— Ты всё-таки думаешь, что кто-то травит нас?
— А ты знаешь заклинание такой силы, чтобы лишить памяти избирательно? Это не магия. Никак не может быть магия. Значит, травы или порошки.
— Значит… Опять идём по кругу: Фири, матушка, Линнель. О! Может быть, Ноно?
— Старухе невыгодно травить ариго. Я к ней лоялен. Да и во имя чего Ноно поступилась бы своими принципами?
— Мы ничего о ней не знаем, — возразил Леви.
— Мы никогда ничего не знали о живших в избушке ведьмах. Что не мешало им прекрасно уживаться с правителями. Фири — даже не обсуждается. Матушка Мариель — абсурд. Лин — опять-таки, зачем?
— Фири и матушку мы знаем с детства, а вот твоя жена приехала во дворец всего три месяца назад, — задумчиво потряс вихрами Леви. — Вы так быстро влюбились, что всех покорили своей историей. Народ её обожает… Она, и вправду, потрясающая ариготта. Фири буквально молится на неё, копирует во всём!
— Да… Но повторюсь — Лин нет смысла травить меня. Она слишком влюблена. Да и наследника у нас нет, в случае моей смерти Фири станет ариготтой, а Лин придётся навсегда уехать в поместье. Она даже не сможет снова выйти замуж…
— Женщины, — проворчал Леви, с трудом поднимаясь. — Кто, когда мог понять женщин? Дай-ка глянуть ещё раз на зуб. Может, найдём какую-нибудь зацепку?
Фер привстал с постели, захлопал по карманам. Куда же он засунул проклятый зуб? Вертел в руках, вертел, а потом… положил за отворот манжеты? В потайное отделение сапога? Куда же?
Зуба нигде не было.
— Я его потерял, — покаянно сказал Фер. — Я потерял идиотский зуб… Это полный пи… крах всех надежд!
— Может, упал куда? — озабоченно огляделся Леви.
В последующий час они перерыли всю каморку матушка Мариель, перетрясли постель и тюфяк, заслужив горячую благодарность хозяйки, потом на коленях проползли весь парк, раздвигая травинки. Но зуб не нашли.
Леви встал в позу, уперев руки в бока, и трагическим голосом провозгласил:
— Ты, светлость, продраконил единственное доказательство наших с тобой догадок. И теперь мы вообще ничего не сможем узнать.
— Не паникуй! — нетерпеливо перебил его Фер. — Мы видели зуб? Видели! Он реален. Он был тут. А не должен был. Зубы пещерного волка в амулетах встречаются где? В Северных землях. Значит, нам надо куда? Правильно, к Валю.
Леви сразу сник, покосился на брата:
— Ты собираешься ехать в Северные земли? Сейчас? Один?
— Почему один. Лин хотела нанести визит правителю — Валь ведь теперь конунг! А чтобы не скучно было, возьмёт с собой сестру. Младшенькую, как её там… Аймель.
— Мне не нравится эта идея.
— Мы же решили, что Линнель ни при чём.
— Ты решил, — Леви ткнул Фера пальцем в грудь, а потом ещё раз: — И ты поедешь налегке, без охраны, только с гвардейцами, которые уже забыли, когда в последний раз применяли магию для обороны.
— Ничего со мной не случится, — отмахнулся Фер.
— Я даже не могу сопровождать тебя, потому что должен устроить Фири в Старом мире! Сам же и послал её готовиться к поступлению!
— С кузнечиком поедет вторая сестра Лин. Не волнуйся, всё пройдёт отлично!
— Не нравится она мне, — пробурчал Леви. — У неё улыбка, как у нашего гувернёра, помнишь? В глаза улыбается, кивает заговорщицки, а за спиной кляузничает и подводит под порку.
— Не выдумывай, Мири милая и добрая девушка, услужливая и преданная.
— Кому преданная, неизвестно только, — Леви дёрнул плечом и нахмурился: — Слушай, мне неспокойно.
— Всё пройдёт отлично, — повторил Фер и хлопнул брата по плечу. — Поменьше каркай, ворона старая!
Но и у самого на душе кошки скребли. С того дня, как он узнал о смерти отца, всё пошло наперекосяк. Сенора, рагуль, бегство, борьба за трон… Страшные маги, которых считали погибшими. Вот здесь, в этом самом парке, под грушей, он пытался… Что пытался? Была битва, молнии, ветер, но он, Фер, болтался в воздухе в непроницаемом силовом шаре. Который взялся откуда?
Потряс головой. Как странно, что воспоминания не сливаются в единый образ. Просто картинки, разрозненные, оборванные, как будто кто-то взял его мозг и разворошил, как связку старых писем. Как же собрать их вместе? Мелькнула мысль сходить к Ноно. А что? Старая ведьма всё же помогла ему в прошлый раз. Лис. Да, у неё есть фамильяр, который… Который что сделал? Твою магию, да что же это такое! Нет, надо немедленно идти к Ноно!
И Фер решительно повернул к зарослям, в которых испокон века пряталась закопченная избушка древней ведьмы.
Лин распахнула окно в покоях и с наслаждением вдохнула глоток чистого воздуха. Великий Магистр, вот оно — счастье. Вот оно, случилось то, чего она ждала уже давно. И главное — так незаметно подкралось, исподтишка. Ни тошноты, ни вздутия грудей, ни желудочной желчи! Никаких маленьких женских симптомов, которые подсказывают обычно, что любовь двоих супругов зародила новое существо.
— Как я рада за тебя, моя любимая сестричка! — выдохнула Айме, обнимая Лин за плечи. — Ты станешь матерью. Не это ли самое главное в жизни женщины?
— Конечно, милая!
Лин склонила голову, и её чёрные волосы перемешались с золотистыми кудрями Аймель. Всего три месяца — а столько достигнуто. Конечно, нельзя расслабляться, ещё рано. Необходимо укрепить свою позицию — с Фером и во дворце.
Кстати… Фер не ночевал сегодня в их мягкой и уютной постели. До Лин дошли слухи, что он всю ночь пил вино с этим идиотом, его молочным братом. Леви тоже надо куда-то удалить от ариго, не то совсем собьёт с правильной дороги. Или использовать? Есть ли место невыносимо прямому и честному парню в её планах? Можно что-то придумать, но, в крайнем случае, просто подольёт ему отравленного вина… Уж она-то сумеет найти такой рецепт, чтобы матушка его не справилась с противоядием!
Нет, не время. Пока главное — её с Фером наследник. Отсутствие месячной крови подтвердилось. Лин станет матерью ариголета. У неё обязательно родится ариголет.
— Смотри, это же твой муж! — шепнула Айме, указывая на одинокую фигурку на лужайке парка. Лин присмотрелась — и правда, Фер идёт куда-то. Ах, эти мужчины! Вечно у них какие-то заботы…
— Фер! — Лин слегка высунулась из окна и помахала ему рукой. Муж заметил и улыбнулся, нерешительно повернулся, не зная, продолжать ему свой путь или пойти поприветствовать жену. Лин склонила голову к плечу и позвала:
— Иди же ко мне, у меня для тебя новость!
Муж кивнул согласно и повернул ко входу во дворец. Лин сжала руки Айме:
— Сейчас я скажу ему!
Сердце зашлось в счастливой фарандоле от одной мысли о том, как Фер воспримет новость. Сожмёт Лин в объятиях, в своих сильных, мужественных руках… Но тихий голос от прикроватного кресла поразил её:
— Не стоит ему говорить, сестрёнка.
— Почему, Мири?
Мириель кротко улыбнулась, такая нежная, такая заботливая. И ответила со вздохом:
— Он начинает догадываться. Я слышала его пьяные разговоры с Леви. Не надо рассказывать ему новость.
— О чём же они догадались?
Сердце пропустило удар, а потом забилось быстро-быстро.
— Обо всём?
— Пока уверены только в том, что кто-то подменяет их воспоминания. Кто — не знают, но это только вопрос времени, Линнель. Я думаю, что наследник, который родится у тебя, — достаточный повод избавиться от нынешнего ариго.
Лин сглотнула. Сестра, как всегда, всё знает, всё слышит… И думает головой, в отличие от неё, ариготты Линнель, у которой разум помутился от любви к Феру. Как хорошо, что у неё есть Мириель…
Фер не должен понять о подмене воспоминаний. Догадки догадками, их можно выдать за виденья или миражи. Нужно избежать доказательств и уверенности. Формула безупречна, продумана, опробована на слугах, на целом дворце! Нет, Лин не сделала ни единой ошибки. Ни единой. Наверное, вмешалась причина, которую она не учла — да и не могла учесть, ибо о ней не знала. Что же это за причина? О! Но Мири права. Не стоит искать и мучиться. Фера очень жалко, ей было с ним безумно хорошо, но… Он свою роль сыграл, теперь у Ностра-Дамнии есть наследник, а она, Лин, станет править от имени ребёнка, который родится через несколько месяцев. Она с сёстрами воспитает ариголета послушным и верным ей. Она, Линнель из рода Светлоликих, станет первой ариготтой на регентстве… С самого первого дня, когда её семья посетила с визитом дворец в Авилоне, Лин решила, что станет ариготтой, чего бы ей это ни стоило.
Цель достигнута. Теперь главное — удержать власть в этих белых маленьких руках.
Лин поправила шаль на плечах, любуясь своими руками, и вздохнула:
— Что же… Раз так, то не будем откладывать неизбежное. Мири, ты уверена, что родится мальчик?
— Все признаки указывают на наследника, — пожала плечами сестра с неизменной кроткой улыбкой.
— Тогда мы немедленно отправимся в Северные земли. Дорога дальняя, мало ли что может случиться в пути. А ты, Мири, позаботься об этой девчонке. Ариголетта не должна вернуться в Новый мир иначе, чем в хрустальном гробу. Мне не нужны случайности, хватит уже неопределённости.
— Хорошо, дорогая, — кивнула Мириель, опуская вспыхнувшие возбуждённо глаза на рукоделие.
— А я? А я? — захлопала в ладоши Айме.
— А ты отправишься с нами, ласточка моя! Пора тебе познакомиться с конунгом. У меня уже заготовлено приворотное зелье! — ласково ответила Лин. — Вы будете прекрасной парой! Несколько месяцев…
Фер медленно поднимался по каменным ступеням, ладонь скользила вдоль отполированного перила, мысли метались всполошенными кузнечиками от уха до уха под черепом. Он не может подозревать Лин, не имеет права! Жена, которой он поклялся в верности перед жрецом и всеми гостями в парке под сводами беседки, не давала ему ни малейшего повода для подозрений. Она любила его, смотрела сияющими глазами и называла «мой ариго». «Мой сильный тигр!»
Нет, только не Лин… Но почему ему снится другая девушка? Почему он видит незнакомые черты, незнакомое тело в старинном свадебном платье бабушки Торимель? Почему на руке у девушки мужской перстень? Почему воспоминания разнятся с рассказом Леви?
Успокоившаяся было голова снова начала ныть. Фер потёр рукой лоб и зажмурился несколько раз. Дверь его покоев была приоткрыта. Там Лин, его любимая жена, мать его будущих детей… У него должен быть ребёнок. Быть может, Лин уже ждёт маленького наследника? Фер покачал головой. Отчего ему показалось на миг, что это так, — непонятно. Кажется, это ощущение называется «дежа-вю» в Старом мире…
Когда он вошёл, две сестры Лин встали и присели в почтительном поклоне, прошелестев, как и подобает отлично воспитанным девицам из приличной семьи:
— Мой ариго…
— Мой любимый ариго! — воскликнула Лин, подходя и касаясь пальцами его щеки. — Скажи мне, ведь созванный тобой Совет был вчера, не так ли?
— Да, моя любимая ариготта, — Фер поймал кисть жены и поцеловал её, вдыхая нежный аромат лавандового мыла.
— Значит, сегодня мы можем отправиться в поездку, как и планировали? Я обещала Аймель показать ей Северные земли!
— Представь себе, моя голубка, я думал об этом не далее, как этим утром, — медленно ответил Фер.
— Ах, как это чудесно! Прелесть, не правда ли, девочки?
— Ваши мысли сходятся, как у настоящих родственных душ, — тихо пропела Аймель. — Так мило!
— Тогда отправимся, не мешкая, не так ли, мой любимый ариго?
— Хорошо, — сказал Фер, не сдержав улыбки. Он был готов отвезти Лин даже на край света, не только в Северные земли, если таковым было её желание. Смотреть и смотреть в её прекрасные чёрные глаза, такие завораживающие, такие живые и жгучие…
— Я распоряжусь об экипаже и охране, моя ариготта. Всё же у нас полувоенное положение…
— А как же пегасы, Фер? — хитро прищурилась Лин. — Они домчат нас до Северных земель за два часа! И не придётся трястись в экипаже по объездным дорогам!
Он нахмурился. Пегасов было всего два, лишь для экипажа, а охрана? Они не могут выехать без охраны, не захудалые дворяне всё-таки!
— Я знаю, о чём ты думаешь, мой грозный и ответственный ариго, — мурлыкнула Лин, подходя вплотную и поглаживая его грудь через камзол. — Мы полетим через пустыню Падших Магов, кого там опасаться? Ни у кого во всём Новом мире нет больше пегасов, только у ариго Ностра-Дамнии! А в Северных землях правит конунг, твой брат, разве он не сможет обеспечить нашу безопасность?
Великий Магистр, она права. Его любимая женушка, сладкоголосая птичка, совсем не так проста, как может показаться! Она подумала обо всём даже раньше него. А почему бы и нет? Валь выделит им телохранителей из своих бойцов, а над пустыней Падших Магов даже драконы не летают. Гвардейцев можно оставить охранять дворец, да и пегасам будет полезно полетать немного. Их не выпускали в небо с прошлого года…
— Так и сделаем, моя прекрасная ариготта, — Фер снова поцеловал руку жены, потом перевернул и приник губами к ладони. — Так и сделаем.
— Только не говори об этом твоему противному Леви, — виноватым тоном произнесла Лин. — Мне кажется, он меня не выносит. Я так стараюсь, чтобы он меня принял и полюбил… Он обязательно отговорит тебя от этой замечательной идеи! А мне так хочется в Северные земли, и на пегасах полетать тоже!
— Хорошо, любовь моя, не скажу. Ты абсолютно права, Леви иногда бывает очень въедливым! Я прокачу тебя и твою сестру на пегасах, можешь не волноваться, Лин.
Женщина сидела у огня в своей хижине, как изваяние. Её грубоватое лицо, словно высеченное из камня начинающим скульптором, было оранжевым от всполохов пламени, которые то старили его, то молодили. Сколько же ей лет, спросил себя Валь, молча кланяясь шаманке. Она даже не взглянула на него, продолжая едва слышно мычать заунывный напев для вызова духов. Валь присел поодаль. Как много времени они провели в этой хижине, будучи детьми… Это было так тяжело вначале: сидеть, молчать, смотреть, а главное — видеть. Последнее — самое трудное. Сначала научилась видеть Вилма. Потом он. Последней — Лива. Так мать и определила, кому какой путь предстоит.
Дагрун замолчала, подобрала несколько веточек полыни с пола и бросила в огонь. Потом погрузила пальцы в ковшик с отваром, брызнула на камни очага. Пар. Священный пар. Шаманка хочет показать ему что-то важное. Просто так не позвала бы, не отвлекла конунга от дел.
Валь прикрыл глаза, вдыхая горький травяной запах, затем снова взглянул на огонь. Рысь, большое призрачное животное, трясла головой, как будто была ранена, и шипела беззвучно, открывая широкую пасть. Откуда-то из углей выползла юркая быстрая змея и обвилась вокруг шеи рыси, закачалась словно в смертельном танце. Ястреб камнем упал из-под потолка хижины прямо на спину рыси, расправил крылья и угрожающе раскрыл клюв. Не думать… Не думать… Смотреть, видеть, запоминать…
Вторая рысь появилась на миг, снова спряталась в огонь, а на её месте оказалась ворона. Она попыталась напасть на троицу, клевала и била крыльями, но ястреб и змея защищали рысь, не давали подобраться близко. Валь нахмурился. Вторая рысь неожиданно прыгнула из огня и наступила лапой на ворону, прижав её к земле. Птица лишь трепыхалась, беспомощно хлопала крыльями, но не могла освободиться.
С резким шипением из огня вырвался клуб пара, пряча животных, и Валь очнулся. Шаманка брызгала отваром, приговаривая слова благодарности на древнем языке северян, а потом махнула рукой. Дымка испарилась, словно её и не было никогда, в хижине снова стало сумеречно и легко дышать.
— А ты знаешь заклинание такой силы, чтобы лишить памяти избирательно? Это не магия. Никак не может быть магия. Значит, травы или порошки.
— Значит… Опять идём по кругу: Фири, матушка, Линнель. О! Может быть, Ноно?
— Старухе невыгодно травить ариго. Я к ней лоялен. Да и во имя чего Ноно поступилась бы своими принципами?
— Мы ничего о ней не знаем, — возразил Леви.
— Мы никогда ничего не знали о живших в избушке ведьмах. Что не мешало им прекрасно уживаться с правителями. Фири — даже не обсуждается. Матушка Мариель — абсурд. Лин — опять-таки, зачем?
— Фири и матушку мы знаем с детства, а вот твоя жена приехала во дворец всего три месяца назад, — задумчиво потряс вихрами Леви. — Вы так быстро влюбились, что всех покорили своей историей. Народ её обожает… Она, и вправду, потрясающая ариготта. Фири буквально молится на неё, копирует во всём!
— Да… Но повторюсь — Лин нет смысла травить меня. Она слишком влюблена. Да и наследника у нас нет, в случае моей смерти Фири станет ариготтой, а Лин придётся навсегда уехать в поместье. Она даже не сможет снова выйти замуж…
— Женщины, — проворчал Леви, с трудом поднимаясь. — Кто, когда мог понять женщин? Дай-ка глянуть ещё раз на зуб. Может, найдём какую-нибудь зацепку?
Фер привстал с постели, захлопал по карманам. Куда же он засунул проклятый зуб? Вертел в руках, вертел, а потом… положил за отворот манжеты? В потайное отделение сапога? Куда же?
Зуба нигде не было.
— Я его потерял, — покаянно сказал Фер. — Я потерял идиотский зуб… Это полный пи… крах всех надежд!
— Может, упал куда? — озабоченно огляделся Леви.
В последующий час они перерыли всю каморку матушка Мариель, перетрясли постель и тюфяк, заслужив горячую благодарность хозяйки, потом на коленях проползли весь парк, раздвигая травинки. Но зуб не нашли.
Леви встал в позу, уперев руки в бока, и трагическим голосом провозгласил:
— Ты, светлость, продраконил единственное доказательство наших с тобой догадок. И теперь мы вообще ничего не сможем узнать.
— Не паникуй! — нетерпеливо перебил его Фер. — Мы видели зуб? Видели! Он реален. Он был тут. А не должен был. Зубы пещерного волка в амулетах встречаются где? В Северных землях. Значит, нам надо куда? Правильно, к Валю.
Леви сразу сник, покосился на брата:
— Ты собираешься ехать в Северные земли? Сейчас? Один?
— Почему один. Лин хотела нанести визит правителю — Валь ведь теперь конунг! А чтобы не скучно было, возьмёт с собой сестру. Младшенькую, как её там… Аймель.
— Мне не нравится эта идея.
— Мы же решили, что Линнель ни при чём.
— Ты решил, — Леви ткнул Фера пальцем в грудь, а потом ещё раз: — И ты поедешь налегке, без охраны, только с гвардейцами, которые уже забыли, когда в последний раз применяли магию для обороны.
— Ничего со мной не случится, — отмахнулся Фер.
— Я даже не могу сопровождать тебя, потому что должен устроить Фири в Старом мире! Сам же и послал её готовиться к поступлению!
— С кузнечиком поедет вторая сестра Лин. Не волнуйся, всё пройдёт отлично!
— Не нравится она мне, — пробурчал Леви. — У неё улыбка, как у нашего гувернёра, помнишь? В глаза улыбается, кивает заговорщицки, а за спиной кляузничает и подводит под порку.
— Не выдумывай, Мири милая и добрая девушка, услужливая и преданная.
— Кому преданная, неизвестно только, — Леви дёрнул плечом и нахмурился: — Слушай, мне неспокойно.
— Всё пройдёт отлично, — повторил Фер и хлопнул брата по плечу. — Поменьше каркай, ворона старая!
Но и у самого на душе кошки скребли. С того дня, как он узнал о смерти отца, всё пошло наперекосяк. Сенора, рагуль, бегство, борьба за трон… Страшные маги, которых считали погибшими. Вот здесь, в этом самом парке, под грушей, он пытался… Что пытался? Была битва, молнии, ветер, но он, Фер, болтался в воздухе в непроницаемом силовом шаре. Который взялся откуда?
Потряс головой. Как странно, что воспоминания не сливаются в единый образ. Просто картинки, разрозненные, оборванные, как будто кто-то взял его мозг и разворошил, как связку старых писем. Как же собрать их вместе? Мелькнула мысль сходить к Ноно. А что? Старая ведьма всё же помогла ему в прошлый раз. Лис. Да, у неё есть фамильяр, который… Который что сделал? Твою магию, да что же это такое! Нет, надо немедленно идти к Ноно!
И Фер решительно повернул к зарослям, в которых испокон века пряталась закопченная избушка древней ведьмы.
***
Лин распахнула окно в покоях и с наслаждением вдохнула глоток чистого воздуха. Великий Магистр, вот оно — счастье. Вот оно, случилось то, чего она ждала уже давно. И главное — так незаметно подкралось, исподтишка. Ни тошноты, ни вздутия грудей, ни желудочной желчи! Никаких маленьких женских симптомов, которые подсказывают обычно, что любовь двоих супругов зародила новое существо.
— Как я рада за тебя, моя любимая сестричка! — выдохнула Айме, обнимая Лин за плечи. — Ты станешь матерью. Не это ли самое главное в жизни женщины?
— Конечно, милая!
Лин склонила голову, и её чёрные волосы перемешались с золотистыми кудрями Аймель. Всего три месяца — а столько достигнуто. Конечно, нельзя расслабляться, ещё рано. Необходимо укрепить свою позицию — с Фером и во дворце.
Кстати… Фер не ночевал сегодня в их мягкой и уютной постели. До Лин дошли слухи, что он всю ночь пил вино с этим идиотом, его молочным братом. Леви тоже надо куда-то удалить от ариго, не то совсем собьёт с правильной дороги. Или использовать? Есть ли место невыносимо прямому и честному парню в её планах? Можно что-то придумать, но, в крайнем случае, просто подольёт ему отравленного вина… Уж она-то сумеет найти такой рецепт, чтобы матушка его не справилась с противоядием!
Нет, не время. Пока главное — её с Фером наследник. Отсутствие месячной крови подтвердилось. Лин станет матерью ариголета. У неё обязательно родится ариголет.
— Смотри, это же твой муж! — шепнула Айме, указывая на одинокую фигурку на лужайке парка. Лин присмотрелась — и правда, Фер идёт куда-то. Ах, эти мужчины! Вечно у них какие-то заботы…
— Фер! — Лин слегка высунулась из окна и помахала ему рукой. Муж заметил и улыбнулся, нерешительно повернулся, не зная, продолжать ему свой путь или пойти поприветствовать жену. Лин склонила голову к плечу и позвала:
— Иди же ко мне, у меня для тебя новость!
Муж кивнул согласно и повернул ко входу во дворец. Лин сжала руки Айме:
— Сейчас я скажу ему!
Сердце зашлось в счастливой фарандоле от одной мысли о том, как Фер воспримет новость. Сожмёт Лин в объятиях, в своих сильных, мужественных руках… Но тихий голос от прикроватного кресла поразил её:
— Не стоит ему говорить, сестрёнка.
— Почему, Мири?
Мириель кротко улыбнулась, такая нежная, такая заботливая. И ответила со вздохом:
— Он начинает догадываться. Я слышала его пьяные разговоры с Леви. Не надо рассказывать ему новость.
— О чём же они догадались?
Сердце пропустило удар, а потом забилось быстро-быстро.
— Обо всём?
— Пока уверены только в том, что кто-то подменяет их воспоминания. Кто — не знают, но это только вопрос времени, Линнель. Я думаю, что наследник, который родится у тебя, — достаточный повод избавиться от нынешнего ариго.
Лин сглотнула. Сестра, как всегда, всё знает, всё слышит… И думает головой, в отличие от неё, ариготты Линнель, у которой разум помутился от любви к Феру. Как хорошо, что у неё есть Мириель…
Фер не должен понять о подмене воспоминаний. Догадки догадками, их можно выдать за виденья или миражи. Нужно избежать доказательств и уверенности. Формула безупречна, продумана, опробована на слугах, на целом дворце! Нет, Лин не сделала ни единой ошибки. Ни единой. Наверное, вмешалась причина, которую она не учла — да и не могла учесть, ибо о ней не знала. Что же это за причина? О! Но Мири права. Не стоит искать и мучиться. Фера очень жалко, ей было с ним безумно хорошо, но… Он свою роль сыграл, теперь у Ностра-Дамнии есть наследник, а она, Лин, станет править от имени ребёнка, который родится через несколько месяцев. Она с сёстрами воспитает ариголета послушным и верным ей. Она, Линнель из рода Светлоликих, станет первой ариготтой на регентстве… С самого первого дня, когда её семья посетила с визитом дворец в Авилоне, Лин решила, что станет ариготтой, чего бы ей это ни стоило.
Цель достигнута. Теперь главное — удержать власть в этих белых маленьких руках.
Лин поправила шаль на плечах, любуясь своими руками, и вздохнула:
— Что же… Раз так, то не будем откладывать неизбежное. Мири, ты уверена, что родится мальчик?
— Все признаки указывают на наследника, — пожала плечами сестра с неизменной кроткой улыбкой.
— Тогда мы немедленно отправимся в Северные земли. Дорога дальняя, мало ли что может случиться в пути. А ты, Мири, позаботься об этой девчонке. Ариголетта не должна вернуться в Новый мир иначе, чем в хрустальном гробу. Мне не нужны случайности, хватит уже неопределённости.
— Хорошо, дорогая, — кивнула Мириель, опуская вспыхнувшие возбуждённо глаза на рукоделие.
— А я? А я? — захлопала в ладоши Айме.
— А ты отправишься с нами, ласточка моя! Пора тебе познакомиться с конунгом. У меня уже заготовлено приворотное зелье! — ласково ответила Лин. — Вы будете прекрасной парой! Несколько месяцев…
***
Фер медленно поднимался по каменным ступеням, ладонь скользила вдоль отполированного перила, мысли метались всполошенными кузнечиками от уха до уха под черепом. Он не может подозревать Лин, не имеет права! Жена, которой он поклялся в верности перед жрецом и всеми гостями в парке под сводами беседки, не давала ему ни малейшего повода для подозрений. Она любила его, смотрела сияющими глазами и называла «мой ариго». «Мой сильный тигр!»
Нет, только не Лин… Но почему ему снится другая девушка? Почему он видит незнакомые черты, незнакомое тело в старинном свадебном платье бабушки Торимель? Почему на руке у девушки мужской перстень? Почему воспоминания разнятся с рассказом Леви?
Успокоившаяся было голова снова начала ныть. Фер потёр рукой лоб и зажмурился несколько раз. Дверь его покоев была приоткрыта. Там Лин, его любимая жена, мать его будущих детей… У него должен быть ребёнок. Быть может, Лин уже ждёт маленького наследника? Фер покачал головой. Отчего ему показалось на миг, что это так, — непонятно. Кажется, это ощущение называется «дежа-вю» в Старом мире…
Когда он вошёл, две сестры Лин встали и присели в почтительном поклоне, прошелестев, как и подобает отлично воспитанным девицам из приличной семьи:
— Мой ариго…
— Мой любимый ариго! — воскликнула Лин, подходя и касаясь пальцами его щеки. — Скажи мне, ведь созванный тобой Совет был вчера, не так ли?
— Да, моя любимая ариготта, — Фер поймал кисть жены и поцеловал её, вдыхая нежный аромат лавандового мыла.
— Значит, сегодня мы можем отправиться в поездку, как и планировали? Я обещала Аймель показать ей Северные земли!
— Представь себе, моя голубка, я думал об этом не далее, как этим утром, — медленно ответил Фер.
— Ах, как это чудесно! Прелесть, не правда ли, девочки?
— Ваши мысли сходятся, как у настоящих родственных душ, — тихо пропела Аймель. — Так мило!
— Тогда отправимся, не мешкая, не так ли, мой любимый ариго?
— Хорошо, — сказал Фер, не сдержав улыбки. Он был готов отвезти Лин даже на край света, не только в Северные земли, если таковым было её желание. Смотреть и смотреть в её прекрасные чёрные глаза, такие завораживающие, такие живые и жгучие…
— Я распоряжусь об экипаже и охране, моя ариготта. Всё же у нас полувоенное положение…
— А как же пегасы, Фер? — хитро прищурилась Лин. — Они домчат нас до Северных земель за два часа! И не придётся трястись в экипаже по объездным дорогам!
Он нахмурился. Пегасов было всего два, лишь для экипажа, а охрана? Они не могут выехать без охраны, не захудалые дворяне всё-таки!
— Я знаю, о чём ты думаешь, мой грозный и ответственный ариго, — мурлыкнула Лин, подходя вплотную и поглаживая его грудь через камзол. — Мы полетим через пустыню Падших Магов, кого там опасаться? Ни у кого во всём Новом мире нет больше пегасов, только у ариго Ностра-Дамнии! А в Северных землях правит конунг, твой брат, разве он не сможет обеспечить нашу безопасность?
Великий Магистр, она права. Его любимая женушка, сладкоголосая птичка, совсем не так проста, как может показаться! Она подумала обо всём даже раньше него. А почему бы и нет? Валь выделит им телохранителей из своих бойцов, а над пустыней Падших Магов даже драконы не летают. Гвардейцев можно оставить охранять дворец, да и пегасам будет полезно полетать немного. Их не выпускали в небо с прошлого года…
— Так и сделаем, моя прекрасная ариготта, — Фер снова поцеловал руку жены, потом перевернул и приник губами к ладони. — Так и сделаем.
— Только не говори об этом твоему противному Леви, — виноватым тоном произнесла Лин. — Мне кажется, он меня не выносит. Я так стараюсь, чтобы он меня принял и полюбил… Он обязательно отговорит тебя от этой замечательной идеи! А мне так хочется в Северные земли, и на пегасах полетать тоже!
— Хорошо, любовь моя, не скажу. Ты абсолютно права, Леви иногда бывает очень въедливым! Я прокачу тебя и твою сестру на пегасах, можешь не волноваться, Лин.
Глава 14. О чём шепчутся духи предков
Женщина сидела у огня в своей хижине, как изваяние. Её грубоватое лицо, словно высеченное из камня начинающим скульптором, было оранжевым от всполохов пламени, которые то старили его, то молодили. Сколько же ей лет, спросил себя Валь, молча кланяясь шаманке. Она даже не взглянула на него, продолжая едва слышно мычать заунывный напев для вызова духов. Валь присел поодаль. Как много времени они провели в этой хижине, будучи детьми… Это было так тяжело вначале: сидеть, молчать, смотреть, а главное — видеть. Последнее — самое трудное. Сначала научилась видеть Вилма. Потом он. Последней — Лива. Так мать и определила, кому какой путь предстоит.
Дагрун замолчала, подобрала несколько веточек полыни с пола и бросила в огонь. Потом погрузила пальцы в ковшик с отваром, брызнула на камни очага. Пар. Священный пар. Шаманка хочет показать ему что-то важное. Просто так не позвала бы, не отвлекла конунга от дел.
Валь прикрыл глаза, вдыхая горький травяной запах, затем снова взглянул на огонь. Рысь, большое призрачное животное, трясла головой, как будто была ранена, и шипела беззвучно, открывая широкую пасть. Откуда-то из углей выползла юркая быстрая змея и обвилась вокруг шеи рыси, закачалась словно в смертельном танце. Ястреб камнем упал из-под потолка хижины прямо на спину рыси, расправил крылья и угрожающе раскрыл клюв. Не думать… Не думать… Смотреть, видеть, запоминать…
Вторая рысь появилась на миг, снова спряталась в огонь, а на её месте оказалась ворона. Она попыталась напасть на троицу, клевала и била крыльями, но ястреб и змея защищали рысь, не давали подобраться близко. Валь нахмурился. Вторая рысь неожиданно прыгнула из огня и наступила лапой на ворону, прижав её к земле. Птица лишь трепыхалась, беспомощно хлопала крыльями, но не могла освободиться.
С резким шипением из огня вырвался клуб пара, пряча животных, и Валь очнулся. Шаманка брызгала отваром, приговаривая слова благодарности на древнем языке северян, а потом махнула рукой. Дымка испарилась, словно её и не было никогда, в хижине снова стало сумеречно и легко дышать.
