Я смотрела и любовалась - очень красивые девушки, парни статные красавцы. Если близнецы Серебро просто похожи, то Лиска с Линкой - абсолютные двойняшки, и по характеру тоже. При этом избегают одинаково одеваться, причесываться. Бедные! Обе с длинными кудрявыми волосами, каждое утро выдумывать разные прически - та еще задача. По взглядам, касаниям видно - Мила с Сергеем сложившаяся пара, во всех смыслах. Алина с Женькой просто друзья, судя по всему - Лина влюблена в Вадима. По нему не поймешь - такой же закрытый, как отец, это Женя классический экстраверт. Климу Алиса очень нравится. Если можно так выразиться, никого не обидев, он похож на охотничью собаку - хвост трубой, нос и уши торчком. Лиска если и похожа на добычу, то только на хитрую лисичку. А после, гм, фурункула, Клим будет смелее.
- Ой, боюсь, снюхаются они, - невпопад подумала вслух. Саша услышал, сделал знак «молчи», показал глазами на Катю.
- Ага, а она сама не видит, - ответила шепотом, но рассуждать на эту деликатную тему перестала.
Музыка смолкла, мы зааплодировали. Молодежь включила что-то электронное, взрослые, спасая глаза и уши, ушли в беседку.
- А давайте выпьем за что-нибудь хорошее! - предложила я, усаживаясь.
- За нас, - поддержала Мила, подвигая мужу бокал. - За дружбу.
Было слышно, как в приемную кто-то вошел, Алла оживилась, заговорила. Я оторвалась от снимка, положила лупу, достала из стола маленькое зеркало, посмотрелась. Дверь открылась - муж пришел.
- Привет, - встала из-за стола, поморщилась.
- Ты что? - муж обнял, погладил спину.
- Все отсидела, аж вступило.
- Хоть не зря?
- Еще одно последнее сказанье… Сашуль, во… - я полистала ежедневник. - вторник совещание, я буду итоги подводить, план работ будем обсуждать. Я надеюсь, ты придешь.
- Приду, конечно. Машуль, тут такое дело… Я тебя заранее хочу предупредить…
- Ты на работу выходишь?! Саш!
- Напротив, я хочу в отпуск съездить…
- Куда это? - спросила я подозрительно.
- С Марком хочу по пирамидам, тоннелям полазить. А то на Марсе не дали посмотреть, так хоть тут.
- Саш, ты не помнишь - мне ты что рассказывал, почему не стоит туда соваться?
Муж благоразумно взял паузу, я выдохнула, постаравшись успокоиться. Он решил уже, отговаривать бессмысленно.
- Пойдем домой?
- Пойдем. А в сад за парнями?
- Я их забрал, они во дворе на велосипедах катаются.
- Одни?!
Помнится, Мила Серебро, когда мне рассказывала про жизнь в городке, говорила: «У нас дети с трех лет одни гуляют, редко, когда одна какая-нибудь заполошная мамаша бдить выйдет». Так вот, заполошная мамаша - это я.
- С тестем и тещей. Они у нас сегодня ужинают.
- А что у нас на ужин? - под разговоры я убрала в сейф документы, выключила компьютер, переобулась в удобную обувь.
- Зеленые щи, рыбные котлеты и жареные кабачки.
- С чесноком?
- Само собой.
Вышли, я заперла дверь, взяла мужа под руку.
- Клим не звонил?
- Звонил, все нормально.
Старшие дети Игоря и Милы поступили в военное училище, летное, разумеется. Алина и Алиса Русановы будут учиться в Москве, на медфаке МГУ, жить в нашей квартире на Воробьевых горах. Выбор профессии девушки объяснили весьма практически - собираются замуж за военных, а чтобы в городках с тоски не чахнуть, получат востребованную профессию. Опять же, профессия и в космонавтике применима. У обеих талант к медицине - Катя сказала нам по секрету. Климу еще год в школе учиться, и они всей компанией решили съездить отдохнуть, кто знает, как на следующий год все сложится. Я заранее переживаю за старшего, как я его отпущу? Выдумываю всякие страхи. И тут пример для меня Мила. Она держится спокойно, как мне, глупостей ей не мерещатся, или она успешно с ними борется. Конечно, волнуется, но смотрит на все с позитивом, детей отпускает спокойно. Я тоже себя настрою, обещаю.
- Тут довольно прохладно, - услышала я Сашкин голос. Похрипывает, как бы не простыл.
- Интеллигент, ***, - высказался Аким Котов. - Извините за мой французский. Тут колотун градусов пятьдесят!
- Надо было в скафандре лезть, - проворчал Марк. - Ладно, давайте посветим, что ли.
Тусклые пятна света от налобных фонариков заметались по моткам кабелей, штангам прожекторов, клеммам гелевых аккумуляторов.
- Включаем, - скомандовал Саша. Вспыхнул яркий свет, и я невольно прикрыла глаза, хотя мы сидели в хорошо освещенном зале Центра управления полетами и происходящее видели только глазами ребят.
- Мать моя вся в саже, - выразил общее мнение Котов.
- Где-то я это уже видел, - это Нетесин.
- На Луне ты это видел, - ответил Игорь Серебро. - Только там количество, а тут, так сказать, качество.
Парни стояли на краю глубокого, идеально круглого провала, шахты, не знаю, как объяснить точнее. Тем более, что прожектора освещали только ничтожно малую часть. На дне впадины, как яблоко в вазе, лежала огромная летающая тарелка. Все летательные аппараты, найденные на Луне, даже межпланетные, на его фоне смотрелись как легкомоторный самолет на фоне АН-225.
Машка, какая же ты дура! Могла бы догадаться, что не просто так Саша - рациональный, выдержанный, чуждый порывам, вдруг, ни с того, ни с сего, отправится прогуляться по подземным тоннелям и пирамидам. Просто потому, что там «гуляют» исключительно хорошо подготовленные люди. Группа Котова - спецподразделение, очень компактная закрытая структура, отбор туда такой же, как в отряд космонавтов. Какими специальными навыками нужно обладать, чтобы получить туда допуск? Правильно, только одним - нужно уметь пилотировать космические летательные аппараты!
- Ну что, спускаемся? - парни сноровисто разматывали страховочные фалы, проверяли альпинистское снаряжение.
- Уверен, где-то здесь есть лифт, - щелкая карабином и зачем-то подпрыгивая, сказал Саша.
- Наверняка, - хохотнул Марк. - Искать не будем. Хватит нам метро.
- Игорь, - я проверила, отключен ли микрофон. - Они что, полетят на этой… фиговине?!
- Попробуют запустить, протестировать. Для начала открыть надо.
Я нашарила в кармане успокоительное, вытащила таблетку, запила из приготовленной бутылочки.
- Маша, ты что? - насторожился Игорь Вадимович. - Тебе нехорошо?
Я помотала головой, не рискуя говорить. Только моей истерики им тут не хватало. Эти три дня с момента Сашиного отлета я переживала за него больше, чем во время полета на Марс. В конце концов, там люди уже бывали, а вот куда ребята попадут, когда запустят механизм перемещения, не знал никто.
Марк утверждал, что каждый объект - начальная точка - уже настроен на конечную. Или, вернее, «помнит», последние координаты. Надо только кнопку нажать, виртуальную. Звуковой сигнал, код символов. Часть информации мы расшифровали с марсианского диска, часть - раскодировав символы из таблиц, найденных в пирамидах. Знак тут, иероглиф там. Мне иногда казалось, что лучше было бы, чтобы материала у нас было поменьше - смысл иметь огромную библиотеку, если знаешь не все буквы?
Огромный вклад в разгадку внесли иркутские коллеги. С Шамраем и его исследовательской группой, созданной и финансируемой усилиями все того же Нетесина, мы не только тесно сотрудничали, но и дружили. Они сосредоточились на этнографической и психофизической части. Нашли молодого парня, потомственного шамана. Он, единственный из всех, согласился сотрудничать с гипнотерапевтами, рассказать о преданиях и древних знаниях, передающихся по из поколение в поколение. Именно ему мы обязаны ключом, разгадкой к «коду пирамид». Разгадкой, послужившей первым звеном в длинной цепи, последней снежинкой, спустившей лавину. Ему самому это стоило очень дорого. Он сменил имя, теперь его зовут Сагаадай Бадмагуров, он живет далеко от родных мест, от него отказалась его семья. Его убьют, если найдут. Невысокий худощавый парень, смуглый, черноволосый. Глаза черные-черные и смотрит… как будто издалека. Он говорил гортанно и певуче, на бурятском. В наушниках звучал бесстрастный голос синхронного переводчика.
- Почему вы согласились передать там так тщательно охраняемые шаманами знания?
- Я не мог больше молчать.
Этой короткой фразой он закончил разговор и замолчал. Попрощались (в быту он прекрасно говорит по-русски), Адай ушел. Бледная Леля Володарт вытерла мокрое лицо, медленно пила воду.
- Как ты думаешь, что он имел в виду?
- Давайте кофе выпьем? - вместо ответа предложила профессор. Мы перешли в комнату отдыха, сделали чай, сварили кофе. После паузы она сама начала рассказывать, с предисловия.
- Все присутствующие слышали выражение «генетическая память»? - мы кивнули. - Самый простой пример такой памяти - необъяснимое умение младенцев плавать.
Сегодня известно, что во время беременности плод в утробе матери около 60% времени видит сны. С точки зрения С.П.Расторгуева, автора книги «Информационная война», это проявляется именно генетическая память, а мозг ее просматривает и обучается. «На изначальную пустоту, которую суждено заполнить эмбриону в материнском чреве, подается генетическая программа, содержащая уже прожитые предками жизни». Человеческий зародыш в утробе матери, в процессе созревания проходя весь цикл эволюционного развития — от одноклеточного организма до младенца, вкратце вспоминает всю свою историю, как историю развития живого существа. В результате новорожденный ребенок хранит в себе генетическую память, записанную всеми его историческими предками. Та же способность плавать через месяц теряется. То есть дети рождаются с полным арсеналом знаний, бережно сохраненных веками эволюции в генетической памяти. И до двух лет у ребенка сохраняется звуковая, зрительная, осязательная генетическая память. К сожалению (или к счастью), по мере роста и обучения, доступ к генетической памяти уменьшается. А теперь представьте себе мальчишку - ему ведь двадцать два года всего - у которого в голове ворочается Древнее. Он только говорить начал, заметили, отвели к шаманке. У нее и жил, в школу не хотели пускать. Тяжелая история.
- Он учиться хочет, жить нормальной жизнью, - Мила Серебро. - У него только девятилетка. Среднюю школу закончить, в институт поступить.
- Я приму его в отдел Лиджиева, с учебой помогу, - решила я. - Вы представляете себе - объединить то, что он видит, с документальными источниками?! Насколько быстрей пойдет работа? Леля, я хочу тоже гипноз.
- Зачем? - в унисон удивились мои собеседницы.
- Тогда, в древнем тоннеле, мне снился сон, я слышала речь. Что, если удастся воспроизвести? Начать расшифровывать? Ведь и часть того, что под гипнозом воспроизводит Адай - на древнем языке.
Какие перспективы, какие открытия манили!
- Надеюсь, древние мгновенно перемещались только по нашей планете, а на Луну и Марс все-таки летали, - шептала я, ворочаясь бессонной ночью, проводив мужа. - А то «сим-сим, откройся» - и они в лунной пирамиде.
Однако нашим повезло. Было ли это очередным гениальным предвидением Нетесина, или просто угадал - в это мне верилось больше - но с Байкала группа переместилась именно туда, куда он предсказывал - в Антарктиду.
Очень давно на западной стороне озера Восток была обнаружена сильная магнитная аномалия. Этот научный факт никто не оспаривал, но природа аномалии не была определена. Нетесин утверждал, что там лежит массивный металлический объект, конкретно — огромный корабль древних. Может быть, разбившийся, может быть брошенный тысячелетия назад, когда над озером еще не было льда. Может быть, действующий и просто припаркованный.
Площадь Антарктиды около четырнадцати миллионов квадратных километров. Почти весь континент покрыт льдом, местами его толщина достигает пяти километров. А что находится под ним, известно лишь про ничтожную часть поверхности. Например, озеро Ванда. Это соленое озеро, круглый год оно покрыто льдом. Но что поразительно: термометр, опущенный в воду на глубину шестидесяти метров, показывает двадцать пять градусов тепла. Что там? Еще один подземный город?
Исследователи, тем временем, опустили оборудование, спустились по абсолютно гладкой отвесной поверхности. Опять обсидиан? Как они наверх забираться будут, кстати? А, веревки же закреплены, по ним поднимутся.
- Счас покурим, фомки возьмем, и ломать, - услышала я Котова. Мужики уселись вдоль стены, достали термосы, протеиновые коктейли.
- Перерыв в трансляции, - Сашка подмигнул в камеру. - Не расходитесь, после короткой рекламы продолжим.
- Ключ на старт.
Космические летательные аппараты летают по совершенно другой технологии, принцип их работы отличен от старых ракет-носителей, а стартуют все по той же команде.
На большом экране мы наблюдали действия экипажа за пультом управления, и одновременно картинку поверхности - снимали с ПЛА ребята из отряда.
- Стартовые ворота открыть.
Было видно, как под действием механизма чудовищной силы ломается километровый вековой лед, словно неземной цветок раскрывается пусковая шахта.
- Старт!
Огромный летательный аппарат плавно поднимается над поверхностью, оплавляется лед по краям люка.
- Давай, Батя, невысоко, - это командующий Военно-космическими силами, Владислав Келлер. - Как слушается?
- Как твой джип на хайвее, - я вижу лицо Игоря Серебро, рядом мой Саша, Артем Русанов. - Набираю высоту, парни, посторонитесь.
Секунды какие-то, и диск исчезает, как будто растворившись в небесах.
- Центр, наблюдаю странные завихрения на месте старта, - это Денис Абашев, ПЛА он пилотирует. - Вращающийся серый туман.
- Пары водяные? - уточнил ЦУП.
- Ветер сильный, их бы сносило, - резонно возразил второй пилот, Данил Иевлев. - А он неподвижно на одном месте крутится.
- Оставайтесь на месте, - вдруг отрывисто бросил Марк Нетесин. - Наземной группе удалиться на безопасное расстояние.
- Предлагаю выпустить метеорологический зонд, - не торопясь спасаться, решил Аким. - Посмотрим, что за хреновина.
Шар ветром мгновенно отнесло к шахте, приборы передавали данные - температура, атмосферное давление, влажность, скорость ветра. Включился хронометр, фиксировать записи по времени. Вихрь как-то очень быстро втянул в себя зонд, кабель лебедки натянулся, как струна, зазвенел.
- Оторвет, еще вытравите, - распорядился Аким.
- Вы что там на зонд понавешали? - возмущенный голос оператора ЦУП. - У вас хронометр 12 апреля 1961 года показывает!
- Проверяли, все исправно было, - удивился Котов. - Сейчас резервный выпустим. Начали сматывать канат, вытягивать шар.
- Тяжело идет, - зонд действительно двигался очень медленною - Как зацепился. Группа выпустила два резервных зонда, эксперимент был повторен несколько раз с тем же результатом. В этом месте пространства было не наше время.
Сентябрь. Тополя, как и положено мужчинам, благородно лысеют, березы расплели поседевшие косы. Я по-прежнему больше люблю весну, март и начало мая, а вот Андрюшка, когда мы с мальчишками шли из школы, мне возразил.
- Мам, сейчас красивее!
- Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
- процитировала я.
- Мама, что такое «багрец»? - задрал голову Игореня.
- Это цвет. Багряный, красный. Видишь, как у клена и рябины, - улыбнулась.
- Ой, боюсь, снюхаются они, - невпопад подумала вслух. Саша услышал, сделал знак «молчи», показал глазами на Катю.
- Ага, а она сама не видит, - ответила шепотом, но рассуждать на эту деликатную тему перестала.
Музыка смолкла, мы зааплодировали. Молодежь включила что-то электронное, взрослые, спасая глаза и уши, ушли в беседку.
- А давайте выпьем за что-нибудь хорошее! - предложила я, усаживаясь.
- За нас, - поддержала Мила, подвигая мужу бокал. - За дружбу.
Было слышно, как в приемную кто-то вошел, Алла оживилась, заговорила. Я оторвалась от снимка, положила лупу, достала из стола маленькое зеркало, посмотрелась. Дверь открылась - муж пришел.
- Привет, - встала из-за стола, поморщилась.
- Ты что? - муж обнял, погладил спину.
- Все отсидела, аж вступило.
- Хоть не зря?
- Еще одно последнее сказанье… Сашуль, во… - я полистала ежедневник. - вторник совещание, я буду итоги подводить, план работ будем обсуждать. Я надеюсь, ты придешь.
- Приду, конечно. Машуль, тут такое дело… Я тебя заранее хочу предупредить…
- Ты на работу выходишь?! Саш!
- Напротив, я хочу в отпуск съездить…
- Куда это? - спросила я подозрительно.
- С Марком хочу по пирамидам, тоннелям полазить. А то на Марсе не дали посмотреть, так хоть тут.
- Саш, ты не помнишь - мне ты что рассказывал, почему не стоит туда соваться?
Муж благоразумно взял паузу, я выдохнула, постаравшись успокоиться. Он решил уже, отговаривать бессмысленно.
- Пойдем домой?
- Пойдем. А в сад за парнями?
- Я их забрал, они во дворе на велосипедах катаются.
- Одни?!
Помнится, Мила Серебро, когда мне рассказывала про жизнь в городке, говорила: «У нас дети с трех лет одни гуляют, редко, когда одна какая-нибудь заполошная мамаша бдить выйдет». Так вот, заполошная мамаша - это я.
- С тестем и тещей. Они у нас сегодня ужинают.
- А что у нас на ужин? - под разговоры я убрала в сейф документы, выключила компьютер, переобулась в удобную обувь.
- Зеленые щи, рыбные котлеты и жареные кабачки.
- С чесноком?
- Само собой.
Вышли, я заперла дверь, взяла мужа под руку.
- Клим не звонил?
- Звонил, все нормально.
Старшие дети Игоря и Милы поступили в военное училище, летное, разумеется. Алина и Алиса Русановы будут учиться в Москве, на медфаке МГУ, жить в нашей квартире на Воробьевых горах. Выбор профессии девушки объяснили весьма практически - собираются замуж за военных, а чтобы в городках с тоски не чахнуть, получат востребованную профессию. Опять же, профессия и в космонавтике применима. У обеих талант к медицине - Катя сказала нам по секрету. Климу еще год в школе учиться, и они всей компанией решили съездить отдохнуть, кто знает, как на следующий год все сложится. Я заранее переживаю за старшего, как я его отпущу? Выдумываю всякие страхи. И тут пример для меня Мила. Она держится спокойно, как мне, глупостей ей не мерещатся, или она успешно с ними борется. Конечно, волнуется, но смотрит на все с позитивом, детей отпускает спокойно. Я тоже себя настрою, обещаю.
- Тут довольно прохладно, - услышала я Сашкин голос. Похрипывает, как бы не простыл.
- Интеллигент, ***, - высказался Аким Котов. - Извините за мой французский. Тут колотун градусов пятьдесят!
- Надо было в скафандре лезть, - проворчал Марк. - Ладно, давайте посветим, что ли.
Тусклые пятна света от налобных фонариков заметались по моткам кабелей, штангам прожекторов, клеммам гелевых аккумуляторов.
- Включаем, - скомандовал Саша. Вспыхнул яркий свет, и я невольно прикрыла глаза, хотя мы сидели в хорошо освещенном зале Центра управления полетами и происходящее видели только глазами ребят.
- Мать моя вся в саже, - выразил общее мнение Котов.
- Где-то я это уже видел, - это Нетесин.
- На Луне ты это видел, - ответил Игорь Серебро. - Только там количество, а тут, так сказать, качество.
Парни стояли на краю глубокого, идеально круглого провала, шахты, не знаю, как объяснить точнее. Тем более, что прожектора освещали только ничтожно малую часть. На дне впадины, как яблоко в вазе, лежала огромная летающая тарелка. Все летательные аппараты, найденные на Луне, даже межпланетные, на его фоне смотрелись как легкомоторный самолет на фоне АН-225.
Машка, какая же ты дура! Могла бы догадаться, что не просто так Саша - рациональный, выдержанный, чуждый порывам, вдруг, ни с того, ни с сего, отправится прогуляться по подземным тоннелям и пирамидам. Просто потому, что там «гуляют» исключительно хорошо подготовленные люди. Группа Котова - спецподразделение, очень компактная закрытая структура, отбор туда такой же, как в отряд космонавтов. Какими специальными навыками нужно обладать, чтобы получить туда допуск? Правильно, только одним - нужно уметь пилотировать космические летательные аппараты!
- Ну что, спускаемся? - парни сноровисто разматывали страховочные фалы, проверяли альпинистское снаряжение.
- Уверен, где-то здесь есть лифт, - щелкая карабином и зачем-то подпрыгивая, сказал Саша.
- Наверняка, - хохотнул Марк. - Искать не будем. Хватит нам метро.
- Игорь, - я проверила, отключен ли микрофон. - Они что, полетят на этой… фиговине?!
- Попробуют запустить, протестировать. Для начала открыть надо.
Я нашарила в кармане успокоительное, вытащила таблетку, запила из приготовленной бутылочки.
- Маша, ты что? - насторожился Игорь Вадимович. - Тебе нехорошо?
Я помотала головой, не рискуя говорить. Только моей истерики им тут не хватало. Эти три дня с момента Сашиного отлета я переживала за него больше, чем во время полета на Марс. В конце концов, там люди уже бывали, а вот куда ребята попадут, когда запустят механизм перемещения, не знал никто.
Марк утверждал, что каждый объект - начальная точка - уже настроен на конечную. Или, вернее, «помнит», последние координаты. Надо только кнопку нажать, виртуальную. Звуковой сигнал, код символов. Часть информации мы расшифровали с марсианского диска, часть - раскодировав символы из таблиц, найденных в пирамидах. Знак тут, иероглиф там. Мне иногда казалось, что лучше было бы, чтобы материала у нас было поменьше - смысл иметь огромную библиотеку, если знаешь не все буквы?
Огромный вклад в разгадку внесли иркутские коллеги. С Шамраем и его исследовательской группой, созданной и финансируемой усилиями все того же Нетесина, мы не только тесно сотрудничали, но и дружили. Они сосредоточились на этнографической и психофизической части. Нашли молодого парня, потомственного шамана. Он, единственный из всех, согласился сотрудничать с гипнотерапевтами, рассказать о преданиях и древних знаниях, передающихся по из поколение в поколение. Именно ему мы обязаны ключом, разгадкой к «коду пирамид». Разгадкой, послужившей первым звеном в длинной цепи, последней снежинкой, спустившей лавину. Ему самому это стоило очень дорого. Он сменил имя, теперь его зовут Сагаадай Бадмагуров, он живет далеко от родных мест, от него отказалась его семья. Его убьют, если найдут. Невысокий худощавый парень, смуглый, черноволосый. Глаза черные-черные и смотрит… как будто издалека. Он говорил гортанно и певуче, на бурятском. В наушниках звучал бесстрастный голос синхронного переводчика.
- Почему вы согласились передать там так тщательно охраняемые шаманами знания?
- Я не мог больше молчать.
Этой короткой фразой он закончил разговор и замолчал. Попрощались (в быту он прекрасно говорит по-русски), Адай ушел. Бледная Леля Володарт вытерла мокрое лицо, медленно пила воду.
- Как ты думаешь, что он имел в виду?
- Давайте кофе выпьем? - вместо ответа предложила профессор. Мы перешли в комнату отдыха, сделали чай, сварили кофе. После паузы она сама начала рассказывать, с предисловия.
- Все присутствующие слышали выражение «генетическая память»? - мы кивнули. - Самый простой пример такой памяти - необъяснимое умение младенцев плавать.
Сегодня известно, что во время беременности плод в утробе матери около 60% времени видит сны. С точки зрения С.П.Расторгуева, автора книги «Информационная война», это проявляется именно генетическая память, а мозг ее просматривает и обучается. «На изначальную пустоту, которую суждено заполнить эмбриону в материнском чреве, подается генетическая программа, содержащая уже прожитые предками жизни». Человеческий зародыш в утробе матери, в процессе созревания проходя весь цикл эволюционного развития — от одноклеточного организма до младенца, вкратце вспоминает всю свою историю, как историю развития живого существа. В результате новорожденный ребенок хранит в себе генетическую память, записанную всеми его историческими предками. Та же способность плавать через месяц теряется. То есть дети рождаются с полным арсеналом знаний, бережно сохраненных веками эволюции в генетической памяти. И до двух лет у ребенка сохраняется звуковая, зрительная, осязательная генетическая память. К сожалению (или к счастью), по мере роста и обучения, доступ к генетической памяти уменьшается. А теперь представьте себе мальчишку - ему ведь двадцать два года всего - у которого в голове ворочается Древнее. Он только говорить начал, заметили, отвели к шаманке. У нее и жил, в школу не хотели пускать. Тяжелая история.
- Он учиться хочет, жить нормальной жизнью, - Мила Серебро. - У него только девятилетка. Среднюю школу закончить, в институт поступить.
- Я приму его в отдел Лиджиева, с учебой помогу, - решила я. - Вы представляете себе - объединить то, что он видит, с документальными источниками?! Насколько быстрей пойдет работа? Леля, я хочу тоже гипноз.
- Зачем? - в унисон удивились мои собеседницы.
- Тогда, в древнем тоннеле, мне снился сон, я слышала речь. Что, если удастся воспроизвести? Начать расшифровывать? Ведь и часть того, что под гипнозом воспроизводит Адай - на древнем языке.
Какие перспективы, какие открытия манили!
- Надеюсь, древние мгновенно перемещались только по нашей планете, а на Луну и Марс все-таки летали, - шептала я, ворочаясь бессонной ночью, проводив мужа. - А то «сим-сим, откройся» - и они в лунной пирамиде.
Однако нашим повезло. Было ли это очередным гениальным предвидением Нетесина, или просто угадал - в это мне верилось больше - но с Байкала группа переместилась именно туда, куда он предсказывал - в Антарктиду.
Очень давно на западной стороне озера Восток была обнаружена сильная магнитная аномалия. Этот научный факт никто не оспаривал, но природа аномалии не была определена. Нетесин утверждал, что там лежит массивный металлический объект, конкретно — огромный корабль древних. Может быть, разбившийся, может быть брошенный тысячелетия назад, когда над озером еще не было льда. Может быть, действующий и просто припаркованный.
Площадь Антарктиды около четырнадцати миллионов квадратных километров. Почти весь континент покрыт льдом, местами его толщина достигает пяти километров. А что находится под ним, известно лишь про ничтожную часть поверхности. Например, озеро Ванда. Это соленое озеро, круглый год оно покрыто льдом. Но что поразительно: термометр, опущенный в воду на глубину шестидесяти метров, показывает двадцать пять градусов тепла. Что там? Еще один подземный город?
Исследователи, тем временем, опустили оборудование, спустились по абсолютно гладкой отвесной поверхности. Опять обсидиан? Как они наверх забираться будут, кстати? А, веревки же закреплены, по ним поднимутся.
- Счас покурим, фомки возьмем, и ломать, - услышала я Котова. Мужики уселись вдоль стены, достали термосы, протеиновые коктейли.
- Перерыв в трансляции, - Сашка подмигнул в камеру. - Не расходитесь, после короткой рекламы продолжим.
- Ключ на старт.
Космические летательные аппараты летают по совершенно другой технологии, принцип их работы отличен от старых ракет-носителей, а стартуют все по той же команде.
На большом экране мы наблюдали действия экипажа за пультом управления, и одновременно картинку поверхности - снимали с ПЛА ребята из отряда.
- Стартовые ворота открыть.
Было видно, как под действием механизма чудовищной силы ломается километровый вековой лед, словно неземной цветок раскрывается пусковая шахта.
- Старт!
Огромный летательный аппарат плавно поднимается над поверхностью, оплавляется лед по краям люка.
- Давай, Батя, невысоко, - это командующий Военно-космическими силами, Владислав Келлер. - Как слушается?
- Как твой джип на хайвее, - я вижу лицо Игоря Серебро, рядом мой Саша, Артем Русанов. - Набираю высоту, парни, посторонитесь.
Секунды какие-то, и диск исчезает, как будто растворившись в небесах.
- Центр, наблюдаю странные завихрения на месте старта, - это Денис Абашев, ПЛА он пилотирует. - Вращающийся серый туман.
- Пары водяные? - уточнил ЦУП.
- Ветер сильный, их бы сносило, - резонно возразил второй пилот, Данил Иевлев. - А он неподвижно на одном месте крутится.
- Оставайтесь на месте, - вдруг отрывисто бросил Марк Нетесин. - Наземной группе удалиться на безопасное расстояние.
- Предлагаю выпустить метеорологический зонд, - не торопясь спасаться, решил Аким. - Посмотрим, что за хреновина.
Шар ветром мгновенно отнесло к шахте, приборы передавали данные - температура, атмосферное давление, влажность, скорость ветра. Включился хронометр, фиксировать записи по времени. Вихрь как-то очень быстро втянул в себя зонд, кабель лебедки натянулся, как струна, зазвенел.
- Оторвет, еще вытравите, - распорядился Аким.
- Вы что там на зонд понавешали? - возмущенный голос оператора ЦУП. - У вас хронометр 12 апреля 1961 года показывает!
- Проверяли, все исправно было, - удивился Котов. - Сейчас резервный выпустим. Начали сматывать канат, вытягивать шар.
- Тяжело идет, - зонд действительно двигался очень медленною - Как зацепился. Группа выпустила два резервных зонда, эксперимент был повторен несколько раз с тем же результатом. В этом месте пространства было не наше время.
Глава 30.
Сентябрь. Тополя, как и положено мужчинам, благородно лысеют, березы расплели поседевшие косы. Я по-прежнему больше люблю весну, март и начало мая, а вот Андрюшка, когда мы с мальчишками шли из школы, мне возразил.
- Мам, сейчас красивее!
- Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
- процитировала я.
- Мама, что такое «багрец»? - задрал голову Игореня.
- Это цвет. Багряный, красный. Видишь, как у клена и рябины, - улыбнулась.
