В зале похолодало, а светильники стали угасать. Я ощущал как энергия тонкой нитью перетекает в меня по нитям мрака, что тянулся ко всему живому и наполненному силой. Руна на ближайшем источнике света треснула, и он погас.
— Объяснил. Молодец, Мор. — недовольно заключила Вита. — И да, Моралис, проследи пожалуйста, чтобы мы покинули Митеран до наступления седьмой жарницы или у нас будут проблемы.
— А что будет? — спросил я. Нам принесли завтрак.
Вита внимательно посмотрела на меня, а потом вздохнула, прикрывая глаза. В открытых глазах ведьмы бушевала гроза. Вивато так легко пользовалась взором, что это поражало даже профессоров ЧИХАТ. А после становления силы с тёмным гласом, она даже перестала выгорать от излишне частого обращения к этой силе. Самый сильный пророк, что был сейчас в тёмных землях, и она будто шла за моей спиной, ограждая от катастрофы. Вот и сейчас, она взвешивала свои будущие слова, подбирая наилучший исход.
— Некоторые люди хотят устроить нам некоторые неприятности. Нам лучше миновать это, иначе пострадают невинные. Я всё объясню, когда мы вернёмся в академию, на этом мы договоримся? — спросила Вита.
— Я тебе верю, Вивато, не разочаруй меня, — согласился я.
Уходили мы после обеда, когда собрали вещи и угомонили Дармона с Лортаной. Парочка была просто невыносима. Молчаливая нимфа оказалась той ещё оторвой. Вита всё так же была раздражена её наличием в нашем походе, но молчала. Лортана, отдохнувшаяся и полная сил, напротив, наконец-то решила поговорить. Правда, говорила она в основном с Дармоном и Моралисом, который только и кивал, не вслушиваясь в бесконечный поток информации. Концерт без заявок закончился ближе к закату, когда девушку сморило после сытного перекуса.
— Ночью выйдем на границу Митерана. Тут пара часов осталась, — посмотрев на карту, заявила Вита.
«Скажи ей, что мне не нравится туман позади.»
Я повернулся в седле, перекинув ногу на левую сторону. Конь повёл ухом, ощутив движение, но с шага не сбился. Тут уже и другие лошади начали фыркать и ускорили шаг.
— Моралис говорит о тумане позади, — сказал я тихо, но все услышали. Дармон тоже повернулся, подтянув поводья ближе к себе. Лортана сонно подняла голову.
— Я не вижу, — беспокойный голос Виты заставил нас с Моралисом положить ладони на рукояти клинков. — Я не вижу!
— Но! — ударил по крупу коня Лортаны Дармон, а Моралис кивнул ведьме, чтобы та следовала за девушкой. — Нельзя их вдвоём оставлять.
— Иди, — согласился я с вампиром. Дармон помялся, но всё же пришпорил своего коня, оставляя нас с Моралисом позади. Я развернул жеребца, активируя когти мрака в цепной кинжал. Моралис спешился, отправив коня за остальными, перед этим снял рубашку и запихал её под своё седло.
«Иди, я справа». Моралис побежал в чашу. Я оскалился, натянув поводья, и пришпорил нервно дышащего коня. Туман стремительно приближался, поглощая абсолютно все звуки. Магия. Я закрыл глаза, отпуская мрак на свободу, и ворвался в туман, раскручивая кинжал. Мрак потянулся вперёд налево, туда же я кинул кинжал. Судя по натяжению цепи, попал. Дернул изо всех сил, и у ног коня повалилось тело. Мой конь неудачно для раненного наступил ему на голову. Абсолютная тишина. Настолько тихо, что я не слышу даже своего дыхания. Мрак довольно поглотил атаку магией и потянулся сразу в две стороны. Пришлось выбирать. Попал, однако лишь скользом.
«Левее!» Кинул, попал. Черная тень тигра пролетела прямо перед моим носом, неся в зубах чью-то руку. Мрак, вырвавшись из-под контроля, слизал с лица земли изувеченное тело, а после и второе. Как же сладко!
Туман сжался, как будто пальцы мрака просто окружили его и начали пожирать. Как много силы, какое сложное плетение. Я выдохнул, услышав отголоски своего довольного стона. Стрела пролетела мимо, а вот вторая попала в ключицу. Боль разожгла во мне ярость и раздражение. Я распахнул глаза, увидев в сотне метров перед собой лучника. Он целился снова. А вот это он зря. Прострелил бы мага своего, был бы хорошим трупом. Резко развернулся, пуская стрелу в остатки тумана, а после послушно взял кинжал, чтобы всадить его себе под подбородок, выдернуть и упасть замертво. Осталась парочка, которой уже занялся Моралис. Внутри появилось возмущение. А мне?
Мрак поглотил недобитого, а после потянулся к тому, что ещё пытался вырваться из хватки тигра. Тело упало в объятия мрака и исчезло прахом. Как же ярко в образовавшейся пустоте горела тёмная сила оборотня. Протяни руку, и вся эта мощь будет моей. Вся эта жизнь. Какой восторг упиваться силой, ведь бездонная пустота внутри так ненасытна, что сводит с ума.
«Ты ничем не насытишься. С момента пробуждения дара, ты ведь ни разу не ощущал насыщения. Только голод. Поглоти меня, поглоти города и королевства, ты не насытишься никогда. Нет в этом мире ничего, чего бы мрак не желал уничтожить, долей чего мог бы насытиться.»
Моралис стоял гордо, не отходя, хотя смертоносная сила бушевала у того прямо под ногами. Я прикрыл глаза, призывая мрак обратно, запирая его внутри себя. Моралис был прав и ошибался одновременно. Действительно, ни еда, ни страсть теперь не утешали эту бездну внутри, кроме одного пламени, что горел ярко-голубым светом. Кроме боли, смешанной с безграничной страстью, что возвращала ощущения жизни в моё тело. Будто чудовище внутри меня, живущее яростью и жаждой уничтожения, не почитающее ни право силы, ни богатств, ни титулов, преклоняло перед ней колено и утихало.
Меня будто разрывало на две части. Одна испытывала отвращение к убийствам, ужас перед тем, что вторая часть билась в экстазе от своей смертоносности. Одна желала быть законностью и защитой, другая же желала справедливости и силы. Я понял слова Моралиса о том, что придётся смириться или же… Я стану другим. Тьма внутри с каждой ночью, с каждой новой мукой сновидений только набиралась сил. Раздражение. Ярость. Ненависть. Жажда. Во мне угасало всё остальное. Во мне угасал тот ребёнок, что когда-то верил в чудеса, и закалялся монстр, уверенный в том, что чудес не бывает, как и героев, как и счастливых концов. За каждым финалом всегда смерть. За каждым финалом мрак.
К границе Митерана мы вышли в ночи. На западе уже светлело, хотя до рассвета было ещё пара часов. Небо светлело. Внутри торжествовал закат. Я почти сломался. Я почти поверил в монстра. Я наслаждался собой, глуша голос совести и морали. Передо мной в седле сидела Лортана, и я обнимал её тёплое тело одной рукой, смотря только вперёд. Под копытами коней начинался Митеран.
Мы шли долго, не останавливались ни в городах, ни на полянах. Перекусывали в седле, по очереди отгоняли солнечный зной, и шли. Молча, размеренно, смотря только вперёд. И если для остальных была тишина, я же слышал. Они не смолкали, эти голова в моей голове. У меня просто не было сил ставить барьеры от товарищей, я пытался не слышать свой собственный внутренний голос. Голодный. Злой. Ехидный. Он будто издевался надо мной, будто дергал за волосы, дразня и заманивая.
«А если он нападёт на Виту, что я тогда буду делать? Мне не сдержать его, если…» Моралис глядел вперёд, подставляя лицо солнцу.
«Нет, ну подумаешь, предложил пересмотреть главенство старших жен клана, что сразу пытками то угрожать? Я же так… Рассуждал.»
«Скальный репейник, два листка сизого василька, три корня… нет, четыре… а может всё же три…Какая там концентрация у репейника? Так….кажется…»
«Да, Каспанарэ сильный парень, но… Я знаю, что такое тьма. Я был так могуществен, я говорил столько тёмных вещей. Да, я не признаюсь другим, но во мне нет и капли сожаления о всём, что я сотворил. Разве что, мне крайне досадно, что совершил я так мало.»
«За тех холмом нам надо будет уходить севернее. О богиня, смилуйся, даруй нам немного облаков. Я уже вся пропотела.»
«Черный глас. Когда тебя боятся это так… Приятно.»
«Нет, всё же четыре коренья первоцвета синего и… Так, нужно нейтрализовать негативные свойства репейника, а это лучше сделать…»
«Каспиан сопротивляется. Но чем больше он отторгает тьму, тем голоднее она будет, когда он не справится. Надеюсь, Вита знает, что делает.»
«Я бы конечно предпочла ночевать в городе, так хочется принять ванну, но Каспиан… Король болен, сейчас только и разговоров об этом, и вот-вот объявят о помолвке, эльфу лучше не знать. Пока не знать. Я расскажу ему, обязательно, но позже, когда мы вернёмся. А пока… Идём на север.»
Когда тебя хотят обмануть те, кто называет себя твоими друзьями, это так неприятно, да, Каспиан? Да, это злит. И если бы не тот факт, что внутри развернулась огромная ледяная пропасть, которая затягивала меня в себя, я бы может и разозлился. Но… Становилось так всё равно. Да, не хочу чувствовать. Лучше ничего, чем эта тоска, эта… ломка. И эта незатихающая ярость морского шторма, от одной мысли…
«И всё равно не понимаю, почему мы должны идти с ним. Вита может и предчувствует, но она сама сказала, что будущее — это переменчивое течение бурной реки, которое отражается в видениях лишь бликами на её поверхности, скрывая тайны глубины. Война. Ведьмы видели войну. Одно я знаю точно, на чью бы сторону не встал эльф, он станет весомым аргументом любой битвы. Персты тоже были весомым аргументом. Грешт говорил, что они упивались кровью, что они потеряли душу ещё до своей гибели. Они зашли во тьму так далеко, где голод такой сильный, где так много гнева и ярости, где исток мрака.»
«И пять капель вытяжки мандрагоры. Надо попробовать.»
«Не, не хочу возвращаться к своим после обучения. Как бы так напроситься к Каспиану, ну крутой же эльф, а сколько тьмы в нём.»
«Каспанарэ ближе всех к этой точке невозврата.»
«Моргана Митеранская обручена с лордом Персивалем Гордварским прошлым утром. Пока об этом знает только королевский двор, но скоро это объявят. В седьмой день летней жарницы весть разлетится по всему королевству.»
«Одно неверное слово.»
«Эх, как ещё далеко до Северных Хребтов»
«И если мы будем рядом, когда он узнает…»
«Мрак —это даже не тьма. Это мать тьмы. И когда он вкусит эту силу без мук совести, главное не быть ему врагом, иначе…»
«Мы все умрём.»
«Мы все умрём».
«Да сдохнем мы, вот что. Так что не знаю, как там остальные, а мне Каспиан друг, брат, соратник и глашатай.»
Я вздохнул. Страх так и витал в воздухе, стоячий, кислый и едва ощутимый. Дармон тоже боялся, но это не мешало ему восхищаться этой силой. Лортане было всё равно. Её туманный рассудок не видел смысла в страхе, предпочитая ему глубокую отстранённость. И где-то там за густым туманом, за холодом напущенного забвения была жизнь, полная боли, крика и тоски, были все её чувства. Она глушилась травами, она почти не приходила в себя, выбирая жизнь полную наслаждения. Быть рядом с ней было легко, а вот ощущать эту спутанность ощущений не всегда. Признаюсь, мне даже было немного завидно. Ей было наплевать, что о неё подумают. И ненависть Виты к таким, как она, совсем не трогала замутнённую душу, а разум у нимфы был на удивление чист. Быть может, в чём-то подобном есть смысл.
— Так, а сейчас сворачиваем на север и передохнём на ближайшем подходящем месте, — оповестила Вита, сворачивая карту.
— Мы идём в город, — отрезал я, проходя мимо остановившейся на развилке ведьмы в другом направлении.
— Каспиан? Мы почти вышли к Мории, всего день пути…
— Может хватит переоценивать мою кровожадность и недооценивать силу разума, Вита Вивато? Ваши мысли как назойливые мухи, так и липнут ко мне, — скривился я, даже не повернув головы, но коня остановил. — Лортана, Дармон, вы идёте?
«Ты слышал…» Вита нервно сглотнула, и я ощутил привкус грозы на губах, а небо над нами начало темнеть. Девушка опять подглядывала в грядущее, однако не видела. «Каспиан? Как ты…»
— Долго думал над тем, как работает ваша сила. Изучал, признаю, — усмехнулся. — Вы видите последствия принятых нами решений. Ваши иллюзии — это эхо наших планов, эхо того, чему свидетелями вы станете. Так скажи мне, Вита, что увидит ведьма, если планов нет? Если есть только сиюминутные решения, ваш взор не дальше пары часов жизни. А ещё вы не видите слишком близко, ближе пары минут от сейчас и здесь. Ваша слепая зона. Я расслышал мантру, что читал напавший на нас маг. Она работает, так ведь, Вита?
— Ты совершаешь большую…
— Ошибку? — я обернулся, наслаждаясь, как глаза ведьмы расширяются в ужасе. Я ощущал, как в моих глазах просто бесится холодная бездна. — Я не терплю, когда мной манипулируют, ведьма, ты должна была это понять за месяцы нашего общения. Я знаю, что ты не желаешь мне зла, но я и не уверен, что действуешь в моих интересах.
«Каспиан, мы тебе не враги.»
— Но друзья ли, Мор? Мы идём в город. Возражения? — я обвёл магов взглядом. Дармон поджимал губы, смотря на ведьму и размышлял о том, какую интригу она успела скрутить за нашими спинами.
— Ура, выпивка и кроватка, — довольно потянулась Лортана, полностью поддерживая меня. — А ведьма может спать в лесу, если ей так нравится компания упырей и прочих кровососущих, — заявила как-то едко нимфа, но после взгляда вампира осеклась. — Ну я не про вампиров, сладенький мой, я про всяких местных… гадов.
— Лортана, — упрекнул я девушку. — При всём моём раздражении, я понимаю стремление Виты защищать меня от… весьма неприятных фактов. Мы ведь договоримся, что больше никаких манипуляций и тайн, так ведь, Вита?
— Да, — сухо произнесла ведьма. «Я ведь действительно хотела, как лучше».
«Вита видела, что ты станешь чем-то великим, она просто хочет убедится, что ты не будешь сбит с этого пути.»
— Боитесь, что я стану монстром? Истребителем Душ?
— Этого боится весь мир. Маги мрака редко бывают… благородны, — подобрала слово ведьма. — Такую силу невозможно контролировать вечно, она всегда побеждает.
«И ты уже сдался, Каспиан. Я чувствую это в тебе. Холод. Мне страшно, но я не уйду. Я буду следовать с тобой рядом, даже если ты оступишься. Просто помни, что я действительно хочу помочь. Я знаю, как это, когда можешь своей яростью стереть с лица мира целый род. И я знаю, что за всё есть своя цена.» Моралис коснулся шрамов на шее. Я уже знал. Я видел в отголосках его сна, за что черный глас был так жестоко наказан.
Но я не он.
Впереди горели огни города, а позади разгоралось небо, чтобы истлеть в алом закате бледным призраком прошедшего дня. Мы были в последнем городе на пути в Морию, городе, знакомом мне с детства.
«— А так вообще можно?
— Нельзя, но он сделал.»
К/ф «Голодные игры: И вспыхнет пламя».
— А я ему и сказала, не важно какие у тебя зубы, блохастый, главное какие у меня плоскогубцы!
Дроу смеялись громко, перекрикивая голосящего певца дракона, что откровенно фальшивил. В зале таверны «Три хромых кобылы», принадлежащей семейству людей, вообще было крайне шумно.
— Нет, нет, Франа, ты лучше вспомни, как к тебе светлый своё богатство подкатывал! Нет, нет, Франа, ты помнишь?! — дроу захлёбывалась смехом. Отхлебнув из большой кружки горячее вино, она продолжила. — Говорил женой ему станешь, и он тебя быстро хорошей женой быть научит и мужа слушаться! Ах-ха-ха-ха-ха, — кажется, на последнем «ха» девушка просто подавилась, закашлявшись.
— А, ты про того, что я налысо поджарила? Красавчик же стал. Ни волос, ни ресниц, ни бровей, да ещё и гордость подгорела! — Франа сидела как раз за моей спиной, так что её громкий голос в который раз ударил по ушам.
— Объяснил. Молодец, Мор. — недовольно заключила Вита. — И да, Моралис, проследи пожалуйста, чтобы мы покинули Митеран до наступления седьмой жарницы или у нас будут проблемы.
— А что будет? — спросил я. Нам принесли завтрак.
Вита внимательно посмотрела на меня, а потом вздохнула, прикрывая глаза. В открытых глазах ведьмы бушевала гроза. Вивато так легко пользовалась взором, что это поражало даже профессоров ЧИХАТ. А после становления силы с тёмным гласом, она даже перестала выгорать от излишне частого обращения к этой силе. Самый сильный пророк, что был сейчас в тёмных землях, и она будто шла за моей спиной, ограждая от катастрофы. Вот и сейчас, она взвешивала свои будущие слова, подбирая наилучший исход.
— Некоторые люди хотят устроить нам некоторые неприятности. Нам лучше миновать это, иначе пострадают невинные. Я всё объясню, когда мы вернёмся в академию, на этом мы договоримся? — спросила Вита.
— Я тебе верю, Вивато, не разочаруй меня, — согласился я.
Уходили мы после обеда, когда собрали вещи и угомонили Дармона с Лортаной. Парочка была просто невыносима. Молчаливая нимфа оказалась той ещё оторвой. Вита всё так же была раздражена её наличием в нашем походе, но молчала. Лортана, отдохнувшаяся и полная сил, напротив, наконец-то решила поговорить. Правда, говорила она в основном с Дармоном и Моралисом, который только и кивал, не вслушиваясь в бесконечный поток информации. Концерт без заявок закончился ближе к закату, когда девушку сморило после сытного перекуса.
— Ночью выйдем на границу Митерана. Тут пара часов осталась, — посмотрев на карту, заявила Вита.
«Скажи ей, что мне не нравится туман позади.»
Я повернулся в седле, перекинув ногу на левую сторону. Конь повёл ухом, ощутив движение, но с шага не сбился. Тут уже и другие лошади начали фыркать и ускорили шаг.
— Моралис говорит о тумане позади, — сказал я тихо, но все услышали. Дармон тоже повернулся, подтянув поводья ближе к себе. Лортана сонно подняла голову.
— Я не вижу, — беспокойный голос Виты заставил нас с Моралисом положить ладони на рукояти клинков. — Я не вижу!
— Но! — ударил по крупу коня Лортаны Дармон, а Моралис кивнул ведьме, чтобы та следовала за девушкой. — Нельзя их вдвоём оставлять.
— Иди, — согласился я с вампиром. Дармон помялся, но всё же пришпорил своего коня, оставляя нас с Моралисом позади. Я развернул жеребца, активируя когти мрака в цепной кинжал. Моралис спешился, отправив коня за остальными, перед этим снял рубашку и запихал её под своё седло.
«Иди, я справа». Моралис побежал в чашу. Я оскалился, натянув поводья, и пришпорил нервно дышащего коня. Туман стремительно приближался, поглощая абсолютно все звуки. Магия. Я закрыл глаза, отпуская мрак на свободу, и ворвался в туман, раскручивая кинжал. Мрак потянулся вперёд налево, туда же я кинул кинжал. Судя по натяжению цепи, попал. Дернул изо всех сил, и у ног коня повалилось тело. Мой конь неудачно для раненного наступил ему на голову. Абсолютная тишина. Настолько тихо, что я не слышу даже своего дыхания. Мрак довольно поглотил атаку магией и потянулся сразу в две стороны. Пришлось выбирать. Попал, однако лишь скользом.
«Левее!» Кинул, попал. Черная тень тигра пролетела прямо перед моим носом, неся в зубах чью-то руку. Мрак, вырвавшись из-под контроля, слизал с лица земли изувеченное тело, а после и второе. Как же сладко!
Туман сжался, как будто пальцы мрака просто окружили его и начали пожирать. Как много силы, какое сложное плетение. Я выдохнул, услышав отголоски своего довольного стона. Стрела пролетела мимо, а вот вторая попала в ключицу. Боль разожгла во мне ярость и раздражение. Я распахнул глаза, увидев в сотне метров перед собой лучника. Он целился снова. А вот это он зря. Прострелил бы мага своего, был бы хорошим трупом. Резко развернулся, пуская стрелу в остатки тумана, а после послушно взял кинжал, чтобы всадить его себе под подбородок, выдернуть и упасть замертво. Осталась парочка, которой уже занялся Моралис. Внутри появилось возмущение. А мне?
Мрак поглотил недобитого, а после потянулся к тому, что ещё пытался вырваться из хватки тигра. Тело упало в объятия мрака и исчезло прахом. Как же ярко в образовавшейся пустоте горела тёмная сила оборотня. Протяни руку, и вся эта мощь будет моей. Вся эта жизнь. Какой восторг упиваться силой, ведь бездонная пустота внутри так ненасытна, что сводит с ума.
«Ты ничем не насытишься. С момента пробуждения дара, ты ведь ни разу не ощущал насыщения. Только голод. Поглоти меня, поглоти города и королевства, ты не насытишься никогда. Нет в этом мире ничего, чего бы мрак не желал уничтожить, долей чего мог бы насытиться.»
Моралис стоял гордо, не отходя, хотя смертоносная сила бушевала у того прямо под ногами. Я прикрыл глаза, призывая мрак обратно, запирая его внутри себя. Моралис был прав и ошибался одновременно. Действительно, ни еда, ни страсть теперь не утешали эту бездну внутри, кроме одного пламени, что горел ярко-голубым светом. Кроме боли, смешанной с безграничной страстью, что возвращала ощущения жизни в моё тело. Будто чудовище внутри меня, живущее яростью и жаждой уничтожения, не почитающее ни право силы, ни богатств, ни титулов, преклоняло перед ней колено и утихало.
Меня будто разрывало на две части. Одна испытывала отвращение к убийствам, ужас перед тем, что вторая часть билась в экстазе от своей смертоносности. Одна желала быть законностью и защитой, другая же желала справедливости и силы. Я понял слова Моралиса о том, что придётся смириться или же… Я стану другим. Тьма внутри с каждой ночью, с каждой новой мукой сновидений только набиралась сил. Раздражение. Ярость. Ненависть. Жажда. Во мне угасало всё остальное. Во мне угасал тот ребёнок, что когда-то верил в чудеса, и закалялся монстр, уверенный в том, что чудес не бывает, как и героев, как и счастливых концов. За каждым финалом всегда смерть. За каждым финалом мрак.
К границе Митерана мы вышли в ночи. На западе уже светлело, хотя до рассвета было ещё пара часов. Небо светлело. Внутри торжествовал закат. Я почти сломался. Я почти поверил в монстра. Я наслаждался собой, глуша голос совести и морали. Передо мной в седле сидела Лортана, и я обнимал её тёплое тело одной рукой, смотря только вперёд. Под копытами коней начинался Митеран.
Мы шли долго, не останавливались ни в городах, ни на полянах. Перекусывали в седле, по очереди отгоняли солнечный зной, и шли. Молча, размеренно, смотря только вперёд. И если для остальных была тишина, я же слышал. Они не смолкали, эти голова в моей голове. У меня просто не было сил ставить барьеры от товарищей, я пытался не слышать свой собственный внутренний голос. Голодный. Злой. Ехидный. Он будто издевался надо мной, будто дергал за волосы, дразня и заманивая.
«А если он нападёт на Виту, что я тогда буду делать? Мне не сдержать его, если…» Моралис глядел вперёд, подставляя лицо солнцу.
«Нет, ну подумаешь, предложил пересмотреть главенство старших жен клана, что сразу пытками то угрожать? Я же так… Рассуждал.»
«Скальный репейник, два листка сизого василька, три корня… нет, четыре… а может всё же три…Какая там концентрация у репейника? Так….кажется…»
«Да, Каспанарэ сильный парень, но… Я знаю, что такое тьма. Я был так могуществен, я говорил столько тёмных вещей. Да, я не признаюсь другим, но во мне нет и капли сожаления о всём, что я сотворил. Разве что, мне крайне досадно, что совершил я так мало.»
«За тех холмом нам надо будет уходить севернее. О богиня, смилуйся, даруй нам немного облаков. Я уже вся пропотела.»
«Черный глас. Когда тебя боятся это так… Приятно.»
«Нет, всё же четыре коренья первоцвета синего и… Так, нужно нейтрализовать негативные свойства репейника, а это лучше сделать…»
«Каспиан сопротивляется. Но чем больше он отторгает тьму, тем голоднее она будет, когда он не справится. Надеюсь, Вита знает, что делает.»
«Я бы конечно предпочла ночевать в городе, так хочется принять ванну, но Каспиан… Король болен, сейчас только и разговоров об этом, и вот-вот объявят о помолвке, эльфу лучше не знать. Пока не знать. Я расскажу ему, обязательно, но позже, когда мы вернёмся. А пока… Идём на север.»
Когда тебя хотят обмануть те, кто называет себя твоими друзьями, это так неприятно, да, Каспиан? Да, это злит. И если бы не тот факт, что внутри развернулась огромная ледяная пропасть, которая затягивала меня в себя, я бы может и разозлился. Но… Становилось так всё равно. Да, не хочу чувствовать. Лучше ничего, чем эта тоска, эта… ломка. И эта незатихающая ярость морского шторма, от одной мысли…
«И всё равно не понимаю, почему мы должны идти с ним. Вита может и предчувствует, но она сама сказала, что будущее — это переменчивое течение бурной реки, которое отражается в видениях лишь бликами на её поверхности, скрывая тайны глубины. Война. Ведьмы видели войну. Одно я знаю точно, на чью бы сторону не встал эльф, он станет весомым аргументом любой битвы. Персты тоже были весомым аргументом. Грешт говорил, что они упивались кровью, что они потеряли душу ещё до своей гибели. Они зашли во тьму так далеко, где голод такой сильный, где так много гнева и ярости, где исток мрака.»
«И пять капель вытяжки мандрагоры. Надо попробовать.»
«Не, не хочу возвращаться к своим после обучения. Как бы так напроситься к Каспиану, ну крутой же эльф, а сколько тьмы в нём.»
«Каспанарэ ближе всех к этой точке невозврата.»
«Моргана Митеранская обручена с лордом Персивалем Гордварским прошлым утром. Пока об этом знает только королевский двор, но скоро это объявят. В седьмой день летней жарницы весть разлетится по всему королевству.»
«Одно неверное слово.»
«Эх, как ещё далеко до Северных Хребтов»
«И если мы будем рядом, когда он узнает…»
«Мрак —это даже не тьма. Это мать тьмы. И когда он вкусит эту силу без мук совести, главное не быть ему врагом, иначе…»
«Мы все умрём.»
«Мы все умрём».
«Да сдохнем мы, вот что. Так что не знаю, как там остальные, а мне Каспиан друг, брат, соратник и глашатай.»
Я вздохнул. Страх так и витал в воздухе, стоячий, кислый и едва ощутимый. Дармон тоже боялся, но это не мешало ему восхищаться этой силой. Лортане было всё равно. Её туманный рассудок не видел смысла в страхе, предпочитая ему глубокую отстранённость. И где-то там за густым туманом, за холодом напущенного забвения была жизнь, полная боли, крика и тоски, были все её чувства. Она глушилась травами, она почти не приходила в себя, выбирая жизнь полную наслаждения. Быть рядом с ней было легко, а вот ощущать эту спутанность ощущений не всегда. Признаюсь, мне даже было немного завидно. Ей было наплевать, что о неё подумают. И ненависть Виты к таким, как она, совсем не трогала замутнённую душу, а разум у нимфы был на удивление чист. Быть может, в чём-то подобном есть смысл.
— Так, а сейчас сворачиваем на север и передохнём на ближайшем подходящем месте, — оповестила Вита, сворачивая карту.
— Мы идём в город, — отрезал я, проходя мимо остановившейся на развилке ведьмы в другом направлении.
— Каспиан? Мы почти вышли к Мории, всего день пути…
— Может хватит переоценивать мою кровожадность и недооценивать силу разума, Вита Вивато? Ваши мысли как назойливые мухи, так и липнут ко мне, — скривился я, даже не повернув головы, но коня остановил. — Лортана, Дармон, вы идёте?
«Ты слышал…» Вита нервно сглотнула, и я ощутил привкус грозы на губах, а небо над нами начало темнеть. Девушка опять подглядывала в грядущее, однако не видела. «Каспиан? Как ты…»
— Долго думал над тем, как работает ваша сила. Изучал, признаю, — усмехнулся. — Вы видите последствия принятых нами решений. Ваши иллюзии — это эхо наших планов, эхо того, чему свидетелями вы станете. Так скажи мне, Вита, что увидит ведьма, если планов нет? Если есть только сиюминутные решения, ваш взор не дальше пары часов жизни. А ещё вы не видите слишком близко, ближе пары минут от сейчас и здесь. Ваша слепая зона. Я расслышал мантру, что читал напавший на нас маг. Она работает, так ведь, Вита?
— Ты совершаешь большую…
— Ошибку? — я обернулся, наслаждаясь, как глаза ведьмы расширяются в ужасе. Я ощущал, как в моих глазах просто бесится холодная бездна. — Я не терплю, когда мной манипулируют, ведьма, ты должна была это понять за месяцы нашего общения. Я знаю, что ты не желаешь мне зла, но я и не уверен, что действуешь в моих интересах.
«Каспиан, мы тебе не враги.»
— Но друзья ли, Мор? Мы идём в город. Возражения? — я обвёл магов взглядом. Дармон поджимал губы, смотря на ведьму и размышлял о том, какую интригу она успела скрутить за нашими спинами.
— Ура, выпивка и кроватка, — довольно потянулась Лортана, полностью поддерживая меня. — А ведьма может спать в лесу, если ей так нравится компания упырей и прочих кровососущих, — заявила как-то едко нимфа, но после взгляда вампира осеклась. — Ну я не про вампиров, сладенький мой, я про всяких местных… гадов.
— Лортана, — упрекнул я девушку. — При всём моём раздражении, я понимаю стремление Виты защищать меня от… весьма неприятных фактов. Мы ведь договоримся, что больше никаких манипуляций и тайн, так ведь, Вита?
— Да, — сухо произнесла ведьма. «Я ведь действительно хотела, как лучше».
«Вита видела, что ты станешь чем-то великим, она просто хочет убедится, что ты не будешь сбит с этого пути.»
— Боитесь, что я стану монстром? Истребителем Душ?
— Этого боится весь мир. Маги мрака редко бывают… благородны, — подобрала слово ведьма. — Такую силу невозможно контролировать вечно, она всегда побеждает.
«И ты уже сдался, Каспиан. Я чувствую это в тебе. Холод. Мне страшно, но я не уйду. Я буду следовать с тобой рядом, даже если ты оступишься. Просто помни, что я действительно хочу помочь. Я знаю, как это, когда можешь своей яростью стереть с лица мира целый род. И я знаю, что за всё есть своя цена.» Моралис коснулся шрамов на шее. Я уже знал. Я видел в отголосках его сна, за что черный глас был так жестоко наказан.
Но я не он.
Впереди горели огни города, а позади разгоралось небо, чтобы истлеть в алом закате бледным призраком прошедшего дня. Мы были в последнем городе на пути в Морию, городе, знакомом мне с детства.
Глава восьмая.
«— А так вообще можно?
— Нельзя, но он сделал.»
К/ф «Голодные игры: И вспыхнет пламя».
— А я ему и сказала, не важно какие у тебя зубы, блохастый, главное какие у меня плоскогубцы!
Дроу смеялись громко, перекрикивая голосящего певца дракона, что откровенно фальшивил. В зале таверны «Три хромых кобылы», принадлежащей семейству людей, вообще было крайне шумно.
— Нет, нет, Франа, ты лучше вспомни, как к тебе светлый своё богатство подкатывал! Нет, нет, Франа, ты помнишь?! — дроу захлёбывалась смехом. Отхлебнув из большой кружки горячее вино, она продолжила. — Говорил женой ему станешь, и он тебя быстро хорошей женой быть научит и мужа слушаться! Ах-ха-ха-ха-ха, — кажется, на последнем «ха» девушка просто подавилась, закашлявшись.
— А, ты про того, что я налысо поджарила? Красавчик же стал. Ни волос, ни ресниц, ни бровей, да ещё и гордость подгорела! — Франа сидела как раз за моей спиной, так что её громкий голос в который раз ударил по ушам.
