Перед сном служанка, умастив Лома слоновьим жиром, разминала его усталые мышцы, не забывая уделить внимание и мбонго. Иногда ей помогали одна или две подруги надеявшихся обзавестись светлокожим ребенком.
Через несколько дней, когда отобранные Шимпи тридцать изрядно обогатившихся засчет казны мужчин уже еле переставляли ноги и не годились даже на роль мешков для ударов, арьяну повезло.
В Великий крааль Кумбу прибыли две команды чинку. Эта суровая и зрелищная игра имела целью доставить высушенную тыкву в круг на половине поля противника, при этом атлетам разрешались проводить любые захваты, сбивания, опрокидывания и броски.
Переговоры длились достаточно долго, что бы выпить четыре бочонка пальмового вина и обглодать кости небольшого стада коз, но в конце концов сторонам удалось прийти к соглашению. Атлеты участвовали в тренировках Лома, а Мбанга платил еще четверть сверх обычной цены за состязания. Глядя на их редкие зубы и многократно бывавшими разбитыми прежде лица, Рачительный смотритель амбаров Кумбу выдохнул с облегчением, нового разорения на компенсации их вид не сулил.
Рослые и мощные игроки чинку были, куда большими мастерами борьбы, нежели добровольцы Кумбу. Тренировки Лома продолжились с возросшей интенсивностью.
Арьян закончил их за два дня до боя, когда в Великий крааль Кумбу прибыл горностанский вождь Рамму-Занну, а с ним и прославленный на всю Высокую землю Хубеб.
Поглазеть на приближавшуюся процессию горностанцев высыпало едва ли не все население Великого крааля. И взглянуть было на что. Сам Рамма-Занну находился в середине, он возлежал на пестрых подушках в огромном пышно украшенном паланкине, который несли восемь приземистых коренастых горностанцев, в высоких головных уборах из шкур. Впереди в таких же шапках следовала группа плясунов, самозабвенно исполнявших воинственный танец, широко размахивая руками с выразительно скрюченными пальцами. Позади, следовали воины, горделиво посылавшие из лука в небо стрелы со свистящими наконечниками. Затем в процессии шли несколько мужчин, тащивших на носилках большую восьмиугольную клетку с Хубебом.
На бойце были набедренная повязка и черная шапка, такая же как у остальных, но только косматая.
Поначалу он сидел спокойно, однако как только клетка поравнялась с жителями Кумбу, он подскочил, схватился руками за прутья, утробно зарычал и принялся корчить злобные гримасы, таращить глаза и скалить длинные кривые клыки.
Из толпы кумбийцев последовали оскорбительные возгласы в его адрес, а затем и непристойные жесты. Хубеб яростно завыл и со звериными воплями, разбрызгивая слюну, стал носиться внутри, как бешеная макака присевшая на горячие угли.
Клетка начала раскачиваться, норовя вывалиться из носилок. Послышались гортанные крики от одного из приближенных Рамму-Занну, с бесформенными комками плоти вместо ушей, и несколько прислужников бросились накрывать прутья пологами из шкур. Одному нерасторопному разбушевавшийся боец до крови прокусил руку. Эта мера возымела действие: через несколько минут Хубеб затих и процессия продолжила шествие к отведенному им для лагеря месту возле Великого крааля.
- Мои люди говорят, что ты презрительно отверг посланные тебе самые сильные чудодейственные средства, - произнес Мбанга, обращаясь к Лому, после того как они поужинали в личных покоях царя.
- Так и было, Светлейший!
- Значит, ты считаешь, допустимым рисковать исходом поединка, в котором на кону стоит судьба народа Кумбу из-за нелепых представлений о чести? – монарх насупился.
- Дело не только в представлениях о чести, Светлейший. Эти средства бесполезная пустышка.
- Ты разбираешься в снадобьях лучше придворного колдуна?
- Нет, Светлейший!
- Тогда, с чего ты решил, что они не имеют силы? – жир Мбанги собрался на теле хмурыми складками.
- Об этом мне сказал сам Мару-Хуза, Светлейший.
- Как? Так и сказал: «Мои средства не стоят ослиного навоза. Сильнейшие заклинания все равно, что собачий пердеж»?
- Нет, Светлейший. Я вообще плохо расслышал, что он там шипел сквозь зубы. Но вступить со мной в бой, что бы продемонстрировать, как амулет из лягушачьей кожи помогает уходить из захватов, порошок из рога носорога придает боевого неистовства, а жевание шарика из сушеного кала бегемота делает не чувствительным к боли, он, совершенно точно, отказался. Если же сам чародей сомневается в действенности собственного колдовства, то я не верю в него и подавно!
- Что ж, я очередной раз убеждаюсь, что ты крушишь своей головой, не только кулаки сильнейших из мужчин, но и замыслы хитрейших! – тело монарха благожелательно разгладилось, - Однако в моем сердце живет беспокойство, об исходе боя! Что бы побить такого как Хубеб, не достаточно одних лишь силы, бесстрашия и умения драться. Нужно большее! Нужна удача! Хватит ли ее у тебя? Уж я знаю, что такое фортуна и как она важна! Не будь я везуч, не ел бы жареные ноги антилоп во дворце, не лобзали бы мои ноги воины, в числе таком как у звезд на небе, а мой мбонго не посетил бы вдесятеро больше женщин! Удача – вот он знак, которым боги метят великих мужей!
- Удача следует за мной неотступно, Светлейший. Так будто прикована к поясу самой прочной из цепей. Если бы не она, разве стал бы я после долгого, проделанного впроголодь, пути почетным гостем царя в Кумбу?
- Повезло тебе или нет, рассудим по исходу поединка. Удача капризна как зебра, никогда не поймешь: повернулась она к тебе задом приглашая залезть или же что бы лягнуть!- покровительственно произнес Мбанга. – Но можно проверить не оставила ли она тебя. Для этого есть верный способ: игра. Знакомы ли тебе «псы и шакалы»?
- Да, Светлейший. Я не слишком в ней опытен, но правила знаю.
- Ну, вот и посмотрим, насколько ты везуч! – Мбанга распорядился принести принадлежности.
На полу положили, расчерченную на клетки, тонко выделанную кожу газели. Дюжину фишек расставили поровну с двух противоположных сторон «в норах». На одной стая белых дневных псов, на другой черных ночных шакалов. Деревянных плашек с этими цветами на противоположных поверхностях тоже было шесть. Игроки по очереди подбрасывали их и делали ход на количество клеток, по числу плашек выпавших соответствующими сторонами. Кроме случая, когда все ложились одинаково, тогда следовало выдвинуть из норы следующую фигурку стаи. Для победы нужно было быстрее соперника довести фишки до противоположной норы.
Царь Кумбу взял фигурки, за спиной, так что бы Лом не видел, зажал их в кулаках, после чего вытянул руки предлагая выбрать. Арьяну досталась белая, что повеселило Мбангу.
Игра шла азартно и весело. Единственное, что омрачило радость царя Кумбу так это поражение. Он некоторое время глядел на последнего пса, вставшего рядом с тремя шакалами, которые так и не вышли из своей норы.
Поразмыслив над этим немного, он пришел к выводу, что должно быть виновен слуга, осквернивший плашки прикосновением. Правитель озвучил догадку, вызвал придворного жреца и велел провести очистительный обряд. А четверть часа спустя, когда запыхавшийся от неистовой пляски служитель с чувством выполненного долга повалился на пол, потребовал у Лома реванша.
Действенность ритуала стала очевидна сразу, когда арьяну достались черные шакалы. Мбанга и жрец сочли это добрым знаком, и воодушевившийся царь принялся за игру. К их изумлению светлолюд одержал верх и с этими фигурами. Проигрыш поверг монарха, именовавшегося в том числе и Непобедимым игроком, в глубокое замешательство. Он принялся раздумывать над ситуацией, а что бы в голову по скорее пришли дельные мысли велел принести подкрепиться.
Через полчаса, когда стараниями присутствующих, посреди освобожденного от жареных цыплят подноса выросла груда обглоданных костей, правитель Кумбу, отерев жир с ладоней о курчавую шевелюру невольника, изрек:
- Сегодняшний вечер показал мою правоту! Удача капризна и вероломна. Ты доказал, что она способна ради насмешки покинуть даже излюбленнейшего из своих фаворитов! Поэтому нельзя полагаться исключительно на нее, когда речь идет о таком важном деле, как судьба подданных целого царства. Нужно мгновенно соображать, безошибочно рассчитывая и взвешивая, действуя быстро. Как это присуще мне. Удача способна возвести на трон, но усидеть на нем дано лишь тем, чей ум стремителен как гепард. И сейчас я продемонстрирую тебе это! Доску для манкалы! – захлопав в ладоши, приказал он, обращаясь к жрецу, видимо не желая осквернения принадлежностей нечестивцами из прислуги.
- Доводилось ли тебе играть в манкалу? Ее еще называют «игрой в зерна».
- Нет, Светлейший.
- Что ж, манкала требует невероятной быстроты ума, но понять ее легко даже ребенку. Самые невежественные пастухи играют в нее, используя ямки в земле и козьи шарики.
На уяснение правил у Лома ушла всего пара минут они и впрямь были незатейливы. Лунки на доске наполнялись равным количеством зерен. Совершавший ход игрок брал в руку содержимое одной из них и «сеял» - по одному выкладывал в соседние противосолонь. Если при этом в лунке оказывалось определенное число зерен, игрок «сжинал урожай» перемещал в отдельное углубление, называемое амбаром.
Игра требовала виртуозно считать на интуитивном уровне, так как времени на вычисления не давалось. Царь Кумбу был опытным игроком, не раз побеждавшим придворных, поэтому как настоящий мастер умело обеспечивал себе преимущество: во – первых он распорядился поставить масляные лампы так, что бы их свет отражался в глаза Лому, во – вторых кашлял, хлопал себя по жирным ляжкам, ерзал, оглушительно пускал ветры, и иными звуками мешал сопернику сосредоточиться. Правда, в итоге он все же проиграл все три партии.
- Надо же как новичкам везет! – всплеснул руками Мбанга.
- Ничего удивительного, о Мудрейший из правителей, - подал голос жрец, - взгляните на небо, - он указал пальцам в соломенную кровлю, - звезды предрекают сегодня всем новичкам необъяснимые успехи. Такова прихоть богов, о котором мы – знающие люди можем судить, читая небесные знаки, - приближенный расплылся в широченной угодливой улыбке, словно деревенский дурачок, лизнувший сладость.
- Они нужны простолюдинам, я же чувствую это и, не сверяясь со звездами. Царь Кумбу никогда не оскорбит богов. – Лом, ты уже понял, что удержать царство можно лишь обладая быстрым умом, и клянусь чешуями Большого Змея, это тысячу раз правда! Но сохранить трон и достичь процветания и благоденствия народа, что намного важнее, это не одно и тоже. Скорости мысли не достаточно для блестящего правления. Ум, рожденных для великой судьбы, подобен молнии, не столько быстротой, сколько разветвленностью. Важнее всего уметь предугадывать последствия принимаемых решений, составлять замыслы, маскировать цели. Нет второй такой игры, которая бы проявляла эти качества столь ясно, как чатранга. Известна ли тебе эта игра, Лом?
- О, она одна из моих любимейших, Светлейший!
- Что ж я обязательно преподам тебе урок за доской, но не сегодня. Я вижу, каких сил тебе стоила игра с Непобедимым игроком. Ты утомлен, а партия чатранги длится часами, поэтому мы перенесем ее на завтра. Сейчас же иди отдыхать, нельзя истощаться перед столь ответственным боем.
Игра состоялась после обеда. Помимо участников присутствовало несколько советников из числа особо приближенных к особе правителя Кумбу. К большому удовольствию царя, арьяну выпало играть белыми фигурами, которые по популярной в Высокой земле версии правил ходили после черных. Мбанга начал матч с заметным воодушевлением. Он совершал ходы быстро, не раздумывая, словно спешил поскорее завершить игру, нисколько не сомневаясь в ее победном исходе. Окружение подбадривало монарха льстивыми замечаниями и восторженными выражениями на лицах. Кто-то даже пританцовывал от восторга.
Однако, когда с доски была убрана почти половина черных фигур властитель Великого крааля умерил прыть. Чувствуя, что чаша весов склоняется отнюдь не в его сторону, он стал подолгу сосредоточенно размышлять над каждым ходом. Казалось, арьян применил невообразимое колдовство не требовавшее прибегать к амулетам, заклинаниям или магическим пляскам, и, тем не менее, влиявшее на белые фигуры так, что они образовывали систему взаимной защиты, о которую разбивались самые неистовые атаки черных.
За время партии Мбанга несколько раз укреплял свои достоинства соответствующей едой. Решительность пищей воинов - сырой говядиной и молоком с кровью, хитрость - любимыми среди придворных интриганов лепешками на меду, и даже парой горстей, почитаемого аскетами и отшельниками, размоченного в воде гороха, прибавил себе ясности ума.
Царь Кумбу напряженно сопел, обливаясь потом, пробовал по взгляду разгадать замыслы Лома, пытался читать подсказки на лицах свиты, но ничего не помогало. Светлолюд действовал неторопливо и методично, захватывая одну ключевую позицию за другой, словно удав все плотнее обвивающий жертву. Черных фигур оставалось меньше и меньше.
Мбанга безошибочным чутьем многоопытного политика определил, что только нестандартный, дерзкий и неожиданный для противника ход способен переломить ситуацию. Непобедимый игрок напрягся еще сильнее, полностью сфокусировавшись на доске, в поисках дающей спасительный выход, бреши в обороне светлолюда. На скулах затвердели желваки, ноздри расширились.
И тут его осенило. Он отчетливо понял, как должен действовать. Сдержав, способную выдать его самодовольную улыбку, монарх подобрался внутри, словно изготовившийся к прыжку леопард. Не отрывая взгляда от «гвардейца», пока еще не запертого фигурами арьяна, он потянулся рукой, энергично привставая с сидения и одновременно врезаясь коленом в выступавший угол чатранговой доски.
Движение вышло естественным и легким. Со стороны опрокидывание фигур могло показаться неумышленной оплошностью. Исполненный досады возглас царя Кумбу тоже звучал вполне искренне. Мбанга некоторое время сокрушался о том, что отдав фигуры, он усыпил бдительность Лома и мастерски заманил того в западню. Оставался последний ход черным гвардейцем что бы поставить белому царю мат, если бы не это досадное недоразумение. Неловкость стоила монарху грандиознейшего триумфа.
Кто-то из присутствовавших, совсем еще неопытных царедворцев, вдруг начал вслух недоумевать каким же образом, правитель собирался ставить мат белому «царю» со всех сторон прикрытому другими фигурами? Но остальные, с нарочито презрительными гримасами на лицах, тут же указали наглецу его место, отметив, присущие ему глупость и невежество не позволяющие тому понимать гениальность ходов Непобедимого игрока.
Лом отреагировал сдержано. Он предложил переиграть партию, поскольку зароки арьяна требовали участия в любом состязании до конца, заверив Мбангу, что впредь будет бдительнее и не позволит так легко заманить себя в ловушку.
Царь согласился на повторную игру, но уже после поединка с Хубебом, если конечно Лом его переживет. Сегодня же, обязанности правителя Кумбу требовали от Мбанги удалиться для участия в подготовке завтрашнего боя.
Ристалище находилось в центральной части Великого крааля Кумбу, между Белым Домом, зиккуратом-усыпальницей Вождя народа, Высоким жертвенником и Местом бесчисленных торговых палаток.
Через несколько дней, когда отобранные Шимпи тридцать изрядно обогатившихся засчет казны мужчин уже еле переставляли ноги и не годились даже на роль мешков для ударов, арьяну повезло.
В Великий крааль Кумбу прибыли две команды чинку. Эта суровая и зрелищная игра имела целью доставить высушенную тыкву в круг на половине поля противника, при этом атлетам разрешались проводить любые захваты, сбивания, опрокидывания и броски.
Переговоры длились достаточно долго, что бы выпить четыре бочонка пальмового вина и обглодать кости небольшого стада коз, но в конце концов сторонам удалось прийти к соглашению. Атлеты участвовали в тренировках Лома, а Мбанга платил еще четверть сверх обычной цены за состязания. Глядя на их редкие зубы и многократно бывавшими разбитыми прежде лица, Рачительный смотритель амбаров Кумбу выдохнул с облегчением, нового разорения на компенсации их вид не сулил.
Рослые и мощные игроки чинку были, куда большими мастерами борьбы, нежели добровольцы Кумбу. Тренировки Лома продолжились с возросшей интенсивностью.
Арьян закончил их за два дня до боя, когда в Великий крааль Кумбу прибыл горностанский вождь Рамму-Занну, а с ним и прославленный на всю Высокую землю Хубеб.
***
Поглазеть на приближавшуюся процессию горностанцев высыпало едва ли не все население Великого крааля. И взглянуть было на что. Сам Рамма-Занну находился в середине, он возлежал на пестрых подушках в огромном пышно украшенном паланкине, который несли восемь приземистых коренастых горностанцев, в высоких головных уборах из шкур. Впереди в таких же шапках следовала группа плясунов, самозабвенно исполнявших воинственный танец, широко размахивая руками с выразительно скрюченными пальцами. Позади, следовали воины, горделиво посылавшие из лука в небо стрелы со свистящими наконечниками. Затем в процессии шли несколько мужчин, тащивших на носилках большую восьмиугольную клетку с Хубебом.
На бойце были набедренная повязка и черная шапка, такая же как у остальных, но только косматая.
Поначалу он сидел спокойно, однако как только клетка поравнялась с жителями Кумбу, он подскочил, схватился руками за прутья, утробно зарычал и принялся корчить злобные гримасы, таращить глаза и скалить длинные кривые клыки.
Из толпы кумбийцев последовали оскорбительные возгласы в его адрес, а затем и непристойные жесты. Хубеб яростно завыл и со звериными воплями, разбрызгивая слюну, стал носиться внутри, как бешеная макака присевшая на горячие угли.
Клетка начала раскачиваться, норовя вывалиться из носилок. Послышались гортанные крики от одного из приближенных Рамму-Занну, с бесформенными комками плоти вместо ушей, и несколько прислужников бросились накрывать прутья пологами из шкур. Одному нерасторопному разбушевавшийся боец до крови прокусил руку. Эта мера возымела действие: через несколько минут Хубеб затих и процессия продолжила шествие к отведенному им для лагеря месту возле Великого крааля.
***
- Мои люди говорят, что ты презрительно отверг посланные тебе самые сильные чудодейственные средства, - произнес Мбанга, обращаясь к Лому, после того как они поужинали в личных покоях царя.
- Так и было, Светлейший!
- Значит, ты считаешь, допустимым рисковать исходом поединка, в котором на кону стоит судьба народа Кумбу из-за нелепых представлений о чести? – монарх насупился.
- Дело не только в представлениях о чести, Светлейший. Эти средства бесполезная пустышка.
- Ты разбираешься в снадобьях лучше придворного колдуна?
- Нет, Светлейший!
- Тогда, с чего ты решил, что они не имеют силы? – жир Мбанги собрался на теле хмурыми складками.
- Об этом мне сказал сам Мару-Хуза, Светлейший.
- Как? Так и сказал: «Мои средства не стоят ослиного навоза. Сильнейшие заклинания все равно, что собачий пердеж»?
- Нет, Светлейший. Я вообще плохо расслышал, что он там шипел сквозь зубы. Но вступить со мной в бой, что бы продемонстрировать, как амулет из лягушачьей кожи помогает уходить из захватов, порошок из рога носорога придает боевого неистовства, а жевание шарика из сушеного кала бегемота делает не чувствительным к боли, он, совершенно точно, отказался. Если же сам чародей сомневается в действенности собственного колдовства, то я не верю в него и подавно!
- Что ж, я очередной раз убеждаюсь, что ты крушишь своей головой, не только кулаки сильнейших из мужчин, но и замыслы хитрейших! – тело монарха благожелательно разгладилось, - Однако в моем сердце живет беспокойство, об исходе боя! Что бы побить такого как Хубеб, не достаточно одних лишь силы, бесстрашия и умения драться. Нужно большее! Нужна удача! Хватит ли ее у тебя? Уж я знаю, что такое фортуна и как она важна! Не будь я везуч, не ел бы жареные ноги антилоп во дворце, не лобзали бы мои ноги воины, в числе таком как у звезд на небе, а мой мбонго не посетил бы вдесятеро больше женщин! Удача – вот он знак, которым боги метят великих мужей!
- Удача следует за мной неотступно, Светлейший. Так будто прикована к поясу самой прочной из цепей. Если бы не она, разве стал бы я после долгого, проделанного впроголодь, пути почетным гостем царя в Кумбу?
- Повезло тебе или нет, рассудим по исходу поединка. Удача капризна как зебра, никогда не поймешь: повернулась она к тебе задом приглашая залезть или же что бы лягнуть!- покровительственно произнес Мбанга. – Но можно проверить не оставила ли она тебя. Для этого есть верный способ: игра. Знакомы ли тебе «псы и шакалы»?
- Да, Светлейший. Я не слишком в ней опытен, но правила знаю.
- Ну, вот и посмотрим, насколько ты везуч! – Мбанга распорядился принести принадлежности.
На полу положили, расчерченную на клетки, тонко выделанную кожу газели. Дюжину фишек расставили поровну с двух противоположных сторон «в норах». На одной стая белых дневных псов, на другой черных ночных шакалов. Деревянных плашек с этими цветами на противоположных поверхностях тоже было шесть. Игроки по очереди подбрасывали их и делали ход на количество клеток, по числу плашек выпавших соответствующими сторонами. Кроме случая, когда все ложились одинаково, тогда следовало выдвинуть из норы следующую фигурку стаи. Для победы нужно было быстрее соперника довести фишки до противоположной норы.
Царь Кумбу взял фигурки, за спиной, так что бы Лом не видел, зажал их в кулаках, после чего вытянул руки предлагая выбрать. Арьяну досталась белая, что повеселило Мбангу.
Игра шла азартно и весело. Единственное, что омрачило радость царя Кумбу так это поражение. Он некоторое время глядел на последнего пса, вставшего рядом с тремя шакалами, которые так и не вышли из своей норы.
Поразмыслив над этим немного, он пришел к выводу, что должно быть виновен слуга, осквернивший плашки прикосновением. Правитель озвучил догадку, вызвал придворного жреца и велел провести очистительный обряд. А четверть часа спустя, когда запыхавшийся от неистовой пляски служитель с чувством выполненного долга повалился на пол, потребовал у Лома реванша.
Действенность ритуала стала очевидна сразу, когда арьяну достались черные шакалы. Мбанга и жрец сочли это добрым знаком, и воодушевившийся царь принялся за игру. К их изумлению светлолюд одержал верх и с этими фигурами. Проигрыш поверг монарха, именовавшегося в том числе и Непобедимым игроком, в глубокое замешательство. Он принялся раздумывать над ситуацией, а что бы в голову по скорее пришли дельные мысли велел принести подкрепиться.
Через полчаса, когда стараниями присутствующих, посреди освобожденного от жареных цыплят подноса выросла груда обглоданных костей, правитель Кумбу, отерев жир с ладоней о курчавую шевелюру невольника, изрек:
- Сегодняшний вечер показал мою правоту! Удача капризна и вероломна. Ты доказал, что она способна ради насмешки покинуть даже излюбленнейшего из своих фаворитов! Поэтому нельзя полагаться исключительно на нее, когда речь идет о таком важном деле, как судьба подданных целого царства. Нужно мгновенно соображать, безошибочно рассчитывая и взвешивая, действуя быстро. Как это присуще мне. Удача способна возвести на трон, но усидеть на нем дано лишь тем, чей ум стремителен как гепард. И сейчас я продемонстрирую тебе это! Доску для манкалы! – захлопав в ладоши, приказал он, обращаясь к жрецу, видимо не желая осквернения принадлежностей нечестивцами из прислуги.
- Доводилось ли тебе играть в манкалу? Ее еще называют «игрой в зерна».
- Нет, Светлейший.
- Что ж, манкала требует невероятной быстроты ума, но понять ее легко даже ребенку. Самые невежественные пастухи играют в нее, используя ямки в земле и козьи шарики.
На уяснение правил у Лома ушла всего пара минут они и впрямь были незатейливы. Лунки на доске наполнялись равным количеством зерен. Совершавший ход игрок брал в руку содержимое одной из них и «сеял» - по одному выкладывал в соседние противосолонь. Если при этом в лунке оказывалось определенное число зерен, игрок «сжинал урожай» перемещал в отдельное углубление, называемое амбаром.
Игра требовала виртуозно считать на интуитивном уровне, так как времени на вычисления не давалось. Царь Кумбу был опытным игроком, не раз побеждавшим придворных, поэтому как настоящий мастер умело обеспечивал себе преимущество: во – первых он распорядился поставить масляные лампы так, что бы их свет отражался в глаза Лому, во – вторых кашлял, хлопал себя по жирным ляжкам, ерзал, оглушительно пускал ветры, и иными звуками мешал сопернику сосредоточиться. Правда, в итоге он все же проиграл все три партии.
- Надо же как новичкам везет! – всплеснул руками Мбанга.
- Ничего удивительного, о Мудрейший из правителей, - подал голос жрец, - взгляните на небо, - он указал пальцам в соломенную кровлю, - звезды предрекают сегодня всем новичкам необъяснимые успехи. Такова прихоть богов, о котором мы – знающие люди можем судить, читая небесные знаки, - приближенный расплылся в широченной угодливой улыбке, словно деревенский дурачок, лизнувший сладость.
- Они нужны простолюдинам, я же чувствую это и, не сверяясь со звездами. Царь Кумбу никогда не оскорбит богов. – Лом, ты уже понял, что удержать царство можно лишь обладая быстрым умом, и клянусь чешуями Большого Змея, это тысячу раз правда! Но сохранить трон и достичь процветания и благоденствия народа, что намного важнее, это не одно и тоже. Скорости мысли не достаточно для блестящего правления. Ум, рожденных для великой судьбы, подобен молнии, не столько быстротой, сколько разветвленностью. Важнее всего уметь предугадывать последствия принимаемых решений, составлять замыслы, маскировать цели. Нет второй такой игры, которая бы проявляла эти качества столь ясно, как чатранга. Известна ли тебе эта игра, Лом?
- О, она одна из моих любимейших, Светлейший!
- Что ж я обязательно преподам тебе урок за доской, но не сегодня. Я вижу, каких сил тебе стоила игра с Непобедимым игроком. Ты утомлен, а партия чатранги длится часами, поэтому мы перенесем ее на завтра. Сейчас же иди отдыхать, нельзя истощаться перед столь ответственным боем.
***
Игра состоялась после обеда. Помимо участников присутствовало несколько советников из числа особо приближенных к особе правителя Кумбу. К большому удовольствию царя, арьяну выпало играть белыми фигурами, которые по популярной в Высокой земле версии правил ходили после черных. Мбанга начал матч с заметным воодушевлением. Он совершал ходы быстро, не раздумывая, словно спешил поскорее завершить игру, нисколько не сомневаясь в ее победном исходе. Окружение подбадривало монарха льстивыми замечаниями и восторженными выражениями на лицах. Кто-то даже пританцовывал от восторга.
Однако, когда с доски была убрана почти половина черных фигур властитель Великого крааля умерил прыть. Чувствуя, что чаша весов склоняется отнюдь не в его сторону, он стал подолгу сосредоточенно размышлять над каждым ходом. Казалось, арьян применил невообразимое колдовство не требовавшее прибегать к амулетам, заклинаниям или магическим пляскам, и, тем не менее, влиявшее на белые фигуры так, что они образовывали систему взаимной защиты, о которую разбивались самые неистовые атаки черных.
За время партии Мбанга несколько раз укреплял свои достоинства соответствующей едой. Решительность пищей воинов - сырой говядиной и молоком с кровью, хитрость - любимыми среди придворных интриганов лепешками на меду, и даже парой горстей, почитаемого аскетами и отшельниками, размоченного в воде гороха, прибавил себе ясности ума.
Царь Кумбу напряженно сопел, обливаясь потом, пробовал по взгляду разгадать замыслы Лома, пытался читать подсказки на лицах свиты, но ничего не помогало. Светлолюд действовал неторопливо и методично, захватывая одну ключевую позицию за другой, словно удав все плотнее обвивающий жертву. Черных фигур оставалось меньше и меньше.
Мбанга безошибочным чутьем многоопытного политика определил, что только нестандартный, дерзкий и неожиданный для противника ход способен переломить ситуацию. Непобедимый игрок напрягся еще сильнее, полностью сфокусировавшись на доске, в поисках дающей спасительный выход, бреши в обороне светлолюда. На скулах затвердели желваки, ноздри расширились.
И тут его осенило. Он отчетливо понял, как должен действовать. Сдержав, способную выдать его самодовольную улыбку, монарх подобрался внутри, словно изготовившийся к прыжку леопард. Не отрывая взгляда от «гвардейца», пока еще не запертого фигурами арьяна, он потянулся рукой, энергично привставая с сидения и одновременно врезаясь коленом в выступавший угол чатранговой доски.
Движение вышло естественным и легким. Со стороны опрокидывание фигур могло показаться неумышленной оплошностью. Исполненный досады возглас царя Кумбу тоже звучал вполне искренне. Мбанга некоторое время сокрушался о том, что отдав фигуры, он усыпил бдительность Лома и мастерски заманил того в западню. Оставался последний ход черным гвардейцем что бы поставить белому царю мат, если бы не это досадное недоразумение. Неловкость стоила монарху грандиознейшего триумфа.
Кто-то из присутствовавших, совсем еще неопытных царедворцев, вдруг начал вслух недоумевать каким же образом, правитель собирался ставить мат белому «царю» со всех сторон прикрытому другими фигурами? Но остальные, с нарочито презрительными гримасами на лицах, тут же указали наглецу его место, отметив, присущие ему глупость и невежество не позволяющие тому понимать гениальность ходов Непобедимого игрока.
Лом отреагировал сдержано. Он предложил переиграть партию, поскольку зароки арьяна требовали участия в любом состязании до конца, заверив Мбангу, что впредь будет бдительнее и не позволит так легко заманить себя в ловушку.
Царь согласился на повторную игру, но уже после поединка с Хубебом, если конечно Лом его переживет. Сегодня же, обязанности правителя Кумбу требовали от Мбанги удалиться для участия в подготовке завтрашнего боя.
***
Ристалище находилось в центральной части Великого крааля Кумбу, между Белым Домом, зиккуратом-усыпальницей Вождя народа, Высоким жертвенником и Местом бесчисленных торговых палаток.
