— Я люблю тебя, Каспи, —сладкий шёпот на моих губах. Горячие прикосновения к коже, проникающие в саму суть.
Я тонул. И был спасён.
Кожа к коже. Горячими прикосновениями и ледяными путами. По щеке скатилась сорвавшаяся слеза, что была тут же поймана кончиками её пальцев. Нежная улыбка, коснувшаяся глаз. Синих, тёплых, как прибой в самый жаркий из дней. Счастьем разливалась по моим венам. Смыслом дышать и быть. Причиной быть. Её любовь согрела меня.
Отдаваться ей, покрываться следами жадных касаний, быть её музыкальным инструментом. Ощущения поглощали нас, мы погружались в друг друга, впервые настолько глубоко. Без оглядки и сомнений. Без условностей и сдержанности. Уверенные в грядущем. Поглощая силу друг друга, отдаваясь любви, что всё это время притягивала нас к неизбежности. Кусачими поцелуями, бесстыдными движениями к друг другу.
Я обнял Моргану за талию, держа в своих руках, уложил на постель, покрывая влажную кожу поцелуями, полными признаний. Покрывал ими её грудь. Нежно. Двигался навстречу горячему нутру. Растворялся и дарил всего себя этой ночи, своему шторму, своему берегу. Она была моим домом, моей родиной, моим миром. Смыслом.
Поглощенный штормом, я едва мог перевести дыхание, ощущая острые ногти на своей спине. Она отмечала меня своими касаниями. Болезненными, жадными. Я вдыхал её аромат, самый сладкий и желанный из всех существующих, сводящий с ума и пьянящий, владеющий мной. И за одним танцем следовал ещё один. Не в силах оторваться, пока силы не покинули нас в самый тёмный ночной час в объятиях друг друга.
Вы когда-нибудь засыпали, будучи полностью счастливым? Проваливались в безмятежные сны, что подобны тёплой реке, убаюкивающей и очищающей от былых страхов и смятений? В миг безграничного счастья и благодарности этой жизни, лишь за одно то, что она есть. Я не мог и требовать того, что получил. Любовь. Искреннюю и чистую любовь. Чтобы познать подобное нужно уметь любить самому. Тем самым чувством, на которое способна только тьма.
Истинная сила умеет ждать. С уважением к вашей свободе, тени будут рядом всегда. От них нельзя скрыться. Живите в свете, бегите от мрака, отрицайте его притяжение, но однажды вы пожелаете сами шагнуть во мрак, и, будьте уверенны, он дождётся вас, чтобы одарить всей своей всепоглощающей любовью.
Нужно обладать несокрушимой силой, чтобы удержать себя в узде, чтобы пережить ад ожидания. Быть вознаграждённым за это испытание. И, как символ этого величия —белоснежный шелк распускающихся лилий. Символ смиренной чистой преданности. Цветок нашей любви, обагрённый кровью, выросший на протоптанной войной и смертью тропе судьбы.
«Господи, ну почему родители всегда приходят не вовремя? Должно быть, это какой-то просчёт природы.»
Оскар Уайльд. Идеальный муж.
Солнце тёплыми лучами падало на лицо, пробуждая из спокойного сна. Первое утро для императора Каспанарэ Митеран. Одно из многих последующих, но, пожалуй, самое тёплое за всю мою жизнь. Моргана сидела рядом, вдумчиво расчёсывая свои волосы. Стоило императрице заметить мой взгляд, как её губы дрогнули в тёплой улыбке.
— Доброе утро, муж, — тихо сказала она, опуская расческу на колени.
— Доброе утро, моя госпожа, — голос после сна был чуть хриплым. — Как же вы великолепны.
— Благодарю, — кивнула Мора. — Твоя сила во сне перетекала ко мне. Ненавязчиво, я бы даже сказала, заботливо. Отныне каждая твоя ночь принадлежит только мне.
— Я не возражаю, — улыбнулся я, прикрыв глаза на миг. — Как и каждый мой день. Я могу причесать вас?
Моргана вгляделась в мои мысли и кивнула, разворачиваясь спиной. Я взял в руки расческу и коснулся мягких тёмных прядей, не отказав себе в том, чтобы втянуть их тонкий аромат.
— Говорят, все эльфы искусны в плетении кос. Я буду не против, если именно твои руки уложат мои волосы на этот день. Или твои пальцы отвыкли от мирской жизни, генерал? — хмыкнула Мора, бросив на меня взгляд из-за плеча.
— Я приложу все старания, — кивнул я, пропуская пряди между пальцев. — Что-нибудь ненавязчивое и элегантное, или более праздничное и эльфийское?
— Второй вариант. Сегодня у народа Митеран не останется сомнений в том, что эта земля свободна от любых предрассудков и маразмов прошлого. Ты первый эльф при короне Митеран. И ты законный император. Мы сотворили эту историю, и я хочу встретить её с гордостью, — Моргана закрыла глаза, нежась от моих касаний. Я оставил лёгкий поцелуй на обнаженном плече.
— Мне кажется, что всё это сон. Или дурман цепника, — вздохнул я, разделяя пряди. Плечи Морганы напряглись. — Простите, я был неосмотрителен. Мне не стоило использовать дурман.
— Когда Ратер доложил, что ты перевозишь цепник, я хотела оторвать кому-нибудь голову. Без преувеличений, меня захлестнула ярость. Если бы я могла забрать тебя себе сразу, я бы так и поступила. Порой я жалела, что родилась в королевской семье. Всё могло быть куда проще. Я не хотела тебя отпускать. Я не хотела ни с кем тебя делить. И я очень долго ждала этого дня, Каспи, — Мора усмехнулась своим мыслям. — Но теперь мне нечего бояться, ведь так? Тартеррианны не разводятся, — припомнила она мои слова.
— Вы помните, — вздохнул я, замерев на секунду.
— Я помню всё, Анар, — тихо.
Я заплетал косы одну за другой, переплетая их, рисуя из волос сложную схему, которой меня когда-то научила матушка. Интересно, как она там? Может быть стоило забрать её от отца, дать ей хоть раз в жизни право выбора своего дальнейшего пути? Нужно будет найти её. Мория не самое безопасное место для жизни. Не под властью Гранштанаэлля.
Идиллию момента нарушил тихий звук открывающейся двери. Дармон бы постучал, а значит, это кто-то, кого здесь быть по определению не должно. Кто-то пробрался к королевским покоям? Мрак тут же заполнил комнату, острыми клинками повиснув в воздухе.
Громкий женский вскрик разнёсся по комнате, и моя магия тут же было приструнена императрицей, что с тяжелым вздохом прикрыла себя накидкой.
— Матушка, как вы сюда пробрались? — спросила Мора. — Вас предупреждали, что столь необдуманные поступки опасны для жизни. Мои покои не просто так не под охраной Теней.
— Вижу, страж у тебя куда более ужасный, — дрожащим от испуга голосом отозвалась Адигель Митеран. Только сейчас она появилась в покоях, прикрывая за собой дверь. Её взгляд пробежался по дочери, а после замер на мне. — Ты говорила, что Аллэ похожа на отца, но я даже не могла представить, что настолько.
— Доброе утро, миледи, — склонил голову я, однако не оторвался от плетения.
— Эльф, — хмыкнула бывшая королева.
— Император, — отрезала Моргана. Её голос сталью отрезал все возможные недовольства на корню. — Мой возлюбленный муж. Да, он не Персиваль, не удобная для старых традиций партия, не богатый и важный лорд нашего канувшего в летах королевства. И да, отец бы никогда не одобрил моего выбора. Моего. Выбора.
— Если бы не магия диадемы, его бы не приняла и я, — Адигель стояла с гордо выпрямленной спиной. — Но сейчас я, хотя бы, уверенна, что он не причинит тебе вреда.
— Выбранный вами с отцом, матушка, супруг, хотел было прибрать наше королевство к своим рукам, распоряжаясь в совете так, будто это он королевской крови, а не я. Немногим, в том числе и вам, известно, что кончина Персиваля была напрямую связана с моим мраком, который, не хуже любой проклятой диадемы, охранял мои интересы, — Моргана была спокойна. Кажется, этот разговор уже не первый раз проходил между ними.
— Его мрак, — кивнув на меня, отрезала Адигель.
— Установленный высшим слиянием, — кажется, Моргана оскалилась в улыбке. Я закончил плести косу и обнял супругу со спины. Деваться мне всё равно некуда, как минимум от неприличия меня отделало лишь пышное одеяло, скрывающее меня ниже пояса, и спина супруги. Только сейчас до меня дошло, в каком, собственно, виде я предстал перед новоиспеченной родственницей. В синяках, царапинах и засосах, в кровати её дочери. — Анар, громко думаешь.
— Простите, — буркнул я, уткнувшись носом в плечо.
— Мама! Даже не думай, я тебе говорила, к чему это приведёт, — резко выпалила Моргана.
— К тому, что я озвучу свои мысли? Что не так я представляла себе ужасного и беспощадного Анара Истребителя? Ну уж точно не твоим ручным зашуганным пёсиком, готовым лизать твои руки, лишь бы отхватить хоть каплю любви! — не знаю, о чём на самом деле думала Адигель, её мысли были скрыты Морганой, но даже если и так… Какая разница?
— Матушка, — предостерегающе протянула Моргана.
— Да у него нет достоинства! Он даже не отрицает. Ах, да, как я могла забыть, что вдова большего и недостойна, чем бывший случайный любовник, — мрак ледяными тисками сжал горло. «Недостойна?!» Уничтожу.
— Анар, — прорычала Моргана, разворачиваясь и прижимая меня за горло к кровати, нависая сверху. — Это провокация и не более того. И над твоим слабым местом мы ещё поработаем. А сейчас возьми себя в руки.
— Я не позволю порочить ваше имя и честь, — шепнул я, смотря в глубину синих глаз. — Никому и никогда.
— Ну почему? — устало вздохнула Мора, отпустив голову. — Ну почему каждого так и тянет проверить твою верность мне, Каспи? Начиная профессорами, заканчивая собственной матерью. Моё слово уже ничего не стоит? — раздраженно спросила Моргана, обернувшись на замершую на пороге матушку. Та была бледнее мела. Ещё бы, мрак показался перед ней во всей своей ужасающей красе. Моргана щелкнула пальцами, выписав в воздухе символ артефакта, и брошь на груди Адигель погасла, открывая мне её разум.
Она не была полна ненависти или отвращения, там не было непринятия или подобного ему. Опасение за родную душу, любовь, забота. Там было просто безграничное беспокойство. Она была матерью, которая просто любит своего ребёнка и желает ему лучшего, боясь лишь того, что её ребёнок совершит ошибку, с которой не справится. Что поверит тому, кто этого не заслуживает. Она не понимала, какая выгода привела меня сюда. В этой женщине не было веры в любовь. Она никогда её не знала. Зато сполна познала предательств. Она верила, что только холодный расчет может обезопасить и гарантировать что-либо.
— Ты говорила, но поверить в такое… Я была благодарна и предана твоему отцу, но между своей жизнью и его, я бы всегда выбрала свою. Тебе повезло меньше, вы любите, и этот эльф без сомнений отдаст саму свою суть за тебя, Мори.
— И почему же мне повезло меньше? — спросила Моргана, не отрывая взгляда от моего.
— Потому что ты готова утопить мир в крови, лишь бы ему никогда не пришлось делать такой выбор, — голос Адигель был тих, но мы услышали. — Мой Император, прошу прощения за свои слова, я должна была убедится, увидеть своими глазами, что чувства не затмили взор моей дочери. Я опасалась, что вы жаждете власти, что малышка Аллэ лишь ключ к достижению цели.
— Повторю в сотый раз, Каспи не знал о ней до недавнего времени. А, стоило узнать, явился в тот же час. Это я совратила его, я установила его дар, я похитила его сердце, я не смогла отпустить, я воспользовалась и лгала столько лет. Я держала его рядом, не давая никаких обещаний, но мучая надеждой. Если так посмотреть, то тут впору матушке Тартеррианн предъявить мне за честь и достоинство их сына, но никак не наоборот, — и Мора действительно так думала.
— Мой смысл. Моя сила. Моя надежда. Моя вера. Мой путь. Моя жизнь. Моя дочь. Всё это дала мне ты. Даже не хочу представлять тот мир, в котором мы не встретились, — признался я, закрывая глаза.
— Матушка, может вы всё же покинете наши покои? Как видите, мы вас не ждали.
— Один вопрос, и я ухожу. Как найти заклинателя, что наложил «ядовитые сны»? Есть ли хоть какой-нибудь способ?
Ядовитые сны — проклятие высшего порядка, требующее огромных сил и жертвоприношения, крайне редкое, практически забытое, запрещенное и безумное. Слишком много переменных, слишком ограниченные требования. Жертва должна доверять, жертва должна принять из ваших рук проклятую вещь и не расставаться с ней до следующей луны, жертва должна быть одного с вами пола и рода, ваши магические силы должны быть тождественны и в одном ранге. Но необратимым отравление становится лишь тогда, когда кровь проклятого и заклинателя смешивается. Достаточно капли, чтобы приговор был свершён.
— Сколько требуется времени, чтобы дело дошло от смешения до смерти? — слыша каждую мою мысль. Спросила Моргана.
— Пятнадцать закатов. Пять дней на отравление, десять на угасание. В общей сложности проклятие накладывается ступенями в течении полутора месяцев. Слишком затратно, слишком много…
— Переменных, — закончила мою мысль Моргана, нахмурившись. «Кровавая печать на договоре может быть проклята?»
— Да. Это стопроцентная гарантия активации, — кивнул я.
Неужели король Митеран был убит с помощью ядовитых снов? Отследить его по магическому следу невозможно, но если был след из крошек, если был договор, если было доверенное лицо. Одного пола, рода, силы. Если всё сошлось, то насколько нужно быть отчаянно-безумным, чтобы проклясть короля? Да и где можно было найти знания о столь древнем проклятии? Я знаю лишь два источника, один находится в ЧИХАТ, второй в Пристанище Голосов, вход туда закрыт для всех, кроме магистров прорицания и немногочисленных лордов Митеран.
Сила прошила пространство, находя получателя. «Поднять, допросить, закрыть в проклятийнике. Не дать душе рассыпаться. Обвинение в наложении ядовитых снов на кровь Митеран.»
«Моя императрица, имя обвиняемого покойника?» спросила Ар-дронг по ментальной связи.
«Персиваль Гордвардский». Я вздрогнул. Корона была настолько желанна, что он пошёл по головам? Он был амбициозен и жаден, но, чтобы быть настолько бессовестным лжецом… Подле высшего медиума. Держать такой секрет рядом с медиумом такой силы и не раскрыть себя мог только полный безумец.
Некромант был спущен, загадка смерти короля Митеран грозила быть раскрытой, Морийский отрезан от Империй на долгие годы священной охоты двуликих, а в серой империи наконец-о наступил мир. Близился бал. Первый бал в жизни самой чудесной из всех девушек империи. Принцесса готовилась выйти в свет. Белокурая, остроухая полукровка, как две капли воды похожая на ужас всея мира.
Моргана покинула покои принцессы первой, отправившись встречать гостей. Её серебристо-синее платье было похоже на берег моря во время шторма, покрытый морской пеной, сияющей под светом полной луны. Мне полагался более строгий тёмно-синий цвет, однако наряд был украшен множеством серебряных капель, расшитых вручную настоящим мастером. Свои волосы я собрал в косу, похожу на ту, что собрал Моргане, но, опять же, проще и скромнее. А вот Аллаэль была маленькой звёздочной, в светло-голубом платье с серебристыми юбками, с вплетёнными в косу изящными цветками ночных фиалок, выращенных магом земли. Её детское лицо было по-взрослому сосредоточенным и собранным.
— Вот смотрю на неё и вижу, ЧИХАТ будет с теплом вспоминать те дни, когда там учился её отец, потому что эта девочка в любознательности и характере превзойдёт вас обоих, — хмыкнул Оминранд, что не мог пропустить такой праздник. — Да и эти двое, — дракон кивнул на спорящих о чём-то в углу ребятишек. Лоль Ар-Дронг уже отличался непоседливостью и тягой влезть в любое приключение, а Кармиус Ратер упорством и, я бы даже сказал, твердолобием.
Я тонул. И был спасён.
Кожа к коже. Горячими прикосновениями и ледяными путами. По щеке скатилась сорвавшаяся слеза, что была тут же поймана кончиками её пальцев. Нежная улыбка, коснувшаяся глаз. Синих, тёплых, как прибой в самый жаркий из дней. Счастьем разливалась по моим венам. Смыслом дышать и быть. Причиной быть. Её любовь согрела меня.
Отдаваться ей, покрываться следами жадных касаний, быть её музыкальным инструментом. Ощущения поглощали нас, мы погружались в друг друга, впервые настолько глубоко. Без оглядки и сомнений. Без условностей и сдержанности. Уверенные в грядущем. Поглощая силу друг друга, отдаваясь любви, что всё это время притягивала нас к неизбежности. Кусачими поцелуями, бесстыдными движениями к друг другу.
Я обнял Моргану за талию, держа в своих руках, уложил на постель, покрывая влажную кожу поцелуями, полными признаний. Покрывал ими её грудь. Нежно. Двигался навстречу горячему нутру. Растворялся и дарил всего себя этой ночи, своему шторму, своему берегу. Она была моим домом, моей родиной, моим миром. Смыслом.
Поглощенный штормом, я едва мог перевести дыхание, ощущая острые ногти на своей спине. Она отмечала меня своими касаниями. Болезненными, жадными. Я вдыхал её аромат, самый сладкий и желанный из всех существующих, сводящий с ума и пьянящий, владеющий мной. И за одним танцем следовал ещё один. Не в силах оторваться, пока силы не покинули нас в самый тёмный ночной час в объятиях друг друга.
Вы когда-нибудь засыпали, будучи полностью счастливым? Проваливались в безмятежные сны, что подобны тёплой реке, убаюкивающей и очищающей от былых страхов и смятений? В миг безграничного счастья и благодарности этой жизни, лишь за одно то, что она есть. Я не мог и требовать того, что получил. Любовь. Искреннюю и чистую любовь. Чтобы познать подобное нужно уметь любить самому. Тем самым чувством, на которое способна только тьма.
Истинная сила умеет ждать. С уважением к вашей свободе, тени будут рядом всегда. От них нельзя скрыться. Живите в свете, бегите от мрака, отрицайте его притяжение, но однажды вы пожелаете сами шагнуть во мрак, и, будьте уверенны, он дождётся вас, чтобы одарить всей своей всепоглощающей любовью.
Нужно обладать несокрушимой силой, чтобы удержать себя в узде, чтобы пережить ад ожидания. Быть вознаграждённым за это испытание. И, как символ этого величия —белоснежный шелк распускающихся лилий. Символ смиренной чистой преданности. Цветок нашей любви, обагрённый кровью, выросший на протоптанной войной и смертью тропе судьбы.
Глава двадцать пятая.
«Господи, ну почему родители всегда приходят не вовремя? Должно быть, это какой-то просчёт природы.»
Оскар Уайльд. Идеальный муж.
Солнце тёплыми лучами падало на лицо, пробуждая из спокойного сна. Первое утро для императора Каспанарэ Митеран. Одно из многих последующих, но, пожалуй, самое тёплое за всю мою жизнь. Моргана сидела рядом, вдумчиво расчёсывая свои волосы. Стоило императрице заметить мой взгляд, как её губы дрогнули в тёплой улыбке.
— Доброе утро, муж, — тихо сказала она, опуская расческу на колени.
— Доброе утро, моя госпожа, — голос после сна был чуть хриплым. — Как же вы великолепны.
— Благодарю, — кивнула Мора. — Твоя сила во сне перетекала ко мне. Ненавязчиво, я бы даже сказала, заботливо. Отныне каждая твоя ночь принадлежит только мне.
— Я не возражаю, — улыбнулся я, прикрыв глаза на миг. — Как и каждый мой день. Я могу причесать вас?
Моргана вгляделась в мои мысли и кивнула, разворачиваясь спиной. Я взял в руки расческу и коснулся мягких тёмных прядей, не отказав себе в том, чтобы втянуть их тонкий аромат.
— Говорят, все эльфы искусны в плетении кос. Я буду не против, если именно твои руки уложат мои волосы на этот день. Или твои пальцы отвыкли от мирской жизни, генерал? — хмыкнула Мора, бросив на меня взгляд из-за плеча.
— Я приложу все старания, — кивнул я, пропуская пряди между пальцев. — Что-нибудь ненавязчивое и элегантное, или более праздничное и эльфийское?
— Второй вариант. Сегодня у народа Митеран не останется сомнений в том, что эта земля свободна от любых предрассудков и маразмов прошлого. Ты первый эльф при короне Митеран. И ты законный император. Мы сотворили эту историю, и я хочу встретить её с гордостью, — Моргана закрыла глаза, нежась от моих касаний. Я оставил лёгкий поцелуй на обнаженном плече.
— Мне кажется, что всё это сон. Или дурман цепника, — вздохнул я, разделяя пряди. Плечи Морганы напряглись. — Простите, я был неосмотрителен. Мне не стоило использовать дурман.
— Когда Ратер доложил, что ты перевозишь цепник, я хотела оторвать кому-нибудь голову. Без преувеличений, меня захлестнула ярость. Если бы я могла забрать тебя себе сразу, я бы так и поступила. Порой я жалела, что родилась в королевской семье. Всё могло быть куда проще. Я не хотела тебя отпускать. Я не хотела ни с кем тебя делить. И я очень долго ждала этого дня, Каспи, — Мора усмехнулась своим мыслям. — Но теперь мне нечего бояться, ведь так? Тартеррианны не разводятся, — припомнила она мои слова.
— Вы помните, — вздохнул я, замерев на секунду.
— Я помню всё, Анар, — тихо.
Я заплетал косы одну за другой, переплетая их, рисуя из волос сложную схему, которой меня когда-то научила матушка. Интересно, как она там? Может быть стоило забрать её от отца, дать ей хоть раз в жизни право выбора своего дальнейшего пути? Нужно будет найти её. Мория не самое безопасное место для жизни. Не под властью Гранштанаэлля.
Идиллию момента нарушил тихий звук открывающейся двери. Дармон бы постучал, а значит, это кто-то, кого здесь быть по определению не должно. Кто-то пробрался к королевским покоям? Мрак тут же заполнил комнату, острыми клинками повиснув в воздухе.
Громкий женский вскрик разнёсся по комнате, и моя магия тут же было приструнена императрицей, что с тяжелым вздохом прикрыла себя накидкой.
— Матушка, как вы сюда пробрались? — спросила Мора. — Вас предупреждали, что столь необдуманные поступки опасны для жизни. Мои покои не просто так не под охраной Теней.
— Вижу, страж у тебя куда более ужасный, — дрожащим от испуга голосом отозвалась Адигель Митеран. Только сейчас она появилась в покоях, прикрывая за собой дверь. Её взгляд пробежался по дочери, а после замер на мне. — Ты говорила, что Аллэ похожа на отца, но я даже не могла представить, что настолько.
— Доброе утро, миледи, — склонил голову я, однако не оторвался от плетения.
— Эльф, — хмыкнула бывшая королева.
— Император, — отрезала Моргана. Её голос сталью отрезал все возможные недовольства на корню. — Мой возлюбленный муж. Да, он не Персиваль, не удобная для старых традиций партия, не богатый и важный лорд нашего канувшего в летах королевства. И да, отец бы никогда не одобрил моего выбора. Моего. Выбора.
— Если бы не магия диадемы, его бы не приняла и я, — Адигель стояла с гордо выпрямленной спиной. — Но сейчас я, хотя бы, уверенна, что он не причинит тебе вреда.
— Выбранный вами с отцом, матушка, супруг, хотел было прибрать наше королевство к своим рукам, распоряжаясь в совете так, будто это он королевской крови, а не я. Немногим, в том числе и вам, известно, что кончина Персиваля была напрямую связана с моим мраком, который, не хуже любой проклятой диадемы, охранял мои интересы, — Моргана была спокойна. Кажется, этот разговор уже не первый раз проходил между ними.
— Его мрак, — кивнув на меня, отрезала Адигель.
— Установленный высшим слиянием, — кажется, Моргана оскалилась в улыбке. Я закончил плести косу и обнял супругу со спины. Деваться мне всё равно некуда, как минимум от неприличия меня отделало лишь пышное одеяло, скрывающее меня ниже пояса, и спина супруги. Только сейчас до меня дошло, в каком, собственно, виде я предстал перед новоиспеченной родственницей. В синяках, царапинах и засосах, в кровати её дочери. — Анар, громко думаешь.
— Простите, — буркнул я, уткнувшись носом в плечо.
— Мама! Даже не думай, я тебе говорила, к чему это приведёт, — резко выпалила Моргана.
— К тому, что я озвучу свои мысли? Что не так я представляла себе ужасного и беспощадного Анара Истребителя? Ну уж точно не твоим ручным зашуганным пёсиком, готовым лизать твои руки, лишь бы отхватить хоть каплю любви! — не знаю, о чём на самом деле думала Адигель, её мысли были скрыты Морганой, но даже если и так… Какая разница?
— Матушка, — предостерегающе протянула Моргана.
— Да у него нет достоинства! Он даже не отрицает. Ах, да, как я могла забыть, что вдова большего и недостойна, чем бывший случайный любовник, — мрак ледяными тисками сжал горло. «Недостойна?!» Уничтожу.
— Анар, — прорычала Моргана, разворачиваясь и прижимая меня за горло к кровати, нависая сверху. — Это провокация и не более того. И над твоим слабым местом мы ещё поработаем. А сейчас возьми себя в руки.
— Я не позволю порочить ваше имя и честь, — шепнул я, смотря в глубину синих глаз. — Никому и никогда.
— Ну почему? — устало вздохнула Мора, отпустив голову. — Ну почему каждого так и тянет проверить твою верность мне, Каспи? Начиная профессорами, заканчивая собственной матерью. Моё слово уже ничего не стоит? — раздраженно спросила Моргана, обернувшись на замершую на пороге матушку. Та была бледнее мела. Ещё бы, мрак показался перед ней во всей своей ужасающей красе. Моргана щелкнула пальцами, выписав в воздухе символ артефакта, и брошь на груди Адигель погасла, открывая мне её разум.
Она не была полна ненависти или отвращения, там не было непринятия или подобного ему. Опасение за родную душу, любовь, забота. Там было просто безграничное беспокойство. Она была матерью, которая просто любит своего ребёнка и желает ему лучшего, боясь лишь того, что её ребёнок совершит ошибку, с которой не справится. Что поверит тому, кто этого не заслуживает. Она не понимала, какая выгода привела меня сюда. В этой женщине не было веры в любовь. Она никогда её не знала. Зато сполна познала предательств. Она верила, что только холодный расчет может обезопасить и гарантировать что-либо.
— Ты говорила, но поверить в такое… Я была благодарна и предана твоему отцу, но между своей жизнью и его, я бы всегда выбрала свою. Тебе повезло меньше, вы любите, и этот эльф без сомнений отдаст саму свою суть за тебя, Мори.
— И почему же мне повезло меньше? — спросила Моргана, не отрывая взгляда от моего.
— Потому что ты готова утопить мир в крови, лишь бы ему никогда не пришлось делать такой выбор, — голос Адигель был тих, но мы услышали. — Мой Император, прошу прощения за свои слова, я должна была убедится, увидеть своими глазами, что чувства не затмили взор моей дочери. Я опасалась, что вы жаждете власти, что малышка Аллэ лишь ключ к достижению цели.
— Повторю в сотый раз, Каспи не знал о ней до недавнего времени. А, стоило узнать, явился в тот же час. Это я совратила его, я установила его дар, я похитила его сердце, я не смогла отпустить, я воспользовалась и лгала столько лет. Я держала его рядом, не давая никаких обещаний, но мучая надеждой. Если так посмотреть, то тут впору матушке Тартеррианн предъявить мне за честь и достоинство их сына, но никак не наоборот, — и Мора действительно так думала.
— Мой смысл. Моя сила. Моя надежда. Моя вера. Мой путь. Моя жизнь. Моя дочь. Всё это дала мне ты. Даже не хочу представлять тот мир, в котором мы не встретились, — признался я, закрывая глаза.
— Матушка, может вы всё же покинете наши покои? Как видите, мы вас не ждали.
— Один вопрос, и я ухожу. Как найти заклинателя, что наложил «ядовитые сны»? Есть ли хоть какой-нибудь способ?
Ядовитые сны — проклятие высшего порядка, требующее огромных сил и жертвоприношения, крайне редкое, практически забытое, запрещенное и безумное. Слишком много переменных, слишком ограниченные требования. Жертва должна доверять, жертва должна принять из ваших рук проклятую вещь и не расставаться с ней до следующей луны, жертва должна быть одного с вами пола и рода, ваши магические силы должны быть тождественны и в одном ранге. Но необратимым отравление становится лишь тогда, когда кровь проклятого и заклинателя смешивается. Достаточно капли, чтобы приговор был свершён.
— Сколько требуется времени, чтобы дело дошло от смешения до смерти? — слыша каждую мою мысль. Спросила Моргана.
— Пятнадцать закатов. Пять дней на отравление, десять на угасание. В общей сложности проклятие накладывается ступенями в течении полутора месяцев. Слишком затратно, слишком много…
— Переменных, — закончила мою мысль Моргана, нахмурившись. «Кровавая печать на договоре может быть проклята?»
— Да. Это стопроцентная гарантия активации, — кивнул я.
Неужели король Митеран был убит с помощью ядовитых снов? Отследить его по магическому следу невозможно, но если был след из крошек, если был договор, если было доверенное лицо. Одного пола, рода, силы. Если всё сошлось, то насколько нужно быть отчаянно-безумным, чтобы проклясть короля? Да и где можно было найти знания о столь древнем проклятии? Я знаю лишь два источника, один находится в ЧИХАТ, второй в Пристанище Голосов, вход туда закрыт для всех, кроме магистров прорицания и немногочисленных лордов Митеран.
Сила прошила пространство, находя получателя. «Поднять, допросить, закрыть в проклятийнике. Не дать душе рассыпаться. Обвинение в наложении ядовитых снов на кровь Митеран.»
«Моя императрица, имя обвиняемого покойника?» спросила Ар-дронг по ментальной связи.
«Персиваль Гордвардский». Я вздрогнул. Корона была настолько желанна, что он пошёл по головам? Он был амбициозен и жаден, но, чтобы быть настолько бессовестным лжецом… Подле высшего медиума. Держать такой секрет рядом с медиумом такой силы и не раскрыть себя мог только полный безумец.
Некромант был спущен, загадка смерти короля Митеран грозила быть раскрытой, Морийский отрезан от Империй на долгие годы священной охоты двуликих, а в серой империи наконец-о наступил мир. Близился бал. Первый бал в жизни самой чудесной из всех девушек империи. Принцесса готовилась выйти в свет. Белокурая, остроухая полукровка, как две капли воды похожая на ужас всея мира.
Моргана покинула покои принцессы первой, отправившись встречать гостей. Её серебристо-синее платье было похоже на берег моря во время шторма, покрытый морской пеной, сияющей под светом полной луны. Мне полагался более строгий тёмно-синий цвет, однако наряд был украшен множеством серебряных капель, расшитых вручную настоящим мастером. Свои волосы я собрал в косу, похожу на ту, что собрал Моргане, но, опять же, проще и скромнее. А вот Аллаэль была маленькой звёздочной, в светло-голубом платье с серебристыми юбками, с вплетёнными в косу изящными цветками ночных фиалок, выращенных магом земли. Её детское лицо было по-взрослому сосредоточенным и собранным.
— Вот смотрю на неё и вижу, ЧИХАТ будет с теплом вспоминать те дни, когда там учился её отец, потому что эта девочка в любознательности и характере превзойдёт вас обоих, — хмыкнул Оминранд, что не мог пропустить такой праздник. — Да и эти двое, — дракон кивнул на спорящих о чём-то в углу ребятишек. Лоль Ар-Дронг уже отличался непоседливостью и тягой влезть в любое приключение, а Кармиус Ратер упорством и, я бы даже сказал, твердолобием.
