Дальше рассказывать что-либо не вижу смысла, так что можешь задавать вопросы. - Закончив, Шиасса откинулась на спинку и выжидающе посмотрела на Елизавету - та вроде как смутилась, но тянуть не стала:
- Ты говорила, что у меня есть в запасе два месяца. Вопросы: почему именно два, я всё-таки доверяю словам врача, о том, что у сына как минимум есть ещё три месяца и успею ли я, вроде же другой мир и всё такое и что будет здесь с моим сыном, пока я буду таскаться неизвестно где?
Шаисса, усмехнулась:
- Другой мир и всё такое? - Передразнила с усмешкой она. - Ну да ладно. Я сказала тебе правду: именно два месяца у тебя есть, чтобы гарантированно излечить сына. Можно протянуть и три, но за результат я не отвечаю, это был первый вопрос. Второй: успеешь ли?.. это уже твои проблемы, но могу успокоить – время здесь и в моём родном мире отличается. Земной час равен примерно трём часам Эцишиза. Сутки там дольше примерно на три часа, но если взять усреднено, то за одни земные сутки, там проходит фактически трое. Так что у тебя будет в запасе не два месяца, а чуть больше пяти месяцев. Это конечно грубая арифметика, но позже тебе Антонио всё подсчитает и распишет. Ну и последний ответ: твоего сына в одной, кстати, лучшей частной клинике погрузят в искусственный сон с замедлением всех жизненных функций. Эта методика у вас не распространена и не афишируется, а доступна лишь немногим. Так вот: твой сын два месяца проведёт в состоянии сна, что и позволит тебе выиграть время.
Лиза молча смотрела на свои руки, лежащие на коленях и через минуту, которую Шиасса смотрела на неё нахмурившись, проговорила скорее больше себе, чем ей:
- И если я не успею, если со мною что-то случится, то мой сын так и умрёт во сне? Один?
- Всё зависит от тебя. - Казалось, безэмоционально произнесла Шиасса, и даже толики сочувствия не отразилось в её глазах: - У тебя есть огромный стимул приложить все усилия на то, чтобы успеть в срок.
Лиза, отвернувшись к окну, смотрела на пробегающий пейзаж, только вряд ли она что-то видела, на что-то обращала внимание. Через минуту мотнув головой, она вздохнула и повернулась к собеседнице. Шиасса с удовольствием отметила, что в глазах женщины сейчас сверкает решимость.
- Хорошо. Я поняла. Объясни: если, как ты утверждаешь, мне необходимо попасть в твой мир, то почему ты сама не отправишься туда?
- Это…
- Меня касается! - Продолжила за неё Лиза. Та, удивлённо приподняв брови, посмотрела на неё, а потом, запрокинув голову, расхохоталась:
- Рада, что ты всё же не такая тряпка, какой показалась вначале. И если возьмешь себя в руки и сосредоточишься на том, что тебе будут говорить, то возможно и вытянешь это испытание! - Шиасса одобрительно улыбнулась, только вот Лиза всё так же напряжённо на неё смотрела. - Хорошо, заслужила мой ответ. Всё просто: я не могу попасть домой. Пока мир для меня закрыт.
- Что меня там ожидает? Если мир другой, то и население, я так понимаю - кардинально отличается от нашего. И чего мне надо опасаться? Как я буду общаться? Вдруг мне понадобится помощь и что же тогда делать? Есть на такой вот экстренный случай какой-нибудь словарь, разговорник? И главный вопрос: как я туда попаду: есть какая-то дверь, телепорт, не знаю, что там у вас. И как обратно? - Сыпала вопросами Лиза под одобрительную улыбку южанки, но услышав последнюю фразу, она опять рассмеялась:
- Дверь? Ну, ты юмористка, Елизавета, - Шиасса, отсмеявшись, вытерла белоснежным кружевным платочком набежавшие слезинки. - В мой мир ты попадёшь через пространственный разрыв, который я чувствую интуитивно. До следующего и наиболее удобного по местности, у нас есть шесть дней, поэтому, как только ты устроишь сына, мы вылетим в Африку. Антонио за это время докупит всё необходимое. К сожалению, придётся воспользоваться воздушными суднами, - она, поморщившись, вздохнула и хотела уже продолжить, но постучавшись в дверь, заглянул её внук:
- Шиасса, приношу извинения, но вам звонят. - Зайдя, он протянул южанке телефон. Стоило ей бросить взгляд на экран, как по лицу тут же скользнула тень, но она так быстро взяла себя в руки, что Лизе даже подумалось: показалось. Немного резковато Шиасса обратилась к ним обоим:
- Оставьте меня. Елизавета, можешь сегодня отдыхать, а завтра уже будет не до разговоров. Так что иди, общайся с сыном, - И она махнула им рукой, выпроваживая из купе.
Время до ночи пролетело в общении с сынишкой незаметно. Лиза ни на минуту не хотела отходить от Егора, поэтому, когда за окном уже стемнело, и он уснул, она, стараясь не потревожить сына, аккуратно легла рядом. Одной рукой обняв его, а второй перебирая мягкие светло-русые волосы, с тоской и болью думала о скором расставании. Тяжело вздохнув, почувствовала, как на плечо легла мужская рука и, пожав, погладила.
- Всё у тебя получится! - Раздался рядом тихий голос Антонио, о присутствии которого женщина успела забыть. - Ты сильная, справишься, и я обещаю: пока тебя не будет, лично буду присматривать за твоим сыном.
- Спасибо. - Прошептала она. - Скажи: ты действительно веришь в то, что Шиасса из другого мира? Она не того? - Лиза выразительно покрутила у виска пальцем и услышала смешок.
- Не того. Поверь, если бы она была того, то не сколотила бы бешеное состояние и хочу сказать, что если она что-то говорит, то знай – это правда! Шиасса лучше умолчит, где-то может высказаться иносказательно, но она никогда не лжёт! Вот такой пунктик есть у неё и кстати требует от ближнего круга того же. Так что и тебе советую говорить правду, добьёшься её уважения, а…
- Да мне её уважение, как…
- Не скажи, - перебил женщину парень. - Жизнь предстоит и тебе и сыну долгая, а такие знакомые как Шиасса – дорогого стоят!
Аккуратно высвободив руку, на которой покоилась голова мирно спящего сынишки, Лиза села и посмотрела на парня:
- Вы ведь часто бываете в России? Просто разговариваете оба фактически без акцента.
Но он лишь покачал головой:
- Нет. Мы можно сказать, нигде не живём. - Заметив удивлённо и в то же время недоверчиво вздёрнутые брови собеседницы, натянуто улыбнулся: - У меня и Шиассы несколько домов по всему миру и так уж получилось, что приходится много путешествовать: то по делам семьи, то в коммерческих целях, то вот появился шанс вернуться в мир Шиассы. И если она берёт опытом, то у меня просто хорошая дружба с языками. А как ты думаешь: сколько мне лет?
- Ну-у, - Лиза, наклонив голову, с улыбкой посмотрела на парня. - От восемнадцати, до, максимум, двадцати трёх.
- Ошибаешься, - Антонио, улыбаясь, смотрел на женщину и с предвкушением признался: - Мне сорок шесть.
- Да ну! - Вырвалось у Лизы удивлённо.
- Ну да, - кивнул, с улыбкой мужчина. Кстати, когда я просматривал историю твоей семьи, копался в документах, то обнаружил, что твоя прабабка по материнской линии прожила очень долгую и весьма насыщенную жизнь. И если бы она не оставила семью, то ты бы знала, что она прожила больше двухсот лет. Бабушка твоя тоже отличилась бы долголетием и неувядаемой молодостью, если бы не…ну ты сама понимаешь, - закончил он неловко.
- Да ну, это какой-то абсурд, не может быть! – Она, качая головой, хотела махнуть рукой, но Антонио продолжил: - И твоя мама прожила бы намного дольше, если бы не та автомобильная авария. Сколько ей было тогда и вспомни, как она выглядела? Разве ей кто-нибудь давал её годы? - Антонио улыбался, а вот Лизе было не до шуток.
«А ведь маме было фактически пятьдесят и она, кстати, специально носила очки, чтобы её не донимали вопросами: почему же она так молодо, лет на двадцать пять выглядит? И действительно, если бы не та авария… а бабушка, её убили когда маме было всего три годика, прабабушка, она действительно бросила семью и скрылась в неизвестном направлении. М-да уж, - вздохнула Лиза: - Информация достоверная, но её не проверишь».
- Ладно, давай спать, - прервал её размышления Антонио, укладываясь на соседнем, комфортном диванчике. И Лиза, даже не подумав покинуть купе и вернуться Шиассе, улеглась рядом с сынишкой. - Завтра тяжёлый день, потребуются силы, - зевнул мужчина.
- Эцишиз, кошмарное название для планеты, - буркнула Лиза и не ожидала услышать смешок:
- Это ещё что! Потом я тебе напечатаю несколько фраз на их языке, которые тебе могут понадобиться, там вообще язык сломаешь, - обрадовал он её. - А вообще в их языке преобладают шипящие, рычащие, я бы даже сказал цикающие звуки. Он довольно таки труден не только для обучения, но даже для произношения.
- О, это засада, - вздохнула Лиза, и услышав: «Почему?», призналась: - Я вообще плохо воспринимаю языки, а тут…
На некоторое время в купе повисла тишина, нарушаемая лишь перестуком колес.
- Последний вопрос, - шёпотом произнесла Лиза: - до меня много было попыток?
Она уже думала, он ей не ответит, но минут через пять, когда уже фактически уснула, до неё донеслось:
- Ты пятая. Это при мне. И предвосхищая твой вопрос, сразу поясню. Нам неизвестно, что стало с ними – живы или нет, может просто не захотели возвращаться в этот мир, кто знает? Но у них не было такой мощной мотивации как у тебя – это раз, а второе – они все были мужчинами. Спокойной ночи, Елизавета.
- Спокойной ночи, Антонио, - задумчиво ответила она.
Последующий день для Елизаветы слился в сплошную карусель событий. После поезда, их отвезли за Санкт-Петербург, в здание, которое у Елизаветы никак не могло ассоциироваться как клиника.
Это был скорее шикарный особняк, в комнатах которого царила стерильная чистота. Туда их допустили только после того, как она и сынишка приняли душ, переоделись в одноразовую предоставленную персоналом одежду.
После этого завертелся механизм обследования - сдача крови, всевозможных анализов. В ожидании результата, сынишка уснул у мамы на руках, когда пришёл врач. Тихо переговорив с женщиной, он, подхватив мальчика на руки, сам отнёс на второй этаж в одну из комнат. У огромного окна стояла широкая медицинская кровать с кучей приборов рядом. Немного растормошив мальчика, врач предупредил что у них есть пятнадцать минут, до того как он вернётся с медсестрой и они погрузят пациента в сон.
Каких нервов стоили Лизе эти пятнадцать минут, какой выдержки! Смотреть с улыбкой на сына, объясняя, что ему сделают укол, и он немного поспит, а когда проснётся, мама будет рядом и успеет привезти лекарство для того, чтобы он выздоровел и никогда-никогда больше не болел. Душа рвалась на части, ногти впивались в кожу ладоней, а глаза часто, часто моргали, чтобы слёзы ни в коем случае не пролились и не омрачили момент прощания!
Дрожащими руками она притянула сынишку к себе и шептала ему о том, как она его сильно, очень сильно любит. Изо всех сил сдерживалась чтобы не закричать, не зарыдать в голос. Только обнимать, вдыхать его запах, заглядывать в его глаза, запоминая всё: каждый волосок, каждую ресничку на глазах, улыбку, губки, носик, и…
Из палаты Лизу фактически вынесли. Когда врач подключил оборудование, медсестра капельницу, а сынишка, улыбнувшись, погрузился в сон, она мешком осела на пол, не в силах не то что уйти, а просто подняться, не в силах не то что отвернуться, а отвести взгляд от родного и такого безумно дорогого личика.
Антонио встречал Лизу у входа в здание частной клиники. Он не ожидал, что выведут совершенно невменяемую даму, которая просто автоматически переставляла ноги и была совершенно безучастна ко всему происходящему вокруг.
Она с первой минуты понравилась ему - симпатичная, хоть и немного полноватая. Несмотря на обрушившееся на неё горе, она не сдавалась, а как маленький крабик пыталась из всех своих сил что-то сделать, ползла и ползла на вершину. Только вот своенравный и упрямый песок, скатываясь, увлекал её вниз к подножию, но она не опускала руки, всё равно стремилась хоть что-то делать. Едва посмотрев на неё, он понял, что если бы ей не подвернулся шанс и не встреть она Шиассу, то всё равно придумала что-нибудь, жизнь положила бы ради спасения своего ребёнка. И это вызывало у него уважение, симпатию чисто человеческую, что вроде не должно быть свойственно ему, потомку эцишизки Шиассы.
Вот и сейчас, привезя её в номер отеля и попросив Лизу раздеться, даже не ожидал, что она безропотно, не сказав и слова, приступит к действию. Он всячески старался отвлечь её от мыслей о сыне, пытался разговорить… И едва успел остановить, потому что Елизавета, восприняв его слова буквально, уже хотела расстегнуть бюстгальтер.
Засмотревшись на то, как спокойными движениями женщина обнажается, отреагировал в последний момент:
- Лиза! Подожди, мне не требуется, чтобы ты обнажалась. Нет, мне, конечно, приятно смотреть на тебя, ты весьма привлекательная женщина, но я попросил снять только куртку! Мне же надо снять мерки и всё, - он помог женщине надеть брюки обратно и даже застегнул на поясе молнию.
Видя, что Лиза впала как будто в своеобразный транс, он, вздохнув, меля всякую чушь, которую она скорей всего не то, что не слушала, а даже не понимала, обмерял её со всех сторон.
- Прекрасно, просто прекрасно, - бубнил он, записывая мерки в блокнот, и едва не вздрогнул, когда раздалось:
- Что в этом ты видишь прекрасного? - Шиасса появилась как всегда неожиданно.
- Всё хорошо. Мерки снял и… что ты делаешь? - Спросил он настороженно, заметив, как Шиасса сначала пощёлкав пальцами у самых глаз Лизы, на что она лишь слегка поморщилась, опять остановилась безучастным взглядом на какой-то одной ей ведомой точке в стене, дала Лизе пощёчину. - Шиасса! Прекрати! - Не выдержал он. Что бы она ему не внушала с самого детства, но ничего человеческое ему было не чуждо.
- Вколи ей снотворного, пусть проспится и нервная система в норму придёт. - Бабушка, как она иногда себя называла, но запрещала называть её, прошла к креслу, присела и вытащила телефон: - Итак,.. сейчас оставляешь её спать, затем… ты уже снял мерки, угм, - она что-то помечала в телефоне, и тут же вскинув глаза, нахмурившись, спросила: - Полог забыл забрать, его доставили?
- Да, Шиасса, и я не забыл. По времени я полностью укладываюсь.
- Великолепно, значит завтра ровно в пятнадцать двадцать у нас самолёт.
«Ни один мужчина, даже самый лучший,
не в состоянии понять, что такое – материнское переживание»
Олег Рой
Проснулась Лиза резко. Словно что-то выдернуло её из сна. Она подскочила на кровати и потёрла лицо ладонями. Сонно осматриваясь, попыталась понять - где она и как вообще здесь очутилась? Через несколько мгновений, последнее воспоминание: она смотрит на то, как закрывает глазки её ребёнок, нахлынуло на неё, и уже не сдерживаясь, женщина выгнулась в немом крике.
Схватив простыню и сжав её в кулаки, она, хрипя, покачивалась с искажённым лицом, не замечая ничего вокруг. Несколько минут она сидела, вцепившись в свои волосы, но потом встряхнулась, словно от удара.
«Я не имею права впадать в отчаяние! Только не сейчас! Потом, когда сын будет здоров, когда всё закончится, вот тогда и наревусь!», мысленно взбодрила себя женщина, при этом впившись ногтями в кожу ладоней так, что боль отрезвила её и не дала скатиться в отчаянную истерику.
- Ты говорила, что у меня есть в запасе два месяца. Вопросы: почему именно два, я всё-таки доверяю словам врача, о том, что у сына как минимум есть ещё три месяца и успею ли я, вроде же другой мир и всё такое и что будет здесь с моим сыном, пока я буду таскаться неизвестно где?
Шаисса, усмехнулась:
- Другой мир и всё такое? - Передразнила с усмешкой она. - Ну да ладно. Я сказала тебе правду: именно два месяца у тебя есть, чтобы гарантированно излечить сына. Можно протянуть и три, но за результат я не отвечаю, это был первый вопрос. Второй: успеешь ли?.. это уже твои проблемы, но могу успокоить – время здесь и в моём родном мире отличается. Земной час равен примерно трём часам Эцишиза. Сутки там дольше примерно на три часа, но если взять усреднено, то за одни земные сутки, там проходит фактически трое. Так что у тебя будет в запасе не два месяца, а чуть больше пяти месяцев. Это конечно грубая арифметика, но позже тебе Антонио всё подсчитает и распишет. Ну и последний ответ: твоего сына в одной, кстати, лучшей частной клинике погрузят в искусственный сон с замедлением всех жизненных функций. Эта методика у вас не распространена и не афишируется, а доступна лишь немногим. Так вот: твой сын два месяца проведёт в состоянии сна, что и позволит тебе выиграть время.
Лиза молча смотрела на свои руки, лежащие на коленях и через минуту, которую Шиасса смотрела на неё нахмурившись, проговорила скорее больше себе, чем ей:
- И если я не успею, если со мною что-то случится, то мой сын так и умрёт во сне? Один?
- Всё зависит от тебя. - Казалось, безэмоционально произнесла Шиасса, и даже толики сочувствия не отразилось в её глазах: - У тебя есть огромный стимул приложить все усилия на то, чтобы успеть в срок.
Лиза, отвернувшись к окну, смотрела на пробегающий пейзаж, только вряд ли она что-то видела, на что-то обращала внимание. Через минуту мотнув головой, она вздохнула и повернулась к собеседнице. Шиасса с удовольствием отметила, что в глазах женщины сейчас сверкает решимость.
- Хорошо. Я поняла. Объясни: если, как ты утверждаешь, мне необходимо попасть в твой мир, то почему ты сама не отправишься туда?
- Это…
- Меня касается! - Продолжила за неё Лиза. Та, удивлённо приподняв брови, посмотрела на неё, а потом, запрокинув голову, расхохоталась:
- Рада, что ты всё же не такая тряпка, какой показалась вначале. И если возьмешь себя в руки и сосредоточишься на том, что тебе будут говорить, то возможно и вытянешь это испытание! - Шиасса одобрительно улыбнулась, только вот Лиза всё так же напряжённо на неё смотрела. - Хорошо, заслужила мой ответ. Всё просто: я не могу попасть домой. Пока мир для меня закрыт.
- Что меня там ожидает? Если мир другой, то и население, я так понимаю - кардинально отличается от нашего. И чего мне надо опасаться? Как я буду общаться? Вдруг мне понадобится помощь и что же тогда делать? Есть на такой вот экстренный случай какой-нибудь словарь, разговорник? И главный вопрос: как я туда попаду: есть какая-то дверь, телепорт, не знаю, что там у вас. И как обратно? - Сыпала вопросами Лиза под одобрительную улыбку южанки, но услышав последнюю фразу, она опять рассмеялась:
- Дверь? Ну, ты юмористка, Елизавета, - Шиасса, отсмеявшись, вытерла белоснежным кружевным платочком набежавшие слезинки. - В мой мир ты попадёшь через пространственный разрыв, который я чувствую интуитивно. До следующего и наиболее удобного по местности, у нас есть шесть дней, поэтому, как только ты устроишь сына, мы вылетим в Африку. Антонио за это время докупит всё необходимое. К сожалению, придётся воспользоваться воздушными суднами, - она, поморщившись, вздохнула и хотела уже продолжить, но постучавшись в дверь, заглянул её внук:
- Шиасса, приношу извинения, но вам звонят. - Зайдя, он протянул южанке телефон. Стоило ей бросить взгляд на экран, как по лицу тут же скользнула тень, но она так быстро взяла себя в руки, что Лизе даже подумалось: показалось. Немного резковато Шиасса обратилась к ним обоим:
- Оставьте меня. Елизавета, можешь сегодня отдыхать, а завтра уже будет не до разговоров. Так что иди, общайся с сыном, - И она махнула им рукой, выпроваживая из купе.
Время до ночи пролетело в общении с сынишкой незаметно. Лиза ни на минуту не хотела отходить от Егора, поэтому, когда за окном уже стемнело, и он уснул, она, стараясь не потревожить сына, аккуратно легла рядом. Одной рукой обняв его, а второй перебирая мягкие светло-русые волосы, с тоской и болью думала о скором расставании. Тяжело вздохнув, почувствовала, как на плечо легла мужская рука и, пожав, погладила.
- Всё у тебя получится! - Раздался рядом тихий голос Антонио, о присутствии которого женщина успела забыть. - Ты сильная, справишься, и я обещаю: пока тебя не будет, лично буду присматривать за твоим сыном.
- Спасибо. - Прошептала она. - Скажи: ты действительно веришь в то, что Шиасса из другого мира? Она не того? - Лиза выразительно покрутила у виска пальцем и услышала смешок.
- Не того. Поверь, если бы она была того, то не сколотила бы бешеное состояние и хочу сказать, что если она что-то говорит, то знай – это правда! Шиасса лучше умолчит, где-то может высказаться иносказательно, но она никогда не лжёт! Вот такой пунктик есть у неё и кстати требует от ближнего круга того же. Так что и тебе советую говорить правду, добьёшься её уважения, а…
- Да мне её уважение, как…
- Не скажи, - перебил женщину парень. - Жизнь предстоит и тебе и сыну долгая, а такие знакомые как Шиасса – дорогого стоят!
Аккуратно высвободив руку, на которой покоилась голова мирно спящего сынишки, Лиза села и посмотрела на парня:
- Вы ведь часто бываете в России? Просто разговариваете оба фактически без акцента.
Но он лишь покачал головой:
- Нет. Мы можно сказать, нигде не живём. - Заметив удивлённо и в то же время недоверчиво вздёрнутые брови собеседницы, натянуто улыбнулся: - У меня и Шиассы несколько домов по всему миру и так уж получилось, что приходится много путешествовать: то по делам семьи, то в коммерческих целях, то вот появился шанс вернуться в мир Шиассы. И если она берёт опытом, то у меня просто хорошая дружба с языками. А как ты думаешь: сколько мне лет?
- Ну-у, - Лиза, наклонив голову, с улыбкой посмотрела на парня. - От восемнадцати, до, максимум, двадцати трёх.
- Ошибаешься, - Антонио, улыбаясь, смотрел на женщину и с предвкушением признался: - Мне сорок шесть.
- Да ну! - Вырвалось у Лизы удивлённо.
- Ну да, - кивнул, с улыбкой мужчина. Кстати, когда я просматривал историю твоей семьи, копался в документах, то обнаружил, что твоя прабабка по материнской линии прожила очень долгую и весьма насыщенную жизнь. И если бы она не оставила семью, то ты бы знала, что она прожила больше двухсот лет. Бабушка твоя тоже отличилась бы долголетием и неувядаемой молодостью, если бы не…ну ты сама понимаешь, - закончил он неловко.
- Да ну, это какой-то абсурд, не может быть! – Она, качая головой, хотела махнуть рукой, но Антонио продолжил: - И твоя мама прожила бы намного дольше, если бы не та автомобильная авария. Сколько ей было тогда и вспомни, как она выглядела? Разве ей кто-нибудь давал её годы? - Антонио улыбался, а вот Лизе было не до шуток.
«А ведь маме было фактически пятьдесят и она, кстати, специально носила очки, чтобы её не донимали вопросами: почему же она так молодо, лет на двадцать пять выглядит? И действительно, если бы не та авария… а бабушка, её убили когда маме было всего три годика, прабабушка, она действительно бросила семью и скрылась в неизвестном направлении. М-да уж, - вздохнула Лиза: - Информация достоверная, но её не проверишь».
- Ладно, давай спать, - прервал её размышления Антонио, укладываясь на соседнем, комфортном диванчике. И Лиза, даже не подумав покинуть купе и вернуться Шиассе, улеглась рядом с сынишкой. - Завтра тяжёлый день, потребуются силы, - зевнул мужчина.
- Эцишиз, кошмарное название для планеты, - буркнула Лиза и не ожидала услышать смешок:
- Это ещё что! Потом я тебе напечатаю несколько фраз на их языке, которые тебе могут понадобиться, там вообще язык сломаешь, - обрадовал он её. - А вообще в их языке преобладают шипящие, рычащие, я бы даже сказал цикающие звуки. Он довольно таки труден не только для обучения, но даже для произношения.
- О, это засада, - вздохнула Лиза, и услышав: «Почему?», призналась: - Я вообще плохо воспринимаю языки, а тут…
На некоторое время в купе повисла тишина, нарушаемая лишь перестуком колес.
- Последний вопрос, - шёпотом произнесла Лиза: - до меня много было попыток?
Она уже думала, он ей не ответит, но минут через пять, когда уже фактически уснула, до неё донеслось:
- Ты пятая. Это при мне. И предвосхищая твой вопрос, сразу поясню. Нам неизвестно, что стало с ними – живы или нет, может просто не захотели возвращаться в этот мир, кто знает? Но у них не было такой мощной мотивации как у тебя – это раз, а второе – они все были мужчинами. Спокойной ночи, Елизавета.
- Спокойной ночи, Антонио, - задумчиво ответила она.
***
Последующий день для Елизаветы слился в сплошную карусель событий. После поезда, их отвезли за Санкт-Петербург, в здание, которое у Елизаветы никак не могло ассоциироваться как клиника.
Это был скорее шикарный особняк, в комнатах которого царила стерильная чистота. Туда их допустили только после того, как она и сынишка приняли душ, переоделись в одноразовую предоставленную персоналом одежду.
После этого завертелся механизм обследования - сдача крови, всевозможных анализов. В ожидании результата, сынишка уснул у мамы на руках, когда пришёл врач. Тихо переговорив с женщиной, он, подхватив мальчика на руки, сам отнёс на второй этаж в одну из комнат. У огромного окна стояла широкая медицинская кровать с кучей приборов рядом. Немного растормошив мальчика, врач предупредил что у них есть пятнадцать минут, до того как он вернётся с медсестрой и они погрузят пациента в сон.
Каких нервов стоили Лизе эти пятнадцать минут, какой выдержки! Смотреть с улыбкой на сына, объясняя, что ему сделают укол, и он немного поспит, а когда проснётся, мама будет рядом и успеет привезти лекарство для того, чтобы он выздоровел и никогда-никогда больше не болел. Душа рвалась на части, ногти впивались в кожу ладоней, а глаза часто, часто моргали, чтобы слёзы ни в коем случае не пролились и не омрачили момент прощания!
Дрожащими руками она притянула сынишку к себе и шептала ему о том, как она его сильно, очень сильно любит. Изо всех сил сдерживалась чтобы не закричать, не зарыдать в голос. Только обнимать, вдыхать его запах, заглядывать в его глаза, запоминая всё: каждый волосок, каждую ресничку на глазах, улыбку, губки, носик, и…
Из палаты Лизу фактически вынесли. Когда врач подключил оборудование, медсестра капельницу, а сынишка, улыбнувшись, погрузился в сон, она мешком осела на пол, не в силах не то что уйти, а просто подняться, не в силах не то что отвернуться, а отвести взгляд от родного и такого безумно дорогого личика.
Антонио встречал Лизу у входа в здание частной клиники. Он не ожидал, что выведут совершенно невменяемую даму, которая просто автоматически переставляла ноги и была совершенно безучастна ко всему происходящему вокруг.
Она с первой минуты понравилась ему - симпатичная, хоть и немного полноватая. Несмотря на обрушившееся на неё горе, она не сдавалась, а как маленький крабик пыталась из всех своих сил что-то сделать, ползла и ползла на вершину. Только вот своенравный и упрямый песок, скатываясь, увлекал её вниз к подножию, но она не опускала руки, всё равно стремилась хоть что-то делать. Едва посмотрев на неё, он понял, что если бы ей не подвернулся шанс и не встреть она Шиассу, то всё равно придумала что-нибудь, жизнь положила бы ради спасения своего ребёнка. И это вызывало у него уважение, симпатию чисто человеческую, что вроде не должно быть свойственно ему, потомку эцишизки Шиассы.
Вот и сейчас, привезя её в номер отеля и попросив Лизу раздеться, даже не ожидал, что она безропотно, не сказав и слова, приступит к действию. Он всячески старался отвлечь её от мыслей о сыне, пытался разговорить… И едва успел остановить, потому что Елизавета, восприняв его слова буквально, уже хотела расстегнуть бюстгальтер.
Засмотревшись на то, как спокойными движениями женщина обнажается, отреагировал в последний момент:
- Лиза! Подожди, мне не требуется, чтобы ты обнажалась. Нет, мне, конечно, приятно смотреть на тебя, ты весьма привлекательная женщина, но я попросил снять только куртку! Мне же надо снять мерки и всё, - он помог женщине надеть брюки обратно и даже застегнул на поясе молнию.
Видя, что Лиза впала как будто в своеобразный транс, он, вздохнув, меля всякую чушь, которую она скорей всего не то, что не слушала, а даже не понимала, обмерял её со всех сторон.
- Прекрасно, просто прекрасно, - бубнил он, записывая мерки в блокнот, и едва не вздрогнул, когда раздалось:
- Что в этом ты видишь прекрасного? - Шиасса появилась как всегда неожиданно.
- Всё хорошо. Мерки снял и… что ты делаешь? - Спросил он настороженно, заметив, как Шиасса сначала пощёлкав пальцами у самых глаз Лизы, на что она лишь слегка поморщилась, опять остановилась безучастным взглядом на какой-то одной ей ведомой точке в стене, дала Лизе пощёчину. - Шиасса! Прекрати! - Не выдержал он. Что бы она ему не внушала с самого детства, но ничего человеческое ему было не чуждо.
- Вколи ей снотворного, пусть проспится и нервная система в норму придёт. - Бабушка, как она иногда себя называла, но запрещала называть её, прошла к креслу, присела и вытащила телефон: - Итак,.. сейчас оставляешь её спать, затем… ты уже снял мерки, угм, - она что-то помечала в телефоне, и тут же вскинув глаза, нахмурившись, спросила: - Полог забыл забрать, его доставили?
- Да, Шиасса, и я не забыл. По времени я полностью укладываюсь.
- Великолепно, значит завтра ровно в пятнадцать двадцать у нас самолёт.
ГЛАВА 2
«Ни один мужчина, даже самый лучший,
не в состоянии понять, что такое – материнское переживание»
Олег Рой
Проснулась Лиза резко. Словно что-то выдернуло её из сна. Она подскочила на кровати и потёрла лицо ладонями. Сонно осматриваясь, попыталась понять - где она и как вообще здесь очутилась? Через несколько мгновений, последнее воспоминание: она смотрит на то, как закрывает глазки её ребёнок, нахлынуло на неё, и уже не сдерживаясь, женщина выгнулась в немом крике.
Схватив простыню и сжав её в кулаки, она, хрипя, покачивалась с искажённым лицом, не замечая ничего вокруг. Несколько минут она сидела, вцепившись в свои волосы, но потом встряхнулась, словно от удара.
«Я не имею права впадать в отчаяние! Только не сейчас! Потом, когда сын будет здоров, когда всё закончится, вот тогда и наревусь!», мысленно взбодрила себя женщина, при этом впившись ногтями в кожу ладоней так, что боль отрезвила её и не дала скатиться в отчаянную истерику.
