В первую секунду он даже опешил, решив, что обознался. В лодке сидел, дожидаясь его, Паскаль и не Паскаль одновременно. Он запомнил Лефевра совсем другим, этот же мало походил на него: взлохмаченные седые патлы вместо всегда аккуратно уложенных темных волос, неопрятная хламида вместо элегантного костюма, стоптанные сапоги. Что еще его ожидает?
— Не нравлюсь? Да? — скривился тот, когда к нему все же приблизился Доминик. — Я еще и пью…
От него, действительно, несло перегаром.
Доминик даже засомневался, стоит ли посвящать Паскаля в свои проблемы.
— Излагай, — приказал тот и похлопал рядом с собой, предлагая присесть на лавочку в лодке.
«Внешний антураж!» — чуть не расхохотался в голос Доминик, обратив внимание на руку Паскаля — ухоженную и с прекрасным маникюром. Ему даже стало стыдно за свои ногти. Ну, если запихнуть руки в карманы или надеть потрепанные перчатки, то никто ничего не заметит, а уж издалека тем более.
— Пропала моя мама, — негромко отозвался Доминик, присаживаясь рядом. На всякий случай, стараясь оказаться от «бродяжки» подальше.
— И что? — хмыкнул Паскаль. — Взрослый человек. Найдется.
— Она покинула дом впопыхах. А с ней должны быть два мальчика — мой брат Матисс и Реми Морель, брат моей невесты, — тихо продолжил Доминик, все же искренне надеясь, что Лефевр ему поможет, не откажет.
— Звонил матери? Мальчикам сколько лет? — спросил тот, доставая из хламиды бутылку и делая несколько глотков какой-то мутной жидкости, слабо напоминающей коньяк, хотя на этикетке так и было написано.
— По десять, они ровесники, — ответил Доминик, брезгливо покосившись на бутылку. — Матери звонить бесполезно, она не ответит на незнакомый номер, а с основного я сам опасаюсь.
— Будешь? — Паскаль протянул бутылку своему собеседнику. Но Доминик отказался, отчаянно замотав головой. — А зря, — скривился Лефевр, словно проглотил комара. — Отличный травяной чай с капелькой бальзама для запаха. Мне как тому ослу — своей дури и без выпивки хватает.
— Ты все тот же, — усмехнулся Доминик, обрадовавшись совершенно искренне.
Он очень хотел обнять старого друга, но опасался, как это будет выглядеть со стороны — маркиз Бертран обнимается с бомжом.
— Не совсем, — горестно вздохнул Паскаль. — Меня списали, как и тебя, без выходного пособия. Теперь перебиваюсь случайными заработками.
— Как списали? За что списали? — заволновался Доминик.
Ему казалось, что в разведке Паскаль задержится если не на всю жизнь, то, по крайней мере, надолго.
— Я не смог выбросить в окно движущегося автомобиля телефон и оставить не мог — и то, и другое было провалом. Королевская разведка меня обменяла на их резидента. Но что-то сломалось во мне, когда меня пытали.
— Пытали? — ахнул Доминик.
А он, дурачок, идеализировал работу разведчика.
— Теперь я хром и сед, — вздохнул Паскаль. — И живу на крошечную пенсию. Седину, правда, закрашиваю, а вот хромоту никуда спрятать не могу. Она слишком заметна… Так говоришь, с ней должны быть мальчики?
Доминик кивнул.
— Только ради детей, — покачал головой Паскаль. — А не могло случиться так, что мальчиков или одного из них похитили, а твоя мать отправилась на розыски? — спросил он.
— Именно для этого ты мне и нужен, — хмыкнул Доминик. — Одному никак не разобраться. И еще есть одно дельце, которое я хотел бы выяснить, не светясь самому.
— А старик Паскаль, значит, пропадай, но друга выручай.
И Лефевр, запрокинув голову, допил содержимое своей бутылки и спрятал ее в многочисленных складках своей хламиды.
— Ладно, — согласился он, — мастерство не пропьешь. Займусь я твоей проблемой. Надо съездить и взглянуть на все своими глазами. Завтра в десять, набережная… Оттуда меня заберешь.
— Руки спрячь, — посоветовал ему Доминик вставая.
Паскаль улыбнулся и тряхнул широкими рукавами, те сползли вниз и полностью скрыли его кисти.
— Я еще и перчатки надену, — подмигнул он своему другу. — Потрепанные, как я сам.
В той части клуба, где располагался бар и не играли в карты, по обыкновению было душно и накурено. Между столиками сновали шустрые официанты, разнося закуски и напитки.
Доминик, как правило, старался проскочить это место максимально быстро, если только у него не возникало желания напиться за стойкой. Он совершенно не переносил стойкого запаха табака, которым пропитывалась вся его одежда, несмотря на то, что сам мог иногда выкупить сигару. И если рубашку можно было просто выстирать, то из клубного костюма этот запах истребить было невозможно практически ничем. Он даже завел специальный газонепроницаемый пакет для своей клубной одежды, чтобы остальные костюмы в шкафу не завоняли, как тот, что на нем.
Когда Доминик жил с Жюль, то для этих вещей у него был отдельный шкаф в гардеробной. Но о тех временах стоило уже забыть и не вспоминать.
Барон Валери, пришедший раньше маркиза Бертрана, уже «обувал» каких-то молодых лохов. Графа Гийома ни за одним игровым столом не наблюдалось, вероятно, еще не подошел. Но он обязательно будет — в этом Доминик не сомневался. За то время, сколько он был знаком с графом, тот ни разу не пропустил ни одного вечера в клубе, разве только по болезни, когда с постели встать не мог.
— Маркиз Бертран, рад вас видеть, — услышал Доминик радостный голос виконта Лорана, — подходите к нам. У нас как раз не хватает одного игрока для полного счастья.
— Не боитесь проиграть? — хмыкнул он, подходя к их компании.
— Ха, — рассмеялся виконт. — Последний раз, когда вы играли в карты, мы могли наблюдать, что и к счастливчику маркизу Бертрану удача имеет наглость поворачиваться задом. Да к тому же, — продолжал он веселиться, — я получил гонорар за прочитанную лекцию в университете. И готов его проиграть, выставив на кон. Мне было бы приятно проиграть свою премию именно вам.
Виконт Лоран поклонился, выказывая тем самым маркизу Бертрану свое почтение.
— Ну что же… — согласился Доминик.
Если даже сейчас он выиграет у виконта Лорана, то всегда найдет способ вернуть тому деньги за оказанную ранее услугу…
Доминик с бароном Валери договорились, что делать вид, будто они не знакомы или не помнят друг друга, не станут, но и панибратствовать тоже не будут. Садиться играть за один стол с графом только вдвоем и ничего не пить из его рук, когда тот станет предлагать вино или шампанское. Короче, вести обычную клубную жизнь, выигрывая и проигрывая понемногу, чтобы партнеры не разбежались. Их цель — граф Гийом. Но обыграть его — это слишком просто, его надо уничтожить, чтобы тот никогда в клубе больше не смог бы появиться и чтобы его ни в одном приличном обществе не принимали.
Граф Гийом появился почти перед самым уходом Доминика. Тот даже обрадовался — пусть видит, как везение снова вернулось к нему, и он с легкостью обыграл троих своих партнеров. А виконт Лоран, казалось, совершенно не расстроился и даже обрадовался в какой-то мере, что деньги из его кармана перекочевали в портмоне маркиза Бертрана.
— Уже уходите? — прямо на выходе граф схватил Доминика за рукав пиджака.
— Да, — довольно громко ответит тот, чтобы как можно больше посетителей клуба услышали его, — не хочется надолго оставлять свою невесту одну. Девушки, они такие, могут и передумать в последний момент, прямо перед свадьбой. Хочу в ее глазах выглядеть идеальным мужчиной до самого бракосочетания, пока она так обо мне думает.
Граф зло скрипнул зубами, но в ответ лишь обаятельно улыбнулся.
«Граф хорошо держит себя в руках, почти справляется с нервами. Если бы не схватил меня за рукав, — усмехнулся Доминик, покидая клуб, — решил бы, что ему абсолютно плевать на мой карточный долг. Ан нет. Не плевать. Вон как его перекосило, когда я сказал о том, что невеста дома дожидается».
За Сару и няня Доминик не переживал: попасть к нему в квартиру и навредить им было нереально — бдительная охрана на входе постороннего не пропустит, мимо них и мышь не просочится. Просто в клубе делать было больше нечего, и к тому же у него с раннего утра была назначена встреча с Паскалем, на которую следовало прийти выспавшимся…
Элегантный молодой человек открыл дверцу автомобиля Доминика со стороны пассажирского сиденья и бесцеремонно забрался внутрь.
— Вы не ошиблись машиной? — осторожно поинтересовался маркиз у незнакомца в надвинутой до самых бровей шляпе.
— По-моему, нет, — раздался насмешливый голос Паскаля Лефевра.
— Ну, ты даешь! — опешил Доминик. — Перед моим взором в парке предстал взлохмаченным пропойцей, забулдыгой. Сейчас денди, каких поискать. Кого мне в следующий раз ожидать?
— Я должен быть разным, — рассмеялся Паскаль. — Если за тобой следят, то пусть думают, что тебе помогает большое число людей. Следовательно, твоему противнику тоже надобно иметь сравнительное с твоим число агентов, чтобы следить за разным мной. На этом и будем их брать — на непрофессионализме. Они не скоро догадаются, что я один тот же человек. Зато меня каждый раз будут приводить к своему хозяину или заказчику. Эх, — он хлопнул себя по колену, — еще бы скрыть мою хромоту. Тогда бы вообще было светопреставление со множеством действующих лиц. А так приходится изображать либо пьяниц, либо пижонов с тростью. Могут, в конце концов, и догадаться.
Доминик согласно кивнул и направил машину к городскому дому семьи Бертран, куда его совсем недавно не пустил бдительный Базиль. Он не рассчитывал, что привратник впустит их с Паскалем внутрь, но этого и не требовалось. Они зададут старику еще несколько совершенно не значащих вопросов, осмотрят ворота и калитку, а также запасной выход и отбудут в имение. Доминик планировал в город вернуться к вечеру и продолжить свою игру против графа Гийома в клубе…
— Секретов фирмы выдавать не стану, — сказал Паскаль, когда после беседы с Базилем, они снова уселись в автомобиле, — но с уверенностью могу заявить, что твоя матушка ни одна, ни с мальчиками здесь не объявлялась. Очень хочу осмотреть ее дом и имение, откуда она забрал Матисса, как ты утверждаешь.
Доминик кивнул. Он старался меньше говорить, а больше слушать и запоминать, что делал Паскаль — все же у того имелся опыт разведчика, а у него за плечами были только курсы…
— Маркиз, ты чего-то не договариваешь, — произнес Лефевр после осмотра дома, где еще совсем недавно жила мать Доминика с маленьким Реми. — Чем честнее ты будешь со мной, тем проще мне будет работать.
— Что ты можешь сказать про бегство моей матери? — все же спросил Доминик, размышляя при этом, какую часть правды рассказать своему другу.
— Она собиралась довольно быстро, но основательно, — ответил Паскаль, — не бежала, следует заметить. Похоже, ее кто-то или что-то напугало, и она сочла благоразумным спрятаться и пересидеть в укромном месте, о котором никто не догадывается, «смутные» для нее времена.
— Осталось найти это место, куда схоронилась мать, — хмыкнул Доминик, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
— Не думаю, что стоит это делать, — усмехнулся Паскаль, — так как мы можем неосторожно привести к твоей матушке тех, от кого она бежала. Предлагаю осмотреть имение, удостовериться, что и там все в порядке. И оставить пока все как есть. А заняться поисками того или тех, от кого скрылась Армэль Андре.
Доминик снова согласно покачал головой. Пусть будет так, как предложил его друг, у того опыта все же больше. Если он подтвердит, что с матерью и мальчиками все в порядке, то следует переключиться на другую проблему…
После осмотра имения Паскаль еще больше уверился в своем предположении, что мать Доминика не бежала, как тот поначалу подумал, а именно скрылась в неизвестном направлении, прихватив с собой повара, нескольких слуг и воспитателей сына, а не рассчитав их, как сказал сторож на воротах.
— Откуда такая уверенность? — все же не выдержав, поинтересовался Доминик.
— Это очень просто, — улыбнулся Паскаль. — Из имения ушли две легковые машины, одна за другой, след в след. Вероятно, на одной уехала твоя родительница с мальчиками и воспитателями, а на второй слуги и повар. А вот уже потом, гораздо позже, ушла третья машина, видимо, с остальной обслугой. Следы на подъездной алее свидетельствуют об этом. Повезло, что после того, как все покинули имение, никто к дому не подходил и не подъезжал.
— А теперь возвращаемся в город, и пока едем, ты расскажешь все, что сочтешь нужным, а я буду задавать уточняющие вопросы, — предложил Лефевр, решив, что и в имении им делать больше нечего.
Они убедились, что Армэль Андре с сыном и братом Сары добровольно покинули дом. Их не похитили, они где-то скрылись. И искать это место пока не имеет никакого смысла…
Паскаль терпеливо выслушал рассказ своего друга, ни разу его не перебив и ничего не спросив. Доминик начал повествование с того момента, как он проигрался графу Гийому, иногда возвращаясь в прошлое, чтобы как можно меньше делать уточнений. Но и после того как Доминик закончил рассказ, Паскаль продолжил молчать.
— И зачем графу твой брак с безродной и нищей Сарой Морель? — наконец, спросил он. — Я бы мог понять, что таким образом он пытается отомстить девушке, женив тебя на ней, будь та богата и знатна. Ведь насколько я знаю, титул маркиза тебе носить лет восемь. Да?
— И я о том же, — вздохнул Доминик.
— Стоит присмотреться к графу и немного поразмышлять, зачем ему нужна твоя женитьба, — смешно скривившись, произнес Паскаль. — Меня высади на набережной, где взял. Сам продолжай жить той жизнью, которой жил. За графом Гийомом и его окружением я послежу сам. Когда у меня будет информация, я найду тебя. Встреч со мной не ищи, если только не будешь обладать какой-то информацией.
— Только не забудь, пожалуйста, что у меня срока осталось всего ничего, — попросил его Доминик.
— Придется жениться, ничего не поделаешь, чтобы избежать скандала, — хмыкнул Лефевр. — Тебе Сара-то хоть нравится?
— Нравится, — ответил Доминик, — вот только я не совсем подходящая кандидатура для нее. Она меня ненавидит еще с детства.
— Ту давнюю историю повтори, пожалуйста, еще раз, — попросил Паскаль, — и со всеми подробностями, какие удастся вспомнить. Кстати, это было до курсов или после того, как ты провалился, и признали твою профнепригодность?
— После. Примерно спустя полгода, — уверенно ответил Доминик.
Он прекрасно помнил, как его родители поскандалили из-за него, и чтобы доказать свою значимость, он втайне от всех поступил на эти курсы разведчиков, куда принимали только аристократов с высшим образованием. Ему приятно было встретить там своих университетских друзей. Тогда они еще не знали, что он уж фактически нищ и лишен титула, иначе бы перестали просто-напросто общаться с ним. Только Паскалю он все рассказал, Доминику хотелось быть с ним честным, ведь и он, и Лефевр на курсы подались не от хорошей жизни, а за признанием, титулами и деньгами. А вот что делали в разведке его титулованные друзья, он не понимал. Но Доминику не удалось доказать родителям, что он сам что-то может. Он ни словом не обмолвился о своем провале, как истинный шпион, продолжил жить той жизнью, которой жил до этого, с легкостью меняя женщин, посещая клубы и играя в карты.
— А потом меня, как мальчишку, заманили сыграть в карты с графом Гийомом. Я с ним раньше играл иногда, но всегда был крайне осторожен, выкладывал на стол всю сумму сразу, с которой готов безболезненно расстаться, — продолжил Доминик.
— Не нравлюсь? Да? — скривился тот, когда к нему все же приблизился Доминик. — Я еще и пью…
От него, действительно, несло перегаром.
Доминик даже засомневался, стоит ли посвящать Паскаля в свои проблемы.
— Излагай, — приказал тот и похлопал рядом с собой, предлагая присесть на лавочку в лодке.
«Внешний антураж!» — чуть не расхохотался в голос Доминик, обратив внимание на руку Паскаля — ухоженную и с прекрасным маникюром. Ему даже стало стыдно за свои ногти. Ну, если запихнуть руки в карманы или надеть потрепанные перчатки, то никто ничего не заметит, а уж издалека тем более.
— Пропала моя мама, — негромко отозвался Доминик, присаживаясь рядом. На всякий случай, стараясь оказаться от «бродяжки» подальше.
— И что? — хмыкнул Паскаль. — Взрослый человек. Найдется.
— Она покинула дом впопыхах. А с ней должны быть два мальчика — мой брат Матисс и Реми Морель, брат моей невесты, — тихо продолжил Доминик, все же искренне надеясь, что Лефевр ему поможет, не откажет.
— Звонил матери? Мальчикам сколько лет? — спросил тот, доставая из хламиды бутылку и делая несколько глотков какой-то мутной жидкости, слабо напоминающей коньяк, хотя на этикетке так и было написано.
— По десять, они ровесники, — ответил Доминик, брезгливо покосившись на бутылку. — Матери звонить бесполезно, она не ответит на незнакомый номер, а с основного я сам опасаюсь.
— Будешь? — Паскаль протянул бутылку своему собеседнику. Но Доминик отказался, отчаянно замотав головой. — А зря, — скривился Лефевр, словно проглотил комара. — Отличный травяной чай с капелькой бальзама для запаха. Мне как тому ослу — своей дури и без выпивки хватает.
— Ты все тот же, — усмехнулся Доминик, обрадовавшись совершенно искренне.
Он очень хотел обнять старого друга, но опасался, как это будет выглядеть со стороны — маркиз Бертран обнимается с бомжом.
— Не совсем, — горестно вздохнул Паскаль. — Меня списали, как и тебя, без выходного пособия. Теперь перебиваюсь случайными заработками.
— Как списали? За что списали? — заволновался Доминик.
Ему казалось, что в разведке Паскаль задержится если не на всю жизнь, то, по крайней мере, надолго.
— Я не смог выбросить в окно движущегося автомобиля телефон и оставить не мог — и то, и другое было провалом. Королевская разведка меня обменяла на их резидента. Но что-то сломалось во мне, когда меня пытали.
— Пытали? — ахнул Доминик.
А он, дурачок, идеализировал работу разведчика.
— Теперь я хром и сед, — вздохнул Паскаль. — И живу на крошечную пенсию. Седину, правда, закрашиваю, а вот хромоту никуда спрятать не могу. Она слишком заметна… Так говоришь, с ней должны быть мальчики?
Доминик кивнул.
— Только ради детей, — покачал головой Паскаль. — А не могло случиться так, что мальчиков или одного из них похитили, а твоя мать отправилась на розыски? — спросил он.
— Именно для этого ты мне и нужен, — хмыкнул Доминик. — Одному никак не разобраться. И еще есть одно дельце, которое я хотел бы выяснить, не светясь самому.
— А старик Паскаль, значит, пропадай, но друга выручай.
И Лефевр, запрокинув голову, допил содержимое своей бутылки и спрятал ее в многочисленных складках своей хламиды.
— Ладно, — согласился он, — мастерство не пропьешь. Займусь я твоей проблемой. Надо съездить и взглянуть на все своими глазами. Завтра в десять, набережная… Оттуда меня заберешь.
— Руки спрячь, — посоветовал ему Доминик вставая.
Паскаль улыбнулся и тряхнул широкими рукавами, те сползли вниз и полностью скрыли его кисти.
— Я еще и перчатки надену, — подмигнул он своему другу. — Потрепанные, как я сам.
ГЛАВА 15
В той части клуба, где располагался бар и не играли в карты, по обыкновению было душно и накурено. Между столиками сновали шустрые официанты, разнося закуски и напитки.
Доминик, как правило, старался проскочить это место максимально быстро, если только у него не возникало желания напиться за стойкой. Он совершенно не переносил стойкого запаха табака, которым пропитывалась вся его одежда, несмотря на то, что сам мог иногда выкупить сигару. И если рубашку можно было просто выстирать, то из клубного костюма этот запах истребить было невозможно практически ничем. Он даже завел специальный газонепроницаемый пакет для своей клубной одежды, чтобы остальные костюмы в шкафу не завоняли, как тот, что на нем.
Когда Доминик жил с Жюль, то для этих вещей у него был отдельный шкаф в гардеробной. Но о тех временах стоило уже забыть и не вспоминать.
Барон Валери, пришедший раньше маркиза Бертрана, уже «обувал» каких-то молодых лохов. Графа Гийома ни за одним игровым столом не наблюдалось, вероятно, еще не подошел. Но он обязательно будет — в этом Доминик не сомневался. За то время, сколько он был знаком с графом, тот ни разу не пропустил ни одного вечера в клубе, разве только по болезни, когда с постели встать не мог.
— Маркиз Бертран, рад вас видеть, — услышал Доминик радостный голос виконта Лорана, — подходите к нам. У нас как раз не хватает одного игрока для полного счастья.
— Не боитесь проиграть? — хмыкнул он, подходя к их компании.
— Ха, — рассмеялся виконт. — Последний раз, когда вы играли в карты, мы могли наблюдать, что и к счастливчику маркизу Бертрану удача имеет наглость поворачиваться задом. Да к тому же, — продолжал он веселиться, — я получил гонорар за прочитанную лекцию в университете. И готов его проиграть, выставив на кон. Мне было бы приятно проиграть свою премию именно вам.
Виконт Лоран поклонился, выказывая тем самым маркизу Бертрану свое почтение.
— Ну что же… — согласился Доминик.
Если даже сейчас он выиграет у виконта Лорана, то всегда найдет способ вернуть тому деньги за оказанную ранее услугу…
Доминик с бароном Валери договорились, что делать вид, будто они не знакомы или не помнят друг друга, не станут, но и панибратствовать тоже не будут. Садиться играть за один стол с графом только вдвоем и ничего не пить из его рук, когда тот станет предлагать вино или шампанское. Короче, вести обычную клубную жизнь, выигрывая и проигрывая понемногу, чтобы партнеры не разбежались. Их цель — граф Гийом. Но обыграть его — это слишком просто, его надо уничтожить, чтобы тот никогда в клубе больше не смог бы появиться и чтобы его ни в одном приличном обществе не принимали.
Граф Гийом появился почти перед самым уходом Доминика. Тот даже обрадовался — пусть видит, как везение снова вернулось к нему, и он с легкостью обыграл троих своих партнеров. А виконт Лоран, казалось, совершенно не расстроился и даже обрадовался в какой-то мере, что деньги из его кармана перекочевали в портмоне маркиза Бертрана.
— Уже уходите? — прямо на выходе граф схватил Доминика за рукав пиджака.
— Да, — довольно громко ответит тот, чтобы как можно больше посетителей клуба услышали его, — не хочется надолго оставлять свою невесту одну. Девушки, они такие, могут и передумать в последний момент, прямо перед свадьбой. Хочу в ее глазах выглядеть идеальным мужчиной до самого бракосочетания, пока она так обо мне думает.
Граф зло скрипнул зубами, но в ответ лишь обаятельно улыбнулся.
«Граф хорошо держит себя в руках, почти справляется с нервами. Если бы не схватил меня за рукав, — усмехнулся Доминик, покидая клуб, — решил бы, что ему абсолютно плевать на мой карточный долг. Ан нет. Не плевать. Вон как его перекосило, когда я сказал о том, что невеста дома дожидается».
За Сару и няня Доминик не переживал: попасть к нему в квартиру и навредить им было нереально — бдительная охрана на входе постороннего не пропустит, мимо них и мышь не просочится. Просто в клубе делать было больше нечего, и к тому же у него с раннего утра была назначена встреча с Паскалем, на которую следовало прийти выспавшимся…
***
Элегантный молодой человек открыл дверцу автомобиля Доминика со стороны пассажирского сиденья и бесцеремонно забрался внутрь.
— Вы не ошиблись машиной? — осторожно поинтересовался маркиз у незнакомца в надвинутой до самых бровей шляпе.
— По-моему, нет, — раздался насмешливый голос Паскаля Лефевра.
— Ну, ты даешь! — опешил Доминик. — Перед моим взором в парке предстал взлохмаченным пропойцей, забулдыгой. Сейчас денди, каких поискать. Кого мне в следующий раз ожидать?
— Я должен быть разным, — рассмеялся Паскаль. — Если за тобой следят, то пусть думают, что тебе помогает большое число людей. Следовательно, твоему противнику тоже надобно иметь сравнительное с твоим число агентов, чтобы следить за разным мной. На этом и будем их брать — на непрофессионализме. Они не скоро догадаются, что я один тот же человек. Зато меня каждый раз будут приводить к своему хозяину или заказчику. Эх, — он хлопнул себя по колену, — еще бы скрыть мою хромоту. Тогда бы вообще было светопреставление со множеством действующих лиц. А так приходится изображать либо пьяниц, либо пижонов с тростью. Могут, в конце концов, и догадаться.
Доминик согласно кивнул и направил машину к городскому дому семьи Бертран, куда его совсем недавно не пустил бдительный Базиль. Он не рассчитывал, что привратник впустит их с Паскалем внутрь, но этого и не требовалось. Они зададут старику еще несколько совершенно не значащих вопросов, осмотрят ворота и калитку, а также запасной выход и отбудут в имение. Доминик планировал в город вернуться к вечеру и продолжить свою игру против графа Гийома в клубе…
— Секретов фирмы выдавать не стану, — сказал Паскаль, когда после беседы с Базилем, они снова уселись в автомобиле, — но с уверенностью могу заявить, что твоя матушка ни одна, ни с мальчиками здесь не объявлялась. Очень хочу осмотреть ее дом и имение, откуда она забрал Матисса, как ты утверждаешь.
Доминик кивнул. Он старался меньше говорить, а больше слушать и запоминать, что делал Паскаль — все же у того имелся опыт разведчика, а у него за плечами были только курсы…
— Маркиз, ты чего-то не договариваешь, — произнес Лефевр после осмотра дома, где еще совсем недавно жила мать Доминика с маленьким Реми. — Чем честнее ты будешь со мной, тем проще мне будет работать.
— Что ты можешь сказать про бегство моей матери? — все же спросил Доминик, размышляя при этом, какую часть правды рассказать своему другу.
— Она собиралась довольно быстро, но основательно, — ответил Паскаль, — не бежала, следует заметить. Похоже, ее кто-то или что-то напугало, и она сочла благоразумным спрятаться и пересидеть в укромном месте, о котором никто не догадывается, «смутные» для нее времена.
— Осталось найти это место, куда схоронилась мать, — хмыкнул Доминик, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
— Не думаю, что стоит это делать, — усмехнулся Паскаль, — так как мы можем неосторожно привести к твоей матушке тех, от кого она бежала. Предлагаю осмотреть имение, удостовериться, что и там все в порядке. И оставить пока все как есть. А заняться поисками того или тех, от кого скрылась Армэль Андре.
Доминик снова согласно покачал головой. Пусть будет так, как предложил его друг, у того опыта все же больше. Если он подтвердит, что с матерью и мальчиками все в порядке, то следует переключиться на другую проблему…
После осмотра имения Паскаль еще больше уверился в своем предположении, что мать Доминика не бежала, как тот поначалу подумал, а именно скрылась в неизвестном направлении, прихватив с собой повара, нескольких слуг и воспитателей сына, а не рассчитав их, как сказал сторож на воротах.
— Откуда такая уверенность? — все же не выдержав, поинтересовался Доминик.
— Это очень просто, — улыбнулся Паскаль. — Из имения ушли две легковые машины, одна за другой, след в след. Вероятно, на одной уехала твоя родительница с мальчиками и воспитателями, а на второй слуги и повар. А вот уже потом, гораздо позже, ушла третья машина, видимо, с остальной обслугой. Следы на подъездной алее свидетельствуют об этом. Повезло, что после того, как все покинули имение, никто к дому не подходил и не подъезжал.
— А теперь возвращаемся в город, и пока едем, ты расскажешь все, что сочтешь нужным, а я буду задавать уточняющие вопросы, — предложил Лефевр, решив, что и в имении им делать больше нечего.
Они убедились, что Армэль Андре с сыном и братом Сары добровольно покинули дом. Их не похитили, они где-то скрылись. И искать это место пока не имеет никакого смысла…
Паскаль терпеливо выслушал рассказ своего друга, ни разу его не перебив и ничего не спросив. Доминик начал повествование с того момента, как он проигрался графу Гийому, иногда возвращаясь в прошлое, чтобы как можно меньше делать уточнений. Но и после того как Доминик закончил рассказ, Паскаль продолжил молчать.
— И зачем графу твой брак с безродной и нищей Сарой Морель? — наконец, спросил он. — Я бы мог понять, что таким образом он пытается отомстить девушке, женив тебя на ней, будь та богата и знатна. Ведь насколько я знаю, титул маркиза тебе носить лет восемь. Да?
— И я о том же, — вздохнул Доминик.
— Стоит присмотреться к графу и немного поразмышлять, зачем ему нужна твоя женитьба, — смешно скривившись, произнес Паскаль. — Меня высади на набережной, где взял. Сам продолжай жить той жизнью, которой жил. За графом Гийомом и его окружением я послежу сам. Когда у меня будет информация, я найду тебя. Встреч со мной не ищи, если только не будешь обладать какой-то информацией.
— Только не забудь, пожалуйста, что у меня срока осталось всего ничего, — попросил его Доминик.
— Придется жениться, ничего не поделаешь, чтобы избежать скандала, — хмыкнул Лефевр. — Тебе Сара-то хоть нравится?
— Нравится, — ответил Доминик, — вот только я не совсем подходящая кандидатура для нее. Она меня ненавидит еще с детства.
— Ту давнюю историю повтори, пожалуйста, еще раз, — попросил Паскаль, — и со всеми подробностями, какие удастся вспомнить. Кстати, это было до курсов или после того, как ты провалился, и признали твою профнепригодность?
— После. Примерно спустя полгода, — уверенно ответил Доминик.
Он прекрасно помнил, как его родители поскандалили из-за него, и чтобы доказать свою значимость, он втайне от всех поступил на эти курсы разведчиков, куда принимали только аристократов с высшим образованием. Ему приятно было встретить там своих университетских друзей. Тогда они еще не знали, что он уж фактически нищ и лишен титула, иначе бы перестали просто-напросто общаться с ним. Только Паскалю он все рассказал, Доминику хотелось быть с ним честным, ведь и он, и Лефевр на курсы подались не от хорошей жизни, а за признанием, титулами и деньгами. А вот что делали в разведке его титулованные друзья, он не понимал. Но Доминику не удалось доказать родителям, что он сам что-то может. Он ни словом не обмолвился о своем провале, как истинный шпион, продолжил жить той жизнью, которой жил до этого, с легкостью меняя женщин, посещая клубы и играя в карты.
— А потом меня, как мальчишку, заманили сыграть в карты с графом Гийомом. Я с ним раньше играл иногда, но всегда был крайне осторожен, выкладывал на стол всю сумму сразу, с которой готов безболезненно расстаться, — продолжил Доминик.
