Уворачиваясь от второго удара, Хубеб прильнул лицом к паху противника. Черные буркала горностанца расширились в зверином торжестве. Клыкастая пасть широко распахнулась, стянулись в клубок массивные желваки и усаженные длинными кривыми зубами челюсти впились в скрытый под набедренной повязкой бугор.
Светлолюд инстинктивно дернулся, Хубеб держал мертвой хваткой. Словно гиена выдирающая кусок плоти из туши буйвола, он мощно рванулся всем телом. Послышался треск разрываемой ткани.
Горностанец застыл, с клоком материи и деревянным бандажом арьяна во рту, недоуменно уставившись на исполинский белый мбонго, величественно свисавший подобно хоботу вожака стада диких слонов.
На трибунах послышались изумленные возгласы женщин и завистливые мужчин.
«Сейчас» - взорвалось в мозгу Лома и зрители увидели как белокожий боец прихватив голову борца в высоком прыжке врубает колено ему точно в подбородок. От удара брызнули в разные стороны осколки зубов, челюсть хрустнула и промялась внутрь. Хубеб безвольным кулем повалился ничком. Его конечности несколько мгновений судорожно тряслись как у эпилептика, а после обмякли. Лом осторожно подступил к поверженному бойцу и положил руку тому на шею. Кумбийцы в радостном предвкушении гадали, куда будет нанесен жестокий добивающий удар. Пульс прощупывался, значит, схватка еще не окончена.
Светлолюд приподнял за безвольную руку Хубеба, рыча от напряжения подлез под него. Помедлил, собираясь с силами, рывком встал с обмякшим телом на плечах и обливаясь потом от натуги медленно понес его к ограде.
Рамму-Занну опомнился первым из горностанцев. Он заверещал что-то приспешникам на своем гортанном наречии, брызгая слюной и яростно тыча в сторону Лома. Быстро сообразив, что от них требуется пятеро горностанцев выхватили длинные кинжалы и, издав традиционный боевой клич «жиесь», попрыгали с трибуны на арену.
- Сзади, - во всю силу легких заорал Мбаса из царской ложи. Светлолюд нашел его взглядом и по выражению лица все сразу понял. Горностанцы славились подлостью и вероломством. До ограды ему оставалось с десяток шагов и он рванул к ней напрягая последние силы.
- Разойдись, - гаркнул он зрителям. Свирепый арьян, залитый кровью, со вздувшимися жилами и перекошенным от натуги лицом был как никто убедителен. Лом согнул ноги, толкнулся, придавая туше Хубеба инерции, подсел под нее и поднял на вытянутые руки. Мгновение он боролся за равновесие, а после швырнул тело, на освобожденный кумбийцами пятачок.
Пошатываясь обернулся: пятеро коренастых фигур стремительно приближались размахивая оружием.
- Лоооооом! – Мбаса поднял церемониальный меч, на эфес которого деликатно положил ладонь Мбанга. – Держиии! – он швырнул тяжеленную железяку на песок.
Арьян припустил за ней не чуя под собой ног. Горностанцы сменили курс, кинувшись на перерез. Один из них уже замахнулся клинком, намереваясь всадить его в спину арьяна, но тот в последний момент прыгнул к мечу как камышовый кот на мышь. Пальцы схватили рукоять, Лом перекатился через плечо, вскочил и с неимоверным усилием всего тела разгоняя неподъемное словно бревно оружие, развернулся навстречу.
Набравший скорость тяжеленный клинок, легко, будто тростинки, перерубил ближайшему преследователю ноги чуть выше колен. Следующего Лом достал длинным выпадом. Широкое острие как раскаленный нож в масло пронзило тело и показалось из спины на локоть длины. Третий горностанец замешкался, безуспешно попытался подставить кинжал, и обрушившийся наискось меч, развалил его от плеча до пояса, превратив в груду свежего мяса.
Двое последних: зрелый воин с окладистой бородой и юнец со свежими прыщами на лице остановились в нерешительности. Присоединяться к убитым товарищам они явно не спешили. Оценив обстановку горностанцы, оставаясь на почтительно расстоянии, стали обходить арьяна с разных сторон, стремясь зайти за спину и ища удобного момента для нападения.
Время работало против Лома, руки которого опускались горя под неимоверной тяжестью меча. Нужна была хитрость.
- баалыахр-ебал! – выкрикнул арьян в лицо старшему и насмешливо дернул мбонго. Горностанец побелел от гнева, глаза вылезли из орбит и он давясь звериным воем опрометью бросился в атаку. Лом расчетливо шагнул навстречу и коротко рубанул по голени. Пролетев по инерции горностанец повалился и охватив руками кровоточащий обрубок заорал благим матом.
Горец, не успевший помочь товарищу, остолбенел, поняв, что он остался только один. Лицом к лицу с Ломом - живым воплощением демона смерти Ермола из древних преданий, от чьего взгляда разбегались целые армии, а от дыхания выгорали деревни. Не по годам мудро рассудив, что один на один дерутся только бараны, он развернулся и дал деру. Однако тут же запнулся и растянулся на арене. Поднимаясь на ноги горностанец услышал нарастающий свист, а периферийным зрением уловил промельк. Но боли не почувствовал. Отделенная голова взмыла в воздух, лишившись шапки, грохнулась оземь, подскочила и покатилась по песку.
Лом подошел к одноногому.
- баалыахрбабар! Я твой рот еб… - злобно завизжал набожный горностанец, но арьян заткнул его, острием меча через рот пригвоздив к земле.
Лом подобрал отсеченную голову и, под рев кумбийцев, скандировавших его имя, двинулся в ложе горностанцев. Приблизившись на половину броска ассегая, он подкинул свой трофей и сильно пнул ногой, так, что оставлявшая кровавый шлейф, отправленная в полет голова крепко впечаталась в лицо Рамма-Занну, разбив тому нос.
Неистово завопив от ярости, правитель Горной страны выхватил у ближайшего телохранителя копье и запустил в арьяна. Лом перехватил его на лету и демонстративно не торопясь, что бы Рамма-Занну успел забиться под паланкин, метнул обратно. Правитель Горностана что-то воинственно залопотал из укрытия обращаясь к телохранителям. И те всей массой посыпались на арену со щитами и копьями в руках. Бросаться по одному на Лома очертя голову они не спешили, решив образовать строй.
А в это время Мбанга Пресветлый Величайший правитель Кумбу, хозяин Великого Крааля, Повелитель неисчислимых племен, Главный раздатчик зерна, Неистовый слон, попирающий черепа врагов, Всех покрывающий вепрь, Свирепый лев саван, Мудрейший знаток законов, Могущественный колдун, Сладкоголосый гриот и Непобедимый игрок вскочил с трона и исторг зычное:
- Завээ!!! – его не услышали. Напрягаясь изо всех сил он снова громогласно заорал: - Завээээ!!! – и тут его «сотрапезники» эхом откликнулись:
- Завээээ!
- Завэээ!! - снова вскричал царь, поддержанный хором гвардейцев.
- Завэээ!!! – подхватили ближайшие к ложе зрители
- Завэээ!!!!! – уже вместе завопили они и к ним присоединились все остальные жители Великого крааля, ощущая как древний боевой клич превращает множество отдельных мужчин, женщин, стариков и детей в единое целое, словно тысячи пальцев, складывает в один исполинский кулак.
- Завэээ Дэвэээ!!!!! – во всю глотку разрывая в неистовом крике голосовые связки скомантовал Мбанга и его плотный, упругий жир пошел грозными волнами.
Место боя перед очами богов содрогнулось от топота тысяч ног, когда черный сель хлынул на отряд горностанцев.
Начальник телохранителей Рамма-Занну ни на миг не утративший самообладания первым понял, что нужно делать. Отшвырнув оружие подальше он, подавая своим воинам пример, упал на колени, лихорадочно припоминая слова кумбийского языка.
К моменту, когда перед ним вырос курчавый, губастый крепыш со ссадиной на скуле, ему удалось почти без акцента выпалить:
- Не убивай, брат!
Ответ он точно не разобрал, вроде бы прозвучало: «не брат ты», «гнида», «…жопая», но это уже не было важно. Чудовищной силы пинок в лицо был куда красноречивей любых слов.
- Что случилось с горностанцами, Светлейший? – спросил Мбангу Лом, за повторной партией чатранги, устроенной спустя трое суток, понадобившихся арьяну на восстановление после боя с Хубебом, взамен первой, несостоявшейся накануне поединка.
- Простолюдинов повесили! – ответил царь, подразумевая что души казненных таким способом отданы властителю Дыры нестерпимого смрада Пауку Зуффу. – Эти вероломные нечестивцы, оскорбившие богов, не достойны пребывать в Облачной стране после смерти. Кошмарный Зуффу утащит их в свою нору между корней Мирового Древа и там среди мрака, отчаяния и ужаса пожрет, доставив невообразимые мучения. Так говорят жрецы.
Рамма-Занну мы сначала хотели кастрировать, но потом решили, что династический кризис в Горной стране ни к чему, в итоге обрезали ему крайнюю плоть, что бы он больше не мог наслаждаться женщинами как прежде, и подвесили рядом с остальными горностанцами. Обрили его голову как рабу и, дав с собой одно только белое полотнище, на котором заметнее грязь, отправили пешком восвояси.
- А что с Хубебом?
- Он все еще плох, не встает, совсем не может жевать, только пьет молоко с бычьей кровью. Драться уже точно никогда не будет, но выживет. Мои ноги с каждым годом становятся все толще и тяжелее, нынешний невольник уже с большим трудом выдерживает их вес. Я думаю, скоро его заменит крепкоспинный непобедимый Хубеб. Буду показывать его чужеземцам, что бы они видели, что случается с врагами Кумбу.
Игроки помолчали, раздумывая о положении на доске. Мбанга с неудовольствием отметил, что втирание жира акулы, пудры из бивня черного слона и истолченных копыт зебры в фигуры, не обеспечило обещанного колдуном превосходства, и обстановка складывалась явно не в его пользу. Непостижимая магия арьяна оказалась не по зубам даже искуснейшему из придворных чародеев Кумбу, а ведь Мбанга обещал в случае успеха подарить ему весьма дородную жену.
- Что ты намерен делать дальше, Лом? – спросил царь.
- Продолжу Поход, Светлейший.
- Скажи, а не мог бы ты задержаться и погостить в моем «Саду Тысячи прекрасных розовых цветов»? Это место, где живут отборные девушки, отправляемые к моему двору подвластными народами. Их тридцать. О, что это за красавицы! – Мбанга обозначил в воздухе руками округлости внушительных размеров, - Одна из них, настолько хороша, - продолжил царь сально осклабившись, - что когда пошла с подружками купаться на реку, подверглась преследованиям бегемота, принявшего ее за самку! Это тебе не худосочные тростинки с двумя пальцами жира на бедрах, вроде моей дочери, в кого она только уродилась? Настоящая прелестница! Впрочем, и остальные весьма не дурны собой. Десятая часть казны уходит на то, что бы обеспечить их жирным мясом крокодила, салом слона и другими деликатесами. Я и сам частенько захожу их проведать и пускаю к ним самых могучих атлетов, отважных воинов и прославленных мудрецов, что бы они рожали на благо Кумбу потомство отменного качества. Но клянусь мбонго Великого Вепря, что доселе не было молодца столь же достойного побывать в этом саду как ты!
- Мои зароки, Светлейший не позволяют мне отказываться от близости с женщиной, я готов пробыть столько, сколько нужно, что бы все они понесли от меня.
- Это очень благородно с твоей стороны. В свою очередь я выделю тебе богатейшие покои, распоряжусь потчевать тебя лучшими блюдами и напитками и обеспечить обхождением, достойным царя! Сказать по правде, Лом, я бы хотел, что бы ты насовсем остался в Великом краале. Одного претендента на мою дочь и царство ты отвадил, но могут появиться и другие не лучше, чем горностанский правитель. Там, на ристалище ты стал великим героем Кумбу. Народ и я – его правитель нуждаемся в таком защитнике страны как ты.
- Есть и другой, притом куда более верный и надежный способ, оградить Кумбу от внешних посягательств, Светлейший, - задумчиво произнес Лом, покручивая между пальцами пешку, которую собрался двинуть.
- И какой же? – оживился Мбанга, наблюдая как белая фигурка на шестьдесят шестом ходу партии, достигшая противоположного края доски, превратилась в «полководца» и поставила мат черному «царю».
Лом объяснил.
– Что ж, это отличный замысел! Он гениален в своей простоте и изяществе. Я уже говорил прежде, что правителю важно уметь предвидеть последствия своих шагов. И отмечу, что ты отлично делаешь это. Однако, тебе пока еще не достает правительственного опыта. Мы немного поправим твой план: противостоять тебе буду не я!
Толпа жителей Великого крааля, созванная на Место бесчисленных торговых палаток, уже недовольно гудела, утомленная ожиданием под жарким полуденным солнцем, а обращение к народу Величайшего правителя Кумбу, хозяина Великого Крааля, Повелителя неисчислимых племен, Главного раздатчика зерна, Неистового слона, попирающего черепа врагов, Всех покрывающего вепря, Свирепого льва саван, Мудрейшего знатока законов, Могущественного колдуна, Сладкоголосого гриота и Непобедимого игрока, все не начиналось.
Наконец, занавеси установленного на помосте паланкина раздернулись, явив собравшимся подданным величественно восседающего правителя, перед которым они тут же пали ниц. Из-за носилок выступил сухонький старичок и, прочистив горло, торжественно начал необычно зычным для такого тела, хорошо поставленным голосом:
- Слушайте! Слушайте, жители благословенной земли! Сегодня Величайший правитель Кумбу, хозяин Великого Крааля, Повелитель неисчислимых племен, Главный раздатчика зерна, Неистовый слон, попирающий черепа врагов, Всех покрывающий вепрь, Свирепый лев саван, Мудрейший знаток законов, Могущественный колдун, Сладкоголосый гриот и Непобедимый игрок говорит моими – Советника первого слова, Сотрапезника правой руки, Подателя чаши с брагой, Эосимуса устами.
Если есть среди вас тот, кто скажет, что в жители Кумбу, не почитают более всего священные обычаи и законные установления великих, прославленных праведностью предков, во имя благоденствия ныне живущих, то пусть этот лживый подлец поднимет вверх свои грязные нечестивые руки. Пусть проявит себя и не прячется в среди достойнейших из подданных благословенного Мбанги Светлейшего! - он обвел толпу выразительно требовательным взглядом. - Сердце мое переполняется радостью, когда вижу я, что среди жителей Великого крааля нет гнусных лгунов, чьи рты сравнимых мерзостью со смрадными дырами жаб-содомитов.
Законы наших благодетельных совершенномудрых предков таковы, что после начала регул у дочери царя каждый мужчина может бросить ему вызов. Все вы были несколько дней назад свидетелями того как царь Мбанга Пресветлый – любимец богов, чистый перед их всевидящим взором, неукоснительно соблюдает священные заветы. За что те ниспосылают народу Кумбу великое благоденствие: в полях обильные всходы таро, ямса и сорго, реки полны рыбы, крокодилов и лягушек, неисчислимы стада буйволов, антилоп, газелей и зебр.
Вы воочию видели арьяна по имени Лом. Вне всяких сомнений он оказался в Великом краале волей провидения. Даже последнему глупцу это ясно, ведь кожа его бела как снег! Ведь он не только сокрушил звероподобного Хубеба, но и с Великим мечом Белого предка царей Кумбу в руках, очистил от скверны священное место боя перед взором богов, принеся им в жертву пятерых святотатцев.
И вот теперь сам Лом решил воспользоваться правом поединка и бросил вызов Величайшему правителю Кумбу, хозяину Великого Крааля, Повелителю
Светлолюд инстинктивно дернулся, Хубеб держал мертвой хваткой. Словно гиена выдирающая кусок плоти из туши буйвола, он мощно рванулся всем телом. Послышался треск разрываемой ткани.
Горностанец застыл, с клоком материи и деревянным бандажом арьяна во рту, недоуменно уставившись на исполинский белый мбонго, величественно свисавший подобно хоботу вожака стада диких слонов.
На трибунах послышались изумленные возгласы женщин и завистливые мужчин.
«Сейчас» - взорвалось в мозгу Лома и зрители увидели как белокожий боец прихватив голову борца в высоком прыжке врубает колено ему точно в подбородок. От удара брызнули в разные стороны осколки зубов, челюсть хрустнула и промялась внутрь. Хубеб безвольным кулем повалился ничком. Его конечности несколько мгновений судорожно тряслись как у эпилептика, а после обмякли. Лом осторожно подступил к поверженному бойцу и положил руку тому на шею. Кумбийцы в радостном предвкушении гадали, куда будет нанесен жестокий добивающий удар. Пульс прощупывался, значит, схватка еще не окончена.
Светлолюд приподнял за безвольную руку Хубеба, рыча от напряжения подлез под него. Помедлил, собираясь с силами, рывком встал с обмякшим телом на плечах и обливаясь потом от натуги медленно понес его к ограде.
Рамму-Занну опомнился первым из горностанцев. Он заверещал что-то приспешникам на своем гортанном наречии, брызгая слюной и яростно тыча в сторону Лома. Быстро сообразив, что от них требуется пятеро горностанцев выхватили длинные кинжалы и, издав традиционный боевой клич «жиесь», попрыгали с трибуны на арену.
- Сзади, - во всю силу легких заорал Мбаса из царской ложи. Светлолюд нашел его взглядом и по выражению лица все сразу понял. Горностанцы славились подлостью и вероломством. До ограды ему оставалось с десяток шагов и он рванул к ней напрягая последние силы.
- Разойдись, - гаркнул он зрителям. Свирепый арьян, залитый кровью, со вздувшимися жилами и перекошенным от натуги лицом был как никто убедителен. Лом согнул ноги, толкнулся, придавая туше Хубеба инерции, подсел под нее и поднял на вытянутые руки. Мгновение он боролся за равновесие, а после швырнул тело, на освобожденный кумбийцами пятачок.
Пошатываясь обернулся: пятеро коренастых фигур стремительно приближались размахивая оружием.
- Лоооооом! – Мбаса поднял церемониальный меч, на эфес которого деликатно положил ладонь Мбанга. – Держиии! – он швырнул тяжеленную железяку на песок.
Арьян припустил за ней не чуя под собой ног. Горностанцы сменили курс, кинувшись на перерез. Один из них уже замахнулся клинком, намереваясь всадить его в спину арьяна, но тот в последний момент прыгнул к мечу как камышовый кот на мышь. Пальцы схватили рукоять, Лом перекатился через плечо, вскочил и с неимоверным усилием всего тела разгоняя неподъемное словно бревно оружие, развернулся навстречу.
Набравший скорость тяжеленный клинок, легко, будто тростинки, перерубил ближайшему преследователю ноги чуть выше колен. Следующего Лом достал длинным выпадом. Широкое острие как раскаленный нож в масло пронзило тело и показалось из спины на локоть длины. Третий горностанец замешкался, безуспешно попытался подставить кинжал, и обрушившийся наискось меч, развалил его от плеча до пояса, превратив в груду свежего мяса.
Двое последних: зрелый воин с окладистой бородой и юнец со свежими прыщами на лице остановились в нерешительности. Присоединяться к убитым товарищам они явно не спешили. Оценив обстановку горностанцы, оставаясь на почтительно расстоянии, стали обходить арьяна с разных сторон, стремясь зайти за спину и ища удобного момента для нападения.
Время работало против Лома, руки которого опускались горя под неимоверной тяжестью меча. Нужна была хитрость.
- баалыахр-ебал! – выкрикнул арьян в лицо старшему и насмешливо дернул мбонго. Горностанец побелел от гнева, глаза вылезли из орбит и он давясь звериным воем опрометью бросился в атаку. Лом расчетливо шагнул навстречу и коротко рубанул по голени. Пролетев по инерции горностанец повалился и охватив руками кровоточащий обрубок заорал благим матом.
Горец, не успевший помочь товарищу, остолбенел, поняв, что он остался только один. Лицом к лицу с Ломом - живым воплощением демона смерти Ермола из древних преданий, от чьего взгляда разбегались целые армии, а от дыхания выгорали деревни. Не по годам мудро рассудив, что один на один дерутся только бараны, он развернулся и дал деру. Однако тут же запнулся и растянулся на арене. Поднимаясь на ноги горностанец услышал нарастающий свист, а периферийным зрением уловил промельк. Но боли не почувствовал. Отделенная голова взмыла в воздух, лишившись шапки, грохнулась оземь, подскочила и покатилась по песку.
Лом подошел к одноногому.
- баалыахрбабар! Я твой рот еб… - злобно завизжал набожный горностанец, но арьян заткнул его, острием меча через рот пригвоздив к земле.
Лом подобрал отсеченную голову и, под рев кумбийцев, скандировавших его имя, двинулся в ложе горностанцев. Приблизившись на половину броска ассегая, он подкинул свой трофей и сильно пнул ногой, так, что оставлявшая кровавый шлейф, отправленная в полет голова крепко впечаталась в лицо Рамма-Занну, разбив тому нос.
Неистово завопив от ярости, правитель Горной страны выхватил у ближайшего телохранителя копье и запустил в арьяна. Лом перехватил его на лету и демонстративно не торопясь, что бы Рамма-Занну успел забиться под паланкин, метнул обратно. Правитель Горностана что-то воинственно залопотал из укрытия обращаясь к телохранителям. И те всей массой посыпались на арену со щитами и копьями в руках. Бросаться по одному на Лома очертя голову они не спешили, решив образовать строй.
А в это время Мбанга Пресветлый Величайший правитель Кумбу, хозяин Великого Крааля, Повелитель неисчислимых племен, Главный раздатчик зерна, Неистовый слон, попирающий черепа врагов, Всех покрывающий вепрь, Свирепый лев саван, Мудрейший знаток законов, Могущественный колдун, Сладкоголосый гриот и Непобедимый игрок вскочил с трона и исторг зычное:
- Завээ!!! – его не услышали. Напрягаясь изо всех сил он снова громогласно заорал: - Завээээ!!! – и тут его «сотрапезники» эхом откликнулись:
- Завээээ!
- Завэээ!! - снова вскричал царь, поддержанный хором гвардейцев.
- Завэээ!!! – подхватили ближайшие к ложе зрители
- Завэээ!!!!! – уже вместе завопили они и к ним присоединились все остальные жители Великого крааля, ощущая как древний боевой клич превращает множество отдельных мужчин, женщин, стариков и детей в единое целое, словно тысячи пальцев, складывает в один исполинский кулак.
- Завэээ Дэвэээ!!!!! – во всю глотку разрывая в неистовом крике голосовые связки скомантовал Мбанга и его плотный, упругий жир пошел грозными волнами.
Место боя перед очами богов содрогнулось от топота тысяч ног, когда черный сель хлынул на отряд горностанцев.
Начальник телохранителей Рамма-Занну ни на миг не утративший самообладания первым понял, что нужно делать. Отшвырнув оружие подальше он, подавая своим воинам пример, упал на колени, лихорадочно припоминая слова кумбийского языка.
К моменту, когда перед ним вырос курчавый, губастый крепыш со ссадиной на скуле, ему удалось почти без акцента выпалить:
- Не убивай, брат!
Ответ он точно не разобрал, вроде бы прозвучало: «не брат ты», «гнида», «…жопая», но это уже не было важно. Чудовищной силы пинок в лицо был куда красноречивей любых слов.
***
- Что случилось с горностанцами, Светлейший? – спросил Мбангу Лом, за повторной партией чатранги, устроенной спустя трое суток, понадобившихся арьяну на восстановление после боя с Хубебом, взамен первой, несостоявшейся накануне поединка.
- Простолюдинов повесили! – ответил царь, подразумевая что души казненных таким способом отданы властителю Дыры нестерпимого смрада Пауку Зуффу. – Эти вероломные нечестивцы, оскорбившие богов, не достойны пребывать в Облачной стране после смерти. Кошмарный Зуффу утащит их в свою нору между корней Мирового Древа и там среди мрака, отчаяния и ужаса пожрет, доставив невообразимые мучения. Так говорят жрецы.
Рамма-Занну мы сначала хотели кастрировать, но потом решили, что династический кризис в Горной стране ни к чему, в итоге обрезали ему крайнюю плоть, что бы он больше не мог наслаждаться женщинами как прежде, и подвесили рядом с остальными горностанцами. Обрили его голову как рабу и, дав с собой одно только белое полотнище, на котором заметнее грязь, отправили пешком восвояси.
- А что с Хубебом?
- Он все еще плох, не встает, совсем не может жевать, только пьет молоко с бычьей кровью. Драться уже точно никогда не будет, но выживет. Мои ноги с каждым годом становятся все толще и тяжелее, нынешний невольник уже с большим трудом выдерживает их вес. Я думаю, скоро его заменит крепкоспинный непобедимый Хубеб. Буду показывать его чужеземцам, что бы они видели, что случается с врагами Кумбу.
Игроки помолчали, раздумывая о положении на доске. Мбанга с неудовольствием отметил, что втирание жира акулы, пудры из бивня черного слона и истолченных копыт зебры в фигуры, не обеспечило обещанного колдуном превосходства, и обстановка складывалась явно не в его пользу. Непостижимая магия арьяна оказалась не по зубам даже искуснейшему из придворных чародеев Кумбу, а ведь Мбанга обещал в случае успеха подарить ему весьма дородную жену.
- Что ты намерен делать дальше, Лом? – спросил царь.
- Продолжу Поход, Светлейший.
- Скажи, а не мог бы ты задержаться и погостить в моем «Саду Тысячи прекрасных розовых цветов»? Это место, где живут отборные девушки, отправляемые к моему двору подвластными народами. Их тридцать. О, что это за красавицы! – Мбанга обозначил в воздухе руками округлости внушительных размеров, - Одна из них, настолько хороша, - продолжил царь сально осклабившись, - что когда пошла с подружками купаться на реку, подверглась преследованиям бегемота, принявшего ее за самку! Это тебе не худосочные тростинки с двумя пальцами жира на бедрах, вроде моей дочери, в кого она только уродилась? Настоящая прелестница! Впрочем, и остальные весьма не дурны собой. Десятая часть казны уходит на то, что бы обеспечить их жирным мясом крокодила, салом слона и другими деликатесами. Я и сам частенько захожу их проведать и пускаю к ним самых могучих атлетов, отважных воинов и прославленных мудрецов, что бы они рожали на благо Кумбу потомство отменного качества. Но клянусь мбонго Великого Вепря, что доселе не было молодца столь же достойного побывать в этом саду как ты!
- Мои зароки, Светлейший не позволяют мне отказываться от близости с женщиной, я готов пробыть столько, сколько нужно, что бы все они понесли от меня.
- Это очень благородно с твоей стороны. В свою очередь я выделю тебе богатейшие покои, распоряжусь потчевать тебя лучшими блюдами и напитками и обеспечить обхождением, достойным царя! Сказать по правде, Лом, я бы хотел, что бы ты насовсем остался в Великом краале. Одного претендента на мою дочь и царство ты отвадил, но могут появиться и другие не лучше, чем горностанский правитель. Там, на ристалище ты стал великим героем Кумбу. Народ и я – его правитель нуждаемся в таком защитнике страны как ты.
- Есть и другой, притом куда более верный и надежный способ, оградить Кумбу от внешних посягательств, Светлейший, - задумчиво произнес Лом, покручивая между пальцами пешку, которую собрался двинуть.
- И какой же? – оживился Мбанга, наблюдая как белая фигурка на шестьдесят шестом ходу партии, достигшая противоположного края доски, превратилась в «полководца» и поставила мат черному «царю».
Лом объяснил.
– Что ж, это отличный замысел! Он гениален в своей простоте и изяществе. Я уже говорил прежде, что правителю важно уметь предвидеть последствия своих шагов. И отмечу, что ты отлично делаешь это. Однако, тебе пока еще не достает правительственного опыта. Мы немного поправим твой план: противостоять тебе буду не я!
***
Толпа жителей Великого крааля, созванная на Место бесчисленных торговых палаток, уже недовольно гудела, утомленная ожиданием под жарким полуденным солнцем, а обращение к народу Величайшего правителя Кумбу, хозяина Великого Крааля, Повелителя неисчислимых племен, Главного раздатчика зерна, Неистового слона, попирающего черепа врагов, Всех покрывающего вепря, Свирепого льва саван, Мудрейшего знатока законов, Могущественного колдуна, Сладкоголосого гриота и Непобедимого игрока, все не начиналось.
Наконец, занавеси установленного на помосте паланкина раздернулись, явив собравшимся подданным величественно восседающего правителя, перед которым они тут же пали ниц. Из-за носилок выступил сухонький старичок и, прочистив горло, торжественно начал необычно зычным для такого тела, хорошо поставленным голосом:
- Слушайте! Слушайте, жители благословенной земли! Сегодня Величайший правитель Кумбу, хозяин Великого Крааля, Повелитель неисчислимых племен, Главный раздатчика зерна, Неистовый слон, попирающий черепа врагов, Всех покрывающий вепрь, Свирепый лев саван, Мудрейший знаток законов, Могущественный колдун, Сладкоголосый гриот и Непобедимый игрок говорит моими – Советника первого слова, Сотрапезника правой руки, Подателя чаши с брагой, Эосимуса устами.
Если есть среди вас тот, кто скажет, что в жители Кумбу, не почитают более всего священные обычаи и законные установления великих, прославленных праведностью предков, во имя благоденствия ныне живущих, то пусть этот лживый подлец поднимет вверх свои грязные нечестивые руки. Пусть проявит себя и не прячется в среди достойнейших из подданных благословенного Мбанги Светлейшего! - он обвел толпу выразительно требовательным взглядом. - Сердце мое переполняется радостью, когда вижу я, что среди жителей Великого крааля нет гнусных лгунов, чьи рты сравнимых мерзостью со смрадными дырами жаб-содомитов.
Законы наших благодетельных совершенномудрых предков таковы, что после начала регул у дочери царя каждый мужчина может бросить ему вызов. Все вы были несколько дней назад свидетелями того как царь Мбанга Пресветлый – любимец богов, чистый перед их всевидящим взором, неукоснительно соблюдает священные заветы. За что те ниспосылают народу Кумбу великое благоденствие: в полях обильные всходы таро, ямса и сорго, реки полны рыбы, крокодилов и лягушек, неисчислимы стада буйволов, антилоп, газелей и зебр.
Вы воочию видели арьяна по имени Лом. Вне всяких сомнений он оказался в Великом краале волей провидения. Даже последнему глупцу это ясно, ведь кожа его бела как снег! Ведь он не только сокрушил звероподобного Хубеба, но и с Великим мечом Белого предка царей Кумбу в руках, очистил от скверны священное место боя перед взором богов, принеся им в жертву пятерых святотатцев.
И вот теперь сам Лом решил воспользоваться правом поединка и бросил вызов Величайшему правителю Кумбу, хозяину Великого Крааля, Повелителю
