Вдруг отчётливо поняла, что совершенно не знаю этого мужчину. Возможно, Паркер прав, и мне стоило принять его предложение, а не оставаться под защитой Ли. Хотя я проверку прошла, и успокоила Ил Джу, он теперь думает, что я доверяю ему беспрекословно, но как бы мне самой не начать в это верить.
В больнице мы провели больше двух часов. Анализы все сдала, Ли уберёг меня от объяснений врачу, что со мной произошло, понятливая женщина-гинеколог осмотрела меня молча, ничем не выказывая своего отношения к моей проблеме, выписала лекарства, назначила повторный осмотр. Также она заверила, что нежелательной беременности не будет.
На обед мы с Ли заехали в ресторан, я с трудом сидела, так как после посещения врача чувствовала неприятный зуд, который ещё не скоро успокоится. Наверное, я не справилась с эмоциями, так как Ли спросил, как я себя чувствую, но не как обычно холодно и вежливо, а искренне.
- Если совсем плохо, я могу перенести встречу на завтра.
Коротко взглянув на него, поняла, что нет смысла ничего откладывать, пора уже вникать в суть дела и тогда быстрее пойму замысел злоумышленников.
- Всё хорошо, скоро пройдёт, - заверила я своего тюремщика и решила поскорее сменить тему. – Как твой отец? Когда его выписывают из больницы?
Ил Джу странно посмотрел на меня, затем, отложив вилку, откинулся на высокую спинку стула. Сам дизайн ресторана, выполненный в светлых тонах, мне нравился, словно во дворце каком находимся: лепнина, канделябры, высокие окна скрывали тяжёлые портьеры, белоснежные скатерти, фарфоровая посуда и даже серебряные столовые приборы, и всё это дарило уют и умиротворение. Когда-то я мечтала, чтобы меня окружало такое богатство. Я хотела стать принцессой, и вот я нахожусь в воплощении детской мечты, а чувствую себя, как и прежде, провинциалкой, выскочкой, вознамерившейся дотянуться до звёзд.
- Он скоро умрёт, - бесстрастно ответил Ли, а я замерла, так и не донеся вилку с нанизанным на него листком салата, и стушевалась.
- Прости, - вырвалось у меня.
Зла на господина Ли я никогда не держала, я не Людмила и прекрасно помню, как мы проводили время в палате дедушки Трофима, как смеялись, слушая его шутки. Нет, хотя я и подозревала корейца в том, что всё это его затея, я не могла на него злиться. Мне только непонятны его мотивы. Возможно, тот, ради кого всё это затевалось, сейчас сидел напротив меня? Кто должен занять место старика, когда он отдаст Богу душу?
- Вам не за что просить у меня прощения, Людмила Викторовна. Это возраст. Люди не живут вечно, и любая жизнь подходит к концу. Отец это прекрасно понимает, как и мама, - тихо закончил Ил Джу, опуская взгляд на свою тарелку. Ему было тяжело говорить об этом.
Я заметила затаённую грусть в тёмно-карих глазах и почувствовала себя ещё более неловко. У него такая трагедия, а ему приходилось со мной нянчиться, оберегая мою жизнь от тех, кто хочет убить. Вчерашняя выходка виделась в другом свете. Эгоистка. Какая же я эгоистка.
- Наверное, стоит заехать к нему в больницу? – предложила я Ли, но тот покачал головой.
- Сначала дело. Нужно ещё с нотариусом встретиться.
Я кивнула, не стала настаивать. Ему виднее. Это его отец.
Заехав в центральное офисное здание «Итармент», мы с Ли вошли в просторный холл, устроив настоящий переполох. Мало того что меня охранял целый отряд телохранителей, так ещё и Ил Джу крепко удерживал под локоток, словно я могла сбиться с пути. Люди в холле застывали, провожали нашу достаточно шумную компанию, из-за которой не войти, не выйти из здания не получалось.
Мы направились к турникету, который при нашем приближении выключили, чтобы могли беспрепятственно пройти. Дальше был лифт. Никогда не видела, чтобы первыми ехала небольшая группа охранников, а затем только объект их охраны в компании оставшихся телохранителей. Но когда двери лифта открылись на нужном этаже, оценила эту предусмотрительность: мальчики в строгих костюмах, под которыми угадывались бронежилеты, стояли как по обе стороны выхода из лифта, так и напротив него, и чуть дальше по коридору.
Ли тихо нашёптывал мне, чтобы я ничего не боялась, что председатель совета человек старой закалки и славился жёсткой манерой общения. Но когда меня ввели в конференц-зал, где нас уже поджидали четверо солидных мужчин в возрасте, я поняла, что струшу. Таких угрюмых лиц я давно не видела. Это были заматеревшие дельцы. Таких по телевизору часто показывали, они сидели в своих офисах и вершили судьбы простых граждан. Они могли раздавить неугодных и поднять тех, кто в их команде. И именно сейчас решалась моя судьба: соглашусь я играть по их правилам или же погибну бесславно.
- Госпожа Штеф, рады видеть вас у нас, в самом сердце корпорации «Итармент», - взял слово Марат Юсупович, председатель совета директоров. От меня не ускользнуло то, как ловко он подчеркнул мою непричастность к корпорации дедушки Трофима. И я не смогла удержаться, улыбнулась смело и нагло.
- Мне тоже приятно, и могу заверить, что появляться здесь я с этого дня буду почаще, чтобы делать вас счастливыми каждый день, Марат Юсупович, - произнесла ответную речь, протягивая руку для приветствия.
Махметов не растерялся и легко пожал мои пальцы, а я отметила, что у него потели ладони. Желание вытереть свои пальцы о подол платья было нестерпимым, но сдержалась и поздоровалась с секретарём председателя, Юрием Александровичем, директором научно-исследовательского института при нашем концерне, Морозовым и директором конструкторского бюро Суриковым.
Все мужчины неловко чувствовали себя в окружении моих телохранителей, но Ли, взяв в руки проведение встречи, предложил обсудить срочные вопросы. Я пыталась вникнуть в суть беседы, но через несколько минут сдалась. Заскучав, стала рассматривать плакаты на стенах, где были нарисованы крупные здания заводов в разрезе, фотографии дедушки Трофима с президентами и генералами. Фото были как черно-белыми, так и цветными. Также был небольшой стеклянный шкаф с наградами. Сразу стало понятно, что руководство страны ценило наш концерн, особенно Трофима Ивановича.
- Надеюсь, что завтра проблем с подписанием контрактов не возникнет? – раздался особенно громко вопрос Марата Юсуповича, и я обернулась к нему, недоумённо отмечая, с каким напряжением смотрят мужчины на меня.
Ли уклонился от ответа, заявив, что он изучит контракты, посоветуется с отцом, прежде чем я поставлю подписи.
- Вы должны понять, мы больше года шли к этому, и если вы сорвёте подписание контракта, это ощутимо ударит по нашей репутации, - давил Марат Юсупович на Ли, а тот лишь вежливо улыбался.
- Мы дадим ответ вам завтра.
- Людмила Викторовна, я надеюсь на ваше благоразумие, - обратился ко мне Махметов. - Господин Исаков был весьма мудрым человеком, но мало кому понятен его последний каприз. По моему мнению, нужно было для вас назначить содержание, чтобы вы могли себе покупать платья, а не мучит нас тем, чтобы мы к вам на поклон ходили за каждой подписью.
Я опять улыбнулась председателю. Ну что бы я могла ему ответить. Я сама не понимала мотивов дедушки, но ему было виднее. Ему, а не мне, и уж тем более не такому, как Махметов. Он, видимо, рассчитывал взять управление концерном в свои руки.
Когда дверь за мужчинами закрылась, а мы с Ли остались ждать нотариуса, секретарь принесла нам по чашке чая. Ил Джу изучал контракт, читая его с планшета, а я решила поближе рассмотреть награды и грамоты.
- Что вы думаете по поводу председателя? – решила поинтересоваться у Ли, а заодно поболтать.
- Очень сильный дипломат, как управленец слабее. Но у него много связей, за счёт них и держится.
- М-м-м, - задумчиво отозвалась и услышала, как на мой телефон пришло сообщение. Вернувшись к столу, достала его из сумочки и удивилась, увидев незнакомый номер. Ли заметил моё замешательство и спросил что там. Я отмахнулась от него и открыла сообщение.
Плюхнувшись в кресло, ошарашенно перечитала текст.
«Надеюсь, вы понимаете, что ваша жизнь зависит от ваших решений. Будьте послушны, если хотите жить долго и счастливо».
Я вздрогнула, когда Ли вырвал телефон из моих рук.
- Как интересно, - шепнул он и набрал вызов с моего телефона, поставив его на громкую связь.
Долгие гудки разрезали напряжённую тишину конференц-зала. Ли нажал кнопку отбоя, позвонил кому-то по своему телефону и продиктовал номер, с которого пришло сообщение. Одним словом, развил бурную деятельность, мне же оставалось лишь наблюдать за ним и ёжиться от неприятного чувства. Опять мне угрожают. Неужели кукловод решил подать знак?
По мне так что-то было неуловимо знакомое в постановке предложений, и мысль, что я знаю, кто мне написал, терзала мозг, но чётко не формировалась в ответ, кто это может быть. Ко мне, как к Софии, никто не обращался на вы. Осознав эту мысль, вдруг поняла, что на вы ко мне обращались, лишь когда я становилась Людмилой. Да и зачем кукловоду так церемониться со мной. Воспитанный и культурный? Разве кукловод не должен наоборот унижать, показывая мне моё истинное место. Что я никто, а тут на вы.
Я подняла взгляд на Ли и хотела спросить у него, права я или нет, да спохватилась. Раскрывать себя пока не решилась. Вдруг ему нельзя доверять.
Но все мои терзания были остановлены новым потоком сомнений с приходом нотариуса. Со сменой девичьей фамилии я должна теперь расписываться в документах как Штеф, и именно для засвидетельствования этого росчерка и была приглашена Изольда Дмитриевна. Я покрылась холодным потом, даже руки задрожали. Глядя на невозмутимого Ил Джу, пыталась разгадать его игру.
Нотариус, деловая брюнетка примерно сорока лет со строгим лицом, поторапливала меня, а я смотрела то на лист, то на Ли и тихо спросила:
- Что это значит?
- Как что? – ответила нотариус. - Господин Ли разве не объяснил вам, что при смене фамилии нужно нотариально заверять подпись? Это обычная процедура.
- Вас что-то смущает? – удивился Ил Джу.
Меня смущало многое. Особенно то, что нотариус явился засвидетельствовать мою роспись! Мою, а не Людмилину. Я ведь наивно полагала, что подмена временная, и что вся эта игра закончится со дня на день, а теперь во мне родилось ещё больше сомнений. Так и хотелось выкрикнуть в лицо этому лицемеру – куда они дели Люду. Почему им потребовалась я!
- Людмила Викторовна, напомню, что отец неоднократно просил вас не менять фамилию и даже после замужества оставаться Исаковой, - перебил меня Ил Джу, и я так и не проронила ни слова, обличающие обман перед нотариусом.
- Да, да, многие так делают, - покивала дама, нетерпеливо барабаня крашеными ногтями по столешнице. – Смена фамилии для деловых людей – это большая проблема. Столько изменений в документах, поэтому, чтобы избежать неудобств, и оставляют прежнюю до замужества фамилию.
Моё потрясение было не описать словами. А кукловод оказался ещё хитрее, чем думала. Он предупредил, что я должна быть послушной, но разве я могла пойти на такой обман. Это же подделка подписи!
- Людмила Викторовна, что с вами? – обеспокоенно шепнул Ли.
- Мне надо поговорить с твоим отцом, - решилась я, наконец, сказать хоть что-то. Кому-то же я должна высказаться, и явно не этим двоим. Они выполняют только то, что им велит Ли-старший.
- С отцом? – удивлённо переспросил Ил Джу, косясь на нотариуса.
- Да, с ним, - я кивнула.
- Может, отпустим нотариуса и съездим? – стал уговаривать меня Ли, а я растерялась. Да знает ли он, кто я на самом деле или нет? Что, вообще, творится? Если я подпишу, а нотариус заверит мою подпись, то жизнь Людмилы потеряет смысл, если она вообще жива!
- Я не могу. Не сейчас. Давай сначала съездим к твоему отцу в больницу.
- Но, Людмила Викторовна, - стал настаивать Ли, - завтра подписание контракта. Вы его не можете подписать девичьей фамилией.
Я замолчала, встав перед выбором. Нужно было что-то делать, причём срочно.
- Хорошо, дай номер сотового твоего отца, и выйдете на пару минут из зала. Как только я с ним поговорю, тогда и…
Ли даже дослушивать не стал, достал телефон из внутреннего кармана пиджака набрал номер отца и выждал ответ, с нескрываемым уважением поздоровался с Ли-старшим и объяснил причину звонка. Я видела, что сын не играет и его отношения с отцом именно деловые и на вы! Для меня было дикостью такое почтение к родителям. Наверное, поэтому я растерялась, когда Ил Джу передал мне трубку, я, робея, взяла её и приставила к уху.
- Господин Ли? – тихо спросила, наблюдая, как мужчина выпроваживает нотариуса из зала, извиняясь. Дверь за ними закрылась, а я услышала чуть хрипловатый ответ в динамике.
- Да, госпожа, это я.
Закусив губу, искала нужные слова. И почему я считала, что мне будет проще сходу задать вопросы? Вот только язык не поворачивался, прилип к нёбу.
- Кхе, кхе, - прочистила горло, набираясь заодно и храбрости, - я не Людмила и ничего подписывать не буду.
- Что? – сипло переспросил меня господин Ли, а я повторила уже увереннее:
- Я не Людмила и ничего подписывать не буду.
В трубке послышалась тишина, а затем обеспокоенный женский голос, словно издалека, вскричал:
- Милый, что с тобой? Милый! Врача! Кто-нибудь! Врача!
Я испуганно взглянул на телефон, затем бросилась к дверям и, открыв их, слабым голосом шепнула Ли:
- Твоему отцу плохо!
Ил Джу изменился в лице, взял трубку, затем извинился перед нами и отошёл в сторону, с кем-то созваниваясь, а я следила за ним и понимала, что, кажется, из-за меня сейчас умрёт человек. Я же знала, что он при смерти, но думала, что это всё он затеял, и я оказалась неправа? Что же теперь делать?
Нотариус хмурилась, но молча дожидалась Ли, пару раз я ловила на себе её тяжёлый взгляд. Да, я задерживала её, но ей и платили за это время, так что я не считала нужным извиняться перед ней, но не перед Ли.
Он вернулся через пару минут – взгляд напряжённый, губы поджаты.
- Вы успели поговорить с ним?
Я сильно замотала головой, не желая признаваться, что из-за моих слов его отцу стало плохо.
- Как он? - осторожно спросила, боясь услышать страшное. - Умер?
Ли был очень собран, виду не подавал, как ему тяжело. Но нам с нотариусом было видно, что он еле сдерживал себя, чтобы не бросить нас и не рвануть в больницу прямо сейчас.
- Нет ещё, - покачал он головой, попытался улыбнуться, но ему это не удалось Ли подтолкнул меня обратно в конференц-зал. - Давайте закончим поскорее с росписью, и я бы хотел к нему съездить.
- А можно я с вами? – робко уточнила, так как теперь точно стоило объясниться со стариком.
- Хорошо. Давайте поспешим.
Мы и поспешили. Я потребовала паспорт, чтобы хоть взглянуть как Людмила расписывается новой фамилией и получила недоумённый взгляд от Ли.
- Мы только подали документы. На завтра договорился с фотоателье, съездим сделать фотографии на паспорт. Вы не беспокойтесь, время ещё есть. Десять дней со дня росписи ещё не прошли.
Вот тут я просто села и поняла прискорбную вещь. Кто-то сыграл страшную шутку. То есть паспорт будет с моим лицом и с моей подписью, и я перестану существовать как Софья Карманова!
- Ну что опять, - услышала я недовольный вздох нотариуса, которая подталкивала ко мне бланк, в котором я должна была расписаться.
Если я здесь исполняю роль Людмилы, и все документы будут оформлены на меня, то тогда самой Люде придётся доказывать что она это она! Ведь даже подпись она не сможет предоставить и паспорт.
В больнице мы провели больше двух часов. Анализы все сдала, Ли уберёг меня от объяснений врачу, что со мной произошло, понятливая женщина-гинеколог осмотрела меня молча, ничем не выказывая своего отношения к моей проблеме, выписала лекарства, назначила повторный осмотр. Также она заверила, что нежелательной беременности не будет.
На обед мы с Ли заехали в ресторан, я с трудом сидела, так как после посещения врача чувствовала неприятный зуд, который ещё не скоро успокоится. Наверное, я не справилась с эмоциями, так как Ли спросил, как я себя чувствую, но не как обычно холодно и вежливо, а искренне.
- Если совсем плохо, я могу перенести встречу на завтра.
Коротко взглянув на него, поняла, что нет смысла ничего откладывать, пора уже вникать в суть дела и тогда быстрее пойму замысел злоумышленников.
- Всё хорошо, скоро пройдёт, - заверила я своего тюремщика и решила поскорее сменить тему. – Как твой отец? Когда его выписывают из больницы?
Ил Джу странно посмотрел на меня, затем, отложив вилку, откинулся на высокую спинку стула. Сам дизайн ресторана, выполненный в светлых тонах, мне нравился, словно во дворце каком находимся: лепнина, канделябры, высокие окна скрывали тяжёлые портьеры, белоснежные скатерти, фарфоровая посуда и даже серебряные столовые приборы, и всё это дарило уют и умиротворение. Когда-то я мечтала, чтобы меня окружало такое богатство. Я хотела стать принцессой, и вот я нахожусь в воплощении детской мечты, а чувствую себя, как и прежде, провинциалкой, выскочкой, вознамерившейся дотянуться до звёзд.
- Он скоро умрёт, - бесстрастно ответил Ли, а я замерла, так и не донеся вилку с нанизанным на него листком салата, и стушевалась.
- Прости, - вырвалось у меня.
Зла на господина Ли я никогда не держала, я не Людмила и прекрасно помню, как мы проводили время в палате дедушки Трофима, как смеялись, слушая его шутки. Нет, хотя я и подозревала корейца в том, что всё это его затея, я не могла на него злиться. Мне только непонятны его мотивы. Возможно, тот, ради кого всё это затевалось, сейчас сидел напротив меня? Кто должен занять место старика, когда он отдаст Богу душу?
- Вам не за что просить у меня прощения, Людмила Викторовна. Это возраст. Люди не живут вечно, и любая жизнь подходит к концу. Отец это прекрасно понимает, как и мама, - тихо закончил Ил Джу, опуская взгляд на свою тарелку. Ему было тяжело говорить об этом.
Я заметила затаённую грусть в тёмно-карих глазах и почувствовала себя ещё более неловко. У него такая трагедия, а ему приходилось со мной нянчиться, оберегая мою жизнь от тех, кто хочет убить. Вчерашняя выходка виделась в другом свете. Эгоистка. Какая же я эгоистка.
- Наверное, стоит заехать к нему в больницу? – предложила я Ли, но тот покачал головой.
- Сначала дело. Нужно ещё с нотариусом встретиться.
Я кивнула, не стала настаивать. Ему виднее. Это его отец.
Заехав в центральное офисное здание «Итармент», мы с Ли вошли в просторный холл, устроив настоящий переполох. Мало того что меня охранял целый отряд телохранителей, так ещё и Ил Джу крепко удерживал под локоток, словно я могла сбиться с пути. Люди в холле застывали, провожали нашу достаточно шумную компанию, из-за которой не войти, не выйти из здания не получалось.
Мы направились к турникету, который при нашем приближении выключили, чтобы могли беспрепятственно пройти. Дальше был лифт. Никогда не видела, чтобы первыми ехала небольшая группа охранников, а затем только объект их охраны в компании оставшихся телохранителей. Но когда двери лифта открылись на нужном этаже, оценила эту предусмотрительность: мальчики в строгих костюмах, под которыми угадывались бронежилеты, стояли как по обе стороны выхода из лифта, так и напротив него, и чуть дальше по коридору.
Ли тихо нашёптывал мне, чтобы я ничего не боялась, что председатель совета человек старой закалки и славился жёсткой манерой общения. Но когда меня ввели в конференц-зал, где нас уже поджидали четверо солидных мужчин в возрасте, я поняла, что струшу. Таких угрюмых лиц я давно не видела. Это были заматеревшие дельцы. Таких по телевизору часто показывали, они сидели в своих офисах и вершили судьбы простых граждан. Они могли раздавить неугодных и поднять тех, кто в их команде. И именно сейчас решалась моя судьба: соглашусь я играть по их правилам или же погибну бесславно.
- Госпожа Штеф, рады видеть вас у нас, в самом сердце корпорации «Итармент», - взял слово Марат Юсупович, председатель совета директоров. От меня не ускользнуло то, как ловко он подчеркнул мою непричастность к корпорации дедушки Трофима. И я не смогла удержаться, улыбнулась смело и нагло.
- Мне тоже приятно, и могу заверить, что появляться здесь я с этого дня буду почаще, чтобы делать вас счастливыми каждый день, Марат Юсупович, - произнесла ответную речь, протягивая руку для приветствия.
Махметов не растерялся и легко пожал мои пальцы, а я отметила, что у него потели ладони. Желание вытереть свои пальцы о подол платья было нестерпимым, но сдержалась и поздоровалась с секретарём председателя, Юрием Александровичем, директором научно-исследовательского института при нашем концерне, Морозовым и директором конструкторского бюро Суриковым.
Все мужчины неловко чувствовали себя в окружении моих телохранителей, но Ли, взяв в руки проведение встречи, предложил обсудить срочные вопросы. Я пыталась вникнуть в суть беседы, но через несколько минут сдалась. Заскучав, стала рассматривать плакаты на стенах, где были нарисованы крупные здания заводов в разрезе, фотографии дедушки Трофима с президентами и генералами. Фото были как черно-белыми, так и цветными. Также был небольшой стеклянный шкаф с наградами. Сразу стало понятно, что руководство страны ценило наш концерн, особенно Трофима Ивановича.
- Надеюсь, что завтра проблем с подписанием контрактов не возникнет? – раздался особенно громко вопрос Марата Юсуповича, и я обернулась к нему, недоумённо отмечая, с каким напряжением смотрят мужчины на меня.
Ли уклонился от ответа, заявив, что он изучит контракты, посоветуется с отцом, прежде чем я поставлю подписи.
- Вы должны понять, мы больше года шли к этому, и если вы сорвёте подписание контракта, это ощутимо ударит по нашей репутации, - давил Марат Юсупович на Ли, а тот лишь вежливо улыбался.
- Мы дадим ответ вам завтра.
- Людмила Викторовна, я надеюсь на ваше благоразумие, - обратился ко мне Махметов. - Господин Исаков был весьма мудрым человеком, но мало кому понятен его последний каприз. По моему мнению, нужно было для вас назначить содержание, чтобы вы могли себе покупать платья, а не мучит нас тем, чтобы мы к вам на поклон ходили за каждой подписью.
Я опять улыбнулась председателю. Ну что бы я могла ему ответить. Я сама не понимала мотивов дедушки, но ему было виднее. Ему, а не мне, и уж тем более не такому, как Махметов. Он, видимо, рассчитывал взять управление концерном в свои руки.
Когда дверь за мужчинами закрылась, а мы с Ли остались ждать нотариуса, секретарь принесла нам по чашке чая. Ил Джу изучал контракт, читая его с планшета, а я решила поближе рассмотреть награды и грамоты.
- Что вы думаете по поводу председателя? – решила поинтересоваться у Ли, а заодно поболтать.
- Очень сильный дипломат, как управленец слабее. Но у него много связей, за счёт них и держится.
- М-м-м, - задумчиво отозвалась и услышала, как на мой телефон пришло сообщение. Вернувшись к столу, достала его из сумочки и удивилась, увидев незнакомый номер. Ли заметил моё замешательство и спросил что там. Я отмахнулась от него и открыла сообщение.
Плюхнувшись в кресло, ошарашенно перечитала текст.
«Надеюсь, вы понимаете, что ваша жизнь зависит от ваших решений. Будьте послушны, если хотите жить долго и счастливо».
Я вздрогнула, когда Ли вырвал телефон из моих рук.
- Как интересно, - шепнул он и набрал вызов с моего телефона, поставив его на громкую связь.
Долгие гудки разрезали напряжённую тишину конференц-зала. Ли нажал кнопку отбоя, позвонил кому-то по своему телефону и продиктовал номер, с которого пришло сообщение. Одним словом, развил бурную деятельность, мне же оставалось лишь наблюдать за ним и ёжиться от неприятного чувства. Опять мне угрожают. Неужели кукловод решил подать знак?
По мне так что-то было неуловимо знакомое в постановке предложений, и мысль, что я знаю, кто мне написал, терзала мозг, но чётко не формировалась в ответ, кто это может быть. Ко мне, как к Софии, никто не обращался на вы. Осознав эту мысль, вдруг поняла, что на вы ко мне обращались, лишь когда я становилась Людмилой. Да и зачем кукловоду так церемониться со мной. Воспитанный и культурный? Разве кукловод не должен наоборот унижать, показывая мне моё истинное место. Что я никто, а тут на вы.
Я подняла взгляд на Ли и хотела спросить у него, права я или нет, да спохватилась. Раскрывать себя пока не решилась. Вдруг ему нельзя доверять.
Но все мои терзания были остановлены новым потоком сомнений с приходом нотариуса. Со сменой девичьей фамилии я должна теперь расписываться в документах как Штеф, и именно для засвидетельствования этого росчерка и была приглашена Изольда Дмитриевна. Я покрылась холодным потом, даже руки задрожали. Глядя на невозмутимого Ил Джу, пыталась разгадать его игру.
Нотариус, деловая брюнетка примерно сорока лет со строгим лицом, поторапливала меня, а я смотрела то на лист, то на Ли и тихо спросила:
- Что это значит?
- Как что? – ответила нотариус. - Господин Ли разве не объяснил вам, что при смене фамилии нужно нотариально заверять подпись? Это обычная процедура.
- Вас что-то смущает? – удивился Ил Джу.
Меня смущало многое. Особенно то, что нотариус явился засвидетельствовать мою роспись! Мою, а не Людмилину. Я ведь наивно полагала, что подмена временная, и что вся эта игра закончится со дня на день, а теперь во мне родилось ещё больше сомнений. Так и хотелось выкрикнуть в лицо этому лицемеру – куда они дели Люду. Почему им потребовалась я!
- Людмила Викторовна, напомню, что отец неоднократно просил вас не менять фамилию и даже после замужества оставаться Исаковой, - перебил меня Ил Джу, и я так и не проронила ни слова, обличающие обман перед нотариусом.
- Да, да, многие так делают, - покивала дама, нетерпеливо барабаня крашеными ногтями по столешнице. – Смена фамилии для деловых людей – это большая проблема. Столько изменений в документах, поэтому, чтобы избежать неудобств, и оставляют прежнюю до замужества фамилию.
Моё потрясение было не описать словами. А кукловод оказался ещё хитрее, чем думала. Он предупредил, что я должна быть послушной, но разве я могла пойти на такой обман. Это же подделка подписи!
- Людмила Викторовна, что с вами? – обеспокоенно шепнул Ли.
- Мне надо поговорить с твоим отцом, - решилась я, наконец, сказать хоть что-то. Кому-то же я должна высказаться, и явно не этим двоим. Они выполняют только то, что им велит Ли-старший.
- С отцом? – удивлённо переспросил Ил Джу, косясь на нотариуса.
- Да, с ним, - я кивнула.
- Может, отпустим нотариуса и съездим? – стал уговаривать меня Ли, а я растерялась. Да знает ли он, кто я на самом деле или нет? Что, вообще, творится? Если я подпишу, а нотариус заверит мою подпись, то жизнь Людмилы потеряет смысл, если она вообще жива!
- Я не могу. Не сейчас. Давай сначала съездим к твоему отцу в больницу.
- Но, Людмила Викторовна, - стал настаивать Ли, - завтра подписание контракта. Вы его не можете подписать девичьей фамилией.
Я замолчала, встав перед выбором. Нужно было что-то делать, причём срочно.
- Хорошо, дай номер сотового твоего отца, и выйдете на пару минут из зала. Как только я с ним поговорю, тогда и…
Ли даже дослушивать не стал, достал телефон из внутреннего кармана пиджака набрал номер отца и выждал ответ, с нескрываемым уважением поздоровался с Ли-старшим и объяснил причину звонка. Я видела, что сын не играет и его отношения с отцом именно деловые и на вы! Для меня было дикостью такое почтение к родителям. Наверное, поэтому я растерялась, когда Ил Джу передал мне трубку, я, робея, взяла её и приставила к уху.
- Господин Ли? – тихо спросила, наблюдая, как мужчина выпроваживает нотариуса из зала, извиняясь. Дверь за ними закрылась, а я услышала чуть хрипловатый ответ в динамике.
- Да, госпожа, это я.
Закусив губу, искала нужные слова. И почему я считала, что мне будет проще сходу задать вопросы? Вот только язык не поворачивался, прилип к нёбу.
- Кхе, кхе, - прочистила горло, набираясь заодно и храбрости, - я не Людмила и ничего подписывать не буду.
- Что? – сипло переспросил меня господин Ли, а я повторила уже увереннее:
- Я не Людмила и ничего подписывать не буду.
В трубке послышалась тишина, а затем обеспокоенный женский голос, словно издалека, вскричал:
- Милый, что с тобой? Милый! Врача! Кто-нибудь! Врача!
Я испуганно взглянул на телефон, затем бросилась к дверям и, открыв их, слабым голосом шепнула Ли:
- Твоему отцу плохо!
Ил Джу изменился в лице, взял трубку, затем извинился перед нами и отошёл в сторону, с кем-то созваниваясь, а я следила за ним и понимала, что, кажется, из-за меня сейчас умрёт человек. Я же знала, что он при смерти, но думала, что это всё он затеял, и я оказалась неправа? Что же теперь делать?
Нотариус хмурилась, но молча дожидалась Ли, пару раз я ловила на себе её тяжёлый взгляд. Да, я задерживала её, но ей и платили за это время, так что я не считала нужным извиняться перед ней, но не перед Ли.
Он вернулся через пару минут – взгляд напряжённый, губы поджаты.
- Вы успели поговорить с ним?
Я сильно замотала головой, не желая признаваться, что из-за моих слов его отцу стало плохо.
- Как он? - осторожно спросила, боясь услышать страшное. - Умер?
Ли был очень собран, виду не подавал, как ему тяжело. Но нам с нотариусом было видно, что он еле сдерживал себя, чтобы не бросить нас и не рвануть в больницу прямо сейчас.
- Нет ещё, - покачал он головой, попытался улыбнуться, но ему это не удалось Ли подтолкнул меня обратно в конференц-зал. - Давайте закончим поскорее с росписью, и я бы хотел к нему съездить.
- А можно я с вами? – робко уточнила, так как теперь точно стоило объясниться со стариком.
- Хорошо. Давайте поспешим.
Мы и поспешили. Я потребовала паспорт, чтобы хоть взглянуть как Людмила расписывается новой фамилией и получила недоумённый взгляд от Ли.
- Мы только подали документы. На завтра договорился с фотоателье, съездим сделать фотографии на паспорт. Вы не беспокойтесь, время ещё есть. Десять дней со дня росписи ещё не прошли.
Вот тут я просто села и поняла прискорбную вещь. Кто-то сыграл страшную шутку. То есть паспорт будет с моим лицом и с моей подписью, и я перестану существовать как Софья Карманова!
- Ну что опять, - услышала я недовольный вздох нотариуса, которая подталкивала ко мне бланк, в котором я должна была расписаться.
Если я здесь исполняю роль Людмилы, и все документы будут оформлены на меня, то тогда самой Люде придётся доказывать что она это она! Ведь даже подпись она не сможет предоставить и паспорт.
