Там работают вольнонаёмные молодые женщины, заключившие контракт. Их работа очень хорошо оплачивается. И медицинские обследования проводятся ежедневно. Поверь мне, у легата-прим нет проблем с женщинами.
Вспомнила зaмковых девок... Несчастными они не выглядели... Везде одно и то же... Расстроилась... Потом представила легата в очереди за услугами, – развеселилась. Мазь впиталась, надела рубашку и кимоно с изображением сатх, забралась к консулу на колени. Он просматривает бумаги, я дремлю, прижавшись к его груди... Когда он перенёс меня на кровать, я не заметила.
Утром была обычная пробежка с консулом по полосе препятствий. А потом меня заперли в каюте. Приставили охрану. Из преторианцев! Выходить разрешается только с консулом, или легатом Вителлием. Обиделась. Сижу, делаю гобелены. Как в рыцарских романах! Конечно, с помощью автомата-ателье, это проще намного, но я тщательно прорабатываю каждый ряд рисунка... Начинаю чувствовать себя женой крестоносца, ожидающей мужа и господина из далёкого похода...
Когда совсем настроилась на доисторическое Средневековье, сделала себе очередное платье. Аксамитовое, конечно же. Роскошный материал. Небесно-синего цвета с выткаными золотом контурами облаков. Длиннющий хвост юбки заметает пол, тяжёлый златотканый пояс на бёдрах. Небольшой круглый вырез скрыт складками белоснежного головного покрывала. Длинный рукав до основания больших пальцев. Рукава верхнего бархатного одеяния – длиной до колен болтаются от локтей. Не знаю, вдевают ли в них руки... Если только вместо муфты. Само верхнее одеяние – длиной до середины икры и, включая рукава, подбито мехом куницы. Практически, это шубка. Высокий воротник, глубокий капюшон и пелерина так же подбиты мехом. Смерть от холода мне не грозит. Сделала ещё сапожки. Красные, а как же! На утепление сапожек пустила волчью шкуру. Внутри не видно, а для ног полезно и тепло. Мысль "зачем мне это на военной базе с постоянным климатом" отбрасываю с негодованием. Время тянется, как патока. Гобелен со сценами охоты на оленя закончила. Сделала меню обеда. Расписала технологию приготовления. Заложила в программу. Только кнопку нажать. Скучаю...
Занялась ковроткачеством. Вспомнила про шёлковые ковры – гордость Востока. Сижу, развлекаюсь. Продумав рисунок, прежде ковра сделала себе восточную одежду: шальвары, тонкая рубашка, кафтан, длиной чуть выше колена, с высоким воротником и длинными рукавами. Всё шёлковое. Сделала шитую золотом тюбетейку. Заплела две косы. Задумалась... Что-то я забыла... О!!! Сделала чадру, закрывающую лицо до самых глаз. Глаза подвела сурьмой. Красота! Пришлось сделать ещё и туфельки с загнутыми носками и бубенчиками в каблучках. Оделась по-восточному, тку ковёр.
– Красота! Осталось только танец живота выучить... Привет, кариссима.
Подпрыгиваю от неожиданности. Начинаю злиться. Следов от ремня уже не видно, но память... Не прощу!
– Приветствую благородного Вителлия. Дверь прямо за твоей спиной.
– Неласковая ты, кариссима. Негостеприимная.
Задохнулась от негодования. Стоит, как ни в чём не бывало; улыбается насмешливо...
– Я не заключала контракт на оказание гостеприимства представителям Вооружённых Сил Республики.
– Это дело поправимое.
Насторожилась... От легата-прим можно ждать абсолютно всего...
– Обед готов?
– Пять минут. А консул, он...
– Моего общества тебе недостаточно, кариссима?
Веселится. Улыбка вспыхивает и гаснет. Чтобы опять вспыхнуть. Глаза искрятся шальным блеском. Наверное близится "час ноль". Кажется так называется начало отсчёта... Становится тревожно. Собираю на стол. Ставлю два прибора: надеюсь, консул всё-таки появится. Супницу у меня легат забрал, а наконец-то пришедший консул, вообще, позволил только приправы принести. И салфетки. Заботливый. Ушла к себе, оставив дверь в гостиную приотворённой. Вдруг что-нибудь понадобится...
– Ты вчера переусердствовал, Люк.
– Вообще-то, я старался не попортить кожу. Не получилось?
– Получилось. Но пришлось мазь накладывать. Мягче было нельзя?
– А ты как думаешь? Мне надо, чтобы твоя девочка успела усвоить правила поведения. Пока я могу быть добрым с ней. Когда она останется без защиты, я буду обязан реагировать адекватно.
Добрым!!! Нет, я не подслушиваю... Ни в коем случае! Просто случайно рассыпала возле двери коробочку с душистыми листьями. И тщательно их собираю.
– Ты оставишь её себе?
Вот тут, я вся обратилась в слух...
– Я думал, это не обсуждается, Марк. Она мать моего сына.
– Хорошо...
– Довольно о конкубине. Операция началась, Марк.
– Прогнозы оправдались?
Устав собирать листья поштучно, я сгребла их все горсткой. Сложила в коробку. И уселась с нею в руках на свежесотканный ковёр. "Не обсуждается..." Надо искать координаты мира Зигги. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Провожу консула и сбегу. Если "добрый" легат меня высек, то страшно подумать, об "адекватной" реакции.
– Кариссима, на выход!
Легат-прим заглянул в мою комнату, весело сощурился, при виде меня, сидящей на ковре...
– Переоденься. – Повернулся к консулу. – Мы на стрельбище, Марк. Через три часа выдвигаемся.
– Благородный Вителлий позволит задать ему вопрос?
– Нет. Марш переодеваться!
От командного голоса меня подбросило в воздух. Очнулась в гардеробной, босиком в одном нижнем белье, и с комбезом в руках. Легат и не подумал выйти из моей гостиной. Он что? Уже считает меня своей собственностью? Ценным имуществом? Вспомнила его фразу "Твой долг рожать здоровых детей"... И меня как будто обварило изнутри. Они, наверняка, договорились об усыновлении заранее. Легко прикинуть остающиеся каждому годы. И Луций Вителлий Север решил держать мать своего сына при себе. Рожать для него братьев. Конечно, это очень рационально, чтобы не травмировать ребёнка мыслями о том, что его мать используют для "улучшения породы". Меня встречали на выходе из портальной станции. Легат-прим сказал благородному Флавию, что всё было просчитано. Задумалась: что было бы, если консул не отправился меня забирать? В резервацию я вряд ли бы попала... А теперь меня нет ни в одном списке...
Наверное, надо быть благодарной легату за такую заботливость, проявленную к моему ребёнку. Только, почему-то, очень обидно. Подумала, что и Зигги тоже просчитал при виде меня, что я буду подходящей баронессой... Нет в жизни счастья...
– Кариссима, ты уснула?
Поворачиваюсь на голос. Даже не подпрыгнув! Привыкаю? Легат стоит на пороге, вежливо и холодно меня разглядывает. А я не одета, между прочим! На мне только трусики и спортивный бюстгальтер. Хорошо, хоть их успела нацепить!
– Благородный Вителлий, я переодеваюсь!
Устыдится, или нет? И ухом не повёл!
– Кариссима, ты уже минут десять стоишь, держа в руках одежду. Помочь?
Он что?! Десять минут меня рассматривал?! С возмущением смотрю на оскотинившегося военного.
– А раньше легат-прим не мог меня окликнуть?
– И лишить себя такого зрелища? У тебя три минуты, кариссима. Через три минуты пойдёшь в чём есть.
Быстро запихиваю себя в комбез. Надев носочки и шнуруя берцы, задумалась: не знакомы ли, случайно, легат Вителлий и барон Зигмунд? Теми же словами меня подгонял Зигги после брачной ночи. Как давно это было! Столько событий произошло после моего возвращения, что моя жизнь в баронствах кажется далёкой, и всё менее реальной.
Бегу за легатом Вителлием по коридорам базы, встречные ехидно улыбаются... Не похоже на готовность к перевороту... Никто не суетится, не бегает... Точнее, бегаем мы с легатом-прим. Но за три часа до "выдвижения" отправиться на стрельбище с чужой (пока!) конкубиной?! Или всё настолько уже обкатано, что нет нужды суетиться?
Еле-еле успела затормозить. А то бы врезалась в легата. Не хочу! Жить с одушевлённой вычислительной машиной? Не хочу! Хотя, скорее всего, отправит он меня в своё поместье, и будет навещать раз в четыре года. Делать очередного ребёнка. Слёзы покатились по лицу... И мгновенно высохли от изучающего взгляда благородного Вителлия. Легат-прим пугает меня больше, чем барон Алек. Барон пропал. Не могу дозваться до него с момента прибытия на базу... Посоветоваться не с кем!..
– Кариссима... Ты здорова?
– Да, благородный Вителлий, благодарю тебя.
– Ты странно ведёшь себя...
– Я беспокоюсь.
– У тебя нет никаких причин для беспокойства, кариссима. Абсолютно. На линию.
– Что?
– На линию.
– Прставил меня на исходный рубеж для стреляющих. Вручил импульсный пистолет. Показал, где мишень. Лучше бы, как стрелять показал!
– Кариссима... Я жду.
– Оно не стреляет! Не нажимается!
– С предохранителя сними.
– Я не знаю как!
– Дай сюда. За стол. Во-он в тот угол.
И целый час я разбирала и собирала импульсный пистолет. Похоже, легат-прим всё ещё не наигрался в солдатики... Зато на огневой рубеж я вышла, зная конструкцию оружия.
Стрелять оказалось неожиданно легко. Легат-прим даже уточнил: точно ли я никогда не стреляла из импульсного оружия. Повторила, что стреляла только из боевого лука. Задумчиво прикусил губу, потом прикоснулся к наручу и сказал:
– Оружейную мне. – Пауза, затем вопрос. – У нас есть боевые луки? ... А где-нибудь? ... Понятно. Нет, не надо.
– Я никогда не видел боевого лука. Для чего вас учат стрелять из него?
– Стрельба из лука развивает глазомер лучше, чем фехтование. В силу необходимости учёта дополнительных факторов. Ветер, влажность, температура... Всё это даёт искажение.
– Как-нибудь покажешь. О чём ты хотела спросить?
– У легата-прим есть легион?
Благородный Вителлий посмотрел на меня... И расхохотался:
– Кариссима... У меня компетентные заместители. Поэтому я могу тратить своё время на выяснение уровня охраны, необходимого для конкубины консула. Благородный Флавий желает взять тебя с собой. Но вопрос, – возможно ли это, – он оставил на моё усмотрение.
– И что ты... Ой, то есть: какое решение принял легат-прим?
– Преторианцев будет достаточно. Не отходи далеко от консула, кариссима.
– А...
Я хотела спросить легата Вителлия где будет он сам. Потом вспомнила... И потеряла дар речи.
– Кариссима, что тебя так возмутило? Нам пора.
– Ты пойдёшь в первом эшелоне. Я не спрашиваю. Я знаю.
– Со мной нельзя. Первый эшелон не для охраны дорогих мамочек.
– Я не собираюсь с тобой! И меня не нужно охранять!
Коридор мгновенно опустел. А я не могу остановиться, и продолжаю по нарастающей орать на Вителлия Севера по прозвищу Лютый:
– Ты пойдёшь в первом эшелоне! Ты забыл, что уже не одиночка! У тебя есть сын! Ты хочешь оставить его дважды сиротой?!!
Легат-прим осторожно отцепляет мои пальцы от своего комбеза.
– Успокойся, кариссима. О нашем сыне позаботятся. Наши дети не остаются сиротами.
– Меня ты тоже передашь по принадлежности?!!
Заливаясь слезами, ужасаюсь себе: откуда во мне это?! Легат Вителлий взбешённо рявкнул:
– С собой прикажу похоронить! Чтобы ты меня и в могиле доставала! Может, воскресну!
– Я не помешал? Люк?
Разъярённо смотрю на консула, легат, пользуясь тем, что я отвлеклась, испарился в боковом коридоре.
– Воробышек, выходим. Пожалуйста, выполняй все указания преторианцев.
Опять меня ведут за руку. Оружия не дали... Консул усадил меня в катер, рядом с медотсеком и отправился в пилотскую кабину. Сижу. Попыталась рассмотреть, откуда мы взлетели... Так и не поняла. На поверхности планеты видны вспышки взрывов. Первый эшелон во главе с легатом-прим выгрызает дорогу для основных частей. Сенат уже много лет пользуется наёмными войсками. И сейчас наёмники отрабатывают свою плату... А я сижу, съёжившись в комочек, и успокаиваю себя: легат-прим воюет в первом эшелоне около шестидесяти лет. И до сих пор жив... Только в бытность консулом он наблюдал бой со стороны, давая указания легионам. Пусть благородный Флавий становится императором. Возможно он предложит консульский титул легату-прим... А я выбью из легата согласие, если он будет упрямиться. Как страшно! Страшно тем, что я не понимаю ничего в том, что творится сейчас внизу...
Нас ощутимо тряхнуло. И ещё раз. Нащупали катер? Берут в пристрелочную вилку? Если выживу, попрошусь в Военную Академию. Хочется знать, от чего помирать придётся. Катер начал экстренное маневрирование. Меня пристегнули, предварительно надев какую-то упряжь. Сижу, хлопаю глазами. Никто ничего не говорит. У консула под ногами путаться не хочется. Да и не пустят меня к нему. А к легату-прим не попасть. И злой он на меня...
Приземляемся. Точнее говоря, зависли над крышей какого-то здания. Меня вытащили, держа в середине плотной группы. Консул что? Всех своих преторианцев командировал на мою охрану?.. Привели в огромный зал. Панорамные экраны, мониторы, селекторная связь... Все очень деловые: приходят, докладывают, получают указания, уходят... Снуют, как муравьи. А меня усадили в уголке, поближе к "кухне". Плюнула, и начала готовить кофе на всех. Ага, и маленькие слойки с мясом. Забыла, как они называются. И пирожные на один укус. Преторианцы притащили стол, я выставляю свежеприготовленное, и снова кидаюсь к автомату. Народ оголодал. Теперь, прежде чем уйти, все делают крюк к столу за глотком кофе, слойкой и пирожным.
Огорчилась, что не могу себе сделать фартук и наголовник. Хожу в комбезе, берцах и берете от Серых лордов. Форму, которую для меня без моей просьбы сделал автомат-ателье, я так и не надеваю. Не хочу! Особенно после сообщения консула о женщинах, работающих по контракту, помогая мужчинам сбросить напряжение. Хотя, я конкубина консула, – практически то же самое. Разница в том, что у меня не бывает других гостей.
В процессе метаний от автомата к столу продумываю меню обеда. Ведь будет же у них перерыв? Люди должны поесть. Полный офицерский обед – вещь, конечно, хорошая. Сытная. Но, просмотрев программы, решила, что разнообразие не повредит. Быстро сформировала заказ. С содроганием вспомнила как нас учили готовить. Руками! Из натуральных продуктов! Начиная с ощипывания птицы. Туши крупных млекопитающих к счастью попадали к нам уже ошкуренными и разделанными на составляющие. Хотя, шкуру снимать, – мы учились. Зачем? Не знаю.
Несомненная польза нашего многогранного обучения состоит в том, что я могу расписать технологию приготовления почти любого блюда, и технологию любого рукоделия. Нас даже выжигать по дереву учили. Как шутили наши наставники: "не умеешь работать головой, – работай руками". Потом серьёзным тоном пояснили, что иногда, надо занять руки, чтобы освободить голову. Конечно, – каждому своё. Готовить мне не нравилось, поэтому я, когда нервничаю, кидаюсь к автомату-ателье, – делаю себе новый костюм от шляпки до туфель. А некоторые из девочек готовили на всех. Потому что в одиночку с этим изобилием было не справиться. Конечно, мы обменивались особенно удачными проектами. Поэтому, у меня в памяти есть достаточно рецептов, сложных в приготовлении, блюд; а наши поварихи в состоянии создать себе праздничный наряд, не прибегая к помощи кутюрье.
Чёткие быстрые шаги прозвучали во внезапно установившейся тишине. И я успокоилась. Потому что я ждала этих шагов, и боялась, что они не прозвучат.
– Мой консул, дорога свободна. Сенат ждёт тебя.
Вспомнила зaмковых девок... Несчастными они не выглядели... Везде одно и то же... Расстроилась... Потом представила легата в очереди за услугами, – развеселилась. Мазь впиталась, надела рубашку и кимоно с изображением сатх, забралась к консулу на колени. Он просматривает бумаги, я дремлю, прижавшись к его груди... Когда он перенёс меня на кровать, я не заметила.
Глава четвёртая: О том, как Воробышек училась стрелять, ругалась с легатом-прим, а также о начале военного переворота в Республике.
Утром была обычная пробежка с консулом по полосе препятствий. А потом меня заперли в каюте. Приставили охрану. Из преторианцев! Выходить разрешается только с консулом, или легатом Вителлием. Обиделась. Сижу, делаю гобелены. Как в рыцарских романах! Конечно, с помощью автомата-ателье, это проще намного, но я тщательно прорабатываю каждый ряд рисунка... Начинаю чувствовать себя женой крестоносца, ожидающей мужа и господина из далёкого похода...
Когда совсем настроилась на доисторическое Средневековье, сделала себе очередное платье. Аксамитовое, конечно же. Роскошный материал. Небесно-синего цвета с выткаными золотом контурами облаков. Длиннющий хвост юбки заметает пол, тяжёлый златотканый пояс на бёдрах. Небольшой круглый вырез скрыт складками белоснежного головного покрывала. Длинный рукав до основания больших пальцев. Рукава верхнего бархатного одеяния – длиной до колен болтаются от локтей. Не знаю, вдевают ли в них руки... Если только вместо муфты. Само верхнее одеяние – длиной до середины икры и, включая рукава, подбито мехом куницы. Практически, это шубка. Высокий воротник, глубокий капюшон и пелерина так же подбиты мехом. Смерть от холода мне не грозит. Сделала ещё сапожки. Красные, а как же! На утепление сапожек пустила волчью шкуру. Внутри не видно, а для ног полезно и тепло. Мысль "зачем мне это на военной базе с постоянным климатом" отбрасываю с негодованием. Время тянется, как патока. Гобелен со сценами охоты на оленя закончила. Сделала меню обеда. Расписала технологию приготовления. Заложила в программу. Только кнопку нажать. Скучаю...
Занялась ковроткачеством. Вспомнила про шёлковые ковры – гордость Востока. Сижу, развлекаюсь. Продумав рисунок, прежде ковра сделала себе восточную одежду: шальвары, тонкая рубашка, кафтан, длиной чуть выше колена, с высоким воротником и длинными рукавами. Всё шёлковое. Сделала шитую золотом тюбетейку. Заплела две косы. Задумалась... Что-то я забыла... О!!! Сделала чадру, закрывающую лицо до самых глаз. Глаза подвела сурьмой. Красота! Пришлось сделать ещё и туфельки с загнутыми носками и бубенчиками в каблучках. Оделась по-восточному, тку ковёр.
– Красота! Осталось только танец живота выучить... Привет, кариссима.
Подпрыгиваю от неожиданности. Начинаю злиться. Следов от ремня уже не видно, но память... Не прощу!
– Приветствую благородного Вителлия. Дверь прямо за твоей спиной.
– Неласковая ты, кариссима. Негостеприимная.
Задохнулась от негодования. Стоит, как ни в чём не бывало; улыбается насмешливо...
– Я не заключала контракт на оказание гостеприимства представителям Вооружённых Сил Республики.
– Это дело поправимое.
Насторожилась... От легата-прим можно ждать абсолютно всего...
– Обед готов?
– Пять минут. А консул, он...
– Моего общества тебе недостаточно, кариссима?
Веселится. Улыбка вспыхивает и гаснет. Чтобы опять вспыхнуть. Глаза искрятся шальным блеском. Наверное близится "час ноль". Кажется так называется начало отсчёта... Становится тревожно. Собираю на стол. Ставлю два прибора: надеюсь, консул всё-таки появится. Супницу у меня легат забрал, а наконец-то пришедший консул, вообще, позволил только приправы принести. И салфетки. Заботливый. Ушла к себе, оставив дверь в гостиную приотворённой. Вдруг что-нибудь понадобится...
– Ты вчера переусердствовал, Люк.
– Вообще-то, я старался не попортить кожу. Не получилось?
– Получилось. Но пришлось мазь накладывать. Мягче было нельзя?
– А ты как думаешь? Мне надо, чтобы твоя девочка успела усвоить правила поведения. Пока я могу быть добрым с ней. Когда она останется без защиты, я буду обязан реагировать адекватно.
Добрым!!! Нет, я не подслушиваю... Ни в коем случае! Просто случайно рассыпала возле двери коробочку с душистыми листьями. И тщательно их собираю.
– Ты оставишь её себе?
Вот тут, я вся обратилась в слух...
– Я думал, это не обсуждается, Марк. Она мать моего сына.
– Хорошо...
– Довольно о конкубине. Операция началась, Марк.
– Прогнозы оправдались?
Устав собирать листья поштучно, я сгребла их все горсткой. Сложила в коробку. И уселась с нею в руках на свежесотканный ковёр. "Не обсуждается..." Надо искать координаты мира Зигги. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Провожу консула и сбегу. Если "добрый" легат меня высек, то страшно подумать, об "адекватной" реакции.
– Кариссима, на выход!
Легат-прим заглянул в мою комнату, весело сощурился, при виде меня, сидящей на ковре...
– Переоденься. – Повернулся к консулу. – Мы на стрельбище, Марк. Через три часа выдвигаемся.
– Благородный Вителлий позволит задать ему вопрос?
– Нет. Марш переодеваться!
От командного голоса меня подбросило в воздух. Очнулась в гардеробной, босиком в одном нижнем белье, и с комбезом в руках. Легат и не подумал выйти из моей гостиной. Он что? Уже считает меня своей собственностью? Ценным имуществом? Вспомнила его фразу "Твой долг рожать здоровых детей"... И меня как будто обварило изнутри. Они, наверняка, договорились об усыновлении заранее. Легко прикинуть остающиеся каждому годы. И Луций Вителлий Север решил держать мать своего сына при себе. Рожать для него братьев. Конечно, это очень рационально, чтобы не травмировать ребёнка мыслями о том, что его мать используют для "улучшения породы". Меня встречали на выходе из портальной станции. Легат-прим сказал благородному Флавию, что всё было просчитано. Задумалась: что было бы, если консул не отправился меня забирать? В резервацию я вряд ли бы попала... А теперь меня нет ни в одном списке...
Наверное, надо быть благодарной легату за такую заботливость, проявленную к моему ребёнку. Только, почему-то, очень обидно. Подумала, что и Зигги тоже просчитал при виде меня, что я буду подходящей баронессой... Нет в жизни счастья...
– Кариссима, ты уснула?
Поворачиваюсь на голос. Даже не подпрыгнув! Привыкаю? Легат стоит на пороге, вежливо и холодно меня разглядывает. А я не одета, между прочим! На мне только трусики и спортивный бюстгальтер. Хорошо, хоть их успела нацепить!
– Благородный Вителлий, я переодеваюсь!
Устыдится, или нет? И ухом не повёл!
– Кариссима, ты уже минут десять стоишь, держа в руках одежду. Помочь?
Он что?! Десять минут меня рассматривал?! С возмущением смотрю на оскотинившегося военного.
– А раньше легат-прим не мог меня окликнуть?
– И лишить себя такого зрелища? У тебя три минуты, кариссима. Через три минуты пойдёшь в чём есть.
Быстро запихиваю себя в комбез. Надев носочки и шнуруя берцы, задумалась: не знакомы ли, случайно, легат Вителлий и барон Зигмунд? Теми же словами меня подгонял Зигги после брачной ночи. Как давно это было! Столько событий произошло после моего возвращения, что моя жизнь в баронствах кажется далёкой, и всё менее реальной.
Бегу за легатом Вителлием по коридорам базы, встречные ехидно улыбаются... Не похоже на готовность к перевороту... Никто не суетится, не бегает... Точнее, бегаем мы с легатом-прим. Но за три часа до "выдвижения" отправиться на стрельбище с чужой (пока!) конкубиной?! Или всё настолько уже обкатано, что нет нужды суетиться?
Еле-еле успела затормозить. А то бы врезалась в легата. Не хочу! Жить с одушевлённой вычислительной машиной? Не хочу! Хотя, скорее всего, отправит он меня в своё поместье, и будет навещать раз в четыре года. Делать очередного ребёнка. Слёзы покатились по лицу... И мгновенно высохли от изучающего взгляда благородного Вителлия. Легат-прим пугает меня больше, чем барон Алек. Барон пропал. Не могу дозваться до него с момента прибытия на базу... Посоветоваться не с кем!..
– Кариссима... Ты здорова?
– Да, благородный Вителлий, благодарю тебя.
– Ты странно ведёшь себя...
– Я беспокоюсь.
– У тебя нет никаких причин для беспокойства, кариссима. Абсолютно. На линию.
– Что?
– На линию.
– Прставил меня на исходный рубеж для стреляющих. Вручил импульсный пистолет. Показал, где мишень. Лучше бы, как стрелять показал!
– Кариссима... Я жду.
– Оно не стреляет! Не нажимается!
– С предохранителя сними.
– Я не знаю как!
– Дай сюда. За стол. Во-он в тот угол.
И целый час я разбирала и собирала импульсный пистолет. Похоже, легат-прим всё ещё не наигрался в солдатики... Зато на огневой рубеж я вышла, зная конструкцию оружия.
Стрелять оказалось неожиданно легко. Легат-прим даже уточнил: точно ли я никогда не стреляла из импульсного оружия. Повторила, что стреляла только из боевого лука. Задумчиво прикусил губу, потом прикоснулся к наручу и сказал:
– Оружейную мне. – Пауза, затем вопрос. – У нас есть боевые луки? ... А где-нибудь? ... Понятно. Нет, не надо.
– Я никогда не видел боевого лука. Для чего вас учат стрелять из него?
– Стрельба из лука развивает глазомер лучше, чем фехтование. В силу необходимости учёта дополнительных факторов. Ветер, влажность, температура... Всё это даёт искажение.
– Как-нибудь покажешь. О чём ты хотела спросить?
– У легата-прим есть легион?
Благородный Вителлий посмотрел на меня... И расхохотался:
– Кариссима... У меня компетентные заместители. Поэтому я могу тратить своё время на выяснение уровня охраны, необходимого для конкубины консула. Благородный Флавий желает взять тебя с собой. Но вопрос, – возможно ли это, – он оставил на моё усмотрение.
– И что ты... Ой, то есть: какое решение принял легат-прим?
– Преторианцев будет достаточно. Не отходи далеко от консула, кариссима.
– А...
Я хотела спросить легата Вителлия где будет он сам. Потом вспомнила... И потеряла дар речи.
– Кариссима, что тебя так возмутило? Нам пора.
– Ты пойдёшь в первом эшелоне. Я не спрашиваю. Я знаю.
– Со мной нельзя. Первый эшелон не для охраны дорогих мамочек.
– Я не собираюсь с тобой! И меня не нужно охранять!
Коридор мгновенно опустел. А я не могу остановиться, и продолжаю по нарастающей орать на Вителлия Севера по прозвищу Лютый:
– Ты пойдёшь в первом эшелоне! Ты забыл, что уже не одиночка! У тебя есть сын! Ты хочешь оставить его дважды сиротой?!!
Легат-прим осторожно отцепляет мои пальцы от своего комбеза.
– Успокойся, кариссима. О нашем сыне позаботятся. Наши дети не остаются сиротами.
– Меня ты тоже передашь по принадлежности?!!
Заливаясь слезами, ужасаюсь себе: откуда во мне это?! Легат Вителлий взбешённо рявкнул:
– С собой прикажу похоронить! Чтобы ты меня и в могиле доставала! Может, воскресну!
– Я не помешал? Люк?
Разъярённо смотрю на консула, легат, пользуясь тем, что я отвлеклась, испарился в боковом коридоре.
– Воробышек, выходим. Пожалуйста, выполняй все указания преторианцев.
Опять меня ведут за руку. Оружия не дали... Консул усадил меня в катер, рядом с медотсеком и отправился в пилотскую кабину. Сижу. Попыталась рассмотреть, откуда мы взлетели... Так и не поняла. На поверхности планеты видны вспышки взрывов. Первый эшелон во главе с легатом-прим выгрызает дорогу для основных частей. Сенат уже много лет пользуется наёмными войсками. И сейчас наёмники отрабатывают свою плату... А я сижу, съёжившись в комочек, и успокаиваю себя: легат-прим воюет в первом эшелоне около шестидесяти лет. И до сих пор жив... Только в бытность консулом он наблюдал бой со стороны, давая указания легионам. Пусть благородный Флавий становится императором. Возможно он предложит консульский титул легату-прим... А я выбью из легата согласие, если он будет упрямиться. Как страшно! Страшно тем, что я не понимаю ничего в том, что творится сейчас внизу...
Нас ощутимо тряхнуло. И ещё раз. Нащупали катер? Берут в пристрелочную вилку? Если выживу, попрошусь в Военную Академию. Хочется знать, от чего помирать придётся. Катер начал экстренное маневрирование. Меня пристегнули, предварительно надев какую-то упряжь. Сижу, хлопаю глазами. Никто ничего не говорит. У консула под ногами путаться не хочется. Да и не пустят меня к нему. А к легату-прим не попасть. И злой он на меня...
Приземляемся. Точнее говоря, зависли над крышей какого-то здания. Меня вытащили, держа в середине плотной группы. Консул что? Всех своих преторианцев командировал на мою охрану?.. Привели в огромный зал. Панорамные экраны, мониторы, селекторная связь... Все очень деловые: приходят, докладывают, получают указания, уходят... Снуют, как муравьи. А меня усадили в уголке, поближе к "кухне". Плюнула, и начала готовить кофе на всех. Ага, и маленькие слойки с мясом. Забыла, как они называются. И пирожные на один укус. Преторианцы притащили стол, я выставляю свежеприготовленное, и снова кидаюсь к автомату. Народ оголодал. Теперь, прежде чем уйти, все делают крюк к столу за глотком кофе, слойкой и пирожным.
Огорчилась, что не могу себе сделать фартук и наголовник. Хожу в комбезе, берцах и берете от Серых лордов. Форму, которую для меня без моей просьбы сделал автомат-ателье, я так и не надеваю. Не хочу! Особенно после сообщения консула о женщинах, работающих по контракту, помогая мужчинам сбросить напряжение. Хотя, я конкубина консула, – практически то же самое. Разница в том, что у меня не бывает других гостей.
В процессе метаний от автомата к столу продумываю меню обеда. Ведь будет же у них перерыв? Люди должны поесть. Полный офицерский обед – вещь, конечно, хорошая. Сытная. Но, просмотрев программы, решила, что разнообразие не повредит. Быстро сформировала заказ. С содроганием вспомнила как нас учили готовить. Руками! Из натуральных продуктов! Начиная с ощипывания птицы. Туши крупных млекопитающих к счастью попадали к нам уже ошкуренными и разделанными на составляющие. Хотя, шкуру снимать, – мы учились. Зачем? Не знаю.
Несомненная польза нашего многогранного обучения состоит в том, что я могу расписать технологию приготовления почти любого блюда, и технологию любого рукоделия. Нас даже выжигать по дереву учили. Как шутили наши наставники: "не умеешь работать головой, – работай руками". Потом серьёзным тоном пояснили, что иногда, надо занять руки, чтобы освободить голову. Конечно, – каждому своё. Готовить мне не нравилось, поэтому я, когда нервничаю, кидаюсь к автомату-ателье, – делаю себе новый костюм от шляпки до туфель. А некоторые из девочек готовили на всех. Потому что в одиночку с этим изобилием было не справиться. Конечно, мы обменивались особенно удачными проектами. Поэтому, у меня в памяти есть достаточно рецептов, сложных в приготовлении, блюд; а наши поварихи в состоянии создать себе праздничный наряд, не прибегая к помощи кутюрье.
Чёткие быстрые шаги прозвучали во внезапно установившейся тишине. И я успокоилась. Потому что я ждала этих шагов, и боялась, что они не прозвучат.
– Мой консул, дорога свободна. Сенат ждёт тебя.
