За окном небольшого книжного магазинчика бушевала гроза. Тучи свинцовым покрывалом закрыли все небо над столицей Срединной империи, погрузив город в вечерние сумерки, хотя время едва перевалило за полдень. Дождь лил сплошным потоком, не позволяя разглядеть хоть что-то дальше вытянутой руки. Сверкающие молнии на краткий миг вырывали куски мира из сумрака, позволяя острому взгляду заметить чуть больше, чем размытую серую хмарь. А гулкие, порой оглушительные раскаты грома заставляли позвякивать стекла окон.
Подобные грозы не редкость ранней весной, но летом, как сейчас, они случались крайне редко. Обычно. Этот год стал исключением. Хотя бы потому, что за первый летний месяц это была уже третья подобная гроза. И что-то подсказывало, что не последняя, ведь впереди еще было полторы недели до его окончания.
Жители столицы спешили укрыться от подобных гроз в своих домах. Те же, кто не успевал добраться до своего дома, спешили найти надежное укрытие в столичных кафе, ресторанах и магазинах. Даже если при этом люди ничего не покупали у владельцев, их никто не спешил прогнать прочь. Просто потому, что могло случиться так, что владельцы магазинов сами могли оказаться на месте неудачливых прохожих в поисках укрытия от этого бедствия.
В магазинчике таких незадачливых было двое. Они успели зайти минут за пять до того, как с неба хлынул дождь. И теперь эти посетители прохаживались между полок, лениво рассматривая предоставленный их взглядам ассортимент, и поглядывая в сторону окон, за которыми непогода и не думала затихать.
За ними со своего поста наблюдала молодая хозяйка магазина, время от времени переводя взгляд на пейзаж за окном. В руках девушка держала книгу, раскрытую на середине, но за все время так и не перевернула ни страницы. А все потому, что посетители не внушали ей доверия, пробуждая внутри давно похороненный страх и инстинкт самосохранения.
Кем бы они ни были, они были магами. Из элитных, как их называли в простонародье. Боевыми, или некромантами, или стихийниками. Бытовых магов, или целителей, или иллюзионистов, или же артефакторов в них мог заподозрить разве что совсем не сведущий в магии человек. Или же полный дурак.
К сожалению, ни к той, ни к другой категории девушка не относилась. Слишком памятным для нее было знакомство с элитными и рядовыми магами. Настолько памятным, что даже сейчас она была чуть жива от страха, пробирающего ее изнутри. Она практически приросла к стулу, на котором сидела за стойкой магазина, а руки давно заледенели до такой степени, что она практически перестала их чувствовать.
В тот момент, когда один из посетителей подошел к ней, девушка уже успела мысленно попрощаться со своим магазином и собственной жизнью.
- Простите, нет ли у вас хрестоматии Рузга Ржавого периода клановых войн.
С тем же успехом он мог отправить ее искать хроники исхода Первых Богов Хаоса. Сложно найти то, чего в природе не существует. Орки отродясь хроник не вели. Будучи кочевым народом, они стремились сохранить лишь собственную культуру, а не бытие собственных войн, в которых посторонний без ста грамм драконьего ликера не разберется. Сказания о войнах и набегах на мирные селения приграничных земель передавались исключительно в устной форме от отца к сыну. Ну и так далее.
Так что просьбу мага можно было расценить только, как способ спровадить девушку куда-нибудь в подсобное помещение. Подальше от опасного и ненужного ей зрелища.
Спорить смысла не было. Инстинкт самосохранения просто вопил о необходимости согласиться с невысказанной просьбой удалиться куда подальше. А потому, пообещав посмотреть на складе, девушка удалилась на негнущихся ногах, сжимая в руках прихваченную книгу.
А едва она закрыла за собой дверь кладовки, в торговом зале послышался грохот поваленного шкафа и взрыв, показавшийся девушке оглушительным.
Забившись в дальний угол кладовки, девушка опустилась на пол и, прижав к себе книгу, вздрагивала каждый раз, когда что-то в очередной раз грохотало или падало. Сердце колотилось, как бешенное, точно поставило себе цель выпрыгнуть из груди и покинуть нерадивую хозяйку. На какой-то миг она вновь почувствовала себя маленькой беззащитной восьмилетней девочкой, привязанной к ритуальному столу, а вокруг нее бесновались маги и непогода за окнами залы.
Вновь всемогущие маги ворвались в ее жизнь, руша ее до основания, и вновь она была бессильна что-либо сделать с этим.
За окном светило жаркое летнее солнце, на небе не наблюдалось ни единого облачка. Стремясь спастись от жары, многие люди и нелюди проводили время в кафе и ресторанах, наводнили многочисленные магазинчики. Вот и в книжной лавке, доставшейся мне за смешную цену в три золотых, сегодня было необычно людно. Посетители рассредоточились по магазинчику группами. То и дело слышался смех и шутливые замечания.
С того памятного дня, когда ко мне заглянули те два мага, прошел почти месяц. А у меня до сих пор холодели руки, стоило только вспомнить, чем для меня обернулся тот визит.
После короткого, но разрушительного для моей лавки поединка я сидела на полу кладовки, пытаясь найти в себе силы выйти в торговый зал. Но страх прочно пригвоздил меня к полу, не позволяя шевельнуть и пальцем.
Когда дверь отворилась, и на пороге показался тот самый маг, который спровадил меня из зала, я была близка к обмороку. От него не укрылось мое состояние, подняв руки вверх ладонями ко мне, он стал медленно приближаться. Остановился на расстоянии вытянутой руки, присел на корточки и виновато улыбнулся, заглядывая мне в глаза.
- Прошу прощения за беспорядок в торговом зале, я надеялся избежать подобного, но, к сожалению, не всегда все складывается так, как нам того хочется. – С этим я была согласна, но все так же настороженно и со страхом разглядывала незнакомца, никак не комментируя попытку мага извиниться передо мной. – Я восстановил то, что смог, но боюсь многие книги слишком сильно пострадали.
Если маг все еще надеялся на какую-то реакцию с моей стороны, то надеялся он напрасно. Я все так же молчала, моля Богов, чтобы этот маг наконец-таки покинул мой магазин. Но тот лишь тяжело вздохнул и потер рукой переносицу, пробормотав чуть слышно: «Первый раз в жизни сталкиваюсь с настолько сильным страхом, безумие какое-то».
- Послушай, мне нужна услуга, нужно сохранить одну вещь. Она необычайно важна, от нее зависит стабильность и безопасность империи.
И снова молчание было ему ответом. Если он думал, что я куплюсь на россказни о благе государства и безропотно соглашусь оказать ему услугу, то его ждало очередное разочарование. Отчаявшись добиться от меня хоть какой-то реакции, молодой мужчина схватил меня за руку, вложил что-то в нее и заставил сжать кулак. Потом что-то прошептал, и мою руку от ладони до предплечья прострелила острая жгучая боль. Я вскрикнула и вырвала руку, прижав ее к груди, и смаргивая выступившие слезы.
Когда разжала кулак, то буквально похолодела от ужаса, вжимаясь в стену. Ладонь была пуста, но я не могла отделаться от ощущения, что эта вещь… у меня… во мне. Меня захлестнул ужас. В этот миг я бы все отдала за возможность проходить сквозь стены, лишь бы оказаться сейчас как можно дальше от этого человека, столь бесцеремонно ворвавшегося в мою жизнь.
- Я соединил эту вещь с вашим телом и аурой. – Пояснил свои действия для меня маг. – Прошу прощения, но другого выхода у меня нет, сохранить этот предмет действительно важно. Эта вещь будет реагировать либо на меня, либо на моего брата, и только мы сможем освободить вас от этой ноши.
Я почти с ненавистью смотрела в серо-голубые глаза незнакомца, намерившегося втянуть меня в свои игры. Но моя ярость и злость лишь развеселила его. Он рассмеялся мягким бархатистым смехом, потянувшись к моему лицу. Я вытянулась, отвернула голову в сторону, закрыла глаза, став похожей на натянутую до предела струну. Почувствовав легкое нежное касание к щеке, вздрогнула всем телом.
- Кто же тебя напугал в прошлом, что ты настолько боишься меня?
А в следующий миг маг уже пружинисто встал и покинул мое убежище и мой магазин.
С тех пор жизнь моя превратилась в одно сплошное ожидание, перемежаемое бессонницей. Я настолько свыклась с ощущением страха, которое не покидало меня с той минуты, что уже практически не обращала на него внимание. Страх, как и та некая вещь, для которой я стала невольным хранителем, стали для меня подобием ноющего зуба. Не смертельно, но избавиться от него здесь и сейчас не представляется возможным, как и полностью игнорировать. А «добрый доктор», способный меня «излечить» неизвестно где пропадает.
Вот где можно шляться все это время? Возникают сомнения, что эта вещь вообще кому-то может быть нужна, и что от нее зависит благополучие империи.
Вот ведь.
Можно подумать, что меня заботят такие вещи, как чье-то благополучие? В конце – концов, что такого сделала эта империя лично для меня? Ровным счетом практически ничего. Всему хорошему, что случилось в моей жизни, я обязана одному единственному человеку. Тому, кто не отвернулся от восьмилетки, выброшенной на улицу и находящейся на грани жизни и смерти.
Хотя, даже его помощь мне обошлась в те самые памятные три золотые монеты. Именно столько стоила мне помощь того старика, эта лавка и моя новая жизнь. По одному золотому на каждый пункт. Не так уж и много, если подумать. Но кто бы мне сказал, что однажды все это окажется висящим на волоске.
Две хихикающие девушки, краснея, выложили на прилавок приглянувшийся им любовный роман, вырывая меня из моих не радостных дум. Рассчитавшись с ними, я проводили их задумчивым взглядом к выходу. И только тут заметила двух посетителей.
Сердце заныло от тревожного предчувствия, нахлынувшего на меня в тот момент, когда я встретилась взглядом с одним из них. С виду невзрачный, одетый в простую серую одежду, с заурядным лицом и прической. Обычный парень. Такого встретишь на улице и быстро забудешь, пройдешь мимо, практически не обратив на него внимания.
Стоял в тени книжного шкафа, делая вид, что рассматривает книги по садоводству. Я бы не обратила на него внимание, если бы не взгляд кроваво-красных глаз, от которого меня прошиб пот.
Вампир или же один из одержимых. Встреча и с тем, и с другим для обычного человека – почти гарантированно смертельна. И вампиры, и одержимые выпивают человека досуха. Разница лишь в том, что первые пьют кровь, а вторые – жизненную силу, заключенную в ней. После одержимых, обычно остается высушенная мумия в луже крови жертвы. С некоторых пор, где-то лет пять тому, вампиров легализовали в обществе. В крупных городах появились вампирские общины, в которых они могли спокойно проживать. Для них свежая кровь поставлялась от добровольных доноров и от специально выводимых для этого животных. Но всегда находились отщепенцы, готовые полакомиться «свежатинкой».
Незнакомец отвел взгляд, досадливо сверкнув глазами, я же отчетливо почувствовала себя деликатесом не первой свежести. Будто бы мой страх подпортил «продукт», приглянувшийся ценителю изысканной кухни.
Кажется, от нападения на меня его удерживало присутствие в магазине второго посетителя. Явно мага. Иначе этого монстра присутствие ненужного свидетеля не заботило бы. Просто еще на одну жертву стало бы больше.
Э-эх, скажи мне хоть кто-нибудь, что настанет день, когда я буду рада появлению мага в своей лавке, сдала бы психа в лекарский дом, как душевнобольного. И это в лучшем случае.
Я перевела взгляд на мага, и встретилась с таким же расчетливым холодным взглядом, как и у демона. Кажется, сейчас я была для него таким же своеобразным деликатесом. Кем бы ни был этот маг, но пришел он за той же вещью, что и демон. Вещью, которую отдал мне на хранение тот маг с лукавыми серо-голубыми глазами. Так похожими на глаза этого сурового мага.
Я присмотрелась к незнакомцу, чертам его лица. Не то, чтобы они были похожи, но… что-то общее у них было. Скулы, подбородок, разрез глаз и их оттенок, телосложение. Передо мной была младшая копия старшего брата. Не совсем точная, но… все же братья были очень похожи. Пожалуй, самым критичным отличием был цвет волос. У старшего брата волосы были черными, как вороново крыло. А у младшего они были пепельно-серыми, почти черными. Как когда-то у меня. С некоторых пор мои волосы снежно-белые, седые. И я каждый месяц выкрашиваю их в черный с помощью магического красителя.
Можно было предположить, что я ошибаюсь, что этот маг пытается выдать себя за другого, притвориться младшим братом того мага. Ведь тот маг не показывал мне портрет своего брата. Бывает так, что родные братья – сестры вовсе не похожи друг на друга. Но… если бы это было правдой, то не логичнее было бы притвориться тем самым магом, а не пытаться выдать себя за его родственника?
И все же меня несколько тревожило то, что «вещь» никак не спешила проявить себя. По словам вручившего ее мне мага, она должна хоть как-то реагировать на его присутствие. Тут же – ничего. Даже ощущение ноющего зуба исчезло.
Но, впрочем, я отвлеклась.
Все это лирика, а сейчас надо было что-то решать. Мы трое не могли и дальше игнорировать непростую ситуацию, в которой оказались. Вампир/одержимый не спешил нападать, опасаясь встретить сопротивление со стороны мага, который может вмешаться ради моей защиты. Маг не спешил нападать, очевидно опасаясь, что я могу попытаться сбежать, пока он будет занят противником. Надо заметить, опасался он не без причины. Я как раз раздумывала, как бы мне сбежать от всего этого, и куда именно бежать? А еще стоит ли бросать магазин? Ведь это мой дом.
Никто из нас не мог определиться с дальнейшими действиями, а потому мы молча переглядывались между собой, пытаясь найти выход из патовой для каждого из нас ситуации.
Сколько бы продолжалась наша игра в гляделки, я не знаю, но тут уж вмешалось само провидение не иначе. Ничем иным я это назвать не могла. Меня накрыла настолько острая и внезапная боль, что я попросту упала за прилавок на пол, разевая рот в безмолвном крике, будучи не в силах сделать хотя бы один вдох. Это стало своеобразным спусковым крючком, послышался грохот падающих с полок книг.
«Опять придется все убирать».
Это была последняя связная мысль, посетившая меня в тот миг. В следующее мгновение я провалилась в белое ничто, наполненное ярким чуть рассеянным светом. Все пространство вокруг меня было белым до рези в глазах. Не было ни стен, ни пола, не потолка. Абсолютная пустота, где я могла передвигаться, как мне было угодно: я могла пойти вперед, или назад, могла спуститься вниз или подняться наверх по невидимой лестнице. Белая пустота осталась бы при этом неизменной.
Я растерянно глядела по сторонам, будучи не в силах решить, куда же мне следует двигаться. Сердце колотилось с бешенной скоростью. Хотелось вернуться назад, в реальность. Я очень переживала за свой магазин, и меня совершенно не радовала перспектива очнуться посреди развалин, оставшихся на месте моего дома.
Но… где бы я сейчас не находилась, это место было не менее реальным, чем привычная мне реальность. Странное ощущение. Я все еще чувствовала, что лежу на полу лавки, задыхаясь от боли, но при этом сознанием я была… где-то. Это место… мое состояние не было похоже на обычный обморок.
Подобные грозы не редкость ранней весной, но летом, как сейчас, они случались крайне редко. Обычно. Этот год стал исключением. Хотя бы потому, что за первый летний месяц это была уже третья подобная гроза. И что-то подсказывало, что не последняя, ведь впереди еще было полторы недели до его окончания.
Жители столицы спешили укрыться от подобных гроз в своих домах. Те же, кто не успевал добраться до своего дома, спешили найти надежное укрытие в столичных кафе, ресторанах и магазинах. Даже если при этом люди ничего не покупали у владельцев, их никто не спешил прогнать прочь. Просто потому, что могло случиться так, что владельцы магазинов сами могли оказаться на месте неудачливых прохожих в поисках укрытия от этого бедствия.
В магазинчике таких незадачливых было двое. Они успели зайти минут за пять до того, как с неба хлынул дождь. И теперь эти посетители прохаживались между полок, лениво рассматривая предоставленный их взглядам ассортимент, и поглядывая в сторону окон, за которыми непогода и не думала затихать.
За ними со своего поста наблюдала молодая хозяйка магазина, время от времени переводя взгляд на пейзаж за окном. В руках девушка держала книгу, раскрытую на середине, но за все время так и не перевернула ни страницы. А все потому, что посетители не внушали ей доверия, пробуждая внутри давно похороненный страх и инстинкт самосохранения.
Кем бы они ни были, они были магами. Из элитных, как их называли в простонародье. Боевыми, или некромантами, или стихийниками. Бытовых магов, или целителей, или иллюзионистов, или же артефакторов в них мог заподозрить разве что совсем не сведущий в магии человек. Или же полный дурак.
К сожалению, ни к той, ни к другой категории девушка не относилась. Слишком памятным для нее было знакомство с элитными и рядовыми магами. Настолько памятным, что даже сейчас она была чуть жива от страха, пробирающего ее изнутри. Она практически приросла к стулу, на котором сидела за стойкой магазина, а руки давно заледенели до такой степени, что она практически перестала их чувствовать.
В тот момент, когда один из посетителей подошел к ней, девушка уже успела мысленно попрощаться со своим магазином и собственной жизнью.
- Простите, нет ли у вас хрестоматии Рузга Ржавого периода клановых войн.
С тем же успехом он мог отправить ее искать хроники исхода Первых Богов Хаоса. Сложно найти то, чего в природе не существует. Орки отродясь хроник не вели. Будучи кочевым народом, они стремились сохранить лишь собственную культуру, а не бытие собственных войн, в которых посторонний без ста грамм драконьего ликера не разберется. Сказания о войнах и набегах на мирные селения приграничных земель передавались исключительно в устной форме от отца к сыну. Ну и так далее.
Так что просьбу мага можно было расценить только, как способ спровадить девушку куда-нибудь в подсобное помещение. Подальше от опасного и ненужного ей зрелища.
Спорить смысла не было. Инстинкт самосохранения просто вопил о необходимости согласиться с невысказанной просьбой удалиться куда подальше. А потому, пообещав посмотреть на складе, девушка удалилась на негнущихся ногах, сжимая в руках прихваченную книгу.
А едва она закрыла за собой дверь кладовки, в торговом зале послышался грохот поваленного шкафа и взрыв, показавшийся девушке оглушительным.
Забившись в дальний угол кладовки, девушка опустилась на пол и, прижав к себе книгу, вздрагивала каждый раз, когда что-то в очередной раз грохотало или падало. Сердце колотилось, как бешенное, точно поставило себе цель выпрыгнуть из груди и покинуть нерадивую хозяйку. На какой-то миг она вновь почувствовала себя маленькой беззащитной восьмилетней девочкой, привязанной к ритуальному столу, а вокруг нее бесновались маги и непогода за окнами залы.
Вновь всемогущие маги ворвались в ее жизнь, руша ее до основания, и вновь она была бессильна что-либо сделать с этим.
За окном светило жаркое летнее солнце, на небе не наблюдалось ни единого облачка. Стремясь спастись от жары, многие люди и нелюди проводили время в кафе и ресторанах, наводнили многочисленные магазинчики. Вот и в книжной лавке, доставшейся мне за смешную цену в три золотых, сегодня было необычно людно. Посетители рассредоточились по магазинчику группами. То и дело слышался смех и шутливые замечания.
С того памятного дня, когда ко мне заглянули те два мага, прошел почти месяц. А у меня до сих пор холодели руки, стоило только вспомнить, чем для меня обернулся тот визит.
После короткого, но разрушительного для моей лавки поединка я сидела на полу кладовки, пытаясь найти в себе силы выйти в торговый зал. Но страх прочно пригвоздил меня к полу, не позволяя шевельнуть и пальцем.
Когда дверь отворилась, и на пороге показался тот самый маг, который спровадил меня из зала, я была близка к обмороку. От него не укрылось мое состояние, подняв руки вверх ладонями ко мне, он стал медленно приближаться. Остановился на расстоянии вытянутой руки, присел на корточки и виновато улыбнулся, заглядывая мне в глаза.
- Прошу прощения за беспорядок в торговом зале, я надеялся избежать подобного, но, к сожалению, не всегда все складывается так, как нам того хочется. – С этим я была согласна, но все так же настороженно и со страхом разглядывала незнакомца, никак не комментируя попытку мага извиниться передо мной. – Я восстановил то, что смог, но боюсь многие книги слишком сильно пострадали.
Если маг все еще надеялся на какую-то реакцию с моей стороны, то надеялся он напрасно. Я все так же молчала, моля Богов, чтобы этот маг наконец-таки покинул мой магазин. Но тот лишь тяжело вздохнул и потер рукой переносицу, пробормотав чуть слышно: «Первый раз в жизни сталкиваюсь с настолько сильным страхом, безумие какое-то».
- Послушай, мне нужна услуга, нужно сохранить одну вещь. Она необычайно важна, от нее зависит стабильность и безопасность империи.
И снова молчание было ему ответом. Если он думал, что я куплюсь на россказни о благе государства и безропотно соглашусь оказать ему услугу, то его ждало очередное разочарование. Отчаявшись добиться от меня хоть какой-то реакции, молодой мужчина схватил меня за руку, вложил что-то в нее и заставил сжать кулак. Потом что-то прошептал, и мою руку от ладони до предплечья прострелила острая жгучая боль. Я вскрикнула и вырвала руку, прижав ее к груди, и смаргивая выступившие слезы.
Когда разжала кулак, то буквально похолодела от ужаса, вжимаясь в стену. Ладонь была пуста, но я не могла отделаться от ощущения, что эта вещь… у меня… во мне. Меня захлестнул ужас. В этот миг я бы все отдала за возможность проходить сквозь стены, лишь бы оказаться сейчас как можно дальше от этого человека, столь бесцеремонно ворвавшегося в мою жизнь.
- Я соединил эту вещь с вашим телом и аурой. – Пояснил свои действия для меня маг. – Прошу прощения, но другого выхода у меня нет, сохранить этот предмет действительно важно. Эта вещь будет реагировать либо на меня, либо на моего брата, и только мы сможем освободить вас от этой ноши.
Я почти с ненавистью смотрела в серо-голубые глаза незнакомца, намерившегося втянуть меня в свои игры. Но моя ярость и злость лишь развеселила его. Он рассмеялся мягким бархатистым смехом, потянувшись к моему лицу. Я вытянулась, отвернула голову в сторону, закрыла глаза, став похожей на натянутую до предела струну. Почувствовав легкое нежное касание к щеке, вздрогнула всем телом.
- Кто же тебя напугал в прошлом, что ты настолько боишься меня?
А в следующий миг маг уже пружинисто встал и покинул мое убежище и мой магазин.
С тех пор жизнь моя превратилась в одно сплошное ожидание, перемежаемое бессонницей. Я настолько свыклась с ощущением страха, которое не покидало меня с той минуты, что уже практически не обращала на него внимание. Страх, как и та некая вещь, для которой я стала невольным хранителем, стали для меня подобием ноющего зуба. Не смертельно, но избавиться от него здесь и сейчас не представляется возможным, как и полностью игнорировать. А «добрый доктор», способный меня «излечить» неизвестно где пропадает.
Вот где можно шляться все это время? Возникают сомнения, что эта вещь вообще кому-то может быть нужна, и что от нее зависит благополучие империи.
Вот ведь.
Можно подумать, что меня заботят такие вещи, как чье-то благополучие? В конце – концов, что такого сделала эта империя лично для меня? Ровным счетом практически ничего. Всему хорошему, что случилось в моей жизни, я обязана одному единственному человеку. Тому, кто не отвернулся от восьмилетки, выброшенной на улицу и находящейся на грани жизни и смерти.
Хотя, даже его помощь мне обошлась в те самые памятные три золотые монеты. Именно столько стоила мне помощь того старика, эта лавка и моя новая жизнь. По одному золотому на каждый пункт. Не так уж и много, если подумать. Но кто бы мне сказал, что однажды все это окажется висящим на волоске.
Две хихикающие девушки, краснея, выложили на прилавок приглянувшийся им любовный роман, вырывая меня из моих не радостных дум. Рассчитавшись с ними, я проводили их задумчивым взглядом к выходу. И только тут заметила двух посетителей.
Сердце заныло от тревожного предчувствия, нахлынувшего на меня в тот момент, когда я встретилась взглядом с одним из них. С виду невзрачный, одетый в простую серую одежду, с заурядным лицом и прической. Обычный парень. Такого встретишь на улице и быстро забудешь, пройдешь мимо, практически не обратив на него внимания.
Стоял в тени книжного шкафа, делая вид, что рассматривает книги по садоводству. Я бы не обратила на него внимание, если бы не взгляд кроваво-красных глаз, от которого меня прошиб пот.
Вампир или же один из одержимых. Встреча и с тем, и с другим для обычного человека – почти гарантированно смертельна. И вампиры, и одержимые выпивают человека досуха. Разница лишь в том, что первые пьют кровь, а вторые – жизненную силу, заключенную в ней. После одержимых, обычно остается высушенная мумия в луже крови жертвы. С некоторых пор, где-то лет пять тому, вампиров легализовали в обществе. В крупных городах появились вампирские общины, в которых они могли спокойно проживать. Для них свежая кровь поставлялась от добровольных доноров и от специально выводимых для этого животных. Но всегда находились отщепенцы, готовые полакомиться «свежатинкой».
Незнакомец отвел взгляд, досадливо сверкнув глазами, я же отчетливо почувствовала себя деликатесом не первой свежести. Будто бы мой страх подпортил «продукт», приглянувшийся ценителю изысканной кухни.
Кажется, от нападения на меня его удерживало присутствие в магазине второго посетителя. Явно мага. Иначе этого монстра присутствие ненужного свидетеля не заботило бы. Просто еще на одну жертву стало бы больше.
Э-эх, скажи мне хоть кто-нибудь, что настанет день, когда я буду рада появлению мага в своей лавке, сдала бы психа в лекарский дом, как душевнобольного. И это в лучшем случае.
Я перевела взгляд на мага, и встретилась с таким же расчетливым холодным взглядом, как и у демона. Кажется, сейчас я была для него таким же своеобразным деликатесом. Кем бы ни был этот маг, но пришел он за той же вещью, что и демон. Вещью, которую отдал мне на хранение тот маг с лукавыми серо-голубыми глазами. Так похожими на глаза этого сурового мага.
Я присмотрелась к незнакомцу, чертам его лица. Не то, чтобы они были похожи, но… что-то общее у них было. Скулы, подбородок, разрез глаз и их оттенок, телосложение. Передо мной была младшая копия старшего брата. Не совсем точная, но… все же братья были очень похожи. Пожалуй, самым критичным отличием был цвет волос. У старшего брата волосы были черными, как вороново крыло. А у младшего они были пепельно-серыми, почти черными. Как когда-то у меня. С некоторых пор мои волосы снежно-белые, седые. И я каждый месяц выкрашиваю их в черный с помощью магического красителя.
Можно было предположить, что я ошибаюсь, что этот маг пытается выдать себя за другого, притвориться младшим братом того мага. Ведь тот маг не показывал мне портрет своего брата. Бывает так, что родные братья – сестры вовсе не похожи друг на друга. Но… если бы это было правдой, то не логичнее было бы притвориться тем самым магом, а не пытаться выдать себя за его родственника?
И все же меня несколько тревожило то, что «вещь» никак не спешила проявить себя. По словам вручившего ее мне мага, она должна хоть как-то реагировать на его присутствие. Тут же – ничего. Даже ощущение ноющего зуба исчезло.
Но, впрочем, я отвлеклась.
Все это лирика, а сейчас надо было что-то решать. Мы трое не могли и дальше игнорировать непростую ситуацию, в которой оказались. Вампир/одержимый не спешил нападать, опасаясь встретить сопротивление со стороны мага, который может вмешаться ради моей защиты. Маг не спешил нападать, очевидно опасаясь, что я могу попытаться сбежать, пока он будет занят противником. Надо заметить, опасался он не без причины. Я как раз раздумывала, как бы мне сбежать от всего этого, и куда именно бежать? А еще стоит ли бросать магазин? Ведь это мой дом.
Никто из нас не мог определиться с дальнейшими действиями, а потому мы молча переглядывались между собой, пытаясь найти выход из патовой для каждого из нас ситуации.
Сколько бы продолжалась наша игра в гляделки, я не знаю, но тут уж вмешалось само провидение не иначе. Ничем иным я это назвать не могла. Меня накрыла настолько острая и внезапная боль, что я попросту упала за прилавок на пол, разевая рот в безмолвном крике, будучи не в силах сделать хотя бы один вдох. Это стало своеобразным спусковым крючком, послышался грохот падающих с полок книг.
«Опять придется все убирать».
Это была последняя связная мысль, посетившая меня в тот миг. В следующее мгновение я провалилась в белое ничто, наполненное ярким чуть рассеянным светом. Все пространство вокруг меня было белым до рези в глазах. Не было ни стен, ни пола, не потолка. Абсолютная пустота, где я могла передвигаться, как мне было угодно: я могла пойти вперед, или назад, могла спуститься вниз или подняться наверх по невидимой лестнице. Белая пустота осталась бы при этом неизменной.
Я растерянно глядела по сторонам, будучи не в силах решить, куда же мне следует двигаться. Сердце колотилось с бешенной скоростью. Хотелось вернуться назад, в реальность. Я очень переживала за свой магазин, и меня совершенно не радовала перспектива очнуться посреди развалин, оставшихся на месте моего дома.
Но… где бы я сейчас не находилась, это место было не менее реальным, чем привычная мне реальность. Странное ощущение. Я все еще чувствовала, что лежу на полу лавки, задыхаясь от боли, но при этом сознанием я была… где-то. Это место… мое состояние не было похоже на обычный обморок.
