- До свидания, - с облегчением попрощалась женщина.
- Уж лучше с нами не видеться, - усмехнулся офицер.
- Всего доброго, - исправилась.
Полицейские ушли, библиотечные сотрудники, по-прежнему не замечая Волконского, заговорили все сразу. У Аглаи случилась настоящая истерика, её отпаивали валерьянкой и ещё чем-то, остро пахнущим.
- Давайте расходиться, - велела начальница. Сотрудники, без долгих уговоров, ушли по домам. - А ты задержись, Аглая Андреевна. Ну, теперь говори, как было.
- Да не знаю я ничего! - женщина задохнулась от возмущения. - Я правду рассказала!
- Ну-ну, - покачала головой собеседница.
- А что теперь с этим малышом будет? Может, узнать как-то можно?
- Вот-вот, - язвительно ответила заведующая. - Ты сходи, поинтересуйся, полиция тебя и так подозревает, так точно, затаскают…
Окончание разговора Матвей не слышал. Ему тоже очень хотелось узнать, что же это за ребёнок, как он оказался в этой старой библиотеке, явно доживавшей последние годы. И, движимый этим желанием, потянулся куда-то, туда, где в кроватке спал малыш, пока ещё безымянный. Но завтра, Матвей это точно знал, ему дадут имя и фамилию. Его имя и его фамилию. И запишут дату рождения - двадцать первое ноября. День, когда его нашли.
Рита моргнула, потом ещё раз, потёрла глаза. В большом помещении, в котором она оказалась, и почему-то сразу, не успев подумать, определила лабораторией, было шумно. Какие-то приборы, люди, одетые в одинаковые синие комбинезоны с незнакомой ей эмблемой - причудливо соединённых опрокинутой восьмерки и спирали. Сотрудники лаборатории проходили мимо Волконской, едва не задевая плечами, и никто не замечал высокую девушку в толстовке, джинсах и берцах. Рита взяла и похлопала сидящего перед большим экраном мужчину по плечу.
- Никакой реакции, - констатировала вслух. На её слова тоже никто не оглянулся.
- Начинаем, готовность пять минут, - объявил мужчина, глядя в экран. Рита посмотрела следом.
- Да это не экран вовсе, - объяснила сама себе. - Здесь, в лаборатории, пульт управления, операторская. А там, за стеклом - какая-то испытательная камера. Я не помню, когда успела уснуть, но сон очень интересный!
За стеклом началось какое-то движение. В пустую комнату со светящимся круглым подиумом вошёл голый мужчина, встал на возвышение, слегка подпрыгнул, сделал несколько движений, как будто разминаясь перед прыжком в воду, проговорил.
- Готов.
Сверху на подиум начал медленно, вращаясь, наползать диск. Из диска в сложной комбинации исходили лучи, переплетались, пульсировали, но Рита почти не обращала на них внимания. Мужчина, с которым они стояли глаза в глаза, был как будто очень знакомым, но Маргарита никак не могла понять, откуда она его знает.
Механический голос дублировал цифры электронного табло, отсчитывающего секунды, и когда последняя единица сменилась нулём, диски сверху и снизу вспыхнули нестерпимо ярким белым светом, и человек исчез.
Только в этот миг Рита поняла, что там, в этой камере, был Матвей, её Матвей, только старше лет на двадцать. Потрясённая, Марго не сразу осознала, что лаборатория исчезла, а она видит длинный стол в каком-то кабинете или офисе. Идет совещание, докладывает мужчина, за спиной которого она стояла. Во главе стола, мрачно и угрожающе нависая над столешницей, слушает пожилой морщинистый человек. Присутствуют ещё люди, но Рите некогда их рассматривать.
- … согласно условиям эксперимента доброволец должен был переместиться во времени с незначительным сдвигом в прошлое, во временном отрезке от года до двух.
- Я с самого начала говорила, что если такой эксперимент провести успешно, о его результате мы должны были знать два года назад! - женщина в строгом деловом платье с яркой брошью нервно отодвинула от себя тонкий планшет, на экране, мелькнув, погасла сложная диаграмма. - Два года назад здесь, в вашей лаборатории, должен был появиться «человек неоткуда». Я категорически возражала против запуска «Одиссея»! Гибель человека на вашей совести, Николаев!
- Матвей Константинович сам вызвался быть добровольцем, - мужчина, которого обвинили, говорил негромко, как будто нехотя. - И вы это знаете. Я не снимаю с себя ответственности, как руководитель лаборатории, только я должен отвечать за произошедшее. Но Вильский, создавший этот аппарат, был абсолютно уверен в своём детище и безопасности опыта, хоть и не позволил никому рисковать собой. Расчёты подтверждали, что…
Рита, поняв всё, изумлённо вскрикнула, прижала ладонь к губам. Люди по-прежнему обсуждали, спорили, но её уже не было ни в этой комнате, ни в этом времени.
«Мысль существует отдельно от мозга, а он только улавливает ее из пространства и считывает», - подумала Рита. - «Или не подумала, а уловила и считала?»
- Не считала, а читала, - занудно сказал внутренний голос. - Это не ты такая умная, а Наталья Бехтерева - академик, нейрофизиолог. Ты её книжку читала после Байкала.
«Это понятно, - как-то даже радостно согласилась Рита. - Информационное поле, волны и всё такое. А будущее я видела потому, что оно уже существует. Различие между прошлым, настоящим и будущим - всего лишь упорно сохраняющаяся иллюзия. Эйнштейн сказал».
- Заучка, - съехидничало альтер эго.
«Интересно, я всё еще сплю? А как узнать? Ущипнуть себя, что ли?» - Рита попробовала. Было не больно, но чувствительно. - «А если мне снится, что я себя ущипнула и мне больно? Надо глаза открыть».
Рита изо всех сил старалась проснуться, открыть глаза, сесть, встать. Прорывалась через какую-то невидимую невесомую паутину, коконом окутывающую безвольное тело, боролась с немощью. С трудом разлепила веки, осмотрелась. Было светло, солнце стояло в зените, как она заметила. Перед ней высились Ленские столбы, но не такие, как они видели сегодня днём, а неуловимо меняющиеся. Как будто некий волшебник проговорил заклинание, и оно раздвинуло скалы, открывая город неописуемой красоты и великолепия. Здания из белоснежного камня незнакомой архитектуры, и кедры, вроде того, на котором они сегодня походный душ повесили. Прекрасные статуи, текущая кристальная вода, солнечные блики на мощёной красным гладким камнем дороге. Упоительный воздух, прозрачный, наполненный тонкими ароматами воды и леса. У Риты сердце заколотилось от восторга, от прикосновения к тайне. Казалось, в этом городе скрылись до поры древние, могущественные как боги люди, и ждут своего времени, чтобы вернуться, помочь потомкам, научить их жить по древним законам в гармонии с окружающим миром и с собой. И ей так захотелось разделить с кем-то эту красоту, эти эмоции, что она сделала то, что было самым естественным.
- Матвей! Матвей!!! - закричала звонко. - Иди ко мне!
Матвей Волконский с удивившим его самого спокойствием принял историю своего загадочного появления в библиотеке. Потом картинка пропала, но он каким-то образом знал теперь, что уголовное дело, возбужденное по статье «Оставление в опасности» прекращено в связи с истечением срока давности. Классический «глухарь», нет свидетелей, видеокамеры ничего не показали. Никаких пропавших младенцев в Москве, ближнем и дальнем Подмосковье. ЧП в роддомах, клиниках не было, заявлений ни от кого не поступало. Дело было настолько пустым, сотрудники настолько устали писать объяснительные надзору при каждой проверке, что списали дело в архив одновременно с чувством облегчения и досады. Любому профессионалу неприятно осознавать, что его усилия ушли в никуда. Возможно, именно странные обстоятельства обнаружения ребёнка, отражённые в его деле, повлияли на то, что его так и не усыновили. Впрочем, это была совсем другая история, вспоминать о которой он не хотел.
Вместо этого он натуральным образом прислушался и присмотрелся к пространству. Вокруг цветными волнами, пятнами, водоворотами ощущались голоса, мысли, эмоции. Оранжево-алым светилась чувственность, небесно-голубым родительская любовь, густо-фиолетовым - информация. Матвей потянулся в ту сторону и оказался, по-видимому, в университетской аудитории. Он попытался по виду мебели, оформлению помещения, одежде присутствующих угадать, в каком времени это происходит.
«Не будущее, точно. Даже не начало двадцать первого столетия, раньше».
За трибуной стоял грузный мужчина в старомодном костюме, очках в тёмной массивной оправе. Одутловатое лицо было невыразительным, но голос - звучным и сильным. В аудитории стояла абсолютная тишина.
- … в начале восьмидесятых годов в Москве состоялся международный конгресс геологов. От нашей страны с доклад готовила наша кафедра по материалам экспедиции, исследовавшей геологический разрез Ленских террас или столбов. Это одно из немногих мест в мире, где можно узнать о точном возрасте земли. Результаты экспедиции действительно достойны были самого широкого освещения. После пробития нескольких шурфов геологам открылся настоящий затерянный мир - подземный лабиринт. Такие лабиринты, на самом деле, широко распространены по всему миру. Но совершенно неожиданно мы наткнулись на древние захоронения с костными останками человека. Были приглашены археологи, они определили, что возраст могильников старше египетских пирамид - около десяти тысяч лет. Вы понимаете всю важность этого открытия? Получается, что самая древняя цивилизация на земле совсем не африканская, а наша, сибирская. Именно там, в ста сорока километрах от Якутска вверх по реке Лене, еще до возникновения египетской цивилизации уже существовало государство, уровню развития которого позавидовал бы и древний Рим.
Но и это еще не всё! - лектор обвёл аудиторию взглядом. - Когда мы продолжили раскопки и добрались до геологических отложений возрастом в несколько сотен лет, зародилась новая сенсация. Там, где по всем расчетам не должно существовать человека, мы неожиданно наткнулись на останки еще более древнего города. Даже по меркам археологов, видевших сокровища древней Трои и Долины Царей, это место поражало обилием бесценных находок. Драгоценные украшения, технические устройства неизвестного происхождения.
- Профессор, - выкрикнул с места высокий тощий парень. - А где можно посмотреть эти находки?
- Мгм… Кхх… - замялся профессор. - Эта информация не в моей компетенции… Так вот, продолжим. «Они построили огромные города. Из редких почв, и металлов строили они, из огней изверженных, из белого камня гор и чёрного камня, высекали они свои собственные изображения, по размеру и подобию своему, и поклонялись им» - говорит Книга Дзиан, на которую неоднократно ссылается небезызвестная Елена Блаватская. Поэтому весьма возможно, что древние цивилизации использовали природные особенности этого места и создали мегалитические конструкции, которые по прошествии столь долгого времени превратились в шпилеобразные каменные останцы. На них до сих пор прекрасно сохранились выполненные желтой минеральной краской стилизованные изображения животных, фрагменты надписей древнетюркского рунического письма, наскальные композиции с изображением человека. Но это творения наших предков, на заре нашей цивилизации. Любопытен тот факт, что подземные лабиринты в европейских странах обнаружены довольно давно, также интересно и то, что есть множество наскальных изображений, даже на берегу Белого моря древние люди оставили нам послания. Но нигде, подчеркиваю, нигде! Нет изображения лабиринтов. Может их запрещалось рисовать? А, если это так, то почему?
Матвей так заслушался, что не сразу услышал звавший его Ритин голос.
- Эгей, Ритинья! Иду!
Край неба над Леной только-только окрасился в желтый, птицы пробовали голоса перед рассветом. Вадим с Женей умывались у берега, подошли Алина и Лина, присели, зачерпнули ладонями прохладной воды, жадно плескали на лица.
- Не спала? - Женька аккуратно заправил Ляльке за ухо выбившуюся прядку.
- Да лучше бы не спала. Глаза закроешь, просыпаешься, смотришь на часы - несколько минут прошло, а кажется полночи, потому что кошмар снился или чудится что-то. А вы не ложились?
- Нет. Сейчас позавтракаем, рассветет и выходим.
- Да куда есть! - попробовала возмутиться Алина. - Меня и так тошнит от переживаний и недосыпа.
- Тем более надо поесть, - с нажимом проговорил муж. - Неизвестно, сколько продлятся поиски, столбы на сорок километров тянутся только в длину.
Вадим и Ангелина молчали. Этим двоим не нужна была вербальная поддержка, они и так знали, что чувствует другой.
Что-то пожевали, не чувствуя вкуса, обжигаясь, пили заваренный парнями крепкий сладкий чай, залили в термосы, собрали лёгкие рюкзаки. Остальные вещи, включая палатку, закрепили на вытащенном носом на берег катере. Алая горбушка солнца качалась на темной воде, несмотря на легкую дымку над водой и утренний полумрак видно было довольно далеко. Они прошли по берегу меньше километра, до того места, где вчера они нашли проход между скалами и приемлемый для начинающих скалолазов подъём. Первоначально они сегодня должны были пробовать здесь пройти вглубь каменного лабиринта, забраться наверх. В принципе, и сейчас собирались делать тоже самое, только с другой целью.
Все были так сосредоточены, так уверены, что Рита и Матвей где-то там, в глубине, в какой-то пещере или ещё где-то, что почти не смотрели по сторонам. Вадим потом рассказывал, что не понял, что привлекло его внимание к подножию скалы возле того места, к которому они подходили. Но он молча сошёл с тропы, наклонился и потрогал рукой нечто бесформенное. Остальные остановились, наблюдали в каком-то оцепенении. Взметнулась какая-то серая тряпка, показалась чья-то рука, голова…
- Рита! - даже не увидев, а почувствовав, закричала Лина. Лялька, не говоря ни слова, ринулась следом за бежавшим гигантскими шагами Женькой. Задыхаясь, столпились рядом с Вадимом. С земли, потирая глаза, держа в охапке сонную Риту, поднимался Матвей.
- Привет, а вы как тут оказались? - хриплым спросонья голосом спросила Ритинья. Огляделась. - А мы как?
Вадим всё также молча выхватил сестру из рук Матвея, сжал так, что она возмущённо пискнула. Женька облапил с другой стороны, спрятал лицо у неё на плече. Девчонки повисли на Матвее, разрыдались, потом девушки обнимались все вместе, парни стучали зятя по спине и плечам. Когда накал эмоций чуть спал, начали рассматривать место находки подробно. Матвей и Рита, оказывается, спали не на голой земле, а на толстом полотне, похожем на ковёр, практически завернувшись в него с головой.
- Это войлок толстый или кошма, - просветила родню Лялька. - Только странная какая-то. Посмотрите, узоры какие. Не выбиты, не вытканы… Не понятно.
Рита протянула руку потрогать и вдруг вскрикнула, поднесла ладонь к лицу. На запястье поблёскивала затейливо сплетённая цепочка, а на ней - плоский овальный медальон с вытесненными символами.
- Я думала, это просто сон, пусть даже во сне мы получили какую-то информацию. А сюда мы сами пришли, только не помним, как, - закончила Рита свой рассказ о Белом городе, как она его назвала. - Тогда откуда эти вещи?
Медальон или жетон, как определил Волконский, переходил из рук в руки. Вертели, рассматривали. Пытались понять, что символы означают, хотя бы вспомнить нечто похожее. Опять и опять, когда то Рита, то Матвей вспоминали какую-то деталь, возвращались к разговору, удивлялись, не верили, переспрашивали.
- Уж лучше с нами не видеться, - усмехнулся офицер.
- Всего доброго, - исправилась.
Полицейские ушли, библиотечные сотрудники, по-прежнему не замечая Волконского, заговорили все сразу. У Аглаи случилась настоящая истерика, её отпаивали валерьянкой и ещё чем-то, остро пахнущим.
- Давайте расходиться, - велела начальница. Сотрудники, без долгих уговоров, ушли по домам. - А ты задержись, Аглая Андреевна. Ну, теперь говори, как было.
- Да не знаю я ничего! - женщина задохнулась от возмущения. - Я правду рассказала!
- Ну-ну, - покачала головой собеседница.
- А что теперь с этим малышом будет? Может, узнать как-то можно?
- Вот-вот, - язвительно ответила заведующая. - Ты сходи, поинтересуйся, полиция тебя и так подозревает, так точно, затаскают…
Окончание разговора Матвей не слышал. Ему тоже очень хотелось узнать, что же это за ребёнок, как он оказался в этой старой библиотеке, явно доживавшей последние годы. И, движимый этим желанием, потянулся куда-то, туда, где в кроватке спал малыш, пока ещё безымянный. Но завтра, Матвей это точно знал, ему дадут имя и фамилию. Его имя и его фамилию. И запишут дату рождения - двадцать первое ноября. День, когда его нашли.
Рита моргнула, потом ещё раз, потёрла глаза. В большом помещении, в котором она оказалась, и почему-то сразу, не успев подумать, определила лабораторией, было шумно. Какие-то приборы, люди, одетые в одинаковые синие комбинезоны с незнакомой ей эмблемой - причудливо соединённых опрокинутой восьмерки и спирали. Сотрудники лаборатории проходили мимо Волконской, едва не задевая плечами, и никто не замечал высокую девушку в толстовке, джинсах и берцах. Рита взяла и похлопала сидящего перед большим экраном мужчину по плечу.
- Никакой реакции, - констатировала вслух. На её слова тоже никто не оглянулся.
- Начинаем, готовность пять минут, - объявил мужчина, глядя в экран. Рита посмотрела следом.
- Да это не экран вовсе, - объяснила сама себе. - Здесь, в лаборатории, пульт управления, операторская. А там, за стеклом - какая-то испытательная камера. Я не помню, когда успела уснуть, но сон очень интересный!
За стеклом началось какое-то движение. В пустую комнату со светящимся круглым подиумом вошёл голый мужчина, встал на возвышение, слегка подпрыгнул, сделал несколько движений, как будто разминаясь перед прыжком в воду, проговорил.
- Готов.
Сверху на подиум начал медленно, вращаясь, наползать диск. Из диска в сложной комбинации исходили лучи, переплетались, пульсировали, но Рита почти не обращала на них внимания. Мужчина, с которым они стояли глаза в глаза, был как будто очень знакомым, но Маргарита никак не могла понять, откуда она его знает.
Механический голос дублировал цифры электронного табло, отсчитывающего секунды, и когда последняя единица сменилась нулём, диски сверху и снизу вспыхнули нестерпимо ярким белым светом, и человек исчез.
Только в этот миг Рита поняла, что там, в этой камере, был Матвей, её Матвей, только старше лет на двадцать. Потрясённая, Марго не сразу осознала, что лаборатория исчезла, а она видит длинный стол в каком-то кабинете или офисе. Идет совещание, докладывает мужчина, за спиной которого она стояла. Во главе стола, мрачно и угрожающе нависая над столешницей, слушает пожилой морщинистый человек. Присутствуют ещё люди, но Рите некогда их рассматривать.
- … согласно условиям эксперимента доброволец должен был переместиться во времени с незначительным сдвигом в прошлое, во временном отрезке от года до двух.
- Я с самого начала говорила, что если такой эксперимент провести успешно, о его результате мы должны были знать два года назад! - женщина в строгом деловом платье с яркой брошью нервно отодвинула от себя тонкий планшет, на экране, мелькнув, погасла сложная диаграмма. - Два года назад здесь, в вашей лаборатории, должен был появиться «человек неоткуда». Я категорически возражала против запуска «Одиссея»! Гибель человека на вашей совести, Николаев!
- Матвей Константинович сам вызвался быть добровольцем, - мужчина, которого обвинили, говорил негромко, как будто нехотя. - И вы это знаете. Я не снимаю с себя ответственности, как руководитель лаборатории, только я должен отвечать за произошедшее. Но Вильский, создавший этот аппарат, был абсолютно уверен в своём детище и безопасности опыта, хоть и не позволил никому рисковать собой. Расчёты подтверждали, что…
Рита, поняв всё, изумлённо вскрикнула, прижала ладонь к губам. Люди по-прежнему обсуждали, спорили, но её уже не было ни в этой комнате, ни в этом времени.
Глава 15.
«Мысль существует отдельно от мозга, а он только улавливает ее из пространства и считывает», - подумала Рита. - «Или не подумала, а уловила и считала?»
- Не считала, а читала, - занудно сказал внутренний голос. - Это не ты такая умная, а Наталья Бехтерева - академик, нейрофизиолог. Ты её книжку читала после Байкала.
«Это понятно, - как-то даже радостно согласилась Рита. - Информационное поле, волны и всё такое. А будущее я видела потому, что оно уже существует. Различие между прошлым, настоящим и будущим - всего лишь упорно сохраняющаяся иллюзия. Эйнштейн сказал».
- Заучка, - съехидничало альтер эго.
«Интересно, я всё еще сплю? А как узнать? Ущипнуть себя, что ли?» - Рита попробовала. Было не больно, но чувствительно. - «А если мне снится, что я себя ущипнула и мне больно? Надо глаза открыть».
Рита изо всех сил старалась проснуться, открыть глаза, сесть, встать. Прорывалась через какую-то невидимую невесомую паутину, коконом окутывающую безвольное тело, боролась с немощью. С трудом разлепила веки, осмотрелась. Было светло, солнце стояло в зените, как она заметила. Перед ней высились Ленские столбы, но не такие, как они видели сегодня днём, а неуловимо меняющиеся. Как будто некий волшебник проговорил заклинание, и оно раздвинуло скалы, открывая город неописуемой красоты и великолепия. Здания из белоснежного камня незнакомой архитектуры, и кедры, вроде того, на котором они сегодня походный душ повесили. Прекрасные статуи, текущая кристальная вода, солнечные блики на мощёной красным гладким камнем дороге. Упоительный воздух, прозрачный, наполненный тонкими ароматами воды и леса. У Риты сердце заколотилось от восторга, от прикосновения к тайне. Казалось, в этом городе скрылись до поры древние, могущественные как боги люди, и ждут своего времени, чтобы вернуться, помочь потомкам, научить их жить по древним законам в гармонии с окружающим миром и с собой. И ей так захотелось разделить с кем-то эту красоту, эти эмоции, что она сделала то, что было самым естественным.
- Матвей! Матвей!!! - закричала звонко. - Иди ко мне!
Матвей Волконский с удивившим его самого спокойствием принял историю своего загадочного появления в библиотеке. Потом картинка пропала, но он каким-то образом знал теперь, что уголовное дело, возбужденное по статье «Оставление в опасности» прекращено в связи с истечением срока давности. Классический «глухарь», нет свидетелей, видеокамеры ничего не показали. Никаких пропавших младенцев в Москве, ближнем и дальнем Подмосковье. ЧП в роддомах, клиниках не было, заявлений ни от кого не поступало. Дело было настолько пустым, сотрудники настолько устали писать объяснительные надзору при каждой проверке, что списали дело в архив одновременно с чувством облегчения и досады. Любому профессионалу неприятно осознавать, что его усилия ушли в никуда. Возможно, именно странные обстоятельства обнаружения ребёнка, отражённые в его деле, повлияли на то, что его так и не усыновили. Впрочем, это была совсем другая история, вспоминать о которой он не хотел.
Вместо этого он натуральным образом прислушался и присмотрелся к пространству. Вокруг цветными волнами, пятнами, водоворотами ощущались голоса, мысли, эмоции. Оранжево-алым светилась чувственность, небесно-голубым родительская любовь, густо-фиолетовым - информация. Матвей потянулся в ту сторону и оказался, по-видимому, в университетской аудитории. Он попытался по виду мебели, оформлению помещения, одежде присутствующих угадать, в каком времени это происходит.
«Не будущее, точно. Даже не начало двадцать первого столетия, раньше».
За трибуной стоял грузный мужчина в старомодном костюме, очках в тёмной массивной оправе. Одутловатое лицо было невыразительным, но голос - звучным и сильным. В аудитории стояла абсолютная тишина.
- … в начале восьмидесятых годов в Москве состоялся международный конгресс геологов. От нашей страны с доклад готовила наша кафедра по материалам экспедиции, исследовавшей геологический разрез Ленских террас или столбов. Это одно из немногих мест в мире, где можно узнать о точном возрасте земли. Результаты экспедиции действительно достойны были самого широкого освещения. После пробития нескольких шурфов геологам открылся настоящий затерянный мир - подземный лабиринт. Такие лабиринты, на самом деле, широко распространены по всему миру. Но совершенно неожиданно мы наткнулись на древние захоронения с костными останками человека. Были приглашены археологи, они определили, что возраст могильников старше египетских пирамид - около десяти тысяч лет. Вы понимаете всю важность этого открытия? Получается, что самая древняя цивилизация на земле совсем не африканская, а наша, сибирская. Именно там, в ста сорока километрах от Якутска вверх по реке Лене, еще до возникновения египетской цивилизации уже существовало государство, уровню развития которого позавидовал бы и древний Рим.
Но и это еще не всё! - лектор обвёл аудиторию взглядом. - Когда мы продолжили раскопки и добрались до геологических отложений возрастом в несколько сотен лет, зародилась новая сенсация. Там, где по всем расчетам не должно существовать человека, мы неожиданно наткнулись на останки еще более древнего города. Даже по меркам археологов, видевших сокровища древней Трои и Долины Царей, это место поражало обилием бесценных находок. Драгоценные украшения, технические устройства неизвестного происхождения.
- Профессор, - выкрикнул с места высокий тощий парень. - А где можно посмотреть эти находки?
- Мгм… Кхх… - замялся профессор. - Эта информация не в моей компетенции… Так вот, продолжим. «Они построили огромные города. Из редких почв, и металлов строили они, из огней изверженных, из белого камня гор и чёрного камня, высекали они свои собственные изображения, по размеру и подобию своему, и поклонялись им» - говорит Книга Дзиан, на которую неоднократно ссылается небезызвестная Елена Блаватская. Поэтому весьма возможно, что древние цивилизации использовали природные особенности этого места и создали мегалитические конструкции, которые по прошествии столь долгого времени превратились в шпилеобразные каменные останцы. На них до сих пор прекрасно сохранились выполненные желтой минеральной краской стилизованные изображения животных, фрагменты надписей древнетюркского рунического письма, наскальные композиции с изображением человека. Но это творения наших предков, на заре нашей цивилизации. Любопытен тот факт, что подземные лабиринты в европейских странах обнаружены довольно давно, также интересно и то, что есть множество наскальных изображений, даже на берегу Белого моря древние люди оставили нам послания. Но нигде, подчеркиваю, нигде! Нет изображения лабиринтов. Может их запрещалось рисовать? А, если это так, то почему?
Матвей так заслушался, что не сразу услышал звавший его Ритин голос.
- Эгей, Ритинья! Иду!
Край неба над Леной только-только окрасился в желтый, птицы пробовали голоса перед рассветом. Вадим с Женей умывались у берега, подошли Алина и Лина, присели, зачерпнули ладонями прохладной воды, жадно плескали на лица.
- Не спала? - Женька аккуратно заправил Ляльке за ухо выбившуюся прядку.
- Да лучше бы не спала. Глаза закроешь, просыпаешься, смотришь на часы - несколько минут прошло, а кажется полночи, потому что кошмар снился или чудится что-то. А вы не ложились?
- Нет. Сейчас позавтракаем, рассветет и выходим.
- Да куда есть! - попробовала возмутиться Алина. - Меня и так тошнит от переживаний и недосыпа.
- Тем более надо поесть, - с нажимом проговорил муж. - Неизвестно, сколько продлятся поиски, столбы на сорок километров тянутся только в длину.
Вадим и Ангелина молчали. Этим двоим не нужна была вербальная поддержка, они и так знали, что чувствует другой.
Что-то пожевали, не чувствуя вкуса, обжигаясь, пили заваренный парнями крепкий сладкий чай, залили в термосы, собрали лёгкие рюкзаки. Остальные вещи, включая палатку, закрепили на вытащенном носом на берег катере. Алая горбушка солнца качалась на темной воде, несмотря на легкую дымку над водой и утренний полумрак видно было довольно далеко. Они прошли по берегу меньше километра, до того места, где вчера они нашли проход между скалами и приемлемый для начинающих скалолазов подъём. Первоначально они сегодня должны были пробовать здесь пройти вглубь каменного лабиринта, забраться наверх. В принципе, и сейчас собирались делать тоже самое, только с другой целью.
Все были так сосредоточены, так уверены, что Рита и Матвей где-то там, в глубине, в какой-то пещере или ещё где-то, что почти не смотрели по сторонам. Вадим потом рассказывал, что не понял, что привлекло его внимание к подножию скалы возле того места, к которому они подходили. Но он молча сошёл с тропы, наклонился и потрогал рукой нечто бесформенное. Остальные остановились, наблюдали в каком-то оцепенении. Взметнулась какая-то серая тряпка, показалась чья-то рука, голова…
- Рита! - даже не увидев, а почувствовав, закричала Лина. Лялька, не говоря ни слова, ринулась следом за бежавшим гигантскими шагами Женькой. Задыхаясь, столпились рядом с Вадимом. С земли, потирая глаза, держа в охапке сонную Риту, поднимался Матвей.
- Привет, а вы как тут оказались? - хриплым спросонья голосом спросила Ритинья. Огляделась. - А мы как?
Вадим всё также молча выхватил сестру из рук Матвея, сжал так, что она возмущённо пискнула. Женька облапил с другой стороны, спрятал лицо у неё на плече. Девчонки повисли на Матвее, разрыдались, потом девушки обнимались все вместе, парни стучали зятя по спине и плечам. Когда накал эмоций чуть спал, начали рассматривать место находки подробно. Матвей и Рита, оказывается, спали не на голой земле, а на толстом полотне, похожем на ковёр, практически завернувшись в него с головой.
- Это войлок толстый или кошма, - просветила родню Лялька. - Только странная какая-то. Посмотрите, узоры какие. Не выбиты, не вытканы… Не понятно.
Рита протянула руку потрогать и вдруг вскрикнула, поднесла ладонь к лицу. На запястье поблёскивала затейливо сплетённая цепочка, а на ней - плоский овальный медальон с вытесненными символами.
- Я думала, это просто сон, пусть даже во сне мы получили какую-то информацию. А сюда мы сами пришли, только не помним, как, - закончила Рита свой рассказ о Белом городе, как она его назвала. - Тогда откуда эти вещи?
Медальон или жетон, как определил Волконский, переходил из рук в руки. Вертели, рассматривали. Пытались понять, что символы означают, хотя бы вспомнить нечто похожее. Опять и опять, когда то Рита, то Матвей вспоминали какую-то деталь, возвращались к разговору, удивлялись, не верили, переспрашивали.