Поверь, она ко мне сама никогда не придет. А я ее буду навещать исключительно для исполнения супружеского долга, причем когда у нее не будет приступов мигрени. Женщины они такие.
— Я все понимаю, — рассмеялся Демон, крепко прижимая к себе Ника, — не понимаю лишь одного — откуда у вас тогда дети берутся?
— Дети? — Ник тоже улыбнулся в ответ. — Природой так заложено, чтобы от одной мысли, одного прикосновения можно было зачать потомство. А потом я буду девять месяцев исполнять только капризы супруги, не смея прикоснуться к ее телу. Но мне это будет и не нужно — у меня теперь есть ты, и только ты. Мы ведь прекрасно проведем все это время?
Демон только развел руками. С Ником не поспоришь.
— Смотри, опять дуэль, — белокрылый Ангел Гадриэль указал рукой на одну из аллей, где молодой отчаянный ветерок с силой швырялся багряными кленовыми листьями. — Не хочешь монетку кинуть? Заметь, и тогда была осень…
— Нет, — резко оборвал его разглагольствования красноглазый Демон Даниэль. — Если хочешь, сразимся, но кидать монетку не стану.
— Боишься, — многозначительно изрек Ангел.
— Боюсь, — согласился с ним Демон. Он уже почти год, не полагаясь на судьбу, принимал решения на свой страх и риск. Это было так на него непохоже. Ну а если вдуматься, то все было как раз наоборот — все вернулось на круги своя, когда не слепой случай играл решающую роль, а осознанный выбор. Но в данный момент Даниэля не заинтересовал ни один из дуэлянтов — пусть сами без их с Гадриэлем вмешательства решают свои проблемы.
И, замолчав, Демон с Ангелом продолжили сидеть, поджав ноги, на облаке, зависшем над королевским парком — размахивать мечом просто так было не интересно, они только что этим занимались, оттачивая мастерство.
— Гадриэль, — обратился, помолчав, к нему Даниэль. — У графа Ольсона сын родился…
И улыбнулся, вспомнив, как несколько дней назад среди ночи ворвался в распахнутое окно спальни Ника, в полете по привычке сбрасывая крылья.
— Ты сумасшедший. Ну разве так можно? — ласково пожурил его граф, промокая чистым куском льняной тряпочки струившуюся по спине Демона кровь.
— Только так и нужно, — отозвался тот, позволяя поухаживать за собой. А если честно, то ему до безумия были приятны ласковые прикосновений Ника. Он бы еще и еще вырывал части своей плоти, только бы тот, не останавливаясь, его нежно трогал. А раны от крыльев они, что, почти затянутся, когда они с Ником расстанутся, только саднить немного будут да оставят несколько бурых пятен на простыне. Он любил разговаривать с Ником, откинувшись на спину. Демон усмехнулся — он иногда сравнивал себя с вечной девственницей, которая каждый раз испытывала боль, прежде чем получить неземное удовольствие. Интересно, вдруг пришла ему в голову мысль, а что думают по этому поводу слуги, когда перестилают своему хозяину постель? Во всяком случае молодой графине ничего не сказали ни разу, даже словом не обмолвились, уж в этом он был совершенно уверен. Гадриэль обязательно бы сообщил, что кому-то стало известно об их свиданиях с графом Ольсоном.
— Нас могут увидеть вместе, — проворчал для вида Ник, отбросив в сторону одну тряпочку, пропитанную кровь и беря в руки другую. Он потом незаметно сожжет их в камине. — В доме полным-полно народу — супруга рожает.
— И пусть себе рожает, — невозмутимо отозвался Демон. — У них свои дела, у нас свои. Поверь, им сейчас не до нас с тобой.
— Но в любой момент ко мне могут прийти с радостной вестью и новорожденным в руках, — без особого энтузиазма попробовал протестовать Ник. Жена рожала уже не первые сутки, и он устал от чужих людей, мельтешащих в доме.
— В любой момент не придут, — попытался успокоить его Даниэль. — Во-первых, мы услышим крик новорожденного, а во-вторых, Гадриэль нас предупредит об этом важном событии.
— Он что, тоже тут? — растерялся Ник.
— Нет, — покачал головой Демон, — но может объявиться, если возникнет какая-нибудь нештатная ситуация, да и за крыльями с облака присматривает…
— Знаю, что сын родился, — хитро прищурился Гадриэль. — А тебе откуда это известно, ведь ты ушел до того, как графа Ольсона позвали взглянуть на малыша.
— Да уж, — повел плечами Даниэль. Он в ту ночь сильно рисковал, они с Ником тогда сильно рисковали. — Я не это хотел сказать… Ты не смог бы стать крестным отцом малыша?
— Нет, — замахал руками Ангел. Он округлил от ужаса глаза, — это так сложно, воспитывать маленького человечка. Я не могу, я не готов. Этот груз не для моих хрупких плеч. Нет, нет и нет. А сам почему не хочешь стать крестным малыша?
— Видишь ли, — улыбнулся Демон и повел своими огромными крыльями, — я не вхож в храм. А так готов — хоть и тяжело воспитать настоящего человека, но я бы для мальчика Ника расстарался, вырастил бы из него сына, достойного своего отца.
— Я все устрою…
Гадриэль подскочил на ноги и рванулся вниз.
— Ты куда? — Даниэль ринулся за ним следом — от Ангела можно ожидать всего, чего угодно. Но сейчас ему было интересно, что тот задумал — уж больно хотелось подержать на руках сына Ника, представить, каким граф Ольсон был в детстве, поэтому и не стал мешать Гадриэлю. Авось что-нибудь тот придумает…
Купель для малыша решено было устроить в палатке во дворе деревенского храма, чтобы всякий любопытный смог взглянуть на красивое торжество.
Ангел договорился с ветерком, чтобы тот разогнал облака, позволяя ярко светить солнцу, да и сам потом сидел тихо, не играл с листьями, не задирал юбки девушкам, не срывал шляпы с прохожих, не мешал священнику махать кадилом. Чего не сделать ради Демона, который решил стать ангелом-хранителем. Все только для него.
Гадриэль присутствовать на церемонии крещения в качестве почетного гостя. Впрочем, он ни за что не оставил бы Даниэля одного — тот все же не Ангел, а Демон, и была опасность, что тот нечаянно может все испортить. Тогда он выдвинется на первый план и все исправит.
Заходящегося криком малыша его крестная мать, сестра Ника Эмилия, переодела в расшитую льняную рубашку.
«Похож на хитон Гадриэля», — улыбнулся про себя Даниэль.
Малыш не переставал кричать, норовя сорвать голос.
— Дай мне его, — попросил Демон, протягивая к Эмилии руки.
Та пожала плечами, но ребенка все же передала мужчине, стоящему рядом. И как он может успокоить малыша? Уж скорее бы церемония начиналась, у нее от такого истошного крика может и мигрень разыграться.
— Ну? — обратился к малышу Демон. — Настоящие мужчины не кричат, когда им что-то не нравится. Или тебе плохо без имени живется? Так потерпи немного, сейчас все исправим. Какое имя ты хочешь — Кайл, Майкл, Ноуэйл.
— Пирс, — шепнула Эмилия.
— Пирс Ольсон — очень хорошее имя, — продолжил говорить Даниэль.
Малыш жалобно всхлипнул последний раз и замолчал, устраиваясь в коконе рук своего демона-хранителя…
— Маленький человечек, — прошептал Демон, сидя на облаке, зависшем над домом Ника, — каким ты станешь, когда подрастешь? В любом случае я позабочусь о тебе, не дам совершать ошибки.
— О чем ты там все шепчешь? — Гадриэль толкнул Даниэля локтем под ребра. — Слушай, мне все не дает покоя вопрос, почему девушки из «Золотого петуха» с воплями выскакивали от тебя?
— Ай, — отмахнулся от него Демон. — Я же там такой же гладкий и чистый, как ты.
Он округлил глаза.
— Мужскую плоть только у статуй да на картинках видел, ну и перестарался. А что с ней происходит во время любовного акта, вообще не знал. Пришлось подсмотреть за Ником. Ну а когда уже мадам пришла, я раза в два эту несуществующую часть своего тела уменьшил, но все равно много получилось.
Гадриэль искренне рассмеялся — зачем изображать и делать то, что не умеешь и никогда не научишься? Вот ему это абсолютно без надобности.
— Давай сразимся? — предложил он.
— А давай, — неожиданно согласился Демон. — Кидай монетку.
— Я все понимаю, — рассмеялся Демон, крепко прижимая к себе Ника, — не понимаю лишь одного — откуда у вас тогда дети берутся?
— Дети? — Ник тоже улыбнулся в ответ. — Природой так заложено, чтобы от одной мысли, одного прикосновения можно было зачать потомство. А потом я буду девять месяцев исполнять только капризы супруги, не смея прикоснуться к ее телу. Но мне это будет и не нужно — у меня теперь есть ты, и только ты. Мы ведь прекрасно проведем все это время?
Демон только развел руками. С Ником не поспоришь.
ГЛАВА 10
— Смотри, опять дуэль, — белокрылый Ангел Гадриэль указал рукой на одну из аллей, где молодой отчаянный ветерок с силой швырялся багряными кленовыми листьями. — Не хочешь монетку кинуть? Заметь, и тогда была осень…
— Нет, — резко оборвал его разглагольствования красноглазый Демон Даниэль. — Если хочешь, сразимся, но кидать монетку не стану.
— Боишься, — многозначительно изрек Ангел.
— Боюсь, — согласился с ним Демон. Он уже почти год, не полагаясь на судьбу, принимал решения на свой страх и риск. Это было так на него непохоже. Ну а если вдуматься, то все было как раз наоборот — все вернулось на круги своя, когда не слепой случай играл решающую роль, а осознанный выбор. Но в данный момент Даниэля не заинтересовал ни один из дуэлянтов — пусть сами без их с Гадриэлем вмешательства решают свои проблемы.
И, замолчав, Демон с Ангелом продолжили сидеть, поджав ноги, на облаке, зависшем над королевским парком — размахивать мечом просто так было не интересно, они только что этим занимались, оттачивая мастерство.
— Гадриэль, — обратился, помолчав, к нему Даниэль. — У графа Ольсона сын родился…
И улыбнулся, вспомнив, как несколько дней назад среди ночи ворвался в распахнутое окно спальни Ника, в полете по привычке сбрасывая крылья.
— Ты сумасшедший. Ну разве так можно? — ласково пожурил его граф, промокая чистым куском льняной тряпочки струившуюся по спине Демона кровь.
— Только так и нужно, — отозвался тот, позволяя поухаживать за собой. А если честно, то ему до безумия были приятны ласковые прикосновений Ника. Он бы еще и еще вырывал части своей плоти, только бы тот, не останавливаясь, его нежно трогал. А раны от крыльев они, что, почти затянутся, когда они с Ником расстанутся, только саднить немного будут да оставят несколько бурых пятен на простыне. Он любил разговаривать с Ником, откинувшись на спину. Демон усмехнулся — он иногда сравнивал себя с вечной девственницей, которая каждый раз испытывала боль, прежде чем получить неземное удовольствие. Интересно, вдруг пришла ему в голову мысль, а что думают по этому поводу слуги, когда перестилают своему хозяину постель? Во всяком случае молодой графине ничего не сказали ни разу, даже словом не обмолвились, уж в этом он был совершенно уверен. Гадриэль обязательно бы сообщил, что кому-то стало известно об их свиданиях с графом Ольсоном.
— Нас могут увидеть вместе, — проворчал для вида Ник, отбросив в сторону одну тряпочку, пропитанную кровь и беря в руки другую. Он потом незаметно сожжет их в камине. — В доме полным-полно народу — супруга рожает.
— И пусть себе рожает, — невозмутимо отозвался Демон. — У них свои дела, у нас свои. Поверь, им сейчас не до нас с тобой.
— Но в любой момент ко мне могут прийти с радостной вестью и новорожденным в руках, — без особого энтузиазма попробовал протестовать Ник. Жена рожала уже не первые сутки, и он устал от чужих людей, мельтешащих в доме.
— В любой момент не придут, — попытался успокоить его Даниэль. — Во-первых, мы услышим крик новорожденного, а во-вторых, Гадриэль нас предупредит об этом важном событии.
— Он что, тоже тут? — растерялся Ник.
— Нет, — покачал головой Демон, — но может объявиться, если возникнет какая-нибудь нештатная ситуация, да и за крыльями с облака присматривает…
— Знаю, что сын родился, — хитро прищурился Гадриэль. — А тебе откуда это известно, ведь ты ушел до того, как графа Ольсона позвали взглянуть на малыша.
— Да уж, — повел плечами Даниэль. Он в ту ночь сильно рисковал, они с Ником тогда сильно рисковали. — Я не это хотел сказать… Ты не смог бы стать крестным отцом малыша?
— Нет, — замахал руками Ангел. Он округлил от ужаса глаза, — это так сложно, воспитывать маленького человечка. Я не могу, я не готов. Этот груз не для моих хрупких плеч. Нет, нет и нет. А сам почему не хочешь стать крестным малыша?
— Видишь ли, — улыбнулся Демон и повел своими огромными крыльями, — я не вхож в храм. А так готов — хоть и тяжело воспитать настоящего человека, но я бы для мальчика Ника расстарался, вырастил бы из него сына, достойного своего отца.
— Я все устрою…
Гадриэль подскочил на ноги и рванулся вниз.
— Ты куда? — Даниэль ринулся за ним следом — от Ангела можно ожидать всего, чего угодно. Но сейчас ему было интересно, что тот задумал — уж больно хотелось подержать на руках сына Ника, представить, каким граф Ольсон был в детстве, поэтому и не стал мешать Гадриэлю. Авось что-нибудь тот придумает…
Купель для малыша решено было устроить в палатке во дворе деревенского храма, чтобы всякий любопытный смог взглянуть на красивое торжество.
Ангел договорился с ветерком, чтобы тот разогнал облака, позволяя ярко светить солнцу, да и сам потом сидел тихо, не играл с листьями, не задирал юбки девушкам, не срывал шляпы с прохожих, не мешал священнику махать кадилом. Чего не сделать ради Демона, который решил стать ангелом-хранителем. Все только для него.
Гадриэль присутствовать на церемонии крещения в качестве почетного гостя. Впрочем, он ни за что не оставил бы Даниэля одного — тот все же не Ангел, а Демон, и была опасность, что тот нечаянно может все испортить. Тогда он выдвинется на первый план и все исправит.
Заходящегося криком малыша его крестная мать, сестра Ника Эмилия, переодела в расшитую льняную рубашку.
«Похож на хитон Гадриэля», — улыбнулся про себя Даниэль.
Малыш не переставал кричать, норовя сорвать голос.
— Дай мне его, — попросил Демон, протягивая к Эмилии руки.
Та пожала плечами, но ребенка все же передала мужчине, стоящему рядом. И как он может успокоить малыша? Уж скорее бы церемония начиналась, у нее от такого истошного крика может и мигрень разыграться.
— Ну? — обратился к малышу Демон. — Настоящие мужчины не кричат, когда им что-то не нравится. Или тебе плохо без имени живется? Так потерпи немного, сейчас все исправим. Какое имя ты хочешь — Кайл, Майкл, Ноуэйл.
— Пирс, — шепнула Эмилия.
— Пирс Ольсон — очень хорошее имя, — продолжил говорить Даниэль.
Малыш жалобно всхлипнул последний раз и замолчал, устраиваясь в коконе рук своего демона-хранителя…
— Маленький человечек, — прошептал Демон, сидя на облаке, зависшем над домом Ника, — каким ты станешь, когда подрастешь? В любом случае я позабочусь о тебе, не дам совершать ошибки.
— О чем ты там все шепчешь? — Гадриэль толкнул Даниэля локтем под ребра. — Слушай, мне все не дает покоя вопрос, почему девушки из «Золотого петуха» с воплями выскакивали от тебя?
— Ай, — отмахнулся от него Демон. — Я же там такой же гладкий и чистый, как ты.
Он округлил глаза.
— Мужскую плоть только у статуй да на картинках видел, ну и перестарался. А что с ней происходит во время любовного акта, вообще не знал. Пришлось подсмотреть за Ником. Ну а когда уже мадам пришла, я раза в два эту несуществующую часть своего тела уменьшил, но все равно много получилось.
Гадриэль искренне рассмеялся — зачем изображать и делать то, что не умеешь и никогда не научишься? Вот ему это абсолютно без надобности.
— Давай сразимся? — предложил он.
— А давай, — неожиданно согласился Демон. — Кидай монетку.
