Рукав мне опустил Арат и он же подтолкнул, чуть сжав на прощание плечо, к старейшинам. Аудиенция, судя по всему, для меня закончилась, ждем какого-то Гераша.
Завели в скромную комнату: скамейки, стол у небольшого окна и сундуки вдоль одной стены. Окно затянуто тканью на рейках, я подошла и тихонько сдвинула краешек.
А народу перед домом заметно прибавилось, и разговор обо мне продолжался:
– Как назвали ребенка?
– Никак не назвали, – громко сказала Демина, – эта честь принадлежит родителям, а мы задание клана выполнили.
– Хорошо, прибудет мастер, определимся с девочкой, а вас приглашаем подойти к закату.
По лестнице кто-то поднимался, я быстро села на лавку, и вовремя: молодой мужчина занес лепешки и кружку, поставил на стол, пробежался взглядом по закрытым сундукам и в упор уставился на меня.
– Вы – мастер Гераш?
Он фыркнул, качнул едва заметно головой и вышел.
Ну, раз язык понимаю, все-таки проще, получается, сектанты прячутся не очень давно, речевых особенностей и анахронизмов не услышала. Или связь с миром поддерживают. С этим хоть как-то понятно, а почему меня, старого человека, они дружно считают ребенком, не поняла. Ну вот, например, если бы у сектантов время наоборот шло, то тогда понятно. Сначала старенький, потом молоденький, красота. Э-э, а кто тогда детей воспитывает, внуки? Погладила себя по лысой голове за дикие мысли и подсела к лепешкам. Про дом пока не думаю. Не думаю!
В кружку налито свежее козье молоко, очень вкусное, к такому и привыкла. Лепешки неплохие, хоть мука из грубого помола, зато теплые. Закатала опять рукав, татуировка красивая, несколько цветов, есть все, кроме красного: и зеленый, и желтый, и синий, и коричневый, почти черный.
Эффектно. Знать бы еще, что это значит.
Кто и каким образом – спросить не у кого, значит, ждем этого мастера, чего попусту нервничать.
Про Арата и Демину ничего не поняла, какое задание клана они выполняли, а про себя уж тем более. Жаль, комната пустая, даже простого зеркала нет, про книги и телевизор вообще молчу.
Тяжело без занятия.
Посмотрела в окошко, все разошлись, прислушалась, никто не идет. Прилегла и задремала, солдат-то спит, а служба идет.
Ушки на макушке жили своей жизнью, и тихий говор на улице заставил насторожиться. Говорили трое, но слов не разобрать. А четвертый голос с победными интонациями Демины узнала сразу:
– А я говорила – не мой ребенок! А я говорила – не знаю, откуда он взялся! Но вы не поверили, потому что никто не хотел жить целых четыре года на болоте. А чья была очередь – дочери второго старейшины очередь. Требую компенсацию. Я в своем праве!
– В своем праве, – неуверенно подтвердил низкий мужской голос, и тут же добавил, – мастер Гераш идет!
Ну, наконец-то! Я быстренько отодвинула самый краешек ткани на окошке и увидела мастера.
На фронте ругались все, женщины, конечно, меньше.
Пока наш поезд шел, а правильнее сказать, удирал от места временного госпиталя, раскинутого рядом с очередной бойней, до ближайшего стационара в тылу, раненные не говорили стихами, да и розами не пахли, а мы, обслуживающий персонал, не склонялись над ними тихими бессловесными ангелами.
Какое там! Задача – живыми довезти. Доктора и сестры падали без сил, поезд и операционные столы трясло, свет мигал и пропадал, продуктов и медикаментов в обрез, на редких станциях дай бог успеть набрать воды, убраться в вагоне и свое постирать.
– Пошла вон, тра-та-та! Дай помереть!
– Не дам, сволочь, тра-та-та. Заткнись и пей.
– Вот и дай выпить, а это пойло можешь вылить в отхожее место, трата-та, мать-перемать.
– В таз давай, в таз, а не мимо!
– Тебе надо, ты и убирай, я все равно не жилец, тра-та-та.
Всякое было, у каждого свой фронт и свои битвы, каждый держал оборону по-своему, сцепив зубы.
Потом наш поезд разбомбили, живые вытащили живых, попали к партизанам, там и стирала, и перевязывала, и взрывала, и стреляла. Мне как раз исполнилось восемнадцать, и уже в действующей армии определили к снайперам. Как сохранила здоровье, днями неподвижно высиживая иной раз в сугробах или на жаре – вот этому можно удивляться, а мат… мат был нормой.
Годы спустя я перестала ругаться, сначала следила за собой и мужем с усилием, а потом действительно стало легче. Мы много читали, особенно научно-популярной и художественной литературы. Сандро успел до войны окончить училище, а у меня только всевозможные курсы, поэтому каждую неделю брала новую книгу. Конечно, системы не получалось, что достала, купила или выпросила, то и читала, когда могла, чаще по ночам, но речь хоть как-то привела в порядок. И думала, что ругань убежала от меня далеко-далеко.
Но рассмотрела мастера и не сдержалась.
Я-то с трудом доставала до пояса всех, кого здесь увидела. А сектанты не достают до груди мастеру Герашу. Человек-гора в стране местных лилипутов. Сама не ожидала, что так испугаюсь, мат в три этажа, с чувством, толком и правильным ударением просто вырвался.
Мастер замер, громадная лошадь ткнулась ему в спину. Я замолчала, надеясь, что никто ничего не разобрал, но Гераш все же обратил внимание на странный поток слов и эмоций, затопали ноги по лестнице, меня схватили в четыре руки и притащили на площадь перед домом.
– Вот, мастер Гераш, ее нашли у нас на болоте три года назад! Посмотрите на метку, у гномов такой магии не бывает. Кто знал, что занесет неизвестно кого, а мы поженили дежурных, как родителей. Что теперь делать с чужим ребенком и парой?
Рукав закатали, в мое плечо больно тыкал пальцем старейшина. Очень хотелось его пнуть, но я сдержалась.
На удивление тощий мастер обошел меня, как новогоднюю елку с диковинными игрушками, почесал свою седую щетину и изрек:
– Если ваши дежурные не хотят жить вместе и в супружеские отношения не вступали, считать их свободными от обетов, сообщу в Совет магов и Храм, кто-нибудь к вам подъедет. Приготовьте крытую повозку в обмен на мою, я доплачу. Ребенка забираю.
– Она даже не полукровка? А маленькая такая же, как наши.
– Нет, не полукровка. Человек. Помыть, покормить, одеть-обуть и отметить на карте, где ее нашли. Мы уезжаем.
Телега тряслась, и меня трясло вместе с ней. Зато не видно, как мне плохо. Я молчала и смотрела на небо – ни одной знакомой звезды.
Ни одной. Только луна похожа.
Мастер пытался примирить меня с действительностью, даже не подозревая, что память у меня сохранилась:
– Жаль, не узнать, из какого мира тебя отправили. Так бывает, если родня очень, очень богатая, и ты добровольно согласилась начать все с начала, а ведь далеко не у всех есть такая возможность. Или денег много, род пресекся, и ты сознательно наняла магов и все им отдала. Зачем тебе богатство, передать некому, молодость не купить, а с планеты на планету ничего не переслать, связи-то нет, сама понимаешь. Но очень рискованно, неизвестно, а точно ты останешься живой, точно ли очнешься и сохранишь хоть какой-то разум. Данных для анализа практически нет.
– Подождите, я не успеваю за вами, почему не узнать, из какого мира?
– Потому что полностью теряешь память при переносе, ведь появляешься младенцем, как обычный ничего не знающий ребенок. И пока не проснется магия, ты и впредь ничего не запомнишь. И что с тобой было, откуда ты – узнать невозможно. Да и смысла нет.
– Не поняла. При чем тут магия?
– Ну как же без магии запоминать и говорить? Так не бывает.
– А как обычные люди запоминают все, что с ними происходит?
– Это кто обычные люди? Хоть маленько магии есть у всех, иначе бы так и жили дураками.
– Я имею в виду, например, тех, кто выращивает что-то на земле. Простых людей.
Мастер рассмеялся.
– Этим занимаются хранители полей. Зачем там хрупкие люди? Нас берегут.
– А ремеслами кто занимается?
– Как и везде – гномы, дроу, эльфы, оборотни, реже драконы, если чем-то увлекаются. Любым делом должны заниматься специалисты. А люди, если, конечно, достигли высоких статусов – магическими изысканиями. Только мы интересуемся наукой. Вот смотри, ты еще не начала соображать, а уже задаешь вопросы. Потому что человек! Конечно, радует, что гномы с тобой разговаривали, ты прекрасно говоришь, даже не понимая многих значений слов. Потом отправь им подарки… и я отправлю… поспи, нам еще долго добираться до места следующего заказа… почемучка…
Я все время хотела спать, тут он прав. И в первые дни слушала рассказы мастера о переселении в другие миры мешая сон с явью, может, поэтому так и не поняла, почему маги изначально предположили, что младенцы появляются из других миров. Стыдно сказать, но прежде всего я бы подумала, как гномы – ребенок подброшен местными. Тем более, что случаи с переселенцами чрезвычайная редкость.
– О, ты еще не понимаешь, какая ценность – дети. Совсем не понимаешь, да и откуда тебе знать. Далеко не в каждой человеческой семье есть ребенок.
– А почему все же решили, что дети из других миров? Если связи нет?
– Потому что дальше есть научные изыскания: состав крови, особенности строения органов и, главное, магии, – он даже остановил лошадь, повернулся ко мне и задрал палец, – а вот у тебя необычная метка, неизвестно, какой дар оставил следы, у наших таких меток не бывает. Но это крайне сложно для твоего понимания. Например, был случай переноса родственников с интервалом в несколько лет, кажется, в шесть или в тридцать шесть, можно уточнить, не помню, но в одно место. Анализы показали, что они – родные братья. Представляешь, двое детей в одной человеческой семье? У гномов и оборотней – понятно, а тут у людей! Такое невероятное событие, его обсуждали много лет, а сколько книг написали… потом объясню, что такое книга, пока ты не поймешь. Эх, если бы хоть что-то сохранялось: одежда, рисунки, зачарованные предметы… хоть что-то, считай, вид связи. Но нет, все пропадает. Может, сама магия уничтожает ненужное…
Я засыпала и просыпалась на этой жутко трясучей телеге, ела, что-то делала, стараясь нагрузить себя физически, и слушала, слушала мастера, замирая после каждого слова.
– У нас тоже лучшие маги могут открывать порталы в другие миры, знать бы, что точно все получилось. Старики редко соглашались, неизвестно, вдруг еще лет двадцать протянешь и роду поможешь, а тут конкретная дата… да и денег требовалось немерено, а вот смертельно больных богатые отправляли, я сам один раз видел.
Мой мозг воспитан на другой реальности, трудно во все поверить, но тут же возникало: отправили к нам больного, не зная, как вылечить, какие молодцы, а мы хлопаем глазами, не понимая, откуда взялись чума или холера…
К лошади старалась особо не подходить, меня смущали ее рога, только по вечерам носила воду, набирая понемногу в специальное большое ведро.
Утром мастер занимался ее кормежкой, чисткой, сбруей, а я наполняла водой котелок и ведро уже для нас. Пока прогорали дрова, мы разминались. То есть он разминался, потом кидал ножи, я же придумала простой комплекс упражнений, который по силам моему детскому, как оказалось, телу.
Если бы попалось зеркало у гномов, может, эта мысль пришла бы в голову раньше.
Или не пришла.
Не знаю.
А ведь могла хотя бы допустить, «увнученный» Константин упал на моих глазах.
Три года бессознательного состояния и три дня полной паники – моя плата за наивность и бестолковость. Что подумали дома три года назад, даже не представляю.
Но порталы открывали!
Денег требовалось немерено, да. И все-таки это шанс. Только проговориться нигде нельзя, ни тут, ни там, а то наши ученые сразу придумают как память сохранять, закрутят дело с размахом и начнут обмен преступников, больных… нет, сначала богатеньких отправлять, таких же добрых, как Константин, вот вам и апокалипсис во всей красе.
Молчать и все.
Подрасти.
Выучить эту их магию, узнать, что у меня за метка.
Заработать денег… немерено.
Засыпала, путаясь и пугаясь, начинался новый день, и я бежала набирать воду. После разминки и еды, а без движений и мозг спит, так поучал мастер, мы с ним отправлялись дальше.
Мне хотелось побыть одной, подумать, у меня всегда все по полочкам, по времени и по плану, иначе ничего не успеть, но засыпала на тряской телеге сразу, иногда успевала услышать – спи, детка. Пожалуй, сон меня спасал, все слишком быстро, слишком объемно, я вздрагивала от резким звуков. Мастер даже начал бриться и подровнял свои седеющие космы, наверное, чтобы ребенка не пугать. Хотя у него добрейшее лицо мечтателя и голубые глазки, а кончик длинного носа на таком же длинном лице так забавно шевелится, когда мастер о чем-то задумывается.
На остановках он что-нибудь рассказывал, перескакивая с темы на тему, и я перескакивала следом:
– Нашу планету мы называем Земля. Ближайшая к нам Водная, в отличие от нашей у них гораздо больше воды, потом Песчаная, где воды меньше, чем у нас, но много пустынь, еще дальше Огненная, там моря есть, а рек совсем мало, и, наконец, Газовая и Ледяная. Некоторые маги считают, что еще есть планеты, но мы их не видим, а есть группы, думают, что ближайшие к нам обитаемые миры находятся в одной связке, ну как отражение друг друга, поэтому люди похожи, только они к нам переселялись, больше никто… Все планеты крутятся вокруг Солнца, каждая по своей орбите, скорость немного разная, зависит от массы тел. Больше в твоем возрасте дети не знают, пока достаточно. Надо пообедать, – вскрикнул он и так резко затормозил, что я зубами клацнула.
– Мастер!
– Видишь, хранители лесов пошли, пусть идут, что им не нравится, не знаю, но мы объедем этот участок, только там дорога еще хуже, ничего, да? Ешь. И пряник тоже тебе. Надо будет к реке подъехать, показать… На Земле много морей, рек, озер и очень, очень много болот. На одно такое болото тебя и закинуло, заметь, как повезло, что там оказалась дежурная пара гномов.
– А зачем они там дежурили?
– Как зачем, ты разве не поняла? Это племя специализируется на лекарственных травах, по очереди уходят на болота собирать травы и мхи. Потом я или кто-нибудь тоже из старичков, приезжаем и закупаем у них первичные настойки.
– Первичные?
– Ну да, драконы добавляют свою магию, эльфы и дроу свою, люди свою. Оборотни ничего не добавляют, у них и так с возрастом регенерация отличная, покупают только настойки для детей. Гномы сами разбираются, только у них магии совсем маленечко, не люди же. Мы, конечно, самые одаренные, и живем подольше, не так, как драконы, но все-таки, просто людей так мало…
Как ни странно, осознание, что я тоже появилась здесь ребенком, как и «увнученный», здорово облегчило мне жизнь. Конечно, я и дома спала днем, все-таки возраст свое требовал, но теперь хоть понимала, почему так мало и часто ем, так много и часто сплю, почему хочется побегать и даже попрыгать. Почему так быстро запоминаю, дома пришлось бы просто зазубривать, а здесь все воспринималось легко: особенности рас и присущей им магии, непривычная география, другие животные, как у нас и еще многие виды живности, которых в моем мире нет. Например, огромных хищные пауков-мясоедов, один такой пробежал с топотом мимо нас. Других насекомых, отличающихся от наших, я не увидела, или они просто не попались на глаза.
И птицы здесь другие, причем все поголовно с яркой расцветкой у самцов и серенькой неприметной у самочек.
Завели в скромную комнату: скамейки, стол у небольшого окна и сундуки вдоль одной стены. Окно затянуто тканью на рейках, я подошла и тихонько сдвинула краешек.
А народу перед домом заметно прибавилось, и разговор обо мне продолжался:
– Как назвали ребенка?
– Никак не назвали, – громко сказала Демина, – эта честь принадлежит родителям, а мы задание клана выполнили.
– Хорошо, прибудет мастер, определимся с девочкой, а вас приглашаем подойти к закату.
По лестнице кто-то поднимался, я быстро села на лавку, и вовремя: молодой мужчина занес лепешки и кружку, поставил на стол, пробежался взглядом по закрытым сундукам и в упор уставился на меня.
– Вы – мастер Гераш?
Он фыркнул, качнул едва заметно головой и вышел.
Ну, раз язык понимаю, все-таки проще, получается, сектанты прячутся не очень давно, речевых особенностей и анахронизмов не услышала. Или связь с миром поддерживают. С этим хоть как-то понятно, а почему меня, старого человека, они дружно считают ребенком, не поняла. Ну вот, например, если бы у сектантов время наоборот шло, то тогда понятно. Сначала старенький, потом молоденький, красота. Э-э, а кто тогда детей воспитывает, внуки? Погладила себя по лысой голове за дикие мысли и подсела к лепешкам. Про дом пока не думаю. Не думаю!
В кружку налито свежее козье молоко, очень вкусное, к такому и привыкла. Лепешки неплохие, хоть мука из грубого помола, зато теплые. Закатала опять рукав, татуировка красивая, несколько цветов, есть все, кроме красного: и зеленый, и желтый, и синий, и коричневый, почти черный.
Эффектно. Знать бы еще, что это значит.
Кто и каким образом – спросить не у кого, значит, ждем этого мастера, чего попусту нервничать.
Про Арата и Демину ничего не поняла, какое задание клана они выполняли, а про себя уж тем более. Жаль, комната пустая, даже простого зеркала нет, про книги и телевизор вообще молчу.
Тяжело без занятия.
Посмотрела в окошко, все разошлись, прислушалась, никто не идет. Прилегла и задремала, солдат-то спит, а служба идет.
Ушки на макушке жили своей жизнью, и тихий говор на улице заставил насторожиться. Говорили трое, но слов не разобрать. А четвертый голос с победными интонациями Демины узнала сразу:
– А я говорила – не мой ребенок! А я говорила – не знаю, откуда он взялся! Но вы не поверили, потому что никто не хотел жить целых четыре года на болоте. А чья была очередь – дочери второго старейшины очередь. Требую компенсацию. Я в своем праве!
– В своем праве, – неуверенно подтвердил низкий мужской голос, и тут же добавил, – мастер Гераш идет!
Ну, наконец-то! Я быстренько отодвинула самый краешек ткани на окошке и увидела мастера.
На фронте ругались все, женщины, конечно, меньше.
Пока наш поезд шел, а правильнее сказать, удирал от места временного госпиталя, раскинутого рядом с очередной бойней, до ближайшего стационара в тылу, раненные не говорили стихами, да и розами не пахли, а мы, обслуживающий персонал, не склонялись над ними тихими бессловесными ангелами.
Какое там! Задача – живыми довезти. Доктора и сестры падали без сил, поезд и операционные столы трясло, свет мигал и пропадал, продуктов и медикаментов в обрез, на редких станциях дай бог успеть набрать воды, убраться в вагоне и свое постирать.
– Пошла вон, тра-та-та! Дай помереть!
– Не дам, сволочь, тра-та-та. Заткнись и пей.
– Вот и дай выпить, а это пойло можешь вылить в отхожее место, трата-та, мать-перемать.
– В таз давай, в таз, а не мимо!
– Тебе надо, ты и убирай, я все равно не жилец, тра-та-та.
Всякое было, у каждого свой фронт и свои битвы, каждый держал оборону по-своему, сцепив зубы.
Потом наш поезд разбомбили, живые вытащили живых, попали к партизанам, там и стирала, и перевязывала, и взрывала, и стреляла. Мне как раз исполнилось восемнадцать, и уже в действующей армии определили к снайперам. Как сохранила здоровье, днями неподвижно высиживая иной раз в сугробах или на жаре – вот этому можно удивляться, а мат… мат был нормой.
Годы спустя я перестала ругаться, сначала следила за собой и мужем с усилием, а потом действительно стало легче. Мы много читали, особенно научно-популярной и художественной литературы. Сандро успел до войны окончить училище, а у меня только всевозможные курсы, поэтому каждую неделю брала новую книгу. Конечно, системы не получалось, что достала, купила или выпросила, то и читала, когда могла, чаще по ночам, но речь хоть как-то привела в порядок. И думала, что ругань убежала от меня далеко-далеко.
Но рассмотрела мастера и не сдержалась.
Я-то с трудом доставала до пояса всех, кого здесь увидела. А сектанты не достают до груди мастеру Герашу. Человек-гора в стране местных лилипутов. Сама не ожидала, что так испугаюсь, мат в три этажа, с чувством, толком и правильным ударением просто вырвался.
Мастер замер, громадная лошадь ткнулась ему в спину. Я замолчала, надеясь, что никто ничего не разобрал, но Гераш все же обратил внимание на странный поток слов и эмоций, затопали ноги по лестнице, меня схватили в четыре руки и притащили на площадь перед домом.
– Вот, мастер Гераш, ее нашли у нас на болоте три года назад! Посмотрите на метку, у гномов такой магии не бывает. Кто знал, что занесет неизвестно кого, а мы поженили дежурных, как родителей. Что теперь делать с чужим ребенком и парой?
Рукав закатали, в мое плечо больно тыкал пальцем старейшина. Очень хотелось его пнуть, но я сдержалась.
На удивление тощий мастер обошел меня, как новогоднюю елку с диковинными игрушками, почесал свою седую щетину и изрек:
– Если ваши дежурные не хотят жить вместе и в супружеские отношения не вступали, считать их свободными от обетов, сообщу в Совет магов и Храм, кто-нибудь к вам подъедет. Приготовьте крытую повозку в обмен на мою, я доплачу. Ребенка забираю.
– Она даже не полукровка? А маленькая такая же, как наши.
– Нет, не полукровка. Человек. Помыть, покормить, одеть-обуть и отметить на карте, где ее нашли. Мы уезжаем.
Глава 5. Путешествие по миру
Телега тряслась, и меня трясло вместе с ней. Зато не видно, как мне плохо. Я молчала и смотрела на небо – ни одной знакомой звезды.
Ни одной. Только луна похожа.
Мастер пытался примирить меня с действительностью, даже не подозревая, что память у меня сохранилась:
– Жаль, не узнать, из какого мира тебя отправили. Так бывает, если родня очень, очень богатая, и ты добровольно согласилась начать все с начала, а ведь далеко не у всех есть такая возможность. Или денег много, род пресекся, и ты сознательно наняла магов и все им отдала. Зачем тебе богатство, передать некому, молодость не купить, а с планеты на планету ничего не переслать, связи-то нет, сама понимаешь. Но очень рискованно, неизвестно, а точно ты останешься живой, точно ли очнешься и сохранишь хоть какой-то разум. Данных для анализа практически нет.
– Подождите, я не успеваю за вами, почему не узнать, из какого мира?
– Потому что полностью теряешь память при переносе, ведь появляешься младенцем, как обычный ничего не знающий ребенок. И пока не проснется магия, ты и впредь ничего не запомнишь. И что с тобой было, откуда ты – узнать невозможно. Да и смысла нет.
– Не поняла. При чем тут магия?
– Ну как же без магии запоминать и говорить? Так не бывает.
– А как обычные люди запоминают все, что с ними происходит?
– Это кто обычные люди? Хоть маленько магии есть у всех, иначе бы так и жили дураками.
– Я имею в виду, например, тех, кто выращивает что-то на земле. Простых людей.
Мастер рассмеялся.
– Этим занимаются хранители полей. Зачем там хрупкие люди? Нас берегут.
– А ремеслами кто занимается?
– Как и везде – гномы, дроу, эльфы, оборотни, реже драконы, если чем-то увлекаются. Любым делом должны заниматься специалисты. А люди, если, конечно, достигли высоких статусов – магическими изысканиями. Только мы интересуемся наукой. Вот смотри, ты еще не начала соображать, а уже задаешь вопросы. Потому что человек! Конечно, радует, что гномы с тобой разговаривали, ты прекрасно говоришь, даже не понимая многих значений слов. Потом отправь им подарки… и я отправлю… поспи, нам еще долго добираться до места следующего заказа… почемучка…
Я все время хотела спать, тут он прав. И в первые дни слушала рассказы мастера о переселении в другие миры мешая сон с явью, может, поэтому так и не поняла, почему маги изначально предположили, что младенцы появляются из других миров. Стыдно сказать, но прежде всего я бы подумала, как гномы – ребенок подброшен местными. Тем более, что случаи с переселенцами чрезвычайная редкость.
– О, ты еще не понимаешь, какая ценность – дети. Совсем не понимаешь, да и откуда тебе знать. Далеко не в каждой человеческой семье есть ребенок.
– А почему все же решили, что дети из других миров? Если связи нет?
– Потому что дальше есть научные изыскания: состав крови, особенности строения органов и, главное, магии, – он даже остановил лошадь, повернулся ко мне и задрал палец, – а вот у тебя необычная метка, неизвестно, какой дар оставил следы, у наших таких меток не бывает. Но это крайне сложно для твоего понимания. Например, был случай переноса родственников с интервалом в несколько лет, кажется, в шесть или в тридцать шесть, можно уточнить, не помню, но в одно место. Анализы показали, что они – родные братья. Представляешь, двое детей в одной человеческой семье? У гномов и оборотней – понятно, а тут у людей! Такое невероятное событие, его обсуждали много лет, а сколько книг написали… потом объясню, что такое книга, пока ты не поймешь. Эх, если бы хоть что-то сохранялось: одежда, рисунки, зачарованные предметы… хоть что-то, считай, вид связи. Но нет, все пропадает. Может, сама магия уничтожает ненужное…
Я засыпала и просыпалась на этой жутко трясучей телеге, ела, что-то делала, стараясь нагрузить себя физически, и слушала, слушала мастера, замирая после каждого слова.
– У нас тоже лучшие маги могут открывать порталы в другие миры, знать бы, что точно все получилось. Старики редко соглашались, неизвестно, вдруг еще лет двадцать протянешь и роду поможешь, а тут конкретная дата… да и денег требовалось немерено, а вот смертельно больных богатые отправляли, я сам один раз видел.
Мой мозг воспитан на другой реальности, трудно во все поверить, но тут же возникало: отправили к нам больного, не зная, как вылечить, какие молодцы, а мы хлопаем глазами, не понимая, откуда взялись чума или холера…
К лошади старалась особо не подходить, меня смущали ее рога, только по вечерам носила воду, набирая понемногу в специальное большое ведро.
Утром мастер занимался ее кормежкой, чисткой, сбруей, а я наполняла водой котелок и ведро уже для нас. Пока прогорали дрова, мы разминались. То есть он разминался, потом кидал ножи, я же придумала простой комплекс упражнений, который по силам моему детскому, как оказалось, телу.
Если бы попалось зеркало у гномов, может, эта мысль пришла бы в голову раньше.
Или не пришла.
Не знаю.
А ведь могла хотя бы допустить, «увнученный» Константин упал на моих глазах.
Три года бессознательного состояния и три дня полной паники – моя плата за наивность и бестолковость. Что подумали дома три года назад, даже не представляю.
Но порталы открывали!
Денег требовалось немерено, да. И все-таки это шанс. Только проговориться нигде нельзя, ни тут, ни там, а то наши ученые сразу придумают как память сохранять, закрутят дело с размахом и начнут обмен преступников, больных… нет, сначала богатеньких отправлять, таких же добрых, как Константин, вот вам и апокалипсис во всей красе.
Молчать и все.
Подрасти.
Выучить эту их магию, узнать, что у меня за метка.
Заработать денег… немерено.
Засыпала, путаясь и пугаясь, начинался новый день, и я бежала набирать воду. После разминки и еды, а без движений и мозг спит, так поучал мастер, мы с ним отправлялись дальше.
Мне хотелось побыть одной, подумать, у меня всегда все по полочкам, по времени и по плану, иначе ничего не успеть, но засыпала на тряской телеге сразу, иногда успевала услышать – спи, детка. Пожалуй, сон меня спасал, все слишком быстро, слишком объемно, я вздрагивала от резким звуков. Мастер даже начал бриться и подровнял свои седеющие космы, наверное, чтобы ребенка не пугать. Хотя у него добрейшее лицо мечтателя и голубые глазки, а кончик длинного носа на таком же длинном лице так забавно шевелится, когда мастер о чем-то задумывается.
На остановках он что-нибудь рассказывал, перескакивая с темы на тему, и я перескакивала следом:
– Нашу планету мы называем Земля. Ближайшая к нам Водная, в отличие от нашей у них гораздо больше воды, потом Песчаная, где воды меньше, чем у нас, но много пустынь, еще дальше Огненная, там моря есть, а рек совсем мало, и, наконец, Газовая и Ледяная. Некоторые маги считают, что еще есть планеты, но мы их не видим, а есть группы, думают, что ближайшие к нам обитаемые миры находятся в одной связке, ну как отражение друг друга, поэтому люди похожи, только они к нам переселялись, больше никто… Все планеты крутятся вокруг Солнца, каждая по своей орбите, скорость немного разная, зависит от массы тел. Больше в твоем возрасте дети не знают, пока достаточно. Надо пообедать, – вскрикнул он и так резко затормозил, что я зубами клацнула.
– Мастер!
– Видишь, хранители лесов пошли, пусть идут, что им не нравится, не знаю, но мы объедем этот участок, только там дорога еще хуже, ничего, да? Ешь. И пряник тоже тебе. Надо будет к реке подъехать, показать… На Земле много морей, рек, озер и очень, очень много болот. На одно такое болото тебя и закинуло, заметь, как повезло, что там оказалась дежурная пара гномов.
– А зачем они там дежурили?
– Как зачем, ты разве не поняла? Это племя специализируется на лекарственных травах, по очереди уходят на болота собирать травы и мхи. Потом я или кто-нибудь тоже из старичков, приезжаем и закупаем у них первичные настойки.
– Первичные?
– Ну да, драконы добавляют свою магию, эльфы и дроу свою, люди свою. Оборотни ничего не добавляют, у них и так с возрастом регенерация отличная, покупают только настойки для детей. Гномы сами разбираются, только у них магии совсем маленечко, не люди же. Мы, конечно, самые одаренные, и живем подольше, не так, как драконы, но все-таки, просто людей так мало…
Как ни странно, осознание, что я тоже появилась здесь ребенком, как и «увнученный», здорово облегчило мне жизнь. Конечно, я и дома спала днем, все-таки возраст свое требовал, но теперь хоть понимала, почему так мало и часто ем, так много и часто сплю, почему хочется побегать и даже попрыгать. Почему так быстро запоминаю, дома пришлось бы просто зазубривать, а здесь все воспринималось легко: особенности рас и присущей им магии, непривычная география, другие животные, как у нас и еще многие виды живности, которых в моем мире нет. Например, огромных хищные пауков-мясоедов, один такой пробежал с топотом мимо нас. Других насекомых, отличающихся от наших, я не увидела, или они просто не попались на глаза.
И птицы здесь другие, причем все поголовно с яркой расцветкой у самцов и серенькой неприметной у самочек.
