Да и они не соглашались на выступления вне арт-ресторана. И пусть Сергея тогда восстановили, им может так не повезти, да и не у каждого найдется дедушка-профессор.
У Сергея сжалось сердце. Он не виделся с ней с тех пор, как она ушла тогда в ночь. Дав себе слово, что он обязательно позвонит девушке после того, как отыграет в ресторане, и извинится за все, Сергей извлек из футляра скрипку.
Рывкин улыбнулся — хоть и выглядела скрипка неказисто, но играл Сергей на ней неплохо, уже неплохо — мастерство к нему постепенно возвращалось, произведения в его репертуаре становились все виртуознее. Главное он посетителям ресторана нравился, а это немаловажно…
Сергей нервными пальцами пролистал список контактов в своем телефоне сначала вниз, затем наверх. Но Ольгин телефон не обнаруживался никак. Не мог он затеряться среди десятка номеров, никак не мог. Сергей начал уже сердиться, но вспомнил, что он сменил и аппарат, и «симку», когда не обнаружил старый после аварии. Он тогда не стал ничего восстанавливать, потерялся, пропал, так тому и быть — к старому возврата не будет. Но как выясняется, иногда прошлое не отпускает, не дает жить…
— Шереметев? — удивился секретарь кафедры скрипки и альта, завидев в кабинете с утра пораньше бывшего студента. — Какими судьбами? Восстановиться на кафедре желаешь?
Он поднялся из-за своего стола и, разулыбавшись, двинулся тому навстречу, широко разведя руки.
— Не совсем, — смутился Сергей, позволив себя обнять и похлопать по спине. Он совершенно не ожидал такого ласкового приема. Думал, его выставят за дверь, после всего, что произошло два года назад. Он тогда не смог уйти по-человечески — надо было напиться допьяна, устроить настоящий дебош, кинуть заявление на стол ни в чем неповинному секретарю. Хорошо, что до рукоприкладства дело не дошло — а то гипсом, что был на его руке, мог неплохо приложиться.
— Не совсем, — повторил Сергей, улыбнувшись в ответ. — Хотел бы узнать адрес Ольги Сафроновой. Ее тогда отчислили вместе со мной. Мне адрес не дали, я заходил в деканат вокального отделения. Вот… Хотел попросить вашей помощи.
Секретарь, вернувшись к своему столу, быстро набрал на клавиатуре нужный запрос и внимательно принялся изучать, что ему ответил консерваторский поисковик.
— Такой студентки в консерватории по-прежнему нет. Она не восстанавливалась… Но адрес в архиве найти можно, — и он снова застучал по клавишам.
Спустя минуту секретарь протянул Сергею принтерную распечатку с адресом.
— А ты? Когда восстанавливаться будешь? — поинтересовался он, снова по-доброму улыбнувшись Сергею. — Быстрицкий возвращается, о тебе справлялся.
Сергей покачал головой, потупившись, — зря он пришел в консерваторию, только старые раны разбередил…
— Ну, и где пострадавшие в ДТП? — спросил недовольный хирург, спустившийся в приемный покой после сложной операции, и раздраженно глянувший на Сергея, от которого сильно разило алкоголем. Он только что буквально по частям собрал ногу человека, которого сбила машина. А тут снова его вызвали, мол, никак нельзя обойтись без него.
— Мужчине зашили рваную рану на голове, он уехал. Дома отлежится, сходит к участковому врачу, чтобы его проверили на предмет сотрясения мозга. Все-таки неслабо он головой приложился. А парня я не отпустила, — оправдывалась немолодая врач приемного покоя, стараясь говорить негромко. — У него все в порядке, если не считать, что рука раздроблена, словно по ней каток проехал. Осмотрите его…
Хирург вышел в коридор, где сидел Сергей.
— Не стоит, — ответит тот, пытаясь спрятать за спину поврежденную руку — он все слышал.
— Мне решать — стоит или не стоит, — разозлился врач и довольно сильно дернул его за рукав куртки.
Сергей застонал от боли, но опухшую руку ему протянул для осмотра.
— Немедленно в операционную, — скомандовал хирург…
Сергей обвел глазами белые стены небольшой палаты, куда его поместили после операции, — рядом на стуле сидел врач, который буквально по косточкам сложил его пальцы, с которыми он обошелся так безжалостно.
— Будешь еще играть, — похлопал он несильно Сергея по плечу, заметив, что тот вышел из наркоза.
— Мне этого не надо больше, — отвернулся от него Сергей, стараясь не выдать своих слез.
— Надо, надо, — отозвался хирург. — Я тебя помню, Сергей Шереметев. И играть ты будешь. Такие, как ты, даже таким образом с музыкой не расстаются.
Он поднялся со стула, потер рукой заросший щетиной подбородок и направился к двери. Не оборачиваясь, добавил: — Пообещай, что больше калечить себя не станешь. Второй раз собрать тебя будет сложнее. И как играть снова начнешь, на выступление свое позови, моей жене очень нравилась твоя игра.
Сергей выдохнул в ответ дрогнувшим голосом: — Обещаю… Позову…
Сергей остановился перед самой обычной пятиэтажкой на Васильевском острове. Сверился с бумажкой — все правильно, именно здесь живет его Олюшка. Сердце забилось часто-часто, как при первом свидании. Он не знал, что скажет ей, только очень хотелось увидеть девушку. Сергей прошел в арку, поднялся на второй этаж — в их подъезде не было привычного домофона, а обычный кодовый замок с истершимися цифрами от частого набора. Позвонил в дверь.
— Вам кого? — пожилая женщина с недоумением рассматривала высокого красивого молодого мужчину в камуфляжной форме охранного предприятия «Охрана музеев».
Сергей поежился под ее строгим взглядом и робко проговорил: — Я хотел бы увидеться с Ольгой Сафоновой.
— Ольгой? — удивленно проговорила женщина. — Ее нет. Она здесь больше не живет.
— А где мне ее найти? — продолжил настаивать Сергей.
— Да вы проходите, — предложила женщина и отодвинулась в сторону, давая возможность войти в квартиру.
Они расположились на кухне.
— У Оленьки была лейкемия. Понимаете, она держалась только благодаря музыке и Сергею. Когда у нее ничего не осталось, она сдалась. Ее не стало почти два года назад. Она уехала к бабушке в деревню. Ей там было хорошо, она там и похоронена на деревенском кладбище.
Женщина смахнула слезу: — Я пыталась разыскать Сергея. Только безуспешно. А вы кем ей будете? Может, чаю?
— Сокурсник, — выдохнул Сергей. — Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду.
И уже в дверях спросил: — А на каком кладбище Ольга…
Он не договорил от спазма в горле.
— Деревня Бугры…
Сергей кивнул головой, не оборачиваясь, и вышел на улицу. Словно под его настроение, на совершенно чистое небо набежала одинокая тучка, и закапал «слепой» дождик. Он поднял голову вверх и, больше не сдерживаясь, заплакал.
Что же это такое? Получается, что он хотел любви от других, а сам не смог ей поделиться даже с теми, кто его, действительно, любил. Эгоист… Он тут же вытащил из кармана телефон и набрал номер бабушки.
— Сереженька, — раздался в трубке взволнованный голос, — с тобой все в порядке?
— Да, да, — заговорил он быстро, сглатывая слезы. — У меня все хорошо. Подумываю восстановиться в консерваторию. Как вы с дедом? Не болеете?
— Это ты правильно решил, — отозвалась с радостью в голосе бабушка. — Давно пора. У нас с дедом все нормально. Не болеем. Дед все еще преподает. Я ему говорю, что пора на отдых, а он отмахивается, мол, на том свете отдохнем. Давно не звонил. Я беспокоиться начала.
— Я теперь часто звонить буду, — пообещал Сергей. — И тебе, и деду. Просто чтобы услышать ваши голоса.
— Смотри, твой призрак опять бесится, — Николай показал на экран монитора. — Пойдешь к нему?
— Не пойду. Побесится, успокоится, — проворчал недовольно Сергей. — Все, что мне надо, у меня есть. Он ничего большего мне дать не сможет.
— Может, ты все же ошибаешься? — настаивал напарник. — В зале музыкальных инструментов не просто ветер, там ураган.
— Ладно, схожу, — вдруг неожиданно согласился Сергей, несмотря на то, что у него совершенно не было желания прикасаться к той скрипке. После игры на ней, скрипочка, подаренная смотрителем зала, не звучала, а плакала в его руках, словно он обижал ее, словно чувствовала, что он жалел ее. Только он жалел не ее, а себя, что не может играть на ней так же, как на той. Он привязался к своей скрипке, любил ее, словно она была живой. Впрочем, так и было — играя на ней, он сам становился живым, каким раньше никогда не был. Словно до этого он спал, спал и, бац, проснулся. И вся прошлая жизнь казалась ненастоящей.
— Что тебе надо?! — закричал Сергей, как только переступил порог зала музыкальных инструментов. Ему в лицо полетели осколки стекол, разбитых шкафов. Он инстинктивно прикрыл лицо руками. Это было лишнее. Он давно понял — что бы с ним здесь не происходило, это было только в его воображении, на экранах мониторов он просто стоял и смотрел непонятно куда.
— Играй, — ему в руки сунули скрипку.
— Не буду, — прокричал Сергей, и убрал руки за спину. Играть на этой скрипке он больше не станет по ночам. Она упала у его ног, жалобно тенькнув струнами.
И вдруг все стихло.
Сергей наклонился, поднял лежавший у его ног инструмент и положил на место в шкаф, за разбитыми стеклянными дверцами.
— Прости, — попросил он то ли призрака, то ли скрипку. Развернулся и вышел из зала.
— Ты чего-то сегодня очень быстро, — Николай сильно удивился, когда Сергей вернулся буквально через пятнадцать минут.
— Я же сказал, что он мне ничего дать не сможет. Попытался объяснить ему это. Думаю, больше он беспокоить нас по ночам не будет, — ответил Сергей.
— Он тебя прямо так взял и послушал, — хмыкнул в ответ напарник, пристально вглядываясь в мониторы и ожидая, что призрак снова себя проявит.
— Не послушал, — вздохнул Сергей, — но придется.
— Он очень надеялся, что больше его душу не будут тревожить несбыточными надеждами и мечтами. Он будет довольствоваться тем, что имеет.
— Ты в компьютерные игрушки играешь? — вдруг спросил его Николай.
— Нет. И никогда не играл. У меня и компьютера нет.
— Как скучно ты живешь, — хохотнул напарник в ответ. — Вышел новый сезон…
И он радостно принялся рассказывать о своей любимой игре. Сергей его внимательно слушал, хотя ничего не понимал из того, что говорил ему Николай.
— Пойдем после смены ко мне, — вдруг предложил он. — Сыграем он-лайн.
— У тебя же маленький ребенок, супруга, — покачал головой Сергей. Идти в гости, когда тебе не рады — не в его правилах.
— Они укатили к родственникам в деревню на несколько дней — у супруги отпуск. Она захотела покинуть шумный город, и мать с детьми с собой забрала. — Николай подмигнул. — Так что квартира в полном моем распоряжении.
Сергей снова покачал головой: — Я никогда не играл в компьютерные игры, боюсь, что у меня ничего не получится.
— Давай тогда пивка возьмем с окуньками. Или телек посмотрим, — не отставал он него Николай.
— Боюсь, что не получится, — Сергей сменил его перед мониторами и опять покачал головой. — У меня день расписан до самого вечера. После смены я пойду в тир пострелять. Затем мне надо двор вымести — я же еще и дворником подвизался. Жить где-то надо было. Потом занятия в музыкальной школе и поздно вечером я на скрипке должен поиграть.
— А потом?.. — напарник внимательно посмотрел на Сергея.
— А вот потом я до утра совершенно свободен, — рассмеялся тот — уж больно жалостливо на него смотрел Николай. — Могу с тобой поиграть в компьютерные игрушки, посмотреть телевизор или выпить колы, пиво не буду — дюже вредный напиток, лучше водку пить, но только хорошую…
— Кто же знает, какая нынче хорошая, — вздохнул Николай, — даже цена не является гарантом качества.
Кола с чипсами кончилась практически сразу после полуночи. Рубиться в «танчики» насухую было тоскливо. У Николая даже сока в доме не было, не то что «вредных» напитков.
— Ночной магазин где-нибудь поблизости имеется? — Сергей с надеждой взглянул на напарника. Он не поужинал, хотелось как можно больше поиграть на скрипочке перед уходом, и теперь чипсами старался заглушить голод.
— Есть, как не быть, — ответил тот. — В паре кварталов. Нормальный магазин, с хорошим ассортиментом. Свежая колбаска всегда в наличии, не дешевая, но настоящая.
Сергей голодно сглотнул — от колбасы с хлебом он не отказался бы. А если там продают, то всяко купит не на один бутерброд и себе, и Николаю…
Открыв довольно тугую дверь, они вошли внутрь небольшого магазинчика. Покупателей в этот час было мало — возле прилавка стоял одинокий покупатель, мужчина… с обрезом и в маске.
Одна продавщица, завидев их, завизжала и побежала на склад, а вторая присела за прилавок, но «тревожную кнопку» нажать успела. Мужчина повернулся в сторону вошедших, навел на них обрез и, четко выговаривая слова, произнес: «Не трогайте меня! Я ухожу, я ничего не взял!»
Он попятился к выходу, открыл дверь, пнув ее ногой, вышел на улицу и только тогда повернулся к ним спиной. Сергей незаметно толкнул Николая, и они выскочили за ним следом. Прыгнули на него и начали обрез выхватывать. Грабитель ударил Николая обрезом по плечу и оттолкнул в сторону, но Сергей успел его за шею схватить, попытался нагнуть и вырвать оружие.
А дальше был просто бой. Парни пытались вырвать у грабителя обрез. Но тот в пылу сражения ткнул обрезом Николаю в грудь и передернул затвор. Сергей оттолкнул своего напарника в сторону, закрывая его собой. Щелчок — осечка. Но этой секунды Сергею хватило, чтобы со всей силой обрушить кулак на голову грабителя. От неожиданности тот уронил оружие, и тут уже Николай отпнул его, как можно дальше. Тогда мужчина вырвался и побежал, но пробежал не больше десяти метров, Никита его догнал, стараясь удерживать за куртку. Уже вдвоем с подоспевшим Сергеем они повалили грабителя на землю, и несколько минут сидели на нем, прижимая к земле. А чтобы тот окончательно успокоился периодически, били его кулаками. Продавщица в это время выглядывала из дверей магазина и кричала им: «Держите его! Мы кнопку нажали, полиция скоро приедет!» Полиция приехала только через двенадцать минут…
— Почему именно вы кинулись его задерживать? — спросил немолодой следователь в отделении.
— А кто же еще? — в голос произнесли Николай с Сергеем и удивленно посмотрели друг на друга.
— Не страшно вам было? Или было просто не до того? — хмыкнул следователь, давая подписать свидетельские показания и отпуская их.
— Не было. Главное — поймать его, задержать. Он же мог пойти в другой магазин. А том не известно, как дело повернулось бы…
— Тебе в больницу надо, — проворчал Николай, рассматривая разбитые костяшки левой руки Сергея и понимая, что больше в «танчики» они сегодня играть не будут.
Они постояли на крыльце отделения, пытаясь сообразить, куда и как лучше добираться. И вдруг Сергей сел на ступеньки и зарыдал в полный голос.
— Как же было не до страха. Он же мог убить тебя или меня. Меня должен быть убить, но не смог — осечка у него вышла. И на машине я должен был разбиться, но не разбился. Боже, — он поднял руки в ночное небо и прокричал: — Скажи, скажи, каково мое предназначение. Я не понимаю.
Сергей поднялся на ноги.
— Пойдем, — он потянул Николая назад в сторону магазина. — Купим бутылку водки и колбасы на закуску — стресс будем снимать. Нет, водки надо, как минимум, две бутылки.
— Брать так уж сразу три, — рассмеялся Николай. — Правда, сколько водки не бери, до ближайшего магазина все равно несколько раз бегать придется.
У Сергея сжалось сердце. Он не виделся с ней с тех пор, как она ушла тогда в ночь. Дав себе слово, что он обязательно позвонит девушке после того, как отыграет в ресторане, и извинится за все, Сергей извлек из футляра скрипку.
Рывкин улыбнулся — хоть и выглядела скрипка неказисто, но играл Сергей на ней неплохо, уже неплохо — мастерство к нему постепенно возвращалось, произведения в его репертуаре становились все виртуознее. Главное он посетителям ресторана нравился, а это немаловажно…
Сергей нервными пальцами пролистал список контактов в своем телефоне сначала вниз, затем наверх. Но Ольгин телефон не обнаруживался никак. Не мог он затеряться среди десятка номеров, никак не мог. Сергей начал уже сердиться, но вспомнил, что он сменил и аппарат, и «симку», когда не обнаружил старый после аварии. Он тогда не стал ничего восстанавливать, потерялся, пропал, так тому и быть — к старому возврата не будет. Но как выясняется, иногда прошлое не отпускает, не дает жить…
— Шереметев? — удивился секретарь кафедры скрипки и альта, завидев в кабинете с утра пораньше бывшего студента. — Какими судьбами? Восстановиться на кафедре желаешь?
Он поднялся из-за своего стола и, разулыбавшись, двинулся тому навстречу, широко разведя руки.
— Не совсем, — смутился Сергей, позволив себя обнять и похлопать по спине. Он совершенно не ожидал такого ласкового приема. Думал, его выставят за дверь, после всего, что произошло два года назад. Он тогда не смог уйти по-человечески — надо было напиться допьяна, устроить настоящий дебош, кинуть заявление на стол ни в чем неповинному секретарю. Хорошо, что до рукоприкладства дело не дошло — а то гипсом, что был на его руке, мог неплохо приложиться.
— Не совсем, — повторил Сергей, улыбнувшись в ответ. — Хотел бы узнать адрес Ольги Сафроновой. Ее тогда отчислили вместе со мной. Мне адрес не дали, я заходил в деканат вокального отделения. Вот… Хотел попросить вашей помощи.
Секретарь, вернувшись к своему столу, быстро набрал на клавиатуре нужный запрос и внимательно принялся изучать, что ему ответил консерваторский поисковик.
— Такой студентки в консерватории по-прежнему нет. Она не восстанавливалась… Но адрес в архиве найти можно, — и он снова застучал по клавишам.
Спустя минуту секретарь протянул Сергею принтерную распечатку с адресом.
— А ты? Когда восстанавливаться будешь? — поинтересовался он, снова по-доброму улыбнувшись Сергею. — Быстрицкий возвращается, о тебе справлялся.
Сергей покачал головой, потупившись, — зря он пришел в консерваторию, только старые раны разбередил…
— Ну, и где пострадавшие в ДТП? — спросил недовольный хирург, спустившийся в приемный покой после сложной операции, и раздраженно глянувший на Сергея, от которого сильно разило алкоголем. Он только что буквально по частям собрал ногу человека, которого сбила машина. А тут снова его вызвали, мол, никак нельзя обойтись без него.
— Мужчине зашили рваную рану на голове, он уехал. Дома отлежится, сходит к участковому врачу, чтобы его проверили на предмет сотрясения мозга. Все-таки неслабо он головой приложился. А парня я не отпустила, — оправдывалась немолодая врач приемного покоя, стараясь говорить негромко. — У него все в порядке, если не считать, что рука раздроблена, словно по ней каток проехал. Осмотрите его…
Хирург вышел в коридор, где сидел Сергей.
— Не стоит, — ответит тот, пытаясь спрятать за спину поврежденную руку — он все слышал.
— Мне решать — стоит или не стоит, — разозлился врач и довольно сильно дернул его за рукав куртки.
Сергей застонал от боли, но опухшую руку ему протянул для осмотра.
— Немедленно в операционную, — скомандовал хирург…
Сергей обвел глазами белые стены небольшой палаты, куда его поместили после операции, — рядом на стуле сидел врач, который буквально по косточкам сложил его пальцы, с которыми он обошелся так безжалостно.
— Будешь еще играть, — похлопал он несильно Сергея по плечу, заметив, что тот вышел из наркоза.
— Мне этого не надо больше, — отвернулся от него Сергей, стараясь не выдать своих слез.
— Надо, надо, — отозвался хирург. — Я тебя помню, Сергей Шереметев. И играть ты будешь. Такие, как ты, даже таким образом с музыкой не расстаются.
Он поднялся со стула, потер рукой заросший щетиной подбородок и направился к двери. Не оборачиваясь, добавил: — Пообещай, что больше калечить себя не станешь. Второй раз собрать тебя будет сложнее. И как играть снова начнешь, на выступление свое позови, моей жене очень нравилась твоя игра.
Сергей выдохнул в ответ дрогнувшим голосом: — Обещаю… Позову…
Сергей остановился перед самой обычной пятиэтажкой на Васильевском острове. Сверился с бумажкой — все правильно, именно здесь живет его Олюшка. Сердце забилось часто-часто, как при первом свидании. Он не знал, что скажет ей, только очень хотелось увидеть девушку. Сергей прошел в арку, поднялся на второй этаж — в их подъезде не было привычного домофона, а обычный кодовый замок с истершимися цифрами от частого набора. Позвонил в дверь.
— Вам кого? — пожилая женщина с недоумением рассматривала высокого красивого молодого мужчину в камуфляжной форме охранного предприятия «Охрана музеев».
Сергей поежился под ее строгим взглядом и робко проговорил: — Я хотел бы увидеться с Ольгой Сафоновой.
— Ольгой? — удивленно проговорила женщина. — Ее нет. Она здесь больше не живет.
— А где мне ее найти? — продолжил настаивать Сергей.
— Да вы проходите, — предложила женщина и отодвинулась в сторону, давая возможность войти в квартиру.
Они расположились на кухне.
— У Оленьки была лейкемия. Понимаете, она держалась только благодаря музыке и Сергею. Когда у нее ничего не осталось, она сдалась. Ее не стало почти два года назад. Она уехала к бабушке в деревню. Ей там было хорошо, она там и похоронена на деревенском кладбище.
Женщина смахнула слезу: — Я пыталась разыскать Сергея. Только безуспешно. А вы кем ей будете? Может, чаю?
— Сокурсник, — выдохнул Сергей. — Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду.
И уже в дверях спросил: — А на каком кладбище Ольга…
Он не договорил от спазма в горле.
— Деревня Бугры…
Сергей кивнул головой, не оборачиваясь, и вышел на улицу. Словно под его настроение, на совершенно чистое небо набежала одинокая тучка, и закапал «слепой» дождик. Он поднял голову вверх и, больше не сдерживаясь, заплакал.
Что же это такое? Получается, что он хотел любви от других, а сам не смог ей поделиться даже с теми, кто его, действительно, любил. Эгоист… Он тут же вытащил из кармана телефон и набрал номер бабушки.
— Сереженька, — раздался в трубке взволнованный голос, — с тобой все в порядке?
— Да, да, — заговорил он быстро, сглатывая слезы. — У меня все хорошо. Подумываю восстановиться в консерваторию. Как вы с дедом? Не болеете?
— Это ты правильно решил, — отозвалась с радостью в голосе бабушка. — Давно пора. У нас с дедом все нормально. Не болеем. Дед все еще преподает. Я ему говорю, что пора на отдых, а он отмахивается, мол, на том свете отдохнем. Давно не звонил. Я беспокоиться начала.
— Я теперь часто звонить буду, — пообещал Сергей. — И тебе, и деду. Просто чтобы услышать ваши голоса.
ГЛАВА 11
— Смотри, твой призрак опять бесится, — Николай показал на экран монитора. — Пойдешь к нему?
— Не пойду. Побесится, успокоится, — проворчал недовольно Сергей. — Все, что мне надо, у меня есть. Он ничего большего мне дать не сможет.
— Может, ты все же ошибаешься? — настаивал напарник. — В зале музыкальных инструментов не просто ветер, там ураган.
— Ладно, схожу, — вдруг неожиданно согласился Сергей, несмотря на то, что у него совершенно не было желания прикасаться к той скрипке. После игры на ней, скрипочка, подаренная смотрителем зала, не звучала, а плакала в его руках, словно он обижал ее, словно чувствовала, что он жалел ее. Только он жалел не ее, а себя, что не может играть на ней так же, как на той. Он привязался к своей скрипке, любил ее, словно она была живой. Впрочем, так и было — играя на ней, он сам становился живым, каким раньше никогда не был. Словно до этого он спал, спал и, бац, проснулся. И вся прошлая жизнь казалась ненастоящей.
— Что тебе надо?! — закричал Сергей, как только переступил порог зала музыкальных инструментов. Ему в лицо полетели осколки стекол, разбитых шкафов. Он инстинктивно прикрыл лицо руками. Это было лишнее. Он давно понял — что бы с ним здесь не происходило, это было только в его воображении, на экранах мониторов он просто стоял и смотрел непонятно куда.
— Играй, — ему в руки сунули скрипку.
— Не буду, — прокричал Сергей, и убрал руки за спину. Играть на этой скрипке он больше не станет по ночам. Она упала у его ног, жалобно тенькнув струнами.
И вдруг все стихло.
Сергей наклонился, поднял лежавший у его ног инструмент и положил на место в шкаф, за разбитыми стеклянными дверцами.
— Прости, — попросил он то ли призрака, то ли скрипку. Развернулся и вышел из зала.
— Ты чего-то сегодня очень быстро, — Николай сильно удивился, когда Сергей вернулся буквально через пятнадцать минут.
— Я же сказал, что он мне ничего дать не сможет. Попытался объяснить ему это. Думаю, больше он беспокоить нас по ночам не будет, — ответил Сергей.
— Он тебя прямо так взял и послушал, — хмыкнул в ответ напарник, пристально вглядываясь в мониторы и ожидая, что призрак снова себя проявит.
— Не послушал, — вздохнул Сергей, — но придется.
— Он очень надеялся, что больше его душу не будут тревожить несбыточными надеждами и мечтами. Он будет довольствоваться тем, что имеет.
— Ты в компьютерные игрушки играешь? — вдруг спросил его Николай.
— Нет. И никогда не играл. У меня и компьютера нет.
— Как скучно ты живешь, — хохотнул напарник в ответ. — Вышел новый сезон…
И он радостно принялся рассказывать о своей любимой игре. Сергей его внимательно слушал, хотя ничего не понимал из того, что говорил ему Николай.
— Пойдем после смены ко мне, — вдруг предложил он. — Сыграем он-лайн.
— У тебя же маленький ребенок, супруга, — покачал головой Сергей. Идти в гости, когда тебе не рады — не в его правилах.
— Они укатили к родственникам в деревню на несколько дней — у супруги отпуск. Она захотела покинуть шумный город, и мать с детьми с собой забрала. — Николай подмигнул. — Так что квартира в полном моем распоряжении.
Сергей снова покачал головой: — Я никогда не играл в компьютерные игры, боюсь, что у меня ничего не получится.
— Давай тогда пивка возьмем с окуньками. Или телек посмотрим, — не отставал он него Николай.
— Боюсь, что не получится, — Сергей сменил его перед мониторами и опять покачал головой. — У меня день расписан до самого вечера. После смены я пойду в тир пострелять. Затем мне надо двор вымести — я же еще и дворником подвизался. Жить где-то надо было. Потом занятия в музыкальной школе и поздно вечером я на скрипке должен поиграть.
— А потом?.. — напарник внимательно посмотрел на Сергея.
— А вот потом я до утра совершенно свободен, — рассмеялся тот — уж больно жалостливо на него смотрел Николай. — Могу с тобой поиграть в компьютерные игрушки, посмотреть телевизор или выпить колы, пиво не буду — дюже вредный напиток, лучше водку пить, но только хорошую…
— Кто же знает, какая нынче хорошая, — вздохнул Николай, — даже цена не является гарантом качества.
***
Кола с чипсами кончилась практически сразу после полуночи. Рубиться в «танчики» насухую было тоскливо. У Николая даже сока в доме не было, не то что «вредных» напитков.
— Ночной магазин где-нибудь поблизости имеется? — Сергей с надеждой взглянул на напарника. Он не поужинал, хотелось как можно больше поиграть на скрипочке перед уходом, и теперь чипсами старался заглушить голод.
— Есть, как не быть, — ответил тот. — В паре кварталов. Нормальный магазин, с хорошим ассортиментом. Свежая колбаска всегда в наличии, не дешевая, но настоящая.
Сергей голодно сглотнул — от колбасы с хлебом он не отказался бы. А если там продают, то всяко купит не на один бутерброд и себе, и Николаю…
Открыв довольно тугую дверь, они вошли внутрь небольшого магазинчика. Покупателей в этот час было мало — возле прилавка стоял одинокий покупатель, мужчина… с обрезом и в маске.
Одна продавщица, завидев их, завизжала и побежала на склад, а вторая присела за прилавок, но «тревожную кнопку» нажать успела. Мужчина повернулся в сторону вошедших, навел на них обрез и, четко выговаривая слова, произнес: «Не трогайте меня! Я ухожу, я ничего не взял!»
Он попятился к выходу, открыл дверь, пнув ее ногой, вышел на улицу и только тогда повернулся к ним спиной. Сергей незаметно толкнул Николая, и они выскочили за ним следом. Прыгнули на него и начали обрез выхватывать. Грабитель ударил Николая обрезом по плечу и оттолкнул в сторону, но Сергей успел его за шею схватить, попытался нагнуть и вырвать оружие.
А дальше был просто бой. Парни пытались вырвать у грабителя обрез. Но тот в пылу сражения ткнул обрезом Николаю в грудь и передернул затвор. Сергей оттолкнул своего напарника в сторону, закрывая его собой. Щелчок — осечка. Но этой секунды Сергею хватило, чтобы со всей силой обрушить кулак на голову грабителя. От неожиданности тот уронил оружие, и тут уже Николай отпнул его, как можно дальше. Тогда мужчина вырвался и побежал, но пробежал не больше десяти метров, Никита его догнал, стараясь удерживать за куртку. Уже вдвоем с подоспевшим Сергеем они повалили грабителя на землю, и несколько минут сидели на нем, прижимая к земле. А чтобы тот окончательно успокоился периодически, били его кулаками. Продавщица в это время выглядывала из дверей магазина и кричала им: «Держите его! Мы кнопку нажали, полиция скоро приедет!» Полиция приехала только через двенадцать минут…
— Почему именно вы кинулись его задерживать? — спросил немолодой следователь в отделении.
— А кто же еще? — в голос произнесли Николай с Сергеем и удивленно посмотрели друг на друга.
— Не страшно вам было? Или было просто не до того? — хмыкнул следователь, давая подписать свидетельские показания и отпуская их.
— Не было. Главное — поймать его, задержать. Он же мог пойти в другой магазин. А том не известно, как дело повернулось бы…
— Тебе в больницу надо, — проворчал Николай, рассматривая разбитые костяшки левой руки Сергея и понимая, что больше в «танчики» они сегодня играть не будут.
Они постояли на крыльце отделения, пытаясь сообразить, куда и как лучше добираться. И вдруг Сергей сел на ступеньки и зарыдал в полный голос.
— Как же было не до страха. Он же мог убить тебя или меня. Меня должен быть убить, но не смог — осечка у него вышла. И на машине я должен был разбиться, но не разбился. Боже, — он поднял руки в ночное небо и прокричал: — Скажи, скажи, каково мое предназначение. Я не понимаю.
Сергей поднялся на ноги.
— Пойдем, — он потянул Николая назад в сторону магазина. — Купим бутылку водки и колбасы на закуску — стресс будем снимать. Нет, водки надо, как минимум, две бутылки.
— Брать так уж сразу три, — рассмеялся Николай. — Правда, сколько водки не бери, до ближайшего магазина все равно несколько раз бегать придется.
