Предисловие.
Прежде чем читатель захочет ознакомиться с моими текстами, хочется, чтобы он, вместо предисловия, сначала прочёл старую аккерманскую легенду:
Добродетельная фея.
В. Зарубин. С.-Петербург 1908 год.
О, не забудь, что ты должник
Того, кто сир и наг, и беден,
Кто под ярмом нужды поник,
Чей скорбный лик так худ и бледен!
Что от небес ему одни
С тобой даны права святые
На все, чем ясны наши дни,
На наши радости земные.
И пусть в дому твоём найдут
Борьбой измученные братья
Забвенье мук, от бурь приют
И брата верные объятья.
(Плещеев, Алексей Николаевич 1861г.)
I
Как известно, находясь в карауле, находясь в карауле, солдаты почти не спят всю ночь, рассказывая один другому разные небылицы в лицах; при этом, чем остроумнее небылицы, тем больше охотников их слушать и посмеяться, а самих рассказчиков компания очень одобряет.
В один из зимних морозных дней под Рождество, мне пришлось быть в карауле в крепости, где хранилось разное полковое имущество, снаряды, порох и прочие огнестрельные припасы.
Пост у порохового погреба считался не из приятных, потому что находился внутри замка Мон-Кастро, в одной из уцелевших башен, про которую ходили разные легенды. Вот на этой почве старослужащие солдаты иной раз потешались над молодыми, рассказывая, что в полночь из башни выходит прекрасная девица, вся в белом, приближается к часовому и уговаривает его сойти с поста и следовать за нею в подземелье, где она покажет свой дворец, угостит и наградит изрядно.
Молодые солдаты, слушая досужую фантазию ротных балагуров, не без чувства страха шли на казолдованный пост.
И вот что произошло с одним из часовых, Грездевым. Но начну по порядку, как было.
-Третья смена строиться! – закричал разводящий, заметив, что часовая стрелка приближается к полночи.
Несколько солдат лениво поднялись с нар, подтянули и оправили шинели, пояса, шапки, амуницию и, разобрав ружья, встали в затылок.
- Смена шагом марш!- скомандовал тот же разводящий и повел людей расставлять по постам.
Приближаясь к заколдованной башне, он в шутку сказал:
- Ты, Груздев, не робей!
- Чего, господин разводящий?
- Да вот о чём давеча болтали, что ночью из башни колдунья выходит.
- Вот ещё! Так и поверил я бабьим рассказам. Не впервой стоять мне на этом посту – не сробею.
- Молодец! – похвалил разводящий – старайся, ефрейтора скоро получишь.
А вот и башня, мрачная и наполовину разрушенная.
- Пост у порохового погреба.
Замки и печати целы… Тулуп и кеньги (тёплая обувь) – отбарабанил сдачу сменяемый, после чего сошел с поста около будки, а на его место вступил Груздев.
Шаги удалявшейся смены затихли, и он остался один внутри мрачных развалин.
- «Экая ночка-то с неба на землю спустилась, подумал Груздев, опираясь на ружьё. А звёздочки там, в вышине непроглядной, горят, как лампады. И чтоб они значить могли, любопытно? Бабушка Фекла в деревне, бывало, нам, ребятишкам, болтала, что все это ангелы Божьи. Он посылает их часто на землю исполнить Его всемогущую волю, и вот тогда виден по небу огненный след, по которому ангел слетает. А вот в ротной школе поручик совсем по-иному о небе и звёздах нам объяснял:- это, мол, братцы всё солнца, да только уж больно далече от нас, а потому и кажутся нам малыми точками. Про землю вот тоже, бывало, в деревне толкуют, что нет ни конца ей, ни краю и что на трёх китах стоит она неподвижно, а вкруг нея ходят с почтением солнце и месяц и звёзды. А в школе совсем по-иному учили: - земля, вишь ты, круглая, вроде арбуза аль тыквы и на месте совсем не стоит, а около солнышка вертится, - которым боком к нему повернётся – там день, а которым от него укроется – там ночь. Чудеса, да и только! И как это люди дошли до всего и узнали?»
Но мало-помалу мысли Груздева с неба опять опустились на землю в родную, далёкую его деревеньку Ромашкину, Самарской Губернии.
Живо и ясно пред ним пронеслись родные места – широкая улица, хаты разбросаны вправо и влево; меж ними амбары, сараи и гумна, в которых хранится богатство деревни и скот и хлеба. Он видит знакомые лица соседей. А вот и старики, и Танюша о чем-то беседует мирно.
- Эх, кабы крылья у молодца крылышки яснаго сокола! Поднялся б я с земли до поднебесья, прилетел бы домой на минуточку, посмотрел старичков, а Танюшу – голубку обнял и порадовал…
Крепко задумался, замечтался Груздев и стоит, опершись на ружьё словно каменный. Вдруг он видит, что около башни разрушенной появилось в ярком сиянии видение чудное. Очнулся тут Груздев, и к будке попятился.
- С нами будь сила Господня! – шепчет он в ужасе.
- Стой, кто идёт?! – окликает он грозно видение.
- Не бойся служивый меня, я добрая фея и с небес опустилась на землю затес, чтобы сделать кому-нибудь доброе дело. Вот и твоё я желанье хотела б исполнить – доставить тебя в твою деревеньку родную для свиданья с подругою милой Танюшей и стариками, и к сроку обратно на пост возвратиться успеем.
- Ну, нет, красотка милая, я не могу, да и не смею с поста отлучиться. Не должен я также с тобою вступать в разговоры, - узнает начальство, под суд отдадут аккуратно, штрафованным станешь солдатом и выпорють знатно. А вот, если можешь и хочешь мне сделать услугу и милость, слетай-ка в мою деревеньку сама, старичкам и Танюшке поклон передай мой нижайший, скажи им, что здоров я и весел, с солдатскою службою свыкся, товарищи любять, на ротном учении хожу запевалой, а к празднику ротный хотел меня сделать капралом, - вот тогда-то явлюся я к ним на побывку. Ну, с Богом, колдуньюшка добрая, в путь отправляйся! Спеши-ка отсюда, пока не пришел разводящий…
С улыбкой взглянула воздушная фея на верного долгу солдата и, обещав всё исполнить, исчезла.
II
Полночь. В тяжелый сон погружена, под толстым слоем снега, глухая и забытая деревня Ромашкина, лишь изредка здесь слышен волчий вой и лай собак.
Который год уже здесь неурожай и прежняя достаточная жизнь крестьян перевернулась на изнанку – куда ни глянь кругом, повсюду голод, ужасная нужда повальные болезни… Худые, бледные, с потухшими глазами они в полудремотном состоянии лежат в холодной тёмной хате по суткам с печи не слезая и уже не ждут ни от кого спасенья. И в хате стариков Груздева тихо, хотя они ещё не спят.
Удручающая тишина нарушается бредом и стонами Татьяны. Уже который день молодая женщина без еды и без памяти лежит, не вставая с лежанки и старики уже примирились с мыслью, что скоро наступит конец всему.
И вдруг землянка озарилась ярким светом – в ней появилась добродетельная фея.
- Как поживаете, добрые люди? – раздался ея ласковый голос.
Старик взглянул с печи на незнакомку и сердито ей ответил:
- Знамо, какое житьё, когда есть нечего!
- А чеёк-то пили давно?
- Какой, голубушка, чай, - откликнулась с печи старуха. – Хоть-бы хлебца пожевать, а то чай! Да у нас во всей деревне самовара не сыщешь теперь. Да ты-то, красотка, в наши края залетела откуда?
- Я издалека. От вашего сына Митроши нижайший поклон принесла, - он там живёт и не тужит, весело служит и думает к вам на побывку явиться. Но вижу я, добрые люди, в какой вы беде и несчастьи и жалко мне вас не на шутку. Помочь я хочу вам теперь-же. Скорей говорите мне три ваших первых важнейших желанья – и я их исполню немедля.
- Ах, Господи! Вот счастье, какое к нашей избе привалило! – в восторге вскликнул старик. – Ты вот что, голубушка, первое – дайнам поесть хорошенько, к примеру сказать, борща с солониной, бутылочку водки и с чесноком колбасы на закуску, да только побольше, чтоб хватило на всех и досыта!
Едва старик успел произнести своё первое желание, как на столе уже стояло всё просимое в избытке.
Старик поспешно с печи слез, наполнил быстро чарку водки, чтоб осушить её за здоровье милой гостьи, как вдруг старуха разразилась и бранью и проклятьем.
- Нашел чего просить, дурак голодный! Тут счастье в руках, - проси как можно больше! А он, поди-ка, разошелся – подай ему, вишь, водки с колбасою.
Чтоб, дураку, тебе она на нос повисла!
И, в тот же миг, исполнилось желание второе: колбаса, вскочивши с блюда, в нос старику ударилась с силой и на нём повисла как живая. Орёт старик, что мочи есть, от боли и от страху и оторвать её не в силах – приросла проклятая, как хобот у слона, качается направо и налево.
- Что натворила ты, безбожная старуха! Как в люди покажуся я с такой игрушкой? Умру от сраму через сутки!.. Что делать нам?!
- Ну, люди добрые, скорее говорите желанье третье.
Взмолились тут оба:
- Голубка милая, избавь ты нас от сраму, сними скорее колбасу от носа.
Желанье третье исполнилось мгновенно – колбаса с чесноком вновь очутилась на блюде, а добродетельная фея в тот же миг исчезла, оставив стариков в глубоком изумлении…
А счастье для них так было близко, так возможно и легко…
Ужель оно невозвратимо?
Лёд.
Я как любой другой ребёнок любил в детстве гулять по замёрзшему лиману, уйма эмоций, не передаваемые впечатления. Помню, даже прогуливал с друзьями уроки, чтоб покататься на льду. Когда родился сын, трепетно ждал момента, чтоб вместе пойти кататься на льду.
Да, этот момент настал спустя несколько лет. Декабрь как назло был очень тёплым, а я ждал настоящую зиму. Каждый день я выглядывал в окно, смотрел - замёрз лиман или нет. В двадцатых числах января ударили морозы. Решив опробовать прочность льда, подготовив салазки, пошли к воде с сыном. Шли заснеженными улицами, солнце отражалось от снега, так что приходилось щуриться, глаза слезились. Шел снег, большие хлопья которого поднимают настроение любому человеку. Мишка сидел на санках закутанный пледом, ловил снежинки, как обычно, что-то лопотал по-детски. Спускаясь к берегу, возле причала, несмотря на хорошую погоду в городе, вся ледяная гладь была будто во мраке - в тумане. Долгожданный крепкий лёд, - подумал я и шагнул вперёд. Через метров пятьдесят от берега мы остановились. Вокруг тишина, не видно ничего, кроме мрачного образа крепости. Я снял Мишку с саней и поставил на лёд. Сделав свой первый шаг на льду, ребёнок упал, не испугавшись, начал звонко хохотать, конечно, с ним смеялся и я. Поднявшись, Мишка, быстро посеменил вглубь тумана. В попытке остановить его, моя нога вдруг провалилась в рыбацкую прорубь, и я упал, ударившись головой.
Наверное, я отключился минут на сорок, поскольку, открыв глаза, увидел застрявшую ногу в уже замёрзшей проруби. Мысли путались в голове: где сын? Как вытащить ногу? Ступня не промокла, или так онемела, что я не чувствую холод? Что за шум? И действительно, нарастающий лязг металла, и шаги по снегу.
Я замер глядя на странные приближающиеся со стороны Овидиополя силуэты людей с повозками. Конечно, обрадовавшись, начал звать на помощь, но те не спешили. Люди приближались, можно уже было рассмотреть их одежду, судя по всему, это были военные. Форма была времён первой мировой, разных родов войск: кавалерия, пехота, артиллерия, больше всего удивили дети – кадеты. Стало понятно, откуда шел звук лязганья металла, это гремели походные котелки, висевшие на поясах. Всё ближе становились повозки, на них лежали забинтованные раненые, рядом шли женщины одетые как санитарки. Неужели фильм снимают? Где камера? Где фраза «посторонние в кадре»? Почему никто на меня не обращает внимания? Куда все идут? Где мой Мишка?
Начал было всматриваться в лица тех, кто шел мимо меня и ужас сковал моё тело, не холод, а именно ужас. Люди были изнеможенные, шли, не видя ничего перед собой, будто с закрытыми глазами, прошли сквозь детские санки. Сквозь! Внезапно раздался резкий хлопок, приглушенный туманом со стороны крепости, что-то рядом взорвалось, напугав окружающих. Повернувшись лицом к крепости, я увидел вспышку, или молнию, спустя секунду раздался ещё один хлопок. Снаряд попал в телегу, от чего та провалилась в полынью. Началось бегство и паника. Что-то очень холодное коснулось моего виска, наверное, я снова потерял сознание. Последнее что я увидел, это тщетно пытающуюся выбраться из полыньи лошадь.
Когда я открыл глаза, надо мной стоял Мишка и звонко смеялся. Нога уже не была в проруби и в проруби снова была вода. Взяв сына на руки, не оглядываясь, быстро побежал к берегу, забыв про санки. Когда мы вернулись домой, конечно, никому я не мог рассказать о произошедшем. Спустя некоторое время, случайно попалась в газете статья, про отступление белых из Одессы в 1920 году, описывалось то, что видел я. Начал, было думать, что это игра воображения, что сильно ударился головой. Спустя год, мы снова гуляли возле лимана, и я оторопел, глядя на мглу, из которой доносилось лязганье. Нет, не ступил на лёд, и никому не советую на него выходить во время тумана.
Старикашка.
Наверное, у каждого наступает долгожданный момент ненужности, когда хочется залезть в пещеру и завалить вход камнем, чтоб в маленький пещерный мирок никто не смог попасть. Именно с этой целью я и поехал в глушь, где никто меня не знал, чтобы элементарно пропасть на время. В маленьком барчике одного из курортных поселков, что возле города, я разговорился со старикашкой. Общение началось стандартной темой для развязки и поддержания разговора - с погоды, но уже вскоре я сообразил, что мой собеседник мучается недостатком общения, и нашел свободные уши, рассказывая обо всем, охватывая его юношеские романы, похождения и службу в армии. Конечно же, довольно быстро он мне надоел. Я задумался уже как бы побыстрее ретироваться, но старичок, по всей видимости, ощутив моё желание, принял решение угостить меня коньяком, заверив, что клофелиновой добавки он не подсыплет. Пришлось сжалиться над бедолагой, кто жt его выслушает как не я, но так как неловко выпивать с незнакомым человеком я взял кофе. Старикан стал расспрашивать — где работаю, кем, что тут забыл. Узнав, что я нахожусь в маленьком, творческом отпуске, и что мне все до смерти надоело, он внезапно сделал мне увлекательное и довольно прибыльное предложение. Сначала я даже задумался, что меня хотят затащить в криминал или секту или вообще разобрать на органы. Но оказалось это не так, ничего такого, что преследовалось бы по закону, он не предложил:
- Что скажешь на счёт того, что бы сделать некую изюминку, дабы завлекать туристов круглый год? Предоставить людям не просто сказку, а увлекательное приключение? Твоя помощь будет достойно оплачена. В случае если у нас все выйдет, я смогу наконец-то уйти на заслуженный отдых. Так вот, у меня есть дом в городе, старинный такой домина, как и я сам. Туристы, которые к нам приезжают, снимают его, но это только в летний сезон. Конкурентов у меня, конечно валом. Нет ну, мог бы понизить цену аренды, но продешевить также не охота, как и прогореть: налоги и многое другое... понимаешь? Если сомневаешься, мы даже можем подписать договор, заверить у нотариуса или как там делается сейчас.
Я согласился, подумав что «спрыгнуть» смогу в любой момент. Приехав в упомянутую домину, где я буду «чудить и привлекать туриста», старик сразу показал мои апартаменты – сарай в глубине сада. Тут было учтено все, касательно маскировки, дабы гарантировать моё инкогнито для гостей: в том числе и темные шторы на окнах — для светомаскировки в ночное время. Я почти сразу же занялся работой над собственной ролью, с головой уйдя в классику жанра.
Прежде чем читатель захочет ознакомиться с моими текстами, хочется, чтобы он, вместо предисловия, сначала прочёл старую аккерманскую легенду:
Добродетельная фея.
В. Зарубин. С.-Петербург 1908 год.
О, не забудь, что ты должник
Того, кто сир и наг, и беден,
Кто под ярмом нужды поник,
Чей скорбный лик так худ и бледен!
Что от небес ему одни
С тобой даны права святые
На все, чем ясны наши дни,
На наши радости земные.
И пусть в дому твоём найдут
Борьбой измученные братья
Забвенье мук, от бурь приют
И брата верные объятья.
(Плещеев, Алексей Николаевич 1861г.)
I
Как известно, находясь в карауле, находясь в карауле, солдаты почти не спят всю ночь, рассказывая один другому разные небылицы в лицах; при этом, чем остроумнее небылицы, тем больше охотников их слушать и посмеяться, а самих рассказчиков компания очень одобряет.
В один из зимних морозных дней под Рождество, мне пришлось быть в карауле в крепости, где хранилось разное полковое имущество, снаряды, порох и прочие огнестрельные припасы.
Пост у порохового погреба считался не из приятных, потому что находился внутри замка Мон-Кастро, в одной из уцелевших башен, про которую ходили разные легенды. Вот на этой почве старослужащие солдаты иной раз потешались над молодыми, рассказывая, что в полночь из башни выходит прекрасная девица, вся в белом, приближается к часовому и уговаривает его сойти с поста и следовать за нею в подземелье, где она покажет свой дворец, угостит и наградит изрядно.
Молодые солдаты, слушая досужую фантазию ротных балагуров, не без чувства страха шли на казолдованный пост.
И вот что произошло с одним из часовых, Грездевым. Но начну по порядку, как было.
-Третья смена строиться! – закричал разводящий, заметив, что часовая стрелка приближается к полночи.
Несколько солдат лениво поднялись с нар, подтянули и оправили шинели, пояса, шапки, амуницию и, разобрав ружья, встали в затылок.
- Смена шагом марш!- скомандовал тот же разводящий и повел людей расставлять по постам.
Приближаясь к заколдованной башне, он в шутку сказал:
- Ты, Груздев, не робей!
- Чего, господин разводящий?
- Да вот о чём давеча болтали, что ночью из башни колдунья выходит.
- Вот ещё! Так и поверил я бабьим рассказам. Не впервой стоять мне на этом посту – не сробею.
- Молодец! – похвалил разводящий – старайся, ефрейтора скоро получишь.
А вот и башня, мрачная и наполовину разрушенная.
- Пост у порохового погреба.
Замки и печати целы… Тулуп и кеньги (тёплая обувь) – отбарабанил сдачу сменяемый, после чего сошел с поста около будки, а на его место вступил Груздев.
Шаги удалявшейся смены затихли, и он остался один внутри мрачных развалин.
- «Экая ночка-то с неба на землю спустилась, подумал Груздев, опираясь на ружьё. А звёздочки там, в вышине непроглядной, горят, как лампады. И чтоб они значить могли, любопытно? Бабушка Фекла в деревне, бывало, нам, ребятишкам, болтала, что все это ангелы Божьи. Он посылает их часто на землю исполнить Его всемогущую волю, и вот тогда виден по небу огненный след, по которому ангел слетает. А вот в ротной школе поручик совсем по-иному о небе и звёздах нам объяснял:- это, мол, братцы всё солнца, да только уж больно далече от нас, а потому и кажутся нам малыми точками. Про землю вот тоже, бывало, в деревне толкуют, что нет ни конца ей, ни краю и что на трёх китах стоит она неподвижно, а вкруг нея ходят с почтением солнце и месяц и звёзды. А в школе совсем по-иному учили: - земля, вишь ты, круглая, вроде арбуза аль тыквы и на месте совсем не стоит, а около солнышка вертится, - которым боком к нему повернётся – там день, а которым от него укроется – там ночь. Чудеса, да и только! И как это люди дошли до всего и узнали?»
Но мало-помалу мысли Груздева с неба опять опустились на землю в родную, далёкую его деревеньку Ромашкину, Самарской Губернии.
Живо и ясно пред ним пронеслись родные места – широкая улица, хаты разбросаны вправо и влево; меж ними амбары, сараи и гумна, в которых хранится богатство деревни и скот и хлеба. Он видит знакомые лица соседей. А вот и старики, и Танюша о чем-то беседует мирно.
- Эх, кабы крылья у молодца крылышки яснаго сокола! Поднялся б я с земли до поднебесья, прилетел бы домой на минуточку, посмотрел старичков, а Танюшу – голубку обнял и порадовал…
Крепко задумался, замечтался Груздев и стоит, опершись на ружьё словно каменный. Вдруг он видит, что около башни разрушенной появилось в ярком сиянии видение чудное. Очнулся тут Груздев, и к будке попятился.
- С нами будь сила Господня! – шепчет он в ужасе.
- Стой, кто идёт?! – окликает он грозно видение.
- Не бойся служивый меня, я добрая фея и с небес опустилась на землю затес, чтобы сделать кому-нибудь доброе дело. Вот и твоё я желанье хотела б исполнить – доставить тебя в твою деревеньку родную для свиданья с подругою милой Танюшей и стариками, и к сроку обратно на пост возвратиться успеем.
- Ну, нет, красотка милая, я не могу, да и не смею с поста отлучиться. Не должен я также с тобою вступать в разговоры, - узнает начальство, под суд отдадут аккуратно, штрафованным станешь солдатом и выпорють знатно. А вот, если можешь и хочешь мне сделать услугу и милость, слетай-ка в мою деревеньку сама, старичкам и Танюшке поклон передай мой нижайший, скажи им, что здоров я и весел, с солдатскою службою свыкся, товарищи любять, на ротном учении хожу запевалой, а к празднику ротный хотел меня сделать капралом, - вот тогда-то явлюся я к ним на побывку. Ну, с Богом, колдуньюшка добрая, в путь отправляйся! Спеши-ка отсюда, пока не пришел разводящий…
С улыбкой взглянула воздушная фея на верного долгу солдата и, обещав всё исполнить, исчезла.
II
Полночь. В тяжелый сон погружена, под толстым слоем снега, глухая и забытая деревня Ромашкина, лишь изредка здесь слышен волчий вой и лай собак.
Который год уже здесь неурожай и прежняя достаточная жизнь крестьян перевернулась на изнанку – куда ни глянь кругом, повсюду голод, ужасная нужда повальные болезни… Худые, бледные, с потухшими глазами они в полудремотном состоянии лежат в холодной тёмной хате по суткам с печи не слезая и уже не ждут ни от кого спасенья. И в хате стариков Груздева тихо, хотя они ещё не спят.
Удручающая тишина нарушается бредом и стонами Татьяны. Уже который день молодая женщина без еды и без памяти лежит, не вставая с лежанки и старики уже примирились с мыслью, что скоро наступит конец всему.
И вдруг землянка озарилась ярким светом – в ней появилась добродетельная фея.
- Как поживаете, добрые люди? – раздался ея ласковый голос.
Старик взглянул с печи на незнакомку и сердито ей ответил:
- Знамо, какое житьё, когда есть нечего!
- А чеёк-то пили давно?
- Какой, голубушка, чай, - откликнулась с печи старуха. – Хоть-бы хлебца пожевать, а то чай! Да у нас во всей деревне самовара не сыщешь теперь. Да ты-то, красотка, в наши края залетела откуда?
- Я издалека. От вашего сына Митроши нижайший поклон принесла, - он там живёт и не тужит, весело служит и думает к вам на побывку явиться. Но вижу я, добрые люди, в какой вы беде и несчастьи и жалко мне вас не на шутку. Помочь я хочу вам теперь-же. Скорей говорите мне три ваших первых важнейших желанья – и я их исполню немедля.
- Ах, Господи! Вот счастье, какое к нашей избе привалило! – в восторге вскликнул старик. – Ты вот что, голубушка, первое – дайнам поесть хорошенько, к примеру сказать, борща с солониной, бутылочку водки и с чесноком колбасы на закуску, да только побольше, чтоб хватило на всех и досыта!
Едва старик успел произнести своё первое желание, как на столе уже стояло всё просимое в избытке.
Старик поспешно с печи слез, наполнил быстро чарку водки, чтоб осушить её за здоровье милой гостьи, как вдруг старуха разразилась и бранью и проклятьем.
- Нашел чего просить, дурак голодный! Тут счастье в руках, - проси как можно больше! А он, поди-ка, разошелся – подай ему, вишь, водки с колбасою.
Чтоб, дураку, тебе она на нос повисла!
И, в тот же миг, исполнилось желание второе: колбаса, вскочивши с блюда, в нос старику ударилась с силой и на нём повисла как живая. Орёт старик, что мочи есть, от боли и от страху и оторвать её не в силах – приросла проклятая, как хобот у слона, качается направо и налево.
- Что натворила ты, безбожная старуха! Как в люди покажуся я с такой игрушкой? Умру от сраму через сутки!.. Что делать нам?!
- Ну, люди добрые, скорее говорите желанье третье.
Взмолились тут оба:
- Голубка милая, избавь ты нас от сраму, сними скорее колбасу от носа.
Желанье третье исполнилось мгновенно – колбаса с чесноком вновь очутилась на блюде, а добродетельная фея в тот же миг исчезла, оставив стариков в глубоком изумлении…
А счастье для них так было близко, так возможно и легко…
Ужель оно невозвратимо?
Лёд.
Я как любой другой ребёнок любил в детстве гулять по замёрзшему лиману, уйма эмоций, не передаваемые впечатления. Помню, даже прогуливал с друзьями уроки, чтоб покататься на льду. Когда родился сын, трепетно ждал момента, чтоб вместе пойти кататься на льду.
Да, этот момент настал спустя несколько лет. Декабрь как назло был очень тёплым, а я ждал настоящую зиму. Каждый день я выглядывал в окно, смотрел - замёрз лиман или нет. В двадцатых числах января ударили морозы. Решив опробовать прочность льда, подготовив салазки, пошли к воде с сыном. Шли заснеженными улицами, солнце отражалось от снега, так что приходилось щуриться, глаза слезились. Шел снег, большие хлопья которого поднимают настроение любому человеку. Мишка сидел на санках закутанный пледом, ловил снежинки, как обычно, что-то лопотал по-детски. Спускаясь к берегу, возле причала, несмотря на хорошую погоду в городе, вся ледяная гладь была будто во мраке - в тумане. Долгожданный крепкий лёд, - подумал я и шагнул вперёд. Через метров пятьдесят от берега мы остановились. Вокруг тишина, не видно ничего, кроме мрачного образа крепости. Я снял Мишку с саней и поставил на лёд. Сделав свой первый шаг на льду, ребёнок упал, не испугавшись, начал звонко хохотать, конечно, с ним смеялся и я. Поднявшись, Мишка, быстро посеменил вглубь тумана. В попытке остановить его, моя нога вдруг провалилась в рыбацкую прорубь, и я упал, ударившись головой.
Наверное, я отключился минут на сорок, поскольку, открыв глаза, увидел застрявшую ногу в уже замёрзшей проруби. Мысли путались в голове: где сын? Как вытащить ногу? Ступня не промокла, или так онемела, что я не чувствую холод? Что за шум? И действительно, нарастающий лязг металла, и шаги по снегу.
Я замер глядя на странные приближающиеся со стороны Овидиополя силуэты людей с повозками. Конечно, обрадовавшись, начал звать на помощь, но те не спешили. Люди приближались, можно уже было рассмотреть их одежду, судя по всему, это были военные. Форма была времён первой мировой, разных родов войск: кавалерия, пехота, артиллерия, больше всего удивили дети – кадеты. Стало понятно, откуда шел звук лязганья металла, это гремели походные котелки, висевшие на поясах. Всё ближе становились повозки, на них лежали забинтованные раненые, рядом шли женщины одетые как санитарки. Неужели фильм снимают? Где камера? Где фраза «посторонние в кадре»? Почему никто на меня не обращает внимания? Куда все идут? Где мой Мишка?
Начал было всматриваться в лица тех, кто шел мимо меня и ужас сковал моё тело, не холод, а именно ужас. Люди были изнеможенные, шли, не видя ничего перед собой, будто с закрытыми глазами, прошли сквозь детские санки. Сквозь! Внезапно раздался резкий хлопок, приглушенный туманом со стороны крепости, что-то рядом взорвалось, напугав окружающих. Повернувшись лицом к крепости, я увидел вспышку, или молнию, спустя секунду раздался ещё один хлопок. Снаряд попал в телегу, от чего та провалилась в полынью. Началось бегство и паника. Что-то очень холодное коснулось моего виска, наверное, я снова потерял сознание. Последнее что я увидел, это тщетно пытающуюся выбраться из полыньи лошадь.
Когда я открыл глаза, надо мной стоял Мишка и звонко смеялся. Нога уже не была в проруби и в проруби снова была вода. Взяв сына на руки, не оглядываясь, быстро побежал к берегу, забыв про санки. Когда мы вернулись домой, конечно, никому я не мог рассказать о произошедшем. Спустя некоторое время, случайно попалась в газете статья, про отступление белых из Одессы в 1920 году, описывалось то, что видел я. Начал, было думать, что это игра воображения, что сильно ударился головой. Спустя год, мы снова гуляли возле лимана, и я оторопел, глядя на мглу, из которой доносилось лязганье. Нет, не ступил на лёд, и никому не советую на него выходить во время тумана.
Старикашка.
Наверное, у каждого наступает долгожданный момент ненужности, когда хочется залезть в пещеру и завалить вход камнем, чтоб в маленький пещерный мирок никто не смог попасть. Именно с этой целью я и поехал в глушь, где никто меня не знал, чтобы элементарно пропасть на время. В маленьком барчике одного из курортных поселков, что возле города, я разговорился со старикашкой. Общение началось стандартной темой для развязки и поддержания разговора - с погоды, но уже вскоре я сообразил, что мой собеседник мучается недостатком общения, и нашел свободные уши, рассказывая обо всем, охватывая его юношеские романы, похождения и службу в армии. Конечно же, довольно быстро он мне надоел. Я задумался уже как бы побыстрее ретироваться, но старичок, по всей видимости, ощутив моё желание, принял решение угостить меня коньяком, заверив, что клофелиновой добавки он не подсыплет. Пришлось сжалиться над бедолагой, кто жt его выслушает как не я, но так как неловко выпивать с незнакомым человеком я взял кофе. Старикан стал расспрашивать — где работаю, кем, что тут забыл. Узнав, что я нахожусь в маленьком, творческом отпуске, и что мне все до смерти надоело, он внезапно сделал мне увлекательное и довольно прибыльное предложение. Сначала я даже задумался, что меня хотят затащить в криминал или секту или вообще разобрать на органы. Но оказалось это не так, ничего такого, что преследовалось бы по закону, он не предложил:
- Что скажешь на счёт того, что бы сделать некую изюминку, дабы завлекать туристов круглый год? Предоставить людям не просто сказку, а увлекательное приключение? Твоя помощь будет достойно оплачена. В случае если у нас все выйдет, я смогу наконец-то уйти на заслуженный отдых. Так вот, у меня есть дом в городе, старинный такой домина, как и я сам. Туристы, которые к нам приезжают, снимают его, но это только в летний сезон. Конкурентов у меня, конечно валом. Нет ну, мог бы понизить цену аренды, но продешевить также не охота, как и прогореть: налоги и многое другое... понимаешь? Если сомневаешься, мы даже можем подписать договор, заверить у нотариуса или как там делается сейчас.
Я согласился, подумав что «спрыгнуть» смогу в любой момент. Приехав в упомянутую домину, где я буду «чудить и привлекать туриста», старик сразу показал мои апартаменты – сарай в глубине сада. Тут было учтено все, касательно маскировки, дабы гарантировать моё инкогнито для гостей: в том числе и темные шторы на окнах — для светомаскировки в ночное время. Я почти сразу же занялся работой над собственной ролью, с головой уйдя в классику жанра.
