— Вот так мне нравится больше, — сказал он тихо. — Вы оба. Рядом. Никто не шумит, никто не убегает.
Он откинул голову к стене и стал наблюдать за ними, будто смотрел спектакль, в котором знал сценарий до последней сцены.
Мария чувствовала, как вместе с верёвками на запястьях сжимается и её сердце. Она понимала: надежда была в считанных шагах… но теперь всё пошло иначе.
И в этой тишине, в этом взгляде Алексея, читалось самое страшное — он наслаждался
«Игра на выживание»
Подвал казался ещё меньше, чем раньше. Лампочка под потолком мерцала, отбрасывая на стены искажённые тени, похожие на вытянутые силуэты людей. Мария и Кирилл сидели рядом, спинами к бетонной стене, связаны так, что едва могли повернуться друг к другу.
Алексей, как всегда, был спокоен. Он сидел на ящике в центре подвала, чуть посмеиваясь, вертя в руках нож — не угрожающе, а будто лениво.
— Знаете, я подумал… — его голос разрезал тишину. — У меня в подвале слишком тесно для двоих. И слишком шумно. А я люблю тишину. Значит, кто-то один должен остаться.
Мария напряглась.
— Что ты имеешь в виду?
Алексей поднял брови, будто удивляясь её наивности.
— Всё очень просто. Игра. Победитель живёт. Проигравший… — он сделал мягкий, почти театральный жест рукой, — исчезает.
Кирилл мрачно посмотрел на него:
— Ты больной ублюдок.
Алексей лишь улыбнулся.
— Возможно. Но зато правила у меня всегда честные.
Он встал и прошёлся по подвалу, постукивая ножом о ладонь.
— Вот что будет. Я освобожу вам руки, но ноги останутся связаны. Перед вами на полу — верёвка. В центре комнаты я положу ключи от выходной двери. До них — полтора метра. Ваши ноги связаны, так что передвигаться можно только на коленях или ползком. Кто возьмёт ключи первым — тот и выходит. Второй… — он кивнул на узкий тёмный угол, — останется со мной.
— Это бред, — резко сказала Мария, ощущая, как леденеют пальцы.
— Нет, это игра, Мария, — Алексей присел рядом так близко, что она чувствовала его ровное дыхание. — Я люблю смотреть, как люди показывают себя в момент выбора.
Он вынул нож и за считанные секунды перерезал верёвки на их руках, но оставил ноги туго стянутыми брезентовой лентой. Потом отошёл к старому скрипучему столу, достал из ящика связку ключей, нашёл один — маленький, с облезшей головкой, бросил его в центр комнаты. Металл звякнул о бетон.
— Начали, — сказал он тихо, садясь на ящик, готовый наблюдать.
Первые секунды никто не двигался. Мария и Кирилл обменялись быстрым взглядом — в нём было всё: и страх, и скрытая надежда, и отчаянная попытка придумать план на ходу.
Потом Кирилл рванулся вперёд на коленях, но Мария метнула руку, схватив его за ворот рубашки. Он обернулся — в глазах гнев и паника.
— Не делай этого! — выдохнула она.
— Если я не сделаю — он убьёт нас обоих!
Алексей тихо хмыкнул в стороне.
Кирилл попытался вырваться, но Мария цеплялась, понимая, что если он уйдёт один, она останется здесь навсегда. В пылу борьбы они повалились на бок, пытаясь удержать друг друга. Ключ лежал всего в полуметре, блестя в свете лампы.
Алексей наблюдал с почти детским интересом.
— Быстрее, — произнёс он, — у меня нет целой ночи.
Мария, перенапрягаясь, рванулась к ключу, успев коснуться металла кончиками пальцев, но Кирилл ударом плеча оттолкнул её в сторону. Она болезненно ударилась локтем о бетон, но снова потянулась.
Всё превратилось в отчаянное перетягивание ключа — руки на руках, ногти царапают кожу, дыхание сбито.
— Ну же… — Алексей произнёс почти ласково, — определитесь.
Вдруг Кирилл прижал Марию к полу, выхватил ключ, тяжело дыша. Её волосы рассыпались по грязному бетону, пальцы всё ещё тянулись к его запястью.
— Кирилл… — в голосе Марии был не только страх, но и отчаяние. — Не бросай меня…
Он смотрел на неё, стиснув зубы. Решение было рядом — всего один поворот ключа в замке. Но за его спиной стоял Алексей…
— Знаешь, — неожиданно сказал Алексей, глядя на Кирилла, — мне ведь всё равно. Иногда победа достаётся тому, кто умнее, а иногда — тому, кто быстрее. Но сегодня… — он поднял в руках другой, заранее приготовленный шприц, — мне интереснее, что будет, если победитель… тоже проиграет.
Кирилл успел только повернуть голову, прежде чем Алексей сделал два быстрых шага и вонзил иглу в его шею. Поршень ушёл вниз, прозрачная жидкость вошла в кровь.
Ключ выскользнул из рук Кирилла, он рухнул на бок, глаза закатились.
Мария, прижатая к полу, с ужасом смотрела, как Алексей аккуратно вынимает шприц и кладёт его на стол, словно хирург, закончивший операцию.
— Ну вот, — сказал он спокойно, — теперь мы снова в равных условиях.
Он поднял ключ, повертел его в пальцах и положил в карман. Потом опустился на свой ящик, сцепил руки на коленях и улыбнулся долгой, вязкой улыбкой.
— Игра окончена. Победителей нет. Есть только тишина.
Мария почувствовала, как сжимается грудь. Туман, морось, мигающий свет — всё исчезло. Остался только он, сидящий напротив, и понимание, что теперь они здесь вдвоём… и времени у неё почти нет.
«Честная игра»
В подвале стояла вязкая тишина, нарушаемая только редким кап-кап в углу. Лампочка под потолком продолжала мигать, будто тоже боялась смотреть на то, что происходило внизу.
Кирилл очнулся, моргнул, и постепенно понял, что всё так же сидит на холодном бетоне, рядом с Марией. Верёвки снова скрепляли их руки и ноги, но теперь чуть слабее — Алексей нарочно оставил возможность двигаться.
Он сидел на своём привычном месте, на ящике, и, как и всегда, казался расслабленным. Но в его глазах Мария видела тот особенный блеск, который появлялся, когда он придумывал что-то… опасное.
— Знаете, — заговорил он, — прошлую игру я считаю… неудачной. Победителей не оказалось. Грустно. Сегодня я хочу иначе.
— Алексей, — хрипло сказал Кирилл, — если в тебе хоть капля…
— Хватит, — перебил он тихо, но жёстко. — Не начинай эту песню про человечность. Лучше слушайте правила.
Он поднялся, подошёл к металлическому стеллажу в углу и достал оттуда два маленьких, одинаковых полотняных мешочка. Положил на пол между ними.
— В каждом из этих мешочков есть ключ. Один — настоящий, открывает дверь подвала. Другой — фальшивка. Вы оба получите по мешочку. Будете ползти к двери и пробовать открыть её. Кто откроет — тот и свободен. Второй… как обычно, остаётся со мной.
Мария исподлобья смотрела на него, пытаясь понять подвох.
— А если у обоих окажется фальшивка? — спросила она.
Улыбка Алексея стала чуть шире.
— Я же сказал, что игра честная. Настоящий ключ есть. Только один.
Он перерезал верёвки на их руках, но оставил ноги связанными. Кирилл сглотнул — ситуация была опасной, но шанс был.
Мешочки лежали на полу, одинаковые, серые, чуть пыльные.
— Можете выбрать, кто возьмёт первым, — предложил Алексей.
— Я, — резко сказал Кирилл, не давая Марии шанса. Он схватил правый мешочек, крепко сжав в кулаке. Мария взяла второй.
— Ну что ж, начинаем, — Алексей отступил к стене, скрестил руки и тихо добавил: — В этот раз я буду просто наблюдать.
Они начали ползти к двери. Ноги связаны, движение давалось медленно. Луны или оконных бликов здесь не было — только мерцающая лампа под потолком. Кирилл полз быстрее, часто оглядываясь на Марию, но она держалась вровень — он боялся, что она окажется у двери первой.
Первым оказался он. С трясущимися руками он вытащил из мешочка блестящий ключ и вставил в замочную скважину. Повернул — но ключ даже не провернулся.
— Чёрт! — рыкнул он и попробовал ещё, но безрезультатно.
Мария тем временем доползла до двери и, дрожащими руками, вставила свой ключ. Тот провернулся на четверть оборота, и в этот момент — щёлк! — механизм внутри замка неожиданно заклинило.
— Что за… — начала Мария, но тут Алексей тихо засмеялся.
— Подвох, — сказал он, делая шаг к ним. — Настоящий ключ был у тебя, Мария. Но я немного… изменил замок. Видишь ли, после первого неправильного ключа он блокируется на несколько секунд. Этого достаточно, чтобы первый, кто ошибётся… оказался в моей власти.
Кирилл начал оборачиваться, но Алексей уже оказался рядом. Движение было таким же быстрым, как и в прошлый раз — он ухватил его за шею сзади, другой рукой вогнал иглу под кожу в районе плеча. Поршень до упора — прозрачная жидкость влилась в кровь.
— Ты проиграл, Кирилл, — произнёс он ровно и аккуратно уложил его на пол.
Мария, цепенея, смотрела, как Кирилл снова обмякает, дыхание становится медленным. Алексей тем временем повернулся к ней, присел на корточки.
— Видишь, Мария? Я обещал честную игру. И она была честной. Просто… один из вас не смог правильно выбрать. А теперь… — он поднял ключ из её руки и, не открывая дверь, положил себе в карман, — мы снова остаёмся вдвоём.
Он встал, глядя на неё сверху вниз, и вновь появилась та тягучая, болезненная улыбка, от которой холод пробирал до костей.
— Интересно, — медленно сказал он, — сколько ещё игр ты сможешь выиграть?
Лампочка мигнула, и в этот момент Мария поняла: следующая «игра» может стать последней.
«Пиршество тьмы»
В подвале было тихо. Слишком тихо. Даже капли, которые обычно падали со старой трубы в углу, сейчас не издавали звука — как будто сама сырость замерла, предчувствуя, что произойдет.
Мария сидела, прижавшись спиной к холодной стене, глядя в пол. Верёвки на запястьях натирали кожу до красных полос, рот пересох. Она не спала уже почти сутки — страх был её единственным «будильником».
Тишину вдруг разорвал глухой скрежет по бетону. Алексей, с сосредоточенным лицом, тянул из угла массивный, тяжеленный стол. Ножки скрипели по полу, каждое движение отдавалось в стенах, как шаг приближающегося казни.
— Что ты… — голос Марии сорвался на полуслове.
Алексей не ответил. Он установил стол в центре подвала, поправил его так, чтобы тот стоял ровно. Провёл рукой по старой, поцарапанной поверхности — на ней виднелись пятна неизвестного происхождения, въевшиеся в дерево настолько, что уже не смывались.
Затем он медленно обернулся и посмотрел на неё. Улыбки не было. Только холодная, сосредоточенная решимость.
— Хочешь знать, Мария, — произнёс он тихо, но отчётливо, — чем отличается победитель от проигравшего в моей игре?
— Алексей… не трогай его, пожалуйста… — её голос дрожал, но в нём было отчаянное, едва заметное умолянье.
Он прошёл мимо неё к Кириллу, который всё ещё находился в полубессознательном, сонном состоянии. Одним резким движением Алексей схватил его за воротник, потащил к столу. Кирилл мычал, пытался дернуться, но руки и ноги были как налитые свинцом после препарата.
Он усадил Кирилла на стул, но понял, что тот заваливается набок, и тогда буквально привязал его грудь к спинке прочной верёвкой. Запястья связал за спиной. Кирилл застонал, приходя в себя.
— Ну здравствуй, — ровно сказал Алексей, глядя ему прямо в глаза. — Решил, что можно вторгаться в мой мир?
Мария дёргалась в своих путанных узлах, чувствуя, как изнутри нарастает чувство бессилия.
— Алексей, ты же говорил… — начала она, но он перебил.
— Я говорил о правилах игры. И в прошлой игре Кирилл проиграл.
Он прошёл к своему рюкзаку и извлёк оттуда длинный кухонный нож с узким, блестящим лезвием. Повернул его в руках, любуясь, как тусклый свет лампочки скользит по стали.
— Знаешь, Мария, — обратился он, поворачиваясь к ней, — настоящая честность в том, чтобы не торопиться. Когда торопишься — всё кончается слишком быстро. А я люблю… процесс.
Кирилл уже полностью пришёл в сознание. Он чувствовал, как холод заползает внутрь, не от температуры — от осознания.
— Ты псих… — выдавил он, глядя на Алексея.
— Возможно, — спокойно ответил тот. — Но знаешь, психи редко скучают.
Он сделал первый шаг вперёд, медленно, как будто не желал портить момент.
Мария пыталась отвлечь его:
— Алексей, возьми меня вместо него! Я… я сделаю всё, что ты скажешь, только… только отпусти его!
Но Алексей лишь усмехнулся.
— И зачем мне менять того, кто мне должен, на того, кто ещё может проиграть?
Он положил нож на стол, достал из-под него старую, потрескавшуюся деревянную разделочную доску и пододвинул её к Кириллу на колени. И только теперь Мария поняла: он собирается сделать всё так, чтобы они смотрели друг другу в глаза до конца.
— Ты думал, что герой? — тихо спросил он Кирилла. — Что придёшь и спасёшь её… Но ты просто поставил свою голову под моё лезвие.
Он поднял нож, поднёс его к плечу Кирилла… и остановился. Наклонил его вниз, загоняя кончик в столешницу, с глухим «тук».
Мария затаила дыхание. Она ждала удара, но Алексей явно играл — замедлял каждое действие, чтобы они успели почувствовать всё целиком.
— Знаешь, что самое страшное, Мария? — он даже не смотрел на неё, продолжая изучать лицо Кирилла. — Не сам момент смерти. А когда ты понимаешь, что она будет, и ждёшь.
Резкий, почти ленивый взмах — и по коже Кирилла пошла тонкая, сразу краснеющая царапина. Не смертельно, но глубоко в психику. Он зашипел от боли, дёргаясь в верёвках.
Алексей улыбнулся.
— Видишь, уже интереснее.
Мария закричала, но её голос утонул в замкнутом, глухом пространстве.
Он начал медленно «рисовать» ножом на его предплечье, не торопясь, будто вырезал узор. Кирилл кусал губы, пытаясь не кричать, но дыхание становилось всё более рваным.
— Смотри, Мария, — обратился Алексей ровно, — это же честно. Ты видишь каждое моё движение. Нет сюрпризов. Всё честно.
Его голос был тих и ровен, но в нём было что-то гораздо хуже ярости — спокойствие того, кто наслаждается полным контролем.
— Скоро, — сказал он, — останется только один.
Он поднял взгляд на неё, и Мария поняла: этот «один» может быть либо она, либо он.
«Без шансов»
В подвале стояла душная, вязкая атмосфера. Пахло железом, сыростью и чем-то таким тяжёлым, от чего холод пробирал до костей — смесью страха и чего-то совершенно чуждого человеческому.
Мария сидела, не сводя взгляда с Алексея, который, словно скульптор, продолжал своё «занятие» с Кириллом. Каждое движение ножа было размеренным, выверенным, и именно эта неспешность сводила с ума больше, чем сама боль.
Нужно время… хоть немного, — крутилась у неё в голове единственная мысль.
Она вспомнила, как Алексей иногда реагировал на внезапные вопросы, особенно касающиеся чего-то неожиданного. Её шанс был только в том, чтобы переключить его внимание хоть на секунду.
— Алексей… — голос её был тихим, но она вложила в него как можно больше тревоги. — Когда ты начал… всё это? Кто был… первым?
Он замер на долю секунды, глядя на неё так, будто оценивает, что она пытается сделать.
— Почему интересуешься? Боязнь — плохой учитель, Мария. Он учит только одному — молчать.
Она чуть склонила голову, сделав вид, что не понимает намёка.
— Просто хочу знать, с кем я рядом…
Алексей прищурился. Его пальцы всё ещё держали нож, но взгляд переместился на неё. И именно в этот миг, за его спиной, Кирилл шевельнулся. Ему удалось незаметно ослабить верёвку на одной руке.
Он медленно, почти неслышно освобождал кисть… ещё чуть-чуть.
Мария видела это краем глаза и усилила «атаку»:
— Может, ты просто боишься сказать? Боишься, что я…
Она не успела договорить. Алексей, словно хищник, ощутивший движение в траве, резко обернулся. Его глаза на мгновение потемнели. Он перехватил нож по-новому, и в два шага оказался возле Кирилла.
Он откинул голову к стене и стал наблюдать за ними, будто смотрел спектакль, в котором знал сценарий до последней сцены.
Мария чувствовала, как вместе с верёвками на запястьях сжимается и её сердце. Она понимала: надежда была в считанных шагах… но теперь всё пошло иначе.
И в этой тишине, в этом взгляде Алексея, читалось самое страшное — он наслаждался
Глава 10
«Игра на выживание»
Подвал казался ещё меньше, чем раньше. Лампочка под потолком мерцала, отбрасывая на стены искажённые тени, похожие на вытянутые силуэты людей. Мария и Кирилл сидели рядом, спинами к бетонной стене, связаны так, что едва могли повернуться друг к другу.
Алексей, как всегда, был спокоен. Он сидел на ящике в центре подвала, чуть посмеиваясь, вертя в руках нож — не угрожающе, а будто лениво.
— Знаете, я подумал… — его голос разрезал тишину. — У меня в подвале слишком тесно для двоих. И слишком шумно. А я люблю тишину. Значит, кто-то один должен остаться.
Мария напряглась.
— Что ты имеешь в виду?
Алексей поднял брови, будто удивляясь её наивности.
— Всё очень просто. Игра. Победитель живёт. Проигравший… — он сделал мягкий, почти театральный жест рукой, — исчезает.
Кирилл мрачно посмотрел на него:
— Ты больной ублюдок.
Алексей лишь улыбнулся.
— Возможно. Но зато правила у меня всегда честные.
Он встал и прошёлся по подвалу, постукивая ножом о ладонь.
— Вот что будет. Я освобожу вам руки, но ноги останутся связаны. Перед вами на полу — верёвка. В центре комнаты я положу ключи от выходной двери. До них — полтора метра. Ваши ноги связаны, так что передвигаться можно только на коленях или ползком. Кто возьмёт ключи первым — тот и выходит. Второй… — он кивнул на узкий тёмный угол, — останется со мной.
— Это бред, — резко сказала Мария, ощущая, как леденеют пальцы.
— Нет, это игра, Мария, — Алексей присел рядом так близко, что она чувствовала его ровное дыхание. — Я люблю смотреть, как люди показывают себя в момент выбора.
Он вынул нож и за считанные секунды перерезал верёвки на их руках, но оставил ноги туго стянутыми брезентовой лентой. Потом отошёл к старому скрипучему столу, достал из ящика связку ключей, нашёл один — маленький, с облезшей головкой, бросил его в центр комнаты. Металл звякнул о бетон.
— Начали, — сказал он тихо, садясь на ящик, готовый наблюдать.
Первые секунды никто не двигался. Мария и Кирилл обменялись быстрым взглядом — в нём было всё: и страх, и скрытая надежда, и отчаянная попытка придумать план на ходу.
Потом Кирилл рванулся вперёд на коленях, но Мария метнула руку, схватив его за ворот рубашки. Он обернулся — в глазах гнев и паника.
— Не делай этого! — выдохнула она.
— Если я не сделаю — он убьёт нас обоих!
Алексей тихо хмыкнул в стороне.
Кирилл попытался вырваться, но Мария цеплялась, понимая, что если он уйдёт один, она останется здесь навсегда. В пылу борьбы они повалились на бок, пытаясь удержать друг друга. Ключ лежал всего в полуметре, блестя в свете лампы.
Алексей наблюдал с почти детским интересом.
— Быстрее, — произнёс он, — у меня нет целой ночи.
Мария, перенапрягаясь, рванулась к ключу, успев коснуться металла кончиками пальцев, но Кирилл ударом плеча оттолкнул её в сторону. Она болезненно ударилась локтем о бетон, но снова потянулась.
Всё превратилось в отчаянное перетягивание ключа — руки на руках, ногти царапают кожу, дыхание сбито.
— Ну же… — Алексей произнёс почти ласково, — определитесь.
Вдруг Кирилл прижал Марию к полу, выхватил ключ, тяжело дыша. Её волосы рассыпались по грязному бетону, пальцы всё ещё тянулись к его запястью.
— Кирилл… — в голосе Марии был не только страх, но и отчаяние. — Не бросай меня…
Он смотрел на неё, стиснув зубы. Решение было рядом — всего один поворот ключа в замке. Но за его спиной стоял Алексей…
— Знаешь, — неожиданно сказал Алексей, глядя на Кирилла, — мне ведь всё равно. Иногда победа достаётся тому, кто умнее, а иногда — тому, кто быстрее. Но сегодня… — он поднял в руках другой, заранее приготовленный шприц, — мне интереснее, что будет, если победитель… тоже проиграет.
Кирилл успел только повернуть голову, прежде чем Алексей сделал два быстрых шага и вонзил иглу в его шею. Поршень ушёл вниз, прозрачная жидкость вошла в кровь.
Ключ выскользнул из рук Кирилла, он рухнул на бок, глаза закатились.
Мария, прижатая к полу, с ужасом смотрела, как Алексей аккуратно вынимает шприц и кладёт его на стол, словно хирург, закончивший операцию.
— Ну вот, — сказал он спокойно, — теперь мы снова в равных условиях.
Он поднял ключ, повертел его в пальцах и положил в карман. Потом опустился на свой ящик, сцепил руки на коленях и улыбнулся долгой, вязкой улыбкой.
— Игра окончена. Победителей нет. Есть только тишина.
Мария почувствовала, как сжимается грудь. Туман, морось, мигающий свет — всё исчезло. Остался только он, сидящий напротив, и понимание, что теперь они здесь вдвоём… и времени у неё почти нет.
Глава 11
«Честная игра»
В подвале стояла вязкая тишина, нарушаемая только редким кап-кап в углу. Лампочка под потолком продолжала мигать, будто тоже боялась смотреть на то, что происходило внизу.
Кирилл очнулся, моргнул, и постепенно понял, что всё так же сидит на холодном бетоне, рядом с Марией. Верёвки снова скрепляли их руки и ноги, но теперь чуть слабее — Алексей нарочно оставил возможность двигаться.
Он сидел на своём привычном месте, на ящике, и, как и всегда, казался расслабленным. Но в его глазах Мария видела тот особенный блеск, который появлялся, когда он придумывал что-то… опасное.
— Знаете, — заговорил он, — прошлую игру я считаю… неудачной. Победителей не оказалось. Грустно. Сегодня я хочу иначе.
— Алексей, — хрипло сказал Кирилл, — если в тебе хоть капля…
— Хватит, — перебил он тихо, но жёстко. — Не начинай эту песню про человечность. Лучше слушайте правила.
Он поднялся, подошёл к металлическому стеллажу в углу и достал оттуда два маленьких, одинаковых полотняных мешочка. Положил на пол между ними.
— В каждом из этих мешочков есть ключ. Один — настоящий, открывает дверь подвала. Другой — фальшивка. Вы оба получите по мешочку. Будете ползти к двери и пробовать открыть её. Кто откроет — тот и свободен. Второй… как обычно, остаётся со мной.
Мария исподлобья смотрела на него, пытаясь понять подвох.
— А если у обоих окажется фальшивка? — спросила она.
Улыбка Алексея стала чуть шире.
— Я же сказал, что игра честная. Настоящий ключ есть. Только один.
Он перерезал верёвки на их руках, но оставил ноги связанными. Кирилл сглотнул — ситуация была опасной, но шанс был.
Мешочки лежали на полу, одинаковые, серые, чуть пыльные.
— Можете выбрать, кто возьмёт первым, — предложил Алексей.
— Я, — резко сказал Кирилл, не давая Марии шанса. Он схватил правый мешочек, крепко сжав в кулаке. Мария взяла второй.
— Ну что ж, начинаем, — Алексей отступил к стене, скрестил руки и тихо добавил: — В этот раз я буду просто наблюдать.
Они начали ползти к двери. Ноги связаны, движение давалось медленно. Луны или оконных бликов здесь не было — только мерцающая лампа под потолком. Кирилл полз быстрее, часто оглядываясь на Марию, но она держалась вровень — он боялся, что она окажется у двери первой.
Первым оказался он. С трясущимися руками он вытащил из мешочка блестящий ключ и вставил в замочную скважину. Повернул — но ключ даже не провернулся.
— Чёрт! — рыкнул он и попробовал ещё, но безрезультатно.
Мария тем временем доползла до двери и, дрожащими руками, вставила свой ключ. Тот провернулся на четверть оборота, и в этот момент — щёлк! — механизм внутри замка неожиданно заклинило.
— Что за… — начала Мария, но тут Алексей тихо засмеялся.
— Подвох, — сказал он, делая шаг к ним. — Настоящий ключ был у тебя, Мария. Но я немного… изменил замок. Видишь ли, после первого неправильного ключа он блокируется на несколько секунд. Этого достаточно, чтобы первый, кто ошибётся… оказался в моей власти.
Кирилл начал оборачиваться, но Алексей уже оказался рядом. Движение было таким же быстрым, как и в прошлый раз — он ухватил его за шею сзади, другой рукой вогнал иглу под кожу в районе плеча. Поршень до упора — прозрачная жидкость влилась в кровь.
— Ты проиграл, Кирилл, — произнёс он ровно и аккуратно уложил его на пол.
Мария, цепенея, смотрела, как Кирилл снова обмякает, дыхание становится медленным. Алексей тем временем повернулся к ней, присел на корточки.
— Видишь, Мария? Я обещал честную игру. И она была честной. Просто… один из вас не смог правильно выбрать. А теперь… — он поднял ключ из её руки и, не открывая дверь, положил себе в карман, — мы снова остаёмся вдвоём.
Он встал, глядя на неё сверху вниз, и вновь появилась та тягучая, болезненная улыбка, от которой холод пробирал до костей.
— Интересно, — медленно сказал он, — сколько ещё игр ты сможешь выиграть?
Лампочка мигнула, и в этот момент Мария поняла: следующая «игра» может стать последней.
Глава 12
«Пиршество тьмы»
В подвале было тихо. Слишком тихо. Даже капли, которые обычно падали со старой трубы в углу, сейчас не издавали звука — как будто сама сырость замерла, предчувствуя, что произойдет.
Мария сидела, прижавшись спиной к холодной стене, глядя в пол. Верёвки на запястьях натирали кожу до красных полос, рот пересох. Она не спала уже почти сутки — страх был её единственным «будильником».
Тишину вдруг разорвал глухой скрежет по бетону. Алексей, с сосредоточенным лицом, тянул из угла массивный, тяжеленный стол. Ножки скрипели по полу, каждое движение отдавалось в стенах, как шаг приближающегося казни.
— Что ты… — голос Марии сорвался на полуслове.
Алексей не ответил. Он установил стол в центре подвала, поправил его так, чтобы тот стоял ровно. Провёл рукой по старой, поцарапанной поверхности — на ней виднелись пятна неизвестного происхождения, въевшиеся в дерево настолько, что уже не смывались.
Затем он медленно обернулся и посмотрел на неё. Улыбки не было. Только холодная, сосредоточенная решимость.
— Хочешь знать, Мария, — произнёс он тихо, но отчётливо, — чем отличается победитель от проигравшего в моей игре?
— Алексей… не трогай его, пожалуйста… — её голос дрожал, но в нём было отчаянное, едва заметное умолянье.
Он прошёл мимо неё к Кириллу, который всё ещё находился в полубессознательном, сонном состоянии. Одним резким движением Алексей схватил его за воротник, потащил к столу. Кирилл мычал, пытался дернуться, но руки и ноги были как налитые свинцом после препарата.
Он усадил Кирилла на стул, но понял, что тот заваливается набок, и тогда буквально привязал его грудь к спинке прочной верёвкой. Запястья связал за спиной. Кирилл застонал, приходя в себя.
— Ну здравствуй, — ровно сказал Алексей, глядя ему прямо в глаза. — Решил, что можно вторгаться в мой мир?
Мария дёргалась в своих путанных узлах, чувствуя, как изнутри нарастает чувство бессилия.
— Алексей, ты же говорил… — начала она, но он перебил.
— Я говорил о правилах игры. И в прошлой игре Кирилл проиграл.
Он прошёл к своему рюкзаку и извлёк оттуда длинный кухонный нож с узким, блестящим лезвием. Повернул его в руках, любуясь, как тусклый свет лампочки скользит по стали.
— Знаешь, Мария, — обратился он, поворачиваясь к ней, — настоящая честность в том, чтобы не торопиться. Когда торопишься — всё кончается слишком быстро. А я люблю… процесс.
Кирилл уже полностью пришёл в сознание. Он чувствовал, как холод заползает внутрь, не от температуры — от осознания.
— Ты псих… — выдавил он, глядя на Алексея.
— Возможно, — спокойно ответил тот. — Но знаешь, психи редко скучают.
Он сделал первый шаг вперёд, медленно, как будто не желал портить момент.
Мария пыталась отвлечь его:
— Алексей, возьми меня вместо него! Я… я сделаю всё, что ты скажешь, только… только отпусти его!
Но Алексей лишь усмехнулся.
— И зачем мне менять того, кто мне должен, на того, кто ещё может проиграть?
Он положил нож на стол, достал из-под него старую, потрескавшуюся деревянную разделочную доску и пододвинул её к Кириллу на колени. И только теперь Мария поняла: он собирается сделать всё так, чтобы они смотрели друг другу в глаза до конца.
— Ты думал, что герой? — тихо спросил он Кирилла. — Что придёшь и спасёшь её… Но ты просто поставил свою голову под моё лезвие.
Он поднял нож, поднёс его к плечу Кирилла… и остановился. Наклонил его вниз, загоняя кончик в столешницу, с глухим «тук».
Мария затаила дыхание. Она ждала удара, но Алексей явно играл — замедлял каждое действие, чтобы они успели почувствовать всё целиком.
— Знаешь, что самое страшное, Мария? — он даже не смотрел на неё, продолжая изучать лицо Кирилла. — Не сам момент смерти. А когда ты понимаешь, что она будет, и ждёшь.
Резкий, почти ленивый взмах — и по коже Кирилла пошла тонкая, сразу краснеющая царапина. Не смертельно, но глубоко в психику. Он зашипел от боли, дёргаясь в верёвках.
Алексей улыбнулся.
— Видишь, уже интереснее.
Мария закричала, но её голос утонул в замкнутом, глухом пространстве.
Он начал медленно «рисовать» ножом на его предплечье, не торопясь, будто вырезал узор. Кирилл кусал губы, пытаясь не кричать, но дыхание становилось всё более рваным.
— Смотри, Мария, — обратился Алексей ровно, — это же честно. Ты видишь каждое моё движение. Нет сюрпризов. Всё честно.
Его голос был тих и ровен, но в нём было что-то гораздо хуже ярости — спокойствие того, кто наслаждается полным контролем.
— Скоро, — сказал он, — останется только один.
Он поднял взгляд на неё, и Мария поняла: этот «один» может быть либо она, либо он.
Глава 13
«Без шансов»
В подвале стояла душная, вязкая атмосфера. Пахло железом, сыростью и чем-то таким тяжёлым, от чего холод пробирал до костей — смесью страха и чего-то совершенно чуждого человеческому.
Мария сидела, не сводя взгляда с Алексея, который, словно скульптор, продолжал своё «занятие» с Кириллом. Каждое движение ножа было размеренным, выверенным, и именно эта неспешность сводила с ума больше, чем сама боль.
Нужно время… хоть немного, — крутилась у неё в голове единственная мысль.
Она вспомнила, как Алексей иногда реагировал на внезапные вопросы, особенно касающиеся чего-то неожиданного. Её шанс был только в том, чтобы переключить его внимание хоть на секунду.
— Алексей… — голос её был тихим, но она вложила в него как можно больше тревоги. — Когда ты начал… всё это? Кто был… первым?
Он замер на долю секунды, глядя на неё так, будто оценивает, что она пытается сделать.
— Почему интересуешься? Боязнь — плохой учитель, Мария. Он учит только одному — молчать.
Она чуть склонила голову, сделав вид, что не понимает намёка.
— Просто хочу знать, с кем я рядом…
Алексей прищурился. Его пальцы всё ещё держали нож, но взгляд переместился на неё. И именно в этот миг, за его спиной, Кирилл шевельнулся. Ему удалось незаметно ослабить верёвку на одной руке.
Он медленно, почти неслышно освобождал кисть… ещё чуть-чуть.
Мария видела это краем глаза и усилила «атаку»:
— Может, ты просто боишься сказать? Боишься, что я…
Она не успела договорить. Алексей, словно хищник, ощутивший движение в траве, резко обернулся. Его глаза на мгновение потемнели. Он перехватил нож по-новому, и в два шага оказался возле Кирилла.
