плясунья. Ещё раз вежливо улыбаюсь Зигги, и делаю крохотный шаг назад. К мужу. Зигги возвращает мне грустную улыбку и поворачивается к Лоле, грудь которой вздымается от ярости, норовя вырваться на свободу. Все, чуть ли не облизываясь, ждут скандала. Лола делает шаг ко мне, мимо своего мужа, и вдруг замирает на месте, полураскрыв губы, и вытаращившись за мою спину. Нет, это не приём для отвлечения моего внимания. Мне почему-то стало обидно за Зигги, и жаль Лолу. Я уже знаю, кого она увидела. Знаю ещё до того, как меня жёстко взяли за локоть.
– Интересный костюм, дочь. Повернись.
Медленно поворачиваюсь, анализируя интонации и подбор слов. Вроде бы не злится... Благородный Кассий Агриппа, блистательный в парадной форме Академии, разглядывает меня с удивлением.
– Я думал, тебе никогда не стать похожей на женщину. Приятно знать, что я ошибался.
Мой вздох облегчения заставил рассмеяться всех моих мужчин. Вителлия Севера, Мария с Вителлием Флавианом, и самого Кассия Агриппу.
Именно в этот момент в зал вошли барон Казимеж с баронессой Моникой. Барон Витольд и баронесса София вышли в центр зала синхронно с хозяевами зaмка. Барон Витольд торжественно просил руки дочери барона Казимежа Катаржины, для своего старшего сына Витольда (А как же! В аристократических домах имя первого сына берётся из имён мужской линии отца, второго – из мужской линии матери; с дочерьми – обратная история: сначала женская линия матери, затем, – женская линия отца. Второй сын баронессы Софии носит имя Марк). Барон Казимеж дал согласие на обручение. И только тогда в зал впустили юную пару. Точнее говоря, не пару, а обручающихся. Касю привела гувернантка, а баронет Витольд пришёл самостоятельно. И то сказать: семнадцать лет парню... Впрочем, об этом я уже упоминала.
Исподволь рассматриваю Касю, сохраняя на лице вежливую улыбку. Рассматриваю потому, что Вителлий Флавиан смотрит на юную баронскую дочку во все глаза. Десятилетняя Катаржина полна женственности. И достоинства. Это удивительно. Но чёртики в голубых глазах присутствуют. Просто они затаились, согласно моменту. Вителлий Флавиан таких не видел. Юные патрицианки не озоруют. Их настолько жёстко воспитывают, что такие, как Юлия среди патрицианок редкость. А таких, как Кася, – вообще нет. В основном, они похожи на благородную Флавию. Или на благородную Калерию. Переполнены чувством долга и собственной значимости. Опять во мне кошка пробудилась. Но следует обратить внимание консула на возникающие у нашего сына чувства. А то будет скандал. Баронесса Ядвига уже заинтересованно поглядывает на Вителлия Флавиана... До свадьбы Каси и Витольда-младшего ещё семь лет. Надо позаботиться о соблюдении нравственности невесты... Не знаю, как с этим обстоит дело в семьях обручённых. За семь лет может случится многое. Может и свадьбы не будет... Этой свадьбы во всяком случае... А девочка хорошая...
Юный баронет Витольд больше интересуется содержимым декольте Лолы, а к своей нареченной проявляет необходимый минимум внимания. Марий тоже обратил внимание на "товар лицом". Но Марий десять лет обучается в Академии, и не зная его, не поймёшь куда он смотрит. Эххх! Где мои пятнадцать лет?! Или в песне древнего барда говорилось о семнадцати? Живое напоминание о "моих семнадцати" я вижу перед глазами. В парадной форме десятого курса Академии.
Официальная часть закончена. Нас просят пройти в пиршественный зал. Хочется переодеться, но муж не отпускает. Только вместе. Ага, а то я не знаю чем всё это закончится. А я устала изображать фарфоровую статуэтку. Единственное утешение, что папуля доволен моим видом.
Наконец-то сообразила, почему периодически вспоминаю синеглазого командора. Они с папулей похожи в своём восприятии женщин. Женщина, в их понимании, не человек. Она – показатель статуса и украшение дома. Для командора ещё и мать его детей. Папуля делает детей в резервации, а женится принципиально на бесплодных патрицианках. Не хочет плодить генетически несовершенное потомство. И это мне надо изжить из себя чистокровную! На себя бы посмотрел!
Впрочем, судя по рассказу Вителлия Севера, раньше папуля брал себе в жёны нормальных патрицианок. Способных рожать. Вероятно, содержимое генетической карты рождённых ими детей благородного Кассия Агриппу не устраивало настолько, что потеряв всех своих нечистокровных сыновей, он не стал заморачиваться с дальнейшими браками. Бесплодная жена, и периодические командировки в резервацию... Удобно. А сейчас вообще внука воспитывает...
Эх, зря я отвлеклась! За столом послышались крики, начинается скандал. Судя по количеству выпитого, будет драка. Баронет Витольд и... Марий. Лола улыбается, довольная. Сука. Нет, причина будущего поединка не Лола. Разумеется. Но... Но! Дураков нет!
Марий не умеет фехтовать длинным мечом, и не владеет приёмами открытой руки на должном уровне. Я вообще не знаю, учат их этим приёмам, или они потом их осваивают... Смотрю на отца. Старательно держу кукольное личико, но позволяю себе прошептать: "пожалуйста". Впрочем, Кассий Агриппа своим долгом начальника Академии не манкирует. Могла бы не просить. Папуля вышел из за стола, и объявил, что поскольку благородный Марий является курсантом, и находится здесь под его личную ответственность, ни о каком фехтовании мечами речи быть не может.
