Ведь известно, что как только омега забеременела, течка прекращалась, а запах резко сходил на нет. А тут такой стойкий аромат, что хотелось выть и кувыркаться от счастья обладания.
— Тогда тем более я вернусь к тебе, любимая, — произнес голос лорда Харланда без всяких эмоций.
А потом стало тихо, почти тихо, видимо, те двое целовались снова, решил Маркус.
— Ты думаешь, что король тебя отпустит? — снова спросил красивый девичий голос.
— Он не просто меня отпустит, а будет счастлив меня отпустить и приплатить при этом, чтобы я ничего о его сестрице никому не рассказал, — тихо рассмеялся лорд Харланд. — Думаешь, я зря отряды разослал с инструкциями к действию? О… Если получится задуманное, тут такие события могут развернуться… И как следствие — смена династии. Может, твой сын после меня станет королем, а не ребенок этой похотливой королевской сестрицы.
— Мой малыш… Король… — мечтательно произнес красивый капризный голос.
«Не дождетесь, — усмехнулся Маркус. — Во-первых, ты еще не беременная, чтобы говорить о малыше, который станет королем. Только хочешь этого. А во-вторых, пока я жив, не позволю лорду Харланду осуществить свои коварные замыслы».
— Но ведь если леди Маверик изнасилуют во время течки, то ее ребенок все равно будет признан наследником. Ни она, ни несчастное чадо как бы ни в чем не виноваты, — сказал красивый голос после некоторого молчания, видимо, его обладательница что-то обдумала. — А отец ребенка признан ее супругом. Ведь так?
Лорд Харланд рассмеялся.
— Так. Но никто ее насиловать не собирается. Все будет исключительно по обоюдному согласию, она сама будет себя всем альфам предлагать. Мы из нее первоклассную шлюху сделаем, — продолжая смеяться, тихо сказал лорд Харланд. — Меня освободят от обязанности вступить с ней в брак, да еще и приплатят, а ее ребенок не сможет стать королем, так как будет неизвестно, кто отец, и какова его родословная. А вдруг тот совсем даже не аристократ?
— А как тогда мой малыш станет королем? — недоуменно спросил красивый голос. — Я ведь тоже не аристократка.
— А вот этого тебе знать не стоит, — совершенно серьезно произнес лорд Харланд. — Меньше знаешь — крепче спишь. И, кстати, о сне…
Маркус не стал слушать, что может сказать еще хозяин замка своей любовнице, его уже не интересовало. Он тихо, крадучись, отошел от двери, стараясь не скрипнуть половицей, и быстро поднялся к себе. Все, что надо, он узнал. Осведомлен — значит, вооружен. И теперь он будет строить контригру. Королевскому посланнику ничего говорить не надо, тот слишком честен и прямолинеен, начнет выводить на чистую воду лорда Харланда. Только распугает всех и ничего толком не добьется. А здесь нужна тонкая игра, с опережением ровно на один ход. Вот только бы еще узнать, как замыслил лорд Харланд из девушки шлюху сделать, которая и знать не знает, и ведать не ведает ничего об отношениях альф и омег. Ее так берегли. А течка… Маркус схватился за голову. Как он мог забыть об этом? И во время течки, если слишком долго ехать до замка Леххар, а потом до столицы, сама будет кидаться на альф, оказавшихся поблизости.
И все равно, что-то тут не сходится. Течка течкой, она будет у сестры короля еще не скоро. Не будут же они до столицы полгода добираться? А она к королю уже должна беременной приехать, иначе все бесполезно… Маркус покачал головой — ох, рано он отошел от двери, хотя, впрочем, может, это и к лучшему — его никто не видел, все что надо, он знает, остальное будет домысливать, доглядывать, дослушивать. Делать выводы, исходя из того, что увидит и услышит. А там видно будет. Но то, что он со своим отрядом будет сопровождать лорда Харланда до замка Леххар, а потом до столицы, это даже не обсуждается. И пусть что хочет ему говорит посланник, куда хочет туда и едет: хоть с ним — навстречу опасностям, хоть в столицу — на доклад королю.
После того, что услышал, спалось Маркусу плохо. Во сне все разрабатывал и разрабатывал стратегию, как разрушить коварные планы лорда Харланда, как убедить того, что королевский отряд просто обязан сопровождать сестру Его Величества и лично его, лорда Харланда, в столицу. Он проворочался до самого утра на узкой кровати, сбивая простыни в комок и отбрасывая в стороны одеяло c подушкой. Так ничего и не придумав, Маркус проснулся с тяжелой головой за пять минут до побудки. Пока умывался и смотрел в маленькое зеркальце над умывальником на свое помятое лицо, как после дружеской пирушки, в его умную голову тоже ничего путного не пришло. Он уже решил, что если не удастся убедить лорда Харланда в необходимости его присутствия подле него, то последует в замок Леххар тайно, и будет наблюдать за экспедицией на расстоянии, издалека, благо опыт подобный имелся, и разведчиков в его небольшом отряде половина, ничуть не меньше.
Именно с этой мыслью и твердым убеждением настаивать на миссии Маркус спустился в пиршественный зал, где его уже собрались воины и королевский посланник, готовые приступить к утренней трапезе. Ждали только его.
— Маркус, — обратился к нему Харди, как только все расселись за столом, — лорд Харланд просил вам передать, чтобы вы и ваши воины быстро позавтракали и собрались во дворе замка. У него совершенно не большой гарнизон в крепости, охраняющий замок и ближайшее поселение, поэтому он был бы счастлив, если бы его солдаты все же остались дома, а ваш отряд оказал бы ему честь сопровождать его к будущей супруге.
«Вот оно что, — обрадовался воин, с трудом сдерживая улыбку, рвущуюся наружу. — Я тут голову ломаю, придумываю, как к лорду Харланду подобраться, затесаться и не вызвать подозрений, а он мне уже и роль уготовил. Как хитро задумано! Ну да, ну да! Ему же свидетели нужны подтвердить, что все так и было, как тот станет говорить. А свидетелей лучше не придумать, чем воины Его Величества и их командир. Так что, Харди, ты не скоро еще дома окажешься».
У Маркуса сразу же улучшилось настроение, появился аппетит, он даже нежно возлюбил лорда Харланда. Он с удовольствием съел ломоть свежего хлеба с медом на десерт, запив большой порцией горячего ароматного напитка, настоянного на травах. Он, как и большинство настоящих альф, был неимоверным сладкоежкой, порой отказываясь в пользу лакомства от куска мяса. Маркус, сыто отрыгнув, погладил себя по полному животу, сразу потянуло в сон, хотя он вроде бы только что поднялся. Оглядев своих воинов, заметил, что и у них глаза слегка осоловели от обильной трапезы — так бывало почти всегда. Нечасто даже королевским воинам дозволялось нажраться от пуза: сытый воин — сонный воин. Но сегодня можно. К тому же это ненадолго — пока не отправились в поход, можно и подремать прямо здесь за столом, но как только они сядут на своих коней, сонливость как рукой снимет.
Еще раз взглянув на своих воинов, он подмигнул правым глазом Просперу, своему помощнику, правой руке, другу. Тот правильно истолковал сигнал, и сразу сгреб со стола остатки хлеба, мяса и сыра в свою холщовую походную сумку — мало ли когда еще удастся сытно поесть. Другие воины незамедлительно последовали его примеру, и скоро стол опустел, на нем ничего не осталось, как будто и впрямь ничего не было. И только Маркус и королевский посланник ничего не взяли с собой, хотя походные сумки были и у одного, и у второго — статус командиров не позволял этого делать. Да и зачем? Любой из его воинов будет рад отдать Маркусу последнюю краюху. И Харди они накормят, может, последнее и не отдадут, как ему, Маркусу, но поделиться поделятся. Осталось наполнить личные фляжки холодной колодезной водой и можно считать, что они готовы к походу. Об остальном пусть лорд Харланд сам позаботится, раз они его будут сопровождать в путешествии.
Пробежавшись глазами по пустому столу, Маркус неспешно поднялся и направился к выходу — все последовали за ним. Когда его нагнал Проспер, Маркус замедлил шаг и тихо, одними губами, произнес:
— Мы никогда нигде не воевали, только охраняли посланников в нашем довольно тихом государстве, мы охрана, ни разу не бывавшая в переделках. Обо мне можно говорить все, кроме участия в военных баталиях, но лучше молчать, если не спрашивают. Передай всем.
Проспер еле заметно кивнул и отошел от своего командира. Можно не сомневаться — тот сделает все правильно.
Маркус улыбнулся Харди и, приблизившись к нему, поинтересовался — за столом не стал этого делать специально, не хотел, чтобы слуги лорда Харланда слышали эту, пусть и несекретную информацию:
— Вы с нами? Или во дворец?
Харди вздохнул, он хоть и не боялся разбойников, которых усилиями короля последнее время совсем не осталось в лесах и на проезжих трактах, но путешествовать под охраной все же спокойнее.
— Двоих воинов дашь? — поинтересовался он, хитро прищурившись. — Дашь, поеду домой.
«Дам, конечно, дам». — Чуть не расцеловал его Маркус от восторга.
Ну никак не вписывался Харди в его хитросплетения — одно дело разговаривать жестами, мимикой, взглядами со своими воинами, которые его знали и доверяли ему безоглядно, и совсем другое дело с простодушным королевским посланником, который бывал слишком прямолинеен, а порой и просто упрям. Иногда надо и гибкость проявить.
— Джереми и Джейд тебя устроят? — стараясь не выдать свою радость, спросил Маркус.
Харди наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как выглядят эти двое. Он, как истинный аристократ, никогда не опускался до того, чтобы запоминать имена простолюдинов, пусть то слуги, крестьяне или воины, для него они просто люди ниже его по происхождению и не стоящие его внимания. Из всей охраны, сопровождавшей его к лорду Харларнду, он знал по именам лишь Маркуса и Проспера. Проспер, как и он, был аристократом, как и он, не первым ребенком в семье, не альфа, не омега, а всего лишь бета, который мог заслужить титул лорда только благодаря своей преданности королю и находясь у того на службе. Хотя, впрочем, титулы им были ни к чему, передавать их было некому, не могло у них быть истинных наследников, если только случайно.
А вот с Маркусом, хоть тот и не был аристократом, он был знаком давно, еще с тех времен, когда его, совсем молоденького высокородного альфу, приняли на военную службу в элитный королевский гарнизон, где служил тогда и Харди. Маркус был красавцем даже по меркам альф — с гривой темно-русых волос и глазами, меняющими цвет от голубого до темно-серого в зависимости от цвета неба. Он хоть и родился в семье богатых простолюдинов (его родители владели обширными лесными массивами и успешно продавали строевой лес) был хорош во всем — умен, сообразителен не по годам, силен. Пусть внешне не производил впечатления здоровяка — сила у него была какая-то внутренняя. А ум порой так умело скрывал за прекрасной артистической игрой, как гласит легенда. Однажды во время разведывательной операции его отряд был предан, и они все оказались в ловушке. Сдерживая натиск превосходящего по численности врага, и давая возможность своему отряду отступить и спастись, Маркус был ранен и попал в плен в бессознательном состоянии. Там он разыграл такого полного дегенерата, когда пришел в себя, что его тотчас отпустили, сочтя за блаженного, которого держали при войске, чтобы тот молился за души павших на поле боя. А убогих и больных, как известно, обижать нельзя. Так враги и не догадались, что в их лапах побывал сам знаменитый воин Харлин (для всех же он оставался милашкой Маркусом, даже не все воины знали его настоящее имя, точнее совсем немногие знали, что Харлин и Маркус одно и то же лицо), наводящий ужас на их легионы мгновенными атаками во главе своего отряда, невесть откуда появляясь и невесть куда исчезая…
Впрочем, и все десять сестер Маркуса, которые были иными, подтверждая этим чистоту рода — не одного беты уже на протяжении нескольких поколений — тоже были красивы и умны, и в жизни устроены неплохо, став женами влиятельных или богатых альф. Вот только Маркус не торопился вступить в брак, продолжая служить верой и правдой своему королю, хотя титул лорда ему не заработать никогда, только за какие-то особые заслуги, которых в мирное время становилось все меньше и меньше.
— Как, говоришь, их зовут? — переспросил Харди, так и не идентифицировав имена воинов с их внешним видом.
— Они тебе понравятся, — улыбнулся Маркус, зная эту привычку Харди, морщить лоб, пытаясь вспомнить то, чего никогда не знал. Он не сердился на него за то, что тот не запоминал имена. Зато у Харди были свои положительные качества — вот если требовалось узнать что-то об аристократах, то он тебе выложил бы все начиная с Создателя. Так уж устроена его память — помнить и знать только о себе подобных.
Маркус не зря предложил Харди этих двоих. Во-первых, они служили под его началом не так давно. Он им, конечно, доверял, но не так безоглядно, как тем, с которыми прошел огонь и воду. Во-вторых, они не были разведчиками, а простыми рубаками, что подходило больше для Харди и меньше для Маркуса. И, в-третьих, договариваться и общаться знаками с восемью было бы проще — а большего количества воинов для его миссии не требовалось.
Воины Джереми и Джейд, действительно, понравились Харди — рослые, широкоплечие, на могучих конях, они одним своим видом могли разогнать не одну шайку разбойников. Да и сам Харди не промах, мечом владел не хуже любого из них, недаром служил в том же легионе, что и Маркус, до того, как король сделал его своим посланником — воинские навыки еще не утратил.
Попрощавшись с троицей, возвращающейся домой, Маркус поднялся на крепостную стену, чтобы убедиться, что они благополучно пересекли долину и скрылись в ближайшем леске — они везли секретное послание королю и не только ему. Надо, чтобы благополучно добрались до столицы все трое.
Оставшиеся воины уже сидели на конях, дожидаясь, пока лорд Харланд подаст команду на отъезд — тот все никак не мог разобраться с каретой, в которую пытался погрузить весь необходимый скарб для него самого и для своей будущей супруги. Сам же он до замка Леххар собирался добираться верхом. Не зная, что умеет и чего не может леди Маверик решил все же приготовить для нее именно карету. Пусть в замке и есть повозки на любой вкус, но он не беден, чтобы таковым выглядеть в глазах обитателей Леххара — для них он должен предстать во всем блеске высокородного альфы, утвержденного на роль супруга сестры короля. От этой мысли холеное лицо лорда Харланда скривилось и уже не выглядело таким красивым, что не ускользнуло от внимательного взора Маркуса, который краем глаза наблюдал за любым действием того и пытался читать все мысли, отражающиеся на его лице.
«Должен еще лорд Харланд попрощаться со своей иной, или та должна появиться на крыльце», — шевельнулась у Маркуса мысль, когда он, спустившись со стены, приблизился к отряду и взял под уздцы своего жеребца. Того пытался держать конюший, и чужие руки совершенно не нравились коню — тот непрерывно фыркал и норовил встать на дыбы.
И тут Маркус увидел ее, скорее сначала почувствовал ее запах. Его рука, протянутая к коню, так и застыла в воздухе. Как завороженный, он повернулся к крыльцу, и столкнулся с внимательным взглядом карих глаз молодой иной. Судя по одежде, то была крестьянка. «Не суждено твоему мальчику, если такое случится когда-нибудь, стать королем, — усмехнулся Маркус. — Сначала тебе надо было бы родиться пусть уж не леди, то, по крайней мере, аристократкой».
— Тогда тем более я вернусь к тебе, любимая, — произнес голос лорда Харланда без всяких эмоций.
А потом стало тихо, почти тихо, видимо, те двое целовались снова, решил Маркус.
— Ты думаешь, что король тебя отпустит? — снова спросил красивый девичий голос.
— Он не просто меня отпустит, а будет счастлив меня отпустить и приплатить при этом, чтобы я ничего о его сестрице никому не рассказал, — тихо рассмеялся лорд Харланд. — Думаешь, я зря отряды разослал с инструкциями к действию? О… Если получится задуманное, тут такие события могут развернуться… И как следствие — смена династии. Может, твой сын после меня станет королем, а не ребенок этой похотливой королевской сестрицы.
— Мой малыш… Король… — мечтательно произнес красивый капризный голос.
«Не дождетесь, — усмехнулся Маркус. — Во-первых, ты еще не беременная, чтобы говорить о малыше, который станет королем. Только хочешь этого. А во-вторых, пока я жив, не позволю лорду Харланду осуществить свои коварные замыслы».
— Но ведь если леди Маверик изнасилуют во время течки, то ее ребенок все равно будет признан наследником. Ни она, ни несчастное чадо как бы ни в чем не виноваты, — сказал красивый голос после некоторого молчания, видимо, его обладательница что-то обдумала. — А отец ребенка признан ее супругом. Ведь так?
Лорд Харланд рассмеялся.
— Так. Но никто ее насиловать не собирается. Все будет исключительно по обоюдному согласию, она сама будет себя всем альфам предлагать. Мы из нее первоклассную шлюху сделаем, — продолжая смеяться, тихо сказал лорд Харланд. — Меня освободят от обязанности вступить с ней в брак, да еще и приплатят, а ее ребенок не сможет стать королем, так как будет неизвестно, кто отец, и какова его родословная. А вдруг тот совсем даже не аристократ?
— А как тогда мой малыш станет королем? — недоуменно спросил красивый голос. — Я ведь тоже не аристократка.
— А вот этого тебе знать не стоит, — совершенно серьезно произнес лорд Харланд. — Меньше знаешь — крепче спишь. И, кстати, о сне…
Маркус не стал слушать, что может сказать еще хозяин замка своей любовнице, его уже не интересовало. Он тихо, крадучись, отошел от двери, стараясь не скрипнуть половицей, и быстро поднялся к себе. Все, что надо, он узнал. Осведомлен — значит, вооружен. И теперь он будет строить контригру. Королевскому посланнику ничего говорить не надо, тот слишком честен и прямолинеен, начнет выводить на чистую воду лорда Харланда. Только распугает всех и ничего толком не добьется. А здесь нужна тонкая игра, с опережением ровно на один ход. Вот только бы еще узнать, как замыслил лорд Харланд из девушки шлюху сделать, которая и знать не знает, и ведать не ведает ничего об отношениях альф и омег. Ее так берегли. А течка… Маркус схватился за голову. Как он мог забыть об этом? И во время течки, если слишком долго ехать до замка Леххар, а потом до столицы, сама будет кидаться на альф, оказавшихся поблизости.
И все равно, что-то тут не сходится. Течка течкой, она будет у сестры короля еще не скоро. Не будут же они до столицы полгода добираться? А она к королю уже должна беременной приехать, иначе все бесполезно… Маркус покачал головой — ох, рано он отошел от двери, хотя, впрочем, может, это и к лучшему — его никто не видел, все что надо, он знает, остальное будет домысливать, доглядывать, дослушивать. Делать выводы, исходя из того, что увидит и услышит. А там видно будет. Но то, что он со своим отрядом будет сопровождать лорда Харланда до замка Леххар, а потом до столицы, это даже не обсуждается. И пусть что хочет ему говорит посланник, куда хочет туда и едет: хоть с ним — навстречу опасностям, хоть в столицу — на доклад королю.
ГЛАВА 3
После того, что услышал, спалось Маркусу плохо. Во сне все разрабатывал и разрабатывал стратегию, как разрушить коварные планы лорда Харланда, как убедить того, что королевский отряд просто обязан сопровождать сестру Его Величества и лично его, лорда Харланда, в столицу. Он проворочался до самого утра на узкой кровати, сбивая простыни в комок и отбрасывая в стороны одеяло c подушкой. Так ничего и не придумав, Маркус проснулся с тяжелой головой за пять минут до побудки. Пока умывался и смотрел в маленькое зеркальце над умывальником на свое помятое лицо, как после дружеской пирушки, в его умную голову тоже ничего путного не пришло. Он уже решил, что если не удастся убедить лорда Харланда в необходимости его присутствия подле него, то последует в замок Леххар тайно, и будет наблюдать за экспедицией на расстоянии, издалека, благо опыт подобный имелся, и разведчиков в его небольшом отряде половина, ничуть не меньше.
Именно с этой мыслью и твердым убеждением настаивать на миссии Маркус спустился в пиршественный зал, где его уже собрались воины и королевский посланник, готовые приступить к утренней трапезе. Ждали только его.
— Маркус, — обратился к нему Харди, как только все расселись за столом, — лорд Харланд просил вам передать, чтобы вы и ваши воины быстро позавтракали и собрались во дворе замка. У него совершенно не большой гарнизон в крепости, охраняющий замок и ближайшее поселение, поэтому он был бы счастлив, если бы его солдаты все же остались дома, а ваш отряд оказал бы ему честь сопровождать его к будущей супруге.
«Вот оно что, — обрадовался воин, с трудом сдерживая улыбку, рвущуюся наружу. — Я тут голову ломаю, придумываю, как к лорду Харланду подобраться, затесаться и не вызвать подозрений, а он мне уже и роль уготовил. Как хитро задумано! Ну да, ну да! Ему же свидетели нужны подтвердить, что все так и было, как тот станет говорить. А свидетелей лучше не придумать, чем воины Его Величества и их командир. Так что, Харди, ты не скоро еще дома окажешься».
У Маркуса сразу же улучшилось настроение, появился аппетит, он даже нежно возлюбил лорда Харланда. Он с удовольствием съел ломоть свежего хлеба с медом на десерт, запив большой порцией горячего ароматного напитка, настоянного на травах. Он, как и большинство настоящих альф, был неимоверным сладкоежкой, порой отказываясь в пользу лакомства от куска мяса. Маркус, сыто отрыгнув, погладил себя по полному животу, сразу потянуло в сон, хотя он вроде бы только что поднялся. Оглядев своих воинов, заметил, что и у них глаза слегка осоловели от обильной трапезы — так бывало почти всегда. Нечасто даже королевским воинам дозволялось нажраться от пуза: сытый воин — сонный воин. Но сегодня можно. К тому же это ненадолго — пока не отправились в поход, можно и подремать прямо здесь за столом, но как только они сядут на своих коней, сонливость как рукой снимет.
Еще раз взглянув на своих воинов, он подмигнул правым глазом Просперу, своему помощнику, правой руке, другу. Тот правильно истолковал сигнал, и сразу сгреб со стола остатки хлеба, мяса и сыра в свою холщовую походную сумку — мало ли когда еще удастся сытно поесть. Другие воины незамедлительно последовали его примеру, и скоро стол опустел, на нем ничего не осталось, как будто и впрямь ничего не было. И только Маркус и королевский посланник ничего не взяли с собой, хотя походные сумки были и у одного, и у второго — статус командиров не позволял этого делать. Да и зачем? Любой из его воинов будет рад отдать Маркусу последнюю краюху. И Харди они накормят, может, последнее и не отдадут, как ему, Маркусу, но поделиться поделятся. Осталось наполнить личные фляжки холодной колодезной водой и можно считать, что они готовы к походу. Об остальном пусть лорд Харланд сам позаботится, раз они его будут сопровождать в путешествии.
Пробежавшись глазами по пустому столу, Маркус неспешно поднялся и направился к выходу — все последовали за ним. Когда его нагнал Проспер, Маркус замедлил шаг и тихо, одними губами, произнес:
— Мы никогда нигде не воевали, только охраняли посланников в нашем довольно тихом государстве, мы охрана, ни разу не бывавшая в переделках. Обо мне можно говорить все, кроме участия в военных баталиях, но лучше молчать, если не спрашивают. Передай всем.
Проспер еле заметно кивнул и отошел от своего командира. Можно не сомневаться — тот сделает все правильно.
Маркус улыбнулся Харди и, приблизившись к нему, поинтересовался — за столом не стал этого делать специально, не хотел, чтобы слуги лорда Харланда слышали эту, пусть и несекретную информацию:
— Вы с нами? Или во дворец?
Харди вздохнул, он хоть и не боялся разбойников, которых усилиями короля последнее время совсем не осталось в лесах и на проезжих трактах, но путешествовать под охраной все же спокойнее.
— Двоих воинов дашь? — поинтересовался он, хитро прищурившись. — Дашь, поеду домой.
«Дам, конечно, дам». — Чуть не расцеловал его Маркус от восторга.
Ну никак не вписывался Харди в его хитросплетения — одно дело разговаривать жестами, мимикой, взглядами со своими воинами, которые его знали и доверяли ему безоглядно, и совсем другое дело с простодушным королевским посланником, который бывал слишком прямолинеен, а порой и просто упрям. Иногда надо и гибкость проявить.
— Джереми и Джейд тебя устроят? — стараясь не выдать свою радость, спросил Маркус.
Харди наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как выглядят эти двое. Он, как истинный аристократ, никогда не опускался до того, чтобы запоминать имена простолюдинов, пусть то слуги, крестьяне или воины, для него они просто люди ниже его по происхождению и не стоящие его внимания. Из всей охраны, сопровождавшей его к лорду Харларнду, он знал по именам лишь Маркуса и Проспера. Проспер, как и он, был аристократом, как и он, не первым ребенком в семье, не альфа, не омега, а всего лишь бета, который мог заслужить титул лорда только благодаря своей преданности королю и находясь у того на службе. Хотя, впрочем, титулы им были ни к чему, передавать их было некому, не могло у них быть истинных наследников, если только случайно.
А вот с Маркусом, хоть тот и не был аристократом, он был знаком давно, еще с тех времен, когда его, совсем молоденького высокородного альфу, приняли на военную службу в элитный королевский гарнизон, где служил тогда и Харди. Маркус был красавцем даже по меркам альф — с гривой темно-русых волос и глазами, меняющими цвет от голубого до темно-серого в зависимости от цвета неба. Он хоть и родился в семье богатых простолюдинов (его родители владели обширными лесными массивами и успешно продавали строевой лес) был хорош во всем — умен, сообразителен не по годам, силен. Пусть внешне не производил впечатления здоровяка — сила у него была какая-то внутренняя. А ум порой так умело скрывал за прекрасной артистической игрой, как гласит легенда. Однажды во время разведывательной операции его отряд был предан, и они все оказались в ловушке. Сдерживая натиск превосходящего по численности врага, и давая возможность своему отряду отступить и спастись, Маркус был ранен и попал в плен в бессознательном состоянии. Там он разыграл такого полного дегенерата, когда пришел в себя, что его тотчас отпустили, сочтя за блаженного, которого держали при войске, чтобы тот молился за души павших на поле боя. А убогих и больных, как известно, обижать нельзя. Так враги и не догадались, что в их лапах побывал сам знаменитый воин Харлин (для всех же он оставался милашкой Маркусом, даже не все воины знали его настоящее имя, точнее совсем немногие знали, что Харлин и Маркус одно и то же лицо), наводящий ужас на их легионы мгновенными атаками во главе своего отряда, невесть откуда появляясь и невесть куда исчезая…
Впрочем, и все десять сестер Маркуса, которые были иными, подтверждая этим чистоту рода — не одного беты уже на протяжении нескольких поколений — тоже были красивы и умны, и в жизни устроены неплохо, став женами влиятельных или богатых альф. Вот только Маркус не торопился вступить в брак, продолжая служить верой и правдой своему королю, хотя титул лорда ему не заработать никогда, только за какие-то особые заслуги, которых в мирное время становилось все меньше и меньше.
— Как, говоришь, их зовут? — переспросил Харди, так и не идентифицировав имена воинов с их внешним видом.
— Они тебе понравятся, — улыбнулся Маркус, зная эту привычку Харди, морщить лоб, пытаясь вспомнить то, чего никогда не знал. Он не сердился на него за то, что тот не запоминал имена. Зато у Харди были свои положительные качества — вот если требовалось узнать что-то об аристократах, то он тебе выложил бы все начиная с Создателя. Так уж устроена его память — помнить и знать только о себе подобных.
Маркус не зря предложил Харди этих двоих. Во-первых, они служили под его началом не так давно. Он им, конечно, доверял, но не так безоглядно, как тем, с которыми прошел огонь и воду. Во-вторых, они не были разведчиками, а простыми рубаками, что подходило больше для Харди и меньше для Маркуса. И, в-третьих, договариваться и общаться знаками с восемью было бы проще — а большего количества воинов для его миссии не требовалось.
Воины Джереми и Джейд, действительно, понравились Харди — рослые, широкоплечие, на могучих конях, они одним своим видом могли разогнать не одну шайку разбойников. Да и сам Харди не промах, мечом владел не хуже любого из них, недаром служил в том же легионе, что и Маркус, до того, как король сделал его своим посланником — воинские навыки еще не утратил.
Попрощавшись с троицей, возвращающейся домой, Маркус поднялся на крепостную стену, чтобы убедиться, что они благополучно пересекли долину и скрылись в ближайшем леске — они везли секретное послание королю и не только ему. Надо, чтобы благополучно добрались до столицы все трое.
Оставшиеся воины уже сидели на конях, дожидаясь, пока лорд Харланд подаст команду на отъезд — тот все никак не мог разобраться с каретой, в которую пытался погрузить весь необходимый скарб для него самого и для своей будущей супруги. Сам же он до замка Леххар собирался добираться верхом. Не зная, что умеет и чего не может леди Маверик решил все же приготовить для нее именно карету. Пусть в замке и есть повозки на любой вкус, но он не беден, чтобы таковым выглядеть в глазах обитателей Леххара — для них он должен предстать во всем блеске высокородного альфы, утвержденного на роль супруга сестры короля. От этой мысли холеное лицо лорда Харланда скривилось и уже не выглядело таким красивым, что не ускользнуло от внимательного взора Маркуса, который краем глаза наблюдал за любым действием того и пытался читать все мысли, отражающиеся на его лице.
«Должен еще лорд Харланд попрощаться со своей иной, или та должна появиться на крыльце», — шевельнулась у Маркуса мысль, когда он, спустившись со стены, приблизился к отряду и взял под уздцы своего жеребца. Того пытался держать конюший, и чужие руки совершенно не нравились коню — тот непрерывно фыркал и норовил встать на дыбы.
И тут Маркус увидел ее, скорее сначала почувствовал ее запах. Его рука, протянутая к коню, так и застыла в воздухе. Как завороженный, он повернулся к крыльцу, и столкнулся с внимательным взглядом карих глаз молодой иной. Судя по одежде, то была крестьянка. «Не суждено твоему мальчику, если такое случится когда-нибудь, стать королем, — усмехнулся Маркус. — Сначала тебе надо было бы родиться пусть уж не леди, то, по крайней мере, аристократкой».
