Да, она имеет наглость врать вам, предавать заветы предков и даже возлегла с предателем своей земли, потому что он залог её силы! А добившись победы, она просто выкинет всех вас, сотрёт из истории. И вот за ней вы идёте? — лицо короля скривилось.
Он свято верил в каждое сказанное им слово. Но хуже всего было то, что я наконец-то осознал всю цель этого визита и силу артефакта на шеи На-а. Он вытягивал из неё силы вместе с жизнью, вселяя в присутствующих страх и сомнения. Я сам ощутил прилив ужаса перед королевой, страх того, что моя жизнь в её руках. О, этот сладкий возбуждающий меня страх перед сильнейшей. Такой горячий и желанный, что густым дурманом растекался по моим венам. Расчет был бы верен, если бы не одно но.
— Нимфа кошмара может посеять ужас и панику лишь в тех душах, в которых есть сомнения. Ты хотел убить Митеран моими руками, Эладан? Чтобы я, боясь за свою жизнь, напал на королеву, что использует меня? Такой был расчет? Ты хочешь, чтобы все эти маги в ужасе отреклись от своей королевы и предали свои клятвы?
«Нападение на Нортшен.»
Я прислушался к донесению из кристалла связи, и, заметивший это Эладан, ухмыльнулся. Победно и гадко. Он всё подсчитал, но как же сильной он просчитался.
— Ты пешка, и тебя выкинут, как только ты принесёшь победу надо мной, над истиной и свободой. Вам всем лгут, когда говорят о силе Митеран. Какая может быть сила в королевстве той, что живёт обманом? Вам надоело быть дураками, и вы жаждете истинной свободы и чистоты души, — использовал всю силу нимфы Эладан, и теперь ждал торжества своей безоговорочной победы. Испытанный на эльфах, что сейчас жили в страхе и запретах, артефакт был бесполезен здесь, он был бессилен над теми, кто был верен себе и своим предводителям, кто видел истину и следовал за нами по своей воле, а не в страхе смерти и наказания.
Артефакт вспыхнул солнечным пламенем, что кинулось из камня вперёд, но впившийся в него цепной кинжал, что поглотил свет, разбил камень и прошил грудь предательницы насквозь. Сотни злых и жадных до эльфийской крови глаз тут же приклеились к Эладану, обещая ему бесконечные муки.
— Беги. Беги, как никогда не бегал, — Олиэль сделала шаг вперёд, материализуя свой магический лук. Глаза Эладана стали похожи на два огромных блюдца. Он узнал её. Он признал ту, что возложил на свой алтарь, ради мести мне и обретения своей силы. Вся ненависть мира в глазах, уже совсем не светлой, эльфийки стала ему лучшим ответом на вопрос, где же он допустил ошибку.
— Земли Шатран, дозволяю сакральный Ракадеш на Гранштанаэля Эладана Морийского, — объявление королевой священной охоты стало последним, что услышал эльф, прежде чем кинуться прочь. Двуликие обернулись в ту же секунду, срываясь в погоню. С минуту зал наполняла тишина, а после были радостные аплодисменты и поздравления в нашей очередной победе.
— Он ведь уйдёт, — заметил Оминранд.
—Ракадеш может быть закончен только смертью дичи или смертью всех призванных охотников, а значит ему путь в Митеран заказан до конца его дней. Мория проиграла. Они окончательно проиграли нам, Оминранд, — улыбалась Моргана, протягивая мне руку. — Мой генерал, кажется, пора открыть этот бал первым танцем.
Я взял её ладонь в свою, поклонившись, и пригласил в центр зала. Разговоры и поздравления стихали, и зал наполняла музыка. Виолончели вторила скрипка и нарастающий гул барабанов. Танец демонов, тёмный танец страсти и ликования. Танго Имперской Победы.
Я стоял перед королевой и утопал в море её глаз. Какой же долгий путь мне пришлось проделать, чтобы быть сейчас здесь. Как много сил и товарищей я потерял на этом пути, сколько раз попадал в плен объятий Бездны, и всё, чтобы быть достойным сейчас занимать это место. Практически восемь лет прошло с нашей первой встречи.
Поклон, шаг к друг другу, соприкосновение одними кончиками пальцев, проход, разворот, шаг друг от друга, разворот, шаг навстречу, чтобы касались только ладони, и снова вокруг друг друга, глаза в глаза. Ближе, дальше, и ещё ближе, чем прежде. Достигая норм приличия, возвращаясь и нарушая их, прижимаясь к друг другу вплотную, чтобы ощущать жар чужого тела. Непозволительная близость. Дразнящая воображение соприкосновение. И музыка выходит в новый ритм. Глубокий, томный, бьющий барабанами по нервам. Я танцевал этот танец не раз, я двигался, как и все Венцы прекрасно, но я никогда не чувствовал этот танец так.
Мои ладони огладили талию Морганы, замирая чуть выше бёдер, а её пальцы легли на мои плечи. Кончиками пальцев я ощущал её обнаженную кожу в вырезе платья на спине. И от каждого прикосновения к ней, меня будто прошибала молния. Как проклятый, я видел лишь её. Я желал лишь её. А танец становился всё более пьянящим, просто невыносимо сладким. И вот прозвучал удар старшего барабана, возвращая мелодию к её началу.
Отпускать Моргану из рук было так тяжело. Шаг назад, ещё один, пока между нами не меньше пяти метров. Невыносимо. И тут на мою грудь ложатся чужие руки, оглаживая нежно. Но всё это неважно, ведь я вижу, как руки Оминранда оплетают талию Морганы. Будто приговорённый к смерти смотрит на своего убийцу, я смотрел на них с замирающим сердцем. Девушка обходит меня, нежно касаясь пальцами моих плеч, и заглядывает в мои глаза с ухмылкой зверя. Граль Краторли. Старшая земли крови сегодня была прекрасна, но я едва ли мог взглянуть на неё.
Оминранд поддерживает Моргану в очередном танцевальном па прямо передо мной, крепко держит её и встречается взглядом со мной, тут же меняясь в лице. Улыбка, больше вежливая, чем действительно радостная, каменеет на бледнеющем лице короля новой земли. По инерции я танцую, направляя движения вампирши, даже не глядя в её сторону, ощутив ту сакральную энергию, что демоны понимали в Имперском Танго. Эту всё сжигающую ревность, которую я так долго глушил в себе, это чувство жажды обладания, что изводило меня уже не один год, сейчас всё это просто уничтожало меня сейчас в этом танце.
Сегодня я понял, почему именно этот танец выбирали тёмные, почему мужчины поджимали губы, при упоминании о танго, а девушки загадочно и мечтательно улыбались. Кажется, как раз после очередного бала Франа и отдала Дармону брачный браслет. Тогда друг сказал, что имперское танго «невозможно игнорировать, если есть чувства». И сейчас я на собственной шкуре ощутил, что имел в виду друг. Крылатый был слишком близко.
Граль зашипела, вырвав руку из моей ладони, и я опустил на неё взгляд. Мрак оставил след на бледной коже изящных пальцев вампирши, причиняя боль, и продолжая поглощать всё больше и больше. Я выругался, возвращая силу в клетку собственного тела. Наши с Морганой глаза пересеклись, и я увидел в них что-то глубокое, задумчивое и тихое. Будто она сомневалась и сейчас искала ответ, может ли довериться мне, не поступит ли она неправильно или необдуманно, позволив мне быть ближе. Она решала, быть ли этому расстоянию между нами и дальше, или же…
О Вечные, как же невыносимо испытывать эту проклятую страсть, эту болезненную привязанность, что отравляет своим пьянящим великолепием. Но если бы мне предложили никогда не познать подобного, я бы отказался. Не раздумывая ни секунды. Наша встреча, случайная ли, изменила весь мой мир, и я был благодарен за каждую секунду своей агонии, ведь это была плата за те краткие мгновения чистого блаженства. Я готов пожертвовать всем этим миром ради неё одной.
Она была всем миром.
Бой старшего барабана, и божество в сапфировом сиянии шелка делает шаг ко мне, отдавая Оминранда другой партнёрше. Шаг к ней. Внутри будто шторм, сжимающий мои внутренности и разрывающий их на лоскуты. Моргана кладёт ладонь на мою шею, глядя прямо в глаза, и ноги сами подкашиваются. Я медленно опускаюсь на колено, провожая обходящую меня по кругу Моргану завороженным взглядом. Снизу вверх. Шагать в Бездну было не так страшно, как страшно потерять её взгляд. Подняться. Прижать. Шагать на неё, ощущая горячие бедра, что прижимаются в моим, принося лёгкий дискомфорт моему возбужденному телу. Ближе. Кожа к коже. Я был в её руках, я попался в плен океана и тонул в нём с улыбкой.
Поддержка, разворот, и мы замираем в руках друг друга. В пол дыхании от её губ. Тихо. Сердце оглушает своими тяжелыми ударами в повисшей тишине смолкшей музыки. И время становится неважным. Всё становиться несущественным.
«Так это правда…Мразь…Предатель...» сбивающиеся мысли, они лезвием полоснули по сознанию, и я увидел в широко распахнутых глазах королевы неприкрытый испуг и ярость. Моргана слышала выбившиеся из-под защиты артефакта мысли куда четче и полнее, ведь я уловил лишь эхо этих чужих чудовищных мыслей в её сознании. Она сжала мою рубашку на груди, толкнув меня назад, и я упал, заметив краем глаза едва не вошедший в меня кинжал, что должен был пробить мне затылок. Моргана действовала быстро. Её браслет ярким светом магии пролился в ладонь, собираясь в образ магического лука, и стрела, полная яростного мрака с громом, подобным грому молнии, сорвалась в мага, что покушался на мою жизнь. Я поднялся на локти, оглядываясь, и заметил, как в толпе кричащих от ужаса близкой смерти драконов, падает дракон с жуткой дырой поедающего его мрака на том месте, где когда-то был глаз. Венцы действовали быстро, отгородив тело от гостей.
— Анар? — беспокойно спросила Моргана, привлекая моё внимание, и опустила оружие. Её пальцы огладили мою щеку. Невесомо. Тревожно подрагивая. Я повернулся к ней и затаил дыхание. Она только что спасла меня от абсолютной смерти. Меня, того, кто должен был защищать её. Но беспокойство ушло на второй план, когда я понял, в какой позе мы находимся. Её бедра сжимали мои, фактически удерживая на месте. Действуя инстинктивно, она выдавала нашу близость всем многочисленным свидетелям. — Мог погибнуть, а думаешь о моей репутации? — кажется, Моргана была даже слегка удивлена, но именно это удивление позволило ей немного расслабиться. Но тут её глаза сузились, не предвещая Нашресса ничего хорошего. — Оминранд, это же ваш советник?
— Я уже не уверен. Они смогли как-то воспроизводить ауру фон Кландана. Продолжать бал будет непредусмотрительно, — Оминранд не любил признавать уязвимость, но он был прав. Мы не знали, какой ещё удар ожидать сегодня. Нужно было разобраться с этой новой проблемой изобретательности светлых. И как можно быстрее.
— Нет, я не дам им лишить наших героев праздника. Но нам с генералом действительно лучше покинуть ваши земли, ваше величество, — Моргана опёрлась о протянутую ей руку короля и поднялась, поправляя платье. Я поднялся следом.
— Нортшен, конечно, сейчас охраняем сверх меры, но я бы не рекомендовал вам так спешно туда направляться. Нужно будет зачистить окружающие леса и потоки у замка, прежде чем вы вернётесь. Это займёт не меньше полутора суток, — я бы сказал, что не меньше суток, если бы я лично зачищал лес, но кто-то должен остаться с Морганой. И доверять сейчас я не мог никому.
Оминранд дал отмашку, и музыка снова заиграла. Ничто не могло помешать торжеству, даже наше отбытие. Пришлось потратить время на передачу права командования дракону, и только после этого, произнеся краткую напутственную речь выпускникам, Моргана Митеран открыла ход шторма.
— Нам лучше направиться в академию, — заметил я, остановив Моргану от шага в бурлящую стену воды. Я не мог надеяться на то, что все гадости эльфов уже разыграны.
— У меня есть идея чуть лучше, — загадочная улыбка посетила губы королевы, вынимая остатки моей души. Я бы положил к её ногам все миры вечности, если бы она только пожелала того.
Знакомое озеро. Теплый свет защитного контура, что стал виден только сейчас. Черный, как самое потаённое желание мрака, он хранил своё. Моргана берегла этот край, как большую ценность. В этот раз он будто был другим, куда более тёплым и… близким мне.
— Да, ты правильно понимаешь, Каспанарэ. Я очень люблю это место. Место, наполненное тобой, — Моргана заглянула в глубину моих глаз, и внутри меня замер вдох. — Я должна тебе признаться, я скрыла…
— Не надо. Что бы ты не хотела сказать, не надо. Я знаю, что Персиваль отравлен мраком, я знаю, что ты уже решила, принять меня, и я буду ждать только этого дня. И какую бы ты тайну не хранила от меня, по какой бы причине то ни было, мне это не важно. Я буду ждать дня, когда смогу принести тебе пять снежных лилий, дня, когда стану главным карающим мечом в твоих руках. Единственным клинком. И я обещаю, этого будет достаточно. Я клянусь своей сутью, быть твоим, моя королева, оберегать вас и всё, что вам так дорого.
Моргана молчала. Она смотрела на меня, будто раздумывая, продолжать ли ей свою речь, и я не понимал, какие чувства вижу в её глазах. Их было много и меня так отвлекали те, что владели уже мной. Столько времени я горю в этой агонии, будто задыхаясь, мечтая лишь об одном — вдохнуть. Коснуться. Исчезнуть в ней.
— Меня пугает твоя любовь, мой уже не светлый эльф. Ты прав, будет день, когда серое королевство будет уже не только моим, но и нашим, но день тот не наступит завтра, и даже через год. Как бы мне не хотелось нарушить все заветы, тебе придётся уйти. Снова, — прохладная рука легла на мою щеку, нежно, невесомо.
— Ваше королевство… Моя госпожа… Даже если на мне будет корона, оно всегда будет оставаться только вашим. Как и моя душа.
Мне показалось, будто в этот миг самое глубокое море ожило в ледяных глазах моей королевы, словно самые немыслимые чудовища мрака открыли в той глуби свои глаза и увидели меня, увидели насквозь и приняли. До последней ужасающей мысли.
Моргана Митеран.
Совет Митерана заседал уже пятый час. В душном зале то и дело вспыхивали послания, что лорды отправляли советникам, отчитываясь по заданным им вопросам. Персиваль сидел во главе стола, как будто это придавало ему веса в решении государственных вопросов. Сидел гордо, не смотря на бледность и кашель. Каждое его заявление в духе «в моём королевстве», «мои лорды», «на моей земле» и подобные им вызывали у мрака, что поселился внутри мага из-за моей несдержанности, злобу и желание уничтожать. Мои желания защищать своё. Я глушила их так часто, что уже даже не придавала этому значения.
Придёт время, оно сам сгубит себя. Король умрёт. Да будет новый король.
Перо дрогнуло в моих пальцах и осыпалось прахом на белоснежный лист. «Генерал Анар…» Я писала письмо уже третий час, но не могла продолжить. Тоска. Сегодня меня грызла тоска и голод по этому верному эльфу. По податливому телу, что могло вынести многое.
— Лорд Гнейха, так что там с отчетом по убыткам по продаже камней моего королевства? — просил Персиваль, а я оскалилась, сжимая путы контроля над оторванной от меня силой. Кашель сорвался с губ короля, но мало кто заметил капли крови на вышитом золотом платке короля. Он сам убьёт себя, своей алчностью и гордыней.
Зло внутри было холодным, голодным, оно соскучилось по силе, которую не нужно прятать. Я была штормом, а этот замок вынуждал меня быть лёгким бризом. Какую же ошибку я совершила, оставив его. Почему никто не сказал, что не быть собой так тяжело? Не уж то на всем свете только он может мне дать то, что мне так нужно? Стал таким сильным. Великим. Всё, чтобы не исчезнуть в ужасающей тоске по моим рукам.
Он свято верил в каждое сказанное им слово. Но хуже всего было то, что я наконец-то осознал всю цель этого визита и силу артефакта на шеи На-а. Он вытягивал из неё силы вместе с жизнью, вселяя в присутствующих страх и сомнения. Я сам ощутил прилив ужаса перед королевой, страх того, что моя жизнь в её руках. О, этот сладкий возбуждающий меня страх перед сильнейшей. Такой горячий и желанный, что густым дурманом растекался по моим венам. Расчет был бы верен, если бы не одно но.
— Нимфа кошмара может посеять ужас и панику лишь в тех душах, в которых есть сомнения. Ты хотел убить Митеран моими руками, Эладан? Чтобы я, боясь за свою жизнь, напал на королеву, что использует меня? Такой был расчет? Ты хочешь, чтобы все эти маги в ужасе отреклись от своей королевы и предали свои клятвы?
«Нападение на Нортшен.»
Я прислушался к донесению из кристалла связи, и, заметивший это Эладан, ухмыльнулся. Победно и гадко. Он всё подсчитал, но как же сильной он просчитался.
— Ты пешка, и тебя выкинут, как только ты принесёшь победу надо мной, над истиной и свободой. Вам всем лгут, когда говорят о силе Митеран. Какая может быть сила в королевстве той, что живёт обманом? Вам надоело быть дураками, и вы жаждете истинной свободы и чистоты души, — использовал всю силу нимфы Эладан, и теперь ждал торжества своей безоговорочной победы. Испытанный на эльфах, что сейчас жили в страхе и запретах, артефакт был бесполезен здесь, он был бессилен над теми, кто был верен себе и своим предводителям, кто видел истину и следовал за нами по своей воле, а не в страхе смерти и наказания.
Артефакт вспыхнул солнечным пламенем, что кинулось из камня вперёд, но впившийся в него цепной кинжал, что поглотил свет, разбил камень и прошил грудь предательницы насквозь. Сотни злых и жадных до эльфийской крови глаз тут же приклеились к Эладану, обещая ему бесконечные муки.
— Беги. Беги, как никогда не бегал, — Олиэль сделала шаг вперёд, материализуя свой магический лук. Глаза Эладана стали похожи на два огромных блюдца. Он узнал её. Он признал ту, что возложил на свой алтарь, ради мести мне и обретения своей силы. Вся ненависть мира в глазах, уже совсем не светлой, эльфийки стала ему лучшим ответом на вопрос, где же он допустил ошибку.
— Земли Шатран, дозволяю сакральный Ракадеш на Гранштанаэля Эладана Морийского, — объявление королевой священной охоты стало последним, что услышал эльф, прежде чем кинуться прочь. Двуликие обернулись в ту же секунду, срываясь в погоню. С минуту зал наполняла тишина, а после были радостные аплодисменты и поздравления в нашей очередной победе.
— Он ведь уйдёт, — заметил Оминранд.
—Ракадеш может быть закончен только смертью дичи или смертью всех призванных охотников, а значит ему путь в Митеран заказан до конца его дней. Мория проиграла. Они окончательно проиграли нам, Оминранд, — улыбалась Моргана, протягивая мне руку. — Мой генерал, кажется, пора открыть этот бал первым танцем.
Я взял её ладонь в свою, поклонившись, и пригласил в центр зала. Разговоры и поздравления стихали, и зал наполняла музыка. Виолончели вторила скрипка и нарастающий гул барабанов. Танец демонов, тёмный танец страсти и ликования. Танго Имперской Победы.
Я стоял перед королевой и утопал в море её глаз. Какой же долгий путь мне пришлось проделать, чтобы быть сейчас здесь. Как много сил и товарищей я потерял на этом пути, сколько раз попадал в плен объятий Бездны, и всё, чтобы быть достойным сейчас занимать это место. Практически восемь лет прошло с нашей первой встречи.
Поклон, шаг к друг другу, соприкосновение одними кончиками пальцев, проход, разворот, шаг друг от друга, разворот, шаг навстречу, чтобы касались только ладони, и снова вокруг друг друга, глаза в глаза. Ближе, дальше, и ещё ближе, чем прежде. Достигая норм приличия, возвращаясь и нарушая их, прижимаясь к друг другу вплотную, чтобы ощущать жар чужого тела. Непозволительная близость. Дразнящая воображение соприкосновение. И музыка выходит в новый ритм. Глубокий, томный, бьющий барабанами по нервам. Я танцевал этот танец не раз, я двигался, как и все Венцы прекрасно, но я никогда не чувствовал этот танец так.
Мои ладони огладили талию Морганы, замирая чуть выше бёдер, а её пальцы легли на мои плечи. Кончиками пальцев я ощущал её обнаженную кожу в вырезе платья на спине. И от каждого прикосновения к ней, меня будто прошибала молния. Как проклятый, я видел лишь её. Я желал лишь её. А танец становился всё более пьянящим, просто невыносимо сладким. И вот прозвучал удар старшего барабана, возвращая мелодию к её началу.
Отпускать Моргану из рук было так тяжело. Шаг назад, ещё один, пока между нами не меньше пяти метров. Невыносимо. И тут на мою грудь ложатся чужие руки, оглаживая нежно. Но всё это неважно, ведь я вижу, как руки Оминранда оплетают талию Морганы. Будто приговорённый к смерти смотрит на своего убийцу, я смотрел на них с замирающим сердцем. Девушка обходит меня, нежно касаясь пальцами моих плеч, и заглядывает в мои глаза с ухмылкой зверя. Граль Краторли. Старшая земли крови сегодня была прекрасна, но я едва ли мог взглянуть на неё.
Оминранд поддерживает Моргану в очередном танцевальном па прямо передо мной, крепко держит её и встречается взглядом со мной, тут же меняясь в лице. Улыбка, больше вежливая, чем действительно радостная, каменеет на бледнеющем лице короля новой земли. По инерции я танцую, направляя движения вампирши, даже не глядя в её сторону, ощутив ту сакральную энергию, что демоны понимали в Имперском Танго. Эту всё сжигающую ревность, которую я так долго глушил в себе, это чувство жажды обладания, что изводило меня уже не один год, сейчас всё это просто уничтожало меня сейчас в этом танце.
Сегодня я понял, почему именно этот танец выбирали тёмные, почему мужчины поджимали губы, при упоминании о танго, а девушки загадочно и мечтательно улыбались. Кажется, как раз после очередного бала Франа и отдала Дармону брачный браслет. Тогда друг сказал, что имперское танго «невозможно игнорировать, если есть чувства». И сейчас я на собственной шкуре ощутил, что имел в виду друг. Крылатый был слишком близко.
Граль зашипела, вырвав руку из моей ладони, и я опустил на неё взгляд. Мрак оставил след на бледной коже изящных пальцев вампирши, причиняя боль, и продолжая поглощать всё больше и больше. Я выругался, возвращая силу в клетку собственного тела. Наши с Морганой глаза пересеклись, и я увидел в них что-то глубокое, задумчивое и тихое. Будто она сомневалась и сейчас искала ответ, может ли довериться мне, не поступит ли она неправильно или необдуманно, позволив мне быть ближе. Она решала, быть ли этому расстоянию между нами и дальше, или же…
О Вечные, как же невыносимо испытывать эту проклятую страсть, эту болезненную привязанность, что отравляет своим пьянящим великолепием. Но если бы мне предложили никогда не познать подобного, я бы отказался. Не раздумывая ни секунды. Наша встреча, случайная ли, изменила весь мой мир, и я был благодарен за каждую секунду своей агонии, ведь это была плата за те краткие мгновения чистого блаженства. Я готов пожертвовать всем этим миром ради неё одной.
Она была всем миром.
Бой старшего барабана, и божество в сапфировом сиянии шелка делает шаг ко мне, отдавая Оминранда другой партнёрше. Шаг к ней. Внутри будто шторм, сжимающий мои внутренности и разрывающий их на лоскуты. Моргана кладёт ладонь на мою шею, глядя прямо в глаза, и ноги сами подкашиваются. Я медленно опускаюсь на колено, провожая обходящую меня по кругу Моргану завороженным взглядом. Снизу вверх. Шагать в Бездну было не так страшно, как страшно потерять её взгляд. Подняться. Прижать. Шагать на неё, ощущая горячие бедра, что прижимаются в моим, принося лёгкий дискомфорт моему возбужденному телу. Ближе. Кожа к коже. Я был в её руках, я попался в плен океана и тонул в нём с улыбкой.
Поддержка, разворот, и мы замираем в руках друг друга. В пол дыхании от её губ. Тихо. Сердце оглушает своими тяжелыми ударами в повисшей тишине смолкшей музыки. И время становится неважным. Всё становиться несущественным.
«Так это правда…Мразь…Предатель...» сбивающиеся мысли, они лезвием полоснули по сознанию, и я увидел в широко распахнутых глазах королевы неприкрытый испуг и ярость. Моргана слышала выбившиеся из-под защиты артефакта мысли куда четче и полнее, ведь я уловил лишь эхо этих чужих чудовищных мыслей в её сознании. Она сжала мою рубашку на груди, толкнув меня назад, и я упал, заметив краем глаза едва не вошедший в меня кинжал, что должен был пробить мне затылок. Моргана действовала быстро. Её браслет ярким светом магии пролился в ладонь, собираясь в образ магического лука, и стрела, полная яростного мрака с громом, подобным грому молнии, сорвалась в мага, что покушался на мою жизнь. Я поднялся на локти, оглядываясь, и заметил, как в толпе кричащих от ужаса близкой смерти драконов, падает дракон с жуткой дырой поедающего его мрака на том месте, где когда-то был глаз. Венцы действовали быстро, отгородив тело от гостей.
— Анар? — беспокойно спросила Моргана, привлекая моё внимание, и опустила оружие. Её пальцы огладили мою щеку. Невесомо. Тревожно подрагивая. Я повернулся к ней и затаил дыхание. Она только что спасла меня от абсолютной смерти. Меня, того, кто должен был защищать её. Но беспокойство ушло на второй план, когда я понял, в какой позе мы находимся. Её бедра сжимали мои, фактически удерживая на месте. Действуя инстинктивно, она выдавала нашу близость всем многочисленным свидетелям. — Мог погибнуть, а думаешь о моей репутации? — кажется, Моргана была даже слегка удивлена, но именно это удивление позволило ей немного расслабиться. Но тут её глаза сузились, не предвещая Нашресса ничего хорошего. — Оминранд, это же ваш советник?
— Я уже не уверен. Они смогли как-то воспроизводить ауру фон Кландана. Продолжать бал будет непредусмотрительно, — Оминранд не любил признавать уязвимость, но он был прав. Мы не знали, какой ещё удар ожидать сегодня. Нужно было разобраться с этой новой проблемой изобретательности светлых. И как можно быстрее.
— Нет, я не дам им лишить наших героев праздника. Но нам с генералом действительно лучше покинуть ваши земли, ваше величество, — Моргана опёрлась о протянутую ей руку короля и поднялась, поправляя платье. Я поднялся следом.
— Нортшен, конечно, сейчас охраняем сверх меры, но я бы не рекомендовал вам так спешно туда направляться. Нужно будет зачистить окружающие леса и потоки у замка, прежде чем вы вернётесь. Это займёт не меньше полутора суток, — я бы сказал, что не меньше суток, если бы я лично зачищал лес, но кто-то должен остаться с Морганой. И доверять сейчас я не мог никому.
Оминранд дал отмашку, и музыка снова заиграла. Ничто не могло помешать торжеству, даже наше отбытие. Пришлось потратить время на передачу права командования дракону, и только после этого, произнеся краткую напутственную речь выпускникам, Моргана Митеран открыла ход шторма.
— Нам лучше направиться в академию, — заметил я, остановив Моргану от шага в бурлящую стену воды. Я не мог надеяться на то, что все гадости эльфов уже разыграны.
— У меня есть идея чуть лучше, — загадочная улыбка посетила губы королевы, вынимая остатки моей души. Я бы положил к её ногам все миры вечности, если бы она только пожелала того.
Знакомое озеро. Теплый свет защитного контура, что стал виден только сейчас. Черный, как самое потаённое желание мрака, он хранил своё. Моргана берегла этот край, как большую ценность. В этот раз он будто был другим, куда более тёплым и… близким мне.
— Да, ты правильно понимаешь, Каспанарэ. Я очень люблю это место. Место, наполненное тобой, — Моргана заглянула в глубину моих глаз, и внутри меня замер вдох. — Я должна тебе признаться, я скрыла…
— Не надо. Что бы ты не хотела сказать, не надо. Я знаю, что Персиваль отравлен мраком, я знаю, что ты уже решила, принять меня, и я буду ждать только этого дня. И какую бы ты тайну не хранила от меня, по какой бы причине то ни было, мне это не важно. Я буду ждать дня, когда смогу принести тебе пять снежных лилий, дня, когда стану главным карающим мечом в твоих руках. Единственным клинком. И я обещаю, этого будет достаточно. Я клянусь своей сутью, быть твоим, моя королева, оберегать вас и всё, что вам так дорого.
Моргана молчала. Она смотрела на меня, будто раздумывая, продолжать ли ей свою речь, и я не понимал, какие чувства вижу в её глазах. Их было много и меня так отвлекали те, что владели уже мной. Столько времени я горю в этой агонии, будто задыхаясь, мечтая лишь об одном — вдохнуть. Коснуться. Исчезнуть в ней.
— Меня пугает твоя любовь, мой уже не светлый эльф. Ты прав, будет день, когда серое королевство будет уже не только моим, но и нашим, но день тот не наступит завтра, и даже через год. Как бы мне не хотелось нарушить все заветы, тебе придётся уйти. Снова, — прохладная рука легла на мою щеку, нежно, невесомо.
— Ваше королевство… Моя госпожа… Даже если на мне будет корона, оно всегда будет оставаться только вашим. Как и моя душа.
Мне показалось, будто в этот миг самое глубокое море ожило в ледяных глазах моей королевы, словно самые немыслимые чудовища мрака открыли в той глуби свои глаза и увидели меня, увидели насквозь и приняли. До последней ужасающей мысли.
Моргана Митеран.
Совет Митерана заседал уже пятый час. В душном зале то и дело вспыхивали послания, что лорды отправляли советникам, отчитываясь по заданным им вопросам. Персиваль сидел во главе стола, как будто это придавало ему веса в решении государственных вопросов. Сидел гордо, не смотря на бледность и кашель. Каждое его заявление в духе «в моём королевстве», «мои лорды», «на моей земле» и подобные им вызывали у мрака, что поселился внутри мага из-за моей несдержанности, злобу и желание уничтожать. Мои желания защищать своё. Я глушила их так часто, что уже даже не придавала этому значения.
Придёт время, оно сам сгубит себя. Король умрёт. Да будет новый король.
Перо дрогнуло в моих пальцах и осыпалось прахом на белоснежный лист. «Генерал Анар…» Я писала письмо уже третий час, но не могла продолжить. Тоска. Сегодня меня грызла тоска и голод по этому верному эльфу. По податливому телу, что могло вынести многое.
— Лорд Гнейха, так что там с отчетом по убыткам по продаже камней моего королевства? — просил Персиваль, а я оскалилась, сжимая путы контроля над оторванной от меня силой. Кашель сорвался с губ короля, но мало кто заметил капли крови на вышитом золотом платке короля. Он сам убьёт себя, своей алчностью и гордыней.
Зло внутри было холодным, голодным, оно соскучилось по силе, которую не нужно прятать. Я была штормом, а этот замок вынуждал меня быть лёгким бризом. Какую же ошибку я совершила, оставив его. Почему никто не сказал, что не быть собой так тяжело? Не уж то на всем свете только он может мне дать то, что мне так нужно? Стал таким сильным. Великим. Всё, чтобы не исчезнуть в ужасающей тоске по моим рукам.
