— Что ты? — отмахнулся я. — Нет, не могла. Я ей передавал копии страниц.
— А бабушка? — выпытывал Юри. — Может, она прибрала куда-нибудь?
— Пойди и спросил у нее сам, — вздохнул я. — Но Марта совсем стала плоха. Ничего не видит, ничего не слышит, ничего не помнит.
Я преувеличивал — супруга было еще вполне ничего. Не видела она только без очков, а со слуховым аппаратом различить могла даже едва слышный шепот. А вот с памятью у нее, действительно, были проблемы. Но только с краткосрочной. Она могла забыть, зачем вошла в комнату, но бабушка Юри прекрасно помнила, что было пять и десять лет назад. Сколько времени прошло с момента пропажи тетради?
Pov Генрих
Меня редко кто называл полным именем. Обычно или Юри, как деда, или Анри, как все остальные. Генрих — слишком торжественно, а по мне так, даже мрачновато, но имя я свое обожаю. И всегда, представляясь, произношу его с чувством достоинства, словно я английский король.
Но это все лирика и отступление от темы.
А главное, я надел на руку браслет и меня стали преследовать странные видения. То я учусь в военной академии будущего, то уничтожаю целую планету. Это странно и страшно одновременно. Я не военный человек и видеть смерть для меня не просто жутко, а совершенно неприемлемо. Взял как-то в руки охотничье ружье. Отличное ружье великолепных немецких мастеров. Произведение искусства. И меня охватило странное чувство — руки задрожали, голова закружилась. Я понял, не смогу убить живое существо. Деда рассказывал, что в детстве я начинал рыдать, когда запускали фейерверки. Пацифист — одним словом. Я не помню таких подробностей, но отец называл меня хлюпиком и бабушкиным щенком. Я на него не в обиде. Отец сильный человек. И в прямом, и переносном смысле. По чистой случайности его не упекли за решетку, когда он ударом кулака убил грабителя, ворвавшегося в наш дом, — посчитали самообороной. К тому же у грабителя оказался нож, а отец был безоружным…
— Баба!
Я разыскал бабулю Марту за домом. Она полола грядки, присев на корточки. Это в ее-то возрасте! Подвижность суставов, как у девочки. Легко, без скрипа, поднялась на ноги. Тоненькая как тростиночка, стройная, только морщинистое лицо выдавало ее возраст. И кисти с буграми вен.
— Анри, — протянула руки для объятий. — Как редко ты стал заходить к нам. Каждый твой визит — праздник.
— Дела-заботы! — попытался оправдаться я.
— А я ждала тебя сегодня — с утра напекла твоих любимых булочек с корицей, — отмахнулась бабуля. — Всех дел не переделать. А заботы? Ну куда без них?
Обожаю этот одуряющий запах, запах корицы — уткнулся я носом в бабулину шею.
— Что же мы до сих пор здесь стоим?! — воскликнул я радостно. — Пошли в дом. Напои меня чаем.
Чай был только предлогом. Мне надо было «попытать» бабулю по поводу тетради. А как не сделать это за чашкой чая с бабушкиной стряпней?..
— Старый, пойдем с нами! Хватить щуриться на солнце! — прикрикнула бабуля на деда.
— Сюда стол несите, — равнодушно отозвался тот.
Я видел, деда рад был посидеть с нами за столом, но не хотел показывать мне, что ходит уже совсем неважно даже с тростью. А я что? Я ничего — мне нетрудно накрыть столик и на лужайке в теньке перед качелями. Может, деда с бабулей вместе веселее вспомнят, куда прибрали тетрадь. Почему-то мне казалось, что ее никто не крал у них. Я стану задавать вопросы по принципу написания компьютерных программ — если-то-иначе-все, авось и получится разговорить стариков. Главное, понять с чего начать. Правильно поставленный первый вопрос — половина успеха. А дальше уже дело логики…
— Булочки просто объеденье, — закатил я глаза от восторга, отправляя в рот очередной кусочек, обильно посыпанный корицей с сахаром, и покачал головой. У меня не было и мысли польстить бабуле — на самом деле булочки восхитительны. Бабуля Марта использовала особый рецепт. Что она добавляла в тесто?
— Маленький подлиза, — улыбнулась бабуля. — Рассказывай, что тебя привело к нам?
Я вздохнул… Сказать правду или солгать? Солгу ненатурально, могут и не поверить.
— Тетрадка, — не стал я юлить. — Рукопись, что деда нашел на крыше и хоте опубликовать.
— На крыше, значит… — хмыкнула бабуля. — И ты ее видел?
— А как же? — улыбнулся я, предчувствуя, что разгадка исчезновения тетради близка. Улыбка моя стала шире и искренней. — Видел. Но я тогда был маленький. Читать не умел — тетрадки меня не интересовали.
— Ты булочки ешь, ешь, — бабуля придвинула тарелку ближе ко мне и подлила чая. — А сейчас, значит, заинтересовался.
Я неопределенно пожал плечами. Деда прав — если бы не браслет, может, еще бы не заинтересовался тетрадью довольно долго.
— Неплохо было бы взглянуть на записи в тетрадке, — признался честно.
— Она в доме, — ответила бабуля.
— Как в доме! — вскричал деда и даже привстал с качелей. — Мы же ее обыскались. А ты молчала так долго?
— Молчала! — бабуля Марта выразительно сложила руки на груди.
— Почему не сказала, где лежит тетрадь? — спросил я.
— Я и сейчас не скажу, — бабуля покачала головой. — Пойдите и найдите.
— Да я тебя! — деда замахнулся палкой на бабулю.
— Брейк! — попытался я заставить своих стариков отступить на шаг назад. Как бы не покалечили друг друга.
— Я найду тетрадку и принесу ее сюда, — пообещал я деду и ринулся в дом.
— Даю тебе полчаса! — крикнула вслед бабуля.
Я вернулся на лужайку спустя пять минут.
— Сдался? — ахнул деда.
— Почему же? И вовсе не собирался сдаваться, — обиделся я и показал деду найденную мной тетрадку. — Меня интересует другое. Почему бабуля Марта ее спрятала?
Бабушка недовольно поджала губы.
— Если ты еще не понял этого, — произнесла она важно, — то поймешь со временем. Не глупец, раз смог так быстро отыскать пропажу. Вот твой дедушка не смог этого сделать.
— И все же, — настаивал я.
— Скажу немного, — неожиданно легко сдалась бабуля. Обычно ее приходилось уговаривать гораздо дольше. — Мой благоверный — историк. Он совершенно не умел читать между строк и интерпретировать события. Его всегда интересовали только факты.
— В ты умеешь, — надулся деда. — Старая ведьма! — выругался он. — Что-то там решила в своем курином мозгу… Сколько могли денег заработать на публикации… Где она прятала тетрадь? — обратился он ко мне.
— В шкафу на кухне среди своих книг по кулинарии и блокнотов с рецептами, — хмыкнул я.
— Кстати, — улыбнулась бабуля Марта, — рецепт теста для булочек я взяла именно из этой тетради. А чем плохо местечко, чтобы спрятать старую рукопись?
— Рецепт булочек? — деда рассмеялся своим трескучим старческим смехом. — Это же боевик!
— Ну вот, — бабуля Марта развела руками. — Что я говорила? Мой старик никогда не умел читать между строк.
Бабуля лгала — тетрадь она не хранила на кухне все эти годы. Это я понял по ее глазам, по ее же взгляду догадался, где стоило поискать рукопись. Хотя место, действительно, неплохое. Положи на видное место — и никто никогда не найдет.
— А тебе я даю неделю, — бабуля Марта потрепала меня по плечу. — Когда придешь в следующий раз, расскажешь мне, где описаны секретные ингредиенты для моих фирменных булочек. И почему я не позволила опубликовать рукопись целиком. Разгадай загадку…
Ну эта задачка не для программиста с опытом. Я, правда, привык взламывать больше чужие сайты (по заказу, по своей инициативе — ни-ни), чем разгадывать ребусы, но информацию в рукописи про добавки в тесто разыскал довольно быстро. В вот залезть в бабулин мозг мне все никак не удавалось. Я так и не понял, почему она не хотела, чтобы издали книгу? В конце концов, я засел за рукопись и прочитал ее внимательно от начала до конца — не торопясь, вдумчиво. Ничего, никакого криминала в довольно забавной фантастической истории. Автор со знанием дела описывал мелкие детали в далеком будущем — с фантазией у него все в порядке, в этом я не сомневался.
Что там бабуля Марта говорила про строки? Я внимательно уставился на страницы, испещренные убористым почерком. Нет, дополнительную информацию на страницу не впихнуть. И все же… Я нагрел утюг и прогладил несколько страниц. Как и ожидалось — ничего…
Принялся снова переворачивать страницы тетрадки, рассеянно глядя на них. Хоть что-нибудь, хоть какая-нибудь зацепка? Пролистал до конца. Уже хотел снова вернуться к началу, и тут взглядом зацепился за дату. Обычно даты стояли в начале каждого рассказа, а тут в конце. Но меня поразило не это. А сама дата — это были день и год моего рождения, и время. Время своего рождения я, конечно, не помнил, впрочем, часы и минуты появления на свет меня интересовали мало — достаточно года месяца и дня.
Я тут же позвонил матушке: она — педант, всяко помнила с точностью до секунды, когда я родился…
— Деда, — прокричал я в трубку, после беседы с матерью, — ты случайно не знаешь, когда пропал твой друг, оставивший наследство?
— Последний звонок от него был сразу после сообщения о твоем рождении, — после некоторого раздумья ответил дед.
Что же получается? Это случайное совпадение? Или… Не хотелось думать, что я должен написать продолжение этой незаконченной истории. Бабуля поэтому спрятала рукопись? Вряд ли… Значит, было что-то еще. У меня есть четыре дня, чтобы проанализировать каждое слово, каждую запись в тетради…
Я вооружился самой обыкновенной авторучкой и блокнотом, чтобы делать пометки, и принялся вчитываться в текст, вглядываясь в каждую букву, чтобы ненароком не так не прочитать слово, или неправильно понять смысл написанного.
Итак, автор строк много не помнил. А я, наоборот, как надел браслет стал помнить то, чего со мной не происходило. Я поначалу гнал эти мысли, а теперь понял, зря. Рукопись многое объясняла. Правда, в это трудно поверить. Но можно. При желании.
Связался с другом по скайпу. Тот интересовался парапсихологией и переселением душ. Янек долго молчал, при этом многозначительно потирал подбородок. Потом выдал: — Анри, я могу это трактовать только как яснознание.
— Что? — переспросил я. Впервые о таком слышал.
— Это странно, как и все в паранормальном. Человек получает знания не посредством обучения, опыта или из физических источников. Он это знает, и все. Космоэнергетика. Некоторые уникумы способны передавать свои познания другим людям. Для этого им надо только захотеть.
— А память? — осторожно поинтересовался я.
— Человеческая память — своего рода источник знаний, — согласился Янек. — Значит, и память… То есть тебе могли передать воспоминания субъекта, с которым даже знаком не был.
— А ребенку можно передать знания подобным образом? — вырвалось у меня.
— Еще и лучше передавать ребенку, — рассмеялся Янек. — Мозг ребенка, особенно новорожденного, — открытая книга. Туда можно записывать все, что захочется. Повторюсь, главное захотеть. Здесь ключевое слово — желание передающего информацию. Знаешь, однажды моя бабушка зашла в парфюмерный магазин, взяла незнакомые духи в руки и сказала вслух, что она знает, как они пахнут. Это, конечно, ее субъективное мнение, проверить невозможно. Но я сам был свидетелем, когда на восточном базаре, бабушка взяла в руки незнакомый вяленый фрукт, назвала его и чуть не плача призналась, что знает его вкус. Вот тогда я и пообещал бабушке, что разберусь с ее странными знаниями.
— Получилось? — недоверчиво спросил я.
— Ай, — махнул рукой Янек, — я со всем разобрался, как и обещал, но она мне не поверила. Одна из ее родственниц вышла замуж за арабского шейха. Думала стать любимой женой, а попала в гарем, как и полагается. Отсюда бабушкины странные познания запахов духов и вкусов экзотических фруктов. Родственница еще передала нелюбовь к мужчинам восточной наружности. Бабушка всю жизнь влюблялась только в скандинавов со светлым цветом волос. Виток за витком я распутал этот странный клубок бабушкиных познаний и предпочтений, а она заявила, что я выдумщик. А про ту дальнюю родственницу ничего не знает, никогда ее не видела.
— А мне поможешь? — вырвалось у меня.
— Я? — опешил Янек. — Не хочешь обратиться к профессионалу? Я же любитель…
— Боюсь нарваться на шарлатана, — честно признался я. — Тебя я знаю давно, смог бы довериться. Рассказать такое, что и маме родной не поведаю.
— Да уж, — фыркнул Янек, — я бы твоей маме тоже ничего не рассказал.
Я не обиделся на друга. Моей матушке мало кто бы доверился — та все перевернет с ног на голову, а потом еще и обвинит говорящего во всех бедах. Я улыбнулся. Был такой человек — мой отец, который вот уже больше четверти века советовался только со своей супругой, моей матерью.
— Чего скалишься? — спросил Янек.
— Да так, — отмахнулся я. — Про отца подумал… Приезжай, — Попросил я жалобно.
Мне надо было с кем-нибудь обсудить свои проблемы, поплакаться в чью-нибудь жилетку…
Янек не заставил себя долго ждать — нарисовался на пороге моей квартиры уже вечером.
— Рассказывай! — приказал он.
На пороге не задержался, прошел на кухню, налил себе в мою большую кружку чая, уселся на мой стул и приготовился выслушать меня. По крайней мере, мне так показалось.
— Да рассказывать особенно нечего, — передернул я плечами. — Что-то странное стало происходить со мной: то вдруг вспомню, чего со мной не никогда не было, то, как твоя бабушка, одолевают странные ощущения.
— Понятно, — выдохнул Янек.
— А мне ничего не понятно, — вздохнул я.
— Мне пока тоже, — хмыкнул Янек. — И мы со всем разберемся. Друг я тебе или недруг?
Pov Яник
Тяжелую задачку задал мой дружок Анри. Хоть бы намек какой дал. С бабушкой просто — малообразованной женщине запудрить мозги труда не составило. И все равно пришлось постараться. А как быть с Анри? Моей белиберде он не поверит. Потребует доказательств.
— А почему ты решил, что это не твои воспоминания, а чужие? — поинтересовался я. — Может, ты фильм просмотрел, он тебя впечатлил, вот и снится, что ты курсант военной академии.
— Может, — кивнул Анри. — Но меня беспокоят даже не воспоминания, а вот это… — И он протянул руку, оголил запястье. — Что скажешь?
— Опа! — оторопел я. Такие браслеты видел только на картинках про медиумов. — Где взял? А снять не пытался?
— Пытался, — отозвался Анри и тоскливо вздохнул. — Не получается. И чем сильнее я жажду избавиться от браслета, тем острее воспоминания. Но они не мои! — раздраженно воскликнул он.
— Ну-ну, не горячись, — попросил я друга. — Не нервничай. Разберемся.
— И еще… — Анри запустил руки в волосы и взлохматил их, — бабуля задала задачку, а я не могу ее разрешить. И мне кажется, что браслет и задачка как-то связаны друг с другом. Я уже всю голову сломал. Эта программа не по моим силам.
— Брось! — фыркнул я. — Разве великому Анри трудно написать такую простенькую программульку? Впрочем, если у тебя проблемы, могу помочь тебе. Одна голова, твоя, хорошо, а две лучше.
— Ты предлагаешь мне помощь? — улыбнулся Анри и, вынув из шкафа тетрадку, протянул ее мне.
— И что я должен разыскать в этих каракулях? — удивился я, переворачивая первую страницу.
— Почему бабуля Марта не позволила опубликовать эту незамысловатую фантастическую историю? — ответил Анри в лоб.
— Ладно, — согласился я и попытался забрать записки с собой, но Анри выхватил тетрадь у меня из рук и снова спрятал в шкафе.
— Нет, — покачал он головой, — выносить из квартиры тетрадку не позволю. Читать и обсуждать здесь, на моей кухне. Не хочу, чтобы рукопись пропала еще лет на двадцать.
— А бабушка? — выпытывал Юри. — Может, она прибрала куда-нибудь?
— Пойди и спросил у нее сам, — вздохнул я. — Но Марта совсем стала плоха. Ничего не видит, ничего не слышит, ничего не помнит.
Я преувеличивал — супруга было еще вполне ничего. Не видела она только без очков, а со слуховым аппаратом различить могла даже едва слышный шепот. А вот с памятью у нее, действительно, были проблемы. Но только с краткосрочной. Она могла забыть, зачем вошла в комнату, но бабушка Юри прекрасно помнила, что было пять и десять лет назад. Сколько времени прошло с момента пропажи тетради?
ГЛАВА 1
Pov Генрих
Меня редко кто называл полным именем. Обычно или Юри, как деда, или Анри, как все остальные. Генрих — слишком торжественно, а по мне так, даже мрачновато, но имя я свое обожаю. И всегда, представляясь, произношу его с чувством достоинства, словно я английский король.
Но это все лирика и отступление от темы.
А главное, я надел на руку браслет и меня стали преследовать странные видения. То я учусь в военной академии будущего, то уничтожаю целую планету. Это странно и страшно одновременно. Я не военный человек и видеть смерть для меня не просто жутко, а совершенно неприемлемо. Взял как-то в руки охотничье ружье. Отличное ружье великолепных немецких мастеров. Произведение искусства. И меня охватило странное чувство — руки задрожали, голова закружилась. Я понял, не смогу убить живое существо. Деда рассказывал, что в детстве я начинал рыдать, когда запускали фейерверки. Пацифист — одним словом. Я не помню таких подробностей, но отец называл меня хлюпиком и бабушкиным щенком. Я на него не в обиде. Отец сильный человек. И в прямом, и переносном смысле. По чистой случайности его не упекли за решетку, когда он ударом кулака убил грабителя, ворвавшегося в наш дом, — посчитали самообороной. К тому же у грабителя оказался нож, а отец был безоружным…
— Баба!
Я разыскал бабулю Марту за домом. Она полола грядки, присев на корточки. Это в ее-то возрасте! Подвижность суставов, как у девочки. Легко, без скрипа, поднялась на ноги. Тоненькая как тростиночка, стройная, только морщинистое лицо выдавало ее возраст. И кисти с буграми вен.
— Анри, — протянула руки для объятий. — Как редко ты стал заходить к нам. Каждый твой визит — праздник.
— Дела-заботы! — попытался оправдаться я.
— А я ждала тебя сегодня — с утра напекла твоих любимых булочек с корицей, — отмахнулась бабуля. — Всех дел не переделать. А заботы? Ну куда без них?
Обожаю этот одуряющий запах, запах корицы — уткнулся я носом в бабулину шею.
— Что же мы до сих пор здесь стоим?! — воскликнул я радостно. — Пошли в дом. Напои меня чаем.
Чай был только предлогом. Мне надо было «попытать» бабулю по поводу тетради. А как не сделать это за чашкой чая с бабушкиной стряпней?..
— Старый, пойдем с нами! Хватить щуриться на солнце! — прикрикнула бабуля на деда.
— Сюда стол несите, — равнодушно отозвался тот.
Я видел, деда рад был посидеть с нами за столом, но не хотел показывать мне, что ходит уже совсем неважно даже с тростью. А я что? Я ничего — мне нетрудно накрыть столик и на лужайке в теньке перед качелями. Может, деда с бабулей вместе веселее вспомнят, куда прибрали тетрадь. Почему-то мне казалось, что ее никто не крал у них. Я стану задавать вопросы по принципу написания компьютерных программ — если-то-иначе-все, авось и получится разговорить стариков. Главное, понять с чего начать. Правильно поставленный первый вопрос — половина успеха. А дальше уже дело логики…
— Булочки просто объеденье, — закатил я глаза от восторга, отправляя в рот очередной кусочек, обильно посыпанный корицей с сахаром, и покачал головой. У меня не было и мысли польстить бабуле — на самом деле булочки восхитительны. Бабуля Марта использовала особый рецепт. Что она добавляла в тесто?
— Маленький подлиза, — улыбнулась бабуля. — Рассказывай, что тебя привело к нам?
Я вздохнул… Сказать правду или солгать? Солгу ненатурально, могут и не поверить.
— Тетрадка, — не стал я юлить. — Рукопись, что деда нашел на крыше и хоте опубликовать.
— На крыше, значит… — хмыкнула бабуля. — И ты ее видел?
— А как же? — улыбнулся я, предчувствуя, что разгадка исчезновения тетради близка. Улыбка моя стала шире и искренней. — Видел. Но я тогда был маленький. Читать не умел — тетрадки меня не интересовали.
— Ты булочки ешь, ешь, — бабуля придвинула тарелку ближе ко мне и подлила чая. — А сейчас, значит, заинтересовался.
Я неопределенно пожал плечами. Деда прав — если бы не браслет, может, еще бы не заинтересовался тетрадью довольно долго.
— Неплохо было бы взглянуть на записи в тетрадке, — признался честно.
— Она в доме, — ответила бабуля.
— Как в доме! — вскричал деда и даже привстал с качелей. — Мы же ее обыскались. А ты молчала так долго?
— Молчала! — бабуля Марта выразительно сложила руки на груди.
— Почему не сказала, где лежит тетрадь? — спросил я.
— Я и сейчас не скажу, — бабуля покачала головой. — Пойдите и найдите.
— Да я тебя! — деда замахнулся палкой на бабулю.
— Брейк! — попытался я заставить своих стариков отступить на шаг назад. Как бы не покалечили друг друга.
— Я найду тетрадку и принесу ее сюда, — пообещал я деду и ринулся в дом.
— Даю тебе полчаса! — крикнула вслед бабуля.
Я вернулся на лужайку спустя пять минут.
— Сдался? — ахнул деда.
— Почему же? И вовсе не собирался сдаваться, — обиделся я и показал деду найденную мной тетрадку. — Меня интересует другое. Почему бабуля Марта ее спрятала?
Бабушка недовольно поджала губы.
— Если ты еще не понял этого, — произнесла она важно, — то поймешь со временем. Не глупец, раз смог так быстро отыскать пропажу. Вот твой дедушка не смог этого сделать.
— И все же, — настаивал я.
— Скажу немного, — неожиданно легко сдалась бабуля. Обычно ее приходилось уговаривать гораздо дольше. — Мой благоверный — историк. Он совершенно не умел читать между строк и интерпретировать события. Его всегда интересовали только факты.
— В ты умеешь, — надулся деда. — Старая ведьма! — выругался он. — Что-то там решила в своем курином мозгу… Сколько могли денег заработать на публикации… Где она прятала тетрадь? — обратился он ко мне.
— В шкафу на кухне среди своих книг по кулинарии и блокнотов с рецептами, — хмыкнул я.
— Кстати, — улыбнулась бабуля Марта, — рецепт теста для булочек я взяла именно из этой тетради. А чем плохо местечко, чтобы спрятать старую рукопись?
— Рецепт булочек? — деда рассмеялся своим трескучим старческим смехом. — Это же боевик!
— Ну вот, — бабуля Марта развела руками. — Что я говорила? Мой старик никогда не умел читать между строк.
Бабуля лгала — тетрадь она не хранила на кухне все эти годы. Это я понял по ее глазам, по ее же взгляду догадался, где стоило поискать рукопись. Хотя место, действительно, неплохое. Положи на видное место — и никто никогда не найдет.
— А тебе я даю неделю, — бабуля Марта потрепала меня по плечу. — Когда придешь в следующий раз, расскажешь мне, где описаны секретные ингредиенты для моих фирменных булочек. И почему я не позволила опубликовать рукопись целиком. Разгадай загадку…
Ну эта задачка не для программиста с опытом. Я, правда, привык взламывать больше чужие сайты (по заказу, по своей инициативе — ни-ни), чем разгадывать ребусы, но информацию в рукописи про добавки в тесто разыскал довольно быстро. В вот залезть в бабулин мозг мне все никак не удавалось. Я так и не понял, почему она не хотела, чтобы издали книгу? В конце концов, я засел за рукопись и прочитал ее внимательно от начала до конца — не торопясь, вдумчиво. Ничего, никакого криминала в довольно забавной фантастической истории. Автор со знанием дела описывал мелкие детали в далеком будущем — с фантазией у него все в порядке, в этом я не сомневался.
Что там бабуля Марта говорила про строки? Я внимательно уставился на страницы, испещренные убористым почерком. Нет, дополнительную информацию на страницу не впихнуть. И все же… Я нагрел утюг и прогладил несколько страниц. Как и ожидалось — ничего…
Принялся снова переворачивать страницы тетрадки, рассеянно глядя на них. Хоть что-нибудь, хоть какая-нибудь зацепка? Пролистал до конца. Уже хотел снова вернуться к началу, и тут взглядом зацепился за дату. Обычно даты стояли в начале каждого рассказа, а тут в конце. Но меня поразило не это. А сама дата — это были день и год моего рождения, и время. Время своего рождения я, конечно, не помнил, впрочем, часы и минуты появления на свет меня интересовали мало — достаточно года месяца и дня.
Я тут же позвонил матушке: она — педант, всяко помнила с точностью до секунды, когда я родился…
— Деда, — прокричал я в трубку, после беседы с матерью, — ты случайно не знаешь, когда пропал твой друг, оставивший наследство?
— Последний звонок от него был сразу после сообщения о твоем рождении, — после некоторого раздумья ответил дед.
Что же получается? Это случайное совпадение? Или… Не хотелось думать, что я должен написать продолжение этой незаконченной истории. Бабуля поэтому спрятала рукопись? Вряд ли… Значит, было что-то еще. У меня есть четыре дня, чтобы проанализировать каждое слово, каждую запись в тетради…
Я вооружился самой обыкновенной авторучкой и блокнотом, чтобы делать пометки, и принялся вчитываться в текст, вглядываясь в каждую букву, чтобы ненароком не так не прочитать слово, или неправильно понять смысл написанного.
Итак, автор строк много не помнил. А я, наоборот, как надел браслет стал помнить то, чего со мной не происходило. Я поначалу гнал эти мысли, а теперь понял, зря. Рукопись многое объясняла. Правда, в это трудно поверить. Но можно. При желании.
Связался с другом по скайпу. Тот интересовался парапсихологией и переселением душ. Янек долго молчал, при этом многозначительно потирал подбородок. Потом выдал: — Анри, я могу это трактовать только как яснознание.
— Что? — переспросил я. Впервые о таком слышал.
— Это странно, как и все в паранормальном. Человек получает знания не посредством обучения, опыта или из физических источников. Он это знает, и все. Космоэнергетика. Некоторые уникумы способны передавать свои познания другим людям. Для этого им надо только захотеть.
— А память? — осторожно поинтересовался я.
— Человеческая память — своего рода источник знаний, — согласился Янек. — Значит, и память… То есть тебе могли передать воспоминания субъекта, с которым даже знаком не был.
— А ребенку можно передать знания подобным образом? — вырвалось у меня.
— Еще и лучше передавать ребенку, — рассмеялся Янек. — Мозг ребенка, особенно новорожденного, — открытая книга. Туда можно записывать все, что захочется. Повторюсь, главное захотеть. Здесь ключевое слово — желание передающего информацию. Знаешь, однажды моя бабушка зашла в парфюмерный магазин, взяла незнакомые духи в руки и сказала вслух, что она знает, как они пахнут. Это, конечно, ее субъективное мнение, проверить невозможно. Но я сам был свидетелем, когда на восточном базаре, бабушка взяла в руки незнакомый вяленый фрукт, назвала его и чуть не плача призналась, что знает его вкус. Вот тогда я и пообещал бабушке, что разберусь с ее странными знаниями.
— Получилось? — недоверчиво спросил я.
— Ай, — махнул рукой Янек, — я со всем разобрался, как и обещал, но она мне не поверила. Одна из ее родственниц вышла замуж за арабского шейха. Думала стать любимой женой, а попала в гарем, как и полагается. Отсюда бабушкины странные познания запахов духов и вкусов экзотических фруктов. Родственница еще передала нелюбовь к мужчинам восточной наружности. Бабушка всю жизнь влюблялась только в скандинавов со светлым цветом волос. Виток за витком я распутал этот странный клубок бабушкиных познаний и предпочтений, а она заявила, что я выдумщик. А про ту дальнюю родственницу ничего не знает, никогда ее не видела.
— А мне поможешь? — вырвалось у меня.
— Я? — опешил Янек. — Не хочешь обратиться к профессионалу? Я же любитель…
— Боюсь нарваться на шарлатана, — честно признался я. — Тебя я знаю давно, смог бы довериться. Рассказать такое, что и маме родной не поведаю.
— Да уж, — фыркнул Янек, — я бы твоей маме тоже ничего не рассказал.
Я не обиделся на друга. Моей матушке мало кто бы доверился — та все перевернет с ног на голову, а потом еще и обвинит говорящего во всех бедах. Я улыбнулся. Был такой человек — мой отец, который вот уже больше четверти века советовался только со своей супругой, моей матерью.
— Чего скалишься? — спросил Янек.
— Да так, — отмахнулся я. — Про отца подумал… Приезжай, — Попросил я жалобно.
Мне надо было с кем-нибудь обсудить свои проблемы, поплакаться в чью-нибудь жилетку…
Янек не заставил себя долго ждать — нарисовался на пороге моей квартиры уже вечером.
— Рассказывай! — приказал он.
На пороге не задержался, прошел на кухню, налил себе в мою большую кружку чая, уселся на мой стул и приготовился выслушать меня. По крайней мере, мне так показалось.
— Да рассказывать особенно нечего, — передернул я плечами. — Что-то странное стало происходить со мной: то вдруг вспомню, чего со мной не никогда не было, то, как твоя бабушка, одолевают странные ощущения.
— Понятно, — выдохнул Янек.
— А мне ничего не понятно, — вздохнул я.
— Мне пока тоже, — хмыкнул Янек. — И мы со всем разберемся. Друг я тебе или недруг?
ГЛАВА 2
Pov Яник
Тяжелую задачку задал мой дружок Анри. Хоть бы намек какой дал. С бабушкой просто — малообразованной женщине запудрить мозги труда не составило. И все равно пришлось постараться. А как быть с Анри? Моей белиберде он не поверит. Потребует доказательств.
— А почему ты решил, что это не твои воспоминания, а чужие? — поинтересовался я. — Может, ты фильм просмотрел, он тебя впечатлил, вот и снится, что ты курсант военной академии.
— Может, — кивнул Анри. — Но меня беспокоят даже не воспоминания, а вот это… — И он протянул руку, оголил запястье. — Что скажешь?
— Опа! — оторопел я. Такие браслеты видел только на картинках про медиумов. — Где взял? А снять не пытался?
— Пытался, — отозвался Анри и тоскливо вздохнул. — Не получается. И чем сильнее я жажду избавиться от браслета, тем острее воспоминания. Но они не мои! — раздраженно воскликнул он.
— Ну-ну, не горячись, — попросил я друга. — Не нервничай. Разберемся.
— И еще… — Анри запустил руки в волосы и взлохматил их, — бабуля задала задачку, а я не могу ее разрешить. И мне кажется, что браслет и задачка как-то связаны друг с другом. Я уже всю голову сломал. Эта программа не по моим силам.
— Брось! — фыркнул я. — Разве великому Анри трудно написать такую простенькую программульку? Впрочем, если у тебя проблемы, могу помочь тебе. Одна голова, твоя, хорошо, а две лучше.
— Ты предлагаешь мне помощь? — улыбнулся Анри и, вынув из шкафа тетрадку, протянул ее мне.
— И что я должен разыскать в этих каракулях? — удивился я, переворачивая первую страницу.
— Почему бабуля Марта не позволила опубликовать эту незамысловатую фантастическую историю? — ответил Анри в лоб.
— Ладно, — согласился я и попытался забрать записки с собой, но Анри выхватил тетрадь у меня из рук и снова спрятал в шкафе.
— Нет, — покачал он головой, — выносить из квартиры тетрадку не позволю. Читать и обсуждать здесь, на моей кухне. Не хочу, чтобы рукопись пропала еще лет на двадцать.
