Я бросился на него, отмахиваясь от чего-то горящего красным светом, и вцепился в шею ублюдка. Всё, чего я хотел, так это лишить этого подонка жизни так, чтобы он страдал каждую секунду своей короткой жизни. Кожа под пальцами трескалась, истекая кровью, сворачивалась, осыпалась пеплом, горя без пламени. И этот жар живого тепла перетекал в меня, пьяня, вызывая восторг и трепет. Эйфория. Чистый восторг.
Кто-то схватил меня за плечо, и я обернулся, захватив пальцами только воздух. Она смотрела мне прямо в глаза своими бездонными синими, будто манящий океан, глазами. Её сильные пальцы держали моё запястье, покалывая тонким отблеском защитной магии. Весь мир померк на фоне этого глубокого шторма. Я не мог отвести взгляда. Я не мог дышать, утопая в этой бездне, в этой силе и шторме бескрайнего моря. Человек. Магичка черной силы, что точно знала предел своей силе. Дождь стихал. Такой спокойный и умиротворённый, будто смывающий все грехи разом, решающий все насущные проблемы.
— Чистый мрак, — произнесла она, переводя взгляд на мою руку, что всё ещё источала туман. Я не понимал, сколько прошло времени. Голос, такой бархатистый, пронизывающий и заставляющий кровь кипеть и застывать одновременно. Чуть хриплый и низкий. Что она говорила, я понял я не сразу. Когда-то я ощущал нечто подобное от силы верховного судьи нашего короля, однажды я видел его совсем близко. Это аура властного могущества. Высокородная и сильнейшая. — Парень, ау, ты с нами?
— Что? — прохрипел я, а после откашлялся. — Вы что-то сказали?
—Ты направляешься в Имперскую академию? Ты чистый мрак, ты знаешь, что это такое? О богиня, конечно же нет, ты бы не пользовался этим, — она махнула рукой, отрезая нас тёмным пологом от остального мира. В её руках появился кристалл связи, и она обратилась к кому-то по ту сторону. — Это важно. Я знаю, что вы на задании, но… У меня чистый мрак! — зло отрезала она, когда собеседник не прекращал перебивать её. Она слушала. Долго слушала, видимо, на том конце пытались понять, что происходит и что с этим делать.
Я не понимал. О магии я знал мало, о чёрной так практически ничего, и, по-видимому, о редком черном даре. Для поступления в академию нужны были азы, которые знали и не-маги, общие законы и правила мира, но никак не закрытые знания ордена магии. Если бы нужны были они, меня бы назвали совершенно необразованным и непригодным к обучению.
— Магистрериум, вы не поняли, если бы всё было так, он бы просто дошёл до академии. Он вмешался в мои проблемы и… Да, двоих. Одного досуха…. Он невменяемый, но… Стоит и смотрит на меня, даже не двигается… Хорошо, сейчас, — вздохнула девушка и коснулась кончиками пальцев моей щеки. Так обжигающе прохладно, что на губах появился сладкий привкус магии. Хотелось ещё. Будто глоток свежей воды в пустыне. Я прикрыл глаза, подставляя под капли этой силы. — Насыщается, но он не вытягивает. Просто принимает… Да… Нет, магистрериум, я не буду… Профессор Грешт, он чистый… Милорд, я надеялась на вашу разумность, но… Да, я подписала договор чистоты, но… Вы хотя бы осознаёте, что за смесь получится, если мы… В истории мира?! Первый? Я не ослышалась, господин ректор, вы призываете меня к исполнению свитка чистоты крови адептов ЧИХАТ с абсолютным незнакомцем без знака академии с силой «чистый мрак», совершенно не зная последствий смешения его дара с моим? — девушка была крайне раздражена, и слушала ответ с ходящими на лице желваками. — Дело не в этом… Нет, он очень привлекательный, но… Доставлю прямо к вам, милорд, — прорычала она, деактивируя кристалл.
Её холодные глаза снова впились в меня, на этот раз с некоторой долей раздражения и недоверия. Я не знал, что будет дальше, но уже догадывался. Кажется, я был опасен. Кажется, мой всплеск силы запустил что-то внутри меня, что хотело поглощать больше и больше, разрушать, убивать… Но это море в её глазах будто успокаивало. Оно было куда желаннее даже жизни других существ, что поглощал туман. Бесподобный дурман, как русалочьи берега, что пахнут свободой, силой и вечным пленом разума.
— Медиум, — вздохнул я, когда снова ощутил её силу на своей коже. Она касалась моих мыслей, что-то искала в них уже не скрываясь, и я прикрыл глаза. Я не хочу причинить тебе вреда, поверь, я вообще не знаю, что во мне за сила. И как же я восхищен.
— Сила, рождённая в жажде разрушения, питается им и стремиться к нему. Соединенная с пламенем она уничтожает города, с воздухом — валит тысячелетние леса, с тьмой — уничтожает даже саму память о свете. Ветви с проявлениями такой силы отслеживают верховным советом, подавляя силу самыми сильными светлыми дарами в день их становления. Или ликвидируя. Для таких как ты находят магов жизни, но в последние годы найти такого сравни чуду, а чистый свет не меньшая редкость, чем чистый мрак. Я получила приказ на смешение с моей силой, но я тёмная. Ты понимаешь? — спросила девушка.
Я открыл глаза. Она тёмная. Она прекрасна, как само воплощение ночного моря. Её глаза улыбнулись, хотя лицо и всё ещё держало маску безразличия.
— Если это не поможет, я буду ликвидирован, — ответил я. Да, я понимаю. Но даже её профессор не знает, чем это может обернуться, к чему такой риск?
— Я подавляю тебя прямо сейчас. Если отпущу, ты можешь потерять контроль и сорваться. Ты станешь опасным и уже не будет вопроса о том, стоит ли твоё дальнейшее существование риска. Мне четко дали понять, либо я пытаюсь спасти твою жизнь и снимаю с себя долг перед ЧИХАТ, передавая тебя лично в руки ректора, либо…
Она должна убить меня. Что же, погибнуть от рук этой сирены даже не так печально.
— Слушай мой приказ, — голос девушки будто лезвие впился в грудь, сжимая сердце. — Ты контролируешь свою силу изо всех сил и выполняешь все мои указания. Повтори.
— Я контролирую свою силу и следую всем вашим указаниям, — выдохнул я, и тут же стало легче дышать. Будто с моей шеи скинули верёвку. Следом внутри закрутилось это тёмное, сильное и очень голодное нечто. Дикое, как лесной зверь. Я взглянул на девушку. Она смотрела и ждала, что же будет, видимо, не доверяя силе своего внушения. Я держался. Я желал подчиняться её словам, сам не зная почему.
Тёмный морок упал, снова подставляя нас под мелкий дождь, а тела у наших ног грудой изувеченного мяса лежали на своих местах. Меня чуть не стошнило, но я сдержался, отвернувшись. Вне сражения такая картина была невыносимо отвратительной. Девушка же присела рядом с каждым, обыскала их карманы и замерла над последним, задумавшись. Она будто что-то обдумала и оглянулась на меня, снова проникая в моё сознание.
— Как было бы хорошо прибрать здесь, — вздохнула магичка, поднимаясь.
Прибрать? Я был бы рад услужить сегодня той, рядом с которой я ощущаю всепоглощающий покой. Сила радостно кинулась в лазейку этой мысли и слизала тела одно за другим, забирая ровно столько, столько требовалось. Дождь вымывал остатки праха в землю, подчищая оставшиеся следы. Туман хотел свободы, но больше этого я хотел ощутить власть её силы над собой. Это перерастало в навязчивое страстное желание и… Возбуждение?
— Как тебя зовут?
— Каспанарэ Тартеррианн, госпожа, — представился я.
— Можешь звать меня Мора. И на эту ночь твоя жизнь принадлежит мне.
«Пообещайте мне любовь, такую нежную.
И мир для нас родится вновь, маня надеждою,
Чтоб разлилась живой водой и песней грустною,
Любовь не может быть другой, я это чувствую…»
Вера Свешникова - Пообещайте мне любовь
За окнами шёл дождь. Уже четвертую ночь небо рыдало о чём-то своём, будто богиня никак не могла найти себе места. Он шуршал по крыше над нашими головами, стучался в окно и будто бы шептал. Я слышал его и глубокое горячее дыхание Моры, что шагала по комнате мягко, как кошка. Я не видел её, она так хотела, а воспротивиться я не смог. Тонкая шелковая лента накрывала мои глаза своей лёгкой прохладой, полностью лишая возможности видеть эти всепоглощающие глаза. Я лежал на жесткой кровати гостевого дома в одних штанах и ждал её прикосновения. Эта сила, что верёвками окутывала мысли, витала в воздухе ароматом её выветренных духов из нот горных цветов и дубленной кожи, и запахом её тела. Он проникал в меня до самых костей, вгоняя в лёгкий транс. Я хотел вдыхать её снова и снова. Будто привороженный, будто подсаженный на наркотический сок макового цвета. Мрак внутри меня ждал семени её силы.
— До становления силы у тебя… Был опыт? — спросила она.
Я сглотнул.
— Нет, — ответил я и вздохнул. Мой голос казался хриплым и севшим, за что сразу же стало стыдно. Я ощутил, как мои щеки налились румянцем. Богиня, разве такого неопытного юношу достойна такая прекрасная магесса? Эльфа, что даже не умеет угодить женщине, потому что его не учили.
Она молча выдохнула. Разочарованно? Устало? Я не видел и не мог сказать точно, и это зарождало во мне панику. Нет, только не отказывайся от меня, я уже не помыслю смешать свой дар с другой. Я так хочу тебя, будто ждал тебя всю свою короткую жизнь.
Мора поставила что-то на тумбочку справа от меня, и я вздрогнул. Её чуть шершавые пальцы коснулись моей руки, а после запястье окутала промагиченная веревка. Крепко, почти до боли.
— Я бы хотела сделать это так, чтобы мне понравилось. Я довольно груба и способна причинить боль, но, если ты возражаешь, я попробую по-другому, — она говорила тихо и уверенно.
— Нет, —выдохнул я тут же, возможно, слишком поспешно. За эту нетерпеливость было малость стыдно. Её пальцы на миг замерли, а после потянули руку к изголовью, фиксируя её там. — Делайте так, как Вы хотите.
— Ты знаешь как смешивается сила? О первом, втором и третьем уровнях смешения даров? — она отошла от меня, и я откинул голову. Мысли с трудом формировали слова. Я превратился в натянутую струну ожидания.
— Смешение сил, когда вспышка дара происходит лишь у чистого формирует слабый подвязанный дар, а когда удовольствие получают оба и их силы сливаются в одно, то у чистого формируется глубокий подвязанный дар, а старший получает слабый отсвет истока от чистого, если его дар достаточно силён. Я не знаю третьего.
— Это третий и второй уровни. Первый может произойти даже у установленных магов. Редкость, но всё же. Когда оба получают сильный установленный дар от друг друга не смотря на чистоту или смешанность другого. Так происходит между сильнейшими силами, которые попадают в категорию «чистых стихий». Ты чистый мрак, ты должен это учитывать. Так или иначе, я советую тебе никогда не передавать свой дар как установленный. Даже тебе будет сложно с ним жить, — Мора коснулась второй руки, опутывая и её.
— А вы?
Девушка молчала. Я уже подумал, что ответа не дождусь, но она заговорила, привязав мою вторую руку к первой. Её голос был тихим и отдавал нотами усталости, будто ей приходилось признавать что-то очень досадное и неприятное, что угнетало её уже долгое время.
— Дома не так безопасно, как бы хотелось. Лишний козырь мне не помешает. А твоя сила в моей как котёнок, будто и не думает противиться. Я ощущаю твои чувства, Каспанарэ, мне они очень льстят, но ты ещё так юн и… чист. Я не то, что тебе нужно в этой жизни, но судьба свела нас сейчас. Прости за то, что я сделаю, я постараюсь не увлечься, — её губы коснулись моих. Сначала невесомо, а потом твёрдо и уверенно, будто подчиняя этому танцу. Я отвечал неуверенно, и не смог сдержать стона, когда она прикусила мою губу, оттягивая на себя. Жар пробежал по груди, стекая вниз. Она провела носом по моей щеке, а после прикусила ухо. Больно. А после поймала моё дыхание в свои пальцы, что сжались на шее.
Страх холодной иголкой кольнул сознание, но тут же сменился ещё более горячим желанием. Ощущение собственной уязвимости было подобно кислой ягоде в сладком мороженном, непредсказуемо-неожиданным и ярким — это давало ощутить себя живым, как никогда. Мора ощутила это и стала действовать увереннее. Я ощутил её вес на своём бедре, а ногти оставили полосы от шеи к животу, так что я наконец-то вдохнул. Я дернул руками, заставив верёвку впиться в кожу. Её зубы снова сомкнулись на уголке моего уха.
Мора вынудила меня откинуть голову назад. Острый поцелуй остался следом на моей шее, и все мои мысли сплелись в туманный неразборчивый клубок. Время? Оно потеряло значение. Кажется, она что-то спрашивала, я был согласен на всё. И она делала это. Так, как ей хотелось. Без стеснения и дальнейших вопросов. Я ощущал её в своих мыслях, я знал, что был просто открытой книгой перед ней, но даже не мог помыслить о сопротивлении. Разве что, чтобы ощутить её власть надо мной ещё острее.
Я вдыхал её, я пропитывался ей, я растворялся в её штормах. Внутри меня будто играла стихия, разрушая всё до основания, чтобы отстроить что-то совершенно иное. И я слышал её стоны, её глухое рычание, ощущая привкус крови на губах после этих животных поцелуев. Эльфы никогда бы не стали так, мы сдержаны, мы должны думать о каждом своём шаге, мы дети света, а она… Меня разрушали и собирали заново, меня уничтожали и возвращали в это мир снова и снова. С каждым разом я ощущал, что принадлежу ей всё сильнее, до самой последней крупицы моей мрачной души. Я ощущал её жажду, её голод и этот наболевший клубок эмоций, что приносил ей груз её силы и долга. Всё это, все эти чувства она выжигала сейчас ощущениями. Моими и своими. Кажется, она позволила и себе гореть, разрушаться, бушевать на моём теле, оставляя кровавые полосы. Эта боль, это удовольствие, полное отсутствие заботы о будущем… Я готов был умереть в эти самые секунды не думал ни о чем другом, кроме этих ощущений. И яркая вспышка, будто взрыв самой большой из магических бомб, оголил мои нервы и принёс всепоглощающий покой.
Шторм стихал внутри меня, оставляя усталость и тихий отголосок чьих-то мыслей. Чужих, но таких четких и … полных сожаления. Я не успел задаться вопросом. Сознание покинуло меня до самого рассвета.
Солнечные лучи касались моих закрытых век, заставляя хмуриться. Я повернулся, ощутив покалывание на коже и открыл глаза. Незнакомая комната в уже знакомом постоялом дворе. На тумбочке стояла склянка с зельем и аккуратно скрученные верёвки. Я сел, оглядываясь в поисках Моры, но был в комнате один. Записку, написанную изящным витиеватым подчерком, заметил не сразу. Меня просили привести себя в порядок, собрать вещи и ждать в этой комнате к полудню. Куда делась сама Мора там не говорилось. Кажется, вчера она обещала доставить меня лично в руки ректора ЧИХАТ.
Во флаконе оказалось восстанавливающее зелье отменного качества. Я выпил половину, отмечая, как бесследно исчезают царапины на теле. Когда исчезла последняя стало даже обидно. Я коснулся того места, где минуты назад был засос и улыбнулся. Если бы и могло быть так, что кто-то другой стал для меня первым после становления силы, я не могу представить, что-то лучшее.
Свои вещи я забрал из снятой пару дней назад комнаты, оплатив хозяину серебряный, и решил попрощаться с попутчиками. Та самая эльфийка, что говорила тогда о девушке в беде встретила меня с радостной улыбкой и заплаканными глазами. Все уже решили, что меня прикопали где-то по-тихому или уволокли в леса для расправы. Пожилая демоница как-то внимательно посмотрела на меня, а после попросила проводить её до комнаты одного из постояльцев двора.
Кто-то схватил меня за плечо, и я обернулся, захватив пальцами только воздух. Она смотрела мне прямо в глаза своими бездонными синими, будто манящий океан, глазами. Её сильные пальцы держали моё запястье, покалывая тонким отблеском защитной магии. Весь мир померк на фоне этого глубокого шторма. Я не мог отвести взгляда. Я не мог дышать, утопая в этой бездне, в этой силе и шторме бескрайнего моря. Человек. Магичка черной силы, что точно знала предел своей силе. Дождь стихал. Такой спокойный и умиротворённый, будто смывающий все грехи разом, решающий все насущные проблемы.
— Чистый мрак, — произнесла она, переводя взгляд на мою руку, что всё ещё источала туман. Я не понимал, сколько прошло времени. Голос, такой бархатистый, пронизывающий и заставляющий кровь кипеть и застывать одновременно. Чуть хриплый и низкий. Что она говорила, я понял я не сразу. Когда-то я ощущал нечто подобное от силы верховного судьи нашего короля, однажды я видел его совсем близко. Это аура властного могущества. Высокородная и сильнейшая. — Парень, ау, ты с нами?
— Что? — прохрипел я, а после откашлялся. — Вы что-то сказали?
—Ты направляешься в Имперскую академию? Ты чистый мрак, ты знаешь, что это такое? О богиня, конечно же нет, ты бы не пользовался этим, — она махнула рукой, отрезая нас тёмным пологом от остального мира. В её руках появился кристалл связи, и она обратилась к кому-то по ту сторону. — Это важно. Я знаю, что вы на задании, но… У меня чистый мрак! — зло отрезала она, когда собеседник не прекращал перебивать её. Она слушала. Долго слушала, видимо, на том конце пытались понять, что происходит и что с этим делать.
Я не понимал. О магии я знал мало, о чёрной так практически ничего, и, по-видимому, о редком черном даре. Для поступления в академию нужны были азы, которые знали и не-маги, общие законы и правила мира, но никак не закрытые знания ордена магии. Если бы нужны были они, меня бы назвали совершенно необразованным и непригодным к обучению.
— Магистрериум, вы не поняли, если бы всё было так, он бы просто дошёл до академии. Он вмешался в мои проблемы и… Да, двоих. Одного досуха…. Он невменяемый, но… Стоит и смотрит на меня, даже не двигается… Хорошо, сейчас, — вздохнула девушка и коснулась кончиками пальцев моей щеки. Так обжигающе прохладно, что на губах появился сладкий привкус магии. Хотелось ещё. Будто глоток свежей воды в пустыне. Я прикрыл глаза, подставляя под капли этой силы. — Насыщается, но он не вытягивает. Просто принимает… Да… Нет, магистрериум, я не буду… Профессор Грешт, он чистый… Милорд, я надеялась на вашу разумность, но… Да, я подписала договор чистоты, но… Вы хотя бы осознаёте, что за смесь получится, если мы… В истории мира?! Первый? Я не ослышалась, господин ректор, вы призываете меня к исполнению свитка чистоты крови адептов ЧИХАТ с абсолютным незнакомцем без знака академии с силой «чистый мрак», совершенно не зная последствий смешения его дара с моим? — девушка была крайне раздражена, и слушала ответ с ходящими на лице желваками. — Дело не в этом… Нет, он очень привлекательный, но… Доставлю прямо к вам, милорд, — прорычала она, деактивируя кристалл.
Её холодные глаза снова впились в меня, на этот раз с некоторой долей раздражения и недоверия. Я не знал, что будет дальше, но уже догадывался. Кажется, я был опасен. Кажется, мой всплеск силы запустил что-то внутри меня, что хотело поглощать больше и больше, разрушать, убивать… Но это море в её глазах будто успокаивало. Оно было куда желаннее даже жизни других существ, что поглощал туман. Бесподобный дурман, как русалочьи берега, что пахнут свободой, силой и вечным пленом разума.
— Медиум, — вздохнул я, когда снова ощутил её силу на своей коже. Она касалась моих мыслей, что-то искала в них уже не скрываясь, и я прикрыл глаза. Я не хочу причинить тебе вреда, поверь, я вообще не знаю, что во мне за сила. И как же я восхищен.
— Сила, рождённая в жажде разрушения, питается им и стремиться к нему. Соединенная с пламенем она уничтожает города, с воздухом — валит тысячелетние леса, с тьмой — уничтожает даже саму память о свете. Ветви с проявлениями такой силы отслеживают верховным советом, подавляя силу самыми сильными светлыми дарами в день их становления. Или ликвидируя. Для таких как ты находят магов жизни, но в последние годы найти такого сравни чуду, а чистый свет не меньшая редкость, чем чистый мрак. Я получила приказ на смешение с моей силой, но я тёмная. Ты понимаешь? — спросила девушка.
Я открыл глаза. Она тёмная. Она прекрасна, как само воплощение ночного моря. Её глаза улыбнулись, хотя лицо и всё ещё держало маску безразличия.
— Если это не поможет, я буду ликвидирован, — ответил я. Да, я понимаю. Но даже её профессор не знает, чем это может обернуться, к чему такой риск?
— Я подавляю тебя прямо сейчас. Если отпущу, ты можешь потерять контроль и сорваться. Ты станешь опасным и уже не будет вопроса о том, стоит ли твоё дальнейшее существование риска. Мне четко дали понять, либо я пытаюсь спасти твою жизнь и снимаю с себя долг перед ЧИХАТ, передавая тебя лично в руки ректора, либо…
Она должна убить меня. Что же, погибнуть от рук этой сирены даже не так печально.
— Слушай мой приказ, — голос девушки будто лезвие впился в грудь, сжимая сердце. — Ты контролируешь свою силу изо всех сил и выполняешь все мои указания. Повтори.
— Я контролирую свою силу и следую всем вашим указаниям, — выдохнул я, и тут же стало легче дышать. Будто с моей шеи скинули верёвку. Следом внутри закрутилось это тёмное, сильное и очень голодное нечто. Дикое, как лесной зверь. Я взглянул на девушку. Она смотрела и ждала, что же будет, видимо, не доверяя силе своего внушения. Я держался. Я желал подчиняться её словам, сам не зная почему.
Тёмный морок упал, снова подставляя нас под мелкий дождь, а тела у наших ног грудой изувеченного мяса лежали на своих местах. Меня чуть не стошнило, но я сдержался, отвернувшись. Вне сражения такая картина была невыносимо отвратительной. Девушка же присела рядом с каждым, обыскала их карманы и замерла над последним, задумавшись. Она будто что-то обдумала и оглянулась на меня, снова проникая в моё сознание.
— Как было бы хорошо прибрать здесь, — вздохнула магичка, поднимаясь.
Прибрать? Я был бы рад услужить сегодня той, рядом с которой я ощущаю всепоглощающий покой. Сила радостно кинулась в лазейку этой мысли и слизала тела одно за другим, забирая ровно столько, столько требовалось. Дождь вымывал остатки праха в землю, подчищая оставшиеся следы. Туман хотел свободы, но больше этого я хотел ощутить власть её силы над собой. Это перерастало в навязчивое страстное желание и… Возбуждение?
— Как тебя зовут?
— Каспанарэ Тартеррианн, госпожа, — представился я.
— Можешь звать меня Мора. И на эту ночь твоя жизнь принадлежит мне.
Глава вторая.
«Пообещайте мне любовь, такую нежную.
И мир для нас родится вновь, маня надеждою,
Чтоб разлилась живой водой и песней грустною,
Любовь не может быть другой, я это чувствую…»
Вера Свешникова - Пообещайте мне любовь
За окнами шёл дождь. Уже четвертую ночь небо рыдало о чём-то своём, будто богиня никак не могла найти себе места. Он шуршал по крыше над нашими головами, стучался в окно и будто бы шептал. Я слышал его и глубокое горячее дыхание Моры, что шагала по комнате мягко, как кошка. Я не видел её, она так хотела, а воспротивиться я не смог. Тонкая шелковая лента накрывала мои глаза своей лёгкой прохладой, полностью лишая возможности видеть эти всепоглощающие глаза. Я лежал на жесткой кровати гостевого дома в одних штанах и ждал её прикосновения. Эта сила, что верёвками окутывала мысли, витала в воздухе ароматом её выветренных духов из нот горных цветов и дубленной кожи, и запахом её тела. Он проникал в меня до самых костей, вгоняя в лёгкий транс. Я хотел вдыхать её снова и снова. Будто привороженный, будто подсаженный на наркотический сок макового цвета. Мрак внутри меня ждал семени её силы.
— До становления силы у тебя… Был опыт? — спросила она.
Я сглотнул.
— Нет, — ответил я и вздохнул. Мой голос казался хриплым и севшим, за что сразу же стало стыдно. Я ощутил, как мои щеки налились румянцем. Богиня, разве такого неопытного юношу достойна такая прекрасная магесса? Эльфа, что даже не умеет угодить женщине, потому что его не учили.
Она молча выдохнула. Разочарованно? Устало? Я не видел и не мог сказать точно, и это зарождало во мне панику. Нет, только не отказывайся от меня, я уже не помыслю смешать свой дар с другой. Я так хочу тебя, будто ждал тебя всю свою короткую жизнь.
Мора поставила что-то на тумбочку справа от меня, и я вздрогнул. Её чуть шершавые пальцы коснулись моей руки, а после запястье окутала промагиченная веревка. Крепко, почти до боли.
— Я бы хотела сделать это так, чтобы мне понравилось. Я довольно груба и способна причинить боль, но, если ты возражаешь, я попробую по-другому, — она говорила тихо и уверенно.
— Нет, —выдохнул я тут же, возможно, слишком поспешно. За эту нетерпеливость было малость стыдно. Её пальцы на миг замерли, а после потянули руку к изголовью, фиксируя её там. — Делайте так, как Вы хотите.
— Ты знаешь как смешивается сила? О первом, втором и третьем уровнях смешения даров? — она отошла от меня, и я откинул голову. Мысли с трудом формировали слова. Я превратился в натянутую струну ожидания.
— Смешение сил, когда вспышка дара происходит лишь у чистого формирует слабый подвязанный дар, а когда удовольствие получают оба и их силы сливаются в одно, то у чистого формируется глубокий подвязанный дар, а старший получает слабый отсвет истока от чистого, если его дар достаточно силён. Я не знаю третьего.
— Это третий и второй уровни. Первый может произойти даже у установленных магов. Редкость, но всё же. Когда оба получают сильный установленный дар от друг друга не смотря на чистоту или смешанность другого. Так происходит между сильнейшими силами, которые попадают в категорию «чистых стихий». Ты чистый мрак, ты должен это учитывать. Так или иначе, я советую тебе никогда не передавать свой дар как установленный. Даже тебе будет сложно с ним жить, — Мора коснулась второй руки, опутывая и её.
— А вы?
Девушка молчала. Я уже подумал, что ответа не дождусь, но она заговорила, привязав мою вторую руку к первой. Её голос был тихим и отдавал нотами усталости, будто ей приходилось признавать что-то очень досадное и неприятное, что угнетало её уже долгое время.
— Дома не так безопасно, как бы хотелось. Лишний козырь мне не помешает. А твоя сила в моей как котёнок, будто и не думает противиться. Я ощущаю твои чувства, Каспанарэ, мне они очень льстят, но ты ещё так юн и… чист. Я не то, что тебе нужно в этой жизни, но судьба свела нас сейчас. Прости за то, что я сделаю, я постараюсь не увлечься, — её губы коснулись моих. Сначала невесомо, а потом твёрдо и уверенно, будто подчиняя этому танцу. Я отвечал неуверенно, и не смог сдержать стона, когда она прикусила мою губу, оттягивая на себя. Жар пробежал по груди, стекая вниз. Она провела носом по моей щеке, а после прикусила ухо. Больно. А после поймала моё дыхание в свои пальцы, что сжались на шее.
Страх холодной иголкой кольнул сознание, но тут же сменился ещё более горячим желанием. Ощущение собственной уязвимости было подобно кислой ягоде в сладком мороженном, непредсказуемо-неожиданным и ярким — это давало ощутить себя живым, как никогда. Мора ощутила это и стала действовать увереннее. Я ощутил её вес на своём бедре, а ногти оставили полосы от шеи к животу, так что я наконец-то вдохнул. Я дернул руками, заставив верёвку впиться в кожу. Её зубы снова сомкнулись на уголке моего уха.
Мора вынудила меня откинуть голову назад. Острый поцелуй остался следом на моей шее, и все мои мысли сплелись в туманный неразборчивый клубок. Время? Оно потеряло значение. Кажется, она что-то спрашивала, я был согласен на всё. И она делала это. Так, как ей хотелось. Без стеснения и дальнейших вопросов. Я ощущал её в своих мыслях, я знал, что был просто открытой книгой перед ней, но даже не мог помыслить о сопротивлении. Разве что, чтобы ощутить её власть надо мной ещё острее.
Я вдыхал её, я пропитывался ей, я растворялся в её штормах. Внутри меня будто играла стихия, разрушая всё до основания, чтобы отстроить что-то совершенно иное. И я слышал её стоны, её глухое рычание, ощущая привкус крови на губах после этих животных поцелуев. Эльфы никогда бы не стали так, мы сдержаны, мы должны думать о каждом своём шаге, мы дети света, а она… Меня разрушали и собирали заново, меня уничтожали и возвращали в это мир снова и снова. С каждым разом я ощущал, что принадлежу ей всё сильнее, до самой последней крупицы моей мрачной души. Я ощущал её жажду, её голод и этот наболевший клубок эмоций, что приносил ей груз её силы и долга. Всё это, все эти чувства она выжигала сейчас ощущениями. Моими и своими. Кажется, она позволила и себе гореть, разрушаться, бушевать на моём теле, оставляя кровавые полосы. Эта боль, это удовольствие, полное отсутствие заботы о будущем… Я готов был умереть в эти самые секунды не думал ни о чем другом, кроме этих ощущений. И яркая вспышка, будто взрыв самой большой из магических бомб, оголил мои нервы и принёс всепоглощающий покой.
Шторм стихал внутри меня, оставляя усталость и тихий отголосок чьих-то мыслей. Чужих, но таких четких и … полных сожаления. Я не успел задаться вопросом. Сознание покинуло меня до самого рассвета.
Солнечные лучи касались моих закрытых век, заставляя хмуриться. Я повернулся, ощутив покалывание на коже и открыл глаза. Незнакомая комната в уже знакомом постоялом дворе. На тумбочке стояла склянка с зельем и аккуратно скрученные верёвки. Я сел, оглядываясь в поисках Моры, но был в комнате один. Записку, написанную изящным витиеватым подчерком, заметил не сразу. Меня просили привести себя в порядок, собрать вещи и ждать в этой комнате к полудню. Куда делась сама Мора там не говорилось. Кажется, вчера она обещала доставить меня лично в руки ректора ЧИХАТ.
Во флаконе оказалось восстанавливающее зелье отменного качества. Я выпил половину, отмечая, как бесследно исчезают царапины на теле. Когда исчезла последняя стало даже обидно. Я коснулся того места, где минуты назад был засос и улыбнулся. Если бы и могло быть так, что кто-то другой стал для меня первым после становления силы, я не могу представить, что-то лучшее.
Свои вещи я забрал из снятой пару дней назад комнаты, оплатив хозяину серебряный, и решил попрощаться с попутчиками. Та самая эльфийка, что говорила тогда о девушке в беде встретила меня с радостной улыбкой и заплаканными глазами. Все уже решили, что меня прикопали где-то по-тихому или уволокли в леса для расправы. Пожилая демоница как-то внимательно посмотрела на меня, а после попросила проводить её до комнаты одного из постояльцев двора.
