Я понимала, насколько тяжелее изучать другую страну по книжкам. Появились у нас видео-уроки и возникли эмоции, волей-неволей запомнишь то, на что потребовались бы годы. А уж видеть воочию… но и мое активное восприятие нового мира отрицать нельзя, я чувствовала себя сразу Гагариным, Амундсеном, Пири и Миклухо-Маклаем.
Мастер не торопился, только дважды мы оставляли повозку и перемещались порталом к тем, кому срочно понадобились настойки, эликсиры, снадобья или противоядия. Часто останавливались просто у красивых мест, мне рассказывали очередную легенду, которые не слишком отличались от наших: обязательно несчастная любовь, несправедливые отношения родных и близких, трагический исход и общее понимание, что все могло быть иначе.
Добирались до нужного места, мой наставник получал новые задания, мы опять углублялись в леса или горы все дальше и дальше, наконец, попали на знаменитую ярмарку, и я увидела дракона.
Гномы, эльфы и дроу живут около двухсот лет, оборотни чуть меньше, а люди свободно доживают до трехсот и значительно больше, зависит от потенциала в магии. Сколько живут драконы – неизвестно, никто не знает.
Гномов у меня на родине нет, но я и раньше встречала невысоких коренастых людей и, когда познакомились на болоте, ничего в них не удивило.
Оборотней тем более дома нет, но животные с таким обличием, конечно, есть, и я приняла их легко.
Эльфов и дроу нет, зато типажи тощих светлокожих и смуглых людей самих по себе у меня не вызывали никаких эмоций. Мало ли каких людей не бывает.
А вот разумные огромные ящеры, не имеющие, в отличии от оборотней, человеческой ипостаси и рук, но своей магией создающие шедевры, в том числе ювелирные, требующие особой филигранности, драконы меня завораживали самим фактом своего существования!
Встреча произошла в мой пятый день рождения, 351 года местного летоисчисления, на ярмарке.
Смешно, но теперь мы с увнученным гаденышем официально имеем один и тот же ДР. Ему одиннадцать дома у меня, а мне пять лет дома у него. Очень смешно. До слез.
На ярмарку попали не совсем случайно, мастер Гераш все же согласился привести в порядок повозку, на которой мы колесили по просторам самого большого континента этой Земли. Ему, конечно, лень заниматься улучшением обычного средства передвижения, подумаешь, сказал он, неудобно и трясет до тошноты, да разве комфорт главное в этой жизни.
Я мужественно соглашалась, а у самой капали слезы, но изо всех сил их не замечала и пыталась улыбнуться… конечно, он устоять не мог.
Вообще у меня собрался уже десяток приемов воздействия на мастера, но я редко повторялась. Вот еще, совсем не трудно придумать что-нибудь новенькое, а даже интересно. Я же мир познаю, правда?
Сначала в нашей повозке появились упрощенные рессоры, потом шины. Как ни странно, с шинами оказалось гораздо сложнее, сильные маги-воздушники пользовались своими возможностями дара, слабые обматывали колеса тряпками или просто не обращали внимания.
Тут некоторые неписанные законы для меня непостижимы. Например, с теми же рессорами.
У магов высокого уровня можно найти все, чтобы облегчить бытовые трудности, но они думают только о себе. Считалось, что создание упрощенных аналогов никому из них не интересно, потому что занимаются высокой наукой, а то, чем пользуются сами, для всех дорого. Спрашивается, для чего эти самые научно-магические изыскания, если полученные результаты фиксируются, и только?
С шинами помогли гномы, конкретно Арат, названный отец. Демина меня не хотела замечать, а вот Арат всегда искренне радовался нашему появлению и внимательно выслушивал мои детские просьбы и идеи.
На болота гномов мы приезжали примерно раз в три-четыре месяца, и только через два года он сварил подходящий состав. В колесах сделали выемки по внешней окружности и залили кипящую густую жидкость, дождались, пока остынет, повернули и залили следующий участок. Застывший состав в несколько слоев действительно пружинил, напоминая резину. Самый удачный вариант установили на нашу повозку.
Ну вот, совсем другое дело. Конечно, не сравнить с надутыми шинами, но ход гораздо, гораздо мягче.
Я невинно спросила:
– А кто получит деньги, если придумка Арата будет востребована?
– Клан, конечно. Наш клан гномов-зельеваров северных болот, я приготовил заявку, – тут же сказал старейшина.
Недоверчивые гномы уже катались полдня на нашей повозке по самым трясучим дорогам и оценили разницу.
– А что получит Арат?
– Ну, еще неизвестно, понадобятся такие колеса кому-нибудь или нет.
– Ну, например, для себя вы сделаете?
– Для себя – конечно, – фыркнул старейшина.
– Понятно. Так посылать к вам заказчиков или нет?
Мастер с удовольствием следил за нашим разговором и не вмешивался. Я продолжила:
– Арат, не хочешь с нами поездить?
– Э-э, с чего бы это вы сманивали гнома?!
– А он не женат, имеет право посмотреть мир. Дом ему поставили, как Демине? Нет. А он три года мной занимался. Значит, подумать о нем придется мне. Идеи есть, я же смотрю в поездках и вижу, что можно улучшить, а вот умных рук нет. Мастер, забираем?
– Я не против, место найдем. Но пусть Арат сам решает.
Утром старейшина сообщил, что дом поставят.
– И мастерскую, – добавила я, широко улыбаясь беззубым ртом, верхние два зубика на днях утащила мышка, и шепнула Арату, – а дальше посмотрим.
Арат недоверчиво посмотрел на старейшину, старейшина на мой жизнерадостный оскал, и грустно кивнул.
Саму повозку в виде вагончика сделали эльфы в обмен на детские настойки, которые я варила четыре дня под присмотром гномов, пока ожидали шины. Правда, эльфам отдали еще старую повозку, шкуры всяких животных, которые мастер забыл отдать на выделку и решил выкинуть, но я придержала, и шесть полных накопителей, точнее, мне вернули такие же пустые.
Эльфы сначала перенесли рессоры и шины, но к самому заказу отнеслись равнодушно и проявили интерес, когда осталось установить двери на колесиках. Вот тут они забегали, такого количества желающих посмотреть, что получилось, никто не ожидал. Даже мой мечтательный мастер обратил внимание на прозу жизни.
А получился вполне приличный мягкий вагон в миниатюре из четырех купе: обеденная зона со столом у окна и мягкими диванчиками с обеих сторон, маленькая спальня мастера, чуть поменьше моя спальня, рабочая зона для хранения трав и снадобий с кухней и продуктами. Не зря я все им рисовала, не зря.
Если считать от лошадки, я занимала первое купе, спальня мастера последнее, что особенно радовало, ибо он храпел, как не знаю кто, а я отвыкла от боевых тревог.
По всему невысокому вагончику шли узкие встроенные шкафы, а под откидными диванчиками и кроватями приличные ящики для вещей.
Жаль, не получилось с душем и туалетом, в дороге только обтирались влажными полотенцами или купались в реках, мылись уже в селениях, примерно через каждые три-четыре дня, но с этим пришлось смириться.
Если бы у нас имелись деньги… о, тогда можно заказать эльфам продолжение нашего вагончика в виде багажника, а не сгружать товар ровно у моего стола или постели. И заодно решить с душем и туалетом, это уж совсем не сложно. Но нужна еще одна лошадь. Придется подумать.
Именно мне.
Мастер оказался человеком на удивление непрактичным. По его мнению, маг он никудышный, потому как имел только огненную стихию. И куда ее?
Войн, слава богам, уже нет так давно, что и хроники терялись в исторических фактах, оставалось пожары укрощать или костры разводить, вот все. Пожары есть, да, но с ними лучше справлялись водники, а костер в походе мог разжечь любой маг.
Пока был молодым и полным сил, работал в мастерских, где требовались обжиги, а как осталось несколько лет до трехсот, ушел сам, не дожидаясь намеков.
Хорошо, что всегда есть необходимость доставки самых разных товаров из далеких точек, куда серьезные караваны отправлять смысла нет, невыгодно, а порталы еще дороже. Юных магов в одиночку не отпускали, мало ли что, бездельников и жуликов в любом мире достаточно, а для пожившего человека и опытного огневика – такая работа в самый раз.
– Своей семьей не обзавелся, все куда-то торопился, куда… зачем… неизвестно, – добавил он с горечью.
Так что встречу с ничейным ребенком человека мастер расценил как невероятную удачу. Прежде всего потому, что жизнь обрела смысл, даже его личный статус как человека семейного и нужного сразу же поднялся. Кроме того, возросла стоимость услуг.
Про изменение расценок случайно выяснила тоже я, уткнувшись в схему на стене нашей торговой конторы, когда приехали в последний раз отчитываться.
– Мастер, не поняла, это что тут написано?
Читать я научилась быстро, и местный букварь выучила давно, но здесь алфавит гораздо больше и есть свои особенности. Например, три буквы в одном порядке читаются так, а если переставить – иначе. Знай я дома иностранные языки, приняла бы все проще, но… чего нет, того нет. Зато десятичная система счисления здорово облегчала жизнь и мне, и заодно наставнику, а считала я всегда хорошо и улыбалась, очень уж смешили квадратные монеты.
– Софи, ты все равно не поймешь, что написано, вот исполнится шесть лет, начнешь учиться у наставника и…
– Да нет же, тут все понятно, кроме названия таблицы!
– А… расценки на услуги в зависимости от личного статуса и дальности расстояния.
– Статуса? Подробнее можно?
Личный статус, в отличии от кланового, не зависел от родственников и их богатств, только от собственных достижений. Статусов оказалось десять, такое число образовалось от количества пальцев на руке, как и сама система счисления.
От расы статус тоже не зависел, везде есть самородки. Но если ребенка учили, то взрослый человек редко имел статус ниже восьмого. У Гераша понизился с уходом из мастерских до седьмого, а с моим появлением опять стал шестым. Мы могли выбирать самостоятельно маршруты и вообще мастер стал более уважаемым членом общества. А вот про изменение расценок он не подумал, да и раньше не очень обращал внимание. Отчитался, сгреб доверчиво монетки и покатил дальше.
А я мечтала не только о багажнике, мне нужна нормальная зубная щетка, порошок и настоящее мыло, а не травы в тряпочке. Мастера одеть, да и самой приодеться, я все же расту, книг подкупить, улучшить питание… да много что в принципе есть, но не у нас.
Ничего-ничего, с появлением удобных спальных мест мастер стал брать заказы уже совсем в далекие и дорогие точки, и так мы оказались в городе у подножия гор, где нас ожидала самая крупная ярмарка в этих местах.
Я держалась за кусок ткани в виде пояса, его носили мужчины в парадных одеждах, второй конец мастер намотал себе на руку. Условие, при котором только так попаду на ярмарку, мне не нравилось, но раз обещала – выполняла. Старалась, по крайней мере.
Честно говоря, резон в этом был, и еще какой. Стоять на месте у меня не получалось, ноги сами подпрыгивали. Теперь я понимала моих внуков и правнуков, а все удивлялась, неужели так трудно просто постоять на месте, когда снимаю мерки. Мальчишки очень быстро росли, а кроме меня никто из родных не шил и не вязал, только латку могли наложить или заштопать. Обшивала парней и тихонько мечтала о платьицах для малышек.
Здесь, такие, как я, и совсем маленькие дети независимо от пола, носят простые балахончики. Как правило, сразу серые или коричневые, потому что стирать не перестирать.
Девочек постарше одевали в платья любой длины, от колен и ниже, но фасоны повторяли взрослую моду что в городах, что в селах.
А я сшила веселые сарафанчики с пышной юбкой-татьянкой: один коротенький, второй чуть подлиннее, с оборочками, а еще один до щиколоток и на длинных лямочках. Все три сарафана украсила тесьмой и вышивкой. Свои попроще, а на продажу не пожалела ни времени, ни сил. Что называется, дорвалась.
Кто мог подумать, что моя мечта о платьицах для малышек исполнится таким образом?
Но шила не просто так, я поняла, что мне необходимо показать товар лицом, прицениться и, главное, подать заявку на фасон. Саму заявку подготовила и образцы зарисовала, но есть одна тонкость у местных патентов: первый экземпляр должны приобрести посторонние лица. У эльфов так получилось с изготовлением повозки, у гномов с шинами к ней.
Мастер Гераш разглядывал разложенные товары, особенно ножи и луки, я бегала вокруг него, подскакивая с ножки с ножку, не могла сдержаться, но при этом думала, пора переодеться в следующий сарафан или еще не все меня видели.
Наконец к наставнику подошли две женщины, пошептались с ним, и он пригласил их в вагончик. Меня придержал и позвал далеко не сразу, я посмотрела все товары, куда доставал пояс: посуду, метелки с лопатами, детские свистульки, ткани и совсем извелась.
– Соня, – крикнул мастер, – иди к нам, покажи то, что приготовила на продажу.
Обе женщины смотрели на меня без всякого интереса, ну понятно, примерять надо на ребенка, но они уже увидели все, что хотели.
– Платья сшила моя внучка.
– Внучка?
– Внучка, – твердо сказал мастер, – но не дочь же? Соня, показывай.
Я кивнула, молча зашла к себе в спаленку и упала лицом на подушку, давясь хохотом.
Ну, гаденыш! Сам увнучился и меня увнучил.
Боги, дайте с ним встретиться!
Себе я пошила два сарафана, а на продажу три. Купили у меня все пять, пришлось переодеться в обычное домашнее, рубашку навыпуск и штаны типа бриджей.
– А это что? На мальчишек?
– Это не продается, проверяю еще на себе, – спохватилась я, – мы здесь на три дня, приходите послезавтра к вечеру.
Сказать, что мой наставник и дед по совместительству удивился итогам продажи одежды – это просто промолчать. Внушительная горка квадратных монет на столике его ввела в ступор.
– Знаешь, я за месяц столько не зарабатываю, а ты шила пять дней, – он отмер и забормотал, пальцем отделяя серебряные монеты от медных, – кажется, здесь на три золотых. Пересчитай, а?
Тут я обалдела:
– Мастер, продавая, вы не знали, сколько получите?
– Так они покупали все по отдельности!
Только и остается руками развести.
Сама виновата, до шести лет и права голоса перед посторонними уже один год остался, могла и подождать.
– Ладно, пора заявку подавать, пойдемте, пока ваш эльф никуда не убежал.
Мастер мог и без меня заявку отдать, но мне хотелось точно знать, на кого она оформлена. Оказалось, на меня, более того, все, кому нужно, сарафан разглядели, оценили и сделали свои выводы.
В нашем отделе конторы управлялся уже знакомый эльф или его родственник из клана, не знаю. Он кивнул, что-то буркнул и велел мне приложить палец к завитушке на картонке.
– Не расписываться, только палец?
– Тебе нет шести. Раз еще не училась, то палец.
Ну, как скажете.
Пишу я действительно плохо, их так называемые чернила просто ужас какой-то, стол у мастера не отмывается, а с записями за обеденный я его не пускаю, угрожая чернильным супом.
Эльф равнодушно сообщил скороговоркой:
– С этого дня, все, что поступит в продажу от тебя по приложенным рисункам, облагается налогом в размере двадцати долей от вырученной суммы. После учебы получишь десятый статус, и налог будет составлять восемнадцать долей. С продажи других ты получишь две доли. Что непонятно, объяснит дед. Все, у меня дела.
Мастер не торопился, только дважды мы оставляли повозку и перемещались порталом к тем, кому срочно понадобились настойки, эликсиры, снадобья или противоядия. Часто останавливались просто у красивых мест, мне рассказывали очередную легенду, которые не слишком отличались от наших: обязательно несчастная любовь, несправедливые отношения родных и близких, трагический исход и общее понимание, что все могло быть иначе.
Добирались до нужного места, мой наставник получал новые задания, мы опять углублялись в леса или горы все дальше и дальше, наконец, попали на знаменитую ярмарку, и я увидела дракона.
Глава 6. Солнечная ярмарка
Гномы, эльфы и дроу живут около двухсот лет, оборотни чуть меньше, а люди свободно доживают до трехсот и значительно больше, зависит от потенциала в магии. Сколько живут драконы – неизвестно, никто не знает.
Гномов у меня на родине нет, но я и раньше встречала невысоких коренастых людей и, когда познакомились на болоте, ничего в них не удивило.
Оборотней тем более дома нет, но животные с таким обличием, конечно, есть, и я приняла их легко.
Эльфов и дроу нет, зато типажи тощих светлокожих и смуглых людей самих по себе у меня не вызывали никаких эмоций. Мало ли каких людей не бывает.
А вот разумные огромные ящеры, не имеющие, в отличии от оборотней, человеческой ипостаси и рук, но своей магией создающие шедевры, в том числе ювелирные, требующие особой филигранности, драконы меня завораживали самим фактом своего существования!
Встреча произошла в мой пятый день рождения, 351 года местного летоисчисления, на ярмарке.
Смешно, но теперь мы с увнученным гаденышем официально имеем один и тот же ДР. Ему одиннадцать дома у меня, а мне пять лет дома у него. Очень смешно. До слез.
На ярмарку попали не совсем случайно, мастер Гераш все же согласился привести в порядок повозку, на которой мы колесили по просторам самого большого континента этой Земли. Ему, конечно, лень заниматься улучшением обычного средства передвижения, подумаешь, сказал он, неудобно и трясет до тошноты, да разве комфорт главное в этой жизни.
Я мужественно соглашалась, а у самой капали слезы, но изо всех сил их не замечала и пыталась улыбнуться… конечно, он устоять не мог.
Вообще у меня собрался уже десяток приемов воздействия на мастера, но я редко повторялась. Вот еще, совсем не трудно придумать что-нибудь новенькое, а даже интересно. Я же мир познаю, правда?
Сначала в нашей повозке появились упрощенные рессоры, потом шины. Как ни странно, с шинами оказалось гораздо сложнее, сильные маги-воздушники пользовались своими возможностями дара, слабые обматывали колеса тряпками или просто не обращали внимания.
Тут некоторые неписанные законы для меня непостижимы. Например, с теми же рессорами.
У магов высокого уровня можно найти все, чтобы облегчить бытовые трудности, но они думают только о себе. Считалось, что создание упрощенных аналогов никому из них не интересно, потому что занимаются высокой наукой, а то, чем пользуются сами, для всех дорого. Спрашивается, для чего эти самые научно-магические изыскания, если полученные результаты фиксируются, и только?
С шинами помогли гномы, конкретно Арат, названный отец. Демина меня не хотела замечать, а вот Арат всегда искренне радовался нашему появлению и внимательно выслушивал мои детские просьбы и идеи.
На болота гномов мы приезжали примерно раз в три-четыре месяца, и только через два года он сварил подходящий состав. В колесах сделали выемки по внешней окружности и залили кипящую густую жидкость, дождались, пока остынет, повернули и залили следующий участок. Застывший состав в несколько слоев действительно пружинил, напоминая резину. Самый удачный вариант установили на нашу повозку.
Ну вот, совсем другое дело. Конечно, не сравнить с надутыми шинами, но ход гораздо, гораздо мягче.
Я невинно спросила:
– А кто получит деньги, если придумка Арата будет востребована?
– Клан, конечно. Наш клан гномов-зельеваров северных болот, я приготовил заявку, – тут же сказал старейшина.
Недоверчивые гномы уже катались полдня на нашей повозке по самым трясучим дорогам и оценили разницу.
– А что получит Арат?
– Ну, еще неизвестно, понадобятся такие колеса кому-нибудь или нет.
– Ну, например, для себя вы сделаете?
– Для себя – конечно, – фыркнул старейшина.
– Понятно. Так посылать к вам заказчиков или нет?
Мастер с удовольствием следил за нашим разговором и не вмешивался. Я продолжила:
– Арат, не хочешь с нами поездить?
– Э-э, с чего бы это вы сманивали гнома?!
– А он не женат, имеет право посмотреть мир. Дом ему поставили, как Демине? Нет. А он три года мной занимался. Значит, подумать о нем придется мне. Идеи есть, я же смотрю в поездках и вижу, что можно улучшить, а вот умных рук нет. Мастер, забираем?
– Я не против, место найдем. Но пусть Арат сам решает.
Утром старейшина сообщил, что дом поставят.
– И мастерскую, – добавила я, широко улыбаясь беззубым ртом, верхние два зубика на днях утащила мышка, и шепнула Арату, – а дальше посмотрим.
Арат недоверчиво посмотрел на старейшину, старейшина на мой жизнерадостный оскал, и грустно кивнул.
Саму повозку в виде вагончика сделали эльфы в обмен на детские настойки, которые я варила четыре дня под присмотром гномов, пока ожидали шины. Правда, эльфам отдали еще старую повозку, шкуры всяких животных, которые мастер забыл отдать на выделку и решил выкинуть, но я придержала, и шесть полных накопителей, точнее, мне вернули такие же пустые.
Эльфы сначала перенесли рессоры и шины, но к самому заказу отнеслись равнодушно и проявили интерес, когда осталось установить двери на колесиках. Вот тут они забегали, такого количества желающих посмотреть, что получилось, никто не ожидал. Даже мой мечтательный мастер обратил внимание на прозу жизни.
А получился вполне приличный мягкий вагон в миниатюре из четырех купе: обеденная зона со столом у окна и мягкими диванчиками с обеих сторон, маленькая спальня мастера, чуть поменьше моя спальня, рабочая зона для хранения трав и снадобий с кухней и продуктами. Не зря я все им рисовала, не зря.
Если считать от лошадки, я занимала первое купе, спальня мастера последнее, что особенно радовало, ибо он храпел, как не знаю кто, а я отвыкла от боевых тревог.
По всему невысокому вагончику шли узкие встроенные шкафы, а под откидными диванчиками и кроватями приличные ящики для вещей.
Жаль, не получилось с душем и туалетом, в дороге только обтирались влажными полотенцами или купались в реках, мылись уже в селениях, примерно через каждые три-четыре дня, но с этим пришлось смириться.
Если бы у нас имелись деньги… о, тогда можно заказать эльфам продолжение нашего вагончика в виде багажника, а не сгружать товар ровно у моего стола или постели. И заодно решить с душем и туалетом, это уж совсем не сложно. Но нужна еще одна лошадь. Придется подумать.
Именно мне.
Мастер оказался человеком на удивление непрактичным. По его мнению, маг он никудышный, потому как имел только огненную стихию. И куда ее?
Войн, слава богам, уже нет так давно, что и хроники терялись в исторических фактах, оставалось пожары укрощать или костры разводить, вот все. Пожары есть, да, но с ними лучше справлялись водники, а костер в походе мог разжечь любой маг.
Пока был молодым и полным сил, работал в мастерских, где требовались обжиги, а как осталось несколько лет до трехсот, ушел сам, не дожидаясь намеков.
Хорошо, что всегда есть необходимость доставки самых разных товаров из далеких точек, куда серьезные караваны отправлять смысла нет, невыгодно, а порталы еще дороже. Юных магов в одиночку не отпускали, мало ли что, бездельников и жуликов в любом мире достаточно, а для пожившего человека и опытного огневика – такая работа в самый раз.
– Своей семьей не обзавелся, все куда-то торопился, куда… зачем… неизвестно, – добавил он с горечью.
Так что встречу с ничейным ребенком человека мастер расценил как невероятную удачу. Прежде всего потому, что жизнь обрела смысл, даже его личный статус как человека семейного и нужного сразу же поднялся. Кроме того, возросла стоимость услуг.
Про изменение расценок случайно выяснила тоже я, уткнувшись в схему на стене нашей торговой конторы, когда приехали в последний раз отчитываться.
– Мастер, не поняла, это что тут написано?
Читать я научилась быстро, и местный букварь выучила давно, но здесь алфавит гораздо больше и есть свои особенности. Например, три буквы в одном порядке читаются так, а если переставить – иначе. Знай я дома иностранные языки, приняла бы все проще, но… чего нет, того нет. Зато десятичная система счисления здорово облегчала жизнь и мне, и заодно наставнику, а считала я всегда хорошо и улыбалась, очень уж смешили квадратные монеты.
– Софи, ты все равно не поймешь, что написано, вот исполнится шесть лет, начнешь учиться у наставника и…
– Да нет же, тут все понятно, кроме названия таблицы!
– А… расценки на услуги в зависимости от личного статуса и дальности расстояния.
– Статуса? Подробнее можно?
Личный статус, в отличии от кланового, не зависел от родственников и их богатств, только от собственных достижений. Статусов оказалось десять, такое число образовалось от количества пальцев на руке, как и сама система счисления.
От расы статус тоже не зависел, везде есть самородки. Но если ребенка учили, то взрослый человек редко имел статус ниже восьмого. У Гераша понизился с уходом из мастерских до седьмого, а с моим появлением опять стал шестым. Мы могли выбирать самостоятельно маршруты и вообще мастер стал более уважаемым членом общества. А вот про изменение расценок он не подумал, да и раньше не очень обращал внимание. Отчитался, сгреб доверчиво монетки и покатил дальше.
А я мечтала не только о багажнике, мне нужна нормальная зубная щетка, порошок и настоящее мыло, а не травы в тряпочке. Мастера одеть, да и самой приодеться, я все же расту, книг подкупить, улучшить питание… да много что в принципе есть, но не у нас.
Ничего-ничего, с появлением удобных спальных мест мастер стал брать заказы уже совсем в далекие и дорогие точки, и так мы оказались в городе у подножия гор, где нас ожидала самая крупная ярмарка в этих местах.
Я держалась за кусок ткани в виде пояса, его носили мужчины в парадных одеждах, второй конец мастер намотал себе на руку. Условие, при котором только так попаду на ярмарку, мне не нравилось, но раз обещала – выполняла. Старалась, по крайней мере.
Честно говоря, резон в этом был, и еще какой. Стоять на месте у меня не получалось, ноги сами подпрыгивали. Теперь я понимала моих внуков и правнуков, а все удивлялась, неужели так трудно просто постоять на месте, когда снимаю мерки. Мальчишки очень быстро росли, а кроме меня никто из родных не шил и не вязал, только латку могли наложить или заштопать. Обшивала парней и тихонько мечтала о платьицах для малышек.
Здесь, такие, как я, и совсем маленькие дети независимо от пола, носят простые балахончики. Как правило, сразу серые или коричневые, потому что стирать не перестирать.
Девочек постарше одевали в платья любой длины, от колен и ниже, но фасоны повторяли взрослую моду что в городах, что в селах.
А я сшила веселые сарафанчики с пышной юбкой-татьянкой: один коротенький, второй чуть подлиннее, с оборочками, а еще один до щиколоток и на длинных лямочках. Все три сарафана украсила тесьмой и вышивкой. Свои попроще, а на продажу не пожалела ни времени, ни сил. Что называется, дорвалась.
Кто мог подумать, что моя мечта о платьицах для малышек исполнится таким образом?
Но шила не просто так, я поняла, что мне необходимо показать товар лицом, прицениться и, главное, подать заявку на фасон. Саму заявку подготовила и образцы зарисовала, но есть одна тонкость у местных патентов: первый экземпляр должны приобрести посторонние лица. У эльфов так получилось с изготовлением повозки, у гномов с шинами к ней.
Мастер Гераш разглядывал разложенные товары, особенно ножи и луки, я бегала вокруг него, подскакивая с ножки с ножку, не могла сдержаться, но при этом думала, пора переодеться в следующий сарафан или еще не все меня видели.
Наконец к наставнику подошли две женщины, пошептались с ним, и он пригласил их в вагончик. Меня придержал и позвал далеко не сразу, я посмотрела все товары, куда доставал пояс: посуду, метелки с лопатами, детские свистульки, ткани и совсем извелась.
– Соня, – крикнул мастер, – иди к нам, покажи то, что приготовила на продажу.
Обе женщины смотрели на меня без всякого интереса, ну понятно, примерять надо на ребенка, но они уже увидели все, что хотели.
– Платья сшила моя внучка.
– Внучка?
– Внучка, – твердо сказал мастер, – но не дочь же? Соня, показывай.
Я кивнула, молча зашла к себе в спаленку и упала лицом на подушку, давясь хохотом.
Ну, гаденыш! Сам увнучился и меня увнучил.
Боги, дайте с ним встретиться!
Себе я пошила два сарафана, а на продажу три. Купили у меня все пять, пришлось переодеться в обычное домашнее, рубашку навыпуск и штаны типа бриджей.
– А это что? На мальчишек?
– Это не продается, проверяю еще на себе, – спохватилась я, – мы здесь на три дня, приходите послезавтра к вечеру.
Сказать, что мой наставник и дед по совместительству удивился итогам продажи одежды – это просто промолчать. Внушительная горка квадратных монет на столике его ввела в ступор.
– Знаешь, я за месяц столько не зарабатываю, а ты шила пять дней, – он отмер и забормотал, пальцем отделяя серебряные монеты от медных, – кажется, здесь на три золотых. Пересчитай, а?
Тут я обалдела:
– Мастер, продавая, вы не знали, сколько получите?
– Так они покупали все по отдельности!
Только и остается руками развести.
Сама виновата, до шести лет и права голоса перед посторонними уже один год остался, могла и подождать.
– Ладно, пора заявку подавать, пойдемте, пока ваш эльф никуда не убежал.
Мастер мог и без меня заявку отдать, но мне хотелось точно знать, на кого она оформлена. Оказалось, на меня, более того, все, кому нужно, сарафан разглядели, оценили и сделали свои выводы.
В нашем отделе конторы управлялся уже знакомый эльф или его родственник из клана, не знаю. Он кивнул, что-то буркнул и велел мне приложить палец к завитушке на картонке.
– Не расписываться, только палец?
– Тебе нет шести. Раз еще не училась, то палец.
Ну, как скажете.
Пишу я действительно плохо, их так называемые чернила просто ужас какой-то, стол у мастера не отмывается, а с записями за обеденный я его не пускаю, угрожая чернильным супом.
Эльф равнодушно сообщил скороговоркой:
– С этого дня, все, что поступит в продажу от тебя по приложенным рисункам, облагается налогом в размере двадцати долей от вырученной суммы. После учебы получишь десятый статус, и налог будет составлять восемнадцать долей. С продажи других ты получишь две доли. Что непонятно, объяснит дед. Все, у меня дела.
