Я понимал, что женщина что-то хочет сказать мне наедине, поэтому не нашёл причин отказать. Правда, шли мы молча до самой двери. Она и вправду постучала, но отошла за мою спину. Я сжал рукоять кинжала в ножнах на ремне и встал в пол оборота, когда дверь всё же отворилась.
Заспанная немолодая женщина недовольно глянула на меня, зевнула, прикрыв глаза, и открыла свои абсолютно изумрудные ока. Ведьма. Её голос как ножом по стеклу резал по ушам.
— Стирающий памяти и личности, уничтожающий заговоры на корню и надежды в зачатке. Твой путь через прах и ужас, твоя кровь смерть и отчаяние, твоя дорога в берега разрушений, чтобы посеять надежды там, где будет лишь скорбь. Ты ужас, ты хуже смерти, ты истребитель душ. Но под золотой луной тебя будет ждать покой. Однажды ты его заслужишь, — ведьма вновь закрыла глаза и открыла уже человеческий взгляд и прокашлялась. — Ну и чаво-сь вам надобне, путники? Старая, ты забыла чего?
— Да уж не извольте гневаться, ведующая, парнишка вот бедовый, как вы говорите, знать бы ему, чего в судьбе ждать, — демоница поклонилась.
— Ну дак чего-сь не рассказать то, коли есть что, — пожала плечами ведьма.
— Дак сказали уже, мудрая, — в тон её говору ответила демоница. Ведьма замолчала, внимательно взглянула на меня, раздумывая, и пожала плечами.
— Не помню нечя-яво, — протянула она, отмахиваясь. — Надеюсь ничего плохого, да благословит тебя богиня.
— Ничего дурного, мудрейшая, — сказал я, хотя волосы на затылке всё ещё грозились подняться дыбом. Сказка о истребителе душ была древней и забытой легендой, пришедшей с южного побережья ещё в начале времен. Я не хотел об этом даже думать. Не тем я был эльфом, чтобы быть монстром. Не могу я быть чудовищем. Я не хочу им быть и вряд ли когда-либо захочу. Сейчас это сказка, которой пугают ночью у костра, пусть ей она и остаётся.
— Каспанарэ? — Мора возвращалась в свою комнату. — Хорошо, что ты тут. Отправимся раньше.
— Дева земель… — скрипучий голос оборвался, и я снова посмотрел на ведьму. Она будто не могла дышать, хватаясь за горло. В её глазах нарастал ужас, и я ощутил свою силу в её разуме. Мора заставляла её молчать. Очень грубо и явно перебарщивая с силой. Глаза потухли, и ведьма рухнула вниз.
— Она в порядке, просто без сознания, — Мора скрылась за дверью своей комнаты, а я поднял мудрую на руки, унося до её кровати. Демоница следовала за мной, причитая, как так можно с мудрейшей то. А я слышал, как погруженная в мрак без сознания ведьма продолжает зреть. Это были отрывки, но кое-что я смог разобрать отголосками этих мыслей среди своих. « штормов и скал…сожалеющая лишь об одном…. идущая по сумраку…одинокая… не искупит единственную ошибку».
Ведьмы зрели только сильных, только тех, кто важен для нитей судьбы. Они говорили о бедах и горестях, о самом страшном, что сокрыто под вуалью времени. Судя по реакции Моры, она уже слушала ведьм и не желала делать это снова. А, быть может, ей просто не нужны свидетели её пророчеств. Я оставил ведьму в её комнате и направился к Море. Пора было уходить.
Мора выкупила нам двух гнедых жеребцов, так что путь до академии мы должны были преодолеть быстро. Она ехала позади. Молча. Я ощущал её мысли, но продлилось это до первой развилки. Я слишком сильно сосредоточился на её размышлениях о дальнейшей дороге, что она ощутила это. Голову тут же наполнила пронзительная боль, срывающая слезы из глаз.
— Даже не думай читать меня, Каспанарэ. И других не советую, ты ещё совершенно не умеешь контролировать силу. Ты чистый мрак, эльф, а что будет, если мрак коснётся мысли? — она нагнала меня и повела свою лошадь в шаг с моей.
— Я не…
— Не знаешь, — хмыкнула она, посмотрев на меня с упрёком. — Мне ничего не будет, у меня теперь иммунитет к мраку, а вот другое существо… Даже не знаю, как теперь назовут такую силу. Ментальный мрак? Мрачный медиум? Ты сможешь уничтожать мысли и сознания.
— Истребитель душ, — сказал я, смотря в горизонт. Мора молчала, смотря на меня. Я ощущал этот внимательный взгляд.
— Я знаю эту легенду. Мы разбирали её на первом курсе. Профессор говорил, что в основе был маг сознания, что обрел очень сильный исток чистого мрака. Соотношения иное, да и я не маг сознания. Я медиум. Я обращаюсь с энергией мысли, а не с духом. Это очень близкородственная магия, но есть существенные различия. А что говоря об истребителе… Он был озлоблен и искал могущества. Он был даже не в нашем мире, сказ о нём пришёл вместе с демонами, а откуда у них эта история уже не спросишь. Да и был ли он у них, или к ним эта история пришла из иного мира, — протянула задумчиво Мора. — Порой мне кажется, что эта история древнее всех вместе взятых миров.
— История из Вечности? — предположил я.
— Как знать, Каспанарэ, быть может это история одного из богов. А ты не очень похож на божество, согласись, — успокоила меня магичка. Я улыбнулся. Да, до бога я не дотягиваю, тут спорить нет резона.
Ещё полдня пути мы шли, просто наслаждаясь солнцем и легким ветром, что дул нам в лицо, донося запахи лесов и полей. Мерное дыхание лошадей, стрекот насекомых в высокой траве и тепло солнечных лучей на лице. Я давно не ощущал такого спокойствия. Такого умиротворения.
Я посмотрел на Мору. Братья бы сказали, что она самый обычный человек, но я видел другое. Её шоколадные локоны широкими волнами падали на плечи шелковым водопадом, её твёрдые губы были четко очерчены, а тёмные орлиные брови как венцы украшали яркие сапфиры штормовых глаз. Густые ресницы ловили лучи солнца. Её тело было натренированным, но в тоже время изящным. Как дикая кошка, прекрасная хищница, что сейчас расслабленно седела в седле. А аура, что исходила от неё, её сила, свойственная лишь высокородным магам делала её почти божеством в моих глазах. Восхитительная и такая притягательная. Её длинные пальцы и такие сильные ладони, выученные держать оружие, чуть шершавые и такие горячие. Я вспомнил их прикосновения и отвернулся, заметив отсвет улыбки на её губах. Она слушала мои мысли и наслаждалась моим восхищением.
— Почему ты был так долго абсолютно чист, Каспанарэ? — спросила она, и я вздохнул.
— Нас учили соблюдению чести с малых лет. Дедушка очень строго относился к всем нам, и следил за нашим обликом. Я из богатой семьи, эльфийки и их матери часто приходили в наш дом с визитами, желая заключить помолвки, но я не видел ни в одной из них ничего привлекательного. Хрупкие и скромные, умеющие лишь украшать собой общество. Мне они казались пустыми и скучными. Прожить с такой всю свою жизнь? Эльфы заключают браки раз и навсегда, а в нашей семье принято давать клятву света до последнего дыхания последнего из супругов. Развод или женитьба на другой после её смерти невозможны, а значит, это решение не может быть невзвешенным. Я уважаю свою семьи и её традиции, и все мы дали клятву, что продолжим заключение союзов клятвы до посмертия. Я просто не могу нарушить традицию, даже если захочу. Тартеррианны не разводятся. Может быть именно осознание ответственности и не давало мне даже пробовать так сближаться с кем бы то ни было, — ответил я, вспоминая все попытки Густава уговорить меня на помолвку с выгодной невестой. Я не хотел провести свою жизнь рядом с той, кто мне не интересен.
— Тебе находили светлую, — поняла Мора.
— Да. Дедушка уже договорился об осветлении моего дара, но в нашей семье не разбираются в тёмных дарах, тьма есть тьма, — не стал скрывать я.
— Но до вчерашнего дня ты не поглощал, не убивал, — заметила девушка. Я вспомнил как под моими пальцами обращалась в прах плоть, и мне стало дурно.
— И мне бы не хотелось больше никогда отнимать чью бы то ни было жизнь. Она священна, — заверил я сам себя.
— Ты тёмный, твоё благородство скоро пройдёт. Сила берет своё, — как-то весело отметила Мора. — Давай быстрее, я не хочу застрять в лесу ночью, мы уже близко.
И конь Моры пустился в галоп. Мне оставалось только подстегнуть своего жеребца и следовать за ней.
Слова Моры задели меня. Я был эльфом и был воспитан иначе, чем она, хотя и люди до недавнего времени пренебрегали тёмными дарами. Для нас тьма была тьмой, вместилищем зла и жестокости. Мы старались не иметь дела с тёмным даром, осветляя его как можно сильнее, подавляя, развивая иную магию. Но если посмотреть правде в глаза, я уже менялся. Я был куда категоричнее и свободолюбивее своих братьев и сестёр. Не боялся отстаивать своё мнение и мог где-то перейти черту, надавить, манипулировать. Порой я ловил в глазах родных отблеск страха и отвращения, да, это было тяжело, но, честно, где-то глубоко ещё и зрел восторг от этого. Ощущение превосходства и силы. Тьма пьянит. Тьма склоняет к себе. И я совершенно не готов к такому. Что будет, если мрака во мне будет слишком много? Смогу ли я остаться собой или уже никогда не захочу быть тем, кем был до этого? Впереди показались башки академии Чёрного Искусства, Хаоса и Академической Тьмы. Сердце самых тёмных из даров, альма-матер величайших из тёмных. Войдя в эти стены, я уже не выйду тем же Каспанарэ Тартеррианном, это будет уже кто-то другой, незнакомец, что сейчас пугал меня.
Над самой высокой башней запылало небо синим пламенем, а после взорвалось, рассекая облака молнией. Земля дрогнула и лошади встали на дыбы. Мора выругалась, успокаивая животное, а я чуть не потерял вожжи, когда конь бросился в сторону, срываясь в карьер. Сила вспыхнула, проникая в сознание живого существа, подчиняя его себе, выжигая из него страх, и конь выправился, разворачиваясь назад. Я ощущал его энергию, силу его мышц, каждое движение и вздох. Туман тёк по короткой шерсти скакуна, пока не был развеян тонким налётом штормовой силы.
— Твои инстинкты спасут тебе однажды жизнь, но будь осторожен. Власть над другими не просто так под запретом. Мне придётся доложить Грешту об этом. Сдерживайся, — Мору явно разозлила вспышка моей силы, или же то, с какой лёгкостью мне это далось. А мне хотелось попробовать ещё раз, ощутить это. Она ощутила моё желание. — Тёмный!
Небо снова загорелось синим пламенем, но на этот раз оно скрутилось в воронку и удерживалось на месте.
— Что это? — спросил я, поглаживая лошадь по шее. Та, казалось, уже не испытывала страха даже издали.
— Практика Теней. Элитный отряд ЧИХАТ, лучшие и сильнейшие, — с уважением отметила Мора. — Тест на выгорание у выпускников. Его проходят и при поступлении, но сейчас это высшая магия, а в первый раз лишь чистая сила. Чем дольше продержишь силу, чем выше она сможет проникнуть в щит академии, тем сильнее маг. На самой высокой башне академии, над тремя мощнейшими щитами, защищающими учеников от выброса силы, под тремя не менее мощными щитами. И всё было бы просто, но эти щиты сами по себе впитывают магию, вытягивают её и ослабляют. Продержаться даже пару секунд тяжело. Тени держат по получасу.
— Ты тоже Тень? — спросил я. Девушка улыбнулась, приняв мой вопрос за комплимент.
— Нет, я выучилась четыре года, и, если я осталась бы на пятый, я бы могла пройти вступительное испытание в Тени и, быть может, даже бы прошла, но для меня обучение в ЧИХАТ заканчивается с первым днём начала нового года. Пятый год, как и последующие, занимается сужением специальности, а это не в интересах моей семьи. Мне нужно возвращаться домой, там меня ждут другие уроки, — вздохнула Мора, будто ей и не хотелось покидать стены академии.
— Ты возвращаешься в Митеран?
— Через полторы недели.
Я смотрел на неё и понимал, что не увижу её. Возможно, долгие годы. От этого сердце сжалось. Да, она ничего мне не должна, но… Почему душу так разрывает от этой мысли? Будто мрак пожирал меня изнутри, убивая. В горле встал комок, а сила грызлась, кусалась, требуя жертвы. Я впервые ощутил нечто настолько сильное, и вот, у этого была вполне видимая впереди граница. Мора слышала, я знаю, но она молчала. Да и что тут сделаешь. Долг перед семьёй, я знаю, что это такое, как я могу упрекнуть её в том, что она идёт по своему пути? Я не могу идти с ней, я должен научиться жить со своей силой. Я должен стать сильнее, чтобы не быть опасным. И всё же.
Небо снова взорвалось, но конь подо мной даже не повёл ухом. Кажется, я действительно должен сдерживаться. Если я смог лишить животное чувства страха, на что я способен с человеческим разумом? Истребитель душ. Ведьмы всегда правы в видениях тёмных сторон судьбы.
Ворота академии открылись перед нами. Мора заехала первой. На площади у ворот нас ждали трое. Высокий брюнет с острыми чертами лица крутил в руке огненный кинжал, ещё более высокий одноглазый, чем-то похожий на змея, профессор скрестил руки на груди, а русоволосый некромант игрался двумя шариками силы, что были противоположны друг другу и грозились образовать взрыв. Он перекатывал их в пальцах, ловко минуя их столкновения. Некромант и маг жизни в одном? Это было удивительным. Судя по виду старших магов, они были готовы к противостоянию с незнакомым им гостем.
— Эльф? — хмыкнул одноглазый, вскинув порезанную шрамом бровь. — Профессор, вы говорили о чистом мраке.
— Татреррианн? — спросил некромант. Я кивнул, спешиваясь с коня.
— Тот самый? Лант, ты уверял, что мальчик будет некромантом, если выживет, — недовольно напомнил магу тот, что стоял в центре, скосив на него загоревшиеся пламенем глаза. — А у нас эльф с чистым мраком! Чтобы до рассвета предоставил мне подробнейший отчет о том ритуале, Амора!
— Грешт, мы играли с рунами богов, мы сами не знали, что сделали. Он был мёртв, мы смогли это обратить. Я думал, это от вливания моей силы, — развел руками Амора. — Позови Саю и спроси у неё.
— Мора, покажи свой дар, — потребовал одноглазый.
— Здесь? — удивилась девушка.
— Пройдём в башню, я хочу видеть силу обоих, — решил ректор, внимательно глядя на меня. — Каспанарэ Тартерриан, так ведь? Я помню, что отправлял соглашение на твоё испытание вступления. Что же, добро пожаловать в ЧИХАТ, самую тёмную из академий империи, ваша сила обеспечивает вам место здесь априори.
Башня оказалась действительно высокой. А ещё попасть туда оказалось не так просто. Помимо магической охраны и кучи механических замков, её охранял демон. Вооруженный и с крайне хмурым взглядом серых глаз. Мы поднимались минут десять, встретив по пути спускающихся бледных магов, что были выжаты до последней капли силы. На меня они смотрели с превосходством и насмешкой. Ещё бы, эльф в тёмной академии.
Первой в круглый зал с колоннами пустили Мору. Колонны держали крышу с округлым отверстием над центром, и лишь они ограждали край обрыва. Здесь гулял небесный ветер, пробирая до самых костей. Девушка встала в центр зала, обратив руки к отверстию наверху и взмахнула руками вокруг себя, собирая ураганный ветер в воронку, которая бросилась наверх, вырываясь в небо. Шторм окрасился голубым пламенем силы мысли, а после наполнился множеством плетей туманного мрака, что клубился щупальцами в этом урагане, пытаясь найти себе жертву. Мора присела на колено, удерживая эту силу, вкладываясь всё больше, и я услышал рёв этого смешения. У него будто был голос. Ревущий, злой, отчаянный. Волосы встали дыбом, а сила забилась внутрь меня, будто бы ужасаясь этому шторму. Я ощущал кожей мощь чистой силы.
— Моргана, выпусти эмоции, я хочу видеть искреннюю силу. Чем бы не были эти ощущения, дай им пищу! — требовал ректор, стоя на площадке у входа в зал.
Заспанная немолодая женщина недовольно глянула на меня, зевнула, прикрыв глаза, и открыла свои абсолютно изумрудные ока. Ведьма. Её голос как ножом по стеклу резал по ушам.
— Стирающий памяти и личности, уничтожающий заговоры на корню и надежды в зачатке. Твой путь через прах и ужас, твоя кровь смерть и отчаяние, твоя дорога в берега разрушений, чтобы посеять надежды там, где будет лишь скорбь. Ты ужас, ты хуже смерти, ты истребитель душ. Но под золотой луной тебя будет ждать покой. Однажды ты его заслужишь, — ведьма вновь закрыла глаза и открыла уже человеческий взгляд и прокашлялась. — Ну и чаво-сь вам надобне, путники? Старая, ты забыла чего?
— Да уж не извольте гневаться, ведующая, парнишка вот бедовый, как вы говорите, знать бы ему, чего в судьбе ждать, — демоница поклонилась.
— Ну дак чего-сь не рассказать то, коли есть что, — пожала плечами ведьма.
— Дак сказали уже, мудрая, — в тон её говору ответила демоница. Ведьма замолчала, внимательно взглянула на меня, раздумывая, и пожала плечами.
— Не помню нечя-яво, — протянула она, отмахиваясь. — Надеюсь ничего плохого, да благословит тебя богиня.
— Ничего дурного, мудрейшая, — сказал я, хотя волосы на затылке всё ещё грозились подняться дыбом. Сказка о истребителе душ была древней и забытой легендой, пришедшей с южного побережья ещё в начале времен. Я не хотел об этом даже думать. Не тем я был эльфом, чтобы быть монстром. Не могу я быть чудовищем. Я не хочу им быть и вряд ли когда-либо захочу. Сейчас это сказка, которой пугают ночью у костра, пусть ей она и остаётся.
— Каспанарэ? — Мора возвращалась в свою комнату. — Хорошо, что ты тут. Отправимся раньше.
— Дева земель… — скрипучий голос оборвался, и я снова посмотрел на ведьму. Она будто не могла дышать, хватаясь за горло. В её глазах нарастал ужас, и я ощутил свою силу в её разуме. Мора заставляла её молчать. Очень грубо и явно перебарщивая с силой. Глаза потухли, и ведьма рухнула вниз.
— Она в порядке, просто без сознания, — Мора скрылась за дверью своей комнаты, а я поднял мудрую на руки, унося до её кровати. Демоница следовала за мной, причитая, как так можно с мудрейшей то. А я слышал, как погруженная в мрак без сознания ведьма продолжает зреть. Это были отрывки, но кое-что я смог разобрать отголосками этих мыслей среди своих. « штормов и скал…сожалеющая лишь об одном…. идущая по сумраку…одинокая… не искупит единственную ошибку».
Ведьмы зрели только сильных, только тех, кто важен для нитей судьбы. Они говорили о бедах и горестях, о самом страшном, что сокрыто под вуалью времени. Судя по реакции Моры, она уже слушала ведьм и не желала делать это снова. А, быть может, ей просто не нужны свидетели её пророчеств. Я оставил ведьму в её комнате и направился к Море. Пора было уходить.
Мора выкупила нам двух гнедых жеребцов, так что путь до академии мы должны были преодолеть быстро. Она ехала позади. Молча. Я ощущал её мысли, но продлилось это до первой развилки. Я слишком сильно сосредоточился на её размышлениях о дальнейшей дороге, что она ощутила это. Голову тут же наполнила пронзительная боль, срывающая слезы из глаз.
— Даже не думай читать меня, Каспанарэ. И других не советую, ты ещё совершенно не умеешь контролировать силу. Ты чистый мрак, эльф, а что будет, если мрак коснётся мысли? — она нагнала меня и повела свою лошадь в шаг с моей.
— Я не…
— Не знаешь, — хмыкнула она, посмотрев на меня с упрёком. — Мне ничего не будет, у меня теперь иммунитет к мраку, а вот другое существо… Даже не знаю, как теперь назовут такую силу. Ментальный мрак? Мрачный медиум? Ты сможешь уничтожать мысли и сознания.
— Истребитель душ, — сказал я, смотря в горизонт. Мора молчала, смотря на меня. Я ощущал этот внимательный взгляд.
— Я знаю эту легенду. Мы разбирали её на первом курсе. Профессор говорил, что в основе был маг сознания, что обрел очень сильный исток чистого мрака. Соотношения иное, да и я не маг сознания. Я медиум. Я обращаюсь с энергией мысли, а не с духом. Это очень близкородственная магия, но есть существенные различия. А что говоря об истребителе… Он был озлоблен и искал могущества. Он был даже не в нашем мире, сказ о нём пришёл вместе с демонами, а откуда у них эта история уже не спросишь. Да и был ли он у них, или к ним эта история пришла из иного мира, — протянула задумчиво Мора. — Порой мне кажется, что эта история древнее всех вместе взятых миров.
— История из Вечности? — предположил я.
— Как знать, Каспанарэ, быть может это история одного из богов. А ты не очень похож на божество, согласись, — успокоила меня магичка. Я улыбнулся. Да, до бога я не дотягиваю, тут спорить нет резона.
Ещё полдня пути мы шли, просто наслаждаясь солнцем и легким ветром, что дул нам в лицо, донося запахи лесов и полей. Мерное дыхание лошадей, стрекот насекомых в высокой траве и тепло солнечных лучей на лице. Я давно не ощущал такого спокойствия. Такого умиротворения.
Я посмотрел на Мору. Братья бы сказали, что она самый обычный человек, но я видел другое. Её шоколадные локоны широкими волнами падали на плечи шелковым водопадом, её твёрдые губы были четко очерчены, а тёмные орлиные брови как венцы украшали яркие сапфиры штормовых глаз. Густые ресницы ловили лучи солнца. Её тело было натренированным, но в тоже время изящным. Как дикая кошка, прекрасная хищница, что сейчас расслабленно седела в седле. А аура, что исходила от неё, её сила, свойственная лишь высокородным магам делала её почти божеством в моих глазах. Восхитительная и такая притягательная. Её длинные пальцы и такие сильные ладони, выученные держать оружие, чуть шершавые и такие горячие. Я вспомнил их прикосновения и отвернулся, заметив отсвет улыбки на её губах. Она слушала мои мысли и наслаждалась моим восхищением.
— Почему ты был так долго абсолютно чист, Каспанарэ? — спросила она, и я вздохнул.
— Нас учили соблюдению чести с малых лет. Дедушка очень строго относился к всем нам, и следил за нашим обликом. Я из богатой семьи, эльфийки и их матери часто приходили в наш дом с визитами, желая заключить помолвки, но я не видел ни в одной из них ничего привлекательного. Хрупкие и скромные, умеющие лишь украшать собой общество. Мне они казались пустыми и скучными. Прожить с такой всю свою жизнь? Эльфы заключают браки раз и навсегда, а в нашей семье принято давать клятву света до последнего дыхания последнего из супругов. Развод или женитьба на другой после её смерти невозможны, а значит, это решение не может быть невзвешенным. Я уважаю свою семьи и её традиции, и все мы дали клятву, что продолжим заключение союзов клятвы до посмертия. Я просто не могу нарушить традицию, даже если захочу. Тартеррианны не разводятся. Может быть именно осознание ответственности и не давало мне даже пробовать так сближаться с кем бы то ни было, — ответил я, вспоминая все попытки Густава уговорить меня на помолвку с выгодной невестой. Я не хотел провести свою жизнь рядом с той, кто мне не интересен.
— Тебе находили светлую, — поняла Мора.
— Да. Дедушка уже договорился об осветлении моего дара, но в нашей семье не разбираются в тёмных дарах, тьма есть тьма, — не стал скрывать я.
— Но до вчерашнего дня ты не поглощал, не убивал, — заметила девушка. Я вспомнил как под моими пальцами обращалась в прах плоть, и мне стало дурно.
— И мне бы не хотелось больше никогда отнимать чью бы то ни было жизнь. Она священна, — заверил я сам себя.
— Ты тёмный, твоё благородство скоро пройдёт. Сила берет своё, — как-то весело отметила Мора. — Давай быстрее, я не хочу застрять в лесу ночью, мы уже близко.
И конь Моры пустился в галоп. Мне оставалось только подстегнуть своего жеребца и следовать за ней.
Слова Моры задели меня. Я был эльфом и был воспитан иначе, чем она, хотя и люди до недавнего времени пренебрегали тёмными дарами. Для нас тьма была тьмой, вместилищем зла и жестокости. Мы старались не иметь дела с тёмным даром, осветляя его как можно сильнее, подавляя, развивая иную магию. Но если посмотреть правде в глаза, я уже менялся. Я был куда категоричнее и свободолюбивее своих братьев и сестёр. Не боялся отстаивать своё мнение и мог где-то перейти черту, надавить, манипулировать. Порой я ловил в глазах родных отблеск страха и отвращения, да, это было тяжело, но, честно, где-то глубоко ещё и зрел восторг от этого. Ощущение превосходства и силы. Тьма пьянит. Тьма склоняет к себе. И я совершенно не готов к такому. Что будет, если мрака во мне будет слишком много? Смогу ли я остаться собой или уже никогда не захочу быть тем, кем был до этого? Впереди показались башки академии Чёрного Искусства, Хаоса и Академической Тьмы. Сердце самых тёмных из даров, альма-матер величайших из тёмных. Войдя в эти стены, я уже не выйду тем же Каспанарэ Тартеррианном, это будет уже кто-то другой, незнакомец, что сейчас пугал меня.
Над самой высокой башней запылало небо синим пламенем, а после взорвалось, рассекая облака молнией. Земля дрогнула и лошади встали на дыбы. Мора выругалась, успокаивая животное, а я чуть не потерял вожжи, когда конь бросился в сторону, срываясь в карьер. Сила вспыхнула, проникая в сознание живого существа, подчиняя его себе, выжигая из него страх, и конь выправился, разворачиваясь назад. Я ощущал его энергию, силу его мышц, каждое движение и вздох. Туман тёк по короткой шерсти скакуна, пока не был развеян тонким налётом штормовой силы.
— Твои инстинкты спасут тебе однажды жизнь, но будь осторожен. Власть над другими не просто так под запретом. Мне придётся доложить Грешту об этом. Сдерживайся, — Мору явно разозлила вспышка моей силы, или же то, с какой лёгкостью мне это далось. А мне хотелось попробовать ещё раз, ощутить это. Она ощутила моё желание. — Тёмный!
Небо снова загорелось синим пламенем, но на этот раз оно скрутилось в воронку и удерживалось на месте.
— Что это? — спросил я, поглаживая лошадь по шее. Та, казалось, уже не испытывала страха даже издали.
— Практика Теней. Элитный отряд ЧИХАТ, лучшие и сильнейшие, — с уважением отметила Мора. — Тест на выгорание у выпускников. Его проходят и при поступлении, но сейчас это высшая магия, а в первый раз лишь чистая сила. Чем дольше продержишь силу, чем выше она сможет проникнуть в щит академии, тем сильнее маг. На самой высокой башне академии, над тремя мощнейшими щитами, защищающими учеников от выброса силы, под тремя не менее мощными щитами. И всё было бы просто, но эти щиты сами по себе впитывают магию, вытягивают её и ослабляют. Продержаться даже пару секунд тяжело. Тени держат по получасу.
— Ты тоже Тень? — спросил я. Девушка улыбнулась, приняв мой вопрос за комплимент.
— Нет, я выучилась четыре года, и, если я осталась бы на пятый, я бы могла пройти вступительное испытание в Тени и, быть может, даже бы прошла, но для меня обучение в ЧИХАТ заканчивается с первым днём начала нового года. Пятый год, как и последующие, занимается сужением специальности, а это не в интересах моей семьи. Мне нужно возвращаться домой, там меня ждут другие уроки, — вздохнула Мора, будто ей и не хотелось покидать стены академии.
— Ты возвращаешься в Митеран?
— Через полторы недели.
Я смотрел на неё и понимал, что не увижу её. Возможно, долгие годы. От этого сердце сжалось. Да, она ничего мне не должна, но… Почему душу так разрывает от этой мысли? Будто мрак пожирал меня изнутри, убивая. В горле встал комок, а сила грызлась, кусалась, требуя жертвы. Я впервые ощутил нечто настолько сильное, и вот, у этого была вполне видимая впереди граница. Мора слышала, я знаю, но она молчала. Да и что тут сделаешь. Долг перед семьёй, я знаю, что это такое, как я могу упрекнуть её в том, что она идёт по своему пути? Я не могу идти с ней, я должен научиться жить со своей силой. Я должен стать сильнее, чтобы не быть опасным. И всё же.
Небо снова взорвалось, но конь подо мной даже не повёл ухом. Кажется, я действительно должен сдерживаться. Если я смог лишить животное чувства страха, на что я способен с человеческим разумом? Истребитель душ. Ведьмы всегда правы в видениях тёмных сторон судьбы.
Ворота академии открылись перед нами. Мора заехала первой. На площади у ворот нас ждали трое. Высокий брюнет с острыми чертами лица крутил в руке огненный кинжал, ещё более высокий одноглазый, чем-то похожий на змея, профессор скрестил руки на груди, а русоволосый некромант игрался двумя шариками силы, что были противоположны друг другу и грозились образовать взрыв. Он перекатывал их в пальцах, ловко минуя их столкновения. Некромант и маг жизни в одном? Это было удивительным. Судя по виду старших магов, они были готовы к противостоянию с незнакомым им гостем.
— Эльф? — хмыкнул одноглазый, вскинув порезанную шрамом бровь. — Профессор, вы говорили о чистом мраке.
— Татреррианн? — спросил некромант. Я кивнул, спешиваясь с коня.
— Тот самый? Лант, ты уверял, что мальчик будет некромантом, если выживет, — недовольно напомнил магу тот, что стоял в центре, скосив на него загоревшиеся пламенем глаза. — А у нас эльф с чистым мраком! Чтобы до рассвета предоставил мне подробнейший отчет о том ритуале, Амора!
— Грешт, мы играли с рунами богов, мы сами не знали, что сделали. Он был мёртв, мы смогли это обратить. Я думал, это от вливания моей силы, — развел руками Амора. — Позови Саю и спроси у неё.
— Мора, покажи свой дар, — потребовал одноглазый.
— Здесь? — удивилась девушка.
— Пройдём в башню, я хочу видеть силу обоих, — решил ректор, внимательно глядя на меня. — Каспанарэ Тартерриан, так ведь? Я помню, что отправлял соглашение на твоё испытание вступления. Что же, добро пожаловать в ЧИХАТ, самую тёмную из академий империи, ваша сила обеспечивает вам место здесь априори.
Башня оказалась действительно высокой. А ещё попасть туда оказалось не так просто. Помимо магической охраны и кучи механических замков, её охранял демон. Вооруженный и с крайне хмурым взглядом серых глаз. Мы поднимались минут десять, встретив по пути спускающихся бледных магов, что были выжаты до последней капли силы. На меня они смотрели с превосходством и насмешкой. Ещё бы, эльф в тёмной академии.
Первой в круглый зал с колоннами пустили Мору. Колонны держали крышу с округлым отверстием над центром, и лишь они ограждали край обрыва. Здесь гулял небесный ветер, пробирая до самых костей. Девушка встала в центр зала, обратив руки к отверстию наверху и взмахнула руками вокруг себя, собирая ураганный ветер в воронку, которая бросилась наверх, вырываясь в небо. Шторм окрасился голубым пламенем силы мысли, а после наполнился множеством плетей туманного мрака, что клубился щупальцами в этом урагане, пытаясь найти себе жертву. Мора присела на колено, удерживая эту силу, вкладываясь всё больше, и я услышал рёв этого смешения. У него будто был голос. Ревущий, злой, отчаянный. Волосы встали дыбом, а сила забилась внутрь меня, будто бы ужасаясь этому шторму. Я ощущал кожей мощь чистой силы.
— Моргана, выпусти эмоции, я хочу видеть искреннюю силу. Чем бы не были эти ощущения, дай им пищу! — требовал ректор, стоя на площадке у входа в зал.
