Глава 1
Анита откровенно скучала, разве только не зевала. Современные подергушки, которые и танцами сложно назвать, она не любила, а пирожных наелась столько, что у нее мог случиться инсулиновый шок, а выпитый морс норовил полезть из ушей.
Она покинула актовый зал, где проходило основное веселье и спустилась на первый этаж. Вот и пролетело, просвистело, проскакало ее счастливое детство — девять из одиннадцати школьных лет промелькнули как один день. Осталось еще два… Но случатся они уже не в этом здании. Отца перевели на работу в другой регион. Как сложатся ее отношения на новом месте с новым классом?
Анита бесцельно бродила по блоку начальных классов. Самую нежную привязанность она испытывала лишь к своей первой учительнице, но та не пришла на выпускной вечер девятиклассников. Они так и не поняли — то ли учительница заболела, то ли просто не захотела видеть своих бывших учеников. Впрочем, это и не важно — не пришла и не пришла.
— Кого я вижу?
Анита вздрогнула всем телом и прижалась к стене. Голос первого парня лицея она узнала сразу. Но вот только одиннадцатиклассники «резвились» в другом блоке — взрослом. А он что тут делал на «детской половине»? Анита хоть и откровенно испугалась, но отвести взгляда от местного красавчика и не смогла — слишком хорош, мерзавец. Он знал это и нагло этим пользовался. В него влюблялись все — и первоклашки, когда Димка на первой линейке, посвященной дню знаний, одну из них с бантами больше головы и колокольчиком в руках садил себе на плечо, и пожилые учительницы, которых Дмитрий очаровывал изысканностью манер. Правда, вот с одноклассницами и девушками чуть помоложе красавчик особо не церемонился — запирался с девицей в каком-нибудь пустом классе… Слухи про Димку ходили всякие… Анита это знала.
И все равно сердечко радостно забилось, когда немного пьяненький парень навалился на нее всем телом, а потом обслюнявил ее губы своим ртом.
— Пойдем…
Димка схватил Аниту за руку и довольно бесцеремонно потащил по неосвещенному коридору. Он не толкал все подряд двери, а совершенно точно знал, что предпоследняя окажется не запертой.
— Я был маленький, когда пошел в первый класс, — произнес он почему-то шепотом, — и меня посадили на первый ряд первую парту… Первый вариант… Пришлось соответствовать номеру один… — Димка будто бы оправдывался. — Это сейчас я вымахал.
Анита слушала и ничего не понимала. Что ему от нее нужно? Ну да, она тоже вздыхала первому парню лицея, но тайно. Никогда этого никому не показывала.
— А я наоборот была толстой дылдой, — неожиданно выдала Анита. Впрочем, она и сейчас оставалась такой же толстой и высокой. По крайней мере, таковой себя считала.
Димка заржал в голос.
— А ты не изменилась, — подтвердил он самые страшные опасения девушки. Каждая хочет быть тоненькой и миниатюрной в определенном возрасте, нравиться парням. Анита потеряла равновесие и чуть не рухнула на пол, когда Димка рванул ее на себя. — Но трахнуть тебя мне это не помешает. У тебя есть за что подержаться и мне это нравится. Надоели кости… — И снова заржал в голос.
— Не надо, — жалобно попросила Анита, когда Димка завалил ее на парту и задрал широкую юбку чуть ли не на голову.
— Ненавижу колготки, — прошипел парень злобно, раздвигая ноги девушки…
Анита вздрогнула, услышав звук разрываемых кружевных трусиков. Сердце облилось буквально кровью — она с такой любовью выбирала белье, которое хотела надеть под выпускное платье.
— Не надо, — снова жалобно попросила Анита. — Мы оба завтра будем жалеть об этом.
Но Димка ее не слушал или не хотел слушать.
Можно было кричать, извиваться, вырываться, но Анита почему-то ничего этого не делала. Ее будто бы парализовало… Или она так сильно хотела ласк первого красавчика. Но ласк не было… И грубого насилия, правда, тоже. Если бы она просто выпрямилась и оттолкнула от себя парня…
— Ну вот… А ты не хотела, — усмехнулся Димка и забрал из рук девушки порванные трусики, которые та продолжала прижимать к груди. Он вытер ими себя и привел в порядок одежду, а потом трусики швырнул в лицо Аниты. — Смотри-ка ты… Одной безобразной девственницей на свете стало меньше. Будет тебе что вспомнить в старости.
Анита растерялась — да, она толстая и высокая, но не безобразная. Это у красавчика безобразная душа, а не у нее тело. Но слова парня больно ударили — воздуха не хватало, ответные слова не находились. Зачем он так с ней? Анита подняла с пола окровавленные трусики. Что она наделала? Что говорила бабушка? Что ее первый мужчина станет ее проклятьем? Нет, только не это. Это она станет его проклятьем…
— Ты тоже меня не забудешь, — хмыкнула Анита. — Будешь вспоминать даже чаще, чем того хотелось бы. Ты исчерпал лимит любви и обожания… Теперь тебе их потребуется заслужить.
— Избавь меня от истерики, — нахмурился Димка. — Разве ты сама этого не хотела?
Но Анита будто не слышала его — звонко щелкнула пальцами, как фокусник.
— А теперь уходи, — Анита выставила руки перед собой, как бы отстраняясь и отгораживаясь от парня. Теперь она кинула в него свои порванные трусики. Димка легко поймал. — Бери и помни…
— Что? — не понял он, хотел бросить на пол вещь, но легкое кружево будто прилипло к рукам. — Идиотка! — рявкнул Димка и выскочил их класса.
— Скорее уж ведьма, — выдохнула Анита.
Она уселась на пол и разрыдалась в голос…
И почему ей не везет?
Началось все с того, что родилась Анита тридцать первого декабря почти что под бой курантов. Матери в роддоме отказали переписать справку о рождении на первое января — чтобы не нарушить статистику, видите ли. Из-за этого Анита всегда оказывалась самой старшей везде: — сначала в детском саду, затем в школе. Со школой вообще интересно получилось… У нее нормального «первый раз в первый класс» не было — в больнице провалялась. А когда выписали, отца перевели на работу в другое место. Мама вздохнула со словами, мол, девочке все равно во сколько она пойдет в школу, и в каком возрасте окончит. В итоге ровесницы Аниты в свои восемнадцать оканчивали одиннадцатый класс, а она только девятый. Но и это не самое страшное… Она могла бы поступить в колледж, чтобы не чувствовать разницу в возрасте. Но отец был категорически против.
— Два года ничего не решат, — настаивал он. — А если взросление нашей девочки произойдет несколько позже, я буду только рад.
По той же самой причине он не разрешал Аните состричь косу. А она мечтала о модной стрижке. «Хвост» тоже нельзя — распущенные волосы у отца ассоциировались с распущенностью девушки. Одним словом скромность во всем.
И платье на выпускной у Аниты было очень скромным, нечто сродни платью Золушки на балу — широкая юбка в пол, воротник-стойка, рукава-фонарики до запястий, и все закрыто. Нескромное было только белье под платьем.
«Вот именно, было», — вздохнула Анита.
Трусики оставалось только выбросить — она не идиотка, чтобы оставить их на память, как посоветовал Димка.
От бюстгальтера тогда тоже придется избавиться — это был комплект нижнего белья, иначе он постоянно будет напоминать о том, что произошло с ней на выпускном…
Анита тяжело поднялась с пола, расправила складки широкой юбки, поправила, как смогла, прическу.
И никакая она не Золушка, как хотела себе казаться, когда выбрала нежно-голубое платье, устроившее и ее, и маму, и отца. Сказка закончилась, даже не начавшись. А принц оказался с гнильцой внутри. И как можно было сохнуть по такому уродцу? Поддалась общему увлечению чисто внешней красотой — все мечтали о красавце, и она туда же.
Что там ей внушала бабушка? Все бумерангом возвращается… Не то. Она еще подумает над этим.
Праздник для нее закончился, как бы то ни было. Анита взобралась на подоконник и осторожно открыла окно, стараясь производить как меньше шума. Села, свесив ноги, а потом просто соскользнула вниз. Повезло, что встретила она этого мерзавца на первом этаже. У нее не хватило бы сил посмотреть тому же охраннику в глаза на выходе, а уж тем более ответить, если бы он спросил, почему она так рано покидает веселье. Еще же фейерверков не было…
И не надо. У нее в душе фейерверки…
Анита тихо прокралась по пустой квартире в душ. Скинула платье прямо на кафельный пол и встала под горячие живительные струи. Смыть с себя все, забыть, что случилось с ней — и вода ей в этом поможет, так твердила все время бабушка. Если произошло нечто плохое, отдай воде отрицательную энергию — вечная стихия все заберет с собой.
После душа действительно стало легче, словно переродилась, — ни одной отрицательной эмоции не осталось. Но тут взгляд Аниты упал на брошенное платье — на нижней юбке несколько едва заметных капель крови. Нехорошо, если папа их увидит, начнутся расспросы.
Недолго раздумывая, Анита схватила тазик, насыпала немного порошка и замочила платье полностью — замывать кровь сил у нее не осталось. Если папа спросит — ответит, что уронила на юбку кусок торта. Она осматривать не станет. Вот мама или бабушка на слово всяко бы не поверили. Но их нет… Повезло… Папа задержался вместе с Анитой в квартире, которая давно продана и из которой вывезли все вещи, ради выпускного дочери. Может быть лучше было бы, если они, наплевав на все, уехали неделю назад вместе со всеми?
Конечно, мама ничего не заподозрит. Ей сейчас не до взрослой дочери. Все ожидают рождение малыша со дня на день. Но не бабушка. Как ей с ней объясняться?
Анита вздохнула и завернулась в пушистое полотенце. Прошлепала в свою разгромленную комнату, и даже прилегла на раскладушке, но потом каким-то седьмым чувством поняла, что в квартире находится совсем одна.
Куда подевался отец? Анита запаниковала. Кое-как трясущимися руками натянула на себя старенькую пижаму. Уже почти ночь. Почему отец не дожидается ее дома? Что стряслось?
Звонить никому не стала… Не приучена… Точнее, приучена не беспокоить людей по ночам, если на то не было серьезной причины. А пока такая причина не просматривалась.
Анита обежала пустые комнаты большой квартиры. На кухонном столе обнаружила записку, а под ней несколько крупных купюр.
«Родная моя девочка, прости, что вынужден оставить тебя одну. Ты у меня большая уже, со всем справишься сама. Я нужен маме. Как получишь документы в школе, сразу покупай билет. Ключи от квартиры передай новому хозяину. Он в курсе моих проблем. Папа».
Анита покрутила в руках пятитысячные купюры… Зачем так много? Документы им вручили сегодня. Билет на самолет стоил в несколько раз дешевле. Даже если питаться в ресторане, ожидая отлета, то все равно она не потратит все деньги.
Опять взяла в руки записку. Что-то в ней Аните показалось странным. Что? Перечитала снова и снова…
Отец будто бы знал или предполагал, что с ней должно что-то случиться. Нет, не то. Моих — вот ключевое слово в записке. Проблемы у отца, и проблемы дочери его не волновали. И денег много поэтому. Сваливай, короче, родная девочка, куда подальше. И чем дальше, тем лучше. Покупай билет, отдавай ключи…
Слезы навернулись было на глаза, но тут же исчезли. Свобода — вдруг нутром осознала Анита. Свобода от всего: от навязчивой опеки отца, от пристального взора бабушки, от молчаливого осуждения матери. Она нашла свой телефон, на выпускной его не брала с собой. Зачем? И так всем ясно, что она на празднике и отвечать на звонки не будет. Всем — это громко сказано. Друзья-одноклассники всяко не позвонят, а остальные и без звонков знали, где она.
Ожидаемо — ни одного пропущенного вызова, ни одной непрочитанной смс-ки. Никому не нужна. Ну и не надо. Анита даже успокоилась и обрадовалась. Если так и дальше пойдет, она успеет сбежать далеко-далеко, пока родные не спохватятся и не кинутся ее разыскивать. Наличных средств на первое время хватит. А дальше? Она устроится на работу — руки-ноги есть, голова тоже присутствует. Этого вполне достаточно, чтобы молодой энергичной девушке начать новую жизнь. Жизнь — свободную от всего и от всех.
Анита быстро покидала нехитрые пожитки в чемодан. Без сожаления посмотрела на замоченное платье — новый хозяин квартиры выбросит, ежели чего. А не захочет выбрасывать — постирает. Утра бы дождаться, чтобы передать ключи. Звонить среди ночи как-то не серьезно. А почему бы нет? У нее есть оправдательная записка. Анита решительно набрала номер…
На вокзале купила симку без регистрации, старую сразу же выбросила. Билет взяла на ближайший поезд до конечной станции — куда бы ни ехать, лишь бы ехать куда-нибудь подальше от этого города…
— Хватит жрать!
Нина, она же подруга, она же личный психолог, она же соседка по съемной квартире, попыталась вырвать из рук Марианны тарелку с пирожными, но та держала ее крепко.
— Мы как договаривались? — спросила Нина сурово. — Ты ешь только в светлое время суток. Когда темно, пьешь кефир или простоквашу, если совсем невмоготу потерпеть до рассвета.
Нехотя Марианна, она же Мара, она же Маша, она же Маруся, Мурка и прочее-прочее-прочее, тарелку все же отпустила. Спорить бесполезно — если подруга застукала ее возле холодильника, то пока не прочитает лекцию о правильном питании не успокоится.
Марианна проследила голодным взглядом, как пирожные исчезли в чреве холодильника. Хорошо еще, что не полетели в мусорное ведро — с Нинки станется. И борщ выливала в унитаз и котлеты безжалостно выбрасывала. Но все же добилась, что сейчас на фигуру ее соседки по квартире без зависти не посмотришь — модель с обложки.
Марьяна уже и забыла, как она выглядела будучи Анитой. Детский жирок сошел, а вот приятные округлости в нужных местах появились. И все благодаря Нине. Но Марьяне порой казалось, что это произошло не случайно — как будто со сменой имени и фамилии она поменяла и внешность, а не работала над своей фигурой долгие годы, а Нина ей помогала в этом.
Они познакомились давно на одном из московских вокзалов, куда Аниту занесло после долгого путешествия по городам и весям. Очнулась она, точнее, пришла в себя в Анапе. Курортный город хорошо, но делать там особенно нечего, решила Анита и купила билет на первый попавшийся поезд сначала до Краснодара, а оттуда уже до Москвы.
Девушки не сговариваясь подали документы в один колледж. Жили в одной комнате в общежитии. Потом учились в одном вузе. И опять жили в одной комнате. А уже потом после окончания сняли одну квартиру на двоих.
Перед самой защитой Анита взяла и сменила имя и фамилию, чтобы получить диплом уже на новое имя. Она утаила от подруги, что произошло это не сразу и не вдруг, а было совершенно осознанным решением, и занималась она сменой имени больше полугода…
Теперь же Марианна Комаревская, длинноногая красотка с модельной внешностью, ничем не напоминавшая некогда толстушку Аниту Куркову, служила в солидной фирме начальником отдела по набору сотрудников. Ее же подруга работала в этой же компании, но в другом отделе. Каждая из девушек давно могла снять отдельную приличную квартиру, но привычка… жить вместе, готовить вместе, поддерживать друг друга в трудные моменты не позволяла разъехаться. К тому же ни у одной, ни у второй постоянного парня не было, а случайные знакомства в клубах были не в счет — можно и погулять по улицам, пока у другой свидание. Сколько это могло продолжался? Ни одна, ни вторая не знали, но жить по одной не спешили. Вдвоем несколько веселее…
