– Я не твоя, – возразила я Лару, стараясь на него не смотреть.
Сложно выдерживать его взгляд, когда он смотрит, практически не мигая.
– Моя, и я тебе это уже говорил. Ты моя пара, Лёля, – промурлыкал Лар.
И вновь, как тогда, по телу растекся жар, словно я наглоталась расплавленного золота его глаз, но я лишь упрямо покачала головой, не соглашаясь.
– Лар, ты друг моего мужа. Понимаешь?
– Понимаю, Лёля. Я тебе дал время привыкнуть, что Саши больше нет. Я дал тебе выплакаться. Но пора жить дальше. Пора, Лёля.
Я потёрла глаза, забывая, что накрашена. А когда вспомнила, то выругалась. Поправила макияж, тихо посмеиваясь над словами Лара. Какой оптимистический совет той, которая всё ещё носила траур по умершему мужу.
– Лар, это невозможно. Я не могу быть твоей женой, мы же… – помахала рукой, показывая то на себя, то на него, подбирая слова. – Разные.
– Да, очень. Ты не представляешь, как я удивился, когда понял, почему меня к тебе так тянет. Я не собираюсь тебя больше отдавать другому. Сашку пришлось терпеть, так как вы встретились раньше, и он тебя любил. А ты испугалась признаться самой себе, что влюбилась в меня, как и я в тебя.
Я удивлённо воззрилась на самонадеянного лианца.
– Кто тебе сказал, что я люблю тебя? – недобро поинтересовалась я, сощурившись.
– Я слышу твой зов, – прошептал Лар. – Особенно когда ты рядом, как сейчас.
По телу пробежали мурашки от его томного вздоха. Я попыталась собрать себя в кучу и не растекаться, как мороженное под солнцем.
– Лар, я пришла к тебе на ужин, потому что хотела узнать, почему ты улетел. Вы же были друзьями, неужели это я виновата?
– В чём? Лёля, ты просто дала толчок. Ты ни в чём не виновата.
И тут вспылила, сорвалась, переходя на крик:
– Тогда почему всё так получилось? Почему стоило тебе пропасть, как Сашку словно подменили? Я после похорон на его компьютере нашла сообщения для тебя. Он отсылал их тебе каждый день, но они возвращались! Ты хоть одно получил?
– Нет, – тихо ответил он, и вновь я не могла на него злиться.
Бросив взгляд на включенный камин, языки пламени которого танцевали под беззвучную музыку, я, наконец, отпустила свою боль, найдя адресата тех отчаянных писем мужа. Время словно вернулось назад, казалось, Саша ещё жив.
– Он задавался вопросом, что с тобой. Куда пропал. Беспокоился о тебе. Боялся, что ты умер. Я и половины не поняла из того, что он тебе писал. Но знаю – он боялся, что твой отец тебя не принял.
Лар склонил голову набок, слушая меня. Я выпила ещё немного вина, так как во рту пересохло.
– Почему у вас не было котят? – тихо спросил меня лианец.
Я пожала плечами, смахивая слёзы.
– Саша сначала постоянно твердил, что как только два года пройдёт, то сразу же заведём. Я всё ждала, ждала. Но прошёл всего лишь год, а он изменился. Про детей и слышать не хотел. Наши отношения дали трещину. Работа у него была тяжёлая и нервная.
– Но он отслужил положенные два года, – возразил мне Лар.
Я перевела на него затуманенный взор.
– Я знаю. Я была счастлива, когда он ушел с «Интераса». Ему дали квартиру, мы отметили переезд и новое назначение. Но не прошло и двух месяцев, как на его новый корабль напали пираты, а Сашу так и не нашли. Я осталась одна.
В горле запершило, и я допила вино залпом, чтобы сглотнуть комок в горле.
– Не одна. Я всегда приглядывал за тобой.
– Что? – я опять не поняла его слов.
Поставила бокал, который Лар тут же наполнил.
– Ты никогда не оставалась одна, Лёля. Я дал слово побратиму, что присмотрю за тобой, если с ним произойдёт что-то ужасное. А когда понял, что Сашки больше нет, то решил тебя забрать.
– Спасибо, не стоило, – пробормотала я, встав с кресла и приблизившись к лианцу, протянула руку с браслетом. – Лар, сними. Я не могу быть тебе женой. Я не барс, я человек.
Но вместо того, чтобы подчиниться, он дёрнул за руку, усаживая меня себе на колени, и тихо прошептал:
– Знаю, Лёля, знаю. И прекрасно понимаю, как тебе страшно.
– Отпусти, – я попыталась вырваться, но только хуже сделала, его руки лишь сильнее меня стиснули. И было так приятно ощущать себя в кольце его рук. Так же, как с Сашей, а может, даже лучше.
Лар взял руку с браслетом и поцеловал тыльную сторону моей кисти, прожигая меня горячим взглядом. Сердце моё пропустило удар, потому что я видела неизбежность в лице Шерра.
– Не могу. Уже никогда. Понимаю, что тебе тяжело это принять и не давлю. Просто знай, что я не потерплю рядом с тобой другого мужчину.
Я рассмеялась, горько и жалобно.
– Я Сашу люблю.
– Его больше нет.
Я всхлипнула.
– Без тебя знаю, – пробормотала, сжимаясь в комок. В объятиях лианца я, наконец, почувствовала, насколько одинока. Я так соскучилась по крепким и нежным рукам Саши, по его тихому смеху, по лёгким поцелуям.
Лар отпустил мою руку и стал успокаивать, обещая, что всё пройдёт. Боль – не вечна, и её срок приходит. Бережные поглаживания по уже распущенным волосам расслабляли. Я не возражала, хоть и должна была, но тяжелый пучок рассыпался по плечам, и стало легче голове.
– Знаешь, – сквозь слезы я попыталась улыбнуться, – ты был самым близким для него. Я видела его родственников. Они думали, что он оставил им хоть что-то, но я оказалась единственной наследницей. Им ничего не досталось. Да и не было ничего. Смешно, да? Приехали поживиться, а нашли меня, убитую и невменяемую. Потом им пришлось за мной ухаживать и содержать.
– Да, ты права, мне досталось самое дорогое, что было у брата – ты.
Я смутилась, и горечь обиды засела в груди. Если бы я была для него так дорога, разве он оставил бы меня одну?
– Перестань, – отстранилась я и решила слезть с колен Лара, но он, ухватив меня пальцами за подбородок, добавил:
– Ты самое дорогое, поверь. Он всегда думал о тебе в первую очередь.
Как бы ни приятно звучали слова лианца, но правду я знала и обманываться не собиралась.
– Лар, ты многое не знаешь. Мы перед его смертью практически не разговаривали. Он был слишком… – я замолчала, пытаясь подобрать слова. – Напряжённым.
Хотя разве в этом была причина? Наши отношения зашли в тупик. Его чувства ко мне охладели, и я позволила углям погаснуть, не желая раздувать их, считая, что всё образуется и так. Какая я была глупая!
Рыдания вновь сдавили горло. Лар не отпускал мой взгляд, и не разжимал пальцы на подбородке.
– Забудь об этом, – приказал Шерр. – Отпусти его. Твои слёзы не дают его душе переродиться!
Но я не хотела его отпускать. Всё во мне было против этого. Я всё ещё верила, что он вернётся. Маленький огонёк надежды теплился в душе.
Угрюмо воззрилась на языки искусственного пламени. Они танцевали, словно в агонии. Так и душа моя билась, страдала. Потянулась за вином, но Лар сам подал мне бокал. Наши пальцы соприкоснулись, и опять меня слегка дёрнуло током. Я быстро бросила взгляд на Лара и замерла, заметив его тёплую улыбку. Он завораживал своим взглядом, молча рассматривал, но не трогал, словно не желая мешать мне.
Я сделала глоток, чувствуя сильное смятение. Лианец всегда так на меня действовал, смущал прямолинейностью, своим немигающим золотым взором и улыбкой. Если у Сашки она была открытая и весёлая, то у Лара наполненная грустью и… Лучше не думать, чем ещё она наполнена. И так тревожно на сердце. Ещё и браслет тянул руку, слишком тяжелый…
Но было удивительно приятно находиться с Ларом наедине. Словно и не было этих трёх лет разлуки.
– Помнишь, как Сашка тебе цветы подарил на восьмое марта? – тихо спросил лианец, а я кивнула, пряча улыбку глотком вина.
– Это я выбирал. У него совершенно не было вкуса.
– Я догадалась, – откровенностью на откровенность ответила я. – Больше таких шикарных букетов он мне не дарил. Тогда я и поняла, кто выбирал.
Лар уткнулся носом в мои волосы, а я передёрнула плечами от пробежавшей приятной волны.
Хотела вырваться, но замерла, услышав:
– А эти серёжки тоже я выбирал. Неужели он так и не подарил тебе других драгоценностей?
Этого я точно не знала. Боль остро прошила сердце. Неприятно ощущать, что все самые чудесные подарки твоего любимого, которые так нравились тебе, он делал не сам. Я опустила голову ниже, не зная, говорить или нет.
– Эти самые любимые. Его первый подарок на день рождения.
– Ничего удивительного. Я же не знала, кто выбирал. Думала, он, – стала оправдываться я. Обернулась, прижав бокал к груди, словно ставила преграду между Ларом и мной. – Только ты зря стараешься, – с гордостью заявила я злорадно, прекрасно осознавая, что лианец пытается очередной раз доказать мне, что я неправильно выбрала своего мужчину. – Я всё равно не собираюсь быть твоей женой.
– Ой, Лёлька, – вздохнул лианец в ответ и зарылся рукой в мои волосы на затылке, портя прическу окончательно, затем притянул к себе и сорвал с моих губ шальной поцелуй. Я даже удивиться не успела, только моргнула, а затем пришла неприятная боль, от которой я замычала, и меня тут же отпустили.
– У тебя что с языком? – жалобно спросила я, потирая губы пальцами.
Ощущения такие, будто наждачной бумагой прошлись. Неприятно и волнительно одновременно.
Лар пожал плечами, затем вновь потянулся к моим губам и легко поцеловал, без языка. Я с облегчением выдохнула.
– Знаешь, по-моему, мне пора, – заметила я, чувствуя, что начинаю делать глупости. Такое со мной бывает, когда перепью. Стала сползать с его колен. Но Лар лишь сильнее прижал к себе, забирая из рук бокал, поставил его на столик, а я пыхтела в безуспешной попытке отстраниться.
– Отпусти.
– Куда? Мы только начали разговор, – возмущённо заявил он, усаживая меня поудобнее. – Ты ещё не всё знаешь.
– Что ещё я должна узнать?
– Например, то, что Сашкины родственники к тебе не приезжали. Кто это был, до сих пор не могу узнать. Послал к тебе поверенного я, чтобы без квартиры не осталась.
– Как не было родни? – удивлённо замерла. – А тётя Глаша, она первая приехала, как только узнала.
– Откуда? Сообщение было отправлено тебе управлением космофлотом – как жене, а ещё – матери Саши, которая живет в такой глубинке, что я найти её не сумел. А кто такая тётя Глаша, надо ещё узнать.
– Стоп, стоп, – остановила я его, приложив руку к его губам. – Так это твой поверенный был?
– Угу, – кивнул Лар, целуя пальцы.
Я отдёрнула руку, шикнув на развеселившегося мужчину.
– Так ты что же, всё знал? Знал, что Саша умер?
– Конечно, я же следил за ним.
– Тогда какого... м-м-м, – возмущённо замычала я, так как пришёл его черёд закрывать мне рот, потому что бранные слова так и сыпались. Но, скинув его пальцы, я выкрикнула: – Так сложно было ответить? Он же искал с тобой встречи!
– Я знаю, но это было опасно для него, – мягко ответил Лар, вновь гладя меня по волосам.
Я попробовала отобрать свои локоны, но Лар сжал пальцы и легко дёрнул.
– Ай, – возмутилась я, удивлённо воззрившись в жёлтые глаза лианца.
– Лёля, тебе никто не говорил, что ты удивительно соблазнительна?
– Ты и говорил, – напомнила ему.
– А Саша?
– Нет. Я для него была солнечной девочкой.
– Нет, ты нежный цветок, чьи лепестки тянутся к солнцу, – начал говорить Лар, ласково играя с локоном, пропуская его между пальцев. При этом он смотрел прямо мне в глаза, как обычно завораживая. – Тонкие шелковистые лепестки, прозрачные, и поэтому очень хрупкие. Сожми тебя в ладони – и погибнешь.
Я зажмурилась, прогоняя сладкую негу, которую испытывала рядом с лианцем. Пора заканчивать разговоры, становится слишком опасно просто сидеть на его коленях. Тело требовало уже действий, а душа соблюдения приличий.
– Я сильная, – возразила я, преисполненная гордости.
– Да, ты сильная, но хрупкая. Стойкая, но ранимая. Беззащитная, но недоступная.
Лар шептал, сближая наши лица. Я замерла, пойманная его жарким взглядом нечеловеческих глаз. Осторожные поглаживания волос расслабляли, принося удовольствие. А сердце бешено билось. Мысли о побеге улетучились, стоило нашим губам соприкоснуться. Я закрыла глаза, потянувшись за лаской.
Я всё списала на алкоголь, чтобы совести было легче дышать, и она не мешала мне наслаждаться. Я всегда об этом мечтала, и часто видела во сне. Так часто, что просыпалась по ночам от острого удовольствия. Не знаю почему, но героем моих эротических фантазий был именно он, Лар. Всегда только он.
Выгнулась, когда его горячая ладонь, пробравшаяся под тунику, погладила между лопаток. Другая продолжала удерживать меня, чтобы я не разорвала поцелуй. От удивлённого возгласа губы приоткрылись, и шершавый язык лианца вновь проник в мой рот. Я застыла, пойманная врасплох. Очень необычно. Внизу его язык гладкий, а вот верхняя сторона… Кошмар какой-то! Сжала пальцы, сминая края плаща Лара, попыталась отстраниться. Но лианец всё понял и вновь перешёл на менее глубокие поцелуи, только губами.
Расслабившись, я вновь разомлела, смежила веки и поплыла. Мир закружился перед глазами. Я слышала довольное урчание Лара. Тело наполнилось негой, от которой даже шевелиться было лень.
Неожиданно оно стало таким лёгким, его закружило. Укачивающее чувство полёта беспокоило. Кажется, я перепила. Но тепло тела лианца дарило спокойствие и умиротворение.
– Лёля! – тихий шепот.
С трудом открыла глаза.
– Лар-р-р, – отозвалась.
Он усмехнулся. Никогда не задумывалась, что аромат его парфюма возбуждал не хуже, чем поцелуи. Глупые мысли смущали. Но спать хотелось сильнее.
Лар уложил меня на кровать, снял мои туфли. Я обожала запах свежего постельного белья нашего лайнера. Повернулась на бок, поджав колени. Погладила одеяло, на котором оказалась, закрывая отяжелевшие веки. Как давно мечтала поспать в президентском номере, не как работник, а как пассажир вип-класса. Всё же и я иногда могу грезить о несбыточном. Но лианцу удалось исполнить одну мою мечту.
Я чувствовала, как прогнулся матрас под телом Лара. Он бережно вытащил из-под меня одеяло, укутал, прижимая к себе. Я была ему благодарна, что он позаботился обо мне, пьяной. Хотела даже поблагодарить, но язык не слушался, а затем, пригревшись на груди Лара, я не заметила, как и уснула.
Сон был, как всегда, волнительным, на грани приличия. Мы были с Сашкой на нашем любимом месте, редкоиспользуемом верхнем уровне стоянки перед огромным небоскребом торгового центра. Сидели на капоте его спортивной машины, рассматривая ночной город. Как обычно, дул прохладный ветер, и я млела в уютных объятиях любимого от его поцелуев и от дразнящих рук, которые уже пробрались под одежду. Мы с упоением наслаждались друг другом, слушая песню, доносившуюся из динамиков аэрокара. Прохлада гладила холодными пальцами оголённую кожу, вызывая во мне дрожь. Саша всё больше распалялся, а я выгибалась, тихо постанывала. Вдруг услышала, как к нам подъехал аэрокар. Я поправила одежду, приводя себя в порядок. Возбуждение всё еще играло в крови, и хотелось продолжения, но наедине. Обернулась к спортивной машине, красной с белыми полосками, чтобы увидеть выходившего из неё Лара, уже повзрослевшего, не такого, каким я его помнила, а с отметинами на лице. Он, насмешливо глядя на нас, сел на капот своего аэрокара.
– Лёля, – позвал меня, по-хозяйски протягивая руку.
Я смутилась, подняв голову, и недовольно воззрилась на спокойного Сашку. Тот смешливо поцеловал меня в нос и расцепил руки, подталкивая к лианцу.
Сложно выдерживать его взгляд, когда он смотрит, практически не мигая.
– Моя, и я тебе это уже говорил. Ты моя пара, Лёля, – промурлыкал Лар.
И вновь, как тогда, по телу растекся жар, словно я наглоталась расплавленного золота его глаз, но я лишь упрямо покачала головой, не соглашаясь.
– Лар, ты друг моего мужа. Понимаешь?
– Понимаю, Лёля. Я тебе дал время привыкнуть, что Саши больше нет. Я дал тебе выплакаться. Но пора жить дальше. Пора, Лёля.
Я потёрла глаза, забывая, что накрашена. А когда вспомнила, то выругалась. Поправила макияж, тихо посмеиваясь над словами Лара. Какой оптимистический совет той, которая всё ещё носила траур по умершему мужу.
– Лар, это невозможно. Я не могу быть твоей женой, мы же… – помахала рукой, показывая то на себя, то на него, подбирая слова. – Разные.
– Да, очень. Ты не представляешь, как я удивился, когда понял, почему меня к тебе так тянет. Я не собираюсь тебя больше отдавать другому. Сашку пришлось терпеть, так как вы встретились раньше, и он тебя любил. А ты испугалась признаться самой себе, что влюбилась в меня, как и я в тебя.
Я удивлённо воззрилась на самонадеянного лианца.
– Кто тебе сказал, что я люблю тебя? – недобро поинтересовалась я, сощурившись.
– Я слышу твой зов, – прошептал Лар. – Особенно когда ты рядом, как сейчас.
По телу пробежали мурашки от его томного вздоха. Я попыталась собрать себя в кучу и не растекаться, как мороженное под солнцем.
– Лар, я пришла к тебе на ужин, потому что хотела узнать, почему ты улетел. Вы же были друзьями, неужели это я виновата?
– В чём? Лёля, ты просто дала толчок. Ты ни в чём не виновата.
И тут вспылила, сорвалась, переходя на крик:
– Тогда почему всё так получилось? Почему стоило тебе пропасть, как Сашку словно подменили? Я после похорон на его компьютере нашла сообщения для тебя. Он отсылал их тебе каждый день, но они возвращались! Ты хоть одно получил?
– Нет, – тихо ответил он, и вновь я не могла на него злиться.
Бросив взгляд на включенный камин, языки пламени которого танцевали под беззвучную музыку, я, наконец, отпустила свою боль, найдя адресата тех отчаянных писем мужа. Время словно вернулось назад, казалось, Саша ещё жив.
– Он задавался вопросом, что с тобой. Куда пропал. Беспокоился о тебе. Боялся, что ты умер. Я и половины не поняла из того, что он тебе писал. Но знаю – он боялся, что твой отец тебя не принял.
Лар склонил голову набок, слушая меня. Я выпила ещё немного вина, так как во рту пересохло.
– Почему у вас не было котят? – тихо спросил меня лианец.
Я пожала плечами, смахивая слёзы.
– Саша сначала постоянно твердил, что как только два года пройдёт, то сразу же заведём. Я всё ждала, ждала. Но прошёл всего лишь год, а он изменился. Про детей и слышать не хотел. Наши отношения дали трещину. Работа у него была тяжёлая и нервная.
– Но он отслужил положенные два года, – возразил мне Лар.
Я перевела на него затуманенный взор.
– Я знаю. Я была счастлива, когда он ушел с «Интераса». Ему дали квартиру, мы отметили переезд и новое назначение. Но не прошло и двух месяцев, как на его новый корабль напали пираты, а Сашу так и не нашли. Я осталась одна.
В горле запершило, и я допила вино залпом, чтобы сглотнуть комок в горле.
– Не одна. Я всегда приглядывал за тобой.
– Что? – я опять не поняла его слов.
Поставила бокал, который Лар тут же наполнил.
– Ты никогда не оставалась одна, Лёля. Я дал слово побратиму, что присмотрю за тобой, если с ним произойдёт что-то ужасное. А когда понял, что Сашки больше нет, то решил тебя забрать.
– Спасибо, не стоило, – пробормотала я, встав с кресла и приблизившись к лианцу, протянула руку с браслетом. – Лар, сними. Я не могу быть тебе женой. Я не барс, я человек.
Но вместо того, чтобы подчиниться, он дёрнул за руку, усаживая меня себе на колени, и тихо прошептал:
– Знаю, Лёля, знаю. И прекрасно понимаю, как тебе страшно.
– Отпусти, – я попыталась вырваться, но только хуже сделала, его руки лишь сильнее меня стиснули. И было так приятно ощущать себя в кольце его рук. Так же, как с Сашей, а может, даже лучше.
Лар взял руку с браслетом и поцеловал тыльную сторону моей кисти, прожигая меня горячим взглядом. Сердце моё пропустило удар, потому что я видела неизбежность в лице Шерра.
– Не могу. Уже никогда. Понимаю, что тебе тяжело это принять и не давлю. Просто знай, что я не потерплю рядом с тобой другого мужчину.
Я рассмеялась, горько и жалобно.
– Я Сашу люблю.
– Его больше нет.
Я всхлипнула.
– Без тебя знаю, – пробормотала, сжимаясь в комок. В объятиях лианца я, наконец, почувствовала, насколько одинока. Я так соскучилась по крепким и нежным рукам Саши, по его тихому смеху, по лёгким поцелуям.
Лар отпустил мою руку и стал успокаивать, обещая, что всё пройдёт. Боль – не вечна, и её срок приходит. Бережные поглаживания по уже распущенным волосам расслабляли. Я не возражала, хоть и должна была, но тяжелый пучок рассыпался по плечам, и стало легче голове.
– Знаешь, – сквозь слезы я попыталась улыбнуться, – ты был самым близким для него. Я видела его родственников. Они думали, что он оставил им хоть что-то, но я оказалась единственной наследницей. Им ничего не досталось. Да и не было ничего. Смешно, да? Приехали поживиться, а нашли меня, убитую и невменяемую. Потом им пришлось за мной ухаживать и содержать.
– Да, ты права, мне досталось самое дорогое, что было у брата – ты.
Я смутилась, и горечь обиды засела в груди. Если бы я была для него так дорога, разве он оставил бы меня одну?
– Перестань, – отстранилась я и решила слезть с колен Лара, но он, ухватив меня пальцами за подбородок, добавил:
– Ты самое дорогое, поверь. Он всегда думал о тебе в первую очередь.
Как бы ни приятно звучали слова лианца, но правду я знала и обманываться не собиралась.
– Лар, ты многое не знаешь. Мы перед его смертью практически не разговаривали. Он был слишком… – я замолчала, пытаясь подобрать слова. – Напряжённым.
Хотя разве в этом была причина? Наши отношения зашли в тупик. Его чувства ко мне охладели, и я позволила углям погаснуть, не желая раздувать их, считая, что всё образуется и так. Какая я была глупая!
Рыдания вновь сдавили горло. Лар не отпускал мой взгляд, и не разжимал пальцы на подбородке.
– Забудь об этом, – приказал Шерр. – Отпусти его. Твои слёзы не дают его душе переродиться!
Но я не хотела его отпускать. Всё во мне было против этого. Я всё ещё верила, что он вернётся. Маленький огонёк надежды теплился в душе.
Угрюмо воззрилась на языки искусственного пламени. Они танцевали, словно в агонии. Так и душа моя билась, страдала. Потянулась за вином, но Лар сам подал мне бокал. Наши пальцы соприкоснулись, и опять меня слегка дёрнуло током. Я быстро бросила взгляд на Лара и замерла, заметив его тёплую улыбку. Он завораживал своим взглядом, молча рассматривал, но не трогал, словно не желая мешать мне.
Я сделала глоток, чувствуя сильное смятение. Лианец всегда так на меня действовал, смущал прямолинейностью, своим немигающим золотым взором и улыбкой. Если у Сашки она была открытая и весёлая, то у Лара наполненная грустью и… Лучше не думать, чем ещё она наполнена. И так тревожно на сердце. Ещё и браслет тянул руку, слишком тяжелый…
Но было удивительно приятно находиться с Ларом наедине. Словно и не было этих трёх лет разлуки.
– Помнишь, как Сашка тебе цветы подарил на восьмое марта? – тихо спросил лианец, а я кивнула, пряча улыбку глотком вина.
– Это я выбирал. У него совершенно не было вкуса.
– Я догадалась, – откровенностью на откровенность ответила я. – Больше таких шикарных букетов он мне не дарил. Тогда я и поняла, кто выбирал.
Лар уткнулся носом в мои волосы, а я передёрнула плечами от пробежавшей приятной волны.
Хотела вырваться, но замерла, услышав:
– А эти серёжки тоже я выбирал. Неужели он так и не подарил тебе других драгоценностей?
Этого я точно не знала. Боль остро прошила сердце. Неприятно ощущать, что все самые чудесные подарки твоего любимого, которые так нравились тебе, он делал не сам. Я опустила голову ниже, не зная, говорить или нет.
– Эти самые любимые. Его первый подарок на день рождения.
– Ничего удивительного. Я же не знала, кто выбирал. Думала, он, – стала оправдываться я. Обернулась, прижав бокал к груди, словно ставила преграду между Ларом и мной. – Только ты зря стараешься, – с гордостью заявила я злорадно, прекрасно осознавая, что лианец пытается очередной раз доказать мне, что я неправильно выбрала своего мужчину. – Я всё равно не собираюсь быть твоей женой.
– Ой, Лёлька, – вздохнул лианец в ответ и зарылся рукой в мои волосы на затылке, портя прическу окончательно, затем притянул к себе и сорвал с моих губ шальной поцелуй. Я даже удивиться не успела, только моргнула, а затем пришла неприятная боль, от которой я замычала, и меня тут же отпустили.
– У тебя что с языком? – жалобно спросила я, потирая губы пальцами.
Ощущения такие, будто наждачной бумагой прошлись. Неприятно и волнительно одновременно.
Лар пожал плечами, затем вновь потянулся к моим губам и легко поцеловал, без языка. Я с облегчением выдохнула.
– Знаешь, по-моему, мне пора, – заметила я, чувствуя, что начинаю делать глупости. Такое со мной бывает, когда перепью. Стала сползать с его колен. Но Лар лишь сильнее прижал к себе, забирая из рук бокал, поставил его на столик, а я пыхтела в безуспешной попытке отстраниться.
– Отпусти.
– Куда? Мы только начали разговор, – возмущённо заявил он, усаживая меня поудобнее. – Ты ещё не всё знаешь.
– Что ещё я должна узнать?
– Например, то, что Сашкины родственники к тебе не приезжали. Кто это был, до сих пор не могу узнать. Послал к тебе поверенного я, чтобы без квартиры не осталась.
– Как не было родни? – удивлённо замерла. – А тётя Глаша, она первая приехала, как только узнала.
– Откуда? Сообщение было отправлено тебе управлением космофлотом – как жене, а ещё – матери Саши, которая живет в такой глубинке, что я найти её не сумел. А кто такая тётя Глаша, надо ещё узнать.
– Стоп, стоп, – остановила я его, приложив руку к его губам. – Так это твой поверенный был?
– Угу, – кивнул Лар, целуя пальцы.
Я отдёрнула руку, шикнув на развеселившегося мужчину.
– Так ты что же, всё знал? Знал, что Саша умер?
– Конечно, я же следил за ним.
– Тогда какого... м-м-м, – возмущённо замычала я, так как пришёл его черёд закрывать мне рот, потому что бранные слова так и сыпались. Но, скинув его пальцы, я выкрикнула: – Так сложно было ответить? Он же искал с тобой встречи!
– Я знаю, но это было опасно для него, – мягко ответил Лар, вновь гладя меня по волосам.
Я попробовала отобрать свои локоны, но Лар сжал пальцы и легко дёрнул.
– Ай, – возмутилась я, удивлённо воззрившись в жёлтые глаза лианца.
– Лёля, тебе никто не говорил, что ты удивительно соблазнительна?
– Ты и говорил, – напомнила ему.
– А Саша?
– Нет. Я для него была солнечной девочкой.
– Нет, ты нежный цветок, чьи лепестки тянутся к солнцу, – начал говорить Лар, ласково играя с локоном, пропуская его между пальцев. При этом он смотрел прямо мне в глаза, как обычно завораживая. – Тонкие шелковистые лепестки, прозрачные, и поэтому очень хрупкие. Сожми тебя в ладони – и погибнешь.
Я зажмурилась, прогоняя сладкую негу, которую испытывала рядом с лианцем. Пора заканчивать разговоры, становится слишком опасно просто сидеть на его коленях. Тело требовало уже действий, а душа соблюдения приличий.
– Я сильная, – возразила я, преисполненная гордости.
– Да, ты сильная, но хрупкая. Стойкая, но ранимая. Беззащитная, но недоступная.
Лар шептал, сближая наши лица. Я замерла, пойманная его жарким взглядом нечеловеческих глаз. Осторожные поглаживания волос расслабляли, принося удовольствие. А сердце бешено билось. Мысли о побеге улетучились, стоило нашим губам соприкоснуться. Я закрыла глаза, потянувшись за лаской.
Я всё списала на алкоголь, чтобы совести было легче дышать, и она не мешала мне наслаждаться. Я всегда об этом мечтала, и часто видела во сне. Так часто, что просыпалась по ночам от острого удовольствия. Не знаю почему, но героем моих эротических фантазий был именно он, Лар. Всегда только он.
Выгнулась, когда его горячая ладонь, пробравшаяся под тунику, погладила между лопаток. Другая продолжала удерживать меня, чтобы я не разорвала поцелуй. От удивлённого возгласа губы приоткрылись, и шершавый язык лианца вновь проник в мой рот. Я застыла, пойманная врасплох. Очень необычно. Внизу его язык гладкий, а вот верхняя сторона… Кошмар какой-то! Сжала пальцы, сминая края плаща Лара, попыталась отстраниться. Но лианец всё понял и вновь перешёл на менее глубокие поцелуи, только губами.
Расслабившись, я вновь разомлела, смежила веки и поплыла. Мир закружился перед глазами. Я слышала довольное урчание Лара. Тело наполнилось негой, от которой даже шевелиться было лень.
Неожиданно оно стало таким лёгким, его закружило. Укачивающее чувство полёта беспокоило. Кажется, я перепила. Но тепло тела лианца дарило спокойствие и умиротворение.
– Лёля! – тихий шепот.
С трудом открыла глаза.
– Лар-р-р, – отозвалась.
Он усмехнулся. Никогда не задумывалась, что аромат его парфюма возбуждал не хуже, чем поцелуи. Глупые мысли смущали. Но спать хотелось сильнее.
Лар уложил меня на кровать, снял мои туфли. Я обожала запах свежего постельного белья нашего лайнера. Повернулась на бок, поджав колени. Погладила одеяло, на котором оказалась, закрывая отяжелевшие веки. Как давно мечтала поспать в президентском номере, не как работник, а как пассажир вип-класса. Всё же и я иногда могу грезить о несбыточном. Но лианцу удалось исполнить одну мою мечту.
Я чувствовала, как прогнулся матрас под телом Лара. Он бережно вытащил из-под меня одеяло, укутал, прижимая к себе. Я была ему благодарна, что он позаботился обо мне, пьяной. Хотела даже поблагодарить, но язык не слушался, а затем, пригревшись на груди Лара, я не заметила, как и уснула.
Сон был, как всегда, волнительным, на грани приличия. Мы были с Сашкой на нашем любимом месте, редкоиспользуемом верхнем уровне стоянки перед огромным небоскребом торгового центра. Сидели на капоте его спортивной машины, рассматривая ночной город. Как обычно, дул прохладный ветер, и я млела в уютных объятиях любимого от его поцелуев и от дразнящих рук, которые уже пробрались под одежду. Мы с упоением наслаждались друг другом, слушая песню, доносившуюся из динамиков аэрокара. Прохлада гладила холодными пальцами оголённую кожу, вызывая во мне дрожь. Саша всё больше распалялся, а я выгибалась, тихо постанывала. Вдруг услышала, как к нам подъехал аэрокар. Я поправила одежду, приводя себя в порядок. Возбуждение всё еще играло в крови, и хотелось продолжения, но наедине. Обернулась к спортивной машине, красной с белыми полосками, чтобы увидеть выходившего из неё Лара, уже повзрослевшего, не такого, каким я его помнила, а с отметинами на лице. Он, насмешливо глядя на нас, сел на капот своего аэрокара.
– Лёля, – позвал меня, по-хозяйски протягивая руку.
Я смутилась, подняв голову, и недовольно воззрилась на спокойного Сашку. Тот смешливо поцеловал меня в нос и расцепил руки, подталкивая к лианцу.
