— Мор, Дармон, отведите мага к страже и возвращайтесь. Уходим сразу же, нет желания спать в этом гадюшнике, — решила Вивато, заходя в мою комнату. Она присела над парнем и коснулась его шеи. — Живой, просто перегружен. Каспи, тебе повезло, парнишка крепкий, ты почти уничтожил его память, я ощущаю мрак внутри него.
— У нас охранки ЧИХАТ, если он их обошёл, он очень умён и опытен. Дармон, доложи страже, чтобы заковали дар и вызвали дознавателей с ментальным истоком. И пусть пришлют сюда стражу, родители могли знать, чем промышляют детишки, — отметил я, поднимая парня на руки.
— Ты поплатишься, остроухий, — плюнул маг, а я приподнял бровь, глянув на него. — Далеко не уйдёте. Вас проводят, будь уверен, остроухий, и заставят заплатить.
Мрак крыльями раскрылся за моей спиной, сверкая вспышками голубых огоньков. Глаза мага медленно расширились, когда он всё же рассмотрел чистую силу, что так ярко бушевала позади меня. Не такой уж и неуч, узнал, понял, осознал. Страх и ужас поглотили его, заставив тело мелко дрожать, а руки леденеть.
— Ты уверен, что пожалею я? — спросил, усмехнувшись, продолжая наслаждаться коктейлем его чувств. О, это жаркое ощущение ужаса. Этот мягкий и пьянящий вкус чужого страха, что разливался внутри меня эхом чужих эмоций. Под моим взглядом на лбу мага проступал пот, а зрачки расширились так, что было почти не видно тёмной радужки его глаз. Хотелось ещё, хотелось больше. Мрак сгущался, найдя себе пищу, тянулся к жизни в моих руках и дай я ему волю…
— Каспиан, пошли, мальчику нужен лекарь, — позвала меня Вита, коснувшись руки. Я перевёл на неё взгляд и кивнул, отпуская это ощущение. Мне так нравилась эта тьма, что я почти сдался ей. Даже Моралис смотрел на меня как на опасного хищника, и только Вита не боялась этой силы. Сколько же во мне ярости и голода. Порой мне кажется, что кроме всего этого во мне больше нет ничего.
Я отнёс парня к хозяину, что уже давно спал крепким сном. Наш визит тут же вызвал переполох и кучу обещаний расправы от матери двоих преступников. Вита слушала их спокойно, кивая их словам, а потом просто вышла, закрыв дверь. Стража явилась почти сразу, проверила у нас выписку из академии и отпустила, поблагодарив за содействие. Покинули таверну мы ранним утром, немного сонные и раздраженные. Уж лучше спать в лесу на земле, чем просыпаться от подобного.
Два дня пути мы прошли в обсуждениях законов Империи, Мории и Митерана, а Дармон поделился логикой законов своего мира. У каждого было что-то, что он помнил хуже других, поэтому разговоры помогли нам обновить и укрепить знания. Спали мы часа по четыре каждые шестнадцать часов пути, останавливаясь в лесу или на полянах, оставляя одного на стороже. Города проходили днём, закупались по мелочи и шли дальше, игнорируя призывные слова владельцев таверн. Остановились в городе только на третий день, когда вышли к уже знакомому мне поселению. Я сразу признал эти улицы, и без труда нашёл таверну. Задержался на пару минут, разглядывая конюшни, и направился вовнутрь.
Доплатив серебряный, получили самую большую комнату, в которой было сразу две больших кровати. Моралис и Вита тут же устроились спать, а мы с Дармоном спустились в зал, заказав сытный ужин. Лортана присоединилась к нам парой минут позже, когда раскидала засушенные травы по своим многочисленным мешочкам. Парочку она захватила с собой и сумела обменять на медяки у других путешественников. Путники с охотой покупали укрепляющие и ранозаживляющие смести, даже не торгуясь.
— Вот ваши ребра в пиве и овощи из печи с травами и морской солью, — поставила перед нами огромный поднос демоница в летах. — Сейчас дочурки вам мед принесут и вина, за нас счет, милорд, — поклонилась мне. — Мы помним вас, год назад тут с караваном пришли. Если бы не вы, не знаю сколько бы ещё эти блохастые девок наших попортили. Стража никак с ними управиться не могла, а вы как пришли, так мы их больше и не видели.
— Да не моя в том заслуга, адептка ЧИХАТ задание выполняла. Услышал вас ректор, выслал подмогу, — признал я. — Я лишь рядом случайно оказался.
— Дак видела дочь моя как ужас ваш поглотил мерзавца, да прахом тот стал в миг. Дочери на вас молятся, спасителем кличут, хоть и знают, в чём сила эта. Злая она не сама по себе, мрак он ведь в руках праведных блага несёт, от зла избавляет, да злом сам по себе не будет. Был у нас как-то в родове дед, что мраком был полон. Хороший был человек, да только сила эта его же и поглотила. Не прожил боле четверти веку, сам себя пожрал, дабы другим не навредить. А девушка та, так не боле месяца назад проходила с высшими магами Митерана, всё просканировали да ушли.
— Забрали чего? — спросил Дармон, пока я прожигал взглядом стол. Она была здесь. Она была так близко.
— Дак в комнате, что снимала тогда, спокойствия никому не было, одни кошмары. Пришли, изголовье у кровати переломали, щепки забрали, да ушли, а остальное в комнате выжгли пламенем. Будто зло там какое осталось. Бабка говорила, что когда дед то помер, тоже пришли и весь его дом выжгли, будто мрак всё там пропитал. Вы ж там ночь провели, милорд, может мрак какой там и остался, — тут нам принесли напитки. Две статных девушки поставили перед нами кувшины и кружки, услужливо налив в каждую порцию красного вина, да глазами на меня стрельнули.
— И ничего не осталось? — спросил я. Зачистила. Убрала все следы, будто и не было нас тут.
— Щепочка одна, у дочки в ботинке застряла, когда она за ними следила. Вот её то сберегли, уж очень хорошо он на магию реагирует, сразу греется, коль кто зла желает. Мальти, дай мешочек, — протянула руку к дочери демоница. Чернобровая пухленькая девушка тут же сняла с шеи мешочек, что был аккуратно перевязан кожаным ремешком.
Стоило щепке оказаться в моей руке, как я ощутил эту энергию, что застряла в нём. Достал щепку, что была размером с большой боб, и покрутил в руках, заметив глубокую царапину на гладкой стороне. Положил палец поверх неё и прикрыл глаза. Вихрь наших сил, что так сладко скрутил всё внутри меня блаженным отголоском покоя. Будто эхо того, что случилось тогда. Тех ощущений, что теперь влекли меня на другой край света.
— Каспи, ты немного пугаешь людей, — заметил Дармон, отсаживаясь чуть дальше. Я открыл глаза, ловя вихрь мрака, что скрутился вокруг моей руки. Мрак нехотя растворился. — Хозяйка, думается мне мой друг хотел бы оставить это себе.
— Конечно-конечно, — закивала хозяйка. — Забирайте, ужинайте, если что ещё нужно будет, обращайтесь. Мы вас беспокоить не будем. Мальти, иди к гномам, они уже доели, — велела дочери демоница, а после откланялась, уводя за руку старшую дочь, что продолжала смотреть на меня восхищенным взглядом.
— Кажется, у кого-то есть две поклонницы, — рассмеялся тихо Дармон, приступая к ужину. — Я так понимаю, это та самая менталистка, о которой говорили в начале года? Та, что тебя инициировала. Неужели вы сделали это здесь, рядом с людьми? Она сильна, сдержать вспышку чистой силы в становлении, мало кто смог бы это, да ещё и с мраком. Ну да ладно, в третьем уровне слияния сила не так яростна.
— В первом, — поправил я, посмотрев на Дармона. Тот подавился вином. — Я тогда не знал, что это опасно для окружающих, я вообще не думал.
— Она теперь тоже мрак? Болотные черти, Каспи, так вот почему ты идёшь с нами. Ты идёшь к ней, — выдохнул Дармон. — Ты хоть знаешь где её найти?
— Парни, ну что вы такие грустные, давайте по настоичке, — вернувшись с очередным уловом и без пары мешочков снадобий, предложила Лортана. Тут же перед нами появился бутылёк с черным зельем, что отливало алыми бликами запертой в них магии. — Всего капля и вы на утро будете так свежи, будто это ваш первый день на земле.
В бокалы упало по капле тёмного зелья. Вино сменялось мёдом, мёд настойкой из диких ягод, а дальше был шишечник и, кажется, что-то приторно сладкое с привкусом лимона. Впервые я спал так крепко и без сновидений. Кажется, было даже излишне жарко в этой летней ночи.
«Лучше уж так, чем мучение от ожидания,
Лучше молчание, чем ожидания ад...
Лучше прожить эту жизнь было в полном незнании
О том, что люди могут летать в облаках.»
Оля и Домовые – Молчание.
Просыпался я с ощущением, что забыл что-то важное. Тело было легким, а на душе так тихо, как не было уже давно. Будто за ночь из меня вытянули добрую часть раздражения. Даже мрак дремал где-то глубоко. Я открыл глаза и сразу же ощутил на себе вес. Я был в кровати не один. Справа заерзало женское тело, поправляя свою ладонь на моей груди. Медленно повернул голову. Лортана. Даже стало как-то легче. В воспоминаниях почему-то было восхищенное лицо дочери хозяйки таверны, вот если бы тут оказалась она, могло быть хуже. Сколько той девушке? Установлена ли у неё сила или ждёт смешения? Как я позволил себе так забыться? Всё могло закончиться очень плохо.
Тут на обнаженную талию нимфы легла бледная мужская рука. Судя по цвету кожи, такому мраморно-снежному, что позавидовали бы эльфы севера, это был Дармон. Вопросов стало больше. Комната явно наша, только вот мы в ней втроём. Насколько успел разглядеть, придавленный девушкой, вещей Виты и Моралиса в комнате нет. Вторая кровать пустует, хотя выглядит так, будто мы там устроили войну.
Память возвращалась маленькими кусочками. Войны там не было, было другое. Нежное и отзывчивое тело девушки и тонкие пальцы вампира, что ласкали её грудь, пока мои губы исследовали вздрагивающий живот. Было эхо их слившегося желания и ловкие девичьи руки на…
Вздохнул, закрывая глаза. Нужно вспомнить, что вообще вчера произошло и как я докатился до всего этого. Не мог же я просто… Кажется, мы сидели в зале, нам принесли ужин и…
Моргана.
Она была тут не более месяца назад. Что-то привело её сюда. Ощутил отголосок своего дара на столике у окна. Щепка. А если она забрала остальное, чтобы… чтобы что, Каспанарэ? Касаться их и вспоминать чудесную ночь? А была ли она чудесной для неё? Она получила приказ, смешала силы, но, быть может…
Дармон зевнул, потягиваясь, а после поднялся на локоть, бросив взгляд на меня через плечо Лортаны.
— А где наша визгливая ведьмочка? — спросил он чуть хрипло. Нимфа недовольно сморщила нос.
— Не знаю. И почему визгливая? — спросил я, пытаясь незаметно выскользнуть из объятий Лортаны.
— А ты не помнишь, как она верещала, когда они с Моралисом вернулись сюда после ужина, а ты предложил им присоединяться? — усмехнулся Дармон, подтягивая девушку к себе, тем самым помогая мне освободиться. Я встал, хмуро обернувшись. Я предлагал? — Так, друг мой, ты правда не помнишь. Ты в один момент будто другим стал, таким… Тёмным, — подобрал слово Дармон. — Наслаждался жизнью и твердо решил брать от неё всё. Лортана с радостью согласилась быть в этом самом списке всего, но ты решил, что без меня будет скучно. А я вампир, у нас от такого не принято отказываться, — оскалился Дармон как-то плотоядно сверкнув взглядом.
Невольно положил ладонь на шею, будто бы прикрывая её, и обнаружил две свежих царапины. Память услужливо подкинула картину того, как такое получилось. Следы прошедшей ночи ощущались в теле, и, даже если бы я не мог вспомнить, догадаться, что же именно происходило ночью, было просто. Я застонал от безвыходности положения. Кажется, укус вампира и правда имеет некоторый наркотический эффект, или как я могу простить себе весь тот разврат, что был дальше? Как будто до этого всё было скромно и целомудренно. Густав бы уже точил меч по мою душу, узнай он о таком поведении внука и всём, что сегодня здесь произошло. А самое важное, инициатором всего был я.
— Доброе утро, — потянулась девушка, обнимая Дармона, и тот радостно обласкал её бока, целуя в подставленную шею. Мелькнули клыки, пустив две капельки крови, что были тут же слизаны вампиром. — Может быть повторим, мальчики?
— Надо найти Моралиса, — сказал я, натягивая штаны. Рубашка валялась за второй кроватью. Когда я выходил, парочка уже вовсю целовалась.
Было ли мне стыдно? Отчасти. Вторая часть ещё не вспомнила всего, но где-то в глубине души мне было хорошо. Воспоминания о трясущейся от страха Лораны, вампирши, что так бездумно вошла в мою жизнь и постель, и куда более поспешно оттуда сбежала, были не самыми лучшими. Они даже несколько уязвили моё самолюбие, а оно у меня, несмотря ни на что, было.
Внизу было людно. Путники и некоторые из местных завтракали в зале, неспешно ведя малозначительные беседы или же заключали торговые соглашения. Здесь же я и нашёл хмурого Моралиса, который сидел за столом в одиночестве и доедал жаренную птицу.
«Протрезвел. По морде б тебе дать, да вроде как, и не за что.»
— И тебе доброе утро, — сказал я, присаживаясь напротив. —Мало что помню, если честно. Видимо выпивка тут крепкая.
«Видимо, кто-то всё ещё не понял, что такое тёмная сила.» На мой вопросительный взгляд оборотень вздохнул. «У вас, светлых эльфов, тьма редкость, поэтому может тебе сложно понять, но образ жизни тёмных магов — это не какое-то аморальное заблуждение. Тьма голодна и чем она сильнее, тем больше тяга к удовольствиям и жестокости. Иногда они сочетаются. Она подпитывается этим. Светлый дар — это созидание, это покой, а тьма… Пока ты противишься ей, отрицаешь и не кормишь, она звереет. Однажды ты просто переключишься. Либо ты принимаешь себя новым, либо это новое просто задушит старое. Чем дольше ты отрицаешь себя, тем хуже будет, когда подавлять уже не будет ни сил, ни желания.»
— Хочешь сказать, что у меня нет выбора? — подобный расклад меня не устраивал. Я не хочу быть тёмным. Я не хочу быть тем, кем меня все считают, узнав о силе. Я не Истребитель Душ.
«Ты рождён другим, Каспиан. Ты не такой, как твои братья или родители. Ты один из нас, ты тёмный и ты очень сильный тёмный. Мы рождены для силы, мы созданы для неё, сопротивляться этому просто бессмысленно. Зачем? Что ты получишь, оставаясь сдержанным поборником морали? Вчера тебе явно было хорошо». Моралис явно по-доброму усмехался в своих мыслях.
— Если тьма так требует чувственного, чего же тогда вас вчера так разозлило приглашение? — огрызнулся я, но ту же осёкся. Откуда это раздражение?
— Тёмные не любят делиться своим, вот почему, — раздалось позади. Вита присела рядом со мной, подозвав девушку. — Нам цыплёнка и морс.
«Это да, чтобы мою девочку трогал кто-то другой, руки переломаю.» Довольно подумал Моралис, разглядывая ведьму. Он действительно испытывал к девушке самые нежные, а порой и жадные мысли. Сама Вита была не менее счастлива в этой связи, однако не давала Моралису никаких обещаний. «Сам то, что бы делал?»
— Ты о чём? — не сразу понял я.
— Мор, не надо, — упрекнула его ведьма после того, как в её глазах мелькнул разряд молнии.
«Если бы тебе пришлось делиться той, что так дорога?»
Я скрипнул зубами. Да, мы не любим делиться. Но давайте посмотрим правде в глаза, мне придётся. Я бы предпочел разорвать его голыми руками, поглотить, стереть саму суть. Она не принадлежит мне, вот где истина. Горькая, как дикая полынь. Однако я принадлежу ей. До последней мысли, до последней секунды своей жизни я в её руках, где бы она не была, с кем бы она не была, кем бы она не стала. И даже если весь мир встанет против неё, я буду стоять перед ней. Даже если я ей не нужен, даже если я стану ей противен, я никогда не предам её.
— У нас охранки ЧИХАТ, если он их обошёл, он очень умён и опытен. Дармон, доложи страже, чтобы заковали дар и вызвали дознавателей с ментальным истоком. И пусть пришлют сюда стражу, родители могли знать, чем промышляют детишки, — отметил я, поднимая парня на руки.
— Ты поплатишься, остроухий, — плюнул маг, а я приподнял бровь, глянув на него. — Далеко не уйдёте. Вас проводят, будь уверен, остроухий, и заставят заплатить.
Мрак крыльями раскрылся за моей спиной, сверкая вспышками голубых огоньков. Глаза мага медленно расширились, когда он всё же рассмотрел чистую силу, что так ярко бушевала позади меня. Не такой уж и неуч, узнал, понял, осознал. Страх и ужас поглотили его, заставив тело мелко дрожать, а руки леденеть.
— Ты уверен, что пожалею я? — спросил, усмехнувшись, продолжая наслаждаться коктейлем его чувств. О, это жаркое ощущение ужаса. Этот мягкий и пьянящий вкус чужого страха, что разливался внутри меня эхом чужих эмоций. Под моим взглядом на лбу мага проступал пот, а зрачки расширились так, что было почти не видно тёмной радужки его глаз. Хотелось ещё, хотелось больше. Мрак сгущался, найдя себе пищу, тянулся к жизни в моих руках и дай я ему волю…
— Каспиан, пошли, мальчику нужен лекарь, — позвала меня Вита, коснувшись руки. Я перевёл на неё взгляд и кивнул, отпуская это ощущение. Мне так нравилась эта тьма, что я почти сдался ей. Даже Моралис смотрел на меня как на опасного хищника, и только Вита не боялась этой силы. Сколько же во мне ярости и голода. Порой мне кажется, что кроме всего этого во мне больше нет ничего.
Я отнёс парня к хозяину, что уже давно спал крепким сном. Наш визит тут же вызвал переполох и кучу обещаний расправы от матери двоих преступников. Вита слушала их спокойно, кивая их словам, а потом просто вышла, закрыв дверь. Стража явилась почти сразу, проверила у нас выписку из академии и отпустила, поблагодарив за содействие. Покинули таверну мы ранним утром, немного сонные и раздраженные. Уж лучше спать в лесу на земле, чем просыпаться от подобного.
Два дня пути мы прошли в обсуждениях законов Империи, Мории и Митерана, а Дармон поделился логикой законов своего мира. У каждого было что-то, что он помнил хуже других, поэтому разговоры помогли нам обновить и укрепить знания. Спали мы часа по четыре каждые шестнадцать часов пути, останавливаясь в лесу или на полянах, оставляя одного на стороже. Города проходили днём, закупались по мелочи и шли дальше, игнорируя призывные слова владельцев таверн. Остановились в городе только на третий день, когда вышли к уже знакомому мне поселению. Я сразу признал эти улицы, и без труда нашёл таверну. Задержался на пару минут, разглядывая конюшни, и направился вовнутрь.
Доплатив серебряный, получили самую большую комнату, в которой было сразу две больших кровати. Моралис и Вита тут же устроились спать, а мы с Дармоном спустились в зал, заказав сытный ужин. Лортана присоединилась к нам парой минут позже, когда раскидала засушенные травы по своим многочисленным мешочкам. Парочку она захватила с собой и сумела обменять на медяки у других путешественников. Путники с охотой покупали укрепляющие и ранозаживляющие смести, даже не торгуясь.
— Вот ваши ребра в пиве и овощи из печи с травами и морской солью, — поставила перед нами огромный поднос демоница в летах. — Сейчас дочурки вам мед принесут и вина, за нас счет, милорд, — поклонилась мне. — Мы помним вас, год назад тут с караваном пришли. Если бы не вы, не знаю сколько бы ещё эти блохастые девок наших попортили. Стража никак с ними управиться не могла, а вы как пришли, так мы их больше и не видели.
— Да не моя в том заслуга, адептка ЧИХАТ задание выполняла. Услышал вас ректор, выслал подмогу, — признал я. — Я лишь рядом случайно оказался.
— Дак видела дочь моя как ужас ваш поглотил мерзавца, да прахом тот стал в миг. Дочери на вас молятся, спасителем кличут, хоть и знают, в чём сила эта. Злая она не сама по себе, мрак он ведь в руках праведных блага несёт, от зла избавляет, да злом сам по себе не будет. Был у нас как-то в родове дед, что мраком был полон. Хороший был человек, да только сила эта его же и поглотила. Не прожил боле четверти веку, сам себя пожрал, дабы другим не навредить. А девушка та, так не боле месяца назад проходила с высшими магами Митерана, всё просканировали да ушли.
— Забрали чего? — спросил Дармон, пока я прожигал взглядом стол. Она была здесь. Она была так близко.
— Дак в комнате, что снимала тогда, спокойствия никому не было, одни кошмары. Пришли, изголовье у кровати переломали, щепки забрали, да ушли, а остальное в комнате выжгли пламенем. Будто зло там какое осталось. Бабка говорила, что когда дед то помер, тоже пришли и весь его дом выжгли, будто мрак всё там пропитал. Вы ж там ночь провели, милорд, может мрак какой там и остался, — тут нам принесли напитки. Две статных девушки поставили перед нами кувшины и кружки, услужливо налив в каждую порцию красного вина, да глазами на меня стрельнули.
— И ничего не осталось? — спросил я. Зачистила. Убрала все следы, будто и не было нас тут.
— Щепочка одна, у дочки в ботинке застряла, когда она за ними следила. Вот её то сберегли, уж очень хорошо он на магию реагирует, сразу греется, коль кто зла желает. Мальти, дай мешочек, — протянула руку к дочери демоница. Чернобровая пухленькая девушка тут же сняла с шеи мешочек, что был аккуратно перевязан кожаным ремешком.
Стоило щепке оказаться в моей руке, как я ощутил эту энергию, что застряла в нём. Достал щепку, что была размером с большой боб, и покрутил в руках, заметив глубокую царапину на гладкой стороне. Положил палец поверх неё и прикрыл глаза. Вихрь наших сил, что так сладко скрутил всё внутри меня блаженным отголоском покоя. Будто эхо того, что случилось тогда. Тех ощущений, что теперь влекли меня на другой край света.
— Каспи, ты немного пугаешь людей, — заметил Дармон, отсаживаясь чуть дальше. Я открыл глаза, ловя вихрь мрака, что скрутился вокруг моей руки. Мрак нехотя растворился. — Хозяйка, думается мне мой друг хотел бы оставить это себе.
— Конечно-конечно, — закивала хозяйка. — Забирайте, ужинайте, если что ещё нужно будет, обращайтесь. Мы вас беспокоить не будем. Мальти, иди к гномам, они уже доели, — велела дочери демоница, а после откланялась, уводя за руку старшую дочь, что продолжала смотреть на меня восхищенным взглядом.
— Кажется, у кого-то есть две поклонницы, — рассмеялся тихо Дармон, приступая к ужину. — Я так понимаю, это та самая менталистка, о которой говорили в начале года? Та, что тебя инициировала. Неужели вы сделали это здесь, рядом с людьми? Она сильна, сдержать вспышку чистой силы в становлении, мало кто смог бы это, да ещё и с мраком. Ну да ладно, в третьем уровне слияния сила не так яростна.
— В первом, — поправил я, посмотрев на Дармона. Тот подавился вином. — Я тогда не знал, что это опасно для окружающих, я вообще не думал.
— Она теперь тоже мрак? Болотные черти, Каспи, так вот почему ты идёшь с нами. Ты идёшь к ней, — выдохнул Дармон. — Ты хоть знаешь где её найти?
— Парни, ну что вы такие грустные, давайте по настоичке, — вернувшись с очередным уловом и без пары мешочков снадобий, предложила Лортана. Тут же перед нами появился бутылёк с черным зельем, что отливало алыми бликами запертой в них магии. — Всего капля и вы на утро будете так свежи, будто это ваш первый день на земле.
В бокалы упало по капле тёмного зелья. Вино сменялось мёдом, мёд настойкой из диких ягод, а дальше был шишечник и, кажется, что-то приторно сладкое с привкусом лимона. Впервые я спал так крепко и без сновидений. Кажется, было даже излишне жарко в этой летней ночи.
Глава седьмая.
«Лучше уж так, чем мучение от ожидания,
Лучше молчание, чем ожидания ад...
Лучше прожить эту жизнь было в полном незнании
О том, что люди могут летать в облаках.»
Оля и Домовые – Молчание.
Просыпался я с ощущением, что забыл что-то важное. Тело было легким, а на душе так тихо, как не было уже давно. Будто за ночь из меня вытянули добрую часть раздражения. Даже мрак дремал где-то глубоко. Я открыл глаза и сразу же ощутил на себе вес. Я был в кровати не один. Справа заерзало женское тело, поправляя свою ладонь на моей груди. Медленно повернул голову. Лортана. Даже стало как-то легче. В воспоминаниях почему-то было восхищенное лицо дочери хозяйки таверны, вот если бы тут оказалась она, могло быть хуже. Сколько той девушке? Установлена ли у неё сила или ждёт смешения? Как я позволил себе так забыться? Всё могло закончиться очень плохо.
Тут на обнаженную талию нимфы легла бледная мужская рука. Судя по цвету кожи, такому мраморно-снежному, что позавидовали бы эльфы севера, это был Дармон. Вопросов стало больше. Комната явно наша, только вот мы в ней втроём. Насколько успел разглядеть, придавленный девушкой, вещей Виты и Моралиса в комнате нет. Вторая кровать пустует, хотя выглядит так, будто мы там устроили войну.
Память возвращалась маленькими кусочками. Войны там не было, было другое. Нежное и отзывчивое тело девушки и тонкие пальцы вампира, что ласкали её грудь, пока мои губы исследовали вздрагивающий живот. Было эхо их слившегося желания и ловкие девичьи руки на…
Вздохнул, закрывая глаза. Нужно вспомнить, что вообще вчера произошло и как я докатился до всего этого. Не мог же я просто… Кажется, мы сидели в зале, нам принесли ужин и…
Моргана.
Она была тут не более месяца назад. Что-то привело её сюда. Ощутил отголосок своего дара на столике у окна. Щепка. А если она забрала остальное, чтобы… чтобы что, Каспанарэ? Касаться их и вспоминать чудесную ночь? А была ли она чудесной для неё? Она получила приказ, смешала силы, но, быть может…
Дармон зевнул, потягиваясь, а после поднялся на локоть, бросив взгляд на меня через плечо Лортаны.
— А где наша визгливая ведьмочка? — спросил он чуть хрипло. Нимфа недовольно сморщила нос.
— Не знаю. И почему визгливая? — спросил я, пытаясь незаметно выскользнуть из объятий Лортаны.
— А ты не помнишь, как она верещала, когда они с Моралисом вернулись сюда после ужина, а ты предложил им присоединяться? — усмехнулся Дармон, подтягивая девушку к себе, тем самым помогая мне освободиться. Я встал, хмуро обернувшись. Я предлагал? — Так, друг мой, ты правда не помнишь. Ты в один момент будто другим стал, таким… Тёмным, — подобрал слово Дармон. — Наслаждался жизнью и твердо решил брать от неё всё. Лортана с радостью согласилась быть в этом самом списке всего, но ты решил, что без меня будет скучно. А я вампир, у нас от такого не принято отказываться, — оскалился Дармон как-то плотоядно сверкнув взглядом.
Невольно положил ладонь на шею, будто бы прикрывая её, и обнаружил две свежих царапины. Память услужливо подкинула картину того, как такое получилось. Следы прошедшей ночи ощущались в теле, и, даже если бы я не мог вспомнить, догадаться, что же именно происходило ночью, было просто. Я застонал от безвыходности положения. Кажется, укус вампира и правда имеет некоторый наркотический эффект, или как я могу простить себе весь тот разврат, что был дальше? Как будто до этого всё было скромно и целомудренно. Густав бы уже точил меч по мою душу, узнай он о таком поведении внука и всём, что сегодня здесь произошло. А самое важное, инициатором всего был я.
— Доброе утро, — потянулась девушка, обнимая Дармона, и тот радостно обласкал её бока, целуя в подставленную шею. Мелькнули клыки, пустив две капельки крови, что были тут же слизаны вампиром. — Может быть повторим, мальчики?
— Надо найти Моралиса, — сказал я, натягивая штаны. Рубашка валялась за второй кроватью. Когда я выходил, парочка уже вовсю целовалась.
Было ли мне стыдно? Отчасти. Вторая часть ещё не вспомнила всего, но где-то в глубине души мне было хорошо. Воспоминания о трясущейся от страха Лораны, вампирши, что так бездумно вошла в мою жизнь и постель, и куда более поспешно оттуда сбежала, были не самыми лучшими. Они даже несколько уязвили моё самолюбие, а оно у меня, несмотря ни на что, было.
Внизу было людно. Путники и некоторые из местных завтракали в зале, неспешно ведя малозначительные беседы или же заключали торговые соглашения. Здесь же я и нашёл хмурого Моралиса, который сидел за столом в одиночестве и доедал жаренную птицу.
«Протрезвел. По морде б тебе дать, да вроде как, и не за что.»
— И тебе доброе утро, — сказал я, присаживаясь напротив. —Мало что помню, если честно. Видимо выпивка тут крепкая.
«Видимо, кто-то всё ещё не понял, что такое тёмная сила.» На мой вопросительный взгляд оборотень вздохнул. «У вас, светлых эльфов, тьма редкость, поэтому может тебе сложно понять, но образ жизни тёмных магов — это не какое-то аморальное заблуждение. Тьма голодна и чем она сильнее, тем больше тяга к удовольствиям и жестокости. Иногда они сочетаются. Она подпитывается этим. Светлый дар — это созидание, это покой, а тьма… Пока ты противишься ей, отрицаешь и не кормишь, она звереет. Однажды ты просто переключишься. Либо ты принимаешь себя новым, либо это новое просто задушит старое. Чем дольше ты отрицаешь себя, тем хуже будет, когда подавлять уже не будет ни сил, ни желания.»
— Хочешь сказать, что у меня нет выбора? — подобный расклад меня не устраивал. Я не хочу быть тёмным. Я не хочу быть тем, кем меня все считают, узнав о силе. Я не Истребитель Душ.
«Ты рождён другим, Каспиан. Ты не такой, как твои братья или родители. Ты один из нас, ты тёмный и ты очень сильный тёмный. Мы рождены для силы, мы созданы для неё, сопротивляться этому просто бессмысленно. Зачем? Что ты получишь, оставаясь сдержанным поборником морали? Вчера тебе явно было хорошо». Моралис явно по-доброму усмехался в своих мыслях.
— Если тьма так требует чувственного, чего же тогда вас вчера так разозлило приглашение? — огрызнулся я, но ту же осёкся. Откуда это раздражение?
— Тёмные не любят делиться своим, вот почему, — раздалось позади. Вита присела рядом со мной, подозвав девушку. — Нам цыплёнка и морс.
«Это да, чтобы мою девочку трогал кто-то другой, руки переломаю.» Довольно подумал Моралис, разглядывая ведьму. Он действительно испытывал к девушке самые нежные, а порой и жадные мысли. Сама Вита была не менее счастлива в этой связи, однако не давала Моралису никаких обещаний. «Сам то, что бы делал?»
— Ты о чём? — не сразу понял я.
— Мор, не надо, — упрекнула его ведьма после того, как в её глазах мелькнул разряд молнии.
«Если бы тебе пришлось делиться той, что так дорога?»
Я скрипнул зубами. Да, мы не любим делиться. Но давайте посмотрим правде в глаза, мне придётся. Я бы предпочел разорвать его голыми руками, поглотить, стереть саму суть. Она не принадлежит мне, вот где истина. Горькая, как дикая полынь. Однако я принадлежу ей. До последней мысли, до последней секунды своей жизни я в её руках, где бы она не была, с кем бы она не была, кем бы она не стала. И даже если весь мир встанет против неё, я буду стоять перед ней. Даже если я ей не нужен, даже если я стану ей противен, я никогда не предам её.
