«А что с глазами?» – мягко и ласково переспросил герой и самый лучший для этой девочки человек, забравший её из грязного приюта и от злых тётей в большой светлый дом с платьями и игрушками.
Он опустился на одно колено, с любовью и нежностью обнимая крохотное тельце не казавшимися тогда страшными когтями. А девочка, даже не подозревая о том, что дрожащего и прощающегося с жизнью секретаря уже давно сковали обездвиживающими заклинаниями, с восторгом сказала:
«Они светятся! Как на картинках в тех книгах!»
Это оказалось приговором для нас обоих.
Секретаря убили на месте, едва я ушла с няньками, и лишь посмертно выяснили, что названая дочь императора безошибочно определила дракона.
Последующие два года я появлялась на любых собраниях, заседаниях, встречах и вечерах. У нас с императором была игра. Я находила людей с необычными глазами, а он без подсказок с моей стороны, лишь по взгляду и выражению лица, определял, на кого следует кивнуть охране. Он не ошибся ни разу. Как и я.
В возрасте семи лет у меня появился первый учитель и занятия магией. Тогда же выяснилось, что при наличии магического источника и всём желании императора, колдовать я не могу. Учителя-мага быстро сменили на учителя-чародея и, к бесконечному огорчению его темнейшества, дело пошло. Я оказалась чародеем, а не магом.
В девять я впервые стала свидетелем не убийства – казни. Выращиваемая по убеждениям императора, я не испытывала никакой жалости к драконам, жестоким и кровожадным убийцам, нападающим на беззащитных людей.
В одиннадцать мои глаза открылись. Эрик помог. Император только что публично заявил о нашей помолвке, разъярённый семнадцатилетний кронпринц дождался завершения праздника, схватил меня и открыл портал в одну из окраинных деревень.
Не знаю, чего именно он хотел добиться, но вид истерзанных, едва живых, грязных, голодных и откровенно замерзающих женщин и мужчин, сумевших «спастись» от императорских людей, настолько сильно поразил меня, что я так и стояла, не шевелясь и едва дыша, пока рослый парень, которому попросту навязали сначала сестру, а потом невесту, не спросив его мнения, откровенно орал. На меня.
«Это твоё благое дело? Это твоя высшая цель?! Ты способствуешь не защите людей, а геноциду драконов! Смотри на них, Аристея, смотри внимательно! Смотри так, чтобы каждый раз, закрывая глаза или проваливаясь в сон, ты видела их!»
Он тогда много чего наговорил. Молодой, злой, горячий. Эрик извиняется за те слова до сих пор, а я до сих пор вижу измученные тела в грязи, стоит только закрыть глаза.
Ни один из нас в тот момент не знал, к чему всё приведёт.
Мы вернулись во дворец – слегка остывший, но всё ещё злой и откровенно меня ненавидящий Эрик и потрясённая, напуганная до ужаса я. Я, не придумавшая ничего лучше, как пойти к императору и закатить истерику со слезами, криками, требованиями сказать правду и угрозами покончить с собой, если он и дальше продолжит делать эти страшные вещи моими руками.
Император не сказал ни слова. Выслушал в абсолютном молчании всё, каждое слово, только становился всё мрачнее и мрачнее. Когда я выдохлась и обессиленно сидела на полу его кабинета у стены, его темнейшество всё в том же совершенном молчании поднялся и вышел.
Куда – я узнала лишь следующим утром. Служанки в ужасе шептались о том, что на наследнике империи не осталось ни одного живого места. Собственный отец избил его до состояния практически абсолютной смерти.
Тогда я многое поняла. Повзрослела за несколько минут, можно сказать. Осознала истинную сущность нашего императора и весь ужас того, что он делал. Осознала, что рот нужно держать на замке в любой ситуации, даже когда очень больно. Тем более, когда очень больно.
Я не отходила от Эрика до тех пор, пока он полностью не восстановился. Сколько бы ни гнал. Сколько бы ни ругался и ни обвинял. Сидела с ним, кормила, поила, помогала менять повязки и читала сложные, непонятные учебники с ошибками, из-за которых Эрик смеялся и тут же кривился и шипел от боли.
Через два месяца меня увезли в закрытую школу на западе Раделии.
Через три года в возрасте четырнадцати лет я поступила в Академию Чародеев.
Ещё через год, в пятнадцать, вошла в оппозиционные ряды и в числе многих стала помогать драконам. Переправка через страну, сокрытие от армии и императора, временное укрытие со спальными местами и пропитанием для тех, кто потерялся и не мог помочь себе сам.
За четыре года мы спасли очень многих.
Но и за четырнадцать лет я сгубила достаточно.
– Ари, – простонал Эрик с бесконечной болью и сожалением, точно зная, о чём я думаю в этот момент, – иди сюда, маленькая...
Он попытался обнять и поддержать, но я вывернулась из его рук, обошла застывшего мага и вышла в коридор. Чувствуя, как всё тело трясёт в такт сильным ударам сердца, сделала двадцать необходимых шагов, толкнула дверь и вошла в жемчужный зал.
– Лорды, – приветствовала с дрожью, которой не смогла скрыть.
Меня просто банально трясло, и с каждой секундой дрожь лишь усиливалась, но...
Я должна.
У меня нет выбора.
Нужно убить одного, чтобы спасти десятерых.
Дипломаты Астарота запоздало поднялись из-за стола и низко поклонились названой дочери императора и невесте наследника.
Мой взгляд прыгал с лица на лицо, не цепляясь за детали, пока я сама старалась не думать, просто ни о чём не думать, не пускать в голову ни мысли...
И вдруг мой взгляд встретился со взглядом очень ярких сине-золотых глаз с вертикальным зрачком.
В том, что я смотрела на дракона, не было никаких сомнений, но изумило меня совсем не это.
Я уже видела эти глаза. Чувствовала пробирающуюся под кожу силу конкретно этого существа. Ощущала его руки на своей спине и всё его тело под собой, слышала его властный голос, хриплый смех и пробирающий до костей рык...
На это дракона я свалилась из портала четыре далёких дня назад.
Этого дракона я видела вчера, когда бежала из подземелья и, падая в портал, в последний момент обернулась. Он стоял перед открытым посреди пустыни порталом и смотрел чётко на меня.
Пристально, не моргая, пронзая взглядом насквозь.
Таким был его взгляд и сейчас.
Драконом из делегации Астарота оказался Нэрен.
У меня перехватило дыхание от этого невозможного совпадения.
Как такое может быть? Четыре дня назад этот дракон был в Зандаре, вчера в Хайрассе, а сегодня выдавал себя за одного из дипломатов Астарота.
«За какой Тьмой?!» – отчётливо читалось в моих глазах.
«Кто ты вообще такая?» – требовали ответа его.
Быстрые приближающиеся шаги за спиной заставили моргнуть и осознать, как я выгляжу со стороны, во все глаза уставившись на незнакомого мужчину. Для астаротцев это было по меньшей мере странно, для знающих меня людей – подозрительно.
Скользнувшая на талию ладонь свойским жестом прижала едва не скривившуюся меня к крепкой груди жениха. Почему-то я заметила, что взгляд необычных, скрытых иллюзией глаз неуловимо изменился. Словно заледенел.
– Любимая? – позвал Эрик с намёком, вопросительно заглядывая в моё лицо.
Я бросила взгляд на парня и вновь повернулась к послам. И к своему изумлению поняла, что в жемчужном зале был не один дракон. Второй находился за два человека от первого, продолжавшего пронзать меня насквозь немигающим взглядом, сидел с самого края и крайне напряжённо смотрел на наследника империи.
– Ари, – Эрик ласково и нежно, но всё же требовал от меня ответа.
Опустив взгляд, но не голову, я принялась напряжённо быстро думать.
По всем законам самосохранения я должна была указать на Нэрена. Он видел меня вчера, когда я спасала драконов, и в случае пыток мог запросто меня выдать. С другой стороны, уровень его магии, от которого у меня волосы на руках вставали дыбом, ясно говорил: такого Тьма в плен возьмёшь. Будет сопротивляться до последнего, а в крайнем случае скорее сам себя сожжёт, но не сдастся. И это ещё одна причина, по которой я должна была раскрыть именно его. Он слишком опасен. Особенно сейчас, когда понял, что я в состоянии чувствовать ему подобных и представляю серьёзную опасность для его народа.
– Отец идёт, – напряжённо поторопил жених.
И я подняла взгляд.
Посмотрела Эрику в глаза, скользяще глянула на сидящего с краю дракона, просто не смогла заставить себя посмотреть на дракона другого, бегло взглянула снова на наследника, развернулась в его объятьях, отвела руку и покинула зал.
Не обернулась ни разу, даже когда за спиной послышался шум, грохот, гул магии и непонимающие крики дипломатов: «Что происходит? Что вы делаете?!»
Хотелось разреветься.
Я шла прочь, не смея ускориться и всеми силами пытаясь отстраниться от криков и не прислушиваться, и не сразу заметила, что навстречу мне плывёт окутанная тьмой фигура.
Император улыбался, тонко, снисходительно и обнажив острые, способные прокусить человеческую плоть клыки.
– Умница, – мурлыкнул он, медленно останавливаясь и разводя руки для объятий.
Я резко затормозила, не дойдя до императора десяти шагов и совершенно не собираясь сокращать расстояние.
С вызовом вздёрнула подбородок, но сделать или сказать ничего не успела. К счастью.
– Подумай о последствиях, – улыбнувшись шире, нежно напомнил маг о том, что понятий совести, чести и справедливости для него не существует.
Стиснув зубы до боли в затылке и сжав кулаки так, что ногти вонзились в кожу ладоней, на негнущихся ногах, с трудом совершая каждый шаг и едва-едва дыша, я пошла вперёд.
Император терпеливо ожидал, не опуская рук и не прекращая улыбаться.
Приблизившись вплотную, с дрожью, которой не могла скрыть, просто прижалась лбом к каменной мужской груди. Сил поднять руки и обнять его не нашлось. Ни сил, ни желания. Я едва держалась, чтобы не броситься прочь!
От его величества Аластара Вескера пахло горьким дымом, дорогим алкоголем... силой, жестокостью и кровью. Чужой.
Шум за спиной стал громче, послышались многочисленные шаги и какая-то возня...
– Да он не может быть драконом! – гневный мужской крик. – Я знаю его всю жизнь!
Я попыталась развернуться и посмотреть, что происходит, но лежащие на спине когтистые ладони надавили, прижимая меня сильнее к приёмному отцу и не позволяя ничего увидеть.
Он не отпускал до тех пор, пока охрана дворца не прошла мимо, уводя с собой пленённого магией, и потому лишённого возможности даже сопротивляться дракона.
В следующую секунду моя рука взлетела вверх. Сильные пальцы императора надавили на ладонь между большим и указательным пальцем.
Боль! Она наотмашь резанула под кожей, заставляя меня содрогнуться всем телом и в последний момент закусить губы и сдержать крик.
Напряжённые после долгого сложного колдовства мышцы не успели восстановиться и сейчас были крайне чувствительными. Как его величество узнал об этом? О чём ещё он знает?!
Не ослабляя болезненной хватки ни на миг, император наклонился и опалил моё ухо обжигающим шепотом:
– Ещё одна диверсия с твоей стороны, и следующего дракона ты убьёшь лично. Я был услышан?
Меня неконтролируемо трясло.
– Д-да, ваше т-т-темнейшество, – выдавила с трудом сквозь судорожные вдохи и попытки сдержаться.
Меня отпустили в тот же миг, но сбежать я, как бы хотелось, не смогла.
– Разрешите идти, ваше темнейшество? – отчаянно спокойное, пока грудь дрожала от попыток дышать, хотя бы просто дышать.
Закушенный до боли язык, лишь бы не заплакать.
– Иди, – разрешил утративший ко мне всяческий интерес император и пошёл сам – к жемчужному залу, из дверей которого в коридор выбежали все дипломаты, тут же упавшие на колени перед нашим ужаснейшим.
Я обернулась, баюкая горящую болью ладонь у груди, шатаясь и едва не теряя сознание от дикого, пробирающего до костей ужаса, и поняла, что один из дипломатов не склонил голову.
Точнее, личина дипломата, как и все остальные, не смела оторвать испуганного взгляда от пола, дрожа от мощи приближающегося и уже что-то насмешливо произносящего нашего повелителя. Но тот, кто скрывался за личиной... дракон смотрел на меня.
И этот взгляд едва ли мог меня порадовать.
Из зала вышел напряжённый Эрик, бросил взгляд в мою сторону, неуловимо помрачнел и шагнул к отцу, быстро и тихо заговорив.
Узнавать, о чём эти двое говорили, я не собиралась.
Двумя движениями левой, целой, руки создав печать, швырнула её в стену и шагнула в портал, унося себя прочь от императорского дворца. К сожалению, я перенеслась в свою комнату в академии, а не в грот на восточных островах. Там можно было бы посидеть и подумать, и даже поплакать, и при желании покричать на несправедливость жизни, но... в другой раз.
Оказавшись у себя, поспешила в душ. Раздевалась на ходу, в стеклянную кабинку забежала раньше, чем настроила воду, поэтому первые секунд десять шипела под ледяными струями, пока те не потеплели.
Мочалкой тёрлась долго и упрямо, смывая вовсе не грязь, а ощущение императорских когтей на коже. Воспоминания об объятьях Эрика тоже мало радовали.
Зато воспоминания о пристальном взгляде драконьих глаз вызвали неожиданный прилив жара по всему телу. И ощущение такое, словно он до сих пор смотрит откуда-то со стороны...
На всякий случай воровато оглядевшись, я всё же нехотя выключила воду, проведя под струями минут сорок, не меньше.
Из кабинки выбралась вся красная. И непонятно, то ли от интенсивных движений мочалкой, то ли ещё от чего...
На правой ладони пугал абсолютной чернотой оставшийся от императора след.
Закутавшись в полотенце, прямо так вышла из ванной комнаты, меньше всего ожидая увидеть в ней кого-нибудь. Порадовалась, действительно никого не обнаружив. В целом, жизнь штука непредсказуемая и тяжёлая, надо быть готовым ко всему и радоваться тому, что ничего не происходит.
Переодевалась, не спеша. Тщательно вытерлась, с тем же старанием долго сушила волосы, в этот раз решив не использовать привычные для себя тепловые печати, которые потоком тепла быстро всё высушивали.
В этом маги и чародеи были похожи: если мы могли упростить свою жизнь – мы её упрощали.
И не думая куда-либо спешить, натянула на руки тонкие чёрные перчатки и сходила на обед в столовую. Вернувшись в комнату, села за стол у окна, долго и вдумчиво делала домашку, потом повторяла лекции.
Делала всё, чтобы отвлечься от событий сегодняшнего дня.
И делала успешно. У меня в этом деле большой опыт, и пусть это было не совсем правильно, но я умела абстрагироваться от неприятных размышлений. Последние годы причина для них у меня одна – император, а тут думай – не думай, всё равно ничего сделать нельзя.
В четыре часа вечера я сидела за чтением учебника по курсу Бытового чародейства, который мы проходили лишь поверхностно, так что углублённо приходилось изучать самостоятельно. Занималась я этим не от скуки, а от понимания: лишних знаний не бывает.
И тут меня позвали.
Оторвавшись от ровных печатных строк, вскинула голову, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Источник призыва определила мгновенно: отдельный, специально всегда пустующий для меня и моих гостей кабинет в «Гнилом клыке».
Того, кто поднёс драконье пламя к оставленной мной печати, активируя призыв, увидела перед внутренним взором через секунду.
Глухой недоверчивый хмык тихо слетел с губ.
Он опустился на одно колено, с любовью и нежностью обнимая крохотное тельце не казавшимися тогда страшными когтями. А девочка, даже не подозревая о том, что дрожащего и прощающегося с жизнью секретаря уже давно сковали обездвиживающими заклинаниями, с восторгом сказала:
«Они светятся! Как на картинках в тех книгах!»
Это оказалось приговором для нас обоих.
Секретаря убили на месте, едва я ушла с няньками, и лишь посмертно выяснили, что названая дочь императора безошибочно определила дракона.
Последующие два года я появлялась на любых собраниях, заседаниях, встречах и вечерах. У нас с императором была игра. Я находила людей с необычными глазами, а он без подсказок с моей стороны, лишь по взгляду и выражению лица, определял, на кого следует кивнуть охране. Он не ошибся ни разу. Как и я.
В возрасте семи лет у меня появился первый учитель и занятия магией. Тогда же выяснилось, что при наличии магического источника и всём желании императора, колдовать я не могу. Учителя-мага быстро сменили на учителя-чародея и, к бесконечному огорчению его темнейшества, дело пошло. Я оказалась чародеем, а не магом.
В девять я впервые стала свидетелем не убийства – казни. Выращиваемая по убеждениям императора, я не испытывала никакой жалости к драконам, жестоким и кровожадным убийцам, нападающим на беззащитных людей.
В одиннадцать мои глаза открылись. Эрик помог. Император только что публично заявил о нашей помолвке, разъярённый семнадцатилетний кронпринц дождался завершения праздника, схватил меня и открыл портал в одну из окраинных деревень.
Не знаю, чего именно он хотел добиться, но вид истерзанных, едва живых, грязных, голодных и откровенно замерзающих женщин и мужчин, сумевших «спастись» от императорских людей, настолько сильно поразил меня, что я так и стояла, не шевелясь и едва дыша, пока рослый парень, которому попросту навязали сначала сестру, а потом невесту, не спросив его мнения, откровенно орал. На меня.
«Это твоё благое дело? Это твоя высшая цель?! Ты способствуешь не защите людей, а геноциду драконов! Смотри на них, Аристея, смотри внимательно! Смотри так, чтобы каждый раз, закрывая глаза или проваливаясь в сон, ты видела их!»
Он тогда много чего наговорил. Молодой, злой, горячий. Эрик извиняется за те слова до сих пор, а я до сих пор вижу измученные тела в грязи, стоит только закрыть глаза.
Ни один из нас в тот момент не знал, к чему всё приведёт.
Мы вернулись во дворец – слегка остывший, но всё ещё злой и откровенно меня ненавидящий Эрик и потрясённая, напуганная до ужаса я. Я, не придумавшая ничего лучше, как пойти к императору и закатить истерику со слезами, криками, требованиями сказать правду и угрозами покончить с собой, если он и дальше продолжит делать эти страшные вещи моими руками.
Император не сказал ни слова. Выслушал в абсолютном молчании всё, каждое слово, только становился всё мрачнее и мрачнее. Когда я выдохлась и обессиленно сидела на полу его кабинета у стены, его темнейшество всё в том же совершенном молчании поднялся и вышел.
Куда – я узнала лишь следующим утром. Служанки в ужасе шептались о том, что на наследнике империи не осталось ни одного живого места. Собственный отец избил его до состояния практически абсолютной смерти.
Тогда я многое поняла. Повзрослела за несколько минут, можно сказать. Осознала истинную сущность нашего императора и весь ужас того, что он делал. Осознала, что рот нужно держать на замке в любой ситуации, даже когда очень больно. Тем более, когда очень больно.
Я не отходила от Эрика до тех пор, пока он полностью не восстановился. Сколько бы ни гнал. Сколько бы ни ругался и ни обвинял. Сидела с ним, кормила, поила, помогала менять повязки и читала сложные, непонятные учебники с ошибками, из-за которых Эрик смеялся и тут же кривился и шипел от боли.
Через два месяца меня увезли в закрытую школу на западе Раделии.
Через три года в возрасте четырнадцати лет я поступила в Академию Чародеев.
Ещё через год, в пятнадцать, вошла в оппозиционные ряды и в числе многих стала помогать драконам. Переправка через страну, сокрытие от армии и императора, временное укрытие со спальными местами и пропитанием для тех, кто потерялся и не мог помочь себе сам.
За четыре года мы спасли очень многих.
Но и за четырнадцать лет я сгубила достаточно.
– Ари, – простонал Эрик с бесконечной болью и сожалением, точно зная, о чём я думаю в этот момент, – иди сюда, маленькая...
Он попытался обнять и поддержать, но я вывернулась из его рук, обошла застывшего мага и вышла в коридор. Чувствуя, как всё тело трясёт в такт сильным ударам сердца, сделала двадцать необходимых шагов, толкнула дверь и вошла в жемчужный зал.
– Лорды, – приветствовала с дрожью, которой не смогла скрыть.
Меня просто банально трясло, и с каждой секундой дрожь лишь усиливалась, но...
Я должна.
У меня нет выбора.
Нужно убить одного, чтобы спасти десятерых.
Дипломаты Астарота запоздало поднялись из-за стола и низко поклонились названой дочери императора и невесте наследника.
Мой взгляд прыгал с лица на лицо, не цепляясь за детали, пока я сама старалась не думать, просто ни о чём не думать, не пускать в голову ни мысли...
И вдруг мой взгляд встретился со взглядом очень ярких сине-золотых глаз с вертикальным зрачком.
В том, что я смотрела на дракона, не было никаких сомнений, но изумило меня совсем не это.
Я уже видела эти глаза. Чувствовала пробирающуюся под кожу силу конкретно этого существа. Ощущала его руки на своей спине и всё его тело под собой, слышала его властный голос, хриплый смех и пробирающий до костей рык...
На это дракона я свалилась из портала четыре далёких дня назад.
Этого дракона я видела вчера, когда бежала из подземелья и, падая в портал, в последний момент обернулась. Он стоял перед открытым посреди пустыни порталом и смотрел чётко на меня.
Пристально, не моргая, пронзая взглядом насквозь.
Таким был его взгляд и сейчас.
Драконом из делегации Астарота оказался Нэрен.
Глава 5.3
У меня перехватило дыхание от этого невозможного совпадения.
Как такое может быть? Четыре дня назад этот дракон был в Зандаре, вчера в Хайрассе, а сегодня выдавал себя за одного из дипломатов Астарота.
«За какой Тьмой?!» – отчётливо читалось в моих глазах.
«Кто ты вообще такая?» – требовали ответа его.
Быстрые приближающиеся шаги за спиной заставили моргнуть и осознать, как я выгляжу со стороны, во все глаза уставившись на незнакомого мужчину. Для астаротцев это было по меньшей мере странно, для знающих меня людей – подозрительно.
Скользнувшая на талию ладонь свойским жестом прижала едва не скривившуюся меня к крепкой груди жениха. Почему-то я заметила, что взгляд необычных, скрытых иллюзией глаз неуловимо изменился. Словно заледенел.
– Любимая? – позвал Эрик с намёком, вопросительно заглядывая в моё лицо.
Я бросила взгляд на парня и вновь повернулась к послам. И к своему изумлению поняла, что в жемчужном зале был не один дракон. Второй находился за два человека от первого, продолжавшего пронзать меня насквозь немигающим взглядом, сидел с самого края и крайне напряжённо смотрел на наследника империи.
– Ари, – Эрик ласково и нежно, но всё же требовал от меня ответа.
Опустив взгляд, но не голову, я принялась напряжённо быстро думать.
По всем законам самосохранения я должна была указать на Нэрена. Он видел меня вчера, когда я спасала драконов, и в случае пыток мог запросто меня выдать. С другой стороны, уровень его магии, от которого у меня волосы на руках вставали дыбом, ясно говорил: такого Тьма в плен возьмёшь. Будет сопротивляться до последнего, а в крайнем случае скорее сам себя сожжёт, но не сдастся. И это ещё одна причина, по которой я должна была раскрыть именно его. Он слишком опасен. Особенно сейчас, когда понял, что я в состоянии чувствовать ему подобных и представляю серьёзную опасность для его народа.
– Отец идёт, – напряжённо поторопил жених.
И я подняла взгляд.
Посмотрела Эрику в глаза, скользяще глянула на сидящего с краю дракона, просто не смогла заставить себя посмотреть на дракона другого, бегло взглянула снова на наследника, развернулась в его объятьях, отвела руку и покинула зал.
Не обернулась ни разу, даже когда за спиной послышался шум, грохот, гул магии и непонимающие крики дипломатов: «Что происходит? Что вы делаете?!»
Хотелось разреветься.
Я шла прочь, не смея ускориться и всеми силами пытаясь отстраниться от криков и не прислушиваться, и не сразу заметила, что навстречу мне плывёт окутанная тьмой фигура.
Император улыбался, тонко, снисходительно и обнажив острые, способные прокусить человеческую плоть клыки.
– Умница, – мурлыкнул он, медленно останавливаясь и разводя руки для объятий.
Я резко затормозила, не дойдя до императора десяти шагов и совершенно не собираясь сокращать расстояние.
С вызовом вздёрнула подбородок, но сделать или сказать ничего не успела. К счастью.
– Подумай о последствиях, – улыбнувшись шире, нежно напомнил маг о том, что понятий совести, чести и справедливости для него не существует.
Стиснув зубы до боли в затылке и сжав кулаки так, что ногти вонзились в кожу ладоней, на негнущихся ногах, с трудом совершая каждый шаг и едва-едва дыша, я пошла вперёд.
Император терпеливо ожидал, не опуская рук и не прекращая улыбаться.
Приблизившись вплотную, с дрожью, которой не могла скрыть, просто прижалась лбом к каменной мужской груди. Сил поднять руки и обнять его не нашлось. Ни сил, ни желания. Я едва держалась, чтобы не броситься прочь!
От его величества Аластара Вескера пахло горьким дымом, дорогим алкоголем... силой, жестокостью и кровью. Чужой.
Шум за спиной стал громче, послышались многочисленные шаги и какая-то возня...
– Да он не может быть драконом! – гневный мужской крик. – Я знаю его всю жизнь!
Я попыталась развернуться и посмотреть, что происходит, но лежащие на спине когтистые ладони надавили, прижимая меня сильнее к приёмному отцу и не позволяя ничего увидеть.
Он не отпускал до тех пор, пока охрана дворца не прошла мимо, уводя с собой пленённого магией, и потому лишённого возможности даже сопротивляться дракона.
В следующую секунду моя рука взлетела вверх. Сильные пальцы императора надавили на ладонь между большим и указательным пальцем.
Боль! Она наотмашь резанула под кожей, заставляя меня содрогнуться всем телом и в последний момент закусить губы и сдержать крик.
Напряжённые после долгого сложного колдовства мышцы не успели восстановиться и сейчас были крайне чувствительными. Как его величество узнал об этом? О чём ещё он знает?!
Не ослабляя болезненной хватки ни на миг, император наклонился и опалил моё ухо обжигающим шепотом:
– Ещё одна диверсия с твоей стороны, и следующего дракона ты убьёшь лично. Я был услышан?
Меня неконтролируемо трясло.
– Д-да, ваше т-т-темнейшество, – выдавила с трудом сквозь судорожные вдохи и попытки сдержаться.
Меня отпустили в тот же миг, но сбежать я, как бы хотелось, не смогла.
– Разрешите идти, ваше темнейшество? – отчаянно спокойное, пока грудь дрожала от попыток дышать, хотя бы просто дышать.
Закушенный до боли язык, лишь бы не заплакать.
– Иди, – разрешил утративший ко мне всяческий интерес император и пошёл сам – к жемчужному залу, из дверей которого в коридор выбежали все дипломаты, тут же упавшие на колени перед нашим ужаснейшим.
Я обернулась, баюкая горящую болью ладонь у груди, шатаясь и едва не теряя сознание от дикого, пробирающего до костей ужаса, и поняла, что один из дипломатов не склонил голову.
Точнее, личина дипломата, как и все остальные, не смела оторвать испуганного взгляда от пола, дрожа от мощи приближающегося и уже что-то насмешливо произносящего нашего повелителя. Но тот, кто скрывался за личиной... дракон смотрел на меня.
И этот взгляд едва ли мог меня порадовать.
Из зала вышел напряжённый Эрик, бросил взгляд в мою сторону, неуловимо помрачнел и шагнул к отцу, быстро и тихо заговорив.
Узнавать, о чём эти двое говорили, я не собиралась.
Двумя движениями левой, целой, руки создав печать, швырнула её в стену и шагнула в портал, унося себя прочь от императорского дворца. К сожалению, я перенеслась в свою комнату в академии, а не в грот на восточных островах. Там можно было бы посидеть и подумать, и даже поплакать, и при желании покричать на несправедливость жизни, но... в другой раз.
Глава 6.1
Оказавшись у себя, поспешила в душ. Раздевалась на ходу, в стеклянную кабинку забежала раньше, чем настроила воду, поэтому первые секунд десять шипела под ледяными струями, пока те не потеплели.
Мочалкой тёрлась долго и упрямо, смывая вовсе не грязь, а ощущение императорских когтей на коже. Воспоминания об объятьях Эрика тоже мало радовали.
Зато воспоминания о пристальном взгляде драконьих глаз вызвали неожиданный прилив жара по всему телу. И ощущение такое, словно он до сих пор смотрит откуда-то со стороны...
На всякий случай воровато оглядевшись, я всё же нехотя выключила воду, проведя под струями минут сорок, не меньше.
Из кабинки выбралась вся красная. И непонятно, то ли от интенсивных движений мочалкой, то ли ещё от чего...
На правой ладони пугал абсолютной чернотой оставшийся от императора след.
Закутавшись в полотенце, прямо так вышла из ванной комнаты, меньше всего ожидая увидеть в ней кого-нибудь. Порадовалась, действительно никого не обнаружив. В целом, жизнь штука непредсказуемая и тяжёлая, надо быть готовым ко всему и радоваться тому, что ничего не происходит.
Переодевалась, не спеша. Тщательно вытерлась, с тем же старанием долго сушила волосы, в этот раз решив не использовать привычные для себя тепловые печати, которые потоком тепла быстро всё высушивали.
В этом маги и чародеи были похожи: если мы могли упростить свою жизнь – мы её упрощали.
И не думая куда-либо спешить, натянула на руки тонкие чёрные перчатки и сходила на обед в столовую. Вернувшись в комнату, села за стол у окна, долго и вдумчиво делала домашку, потом повторяла лекции.
Делала всё, чтобы отвлечься от событий сегодняшнего дня.
И делала успешно. У меня в этом деле большой опыт, и пусть это было не совсем правильно, но я умела абстрагироваться от неприятных размышлений. Последние годы причина для них у меня одна – император, а тут думай – не думай, всё равно ничего сделать нельзя.
В четыре часа вечера я сидела за чтением учебника по курсу Бытового чародейства, который мы проходили лишь поверхностно, так что углублённо приходилось изучать самостоятельно. Занималась я этим не от скуки, а от понимания: лишних знаний не бывает.
И тут меня позвали.
Оторвавшись от ровных печатных строк, вскинула голову, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Источник призыва определила мгновенно: отдельный, специально всегда пустующий для меня и моих гостей кабинет в «Гнилом клыке».
Того, кто поднёс драконье пламя к оставленной мной печати, активируя призыв, увидела перед внутренним взором через секунду.
Глухой недоверчивый хмык тихо слетел с губ.
