Разлуки не бывает… Никогда,
У тех, кому любовь дана в награду,
Им путеводною звездой звучат слова:
«Ты в сердце у меня и я с тобою рядом…»
© Ника
Табличку «Большое гнездо» молодое поколение делало на заказ и торжественно открывало на двадцатипятилетний юбилей заселения табора, как выразился Александр Олегович Колодей. Ещё через два года усадьба приросла очередным, четвёртым уже, домом, удачно вписанным в границы жилой застройки в полном соответствии с НРД, как заверила Людмила Евгеньевна. Впрочем, никто об этом особенно не беспокоился, не в первый раз, на самом-то деле. Больше переживали за проект и исполнение, поскольку и то, и другое было дипломной работой Артема Русанова.
- Хоть от одного человека в семье, кроме медиков и юриста, практическая польза, - резюмировал Игорь Вадимович, любуясь из беседки на новостройку. – Инженеров как дров за баней, а реле поменять, чтобы освещение на движение срабатывало, с прошлой недели никому не досуг.
- Вот сходи и поменяй, - поймала на слове жена.
- Купить надо, - посетовал хозяин.
- Денег дать?
- Да купил я, - прерывая родительские препирательства, поднялся Матвей. - Пойду поставлю, а то опять забуду, а по темноте идти ни то ни сё.
- Соединили напрямую, так и оставьте, - категорично рубанула рукой Светлана Евгеньевна. – Всё равно дети туда-сюда носятся, как угорелые, фонари гаснуть-загораться не успевают, не освещение, а фотовспышка. Опять через два дня перегорит, - прорекла в спину Матвею. – И есть их позови, а то всё остынет!
День в Большом гнезде и для взрослых, и для детей был подчинен строгому распорядку что в будни, что в выходные, от подъема до отбоя. Летняя вольница кончилась, а без дисциплины восемь детей от двух с половиной до пяти с хвостиком превращаются в неуправляемое стадо бизонов, напуганных поселенцами. Школяры, квартет старших Колодеев и Камилла, разумеется, вносили свою лепту в весёлый шумный хаос, но они на даче чаще бывали в субботу и воскресенье. А вот остальные… После того, как на семейном совете решили не отправлять в сад двойняшек Лины и Вадима, оттуда срочно забрали и тройняшек Жени и Ляльки. Миха и Раф Волконские, а с ними и Ниточка Колодей, когда подросли, влились уже в сплоченный коллектив. Клим Колодей опять служил где-то в «… мира», по выражению Алисы, туда и ей-то с трудом допуск дали, детей же совсем везти было нельзя, вот и отдали на воспитание родне. Как и Сергей с Милой Нетесины, но у тех дочку воспитывали Марк с Майей, и к остальным привозили только на выходные и праздники. Ага, на пару дней. Каждый раз ребенок требовал, чтобы его оставили тут, у бабушки и деда Золотаревых, вопил и дрыгал ногами, отказываясь уезжать. Идочка пошла вся в деда Марка и могла настоять на своем с тех самых пор, как научилась говорить «дя» и «неть». Поэтому считалось, что она живет в Москве, а на даче гостит, но по факту она ходила в элитный московский детский сад раз или два в неделю.
Новый дом молодой специалист проектировал и строил по договоренности с Никитой и Кириллом, на троих. Они все хоть и были пока холостыми, но продуманными. К тому же Никита с Лизой планировали свадьбу после возвращения марсианской экспедиции, а вот Кирилл с Соней Берестовой то встречался, то расходился.
Причина была очень простой. Кириллу нравилось жить в клане, нравилось, что любой завтрак и ужин – шумное застолье, он любил племянников и племянниц – родных и «одноюрдных». Степень родства «одноюрдность» была придумана Камиллой и погодками Колодеями в процессе рисования династийного дерева, больше похожего на небольшую рощу. В квартире ли, на даче – редко, когда можно было побыть вдвоем. Очередной скандал, как по нотам, разыгрался в конце августа.
- Вы живёте как… как китайцы в Китае! Нет, как гастарбайтеры в нелегальной общаге! – Кирилл с каменным лицом смотрел, как Соня мечется по комнате, бесцельно швыряя вещи то в сумку, то из сумки. Остановилась, сверкнула глазами. – Сколько я тебя просила – давай снимем квартиру, поедем в отпуск вдвоём!
- Мы ездили в отпуск вдвоем, - коротко.
- На неделю, - прошипела кошкой.
- На десять дней, - он просто уточнил.
- Ну хорошо, на десять дней, - раздражённо. – Остальное время обязательно здесь торчать?
- К твоим родителям я предлагал съездить – ты что сказала? Мама их к нам предложила пригласить - ты тоже отказались.
- Да как ты не поймешь?! – она устало села на край дивана. – Я не хочу с родителями – ни с твоими, ни с моими. Я всю жизнь мечтала уехать в Москву из своего Зажопинска, жить в высотке Москва-Сити, развлекаться в крутых клубах. Ладно, у меня пока нет такой возможности, но у тебя! Какие у тебя были предложения после защиты – мечта! Твою дипломную разработку купила крупнейшая IT-компания, тебя приглашали туда работать, а ты? Ты выбрал госкорпорацию. Бюджетная организация, с фиксированными окладами, у начинающих сотрудников – МРОТ. Живешь в чужой крохотной квартирке с Артёмом, таким же придурком подвинутым, все выходные – в деревне этой долбанной. Я устала, Кир. Выбирай – или ты начинаешь соответствовать моим ожиданиям, или…
Соня еще не договорила, а уже видела, как неуловимо изменился Кирилл.
- Соответствовать ожиданиям? – усмехнулся непривычной жёсткой ухмылкой. – Это что-то новенькое. Никогда в жизни я не пытался соответствовать чьим-то ожиданиям. Родители не приучили, знаешь ли.
- Кир, ты не так понял, - она попыталась взять его за руку, обнять, но он отстранился.
- Собирайся, я тебя отвезу, - в голосе была горечь, но смотрел он без злости.
Потом она звонила ему, писала в соцсетях, даже Людмилу Евгеньевну просила поговорить с сыном. Та мягко, но не двусмысленно дала понять – разбирайтесь сами. Но разговор Кирилл завёл сам. Поздно вечером они вдвоём пошли прогуляться подальше по лесной дороге, благо, полная луна на небе победила сумрак под сосновыми кронами и сияла от радости на весь небосвод.
- Может быть, она права? – выслушав, грустно спросила Мила, глядя на сына. – Мы вас всех втягиваем в наш бесконечный круговорот людей, забот, дел. И зря я вам с Никитой когда-то сказала, что жить вдвоём с девушкой нужно только в браке… Съехались бы, может, что-то получилось у вас с Соней.
- Нет, мам, - Кирилл остановился, засунул руки в карманы, посмотрел вверх, потом взял мать за руку, заглянул в глаза. – Мне нравится то, как мы живём, понимаешь? Да, сейчас многие забывают про родственность, семью, но, знаешь, сколько раз мои друзья, однокурсники мне говорили, что нам с Китом завидуют? Даже Милашка рассказывала, помнишь? Удивлялась, что её одноклассникам дико слышать, что родители могут с детьми играть каждый день, читать, разговаривать, в конце концов.
- Все живут в гаджетах, - Людмила Евгеньевна покивала. – Мне рассказывали воспитатели, что дети в саду давно перестали играть в дочки-матери, в семью. А ведь в игре дети осваивают и принимают социальные роли… В вас всех, например, с младенчества заложен определенный образ семьи, стереотип. У Сони он другой. И не факт, что он неправильный…
- Нет, - Кирилл прервал маму довольно резко и извиняющимся жестом погладил по локтю. – Я хочу, чтобы мои дети росли вместе с Никитиными, хочу жить здесь или хотя бы приезжать как можно чаще. Я не хочу жить в Москве постоянно, стоять в пробках, квартиру на двадцатом этаже. Пока это необходимо для проекта – да. С января, максимум с марта я уйду на дистанционную работу, а с Москву буду ездить изредка. Я тут на досуге, - усмехнулся. – Представил эту ситуацию и Сонины скандалы. Нет, разошлись и разошлись.
Никто в семье, конечно, его ни о чём не расспрашивал, в душу не лез. Но когда Кир опять приехал в пятницу один и не в самом лучшем настроении, Людмила только вздохнула. Матвей, уложив детей, уселся ужинать между ним и Никитой.
- Чем будешь заниматься завтра? – поинтересовался невзначай.
- А что? – вопросом на вопрос ответил Кирилл, подозрительно глядя на зятя. Никита синхронно повернул голову с тем же выражением на лице.
- Хотел тебе предложить с нами поехать, - Матвей добавил в окрошку здоровенную ложку хрена, помешал, попробовал с алчным выражением лица, под изумленными взглядами добавил ещё.
- Куда? – без особого интереса.
- В приют. Я там с детьми рукопашным боем занимаюсь, а Алина танцевальный кружок ведёт.
- Ну, это-то я знаю. А что, давай.
- Никит, может, тоже съездим? – Лиза положила голову на плечо жениху, тут же отстранилась, ласково провела рукой по волосам. – Я их научу вытынанки делать!
Есть люди, которые сами не склонны делать что-либо бескорыстно, и в поступках других всегда ищут выгоду или расчёт. Неприятно, но не более. Но не тогда, когда такие люди работают с детьми, особенно лишёнными родительской заботы.
В приют «Рябинка» попадали дети, чьи родители были временно ограничены в правах или не могли сами о них заботиться по каким-то причинам. Дети жили в приюте не больше года, потом кто-то возвращался в семью, кто-то отправлялся в детский дом. Директор, Светлана Николаевна Извекова, была настоящим подвижником. Её знал весь город, даже весь район, она всех знала, никогда не стеснялась обратиться за помощью к любому руководителю. Выясняла про «своих» детей всё до мелочей, старалась помочь вернуть ребенка в семью – тормошила нерадивых мамок, лечила от зависимости, устраивала на работу, находила волонтеров и спонсоров, наводивших порядок и делавших ремонт в квартирах. У «её» детей, пока они «гостили» в приюте, должно было быть всё, что и у домашних – грандиозные праздники и подарки на Новый год и Первое сентября, экскурсии и летний отдых. В будние дни – учёба и самый разнообразный досуг: спорт, музыка, танцы, игры, чтение. Она приходила раньше всех и уходила последняя. Принимала детей сама и выпускала, могла ночью прийти и проверить порядок.
Коллектив подобрался разнородный: частью такие же энтузиасты, большинство – просто дисциплинированные ответственные работники и небольшая группа негативно настроенных людей, скрытых саботажников. Такие есть в любой сфере, в любом офисе. Они с удовольствием перекладывают свою работу на других, не бегут, пока их не пнут хорошенько, но всегда обижены на начальство за… Да проще сказать, за что не обижены. В пассивном состоянии обиженные бурчат по углам, перемывают кости и генерируют сплетни. В активном – тихонько постукивают вышестоящим на собственное руководство или пишут жалобы по любому поводу. Что начальство подворовывает или взятки берет, например. Светлана Николаевна была прекрасно осведомлена о маневрах оппозиции, не в коем случае их не игнорировала и время от времени превентивно прихлопывала это осиное гнездо. Поэтому весь негатив и желание нагадить хоть кому-то было обращено на сторонних людей, по их мнению, более уязвимых.
Почему Ирина Ивановна Промоскаль и Оленька Николаева выбрали своей мишенью Алину Серебро и Матвея Волконского – кто их, змей, знает. Но сами подумайте - молодые, красивые, успешные, хорошо одетые, на дорогой машине – зачем им какой-то приют в провинциальном городишке, дети из неблагополучных семей? Зачем тратить на них личное время, приезжать в будни и возиться с ними в воскресенье? Никакому нормальному человеку это и в голову не придёт. Значит, есть что-то ещё, какие-то тайные мотивы. Так или примерно так рассуждали две закадычные подружки, думали, гадали. И выдумали. Сначала слухи об отношениях Матвея и Алины высказывали как предположение, потом их объявили фактами. Так была пущена липкая и грязная сплетня – эти двое любовники, их поездки в приют только прикрытие и возможность побыть наедине. После того, как муж Алины и жена Матвея отбыли в длительную командировку, сплетня получила новую жизнь и обросла подробностями.
До Кирилла эту «информацию» довели как бы случайно в его третий или четвёртый приезд в приют. Тот слушал с таким чувством гадливости и так брезгливо оборвал собеседницу на полуслове, что она осеклась, сменила тему и почла за лучшее уйти побыстрее. На полдороге Ирина обернулась, заметила между бровей у Серебро складку, сжатые губы и удалилась с непередаваемым ощущением счастья и ликования.
До сегодняшнего дня Кириллу в голову не приходило наблюдать за невесткой и зятем, да и теперь, вольно или невольно прислушиваясь к их разговорам, ловя себя на том, что оценивающе смотрит на то, как Матвей помогает Алине усесться, подает руку, когда она выходит из машины, он был противен сам себе. Нет, он не на секунду не поверил сплетне, не в чём Матвея или Алину не заподозрил, но что-то царапало в груди, не давало покоя.
- Ты что такой гружёный? – Никита сел рядом с братом, стукнул по колену кулаком.
- Потише, гризли, - зашипел Кирилл. – Ты мне коленку выбьешь, будет назад гнуться, как у кузнечика.
- Так что?
Несколько секунд Кир раздумывал, рассказать брату или нет.
- Да так, что-то настроение… - недоговорил.
- Софка опять звонила? Мириться?
Кирилл неопределённо пожал плечами.
- И что думаешь?
- Ничего не думаю, - Кир откинулся на спинку дивана, закинул руки за голову. – Не получится у нас ничего. Мы ещё вместе не живем, а она скандалит.
- Вы скандалили, - ради справедливости заметил Никита.
- Давай замнём для ясности, - Кир встал. – Пойду пробегусь.
Кирилл шнуровал кроссовки у веранды, послышался детский смех, дверь распахнулась. На крыльцо вывалился Матвей, облепленный детьми.
- Ты на пробежку? Я с тобой. Будет у нас тренировка с утяжелением, да, пацаны?
Старшенький из близняшек, посветлее и покудрявее, шустрым ужиком выскользнул у отца из рук, метнулся в комнату, вернулся. За ним волочилась какая-то сбруя, в которой дядька опознал модернизированный слинг.
- Так, грузимся, - набрасывая и распределяя ремни, велел отец. Дети подскочили, один влез на спину, ловко вставился в крепления, другой тяжёленьким рюкзачком повис спереди, затылком к брату. Матвей присел на ступеньки, обулся, поправил сыновей поудобнее, подпрыгнул. Дети счастливо взвизгнули, смех рассыпался, как будто серебряный колокольчик упал в россыпь хрустальных бусинок. Кир поймал себя на том, что смеется.
- Побежали?
- Побежали!
Они рванули, как два молодых лося, под «эгегей!!!» и «уяяяяя!!!» Через пять километров по пересечённой местности Волконский, всё такой же свежий, как и двадцать минут назад, подбадривал сбившего дыхание шурина.
- Надо тебе нагрузку увеличить. И Киту, заодно. Работа у вас сидячая, регулярные тренировки забросили.
- Угу, - неопределенно промычал Кир, отпивая из бутылки. – Что-то мы расслабились. Ничего, наверстаем. Главное – чёткий план.
- Есть ли у вас план, мистер Фикс, – процитировал откуда-то Волконский, посмотрел на часы. – Так, выдвигаемся в расположение, скоро ужин и отбой, да, курсанты?
Весь вечер Кирилл неосознанно наблюдал за ежевечерними обыденными ритуалами. Матвей увёл в сауну Игорёню, Захарку, Платона и своих двойняшек, в русской бане Лина вымыла Лизу и Еву, пока Алина с Милашкой мыли и сушили той длинные, по пояс, волосы.
У тех, кому любовь дана в награду,
Им путеводною звездой звучат слова:
«Ты в сердце у меня и я с тобою рядом…»
© Ника
Глава первая.
Табличку «Большое гнездо» молодое поколение делало на заказ и торжественно открывало на двадцатипятилетний юбилей заселения табора, как выразился Александр Олегович Колодей. Ещё через два года усадьба приросла очередным, четвёртым уже, домом, удачно вписанным в границы жилой застройки в полном соответствии с НРД, как заверила Людмила Евгеньевна. Впрочем, никто об этом особенно не беспокоился, не в первый раз, на самом-то деле. Больше переживали за проект и исполнение, поскольку и то, и другое было дипломной работой Артема Русанова.
- Хоть от одного человека в семье, кроме медиков и юриста, практическая польза, - резюмировал Игорь Вадимович, любуясь из беседки на новостройку. – Инженеров как дров за баней, а реле поменять, чтобы освещение на движение срабатывало, с прошлой недели никому не досуг.
- Вот сходи и поменяй, - поймала на слове жена.
- Купить надо, - посетовал хозяин.
- Денег дать?
- Да купил я, - прерывая родительские препирательства, поднялся Матвей. - Пойду поставлю, а то опять забуду, а по темноте идти ни то ни сё.
- Соединили напрямую, так и оставьте, - категорично рубанула рукой Светлана Евгеньевна. – Всё равно дети туда-сюда носятся, как угорелые, фонари гаснуть-загораться не успевают, не освещение, а фотовспышка. Опять через два дня перегорит, - прорекла в спину Матвею. – И есть их позови, а то всё остынет!
День в Большом гнезде и для взрослых, и для детей был подчинен строгому распорядку что в будни, что в выходные, от подъема до отбоя. Летняя вольница кончилась, а без дисциплины восемь детей от двух с половиной до пяти с хвостиком превращаются в неуправляемое стадо бизонов, напуганных поселенцами. Школяры, квартет старших Колодеев и Камилла, разумеется, вносили свою лепту в весёлый шумный хаос, но они на даче чаще бывали в субботу и воскресенье. А вот остальные… После того, как на семейном совете решили не отправлять в сад двойняшек Лины и Вадима, оттуда срочно забрали и тройняшек Жени и Ляльки. Миха и Раф Волконские, а с ними и Ниточка Колодей, когда подросли, влились уже в сплоченный коллектив. Клим Колодей опять служил где-то в «… мира», по выражению Алисы, туда и ей-то с трудом допуск дали, детей же совсем везти было нельзя, вот и отдали на воспитание родне. Как и Сергей с Милой Нетесины, но у тех дочку воспитывали Марк с Майей, и к остальным привозили только на выходные и праздники. Ага, на пару дней. Каждый раз ребенок требовал, чтобы его оставили тут, у бабушки и деда Золотаревых, вопил и дрыгал ногами, отказываясь уезжать. Идочка пошла вся в деда Марка и могла настоять на своем с тех самых пор, как научилась говорить «дя» и «неть». Поэтому считалось, что она живет в Москве, а на даче гостит, но по факту она ходила в элитный московский детский сад раз или два в неделю.
Новый дом молодой специалист проектировал и строил по договоренности с Никитой и Кириллом, на троих. Они все хоть и были пока холостыми, но продуманными. К тому же Никита с Лизой планировали свадьбу после возвращения марсианской экспедиции, а вот Кирилл с Соней Берестовой то встречался, то расходился.
Причина была очень простой. Кириллу нравилось жить в клане, нравилось, что любой завтрак и ужин – шумное застолье, он любил племянников и племянниц – родных и «одноюрдных». Степень родства «одноюрдность» была придумана Камиллой и погодками Колодеями в процессе рисования династийного дерева, больше похожего на небольшую рощу. В квартире ли, на даче – редко, когда можно было побыть вдвоем. Очередной скандал, как по нотам, разыгрался в конце августа.
- Вы живёте как… как китайцы в Китае! Нет, как гастарбайтеры в нелегальной общаге! – Кирилл с каменным лицом смотрел, как Соня мечется по комнате, бесцельно швыряя вещи то в сумку, то из сумки. Остановилась, сверкнула глазами. – Сколько я тебя просила – давай снимем квартиру, поедем в отпуск вдвоём!
- Мы ездили в отпуск вдвоем, - коротко.
- На неделю, - прошипела кошкой.
- На десять дней, - он просто уточнил.
- Ну хорошо, на десять дней, - раздражённо. – Остальное время обязательно здесь торчать?
- К твоим родителям я предлагал съездить – ты что сказала? Мама их к нам предложила пригласить - ты тоже отказались.
- Да как ты не поймешь?! – она устало села на край дивана. – Я не хочу с родителями – ни с твоими, ни с моими. Я всю жизнь мечтала уехать в Москву из своего Зажопинска, жить в высотке Москва-Сити, развлекаться в крутых клубах. Ладно, у меня пока нет такой возможности, но у тебя! Какие у тебя были предложения после защиты – мечта! Твою дипломную разработку купила крупнейшая IT-компания, тебя приглашали туда работать, а ты? Ты выбрал госкорпорацию. Бюджетная организация, с фиксированными окладами, у начинающих сотрудников – МРОТ. Живешь в чужой крохотной квартирке с Артёмом, таким же придурком подвинутым, все выходные – в деревне этой долбанной. Я устала, Кир. Выбирай – или ты начинаешь соответствовать моим ожиданиям, или…
Соня еще не договорила, а уже видела, как неуловимо изменился Кирилл.
- Соответствовать ожиданиям? – усмехнулся непривычной жёсткой ухмылкой. – Это что-то новенькое. Никогда в жизни я не пытался соответствовать чьим-то ожиданиям. Родители не приучили, знаешь ли.
- Кир, ты не так понял, - она попыталась взять его за руку, обнять, но он отстранился.
- Собирайся, я тебя отвезу, - в голосе была горечь, но смотрел он без злости.
Потом она звонила ему, писала в соцсетях, даже Людмилу Евгеньевну просила поговорить с сыном. Та мягко, но не двусмысленно дала понять – разбирайтесь сами. Но разговор Кирилл завёл сам. Поздно вечером они вдвоём пошли прогуляться подальше по лесной дороге, благо, полная луна на небе победила сумрак под сосновыми кронами и сияла от радости на весь небосвод.
- Может быть, она права? – выслушав, грустно спросила Мила, глядя на сына. – Мы вас всех втягиваем в наш бесконечный круговорот людей, забот, дел. И зря я вам с Никитой когда-то сказала, что жить вдвоём с девушкой нужно только в браке… Съехались бы, может, что-то получилось у вас с Соней.
- Нет, мам, - Кирилл остановился, засунул руки в карманы, посмотрел вверх, потом взял мать за руку, заглянул в глаза. – Мне нравится то, как мы живём, понимаешь? Да, сейчас многие забывают про родственность, семью, но, знаешь, сколько раз мои друзья, однокурсники мне говорили, что нам с Китом завидуют? Даже Милашка рассказывала, помнишь? Удивлялась, что её одноклассникам дико слышать, что родители могут с детьми играть каждый день, читать, разговаривать, в конце концов.
- Все живут в гаджетах, - Людмила Евгеньевна покивала. – Мне рассказывали воспитатели, что дети в саду давно перестали играть в дочки-матери, в семью. А ведь в игре дети осваивают и принимают социальные роли… В вас всех, например, с младенчества заложен определенный образ семьи, стереотип. У Сони он другой. И не факт, что он неправильный…
- Нет, - Кирилл прервал маму довольно резко и извиняющимся жестом погладил по локтю. – Я хочу, чтобы мои дети росли вместе с Никитиными, хочу жить здесь или хотя бы приезжать как можно чаще. Я не хочу жить в Москве постоянно, стоять в пробках, квартиру на двадцатом этаже. Пока это необходимо для проекта – да. С января, максимум с марта я уйду на дистанционную работу, а с Москву буду ездить изредка. Я тут на досуге, - усмехнулся. – Представил эту ситуацию и Сонины скандалы. Нет, разошлись и разошлись.
Никто в семье, конечно, его ни о чём не расспрашивал, в душу не лез. Но когда Кир опять приехал в пятницу один и не в самом лучшем настроении, Людмила только вздохнула. Матвей, уложив детей, уселся ужинать между ним и Никитой.
- Чем будешь заниматься завтра? – поинтересовался невзначай.
- А что? – вопросом на вопрос ответил Кирилл, подозрительно глядя на зятя. Никита синхронно повернул голову с тем же выражением на лице.
- Хотел тебе предложить с нами поехать, - Матвей добавил в окрошку здоровенную ложку хрена, помешал, попробовал с алчным выражением лица, под изумленными взглядами добавил ещё.
- Куда? – без особого интереса.
- В приют. Я там с детьми рукопашным боем занимаюсь, а Алина танцевальный кружок ведёт.
- Ну, это-то я знаю. А что, давай.
- Никит, может, тоже съездим? – Лиза положила голову на плечо жениху, тут же отстранилась, ласково провела рукой по волосам. – Я их научу вытынанки делать!
Есть люди, которые сами не склонны делать что-либо бескорыстно, и в поступках других всегда ищут выгоду или расчёт. Неприятно, но не более. Но не тогда, когда такие люди работают с детьми, особенно лишёнными родительской заботы.
В приют «Рябинка» попадали дети, чьи родители были временно ограничены в правах или не могли сами о них заботиться по каким-то причинам. Дети жили в приюте не больше года, потом кто-то возвращался в семью, кто-то отправлялся в детский дом. Директор, Светлана Николаевна Извекова, была настоящим подвижником. Её знал весь город, даже весь район, она всех знала, никогда не стеснялась обратиться за помощью к любому руководителю. Выясняла про «своих» детей всё до мелочей, старалась помочь вернуть ребенка в семью – тормошила нерадивых мамок, лечила от зависимости, устраивала на работу, находила волонтеров и спонсоров, наводивших порядок и делавших ремонт в квартирах. У «её» детей, пока они «гостили» в приюте, должно было быть всё, что и у домашних – грандиозные праздники и подарки на Новый год и Первое сентября, экскурсии и летний отдых. В будние дни – учёба и самый разнообразный досуг: спорт, музыка, танцы, игры, чтение. Она приходила раньше всех и уходила последняя. Принимала детей сама и выпускала, могла ночью прийти и проверить порядок.
Коллектив подобрался разнородный: частью такие же энтузиасты, большинство – просто дисциплинированные ответственные работники и небольшая группа негативно настроенных людей, скрытых саботажников. Такие есть в любой сфере, в любом офисе. Они с удовольствием перекладывают свою работу на других, не бегут, пока их не пнут хорошенько, но всегда обижены на начальство за… Да проще сказать, за что не обижены. В пассивном состоянии обиженные бурчат по углам, перемывают кости и генерируют сплетни. В активном – тихонько постукивают вышестоящим на собственное руководство или пишут жалобы по любому поводу. Что начальство подворовывает или взятки берет, например. Светлана Николаевна была прекрасно осведомлена о маневрах оппозиции, не в коем случае их не игнорировала и время от времени превентивно прихлопывала это осиное гнездо. Поэтому весь негатив и желание нагадить хоть кому-то было обращено на сторонних людей, по их мнению, более уязвимых.
Почему Ирина Ивановна Промоскаль и Оленька Николаева выбрали своей мишенью Алину Серебро и Матвея Волконского – кто их, змей, знает. Но сами подумайте - молодые, красивые, успешные, хорошо одетые, на дорогой машине – зачем им какой-то приют в провинциальном городишке, дети из неблагополучных семей? Зачем тратить на них личное время, приезжать в будни и возиться с ними в воскресенье? Никакому нормальному человеку это и в голову не придёт. Значит, есть что-то ещё, какие-то тайные мотивы. Так или примерно так рассуждали две закадычные подружки, думали, гадали. И выдумали. Сначала слухи об отношениях Матвея и Алины высказывали как предположение, потом их объявили фактами. Так была пущена липкая и грязная сплетня – эти двое любовники, их поездки в приют только прикрытие и возможность побыть наедине. После того, как муж Алины и жена Матвея отбыли в длительную командировку, сплетня получила новую жизнь и обросла подробностями.
До Кирилла эту «информацию» довели как бы случайно в его третий или четвёртый приезд в приют. Тот слушал с таким чувством гадливости и так брезгливо оборвал собеседницу на полуслове, что она осеклась, сменила тему и почла за лучшее уйти побыстрее. На полдороге Ирина обернулась, заметила между бровей у Серебро складку, сжатые губы и удалилась с непередаваемым ощущением счастья и ликования.
До сегодняшнего дня Кириллу в голову не приходило наблюдать за невесткой и зятем, да и теперь, вольно или невольно прислушиваясь к их разговорам, ловя себя на том, что оценивающе смотрит на то, как Матвей помогает Алине усесться, подает руку, когда она выходит из машины, он был противен сам себе. Нет, он не на секунду не поверил сплетне, не в чём Матвея или Алину не заподозрил, но что-то царапало в груди, не давало покоя.
- Ты что такой гружёный? – Никита сел рядом с братом, стукнул по колену кулаком.
- Потише, гризли, - зашипел Кирилл. – Ты мне коленку выбьешь, будет назад гнуться, как у кузнечика.
- Так что?
Несколько секунд Кир раздумывал, рассказать брату или нет.
- Да так, что-то настроение… - недоговорил.
- Софка опять звонила? Мириться?
Кирилл неопределённо пожал плечами.
- И что думаешь?
- Ничего не думаю, - Кир откинулся на спинку дивана, закинул руки за голову. – Не получится у нас ничего. Мы ещё вместе не живем, а она скандалит.
- Вы скандалили, - ради справедливости заметил Никита.
- Давай замнём для ясности, - Кир встал. – Пойду пробегусь.
Кирилл шнуровал кроссовки у веранды, послышался детский смех, дверь распахнулась. На крыльцо вывалился Матвей, облепленный детьми.
- Ты на пробежку? Я с тобой. Будет у нас тренировка с утяжелением, да, пацаны?
Старшенький из близняшек, посветлее и покудрявее, шустрым ужиком выскользнул у отца из рук, метнулся в комнату, вернулся. За ним волочилась какая-то сбруя, в которой дядька опознал модернизированный слинг.
- Так, грузимся, - набрасывая и распределяя ремни, велел отец. Дети подскочили, один влез на спину, ловко вставился в крепления, другой тяжёленьким рюкзачком повис спереди, затылком к брату. Матвей присел на ступеньки, обулся, поправил сыновей поудобнее, подпрыгнул. Дети счастливо взвизгнули, смех рассыпался, как будто серебряный колокольчик упал в россыпь хрустальных бусинок. Кир поймал себя на том, что смеется.
- Побежали?
- Побежали!
Они рванули, как два молодых лося, под «эгегей!!!» и «уяяяяя!!!» Через пять километров по пересечённой местности Волконский, всё такой же свежий, как и двадцать минут назад, подбадривал сбившего дыхание шурина.
- Надо тебе нагрузку увеличить. И Киту, заодно. Работа у вас сидячая, регулярные тренировки забросили.
- Угу, - неопределенно промычал Кир, отпивая из бутылки. – Что-то мы расслабились. Ничего, наверстаем. Главное – чёткий план.
- Есть ли у вас план, мистер Фикс, – процитировал откуда-то Волконский, посмотрел на часы. – Так, выдвигаемся в расположение, скоро ужин и отбой, да, курсанты?
Весь вечер Кирилл неосознанно наблюдал за ежевечерними обыденными ритуалами. Матвей увёл в сауну Игорёню, Захарку, Платона и своих двойняшек, в русской бане Лина вымыла Лизу и Еву, пока Алина с Милашкой мыли и сушили той длинные, по пояс, волосы.
