— Это заклятие некромантии, а он оборотень! — я шагнула в сторону от подходящего ко мне волка. В его зеленых глазах горел зеленый огонь, свойственным нежити. — Оборотень вожак.
— Он умирает. Вчера, сегодня, завтра. Он умирает за меня всю оставшуюся нежизнь. Между мирами, я сумела остановить смерть, но не вернуть жизнь. Ламос, пора домой, — скомандовала ведьма, призывая к себе оборотня. Черный волк послушно прыгнул к хозяйке, ныряя под её руку и ластясь. В преданном взгляде оборотня жил разум. Живой разум. — Ты необычная. В тебе первозданная тьма, — глаза ведьмы подернулись черной пеленой, когда она заглянула за полог судеб. — Твоё сердце заперто за дверью, ты слышишь его, но не можешь открыть. Оно замолкает. И ты не в силах это изменить. Дверь открыла, но там лишь тишина и смерть. Твоя смерть.
Сразу же, при первой встрече ведьма осыпает тебя самой тёмной частью твоей судьбы. За провидение богов ведьм ненавидели веками. Их устами произносится лишь темное и неотвратимое, опасное и неизбежное. Оракулы видели как тьму, так и свет будущего, ведьмы же зрили беды и катастрофы. Они не предупреждали, они подписывали неотвратимый приговор.
— Ещё свидимся, тёмная. Ламос, домой, — приказала ведьма, запрыгивая на спину оборотня. Зеленый взгляд зверя осмысленно грустно взглянул на меня, будто извиняясь за пророчество своей хозяйки и бросился прочь с болот. Я проводила пленника нежизни взглядом и вздрогнула, когда рука Оми легла на плечо.
Холод наполнил кровь. Замогильный, полный грусти и отчаянного одиночества. Ведьма сулила мне то же, что и боги. Я сдамся, я стану хранителем мира, но это значит, у меня будет единственный шанс на вечность. Сердце, которое умолкнет. Я будущий Левиафан. Чудовище всех миров. Только если сдамся своей силе. Всегда есть выход. Прожить здесь, с Оми, держаться пока есть силы и умереть демоном, а не богом. Умереть и стать энергией мира, а не озлобленной вечной, желающей уничтожать миры и хранителей. Я должна устоять. Можно найти способ победить Левиафана, оставаясь собой.
Моа мои мысли не понравились. Он выкинул меня к ведьме, чтобы показать, что у меня нет выбора, но он всё ещё был.
Если я не добуду своё сердце, тебя я уничтожу последней. Когда всё, что тебе так дорого в этом мире будет разорвано в клочья на твоих глазах. Ты сильнейшая Наргадар, ты превзойдешь, ты станешь богом. Ты приведешь ко мне сердце, или я приду за тобой. Я знаю, что теперь ты слышишь не только зов, но и меня. Ещё один порез на ткани вашего мира, и они почуют силу вашей жизни. Они сползутся сюда. Их больше, чем ты можешь себе представить, девочка. Прими дар Бездны, или умрёшь. Умрут все. Всё прекратит существовать. Я не замолчу. Вкуси. Превосходи. Будь богом. Вкуси. Вкуси. Вкуси…
Бесконечный шепот поселился в голове, как назойливая муха.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТЬ
«Дождь из пепла льётся из глаз
Чёрная бездна смотрит на нас
Дальше не будет дороги другой
Если ты в пекло, я — за тобой.»
БИ-2- Пекло
Бесконечный пятый день в пути по империи под не прекращающийся даже во сне шёпот бога давался мне невыносимо. Кинжал вел меня одному ему известными путями к очередному огоньку живой силы. Они встречали меня в страхе и мольбах о пощаде, как только видели в моих руках оружие. Некоторые смели бросать мне вызов, борясь за свою жизнь, но мне они были нужны живыми. Уже двадцать демонов с даром жизни были отмечены мной. Уходя, я стирала их память даром сирены, Оми научил меня нужной ноте. Я чувствовала каждого из отмеченных, стоило лишь подумать о них, как я ощущала их магию. Один приказ, один призыв, и магия принесет их ко мне, вынуждая исполнить всё, что я прикажу, но лишь один раз. Мы проверили это на первом попавшемся нам маге жизни.
Оми покинул меня два дня назад, когда мы отметили первую десятку. Он беспокоился за меня, ведь я категорически отказывалась пускать его в свои мысли. Там было слишком шумно. Его пугала моя задумчивость и нервозность, однако он доверял мне, хотя я сама уже теряла веру в себя и свою выдержку. Оми искал способы погасить волну и отправился в Нашресса проверить свои расчеты. Дракона смущал расчет погружения, ведь, по его мнению, волна от поднятия земли должна быть в несколько раз сильнее. Если он прав, то мы рискуем не только повредить и частично уничтожить побережье, но и полностью изменить контур берегов, стерев с лица земли куда больше городов. Никто из нас этого не хотел, поэтому Оми решил попробовать песню, чтобы выяснить, сможет ли он поднять землю частями или более медленно. Я была практически уверена в том, что не сможет.
Вкуси. Вкуси. Казалось, уже в многотысячный раз одно слово. Он не замолкал, ему не нужно было спать или отдыхать. Он скреб своими когтями внутри моей черепушки, повторяя, повторяя, повторяя.
— Да заткнись ты уже! — проорала я в густой темный лес. Птицы сорвались с веток, уносясь прочь. Вкуси. Вкуси. Вкуси. Я зарычала, отчаянно вцепляясь пальцами в свою голову. Хотелось вырвать вечного из своего разума, но ни один щит, ни одна магия или трава, ни один амулет не оградит от магии бездны. Абсолютная и первая в своём роде, ей могла противостоять только она же. А воспользоваться ей, принять её, означало одно. Я стану тем, кем быть не хочу. Навсегда, бесповоротно.
Вкуси. Всё, о чем я мечтала последние сутки это тишина. Вкуси. Я ненавидела это слово. Вкуси. Я выжигала любую нечисть, что встречалась мне на пути в густых лесах и пригородах. Вкуси. Я пугала демонов горящими мертвым пламенем глазами. Вкуси. Я чуть не вспорола горло престарелой демонице с очень сильным даром, помечая её. Вкуси. Я рычала, разрывая пространство в очередном прыжке ближе к следующей цели.
— Заткнись! — пламя сорвалось с моих пальцев, выедая окружающий меня тракт до накалившихся камней. Карета вдалеке остановилась и как-то очень резко поменяла курс. Наверное, им нужно было именно через это поле, по буграм и кочкам. Лошади несли резво и уверено.
Вкуси. Издевательски, шипя и мурлыча одновременно. Жуткий голос не давал спать, не давал есть, не давал мыслить. На миг стало тихо. Снаружи, внутри, вокруг… Неестественно тихо, как бывает только перед большим взрывом. В лес! Я рванула не задумываясь, не решив сомневаться, ведь этот полный злобы рык в голове отрезвил мой сонный, измученный разум. Деревья проносились мимо, а высоко в небе взвыли драконы. Не меньше десятка драконов. Нужно ли было уточнять, по чью душу велась охота?
Вправо! Я упала за массивное дерево, а позади раздался грохот разрываемых ледяными копьями вековых сосен. Ты не убежишь. Стань пламенем, ты сможешь. Я побежала дальше, пытаясь уловить всплеск очередной атаки. Проблема была в том, что они меня прекрасно видели, а я их нет. Стоять! Земля под ботинками чуть не ушла из-под ног, когда я вцепилась когтями в ствол дерева. Впереди взорвалась почва, будто кипящая лава. Драконы атаковали магией в истинном облике на территории Тёмной Империи. Вильмор дал приказ не следовать книги чести. Меня убивали быстро и ужасающе точно.
И убьют, идиотка. У него черное пламя, забери его себе. Беги налево! Моа помогал мне выжить. Не из добрых побуждений, я была нужна ему живой, чтобы открыть двери в наш мир для него. Но послать его означало для меня проиграть драконам. Вечный был моим преимуществом. Я вылетела из леса на тракт, чуть не попав в лапы падающего на меня дракона, но в последний момент упала на землю, прокатившись через дорогу. В небе взревело такое родное пламя, и я вскинула к нему руки, потянув на себя. Горячее, яростное. Моё!
Волна силы хлынула на меня, превращаясь в тугие воронки, что стали частью моего огня. Я тянула его с такой яростью, с какой мог себе позволить только загнанный в угол убийца. Я ощутила, как сжалось сердце дракона, лишенное его сути, и огромный прекрасный обсидиановый ящер издал душераздирающий вопль, в последний раз расправив крылья. Дракон размером с пять лошадей рухнул с высоты птичьего полета на голое поле. Так горячо внутри, так легко и прекрасно. Внутри меня ликовала тьма, наполняя меня такой легкостью и жаждой, что я выпустила в летящего на меня ледяного дракона самое ужасное из знакомых мне заклятий живой гнили, даже не думая. Белоснежная груда, полуразложившегося прямо в полете, ящера пропорола дорогу рядом со мной, замирая несуразной кучей позади. Драконы взревели. Любой сильный маг уже бы лишился своего дара после одной такой атаки, во мне же бушевало ревущее пламя.
Жар внутри обжигал внутренности, принося невыносимую боль выворачиваемых костей. Сила ревела, пожирая меня изнутри яростью и неумолимым гневом. Я ощущала как магия пожирала кусками мою выдержку. Струна моей человечности натянулась до жуткого звона, гроза порваться в тот же миг. Вкуси. Вкуси. Вкуси.
Моа наседал на меня, не давая собраться с мыслями, и я заметила огненного ящера слишком поздно, когда тот уже фактически раскрыл пасть, полную огня в паре метров от меня. Меня поглотил рёв бесподобного черного шторма, что вырвал камни из земли, обращая их в жидкую лаву, что огненными иглами ринулась в этом торнадо, перемалывая морду ящера. Черное пламя сожрало его тело, будто то было сухой травой, оставив лишь пепел. В голове пульсировало сердце. Размеренно, спокойно и уверенно. А в мыслях было замогильно тихо. Меня вела необходимость выживания, что не раз превращала нас в самых жутких чудовищ войны. У нас было лишь одно направление и никакого страха. Необходимость выживания. Любыми средствами. Любой магией. Любой ценой.
У моего магического резерва не было предела, я не ощущала его, по крайней мере не в том, на что нас учили обращать внимания, чтобы не выгореть в самый неподходящий момент. Я не знала, на что я способна, но была уверенна, стоит лишь пожелать, протянуть к этому руку…
Прикрыв глаза, ощутила как воздух раскаляется, превращая небо в беспросветную мглу, что окружила драконов, проникая внутрь, блокируя им доступ к кислороду, превращаясь в кислотный дождь прямо внутри их легких, вокруг них, опадая кровью на выгоревшее поле. Я была этим воздухом, я была этим пламенем и ядом, я была везде. Небом и землей. Меня не было, была свободная сила. Кровавый дождь пролился на меня, даря такой восторг и спокойствие, что я тихо простонала, ощутив это могущество. Оно разливалось по венам, оно как горячий сладкий шоколад наполняло меня вспышками безумной радости. Как оргазм, что поднимался по животу к сердцу, так блаженно сжимая внутренности. И чем больше было этой силы, тем сильнее мне хотелось ещё. Раствориться, поглотить, пересытиться и уснуть. Я ощущала мир вокруг меня, каждую его крупицу, будто всё вокруг было моим пламенем и подчинялось моей воле. Будто вся магия, что пульсировала в воздухе принадлежала лишь мне. Я впитывала её, упивалась, вцеплялась в каждый обрывок силы, полыхая чистой смертью.
Я открыла глаза неспешно, будто пробуждаясь от хорошего сна. Всё, что было в моей видимости было выжжено до корня. Черное небо медленно светлело, треща молниями синего пламени. От леса не осталось даже воспоминаний. Не было травы, не было тел поверженных ящеров, был лишь гладкий как зеркало уголь. Звенящая тишина. Такая блаженная тишина.
Моя то ты молодец, — довольно протянул вечный, а я усмехнулась. Хотелось сжать этот мир в пальцах, хотелось испить ужас всех живых, поставить каждого мага на колени. Жадность до могущества была ядом, что растекался внутри. Я рассмеялась, вскинув голову вверх, выпуская всё то, что так долго копила. Обиды, что казались теперь такими глупыми, законы морали, что сковывали меня в рамках приличий, сомнения, что сгорели в этом пламени. Такой знакомый смех, такой обреченный… Как в Зольной Долине.
Осознание, будто дубинкой по голове. Магия высшего порядка выжигала рамки сочувствия к живым, позволяя магу ощутить вседозволенность, сводя его с ума. Она запрещена не просто так. Я перешагнула последний рубеж. Ни капли страха или сомнений, лишь холодный расчет и… Капля света холодным огоньком лизнула сердце. Я вспомнила голубые небесные глаза и такую чарующую улыбку. Моя луна. Моя обворожительная луна. Мой юный, но такой мудрый и хитрый мальчик.
Отдохни, моя девочка. Ты сегодня молодец, — Моа замолчал, составляя меня на выжженном поле в полном одиночестве. Я упала на колени, смотря на чистое небо. Внутри было так пусто, до пугающего пусто, будто разом смолкло всё, что мучало меня годами. Страх казался далеким глупым сном. Уголь сверкал безмолвным обвинением в моей несдержанности. Так не хватало света. Холодного очищающего света.
— Оминранд Диаро, — позвала я тихо, сплетая голос с ветром. Где бы он ни был, где бы ветер не настиг его, пусть приведет ко мне. В выжженную пустыню моей души. Пусть остановит, пока ещё есть шанс. Пока хоть маленькая крупица меня готова сдаться. Я впервые готова принять смерть, ведь мне впервые действительно страшно умирать. Но я уже не Саяра, нужно остановить это пламя во мне. Пока алчность власти не съела моё сердце. Пока я не вкусила бездну. Её бесконечная сила не даст мне остаться смертной. Она не даст мне остаться собой. — Оми.
Перед глазами всплыла картина последней бойни. Когда война закончилась, когда израненные и выжженные от перенапряжения маги умоляли богов сжалиться над ними и вернуть силы, когда армии расступились, разгорячённые жестокостью и собственным могуществом войны отряда зачистки буквально трещали магией, что концентрировалась на их коже, не находя места в крови. Как заполненный до краёв котелок, что начинал кипеть, выплескивая воду. Они улыбались. Зло, ликующе, бездушно. Сила, что повисла в воздухе тянулась к ним, пыталась извернуться и уйти, но поглощалась. И будто в воздухе висели слова, заклинающие каждого черного магистра испытывать свой резерв. Вкушали. Превосходили. Становились богами.
Догадка о том, что отряд сильнейших магов стал мишенью проверки для вечных, была вполне жизнеспособной теорией. Кто, если не мы могли совладать с первой из всех сил, с Бездной? Дойти до неё можно было, только переступив через порог силы своей магии, когда уже просто нечего поглощать и расширять, когда дальше только вечность пустоты. Отряд сходил с ума, доходя до предела, маги становились подобны зверям, нападали на всех, кто попадался им на глаза. Я была в ужасе, когда видела, как мои товарищи, за которых я могла отдать жизнь не задумываясь, истребляли всё живое, подобно голодной нежити. Белоснежный дракон защитил меня от демона, что уже вцепился в моё пламя, сгорая заживо, но продолжая поглощать чужую силу. Он потерял рог, а я страх перед необходимостью принять это тяжелое решение. Десять демонов и магов отряда пережили Зольную долину: трое слабейших из нас не слышали зова жажды, пятеро были без сознания, двое на грани жизни. Одиннадцатой была я. Единственной из пятерки сильнейших. Десять слабых. Десять не привлёкших внимание вечных сил. Неспособных рискнуть самой сутью ради цели. Я была одиннадцатой. Я была первой. Я была единственной.
Сидя с закрытыми глазами на ледяной пустоши черного угля, я услышала, как трещит свет, собираясь в тысячи мелких узелков. Ветер окутал меня теплым дыханием, и когти дракона скользнули по чуть трещащей, от прикосновения, глади.
