Да что там спланированного? Любого, по большому счету. Слишком мало оружия в деревне, слишком много женщин и детей. Как бы не силен был дух Бенде, она не смогла бы продержаться без сторонней помощи.
—Но почему Иву было отказано в поддержке? — Не заметил, как сжал кулаки. — Ведь ситуация была предсказуема. Почему бросили столько людей без защиты?
—А ты как думаешь? Народ повалил через границу даже не сотнями. В некоторых селениях такая резня началась, что даже представить страшно. Правительственные войска не справлялись, не то что мы, просто пограничный блокпост. Ситуация обрисовывалась та еще — тупо геноцид, который начал выходить из под контроля.
Нам самим туго приходилось. Все, что могли тогда сделать, выделить немного оружия и транспорт. Я сам лично с ребятами возил ящики. При разгрузке один упал с кузова. Завеса отскочила на весу и располосовала мне спину. Акурат там, где и не достать самому, над лопаткой. Кровища, все дела. Вот тогда и познакомился с А Джая. Заштопала меня так, что и следа не осталось.
Алдрис умолк. И Райан с удивлением увидел, как литовец медленно выдохнул, отвернулся, но не успел спрятать заблестевшие от слез глаза.
—Я остался в селении на два дня. Тогда и познакомился с Бенде и семьей Фабре поближе.
Снова замолчал, а у Райана неприятно кольнуло в груди. Не верилось, что этот уверенный в своей крутости и непобедимости индюк был близок к его близкому. Это все только его. Его семья. Его бенде. Его девушка. Ревностное дежавю просочилось ядом по крови, стало царапать у сердца.
—Алдрис. — но литовец, казалось не слышал его.
—Такой светлой и дружной семьи я никогда не видел. Даже завидовал им. К своему удивлению, узнал тогда о тебе. Честно, был рад, что ты в порядке и не находишься в Нигерии.
—Ив хотел обезопасить близких, потому отправил меня в Англию на родину жены, чтобы я организовал их выезд и дальнейшее там проживание.
—Я знаю об этом. И о том, почему сорвался их оъезд.
Райан залпом выпил вторую часть содержимого бутылочки. Он тоже знал почему. Чуть выпуклые, затянутые еще совсем тонкой кожей шрамы от пуль, покрывающие спину Кирабо, тому причина. Райан сжал зубы.
—Мы были там: с Ивом и Жаком. Два отряда пошло по следам хауса. Честно, я не знаю, как она смогла выжить после таких ранений. Там даже шансов, что до Бенде довезем не было. Но, как оказалось, Кирабо сильная девчонка. Родители не отходили от нее почти две недели, пока та не пришла в себя. Ну а потом…
Райан сжался. В глубине души он хотел знать, но реальность произошедшего была такой страшной, что рассказ Алдриса просто поднимал волосы на затылке.
—Мы увидели дым пожарищ ближе к полудню. Народ поднялся по тревоге так быстро, как только мог. Но мы все равно опоздали. Удалось отбить немногих. Боевики изменили своим привычкам и в Самбиссу никого не увели. Просто жгли, убивали, пытали. Честно скажу: такого я никогда не видел, а то, что увидел было слишком даже для меня. Кормящим матерям отрезали груди, беременным вспарывали животы, заставляли мужчин резать собственные семьи, а детей забивать гвозди в головы родителям. — Голос литовца осип, стал глухим и бесцветным, а перед глазами Райана проносились картинки боли и ужаса.
—От дома Фабре мало что осталось. Я искренне надеялся, что семья погибла сразу и не видела, не чувствовала всего произошедшего. Как выяснилось я ошибся. Жака и Кирабо обнаружили на площади среди многих других… Распятыми. На одном кресте. Девушка была еще жива, хотя смотреть на нее было страшно. А вот Жак... Весь перебит, подстрелен — его смерть не была легкой.
Райан отвернулся к иллюминатору. Не пытался скрыть от литовца эмоции и слезы, просто очень хотел приглушить их, продышать, отринуть факты, озвученные Алдрисом. Ничего не получалось. Просто внутренний протест против боли близких. Просто бешенство и ненависть к извергам, которые причинили любимым такие страдания. Кулаки бесполезно сжимались, а из горла рвался рык, почти несдерживаемый скулеж отчаяния.
—Мы повезли выживших в распределитель. Но через некоторое время Кирабо исчезла. Волонтеры нашли ее лишь через два дня, когда делали рейд по окрестным селениям. Даже предположить не могу, как она в таком состоянии добралась до Бенде. Может, кто из местных помог.
Продолжать, думаю, не имеет смысла, потому что я проследил дальнейший муть Кирабо и знаю, что она с тобой. Она ведь с тобой?
—Со мной. — Голос дрожал. — Теперь со мной. Не скажу, что это было легко, но все позади. Я надеюсь.
—Все будет хорошо. Она сильная, эта рыжая.
Впервые за все время сердце отреагировало спокойно. Райан с благодарностью посмотрел на литовца:
—Я признателен тебе, что был с Кирой тогда.
Оба поняли о чем речь.
—Но ведь я опоздал.
—Не ты один, Алдрис. К сожалению, не только ты.
Сразу по прилету их встретил достаточно вместительный терминал. Вместе с полицией... Резко скомандовав пассажирам разделиться на группы по пять, их врастяжку друг за другом повели по гэобразному коридору. В конце — пропускной пункт, где ребята в федеральной форме не особо церемонно перетрясли все их вещи, не смущаясь, пересчитали наличку. Затем, уже более вежливо, предложили поменять фунты на местные франки или доллары, ходящие здесь повсеместно.
Дуала вообще оказалась неприветливой. Редкие в это время года дожди изменили своим правилам и лили, по рассказам местных, уже неделю. Дышать нечем, влажно, мокро и противно. А еще жарко.
Жизнерадостный Алдрис меж тем возвестил о прибытии и собственно с этим же и поздравил прибывших.
—Камерун. Добро пожаловать! — картинно раскинул руки в стороны, будто действительно был рад. — Страна контрастов и дикой природы приветствует вас!
Сменил тон на лекторский и зачастил:
— Местное население положительно относится к иностранцам. Но светить бабками, расчитываться кредиткой, посещать незнакомые места в темное время суток не рекомендуется. Хотя уровень преступности в стране считается низким, прислушиваться к официальным заверениям я бы не стал. И последнее, пить нужно только бутиллированную воду, купленную исключительно в магазине с акцизой на крышке, купаться в стоячих водоемах строго запрещается из-риска заражения шистосамозом.
—Выключайся уже, экскурсовод. Говоришь так, будто я не был здесь никогда. Больше твоего на камерунской стороне прослужил.
Райан вдохнул знакомую смесь жарких испарений, ароматов специй и грязи. Навет культуры присутствовал. Но даже просторный аэропорт с кафе, комфортными залами ожидания и магазинами не могли изменить впечатление внешней нищеты и неухоженности. Казалось, ничего не поменялось с того момента, как он был здесь последний раз
—Я просто к сведению. Мало, может, ты забыл чего.
Литовец развернул карту.
—Прикинь, мы в подмышке Африки. Причем очень потной.
Райан усмехнулся. Он и раньше слышал эту шутку. Если посмотр
еть на материк сверху Камерун действител.но находился там, где заканчивается широкая часть и начинается узкая, как бы в ложбинке. Здесь же была и самая высокая точка Африки, знаменитый камерунский вулкан высотой более четырех тысяч метров. Вершину его можно было увидеть только из самолета. С земли же такой возможности не было. Пик, постоянно окутанный дымкой, царил над материком, пряча свою истинную круть.
Километрах в пяти от аэропорта был ближайший более менее крупный населенный пункт. Доехать до него мужчины смогли только взяв такси. Как правило, обозначенных шашечками автомобилей здесь не было. Просто добитые авто с улыбающимися водилами. По виду, их правда, можно было поинять за кого угодно, только не за таксистов, но обошлось без эксцэссов.
Узкая, зато асфальтированная дорога и периодически чихающий автомобиль довезли их до гостиницы. Гордо заявленные три звезды красовались на давно некрашеной вывеске. Собственно до них этой забегаловке было ой как далеко. Плутоватого вида управляющий отказался сделать скидку из-за отсутствия кондея, хотя раскрасневшийся от спора Алдрис и пытался уверить управляющего, что двадцать тысяч франков за переночевать здесь не что иное, как наглый грабеж. Вконец психанувший литовец потянул Райана на выход.
—Фашист, - шипел он, а Райан уже присматривался к вывеске проката.
—Давай машину возьмем.
—Давай, но только вечер скоро. Надо устроиться где-нибудь.
Местные обычаи таковы, что ценников на товары нет практически во всех магазинах. Хочешь купить что-нибудь, продавец называет стартовую цену, а дальше понеслась. Сбить ее можно в разы — камерунцы умеют и любят торговаться. Считается большим оскорблнением, если ты снизил запрошенную продавцом сумму, но потом не купил товар. Считай, что в этот магазин вход для тебя закрыт навсегда.
Так и с гостиницами, и автопрокатом. Единственное, на что имелась фиксированная такса, так это на медицину и оружие. Выторговав себе весьма сносный внедорожник, ужчины проехали городок вдоль и поперек, но так и не нашли другой гостиницы. Голодные, потные насквозь и уставшие, наконец остановились спросить у местных, где им приютиться на ночь. В итоге, через пару кварталов, дворами проехали в незаметный с дороги тупичок и оказались возле ничем не примечательного здания.
Здесь далеко не Европа и даже не Азия. Большинство гостиниц были построены еще в семидесятых и с тех пор не ремонтировались и не обновлялись. Явившаяся взорам мужчин картина предстала во всем своем захолустном великолепии. Сказать по правде, даже Алдрис поостерегся оставаться здесь, но худшей перспективы, чем ночевать в тачке у ребят все равно не было. Потому решено было воспользоваться этим, единственно имевшимся на данный момент вариантом.
Даже и речи быть не могло о том, чтобы расплатиться кредиткой. Еще в аэропорту блюстители порядка предупредили, что при безналичном расчете даже в презентабельных заведениях умудряются своровать персональные данные клиента, счипить пинкод и тд. Сбросив ценник с 18000 франков до 12000, Алдрис прямо просиял, но очутившись в предложенном номере малость сник. На остаток дня и ночь они стали обладателями миллиметрического санузла и комнатухи, настолько крохотной, что две кровати стояли вплотную друг к другу.
—Что ж, будем спать вобнимку. — Райан бросил сумку на пол.
Литовец юмора на оценил и хмурый ушел в ванную.
Через пару часов отключили горячую воду, еще через пол часа — холодную и свет.
Засыпая, Райан смотрел на светящиеся вдалеке нефтяные вышки. Как рождественские елки, они приносили кучу радости и удовольствия тем, кто пользовался плодами нелегкой работы трудящихся там людей. Камерун, мог процветать, быть заметным если не в мировой, то хотя быв африканской бщественности, но…
Единственный позитивный момент, который мужчина подчеркнул насегодня — чистота в их номере и действительно вкусный и сытный ужин, приготовленный хозяйкой этого заведения.
Спал не спал — мужчина так и не понял. Жесткая кровать и непередаваемая духота, от которой он, как оказалось, отвык, изнеженный цивилизованной английской жизнью не давали покоя. Несколько раз просыпался, старался не сильно ворочаться, чтоб найти положение поудобней, но при этом не разбудить Алдриса. Очень ждал утра. День предстоял нелегкий, но он мысленно подгонял его наступление, не вынося бездействия. Как тогда, когда искал Киру, всякий раз проклинал ночи за их долготу и ограниченность возможностей.
Казалось, снова что-то упускает, неуловимое, но очень важное. Росла тревога, а еще страх, что неподвластные ему обстоятельства сорвут все планы, и он снова подведет ту, что так дорога.
Встрепенулся лишь поздним утром от того, что Алдрис тряс его за плечо. Оказалось, все-таки забылся коротким сном. На секунду закрыв глаза перед рассветом, дал себе возможность отдохнуть. Сел на кровати, обхватив голову руками, чувствуя адскую ломоту во всем теле, будто били ногами, а потом наехали сверху бульдозером и катались в разных направлениях.
—Выглядишь неважно. — Алдрис начал складывать вещи в сумку. — Давай, просыпайся. Пойду добуду кофе.
Через полчаса, прихватив немногочисленный багаж, мужчины сели в машину и направились по адресу, выпытанному у хозяина. В россказни о низком уровне преступности и полной безопасности туристов никто из них не верил. Неподавляемая со стороны властей деятельность местной организованной да и участившиеся случаи похищения белых — ярчайшие советы к тому, что в этой стране нужно быть начеку. Потому первым пунктом на сегодня значилась покупка оружия.
А дальше понеслась. Камерунская земля не баловала автомобилистов комфортом. Понадобилось больше четырех часов, чтобы преодолеть от силы киломеиров восемьдесят. Удручало то, что впереди у ребят было еще порядка трехста. Конечной их целью был Мамфе — главный переход между Нигерией и Камеруном. Он находился между двумя приграничными городами: Мамфе с камерунской стороны и Иконо — с нигерийской. По сути этот переход представлял собой мост через реку. Есть еще один на северо- востоке Нигерии через Мфуму и Нолу, но он не так востребован, как первый.
Пожалуй, дорога до Мамфе — это самые яркие и яростные воспоминания Райана об Африке. Хотя и не самые ужасные. К сожалению. Маршрут сложный, местами практически непроходимый из-за дождей. Пока двигались строго на север до Мбанги, еще куда ни шло, но восточнее между Лумом и Тинто дороги не было вообще. Приходилось выжимать из машины практически запредельный максимум, чтоб издыхающие лошадиные хоть как-то передвигали их по бездорожью.
Кое-где, правда, местные власти все-таки озаботились дорожным вопросом, и местами даже становилось легче. Неплохой асфальт без ям казался оазисами среди пустыни. От Томбеля так вообще сплошной ремонт: щебень, кучи песка, самосвалы, пробки — отстой.
Дальше легче, но уставший литовец уже стонет, глядя в карту, где красуется крюк километров в девяносто. Нет бы проявить твердость, но Райан поддался уговорам и решил срезать, в душе радуясь, что сэкономит время.
Впрочем, радость оказалась преждевременной. И недолгой. Как итог — несколько часов размытыми тропами, а точнее — словами Алдриса — гребаными канавами. Два раза увязали настолько сильно, что Райан давился отчаянием и искренне хотел придушить литовца.
Едва выехав, решили сделать привал. Но им, уставшим, грязным по уши даже есть нехотелось. Единственное, чего вдруг приспичило Райану — покурить. Он делал это так давно, что даже и не помнил, когда в последний раз. Курящий литовец протянул было пачку, но Райан, проявив твердость, отказался.
Нормальные дороги начались лишь после Тинто. Длинные виадуки раскинулись над ущельями. Виды такие, что дух захватывает. Впрочем, с такой высоты дух захватило бы наверное от всего. Но Райан не хотел кривить душой — красиво действительно было. Подобные места и ощущения часто снились ему, когда он и сам того не замечая, скучал по этим землям.
Мужчины решили не останавливаться на отдых, потому что от Тинто до Мамфе было уже рукой подать. По большому счету, Мамфе — маленький захудалый городишка километрах всорока к востоку от границы с Нигерией. На местном рынке продают пальмовые ядра и масло, бананы, кофе, какао, твердую древесину и каучук. В городке аэродром и больница. Есть даже башня, в которой находится дом главного окружного чиновника. Башня охраняется как местная и историческая достопримечательность.
—Но почему Иву было отказано в поддержке? — Не заметил, как сжал кулаки. — Ведь ситуация была предсказуема. Почему бросили столько людей без защиты?
—А ты как думаешь? Народ повалил через границу даже не сотнями. В некоторых селениях такая резня началась, что даже представить страшно. Правительственные войска не справлялись, не то что мы, просто пограничный блокпост. Ситуация обрисовывалась та еще — тупо геноцид, который начал выходить из под контроля.
Нам самим туго приходилось. Все, что могли тогда сделать, выделить немного оружия и транспорт. Я сам лично с ребятами возил ящики. При разгрузке один упал с кузова. Завеса отскочила на весу и располосовала мне спину. Акурат там, где и не достать самому, над лопаткой. Кровища, все дела. Вот тогда и познакомился с А Джая. Заштопала меня так, что и следа не осталось.
Алдрис умолк. И Райан с удивлением увидел, как литовец медленно выдохнул, отвернулся, но не успел спрятать заблестевшие от слез глаза.
—Я остался в селении на два дня. Тогда и познакомился с Бенде и семьей Фабре поближе.
Снова замолчал, а у Райана неприятно кольнуло в груди. Не верилось, что этот уверенный в своей крутости и непобедимости индюк был близок к его близкому. Это все только его. Его семья. Его бенде. Его девушка. Ревностное дежавю просочилось ядом по крови, стало царапать у сердца.
—Алдрис. — но литовец, казалось не слышал его.
—Такой светлой и дружной семьи я никогда не видел. Даже завидовал им. К своему удивлению, узнал тогда о тебе. Честно, был рад, что ты в порядке и не находишься в Нигерии.
—Ив хотел обезопасить близких, потому отправил меня в Англию на родину жены, чтобы я организовал их выезд и дальнейшее там проживание.
—Я знаю об этом. И о том, почему сорвался их оъезд.
Райан залпом выпил вторую часть содержимого бутылочки. Он тоже знал почему. Чуть выпуклые, затянутые еще совсем тонкой кожей шрамы от пуль, покрывающие спину Кирабо, тому причина. Райан сжал зубы.
—Мы были там: с Ивом и Жаком. Два отряда пошло по следам хауса. Честно, я не знаю, как она смогла выжить после таких ранений. Там даже шансов, что до Бенде довезем не было. Но, как оказалось, Кирабо сильная девчонка. Родители не отходили от нее почти две недели, пока та не пришла в себя. Ну а потом…
Райан сжался. В глубине души он хотел знать, но реальность произошедшего была такой страшной, что рассказ Алдриса просто поднимал волосы на затылке.
—Мы увидели дым пожарищ ближе к полудню. Народ поднялся по тревоге так быстро, как только мог. Но мы все равно опоздали. Удалось отбить немногих. Боевики изменили своим привычкам и в Самбиссу никого не увели. Просто жгли, убивали, пытали. Честно скажу: такого я никогда не видел, а то, что увидел было слишком даже для меня. Кормящим матерям отрезали груди, беременным вспарывали животы, заставляли мужчин резать собственные семьи, а детей забивать гвозди в головы родителям. — Голос литовца осип, стал глухим и бесцветным, а перед глазами Райана проносились картинки боли и ужаса.
—От дома Фабре мало что осталось. Я искренне надеялся, что семья погибла сразу и не видела, не чувствовала всего произошедшего. Как выяснилось я ошибся. Жака и Кирабо обнаружили на площади среди многих других… Распятыми. На одном кресте. Девушка была еще жива, хотя смотреть на нее было страшно. А вот Жак... Весь перебит, подстрелен — его смерть не была легкой.
Райан отвернулся к иллюминатору. Не пытался скрыть от литовца эмоции и слезы, просто очень хотел приглушить их, продышать, отринуть факты, озвученные Алдрисом. Ничего не получалось. Просто внутренний протест против боли близких. Просто бешенство и ненависть к извергам, которые причинили любимым такие страдания. Кулаки бесполезно сжимались, а из горла рвался рык, почти несдерживаемый скулеж отчаяния.
—Мы повезли выживших в распределитель. Но через некоторое время Кирабо исчезла. Волонтеры нашли ее лишь через два дня, когда делали рейд по окрестным селениям. Даже предположить не могу, как она в таком состоянии добралась до Бенде. Может, кто из местных помог.
Продолжать, думаю, не имеет смысла, потому что я проследил дальнейший муть Кирабо и знаю, что она с тобой. Она ведь с тобой?
—Со мной. — Голос дрожал. — Теперь со мной. Не скажу, что это было легко, но все позади. Я надеюсь.
—Все будет хорошо. Она сильная, эта рыжая.
Впервые за все время сердце отреагировало спокойно. Райан с благодарностью посмотрел на литовца:
—Я признателен тебе, что был с Кирой тогда.
Оба поняли о чем речь.
—Но ведь я опоздал.
—Не ты один, Алдрис. К сожалению, не только ты.
Сразу по прилету их встретил достаточно вместительный терминал. Вместе с полицией... Резко скомандовав пассажирам разделиться на группы по пять, их врастяжку друг за другом повели по гэобразному коридору. В конце — пропускной пункт, где ребята в федеральной форме не особо церемонно перетрясли все их вещи, не смущаясь, пересчитали наличку. Затем, уже более вежливо, предложили поменять фунты на местные франки или доллары, ходящие здесь повсеместно.
Дуала вообще оказалась неприветливой. Редкие в это время года дожди изменили своим правилам и лили, по рассказам местных, уже неделю. Дышать нечем, влажно, мокро и противно. А еще жарко.
Жизнерадостный Алдрис меж тем возвестил о прибытии и собственно с этим же и поздравил прибывших.
—Камерун. Добро пожаловать! — картинно раскинул руки в стороны, будто действительно был рад. — Страна контрастов и дикой природы приветствует вас!
Сменил тон на лекторский и зачастил:
— Местное население положительно относится к иностранцам. Но светить бабками, расчитываться кредиткой, посещать незнакомые места в темное время суток не рекомендуется. Хотя уровень преступности в стране считается низким, прислушиваться к официальным заверениям я бы не стал. И последнее, пить нужно только бутиллированную воду, купленную исключительно в магазине с акцизой на крышке, купаться в стоячих водоемах строго запрещается из-риска заражения шистосамозом.
—Выключайся уже, экскурсовод. Говоришь так, будто я не был здесь никогда. Больше твоего на камерунской стороне прослужил.
Райан вдохнул знакомую смесь жарких испарений, ароматов специй и грязи. Навет культуры присутствовал. Но даже просторный аэропорт с кафе, комфортными залами ожидания и магазинами не могли изменить впечатление внешней нищеты и неухоженности. Казалось, ничего не поменялось с того момента, как он был здесь последний раз
—Я просто к сведению. Мало, может, ты забыл чего.
Литовец развернул карту.
—Прикинь, мы в подмышке Африки. Причем очень потной.
Райан усмехнулся. Он и раньше слышал эту шутку. Если посмотр
еть на материк сверху Камерун действител.но находился там, где заканчивается широкая часть и начинается узкая, как бы в ложбинке. Здесь же была и самая высокая точка Африки, знаменитый камерунский вулкан высотой более четырех тысяч метров. Вершину его можно было увидеть только из самолета. С земли же такой возможности не было. Пик, постоянно окутанный дымкой, царил над материком, пряча свою истинную круть.
Километрах в пяти от аэропорта был ближайший более менее крупный населенный пункт. Доехать до него мужчины смогли только взяв такси. Как правило, обозначенных шашечками автомобилей здесь не было. Просто добитые авто с улыбающимися водилами. По виду, их правда, можно было поинять за кого угодно, только не за таксистов, но обошлось без эксцэссов.
Узкая, зато асфальтированная дорога и периодически чихающий автомобиль довезли их до гостиницы. Гордо заявленные три звезды красовались на давно некрашеной вывеске. Собственно до них этой забегаловке было ой как далеко. Плутоватого вида управляющий отказался сделать скидку из-за отсутствия кондея, хотя раскрасневшийся от спора Алдрис и пытался уверить управляющего, что двадцать тысяч франков за переночевать здесь не что иное, как наглый грабеж. Вконец психанувший литовец потянул Райана на выход.
—Фашист, - шипел он, а Райан уже присматривался к вывеске проката.
—Давай машину возьмем.
—Давай, но только вечер скоро. Надо устроиться где-нибудь.
Местные обычаи таковы, что ценников на товары нет практически во всех магазинах. Хочешь купить что-нибудь, продавец называет стартовую цену, а дальше понеслась. Сбить ее можно в разы — камерунцы умеют и любят торговаться. Считается большим оскорблнением, если ты снизил запрошенную продавцом сумму, но потом не купил товар. Считай, что в этот магазин вход для тебя закрыт навсегда.
Так и с гостиницами, и автопрокатом. Единственное, на что имелась фиксированная такса, так это на медицину и оружие. Выторговав себе весьма сносный внедорожник, ужчины проехали городок вдоль и поперек, но так и не нашли другой гостиницы. Голодные, потные насквозь и уставшие, наконец остановились спросить у местных, где им приютиться на ночь. В итоге, через пару кварталов, дворами проехали в незаметный с дороги тупичок и оказались возле ничем не примечательного здания.
Здесь далеко не Европа и даже не Азия. Большинство гостиниц были построены еще в семидесятых и с тех пор не ремонтировались и не обновлялись. Явившаяся взорам мужчин картина предстала во всем своем захолустном великолепии. Сказать по правде, даже Алдрис поостерегся оставаться здесь, но худшей перспективы, чем ночевать в тачке у ребят все равно не было. Потому решено было воспользоваться этим, единственно имевшимся на данный момент вариантом.
Даже и речи быть не могло о том, чтобы расплатиться кредиткой. Еще в аэропорту блюстители порядка предупредили, что при безналичном расчете даже в презентабельных заведениях умудряются своровать персональные данные клиента, счипить пинкод и тд. Сбросив ценник с 18000 франков до 12000, Алдрис прямо просиял, но очутившись в предложенном номере малость сник. На остаток дня и ночь они стали обладателями миллиметрического санузла и комнатухи, настолько крохотной, что две кровати стояли вплотную друг к другу.
—Что ж, будем спать вобнимку. — Райан бросил сумку на пол.
Литовец юмора на оценил и хмурый ушел в ванную.
Через пару часов отключили горячую воду, еще через пол часа — холодную и свет.
Засыпая, Райан смотрел на светящиеся вдалеке нефтяные вышки. Как рождественские елки, они приносили кучу радости и удовольствия тем, кто пользовался плодами нелегкой работы трудящихся там людей. Камерун, мог процветать, быть заметным если не в мировой, то хотя быв африканской бщественности, но…
Единственный позитивный момент, который мужчина подчеркнул насегодня — чистота в их номере и действительно вкусный и сытный ужин, приготовленный хозяйкой этого заведения.
Спал не спал — мужчина так и не понял. Жесткая кровать и непередаваемая духота, от которой он, как оказалось, отвык, изнеженный цивилизованной английской жизнью не давали покоя. Несколько раз просыпался, старался не сильно ворочаться, чтоб найти положение поудобней, но при этом не разбудить Алдриса. Очень ждал утра. День предстоял нелегкий, но он мысленно подгонял его наступление, не вынося бездействия. Как тогда, когда искал Киру, всякий раз проклинал ночи за их долготу и ограниченность возможностей.
Казалось, снова что-то упускает, неуловимое, но очень важное. Росла тревога, а еще страх, что неподвластные ему обстоятельства сорвут все планы, и он снова подведет ту, что так дорога.
Встрепенулся лишь поздним утром от того, что Алдрис тряс его за плечо. Оказалось, все-таки забылся коротким сном. На секунду закрыв глаза перед рассветом, дал себе возможность отдохнуть. Сел на кровати, обхватив голову руками, чувствуя адскую ломоту во всем теле, будто били ногами, а потом наехали сверху бульдозером и катались в разных направлениях.
—Выглядишь неважно. — Алдрис начал складывать вещи в сумку. — Давай, просыпайся. Пойду добуду кофе.
Через полчаса, прихватив немногочисленный багаж, мужчины сели в машину и направились по адресу, выпытанному у хозяина. В россказни о низком уровне преступности и полной безопасности туристов никто из них не верил. Неподавляемая со стороны властей деятельность местной организованной да и участившиеся случаи похищения белых — ярчайшие советы к тому, что в этой стране нужно быть начеку. Потому первым пунктом на сегодня значилась покупка оружия.
А дальше понеслась. Камерунская земля не баловала автомобилистов комфортом. Понадобилось больше четырех часов, чтобы преодолеть от силы киломеиров восемьдесят. Удручало то, что впереди у ребят было еще порядка трехста. Конечной их целью был Мамфе — главный переход между Нигерией и Камеруном. Он находился между двумя приграничными городами: Мамфе с камерунской стороны и Иконо — с нигерийской. По сути этот переход представлял собой мост через реку. Есть еще один на северо- востоке Нигерии через Мфуму и Нолу, но он не так востребован, как первый.
Пожалуй, дорога до Мамфе — это самые яркие и яростные воспоминания Райана об Африке. Хотя и не самые ужасные. К сожалению. Маршрут сложный, местами практически непроходимый из-за дождей. Пока двигались строго на север до Мбанги, еще куда ни шло, но восточнее между Лумом и Тинто дороги не было вообще. Приходилось выжимать из машины практически запредельный максимум, чтоб издыхающие лошадиные хоть как-то передвигали их по бездорожью.
Кое-где, правда, местные власти все-таки озаботились дорожным вопросом, и местами даже становилось легче. Неплохой асфальт без ям казался оазисами среди пустыни. От Томбеля так вообще сплошной ремонт: щебень, кучи песка, самосвалы, пробки — отстой.
Дальше легче, но уставший литовец уже стонет, глядя в карту, где красуется крюк километров в девяносто. Нет бы проявить твердость, но Райан поддался уговорам и решил срезать, в душе радуясь, что сэкономит время.
Впрочем, радость оказалась преждевременной. И недолгой. Как итог — несколько часов размытыми тропами, а точнее — словами Алдриса — гребаными канавами. Два раза увязали настолько сильно, что Райан давился отчаянием и искренне хотел придушить литовца.
Едва выехав, решили сделать привал. Но им, уставшим, грязным по уши даже есть нехотелось. Единственное, чего вдруг приспичило Райану — покурить. Он делал это так давно, что даже и не помнил, когда в последний раз. Курящий литовец протянул было пачку, но Райан, проявив твердость, отказался.
Нормальные дороги начались лишь после Тинто. Длинные виадуки раскинулись над ущельями. Виды такие, что дух захватывает. Впрочем, с такой высоты дух захватило бы наверное от всего. Но Райан не хотел кривить душой — красиво действительно было. Подобные места и ощущения часто снились ему, когда он и сам того не замечая, скучал по этим землям.
Мужчины решили не останавливаться на отдых, потому что от Тинто до Мамфе было уже рукой подать. По большому счету, Мамфе — маленький захудалый городишка километрах всорока к востоку от границы с Нигерией. На местном рынке продают пальмовые ядра и масло, бананы, кофе, какао, твердую древесину и каучук. В городке аэродром и больница. Есть даже башня, в которой находится дом главного окружного чиновника. Башня охраняется как местная и историческая достопримечательность.
