В его отряде тоже, кроме него, не было альф, а омег король принципиально не допускал в армию, дабы те не подрывали дисциплину. Ведь течная омега не только не воин в те дни, но еще и враг всем альфам, а уж потом и бетам. В поисках своего истинного готова спариваться с любым, кто окажется рядом, отвлекая от несения службы.
Только под утро удалось Маркусу, считая сосредоточенно баранов, представив большое, просто огромное стадо, забыться неглубоким сном. Но ему не привыкать — в походах, бывало, сутками не спал.
И утром, поднявшись до побудки, он вышел во двор гостиницы. Скинув длинную полотняную рубаху, которую обычно надевал под тонкую кольчугу, остался в замшевых брюках, выступающих немалым бугром спереди и обтягивающих его упругий зад, как вторая кожа, что даже у равнодушных до мужских прелестей бет от такого вида начинали течь слюни. Вылив на себя полное ведро ледяной колодезной воды и покрутив головой и телом, как хищное животное, выходящее из реки и одаривающее все вокруг мириадами брызг, Маркус приступил к выполнению асан, двигаясь невообразимо грациозно. В данную минуту он был красив, божественно красив с каплями воды на загорелом тренированном теле: его русые волосы потемнели от воды, а глаза, наоборот, приняли цвет голубого летнего неба, может, слегка белесоватые, но под изгибом четко очерченных бровей, в обрамлении длинных ресниц, неимоверно выразительные. И улыбка… За эту улыбку готовы были сражаться многие альфы, но только вот омегой он не был…
Маркус развернул плечи и опустился на полуприсед, поднимая руки вверх и сжимая пальцы в кулаки, при этом напрягая бицепсы. Если его в этот момент видел лорд Харланд, то не смог бы выдержать, обязательно бы вышел во двор, чтобы полюбоваться вблизи. А если не видел, то он будет до изнеможения выполнять упражнениями, пока тот не появится, а вот тут он возьмет свои парные кинжалы и… Устоять от искушения сразиться с ним будет просто невозможно.
Вскоре к нему присоединились воины, и звон металла наполнил небольшой дворик деревенской гостиницы. Все сражались парами, и только Маркус по-прежнему выполнял асаны один. Он краем глаза заметил, что лорд Харланд, не отводя глаз, наблюдает только за ним из окна своей комнаты на втором этаже, спрятавшись за штору, и продолжал ждать, когда тот, наконец, спустится и присоединится к ним.
И совершенно невдомек было Маркусу, тот так возбудился, наблюдая за командиром воинов, что просто не смог бы выйти, пока не удовлетворил себя рукой. Он нервно покусывал губы, опасаясь, что кто-нибудь заметит его равномерные покачивания, но и отойти от окна он не мог. Тело Маркуса завораживало и манило, хотелось к нему прикоснуться. Опрокинуть на спину, войти без раздумий… Мужчина поймал себя на мысли, что думает о нем, как о женщине, как о течной омеге, которую имел совсем недавно.
И лорд Харланд не выдержал… Он застонал и отпрянул от окна, чтобы ненароком его никто не услышал. Тело его сотрясали приятные конвульсии, а рука вмиг стала влажной. Он взглянул на нее. Семя… Пустое семя… Он не был альфой, как тот внизу во дворе и которому он уготовил неблаговидную роль в своей драме. А потом… Потом, когда тот выполнит миссию, возложенную на него, он сам его будет брать столько, сколько захочет, невзирая на то, что Маркус альфа. Он будет принадлежать ему, пока не надоест или не состарится.
Лорд Харланд усмехнулся, вытер руку прямо о простыню, подтянул штаны и наконец пошел во двор к тому, кто будоражил его воображение. Сейчас он с ним сойдется в тренировочном поединке, ему так хотелось этого, хотелось проверить, на что этот красавчик способен. Или он способен быть только под ним?..
— Маркус, — окликнул он командира, как только ступил во двор, опасаясь, что тот может начать бой с кем-то из своих воинов, — не желаете ли вы сразиться со мной на парных кинжалах?
— На чем? — недоуменно произнес Маркус.
Он, конечно, прекрасно все расслышал и понял, о чем идет речь, но продолжал разыгрывать в глазах лорда полного неумеху.
Тот кивнул на оружие, лежащее неподалеку и дожидающегося своего часа.
— На этих ножичках? — обиженно скривил губы Маркус. — Я думал, что вы предпочитаете мечи.
Он пожал плечами, мол, как пожелает сильный господин, но от предложения не отказался, беря их в руки и принимая боевую стойку.
Лорд Харланд судорожно сглотнул, снова залюбовавшись телом Маркуса. Тяжело отвести взгляд от безупречной груди, живота с кубиками пресса, а главное, от рук и плеч, невозможно оторвать взор от бугорков мышц, перекатывающихся под слегка загорелой кожей, когда тот поднял кинжалы и красиво поиграл ими. Кинжалы, подарок сестер Маркуса, были на редкость хороши — с эфесами, инкрустированными дорогими каменьями, стоившими целого замка. Маркус дорожил ими, старался без дела не размахивать, но сейчас был именно тот случай, когда можно было пощеголять дорогим подарком.
Лорд Харланд не торопясь тоже обнажил свой торс, представив на всеобщее обозрение хорошо тренированное тело, ничем не хуже чем у Маркуса, здесь они могли посостязаться, кто из них лучше выглядит. Он повел плечами, напряг грудь, демонстрируя Маркусу и всем остальным красоту своих мышц. И тоже принял боевую стойку.
Под веселое улюлюканье воинов, которые тут же прекратили свои бои и сразу же переключились на созерцание поединка двух достойных соперников.
Маркус был просто бесподобен — он легко уходил от любого выпада лорда Харланда. Казалось, еще мгновение, и тот нанесет ему укол. Ан нет! Командир демонстрировал своим воином невероятную грацию и пластику движений, «от неумения» роняя и поднимая свои кинжалы. Он то опускался почти на шпагат, то отклонялся под нереальным углом или втягивал живот к позвоночнику и выгибался, как кошка, уходя от оружия лорда Харланда. Маркус не сражался в тренировочном поединке, он танцевал — то покачиваясь из стороны в сторону, то приближаясь к своему сопернику, то удаляясь от него. Иногда раздавался звук металла скрещенного оружия, но только иногда. Маркус уже давно бы справился с лордом Харландом, будь то настоящий бой, проведя серию великолепных выпадов, когда тот раскрывался перед ним, но не это ему нужно было. Он все ждал, когда же его соперник проведет хоть один достойный прием. Маркус специально даже несколько раз так отчаянно подставлял свою грудь под его удары, что воины хоть и понимали, это всего-навсего игра и тренировочный поединок и даже капли крови не прольется в этом бою, но все равно вздрагивали каждый раз и испускали облегченный вздох, когда лорд Харланд не использовал такую явную возможность стать победителем.
Сначала тела сражающихся мужчин покрылись бисеринками пота, которые сливаясь вместе стали прокладывать себе влажные дорожки, а уже потом, когда страсти накались до предела, а движения стали более резкими и яростными, и пот уже потоками бежал по лбу, застилая глаза, по груди и спине, а победитель так и не выявлялся, Маркус решил, что этого достаточно, можно прекращать этот балаган. Теперь если подойти к лорду Харланду вплотную, то можно почуять его запах истинного альфы. Он с грацией хищника приблизился к нему, уклоняясь от его неистовых ударов, которые уже могли и поранить его на самом деле, и позволил ему выбить кинжалы из его рук, при этом сам отбрасывая их далеко в сторону, словно от ударов соперника, и упал на колени перед лордом Харландом, якобы от изнеможения.
— Маркус, — проговорил тот, тяжело дыша и опуская свои кинжалы, — вы сражались, как лев, но я все же оказался сильнее вас.
— Я преклоняюсь перед вашим мастерством воина, лорд Харланд, — проговорил Маркус, достаточно точно изобразив одышку своего соперника, вот где его артистизм пропадал, ему на сцене бы королевского театра выступать, а не командовать разведотрядом, ведь в отличие от лорда Харланда, он совсем не запыхался, хотя и двигался быстрее того, но только для того, чтобы обильнее покрыться потом и его запах проявился сильнее.
Лорд Харланд протянул Маркусу руку, принимая от него поздравление и одновременно помогая подняться ему с колен, тот с благодарностью принял ее. А когда поднялся на ноги, то был заключен лордом Харландом в объятия. А вот этого Маркус совсем не ожидал.
— Ты так сладко пахнешь, милый, — успел шепнуть ему лорд Харланд на ухо и мазнуть легким поцелуем по щеке.
«Вот это да! Кажется, я ему нравлюсь», — даже как-то растерялся Маркус. Он совсем не представлял, как вести себя, если ему вдруг начнет оказывать знаки внимания этот мужчина, как, впрочем, и любой другой. Как воевать с ними он знал досконально, а вот как отбиваться от их ухаживаний, совсем не представлял. От настойчивых омег у него было средство. А от настойчивых бет? Ведь лорд Харланд, точнее его пот не имел никакого запаха, даже самого слабого.
В дальнейшем Маркус не стал устраивать никаких дополнительных проверок лорду Харланду. Этого больше не требовалось. Он теперь был глубоко убежден, что тот бета, даже не омега, а уж тем более не альфа.
Во-первых, лорд Харланд вымылся вместе с Маркусом после поединка прямо здесь же во дворе, не мог он этого не сделать, не смог не смыть липкий пот и пыль, осевшую на его мокром теле и превратившуюся в грязь. Тонкое обоняние Маркуса сразу учуяло, что слабый запах той иной исчез с него совсем, и остался только нейтральный запах душистого мыла. Во-вторых, он сказал Маркусу, что тот сладко пахнет. Так сказать ему могли только омега, или в крайнем случае бета-женщина, когда его запах, как сейчас, был особенно силен, но никак не альфа. Для альфы он, Маркус, был соперником, источающим не аромат любви, а дух сражения. И это не было преувеличением, так оно всегда было, и именно поэтому альфы чуяли друг друга и готовы были ринуться в бой или драку друг с другом по малейшему поводу и даже без повода. Их запахи раздражали друг друга, но никак не притягивали и не манили, как ароматы омег. И, в-третьих, никогда альфа не будет оказывать знаки внимания альфе, если он его почуял, природа так позаботилась, чтобы продолжатели рода иных общались только с теми, кто может дать потомство, а это были только омеги. Поэтому-то беты были только с бетами и могли многократно менять своих партнеров по сексу или по жизни, а вот альфы и омеги становились законными супругами и рожали детей, причем столько, сколько небеса им пошлют, никогда никто не предохранялся, все беременности омег были желанными. Каждый ребенок считался маленьким ангелом, спустившимся с небес, которого любили и ласкали. Не было сирот в этом мире. Каждый ребенок был чьим-то наследником, хоть лорда, хоть простолюдина.
И еще… Не понял, видимо, лорд Харланд, что Маркус высокородный альфа, иначе не вел себя так с ним, все же он сам под видом альфы к невесте направляется. Запах учуял, но решил, что тот изысканным парфюмом пользуется, аромат которого многократно усилило разгоряченное сражением тело. Многие так считали, не верили, что Маркус — альфа. Такое встречалось довольно часто. И рынок духов был весьма богатым, ведь беты не пахли и пользовались самими разнообразными ароматами, чтобы привлечь к себе внимание какого-нибудь альфы, секс с бетой не считался изменой — так, легкой интрижкой, ни к чему не обязывающей. Ходило поверье среди бет, что секс с альфой более страстен, чем с себе подобными, секретничали о чем-то особенном, когда секс растягивался на часы.
«А раз не понял, то пусть и считает бетой», — решил Маркус успокаиваясь.
Изменять прилюдно, еще не став законным супругом сестры короля, лорд Харланд вряд ли посмеет. А внимание, как аванс на будущее, ему ничем не грозило. Даже несколько приятно, когда за тобой ухаживают, пытаются посадить на лучшее место, подать лакомый кусочек. Маркус усмехнулся — когда ему еще так «повезет»…
Они по-прежнему в своем путешествии в замок Леххар обходили стороной дома аристократов, встречающиеся на их пути, останавливаясь лишь в маленьких гостиницах и харчевнях, но это уже нисколько не беспокоило Маркуса. Опасается лорд Харланд, что кто-нибудь распознает в нем бету, пусть опасается, а его маленькому отряду, доверяет, значит. И уже не прячась, как раньше, мылся вместе со всеми и позволял какому-нибудь воину постирать или почистить его запылившуюся одежду. Не мог он подумать, что среди них альфа окажется. Не мог поверить, что король мог отправить альфу во главе отряда, сопровождающего посланника короля.
Не подумал, не поверил… Но теперь это проблемы не только лорда Харланда, но и его, Маркуса.
Он усмехнулся снова своим мыслям, но лишь стоило ему нахмуриться, как к нему тотчас подъехал лорд Харланд.
— О чем задумался, милый? Устал? — прошептал он заботливо, чтобы ехавший неподалеку от них Проспер ничего не услышал.
— Нет. Ничего, все нормально. Скоро прибудем на место, — озабоченно вздохнув, отозвался Маркус.
Лорд Харланд расценил его вздох по-своему.
— Не переживай, дорогой, — попытался он его утешить, думая, что Маркус грустит о невозможности быть и дальше с лордом Харландом. — Я что-нибудь придумаю.
Маркус чуть не рассмеялся в голос, настолько все это выглядело комично, но улыбку все равно сдержать не смог.
— Ну вот и славненько, — тоже улыбнулся в ответ лорд Харланд. — Мне грустно видеть твое задумчивое лицо. Улыбка тебе все же больше к лицу.
Маркус, продолжая улыбаться, рассуждал про себя, что все эти игры до добра явно не доведут, но остановиться уже не мог. Так случилось, что он держал в руках ниточки заговора против нынешнего короля и его сестры и распутать весь этот змеиный клубок смог бы только он. И даже поделиться своими мыслями и догадками ни с кем не решался, пока не было у него весомых доказательств.
Доказательства…
Маркус снова вздохнул, вызвав прилив нежности в глазах лорда Харланда. Тот был готов, наплевав на все условности, обнимать и утешать понравившегося ему человека. Он, пожалуй, впервые ощущал себя сильным, альфой, рядом с этим воином, даже несмотря на то, что тот ему не уступал ни статью, ни красотой, ни силой.
«Сражаться ему надо еще немного подучиться», — рассеянно подумал лорд Харланд, продолжая нежно улыбаться Маркусу. Он вспомнил недавний бой во дворе гостиницы, красивое полуобнаженное тело воина и судорожно сглотнул — когда еще ему доведется прикоснуться к нему, и не просто прикоснуться, а подмять под себя в порыве страсти.
Лорд Харланд даже несколько раз тряхнул головой, прогоняя видение обнаженного мужчины, лежащего под ним, такого раньше никогда не было. Даже омеги со своими сногсшибательными запахами так не действовали на него, а он в своих владениях их перепробовал немало, все хотел удостовериться, что он самый настоящий альфа. Только ни одна из иной не понесла от него, не забеременела, а так хотелось. Хотелось простой семейной жизни в своем замке с любимой женщиной и маленькими сыновьями.
«Только не альфа я! Не альфа!», — вдруг разозлился лорд Харланд. И вот теперь навязанный брак с сестрой короля, от которого он не мог отказаться. Не мог и все, заставили его те, кто знал, что он не альфа, грозя разоблачениями и ссылками.
Он усмехнулся: завтра, уже завтра ему предстоит встреча с будущей супругой, о которой ходили легенды в королевстве — и красива, и умна, и талантлива.
«Что же, взглянем на сестру короля», — усмешка лорда Харланда не смогла укрыться от Маркуса, наблюдавшего за ним почти в открытую и изображавшего влюбленность.
Только под утро удалось Маркусу, считая сосредоточенно баранов, представив большое, просто огромное стадо, забыться неглубоким сном. Но ему не привыкать — в походах, бывало, сутками не спал.
И утром, поднявшись до побудки, он вышел во двор гостиницы. Скинув длинную полотняную рубаху, которую обычно надевал под тонкую кольчугу, остался в замшевых брюках, выступающих немалым бугром спереди и обтягивающих его упругий зад, как вторая кожа, что даже у равнодушных до мужских прелестей бет от такого вида начинали течь слюни. Вылив на себя полное ведро ледяной колодезной воды и покрутив головой и телом, как хищное животное, выходящее из реки и одаривающее все вокруг мириадами брызг, Маркус приступил к выполнению асан, двигаясь невообразимо грациозно. В данную минуту он был красив, божественно красив с каплями воды на загорелом тренированном теле: его русые волосы потемнели от воды, а глаза, наоборот, приняли цвет голубого летнего неба, может, слегка белесоватые, но под изгибом четко очерченных бровей, в обрамлении длинных ресниц, неимоверно выразительные. И улыбка… За эту улыбку готовы были сражаться многие альфы, но только вот омегой он не был…
Маркус развернул плечи и опустился на полуприсед, поднимая руки вверх и сжимая пальцы в кулаки, при этом напрягая бицепсы. Если его в этот момент видел лорд Харланд, то не смог бы выдержать, обязательно бы вышел во двор, чтобы полюбоваться вблизи. А если не видел, то он будет до изнеможения выполнять упражнениями, пока тот не появится, а вот тут он возьмет свои парные кинжалы и… Устоять от искушения сразиться с ним будет просто невозможно.
Вскоре к нему присоединились воины, и звон металла наполнил небольшой дворик деревенской гостиницы. Все сражались парами, и только Маркус по-прежнему выполнял асаны один. Он краем глаза заметил, что лорд Харланд, не отводя глаз, наблюдает только за ним из окна своей комнаты на втором этаже, спрятавшись за штору, и продолжал ждать, когда тот, наконец, спустится и присоединится к ним.
И совершенно невдомек было Маркусу, тот так возбудился, наблюдая за командиром воинов, что просто не смог бы выйти, пока не удовлетворил себя рукой. Он нервно покусывал губы, опасаясь, что кто-нибудь заметит его равномерные покачивания, но и отойти от окна он не мог. Тело Маркуса завораживало и манило, хотелось к нему прикоснуться. Опрокинуть на спину, войти без раздумий… Мужчина поймал себя на мысли, что думает о нем, как о женщине, как о течной омеге, которую имел совсем недавно.
И лорд Харланд не выдержал… Он застонал и отпрянул от окна, чтобы ненароком его никто не услышал. Тело его сотрясали приятные конвульсии, а рука вмиг стала влажной. Он взглянул на нее. Семя… Пустое семя… Он не был альфой, как тот внизу во дворе и которому он уготовил неблаговидную роль в своей драме. А потом… Потом, когда тот выполнит миссию, возложенную на него, он сам его будет брать столько, сколько захочет, невзирая на то, что Маркус альфа. Он будет принадлежать ему, пока не надоест или не состарится.
Лорд Харланд усмехнулся, вытер руку прямо о простыню, подтянул штаны и наконец пошел во двор к тому, кто будоражил его воображение. Сейчас он с ним сойдется в тренировочном поединке, ему так хотелось этого, хотелось проверить, на что этот красавчик способен. Или он способен быть только под ним?..
— Маркус, — окликнул он командира, как только ступил во двор, опасаясь, что тот может начать бой с кем-то из своих воинов, — не желаете ли вы сразиться со мной на парных кинжалах?
— На чем? — недоуменно произнес Маркус.
Он, конечно, прекрасно все расслышал и понял, о чем идет речь, но продолжал разыгрывать в глазах лорда полного неумеху.
Тот кивнул на оружие, лежащее неподалеку и дожидающегося своего часа.
— На этих ножичках? — обиженно скривил губы Маркус. — Я думал, что вы предпочитаете мечи.
Он пожал плечами, мол, как пожелает сильный господин, но от предложения не отказался, беря их в руки и принимая боевую стойку.
Лорд Харланд судорожно сглотнул, снова залюбовавшись телом Маркуса. Тяжело отвести взгляд от безупречной груди, живота с кубиками пресса, а главное, от рук и плеч, невозможно оторвать взор от бугорков мышц, перекатывающихся под слегка загорелой кожей, когда тот поднял кинжалы и красиво поиграл ими. Кинжалы, подарок сестер Маркуса, были на редкость хороши — с эфесами, инкрустированными дорогими каменьями, стоившими целого замка. Маркус дорожил ими, старался без дела не размахивать, но сейчас был именно тот случай, когда можно было пощеголять дорогим подарком.
Лорд Харланд не торопясь тоже обнажил свой торс, представив на всеобщее обозрение хорошо тренированное тело, ничем не хуже чем у Маркуса, здесь они могли посостязаться, кто из них лучше выглядит. Он повел плечами, напряг грудь, демонстрируя Маркусу и всем остальным красоту своих мышц. И тоже принял боевую стойку.
Под веселое улюлюканье воинов, которые тут же прекратили свои бои и сразу же переключились на созерцание поединка двух достойных соперников.
Маркус был просто бесподобен — он легко уходил от любого выпада лорда Харланда. Казалось, еще мгновение, и тот нанесет ему укол. Ан нет! Командир демонстрировал своим воином невероятную грацию и пластику движений, «от неумения» роняя и поднимая свои кинжалы. Он то опускался почти на шпагат, то отклонялся под нереальным углом или втягивал живот к позвоночнику и выгибался, как кошка, уходя от оружия лорда Харланда. Маркус не сражался в тренировочном поединке, он танцевал — то покачиваясь из стороны в сторону, то приближаясь к своему сопернику, то удаляясь от него. Иногда раздавался звук металла скрещенного оружия, но только иногда. Маркус уже давно бы справился с лордом Харландом, будь то настоящий бой, проведя серию великолепных выпадов, когда тот раскрывался перед ним, но не это ему нужно было. Он все ждал, когда же его соперник проведет хоть один достойный прием. Маркус специально даже несколько раз так отчаянно подставлял свою грудь под его удары, что воины хоть и понимали, это всего-навсего игра и тренировочный поединок и даже капли крови не прольется в этом бою, но все равно вздрагивали каждый раз и испускали облегченный вздох, когда лорд Харланд не использовал такую явную возможность стать победителем.
Сначала тела сражающихся мужчин покрылись бисеринками пота, которые сливаясь вместе стали прокладывать себе влажные дорожки, а уже потом, когда страсти накались до предела, а движения стали более резкими и яростными, и пот уже потоками бежал по лбу, застилая глаза, по груди и спине, а победитель так и не выявлялся, Маркус решил, что этого достаточно, можно прекращать этот балаган. Теперь если подойти к лорду Харланду вплотную, то можно почуять его запах истинного альфы. Он с грацией хищника приблизился к нему, уклоняясь от его неистовых ударов, которые уже могли и поранить его на самом деле, и позволил ему выбить кинжалы из его рук, при этом сам отбрасывая их далеко в сторону, словно от ударов соперника, и упал на колени перед лордом Харландом, якобы от изнеможения.
— Маркус, — проговорил тот, тяжело дыша и опуская свои кинжалы, — вы сражались, как лев, но я все же оказался сильнее вас.
— Я преклоняюсь перед вашим мастерством воина, лорд Харланд, — проговорил Маркус, достаточно точно изобразив одышку своего соперника, вот где его артистизм пропадал, ему на сцене бы королевского театра выступать, а не командовать разведотрядом, ведь в отличие от лорда Харланда, он совсем не запыхался, хотя и двигался быстрее того, но только для того, чтобы обильнее покрыться потом и его запах проявился сильнее.
Лорд Харланд протянул Маркусу руку, принимая от него поздравление и одновременно помогая подняться ему с колен, тот с благодарностью принял ее. А когда поднялся на ноги, то был заключен лордом Харландом в объятия. А вот этого Маркус совсем не ожидал.
— Ты так сладко пахнешь, милый, — успел шепнуть ему лорд Харланд на ухо и мазнуть легким поцелуем по щеке.
«Вот это да! Кажется, я ему нравлюсь», — даже как-то растерялся Маркус. Он совсем не представлял, как вести себя, если ему вдруг начнет оказывать знаки внимания этот мужчина, как, впрочем, и любой другой. Как воевать с ними он знал досконально, а вот как отбиваться от их ухаживаний, совсем не представлял. От настойчивых омег у него было средство. А от настойчивых бет? Ведь лорд Харланд, точнее его пот не имел никакого запаха, даже самого слабого.
ГЛАВА 6
В дальнейшем Маркус не стал устраивать никаких дополнительных проверок лорду Харланду. Этого больше не требовалось. Он теперь был глубоко убежден, что тот бета, даже не омега, а уж тем более не альфа.
Во-первых, лорд Харланд вымылся вместе с Маркусом после поединка прямо здесь же во дворе, не мог он этого не сделать, не смог не смыть липкий пот и пыль, осевшую на его мокром теле и превратившуюся в грязь. Тонкое обоняние Маркуса сразу учуяло, что слабый запах той иной исчез с него совсем, и остался только нейтральный запах душистого мыла. Во-вторых, он сказал Маркусу, что тот сладко пахнет. Так сказать ему могли только омега, или в крайнем случае бета-женщина, когда его запах, как сейчас, был особенно силен, но никак не альфа. Для альфы он, Маркус, был соперником, источающим не аромат любви, а дух сражения. И это не было преувеличением, так оно всегда было, и именно поэтому альфы чуяли друг друга и готовы были ринуться в бой или драку друг с другом по малейшему поводу и даже без повода. Их запахи раздражали друг друга, но никак не притягивали и не манили, как ароматы омег. И, в-третьих, никогда альфа не будет оказывать знаки внимания альфе, если он его почуял, природа так позаботилась, чтобы продолжатели рода иных общались только с теми, кто может дать потомство, а это были только омеги. Поэтому-то беты были только с бетами и могли многократно менять своих партнеров по сексу или по жизни, а вот альфы и омеги становились законными супругами и рожали детей, причем столько, сколько небеса им пошлют, никогда никто не предохранялся, все беременности омег были желанными. Каждый ребенок считался маленьким ангелом, спустившимся с небес, которого любили и ласкали. Не было сирот в этом мире. Каждый ребенок был чьим-то наследником, хоть лорда, хоть простолюдина.
И еще… Не понял, видимо, лорд Харланд, что Маркус высокородный альфа, иначе не вел себя так с ним, все же он сам под видом альфы к невесте направляется. Запах учуял, но решил, что тот изысканным парфюмом пользуется, аромат которого многократно усилило разгоряченное сражением тело. Многие так считали, не верили, что Маркус — альфа. Такое встречалось довольно часто. И рынок духов был весьма богатым, ведь беты не пахли и пользовались самими разнообразными ароматами, чтобы привлечь к себе внимание какого-нибудь альфы, секс с бетой не считался изменой — так, легкой интрижкой, ни к чему не обязывающей. Ходило поверье среди бет, что секс с альфой более страстен, чем с себе подобными, секретничали о чем-то особенном, когда секс растягивался на часы.
«А раз не понял, то пусть и считает бетой», — решил Маркус успокаиваясь.
Изменять прилюдно, еще не став законным супругом сестры короля, лорд Харланд вряд ли посмеет. А внимание, как аванс на будущее, ему ничем не грозило. Даже несколько приятно, когда за тобой ухаживают, пытаются посадить на лучшее место, подать лакомый кусочек. Маркус усмехнулся — когда ему еще так «повезет»…
Они по-прежнему в своем путешествии в замок Леххар обходили стороной дома аристократов, встречающиеся на их пути, останавливаясь лишь в маленьких гостиницах и харчевнях, но это уже нисколько не беспокоило Маркуса. Опасается лорд Харланд, что кто-нибудь распознает в нем бету, пусть опасается, а его маленькому отряду, доверяет, значит. И уже не прячась, как раньше, мылся вместе со всеми и позволял какому-нибудь воину постирать или почистить его запылившуюся одежду. Не мог он подумать, что среди них альфа окажется. Не мог поверить, что король мог отправить альфу во главе отряда, сопровождающего посланника короля.
Не подумал, не поверил… Но теперь это проблемы не только лорда Харланда, но и его, Маркуса.
Он усмехнулся снова своим мыслям, но лишь стоило ему нахмуриться, как к нему тотчас подъехал лорд Харланд.
— О чем задумался, милый? Устал? — прошептал он заботливо, чтобы ехавший неподалеку от них Проспер ничего не услышал.
— Нет. Ничего, все нормально. Скоро прибудем на место, — озабоченно вздохнув, отозвался Маркус.
Лорд Харланд расценил его вздох по-своему.
— Не переживай, дорогой, — попытался он его утешить, думая, что Маркус грустит о невозможности быть и дальше с лордом Харландом. — Я что-нибудь придумаю.
Маркус чуть не рассмеялся в голос, настолько все это выглядело комично, но улыбку все равно сдержать не смог.
— Ну вот и славненько, — тоже улыбнулся в ответ лорд Харланд. — Мне грустно видеть твое задумчивое лицо. Улыбка тебе все же больше к лицу.
Маркус, продолжая улыбаться, рассуждал про себя, что все эти игры до добра явно не доведут, но остановиться уже не мог. Так случилось, что он держал в руках ниточки заговора против нынешнего короля и его сестры и распутать весь этот змеиный клубок смог бы только он. И даже поделиться своими мыслями и догадками ни с кем не решался, пока не было у него весомых доказательств.
Доказательства…
Маркус снова вздохнул, вызвав прилив нежности в глазах лорда Харланда. Тот был готов, наплевав на все условности, обнимать и утешать понравившегося ему человека. Он, пожалуй, впервые ощущал себя сильным, альфой, рядом с этим воином, даже несмотря на то, что тот ему не уступал ни статью, ни красотой, ни силой.
«Сражаться ему надо еще немного подучиться», — рассеянно подумал лорд Харланд, продолжая нежно улыбаться Маркусу. Он вспомнил недавний бой во дворе гостиницы, красивое полуобнаженное тело воина и судорожно сглотнул — когда еще ему доведется прикоснуться к нему, и не просто прикоснуться, а подмять под себя в порыве страсти.
Лорд Харланд даже несколько раз тряхнул головой, прогоняя видение обнаженного мужчины, лежащего под ним, такого раньше никогда не было. Даже омеги со своими сногсшибательными запахами так не действовали на него, а он в своих владениях их перепробовал немало, все хотел удостовериться, что он самый настоящий альфа. Только ни одна из иной не понесла от него, не забеременела, а так хотелось. Хотелось простой семейной жизни в своем замке с любимой женщиной и маленькими сыновьями.
«Только не альфа я! Не альфа!», — вдруг разозлился лорд Харланд. И вот теперь навязанный брак с сестрой короля, от которого он не мог отказаться. Не мог и все, заставили его те, кто знал, что он не альфа, грозя разоблачениями и ссылками.
Он усмехнулся: завтра, уже завтра ему предстоит встреча с будущей супругой, о которой ходили легенды в королевстве — и красива, и умна, и талантлива.
«Что же, взглянем на сестру короля», — усмешка лорда Харланда не смогла укрыться от Маркуса, наблюдавшего за ним почти в открытую и изображавшего влюбленность.
